Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Целомудрие есть здравое рассуждение, которое не попускает уклоняться ни к необузданности, ни к окаменению, все благое хранит, а худое отвергает. Целомудрие собирает помыслы и возводит их к Богу. Без него душу одолевают не только чревобесие и блуд, но и все страсти и мирские помыслы. Целомудрие же все страсти укрощает, удерживает “бессловесные стремления души и тела” и направляет их к Богу.
Добродетелью целомудрия более, чем любой другой, люди уподобляются ангелам и, еще находясь на земле, имеют жительство на небесах. Для стяжания совершенного целомудрия и истинной чистоты недостаточно одного только телесного поста. Необходимо приложить еще и сокрушение сердца, и непрестанную молитву к Богу, и частое поучение Священному Писанию, и труд, и рукоделие. Все это может удержать непостоянные стремления души и отвлечь ее от скверных мечтаний. Больше же всего помогает смирение души, без которого не только блуд, но и другие страсти невозможно победить. Следует всячески хранить сердце от скверных помыслов, так как из него, по слову Господню, исходят помышления злая, убийства, прелюбодеяния, татьбы, лжесвидетельства, хулы… (Мф. 15, 19). Пост предназначен не только для удручения тела, но и для трезвения ума, чтобы он не помрачался от множества пищи и не изнемог в наблюдении за помыслами. Надо стараться не только телесно поститься, но и, следя за помыслами, поучаться духовным вещам, без чего невозможно подняться к высоте истинного целомудрия и чистоты. Врач душ человеческих говорит: “Всякий кто смотрит на женщину с вожделением, уже любодействовал с нею в сердце своем” (Мф. 5:28), — тем самым называет причину болезни для исцеления скрытого в душе недуга. Господь желает исправить прежде всего душу человека, который глаза, данные на благо, употребил во зло. Ради этого и премудрая притча говорит: “Больше всего хранимого храни твое сердце, потому что из него источники жизни” (Притч. 4:23). Следует сначала очищать внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их (Мф. 23:26). Когда появятся в мысли от диавольского злодействия образы женщин, даже матери, или сестры, или других неких жен благоговейных, надо быстро изгнать их из сердца, поскольку мысли об этих лицах при долгом пребывании в памяти бесы могут использовать, чтобы низринуть в крайне скверные и гнусные помышления. Необходимо поражать голову змея (Быт. 3:15), то есть начала злых помыслов, с помощью которых он пытается вползти в душу. Нельзя принимать главу, то есть прилог помысла, иначе вползет и остальное тело змия и низведет мысль на беззаконное дело. Следует, по Писанию, с раннего утра истреблять всех нечестивцев земли… (Пс. 100:8), то есть светом разума истреблять греховные помыслы из земли сердца и, пока они еще младенцы, разбивать их о Камень — Христа (Пс. 136, 9). Если они возрастут, будет очень трудно победить их. Дар девства стяжается не столько телесным воздержанием от жены, сколько страхом Божиим, душевной святостью и чистотой. Даже святой Василий Великий смиренно говорил: “И жены не знаю, и не девственник.” Юным особенно надо избегать бесед с женщинами, даже с благочестивыми. Хорошо и от всех людей удаляться, тогда брань становится легкой и быстрее человек преуспевает. Кто хочет сохраниться от греховных соблазнов и искушений, тому надо довольствоваться малым, употреблять совсем немного воды, пребывать в молитве и бдении, побольше общаться с духовными и искусными отцами и стремиться получать у них наставления. Обучаться нужно не только телесному воздержанию, но и сокрушению сердца и частым молитвам с воздыханиями, чтобы печь плоти, которую вавилонский царь на каждый день возжигает похотными разжжениями, угасить росою Святого Духа. Надежным оружием в этой брани является бдение. Как охранение себя днем приготовляет святость пребывания ночью, так и бдение ночью приготовляет чистоту дня.
Кто сластолюбиво угождал телу, тот должен соразмерно употребить труды постничества для угнетения своей плоти. Сластолюбие надо исцелить злостраданием, а праздность — телесными трудами. Тогда приходят радость духовная и наслаждение чистотой целомудрия и неизреченной сладостью нетленных благ духовных. Если же человек сластолюбиво услаждает вкус, то непременно нападут на него все греховные чувства. Такой, даже если думает, что не может разжигаться похотью от старости, будет осужден за прелюбодеяние, так как не рождает он целомудрия. Целомудренным же можно назвать того, кто и зрением не услаждается.
Когда душа во сне не внимает ни одному образу скверного мечтания, это является признаком стяжания целомудрия. Хотя такое движение в грех и не вменяется, но показывает, что душа больна и от страсти не избавилась. Когда в сонном видении происходят срамные мечтания и скверное искушение, уныние и другие скрытые недуги души становятся явными.
Не надо думать, что чистоту девства невозможно стяжать, подпав тлению и неистовству телесному. Где будут употреблены болезни покаяния с утомлением тела и потекут реки слез сокрушения сердечного, там все твердыни греха упадут, угаснет всякий пожар страстей и совершится преображение свыше пришествием Святого Духа. Тогда будет душа храмом чистоты и девства, в который сверхъестественный Бог сходит со светом и радостью неизреченною и, как на престоле славы, на высоте ума садится, дает мир силам души, говоря: “Мир Мой даю вам от супротивных страстей, мир оставляю вам, чтобы вы усовершились в вышеестественное состояние.”
Святые отцы часто повторяют, что невозможно совершенно стяжать добродетель чистоты без истинного смиренномудрия. Кто хочет законно подвизаться, тот должен надеяться не на свою силу, но на помощь Божию. Не перестанет человек побеждаться духом блуда, пока не поймет, что ни своим тщанием, ни своим трудом, но только Божиим покровом и помощью избавляется от этого недуга и на высоту чистоты восходит. Невозможно человеку на своих крыльях к этой высокой и небесной почести святыни возлететь и быть подражателем ангелам, если от земли и грязного болота не возведет его благодать Божия.
О сребролюбии.
Богатство — слепой путеводитель и безумный советник. Губит свою бесчувственную душу тот, кто употребляет богатство порочно, для зла и роскоши. Любостяжание заключается не только в стяжании множества вещей, но и в пристрастном владении чем-либо без нужды или больше необходимого. Кто, не довольствуясь тем, что имеет, желает большего, тот порабощает себя страстям, беспокоящим душу и влагающим в нее злые помыслы и пустые мечтания. Одежда по размеру и полезна и красива, а длинная и путающаяся под ногами препятствует всякому делу и нелепа. Так и стяжание, превосходящее потребности тела, препятствует душе подвизаться и спасаться.
Страсть сребролюбия происходит от неверия и приходит как бы извне, и эту болезнь можно легко излечить при надлежащем прилежании и внимании. Если же предаваться нерадению, она может быть хуже других страстей и очень трудно тогда от нее избавиться. Святой апостол Павел говорит: “Корень всякому злу сребролюбие есть” (1 Тим. 6:10). Причина сребролюбия кроется в злом и растленном произволении человека. Когда душа холодна к подвигам и имеет мало веры, этот недуг внушает уважительные на вид причины и убеждает в необходимости приобретения каких-либо вещей. Например, он мысленно обрисовывает иноку старость и немощь тела и говорит, что подаваемое на телесные нужды из общежития совершенно недостаточно не только немощному, но и здоровому, что в монастыре не заботятся как надо о больных и, если не запастись деньгами, впоследствии придется влачить жалкое существование и умереть от нищеты. Потом сребролюбие внушает, что невозможно находиться в монастыре из-за тяжелых работ и строгости начальства. И когда такими помышлениями убедит инока отложить у себя хотя бы одну монету, тогда склоняет его научиться рукоделию втайне от настоятеля, чтобы приобретать и копить деньги. Сребролюбие прельщает пустыми надеждами, обещая увенчать труды отдыхом и беспечалием. Увлекшись помышлениями о приобретении, инок не видит действия прочих страстей и своих падений. Он не замечает ни неистовства гнева, если придется ему потерпеть убыток, ни помрачения от печали, если лишится надежды приобретения, но как некоторым бывает богом чрево, так ему становится золото. Поэтому и святой апостол Павел сказал, что сребролюбие есть не только корень… всякому злу (1 Тим. 6:10), но еще идолослужение (Кол. 3:5). Сребролюбец, умом отворачиваясь от любви Божией, любит золотых, человеческих, идолов. В такой великий грех ввергает этот недуг. Помрачившись помыслами, инок уже не слушается старших, но негодует, смущается, ропщет на все, прекословит и теряет всякое благоговение. Такой становится как конь необузданный. Он не довольствуется повседневною пищею и говорит, что Бог не только в том месте находится, и если он не удалится из монастыря, то неминуемо погибнет. Поддавшись таким растлевающим мыслям и надеясь на запас денег, сребролюбец готовится уйти из монастыря, поэтому гордо и дерзко отвечает на замечания и увещания начальства и ведет себя как пришелец, не заботясь о нуждах монастыря. Он не только ищет повод уйти, но и других склоняет к тому же, прельщая разными уговорами. Так сребролюбивый разжигается огнем своих денег, поскольку никогда не может безмолвствовать в монастыре. Когда же бес выведет инока из монастыря, тогда заставляет его день и ночь делать те хозяйственные дела, которые в общежитии в положенные часы он делал нерадиво. И ни обычные молитвы, ни правило поста, ни бдение бес не дает исполнять, но, связав его безумным сребролюбием, принуждает усердно заниматься рукоделием.
Страсть сребролюбия может иметь три вида, которые одинаково отвергаются Священным Писанием и учением святых отцов. Первый — когда иноки стяжают и собирают то, чего и в миру не имели. Так, Гиезий захотел стяжать богатство, которого прежде не имел, и за это лишился благодати пророчества, вместо благословения заслужил проклятие и заболел проказой (4 Цар. 5:22-27). Второй вид сребролюбия — когда человек жалеет об оставленных имениях и те материальные средства, которые принес в жертву Богу, отрекшись от них, хочет себе вернуть. Например, Иуда сначала оставил все и пошел за Христом, но потом захотел скопить деньги и от этого не только дерзнул предать Христа, но отпал от апостольского достоинства и лишился жизни. Сребролюбие третьего вида, связав инока неверием и холодностью, не дает совершенно отречься от вещей мира, внушая страх перед нищетой и неверие в Промысл Божий, заставляет нарушать обеты, данные при отречении от мира. Поддавшись ему, Анания и Сапфира утаили из своего имения некоторую часть и за это были наказаны смертью (Деян. 5:1-10).
Великий Моисей во Второзаконии таинственно заповедует тем, кто отрекается от мира, но из-за неверия еще держится земных вещей, вообще не выходить на брань, чтобы не сделать робкими сердца братьев своих (Втор. 20:8). Кто в начале подвигов показывает себя слабым и ленивым, тот отвращает других от евангельского совершенства, заражая их своей боязнью. Такие превратно толкуют учение Господа: “Блаженнее давать, нежели принимать” (Деян. 20:35) и сказанное богатому юноше: “Если хочешь совершенным быть, пойди, продай имение твое, и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, и следуй за Мной” (Мф. 19:21). Извращая смысл этих слов, они оправдывают ими свое сребролюбие и думают, что лучше владеть богатством и от избытков своих раздавать неимущим. Отрекающиеся от мира и желающие приблизиться к иноческому совершенству не должны опасаться вольной нищеты, но, добрым подвигом подвизаясь, по примеру святого апостола Павла, делами рук своих служить своим нуждам. Если бы прежнее богатство было нужно для совершенства, то святой апостол Павел не пренебрег бы им. Некому сенатору, постригшемуся в монахи, но не освободившемуся от пристрастия к почестям, богатству и сохранившему часть своих имений, святой Василий Великий сказал, что он и сенаторского достоинства лишился, и иноком не стал.
Кто лениво и нерадиво борется, тот даже лежащему врагу не может противиться. Так, на войне из-за желания обогащения некоторые снимают ценности с убитых, но раненые убивают их, и они погибают после победы. Они бедствуют, приближаясь к врагу лежащему и умирающему. Из-за скверного прибытка снимают с полумертвого одежду, но неожиданно им поражаются и бывают посрамлены после всех почестей. Подобно и иноки, когда целомудрием и воздержанием повергли диавола или надеются его низвергнуть, но, еще любя то, что вокруг него — богатство, власть, славу, — приближаются к нему, чтобы завладеть чем-либо таким, и умирают, сами себя приведя на заклание. Так погибли пять юродивых дев. Чистотою погубившие врага, они из-за немилосердия, которое происходит от сребролюбия, сами себя бросили на меч диавола, который лежал и погубить их, стоявших, не мог. Поэтому ничего не надо желать из находящегося вокруг диавола, чтобы из-за вещей его не погубить душу. Он и сейчас хочет всех склонить к себе, как когда-то искушал Господа, говоря: “Все это дам Тебе, если падши поклонишься мне” (Мф. 4:9). Диавол пытается обмануть мнимыми радостями материальных благ и легко побеждает людей, склонных к чувственным наслаждениям. Чтобы не прельщаться ими, надо всегда помышлять о неизвестности смертного часа, боясь, как бы Господь, придя внезапно и найдя совесть оскверненной сребролюбием, не сказал: “Безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то что ты заготовил?” (Лк. 12:20). Любостяжание приносит много вреда, является причиной и поводом появления прочих страстей, которые вырастают из него как из корня. Поэтому тот, кто заботится о спасении своей души, должен исцелить эту страсть нестяжанием.
Нестяжание.
Мутное море страстей возможно переплыть только на легком и пустом корабле нестяжания и воздержания. От невоздержания и вещелюбия потоки страстей потопляют землю сердца и вносят в него всякую нечистоту, смущают ум помыслами, отягощают тело и приводят к лености и нечувствию. Поэтому Господь Всесовершенный и Сама Премудрость отсекает и корень пристрастия, повелевая не иметь не только богатства и стяжания, но даже отвергнуться своей воли.
Добродетель нестяжания легче приобрести в общежитии, где о самых насущных потребностях насельники могут не заботиться, получая все в монастыре.
При продаже или при покупке следует потерпеть некоторый убыток, чтобы не впасть в корыстолюбие. Споры же о цене посрамляют и бесчестят достоинство инока. А еще лучше найти другого какого-нибудь верного человека и возложить на него свои попечения.
Следует ничего лишнего не стяжать или же, имея, твердо знать, что все житейское по природе тленно и может быть легко потеряно. Одно стяжание душевное надежно и некрадомо — это добродетельная и богоугодная жизнь, разумение и творение благих дел.
Раздающие стяжание спасаются милостынею, а кто не хочет его раздать — направляется ко спасению невольными искушениями и, если претерпит случающееся, благодаря Бога за все, тоже спасется. Предпочитающие нестяжание увенчаются, как творящие вышеестественное, подобно подвизающимся в девстве, потому что тленную и земную вещь не предпочитают заповеди Божией. Но все же творение Божие не следует ненавидеть. Надо просто разумно использовать потребное для телесной жизни и спасения. Кто любит Творца, от Него просвещается и может беспристрастно употреблять вещи. Многие ветхозаветные святые владели значительным богатством, например патриарх Авраам, праведный Иов, царь Давид и другие, но они не имели пристрастия к имению, свои вещи считали Божиим достоянием и, благоразумно ими распоряжаясь, угодили Богу.
О гневе.
Стремящийся к совершенству и желающий законно подвизаться духовным подвигом должен быть чужд всякого порока, гнева и ярости. Об этом так говорит святой апостол Павел: “Всякое раздражение и ярость, и гнев и крик, и злоречие со всякой злобой да будут удалены от вас” (Еф. 4:31). Страсть гнева всякую душу опустошает, смущает и помрачает, делает человека похожим на зверя. Диавольское дерево гнева и ярости бывает крепко и приносит много плодов беззакония, пока орошается злою водою гордости. Дух гнева подобен духу блуда. Он возбуждает в уме представления, как будто кто-либо из родственников или друзей подвергается оскорблению и нападкам злых людей, и побуждает мысленно заступаться за близких и отвечать обидчикам. Нельзя принимать такие воображения: кто предается им, тот бывает во время молитвы как головня дымящаяся. Этому искушению часто предаются гневливые люди, которые легко возбуждаются яростью. Они далеки от чистой молитвы и ведения Господа Иисуса Христа.
Кто хочет исправить согрешающего брата и обличить его, должен беречь себя от возмущения, иначе, желая уврачевать другого, навлечет недуг на себя, и будет ему сказано: “Врач! исцели Самого Себя” (Лк. 4:23). И еще: “Что ты смотришь на сучек, в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?” (Мф. 7:3). В Ветхом Завете заповедуется: “не враждуй на брата твоего в сердце твоем” (Лев. 19:17). От страсти злопамятства необходимо удаляться и забывать вражду, так как злопамятство подобно огню, скрытому в соломе. За оскорбившего надо молиться и делать ему добро насколько возможно. Это нужно, чтобы избавить душу от страсти и иметь дерзновение во время молитвы. Молящийся за обидчиков сокрушает бесов, а кто мстит обидевшему, будет терпеть соблазны во время молитвы. Собирающие в себе обиды и памятозлобие не получают никакой пользы, подобно льющим воду в решето. Злопамятство помрачает ум молящегося, и молитва его становится неугодной Богу. Господь в Евангелии повелевает оставить дар перед алтарем и примириться с братом (Мф. 5:24), поскольку нельзя угодить Богу, имея в себе ярость и злопамятство. Желая изгнать гнев из сердца, Врач души повелевает примириться с ближним не только когда виноват перед ним, но и если пришлось от кого-либо претерпеть оскорбление, независимо от причины обиды. Только примирившись с братом, можно без смущения принести Богу дар молитвы. Хотящий истинно помолиться, но гневающийся и вспоминающий обиды подобен хотящему ясно видеть, но засоряющему свои глаза. Нельзя никого проклинать во время молитвы, иначе она будет отвержена Богом. Необходимо считать свой долг пред Богом чрезвычайно большим, как бы в 10 тысяч талантов, и если не простить от сердца брату согрешения его, то и Господь не оставит долг и предаст мучителям (Мф. 18:34). Поэтому следует ревностно бороться со своей внутренней болезнью, а не с людьми. Сам Спаситель учит в Евангелии: “Всякий гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду” (Мф. 5:22). Ненавидящий брата своего назван человекоубийцей (1 Ин. 3:15), так как убивает мысленно, а Бог видит сделанное мыслию и расположением и в зависимости от произволения воздаст каждому или венцы, или муки. Когда дух гнева помрачает мысль, человек не имеет в себе света рассуждения и не может быть храмом Святого Духа.
Совершенно излечить эту страсть можно, если положить себе за правило ни по справедливой, ни по несправедливой причине ни на кого не гневаться. Следует постоянно размышлять о неизвестности часа смерти и помнить, что за гнев и ненависть человек справедливо будет осужден. И не будет ему тогда пользы от целомудрия и отречения от земных вещей, от поста и бдения. Надо удерживать не только проявления гнева делом, но не гневаться и в мыслях. Важно очищать сердце от памятозлобия и изгонять из него помыслы, враждебные по отношению к собратиям. Это принесет больше пользы, чем молчание во время распаления яростью, так как Евангелие заповедует пресекать в первую очередь не плоды, а корни согрешений. Когда корень ярости будет удален из сердца, тогда ни ненависть, ни зависть не совершатся на деле.
Ярость помогает намерениям бесов и всякому их коварству. Поэтому никогда демоны не мешают изливаться гневу, но, увидев его связанным кротостью, под разными “праведными” предлогами стремятся возбудить гнев. Не следует раздражаться яростью ни по праведным, ни по неправедным причинам, чтобы не давать меч врагам. Инок пренебрег богатством и славой, а если он спорит из-за них, то он очень далек от чистой молитвы. Кроме того, такой забыл, что говорит царь и пророк Давид: “Перестань гневаться и оставь ярость” (Пс. 36:8). И еще царь Соломон сказал: “Удаляй печаль от сердца твоего, и уклоняй злое от тела твоего” (11:10). Такой инок забыл и заповедь святого апостола Павла молиться, воздевая чистые руки без гнева и сомнения (1 Тим. 2:8).
Только тогда ярость употребляется естественно и во благо, когда она направлена против страстных и сластолюбивых помыслов, на грех и на сатану. В этом случае гнев безгрешный и благой, по слову царя Давида: “Гневаясь, не согрешайте” (Пс. 4:5). Не гневаясь на страсти и на всеваемые врагом лукавые помыслы, нельзя стяжать чистоту. Поэтому праведный Иов говорил: **“Безчестнии же и похуленни, скудни всякаго блага” (Иов 30:4). Бесы боятся ярости против них, разрушающей все их внушения. Если же на людей обратится ярость, она истребит благие помыслы. По своей природе гнев имеет свойство истреблять все помыслы — как порочные, так и праведные, подобно тому как и псы иногда, наравне с волками, дерзко расхищают овец. Ничто так не усмиряет и не укрощает гнева, как мужество и милосердие.
Уздой для ярости служит благовременное молчание. Для истребления неправедного гнева подвижнику следует постоянно размышлять о смирении Христовом. Сокрушится любое жестокое и каменное сердце при воспоминании о смирении Единородного Сына Божия, несправедливо претерпевшего безмерные страдания. Смотрящий на смирение Христово будет считать себя землей и пеплом, и не сможет обладать им ярость и гнев.
Кротость.
Хотящий научиться безмолвствовать всегда должен быть кроток сердцем. Святой Исидор говорил, что для стяжания добродетелей недостаточно обучения, нужна еще и кротость, то есть безгневие. Царь Давид возвещает, что Сам Господь направляет кротких к правде, научает кротких путям Своим (Пс. 24:9). Так и премудрый Иисус, сын Сирахов, пишет: “Много высоких и славных, — но тайны открываются смиренным” (Сир. 3:19). Господь говорит: “На кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим” (Ис. 66:2). И во святом Евангелии благовествуется: “Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю” (Мф. 5:5). Поэтому не следует никого смущать или смущаться, если только дело не касается благочестия.
Ищущим совершенства кротости надо стремиться не гневаться не только на людей, но и на животных и на бездушные вещи.
Кто стяжал кротость, тот победил бесов. Ни одной добродетели так не боятся бесы, как кротости. Ее стяжал великий Моисей, названный кротчайшим из всех людей. Царь Давид молился: “Помяни, Господи, Давида и всю кротость его” (Пс. 131:1), зная, что кротких Господь не оставит. Сам Спаситель заповедует подражать Своей кротости, говоря: “Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим” (Мф. 11:29). Поэтому надо проявлять кротость ко всем людям. Кто удаляется от пищи, но ярость изобретает в уме лукавыми помыслами, тот подобен всепроходящему кораблю, имеющему кормчим демона.
Для стяжания добродетели кротости следует устремлять душу к любви, больше молчать, терпеть без смущения все случающееся, умеренно питаться и непрестанно молиться.
Печаль мирская.
Страсть печали тлетворна для души, ума и тела и часто бывает причиной смерти людей, помышляющих только о земном. Многое и неблагоразумное сокрушение сердца помрачает разум, истребляет чистую молитву и умиление души и производит сердечную болезнь. При этом бесы вводят человека в отчаяние, жестокость и нечувствие. В таком случае надо укреплять душу словами псалма: “Что унываешь ты, душа моя? И что смущаешься? Уповай на Бога, ибо я буду еще славить Его, Спасителя моего и Бога моего” (Пс. 41:6). От дел закона никто не оправдается, но все спасаются даром и верою по неизреченному милосердию Божию.
Все страсти, кроме печали, способствуют сластолюбию. А дух печали иcсушает и отсекает всякую душевную сласть, как сказано: унылый дух сушит кости (Притч. 17:22). Печаль увещевает отшельника не принимать никакого подаяния от мирских людей, а затем понуждает бежать со своего места. Она подобна ехидне, вкушение плоти которой в определенной мере нейтрализует яды других зверей, но чрезмерное вкушение приводит к гибели. Этому духу предал святой апостол Павел коринфского беззаконника и просил коринфян утвердить к нему любовь, дабы он не был поглощен чрезмерной печалью (2 Кор. 2:7).
Во время беды или напасти, чтобы не предаться губительной печали, нужно вооружиться терпением и смиренномудрием. Терпение всякой скорби приносит духовную пользу. Но если кто не уврачует скорбь смиренномудрием, то повредит своей душе.
Необходимо подвизаться против духа мирской печали, ввергающей душу в отчаяние, которое не попустило Каину и Иуде покаяться. От печали происходят: уныние, нетерпение, ярость, ненависть, прекословие, отчаяние, леность к молитве. Врачуется она молитвою, надеждою на Бога, и поучением Священному Писанию, и пребыванием с благоговейными людьми.
Печаль покаяния.
Спасительно печалиться только о согрешениях с благой надеждою. Святой апостол Павел сказал: “Печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть” (2 Кор. 7:10). Печаль, которая ради Бога, питает душу надеждою покаяния и соединена с радостью. Она делает человека послушным и усердным ко всякому благому делу, а также смиренным, кротким, незлобивым и терпеливым. От этого проявляются в человеке дары Духа Святого, то есть радость, любовь, мир, долготерпение, благость, вера, воздержание. Печаль покаяния спасительна и полезна: подает терпение в болезнях и искушениях, питает сердце слезами и восставляет падшие силы души. От нее бывает тишина в мыслях и веселье в сердце.
Слезы покаяния происходят от глубокого раскаяния и воспоминания падений души. Они, подобно реке, потопляют и разрушают твердыни греха. От течения слез иногда происходят горечь и болезнь, иногда же веселье и радость. Когда человек слезами покаяния, разжигаемыми Божественным огнем, очищается от ржавчины и скверны греха, тогда в уме и чувствах ощущает горести и болезни. Кто же очистился и освободился от страстей, утешается Духом Святым и исполняется неизреченной радостью от слез умиления, которые сходят в душу, как роса, во утешение и прохлаждение души.
Об унынии.
Уныние появляется в душе от лености и нерадения, понуждает оставлять обычное правило и является причиной помрачения ума, печали и расслабления души. От него происходят помыслы страхования и хулы. Искушаемому бесом уныния трудно прийти в обычное молитвенное настроение, его одолевает леность, и появляется в нем ропот на Творца всех. Уныние соединено с печалью и помогает ей. Тяжкий и лютый бес уныния, нападая на иноков, расслабляет их, внушает ненависть к месту пребывания и сожительствующим братьям, ко всякому делу и чтению Божественного Писания. Уныние понуждает инока уйти из обители, говоря ему, что, если не переселится в другое место, напрасно потеряет время и суетными будут все его труды. Также уныние в полдень рождает голод, который не может произойти и от трехдневного воздержания от пищи, или долгого пути, или от тяжелого труда. Иноку уныние говорит, что избавиться от него можно, если часто приходить к братии как бы ради духовной пользы или посещения больных. Когда же оно не может прельстить такими мыслями, тогда наводит крепкий сон. Уныние рождает непостоянство и заставляет инока скитаться, делает его унылым и праздным, понуждает обходить монастыри и размышлять только о том, где бывают лучше обеды и пиры, постепенно втягивая его в мирские дела, так что доводит и до отречения от иноческого обета. От праздности происходит любопытство, а от него — бесчиние и всякие пороки. Поэтому святой апостол Павел, как премудрый врач для излечения недуга уныния, говорит: “Повелеваем же вам, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас… Таковых увещеваем и убеждаем Господом нашем Иисусом Христом, чтобы они работая в безмолвии, ели свой хлеб… если кто не хочет трудиться, тот и не ешь” (2 Сол. 3:6; 12:10). И святые отцы заповедуют инокам, особенно юным, избегать праздности, поскольку терпеливым деланием и уныние отгоняется, и пропитание приобретается. Не только для своих нужд святые отцы занимались рукоделием, но подавали милостыню странникам, нищим и заключенным. На трудящегося нападает один бес, а праздного пленяет множество духов.
Авва Моисей, искуснейший из отцов пустыни Скит, для борьбы с унынием советовал не ходить в гости к другим братьям, но в своей келлии бороться с ним терпением, усердною молитвою и рукоделием. Необходимо со стенанием и слезами молиться Человеколюбцу Богу об избавлении от уныния и лукавых помыслов, а также следует избегать празднословия и поучаться Священным Писанием. Хотящий отогнать уныние должен отвергнуть от себя излишний сон, изнурять свое тело и непрестанно заниматься духовными упражнениями.
Терпение.
Терпение отгоняет уныние и другие губительные страсти. Всякий враг воюет, пока видит, что может что-либо сделать; если же ему ничего не удается, то отходит совсем или на время. Хотящий победить врага должен иметь терпение, ибо претерпевший же до конца, спасется (Мф. 10:22). Святой апостол Павел утешает терпеливо переносящих скорби и гонения, говоря: “Праведно перед Богом —оскорбляющим вас воздать скорбью, а вам оскорбляемым отраду” (2 Сол. 1:6-7).
Терпение есть основание всех добродетелей, без него нельзя стяжать ни одной из них. Оно побеждает отчаяние, научает душу не унывать от множества браней и напастей. Господь, зная терпение праведного Иова, попустил ему великие скорби, чтобы привести его к совершенству и показать назидательный пример другим. Познавший пользу терпения старается приобрести его прежде всех добродетелей. Духовная брань ведется на всяком месте, и без терпения невозможно обрести покой. Если предстоят две беды: одна, имеющая последствия во временной жизни, а другая — в вечной, то надо избирать первую. Святой Исаак говорит, что лучше терпеть беды ради любви Божией и прибегать к Нему с надеждою вечной жизни, чем из-за боязни искушений отпасть от Бога в руки диавола и с ним отойти в муку. Господь избавляет от вечных мук ради терпения напастей. Терпение подобно неподвижной скале среди ветров и волн житейских. Терпеливый не изнемогает при злоключении и не превозносится при благоденствии, поэтому избегает сетей врага.
О тщеславии.
Страсть тщеславия многообразна и тонка, охватывает почти всю вселенную и всем демонам открывает двери, подобно некому предателю города. Искушаемый ею не сразу может ее распознать. Прилоги других страстей бывают очевидны, с ними легче бороться, поскольку виден враг. Тщеславие же может притаиться незаметно и присутствовать во всяком начинании: в слове и в молчании, в рукоделии и в бдении, в посте и в молитве, в чтении и в безмолвии, в долготерпении. Всем этим тщеславие ухищряется поразить воина Христова. Кого не заставит тщеславиться многоценными одеждами, того худыми ризами покушается привести к тому же. И в кого почестями не вложило самомнения, того терпением бесчестья возносит в гордыню. Если же не смогло побудить тщеславиться ради искусства красноречия, то восхваляет молчаливого как безмолвного. И кого не склонило к расслаблению изысканными яствами, того расслабляет, хваля как постника. Так во всяком деле и начинании лукавый бес тщеславия находит повод к брани. Он низводит ум отшельника с высоты богомыслия, внушает ему многие слова и дела, губит молитву. Тщеславие рождает помысл гордости и вводит за собой все прочие страстные помыслы. Если отшельник дойдет до некоторой степени бесстрастия и затем стяжает коня тщеславия, то он носится по городам ради похвалы и славы. Тогда дух любодеяния его встречает и, заключив в некий хлев, наказывает его, чтобы не оставлял своего одра болезни, подражая бесчинным больным.
Насколько живущие в миру, но очищающие свои чувства и сердце от всякой лукавой похоти похвальны и блаженны, настолько пребывающие в горах и пещерах, но желающие человеческой похвалы и славы несчастны и порочны. Последние будут осуждены Богом как прелюбодействующие. Желающий, чтобы в миру прославлялись его жизнь и имя, любодействует пред Богом, подобно древнему иудейскому народу.
Самоуничижение.
Самоуничижение противоположно тщеславию и истребляет его. Уничижающий себя пред Богом легко отвергает приходящие в сердце помыслы тщеславия и похвалы. Следует всегда помнить, что Бог разсыплет кости ополчающихся портив тебя (Пс. 52:6), и ничего не делать ради человеческой похвалы, а только от Господа искать воздаяния. Также надо беречь ум от самовосхваления, чтобы не впасть в искушение и не согрешить, помня, что все благое человек может совершить не одними своими трудами, но при содействии Божием.
Преуспевающему в добродетели нечистый и многокозненный бес тщеславия внушает, что он подвизается больше остальных и достоин руководить другими. В таком случае надо прибегнуть к самоуничижению, вспомнить какой-либо грех и спросить помысел тщеславия, достойны ли делающие такое высоты священства и могут ли наставлять других. Тогда тщеславие не сможет ничего ответить и убежит от стыда. Также надо сознавать свое несовершенство, думая, что невозможно человеку вполне исполнить все заповеди, как купели не вместить море, и что правда человеческая несравнима с правдой Божией.
О гордости.
Страсть гордости свирепее всех остальных. Больше всего она нападает на совершенных и старается низвергнуть поднявшихся на высоту добродетелей. В сердцах гордых водворяются страсти бесчестья. Ничто так сильно не вредит, как помыслы гордости. Другие страсти, главным образом, воюют против противоположных им добродетелей и помрачают душу отчасти. Гордыня же не часть души, но всю ее помрачает и низводит в крайнее падение. Из-за гордости светлый ангел, украшенный всякой добродетелью и премудростью, стал считать, что все совершенства принадлежат его естеству, а не по благодати Божией даны ему, и, возомнив себя равным Богу, ниспал с неба. Его мысль обличает святой пророк Исаия, говоря: “Ты же говорил в сердце твоем: на небо взойду, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе... буду подобен Всевышнему” (Ис. 14:13-14).
Поэтому надо всячески беречь свое сердце от смертоносного духа гордыни и, стяжав какую-либо добродетель, говорить апостольские слова: “Не я, впрочем, но благодать Божия, которая со мною” (1 Кор. 15:10). Также следует поучаться словами псалма: “Если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строящие его” (Пс. 126:1). И Господь учит, говоря: “Без Меня не можете делать ничего” (Ин. 15:5). Необходимо помнить, что какой бы великий подвиг человек ни предпринимал, он не может достигнуть совершенства своими силами, а только содействием благодати. Об этом пишет святой апостол Иаков: “Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов” (Иак. 1:17). И святой апостол Павел говорит: “Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил?” (1 Кор. 4:7). И спасшийся на кресте благоразумный разбойник свидетельствует, что в Царство Небесное входят только по благодати и милости Божией.
Смирение.
Говорящие о смирении подобны измеряющим бездну. Мы же, слепые, отрочески догадывающиеся об этом великом свете, скажем немногое. Настоящее смирение (tapinosis) не имеет ни смиренной речи, ни смиренного вида, не понуждает ни мыслить смиренное, ни, смиряясь, упрекать себя. Хотя все это признаки и разновидности смирения, но само оно есть благодать и дар свыше. Духовного совершенства можно достигнуть только смирением, которое происходит от веры и страха Божия, кротости и совершенного нестяжания. В сердцах смиренных почивает Господь, и ничто так не искореняет страсти, как блаженное смирение. Есть два вида смирения. Первое, начальное, заключается в том, чтобы считать себя меньше всех. Второе состоит в том, чтобы Богу приписывать свои исправления и добрые дела. Стремящийся к этой добродетели должен считать себя грешнее всех людей, отвратительнее всякой твари (как противоречащий своей природе) и хуже самих демонов, как побеждаемый ими и подпавший их тиранству. К ниспосылаемому Богом смирению ведут и руководствуют: молчание, смиренномудрие (tapinofrosini), смиреннословие, смиренная одежда, самоуничижение, сокрушение духа и отнесение себя к последним.
Есть разница между смиреннословием, смирением и смиренномудрием. Смиреннословие (tapinologia) и смирение всяким злостраданием и внешними трудами приобретаются подвизающимися. Смиренномудрие же есть некая Божественная и высокая вещь. Сподобиться его могут достигшие середины преуспевания от вхождения в них Святого Духа, но только после многих трудов, имея всякое смирение. Смиренномудрие, войдя в глубину души, производит неудержимые потоки слез и очищает ум от всякой скверны помыслов. И тогда человек чувствует то же, что святой пророк Исаия, говоривший: “О, горе мне! Ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, — и глаза мои видели Царя Господа Саваофа” (Ис. 6:5).
Смиреннословие отгоняет высокоречие. Если же смирение вкоренится в сердце, то отойдет смиреннословие. А когда свыше снизойдет смиренномудрие, то и само внешнее смирение и смиреннословие языка совершенно упразднятся, по слову святого апостола Павла: “Когда же настанет совершенное, тогда то, что от части, прекратится” (1 Кор. 13:10). Как отстоит восток от запада, так отстоит истинное смиреннословие от истинного смирения. И насколько небо больше земли и душа тела, настолько Духом Святым подаваемое совершенным смиренномудрие выше и больше истинного смирения.
Признаком смиренномудрия является такое душевное устроение, при котором человек, имея всякую телесную и душевную добродетель, считает себя еще большим должником пред Богом, поскольку, будучи недостоин, принял от Него благодатью дары добродетелей. И если на него найдет какое-либо искушение от бесов или от людей, он считает себя достойным и худшего и даже радуется, что за временное страдание на земле получит облегчение от будущих мук на Страшном Суде. И так, принимая скорби как дар от Бога, смиряется и всегда пребывает в духовном делании. Смиренномудрый никогда не перестает себя укорять. Благополучие и скорби он одинаково легко переносит и не смущается, не ищет чести для себя. К некому старцу пришла однажды дева и сказала, что она шесть дней шести седмиц проводит в посте, Ветхий и Новый Завет изучает каждый день. Тогда старец спросил ее: “Была ли тебе скудость как изобилие, бесчестие как восхваление, враги как друзья?” Когда же дева на все эти вопросы отвечала отрицательно, мудрый старец сказал, что она ничего не имеет, потому что не научилась смирению.
Смирение есть дверь бесстрастия, и без него суетен труд и скорбен путь. Оно дарует всякое упокоение имеющему его в сердце своем, поскольку в него входит Христос. Смирение рождается от многих добродетелей: от послушания, терпения, нестяжания, нищеты, молчания и страха Божия. Оно также рождается от разума, а разум рождается от искушений. Познавшему себя даруется разумение всего. И кто повинуется Богу, тому повинуется все, когда воцарится в нем смирение. Поистине, от многих искушений и терпения их бывает всякий искусен и от этого познает свою немощь и Божию силу. Познавший себя не превозносится, так как все доброе, что имеет, дано ему Создателем. Никто не хвалит сосуд, что он сам себя сделал искусно, но все хвалят творца его. Когда же разобьется сосуд, тогда укоряют разбившего, а не творца сосуда.
Смирение приобретается не согбенной шеей или грязными волосами и плохой одеждой, как многие думают, но сокрушенным сердцем и духом смирения, по слову царя Давида: “Жертва Богу дух сокрушен: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит” (Пс. 50:19).
Кто имеет в себе плоды Святого Духа (любовь, радость, мир, милосердие, долготерпение и другие), тот поистине смиренный, хотя бы и не смиреннословил. А кто смиренно говорит, но имеет в себе плоды противоположного духа (ненависть, мирскую печаль, смущение сердца, лукавство и тому подобное), в том собрание страстей. Иногда некоторые бывают послушливы и смиренно говорят, а внутри полны самомнения, лести, зависти и злопамятства. А другие внешне не таковы, но борются за правду против кого-либо и против лжи или преступления Божественного закона, устремляются к одной только истине и внутри исполнены рассуждения, смирения и любви к ближнему. Иногда они и хвалятся о Господе подобно святому апостолу Павлу, хвалившемуся о Господе: “буду хвалиться немощью моей” (2 Кор. 11:30).
Однако пусть никто не думает, что просто приобрести смиренномудрие. Это великое дарование. Для стяжания его надо много подвизаться, проявить много мудрости и терпения против нападающих бесов и искушений, чтобы не попасть в их сети.
Дата: 2018-12-28, просмотров: 318.