Если мы будем руководствоваться повседневными наблюдениями, то увидим, что способность мышления подчинена различным обстоятельствам и весьма зависит от устройства мозга. Плод, скрытый в материнской утробе, не видит, не слышит, не различает вкусовых ощущений, не воспринимает запахов, его также почти не беспокоят окружающие воды и потому, лишенный представлений, не рассуждает, не воображает, не обладает памятью. Появившись на свет, ребенок начинает воспринимать окружающие ео предметы посредством внешних органов, но еще не может правильно различать представления и воспринятое тотчас забывает, так как его полужидкий головной мозг не пригоден, по-видимому, для удерживания воспринятого, и по этой причине мы из того времени ничего не помним. Та же самая душа еще в детстве, но после того, как вещество головного мозга сделалось плотным и крепким, точно и с удивительным умением сохраняет представления и уже обладает некоторой, хотя и слабой, способностью рассуждать о серьезных вещах. В зрелом возрасте, когда затвердение целого, в том числе и головного мозга, стало наибольшим, душа менее легко передает в память и сохраняет новые представления, но зато обладает способностью к более основательным суждениям. В старости новые представления удерживаются еще с большим трудом, а прежние, почти застывшие вместе с мозгом, упорно продолжают жить, хотя некоторые совсем одряхлевшие старики теряют также и их и переходят в почти исключительно растительное существование, забыв мир, друзей и самих себя. Не только в соответствии с возрастными различиями, но даже в соответствии с различным у каждого индивидуума особенным устройством головного мозга варьируют умственные дарования. Подобно тому, как не всем людям дан одинаково хороший и крепкий желудок, легкие и другие внутренности, точно так же и головной мозг получил от природы не одинаковые у всех людей совершенство и силу. На этом основании мы думаем, что разные люди должны быть наделены некоторым различием в мыслительной способности, орудием которой является головной мозг, и мы ежедневно убеждаемся, что это действительно так. Так одни, одаренные более счастливым устройством мозга, легко восприимчивы, проницательны в суждениях, обладают сильной волей, наделены исключительной способностью восстанавливать и удерживать в памяти полученные представления. Наоборот, другие наделены малыми, как говорят, способностями по причине менее благоприятного устройства мозга и потому мало восприимчивы, ограничены в суждениях, обладают вялой волей, медлительны и имеют плохую память. Одни, в свою очередь, легко воспринимают и чрезвычайно легко запоминают, но при этом нелепо судят, а другие, наоборот, наделены острой проницательностью в суждениях и столь же несчастливой памятью. Одни в результате какого-то врожденного порока головного мозга всю жизнь остаются тупоумными и глупыми, и их можно найти в любой стране, причем у многих из них, как говорит Галлер, лицо, мало свойственное нормальному человеку, рот широкий, течет слюна, часто бывают струмы, голос неприятный и задатки, не подходящие ни для какой деятельности. Другие, столь же немногочисленные, проводят всю жизнь в постели, совершенно не способные двигаться. Тем не менее они долго влачат свое существование, не намного лучше диких животных, а в отношении своей жизненной самостоятельности еще более беспомощны, чем эти животные. Даже ощущения их до того бедны, что недавно один из них погиб от скопления фекальных масс, поскольку не чувствовал никакого позыва к освобождению от них, пока диаметр его прямой кишки не расширился до полутора футов. И это влияние поврежденного мозга на порчу интеллекта – вещь настолько известная, что мозг Ньютона и Александра, будучи изменен в детстве легким сотрясением и сдавлением, мог бы сделать из одного глупого человека, а из другого мудрого царя. Кто, наконец, ежедневно не наблюдает, что благодаря болезням способность мышления нарушается, уменьшается и полностью пропадает и на время человек вовсе лишается сознания. Если к человеку, находящемуся в лихорадочном бреду, вы приведете родных, то он их совершенно не узнает, так как у него либо страдает восприятие, либо рассудок, или же память, которая не воспроизводит прежнее представление о родных, долженствующее быть сопоставленным с теперешним представлением о них. Орган суждения, по-видимому, прежде всего был поврежден у лечившегося у Вепфера больного, который принимал бумагу за платок и ручку ложки за ее вогнутую часть. Орган памяти нередко поражается болезнью в такой степени, что люди теряют воспоминание о всей своей прежней жизни, забывают буквы; пример этого мы не так давно имели в лице знаменитого Линнея. Довольно часто все органы душевных функций поражаются так, что ни одна из них не может оставаться в действии, и сознание, по крайней мере на время, полностью пропадает. Это можно наблюдать у апоплектиков, у пораженных комой, во время эпилептического припадка, при обмороке и т.д. и даже ежедневно происходит у нас в глубоком сне, в котором все душевные функции полностью прекращаются, так как мозг, утомленный за целый день мыслительной работой, требует покоя. Да что говорить! Сама, наконец, практика имеет немаловажное значение в изменении и совершенствовании душевных функций. Ведь в результате одной лишь практики более утонченным становится восприятие, так что музыкант воспринимает малейший диссонанс и с трудом его переносит, тогда как другой, не музыкант, совсем его не замечает. Упражнение делает более устойчивой память, более проницательным становится рассудок, более решительной воля. Это можно заметить и у музыкантов, которые в результате упражнения приобретают такую быстроту и легкость, что восприятие и распознавание нот, обозначающих звук и темп, а также действия пальцев, осуществляющих волю, происходит почти мгновенно.

Из этого с очевидностью вытекает, что мыслительная деятельность не может не может зависеть исключительно только от одной души и вся сущность души не исчерпывает ее мыслительной деятельности, так как из этого следовало бы. Что глупым была дана более худшая душа, а умным более лучшая и что она может с возрастом расти, благодаря упражнению совершенствоваться, болеть и даже вместе с той или иной способностью, например памятью, уменьшаться и таким образом оказалась бы каким-то материальным существом, к которому можно что-нибудь прибавить или что-нибудь от него отнять. Но так как эти дефекты и изменения могут происходить только в более или менее правильно устроенном головном мозгу, который является предназначенным для мыслительной деятельности орудием души, пока последняя соединена с нашим телом, то отсюда следует, что, когда нарушена мыслительная деятельность, оказывается поврежденным и мозг, а когда разрушается последний, разрушается и исчезает сознание.

Вопросы. Как Г.Прохазка аргументирует тезис, что мыслительная деятельность является функцией мозга?

ФИЛИПП ПИНЕЛЬ (1745-1826)