Изменение норм Особенной части уголовного законодатель­ства свидетельствует об уточнении, изменении, пересмотре юриди­ческих оценок всех или некоторых видов деяний. Это естественный процесс, отражающий развитие общественных отношений и играю­щий в целом положительную роль в деле борьбы с преступностью. Например, уголовный кодекс РФ 1996 г. отразил те существенные перемены, которые произошли в нашей стране на рубеже 90-х годов как в экономике, так и в социальных и политических отношениях.

Изменение квалификации в связи с принятием новых уго­ловных законов - сложная теоретическая и практическая про­блема. Прежде всего, возникает вопрос: нужно ли вообще менять квалификацию деяний, уже получивших определенную юридичес­кую оценку? Если же переквалификация необходима, то какими правилами следует при этом руководствоваться?

В уголовном праве существует принцип: применяется тот за­кон, который действовал во время совершения преступления. Од­нако согласно ст. 10 УК те нормы, которые либо вовсе устраняют наказуемость деяния, либо смягчают наказание по сравнению с ра­нее действовавшим законом, или иным образом улучшающие положение лица, совершившего преступление, имеют обратную силу. Значит, в тех случаях, когда за данное преступление новый закон предусматри­вает для обвиняемого более благоприятные правовые последствия, содеянное подлежит переквалификации на новый закон.

 На каких стадиях уголовного процесса действует это прави­ло? Ответ однозначный - на всех, начиная с возбуждения дела и до вступле­ния приговора в законную силу, и даже до окончания отбытия наказания. Оно распространяется и на оцен­ку действий лица, за которые оно уже осуждено и отбывает нака­зание по старому закону. Если по новому закону ему была бы назначена более мягкая мера наказания, то и юридическая оценка его действий, выраженная в квалификации, также должна изме­ниться - ее необходимо привести в соответствие с новыми тре­бованиями уголовного законодательства. Например, осужденный наказан в максимальном пределе санкции, но в ходе отбытия им наказания закон изменили – верхний предел снизили, следовательно, суд меру наказания снизит до нового верхнего предела.

Уголовное правоотношение прекращается не с вынесением при­говора, а после полного отбытия наказания осужденным. Поэтому изменение государственной оценки того или иного преступления не может не касаться и тех лиц, которые в данное время отбывают наказание. Было бы несправедливостью не только содержать в мес­тах лишения свободы тех, чьи деяния в настоящее время признаны ненаказуемыми или наказуемыми более мягко, но и оставлять прежнюю оценку преступлений со всеми вытекающими отсюда последствиями, если она изменилась по новому закону. Поэтому в связи с введением в действие нового закона, смягчающего ответ­ственность, надо соответственно изменять как меры наказания, так и квалификацию действий лиц, отбывающих наказание.

Так, Д. был осужден в феврале 1997 г. за совершение валютных операций к лишению свободы. Верховный Суд отменил этот при­говор и прекратил дело производством, указав, что в УК РФ 1996 года «устранена уголовная ответственность за незаконные сделки с иностранной валютой» и в этой части новый УК имеет обратную силу.

Поскольку введением в действие УК РФ устранена уголовная ответственность за угрозу уничтожением имущества путем поджога (осужденный принес в чужой дом 50-литровую канистру с бензином и угрожал поджогом), кассационная инстанция отменила приговор в части осуждения по ст. 207 УК РСФСР 1960 г. и прекратила дело производством за отсутствием состава преступления.

В прежнем законодательстве не было правила об обязатель­ном распространении нового более мягкого закона на лиц, отбы­вающих наказание. Теперь ч. 2 ст. 10 УК прямо говорит о том, что «если новый закон смягчает наказание за деяние, которое отбы­вается лицом, то это наказание подлежит сокращению в пределах, предусмотренных новым уголовным законом».

А вот решение обратного порядка. При рассмотрении дела Л. прокурор в связи с вступлением в силу нового Уголовного ко­декса предложил применить к Л. условное осуждение на основа­нии ст. ст. 73 и 74 УК РФ 1996 г., а не ст. 44 УК РСФСР. Однако областной суд не согласился с этим, указав, что в новый УК применительно к условному осуждению включены требова­ния, ужесточающие порядок отбывания наказания и ухудшаю­щие положение осужденного. Судом была применена ст. 44 УК РСФСР. Верховный суд РФ согласился с этим.

Естественно, что в тех случаях, когда наказание отбыто, вопрос о переквалификации содеянного возникать не может, так как уголовное правоотношение полностью прекратилось. Изменения в квалификацию могут быть внесены при этом лишь в случае пересмотра дела в порядке судебного надзора по вновь от­крывшимся обстоятельствам. Например, человек был осужден на основании ложных показаний свидетелей. Это обстоятельство вскрылось после отбытия им наказания. Данный вопрос можно рассмотреть в порядке надзора, по вновь возникшим обстоятельствам и вынести постановление, полностью реабилитирующее осужденного.

Каковы же юридические основания и порядок переквалификации в связи с изменением уголовного закона?

В этих случаях вопросы переквалификации всегда решаются с учетом санкции уголовно-правовой нормы. Казалось бы, это противоречит отмечавшемуся выше положению, что квалифика­ция преступлений ни в коей мере не может ставиться в зависи­мость от меры наказания.

В действительности здесь противоречия нет. Санкция и в данном случае не является решающим основанием. Она только ограничивает возможности для переквалификации, не допуская ухудшения положения обвиняемого по сравнению со старым за­коном. Действительным же основанием для переквалификации служит изменение состава того или иного преступления и (или) степени его общественной опасности.

Наиболее просто решаются вопросы переквалификации в тех случаях, когда признаки состава преступления остались прежними, а изменилась лишь степень общественной опасности деяния (что нашло отражение в снижении санкции соответствующей статьи или изменении других правовых последствий преступле­ния). Если новый закон считает преступление менее опасным, то деяние должно квалифицироваться по новому закону.

Однако здесь возникает вопрос о том, какую санкцию закона следует считать более мягкой: ту ли, где ниже максимум, или ту, где ниже минимум? Как расценить такую новую санкцию, которая суживает пределы судейского усмотрения: повышает минимум и понижает максимум? Какую роль играют изменения в дополни­тельных мерах наказания?

Следует отметить, что к общим правилам оценки сравнительной тяжести двух законов вновь принятый закон считается более мягким, если он:

- устанавливает менее тяжкий вид основного наказания;

- снижает низший или высший предел наказания, не изменяя соответственно другого предела;

- снижен верхний предел, но повышен низший. В этом случае у суда есть возможность определить наказание ниже низшего предела, а вот повысить его суд не имеет права;

- не меняя основного наказания, отказывается от одного или нескольких дополнительных наказаний;

- сохраняя основное и дополнительные наказания, вводит аль­тернативно менее строгие виды основного наказания, ранее не предусматривавшиеся;

- альтернативно вводит менее строгие виды основного наказания, одновременно повышая низший предел ранее предусмотрен­ного вида наказания.

Иногда, несмотря на принятие нового законодательства, ни, диспозиция, ни санкция не подвергаются изменениям. Так, областной суд, постановляя приговор в марте 1997 г., за преступление, совершенное в 1996 году, квалифицировал действия осужденных по п. «б» ч. 3 ст. 162 УК РФ (разбой в крупном размере). Верховный суд РФ указал, что применять надо было ч. 3 статьи 146 старого кодекса, поскольку санкции их одинаковы, а преступление, в силу ст. 9 УК РФ, должно квалифицироваться по закону, действовавшему во время его совершения.

 Случаи «чистой» переквалификации со старого на новый закон только в связи с изменением санкции довольно редки. Как правило, при издании нового закона меняется, хотя бы и незначительно, диспозиция соответствующей нормы, а это существенно усложняет решение проблемы переквалификации.

Для того чтобы правильно решить вопрос о применении старого либо нового закона, необходимо сопоставить не только их санкции, но и диспозиции. При этом возможны следующие варианты соотношения старого и нового закона.

1). Старый и новый законы полностью совпадают по диспозиции, различаясь лишь в санкциях. Вопрос о квалификации решается, исходя из того, санкция какого закона мягче.

2). Диспозиция нового закона имеет более узкий объем, чем старого. Иными словами, она не предусматривает некоторых раз­новидностей преступных действий, которые предусматривались прежним законом. Это связано либо с тем, что новый закон исключает некоторые альтернативные признаки со­става, либо, напротив, имеет более сложную конструкцию, чем ста­рый, и включает такие ограничения ответственности, которые в старом законе отсутствовали.

Очевидно, для квалификации в этом случае должен приме­няться новый закон, суживающий пределы ответственности. Санк­ция нового закона может при этом быть либо более мягкой, либо даже оставаться прежней.

При принятии УК 1996 года сужение диспозиции коснулось многих составов. Типичным примером может служить статья о хулиганстве. В редакции УК 1960 г. она предусматривала «умышленные действия, грубо нарушающие об­щественный порядок и выражающие явное неуважение к обще­ству» (ч. 1 ст. 206 УК РСФСР). Теперь определение хулиганства звучит так «хулиганство, то есть грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия» (ч. 1 ст. 213 УК РФ). В резуль­тате включения этих дополнительных альтернативных призна­ков объем нормы сузился, она стала предусматривать меньший круг действий, признаваемых законом преступными.

Сужение диспозиции нормы при издании нового закона мо­жет быть неявным. Необходимо учитывать, например, что издание нового закона, диспозиция которого предусматривает деяния, ра­нее прямо не сформулированные в Уголовном кодексе, еще не свидетельствует о том, что уголовная ответственность за это дея­ние установлена впервые. Вполне возможно, что такое деяние ранее поглощалось какой-либо общей нормой и, следовательно, влекло уголовную ответственность, а новая норма лишь выделила этот более конкретный случай в самостоятельное преступление.

Так, например, по УК 1960 г. деяния, выразившиеся в убийстве в состоянии аффекта двух и более лиц, квалифицировались по ст. 105 УК, которая не имела квалифицированного состава. В новом УК в его ст. 107 выделена часть вторая, предусматривающая ответственность за убийство в состоянии аффекта двух и более лиц. В данном случае налицо расширение оснований ответственности и, следовательно, применять новый УК к деянию, совершенном до его введения в действие, нельзя.

 Ряд норм Уголовного кодекса РФ 1996 г. лишь формаль­но можно считать новыми по сравнению с прежним законода­тельством. Например, многие действия, предусмотренные главой 26 УК («Экологические преступления»), и раньше влекли уголовную ответственность, но по другим главам Уголовного кодекса.

3). Диспозиция нового закона шире, чем старого. Она преду­сматривает более обширный круг преступный деяний. Обычно это происходит либо за счет увеличения числа альтернативных признаков состава, либо за счет упрощения его конструкции, отказа от некоторых ограничений и введения обобщенных фор­мулировок.

В большинстве случаев такое расширение диспозиции сопро­вождается повышением санкции (или сохранением прежней сан­кции), вследствие чего новый закон не может иметь обратной силы. Так, например, ст. 213.2 УК РСФСР 1960 г. предусматривала от­ветственность за угон воздушного судна (санкция по части 1 - лишение свободы от 3 до 10 лет), Новая статья 211 УК РФ 1996 года расширяет диспозицию: «угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного соста­ва», но понижает санкцию (по части 1 - лишение свободы от 4 до 8 лет). Следовательно, новая статья имеет обратную силу в части угона воздушного судна, поскольку понижает меру наказа­ния, но не имеет - при угоне судна водного транспорта или железнодорожного подвижного состава. Это новые альтернатив­ные признаки рассматриваемого преступления, раньше таких де­яний просто не было.

Из сказанного видно, что решение вопроса о том, какие нормы имеют обратную силу, зависит не только от того, с какой прежней статьей УК мы сравниваем новый закон, но и от того, примени­тельно к каким именно действиям преступника мы его анализи­руем.

Характерно положение, сложившееся с нормой об убийстве при отягчающих обстоятельствах. Статья 102 УК РСФСР 1960 года не содержала такого квалифицирующего признака, как убийство по мотиву религиозной ненависти (п. «л» части 2 ст. 105 УК 1996г.), но зато предусматривала повышенную ответственность за убийство любых лиц (не только родственни­ков), если оно совершено с целью воспрепятствовать законной деятельности должностного лица (п. «в» ст. 102 УК РСФСР 1960 г.). В каком соотношении находятся эти статьи?

Очевидно, что в зависимости от того, какие признаки этого преступления имелись в действиях виновного в момент совер­шения преступления, к нему может быть применен либо новый, либо старый закон. Здесь возможны три варианта касающиеся вынесенных приговоров:

- виновный совершил в 1990 году убийство сослуживца долж­ностного лица с целью воспрепятствовать служебной деятельнос­ти этого лица. Так как новый кодекс не знает такого квалифици­рующего признака, преступление следует переквалифицировать на часть 1 ст. 105 УК 1996 года, санкция которой ниже, чем ст. 102 УК РСФСР 1960 года.

- преступник убил в 1994 году священника по религиозным мотивам и был осужден по ст. 103 УК РСФСР 1960 года. Хотя новая статья 105 УК 1996 г. знает такое квалифицирующее обстоятельство, обратной силы она не имеет, так как санкция ее выше. Приговор остается без изменений.

- виновный совершил в 1995 году убийство двух лиц и осуж­ден по п. «з» ст. 102 УК РСФСР 1960 г. к десяти годам лише­ния свободы. Переквалификации не требуется, так как диспози­ция статьи об убийстве в этой части не изменилась, а санкция стала выше.

Сложное соотношение новой и старой нормы может выра­зиться также в том, что одна ее часть имеет обратную силу, а дру­гая - не имеет.

Вопрос о том, имеет ли та или иная норма обратную силу или не имеет, необходимо ставить всегда конкретно: по сравне­нию с каким законом и применительно к какой разновидности преступлений, предусмотренных данной статьей (а иногда даже - применительно к какому из альтернативных признаков данного состава).

В качестве общего вывода можно сказать, что переква­лификация на новый закон допустима, если совершенное дея­ние предусмотрено как прежним, так и новым законом, при­чем новый закон дает возможность суду назначить более мяг­кое наказание и не ухудшает иных правовых последствий осуждения по сравнению с прежним законом.

В заключение остановимся на еще одном вопросе: о значе­нии так называемых «промежуточных» законов.

Возможны случаи, когда после совершения преступления был издан новый закон, смягчающий ответственность, но к моменту вынесения приговора этот закон заменен опять более строгим. В данном случае за­конных оснований для применения промежуточного закона не имеется, ибо он не действовал в момент совершения преступления и не действует при рассмотрении дела, совершенное преступление надлежит квалифицировать по первому или последнему закону, в зависимости от того, имеет ли последний закон обратную силу (по отношению к первому закону), но не по промежуточному закону. Нельзя ссылаться на закон, который не действует при вынесении приговора и не действовал при совершении преступления.

Еще одним основанием изменения квалификации преступления можно назвать изменение практики применения закона. Например, ранее в ПВС РФ 2000 г. в отношении несовершеннолетних по ст. 150 УК «Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления» момент окончания преступления указывался  как согласие несовершеннолетнего на совершение преступления, в которое его и вовлекают. В настоящее время ст. 150 УК никаких изменений в диспозиции не претерпела. Однако последняя редакция данного ПВС РФ («О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» - Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 1.02.2011 г. № 1 (в ред. от 2.04.2013 г.)) изменила момент окончания этого преступления - теперь это не только согласие несовершеннолетнего, но и совершение им преступления.