Социология, по Веберу, является «понимающей», поскольку «изучает поведение личности, вкладывающей в свои действия определенный смысл». «Действие человека обретает характер социального действия, если в нём присутствуют два момента: субъективная мотивация индивида и ориентация на другого (других)».

Таким образом, социальное действие, по Веберу, предполагает два момента: субъективную мотивацию индивида или группы, без которой вообще нельзя говорить о действии, и ориентацию на другого (других), которую Вебер называет ещё и «ожиданием» и без которой действие не может рассматриваться как социальное.

{Для общего развития, если спросят: М. Вебер разделял население на классы в соответствии с экономическими различиями в рыночной позиции. Одним из оснований рыночной позиции является капитал, а другими – квалификация, образование и статус (социальное уважение). Вебер различал четыре класса: (1) класс собственников; (2) класс интеллектуалов, администраторов и менеджеров; (3) традиционный мелкобуржуазный класс мелких собственников и торговцев; (4) рабочий класс}

Парсонс, Толкотт (1902-1979) - американский социолог, один из создателей теоретической социологии и социальной антропологии 20 в. Разработал так называемую "социологию действия", согласно которой поведение индивида сопровождается привнесением "смыслов", которые приняты в рамках той или иной группы. Образование получил в Амхерстском колледже, Лондонской школе экономики, Гейдельбергском университете, в 1926 г. защитил диссертацию о развитии понятия "капитализм" в немецкой социологии (у М. Вебера и В. Зомбарта). С 1927 г. преподавал социологию и экономическую теорию в Гарвардском университете, где создал оригинальную школу теоретической социологии (Гарвардская социологическая школа). В 1949 г. избирался президентом Американской социологической ассоциации.

Социальное действие является конкретной формой обнаружения деятельности людей. Деятельность не является аддитивным процессом. Тем самым необходимо исследование не просто деятельности людей вообще, а конкретных социальных действий, из которых она складывается, образуя в их интеграции специфическое качество тех или иных общественных отношений. Здесь уместно заметить, что социальное действие как философская проблема интерпретируется по-разному. Многие социологи (М. Вебер, Ф. Знанецкий, Т. Парсонс, К. Хабермас и др.) соотносят социальное действие исключительно со сферой личностных переживаний, ограничивают его рассмотрение кругом психологических представлений. У них социальное действие в своем простейшем и первичном проявлении выступает в виде психологического межличностного отношения (интеграции) между "эго" (актер 1) и "альтер" (актер 2). Социальное действие в там случае истолковывается как коммуникативный процесс, как система символически( посредством языка) опосредованных интеракций. Соответственно общество рассматривается приверженцами символического интеракционизма прежде всего как психологическое взаимодействие индивидов, как результат стабилизации процессов межличностного общения. Социальное же развитие изображается как процесс эволюции коммуникативных форм.

       Посредством социальных действий осуществляются преобразования в общественных отношениях и изменения в социальных институтах, прогресс общества. Социальное действие можно определить как относительно локализованный в историческом времени и социальном пространстве конкретный акт деятельности совокупного субъекта( группы, класса, народных масс и др.) по преобразованию наличных общест­венных отношений в иные соответственно его потребностям и целям.

       Совокупность человеческих действий можно свести к четырем взаимосвязанным их видам:

производственные действия (развертываются в материальной сфере общества, это действия по обеспечению функционирования развития экономики);

общественно-политические действия (реализуются в сфере социальных и политических отношений это институализированные действия государства, классовая борьба, массовое демократическое движение, национальные конфликты и др.);

коммуникативно-идеологические действия (осуществляются в духовной сфере жизни общества; это действия моральные. эстетические, религиозные, пропаганда, гласность и др.);

познавательные действия (проявляются во всех сферах социальной жизни, но прежде всего они - способ существования науки и социальная трансляция информации в системе образования).

       Таким образом, применительно к социальным действиям деятельностный принцип объяснения функционирует в существенно обогащенном виде. В частности, возникает возможность конкретной детализации человеческой активности. Так, структура технического действия в производственных процессах осмысливается в сочетании следующих ее элементов; действующий субъект; конкретные физические воздействия, оказываемые этим субъектом на материальную среду; осуществляющиеся в результате этого соответствующие изменения физических объектов или процессов; используемые субъектом инструменты и средства; применяемые в действии принципы и правила реализации конкретных операций и др.

Ю́рген Ха́бермас — немецкий философ и социолог. В многочисленных дискуссиях выступал как противник позитивизма в общественных науках и технократической ориентации.

Хабермас сложился как представитель нового поколения “критической теории”. Поскольку познающий субъект в социальных науках сам является членом общества, постольку познание, направленное на социальную действительность, всегда уже вовлечено в систему общественных взаимосвязей. Оно не описывает совокупность фактов, а создает их, выполняя определенную социальную функцию. Грубо говоря, всякая наука служит определенному социальному интересу и задача критической теории состоит в том, чтобы обнаружить таковой и проверить его на соответствие морально-политическому идеалу неотчужденного человечества.

Хабермас не только заставил “критическую теорию” говорить на понятном языке социальной науки и философии, но и постарался определить ту инстанцию общественной жизни, в которой обрела бы свою реальную почву нормативная критика общества. Этому была посвящена его докторская диссертация “Структурные изменения общественности” (1962).

Закапываясь в специальных вопросах социологии, юриспруденции, истории философии, он снова и снова старался отыскать тот нормативный элемент, который лежит в основе критической социальной науки, пока не нашел его в идее “коммуникативного разума” (“Теория коммуникативного действия” [1981]). В полемике сначала с неопозитивистами, а затем и системными теоретиками Хабермас сформулировал ключевое для его философии различие “стратегической” (или “технической”) и “коммуникативной” рациональности. Первый тип воплощен в принципе целесообразности: всякое действие является рациональным в той мере, в какой оно стремится к успеху и задействует средства, пригодные для скорейшего достижения цели.

Торжество “стратегического” разума как раз и есть причина того, что общество все сильнее распадается на отдельные технические подсистемы, будь то право, наука или экономика, обессмысливая “жизненный мир” человека. Поэтому рядом с “технической” рациональностью Хабермас ставит другой тип, упущенный из виду традицией социальной мысли. Это рациональность коммуникации, основанная на признании равноправия и автономии всех участников разумного “дискурса”. Примером такой коммуникации является самое элементарное речевое общение: всякий говорящий, обращаясь к другому, заранее предполагает, что собеседник — такой же равноправный носитель языка, как и он сам, способный воспринимать и осмысливать услышанное.

Сущность теории. Системообразующим элементом теории коммуникативного действия является концепт речевого действия, которое Хабермас определяет как “акт, посредством которого говорящий хочет договориться с другим относительно чего-либо”. Речь, исследованная с позиций теории речевых актов и с позиций феноменологической герменевтики, открывает, по мнению Хабермаса, доступ к трем ключевым проблемам философии: к “метатеоретической” проблеме рациональности вообще; к “методологической” проблеме понимания смысла, затрагивающей внутренние отношения между значением и значимостью языкового выражения, рассмотрение которых позволяет выявить внутреннюю связь между концепцией “понимающей” социологии и герменевтикой; к “эмпирической” проблеме описания процессов модернизации общества под углом зрения рационализации культурной и общественной жизни. Тем самым устанавливаются отношения между языком и реальностью, языком, познанием, пониманием и интересом, языком, коммуникацией и социальным взаимодействием.

Особенность теории коммуникативного действия с точки зрения философии языка заключается в том, что язык встраивается в структуру действия как такового и тем самым приобретает свое место в системе действий социальных. Язык интересует Хабермаса прежде всего со стороны прагматики как речевой акт, т.е. как действие, превращающее предложения языка в соразмерную контексту речи ситуацию. Тем самым в его концепции актуализируется гумбольдтовское и гельдерлиновское представление о том, что центром языка является разговор. Исследовать язык в действии призвана универсальная (формальная) прагматика, основная задача которой состоит в том, чтобы “идентифицировать и воссоздать универсальные условия возможного взаимопонимания”. Соответственно, настоящая работа направлена на реконструкцию философской герменевтики Хабермаса, концентрирующейся на процессах понимания и взаимопонимания, в связи с чем в центр рассмотрения будут выдвинуты такие понятия, как речевое действие, коммуникативная рациональность, консенсус, а также проблематика взаимодополнительности концепции коммуникативного действия и концепции жизненного мира.

Недостатки теории. Когда же воссоединившаяся Германия начала отстаивать свои “стратегические” интересы на европейской сцене, тогда окончательно стало ясно, что громадный хозяйственный и государственный механизм невозможно ни описать, ни устроить по образу уютного коммуникативного сообщества просвещенных интеллектуалов. Та же судьба постигла и космополитический принцип “конституционного патриотизма”, еще до падения Берлинской стены растиражированный Хабермасом в качестве формулы специфически западногерманской национальной идентичности.

Заключение. Всю свою жизнь Хабермас выступал защитником идеала Просвещения от позитивистов консерваторов и постмодернистов. Он видел в нем “незавершенный проект”, требующий постоянного противодействия всем проявлениям неразумности и авторитарности. Теперь, когда главный апологет Просвещения использует свой идеал для оправдания вопиющей неразумности, можно и в самом деле согласиться, что это действительно незавершенный проект. Нужно просвещать еще и просветителей.