В области идеологии феодальное общество сделало огромный шаг вперед.

Выросши из сравнительно небольшой родовой общины, общественная организация феодального общества раскинулась на огромные пространства и объединила сотни тысяч, в иных случаях миллионы людей. Техника обогатилась, и производство стало гораздо сложнее, чем в предыдущие периоды. Чтобы поддерживать производственные связи между людьми, чтобы выражать и устанавливать сложные соотношения их действий, орудий, материалов труда, должно было развиться основное средство организации — язык , который в рассматриваемый период, действительно, достиг огромного богатства выражений и гибкости. Не только увеличилось во много раз количество слов, но создалось много видов их сочетаний и видоизменений, каковы, напр., в наших арийских и во многих других языках склонения и спряжения.

По своему общему строению феодальная система основывалась, как и предыдущая, на власти и подчинении, лишь в значительно усложненных формах. Общество представляло длинную иерархическую лестницу, где каждая низшая инстанция подчинялась высшей. Этот социально-экономический строй феодализма определял и характер человеческого мышления, которое по существу оставалось авторитарным, но значительно развилось и усложнилось. В области мышления, примитивный анимизм — одухотворение всех неодушевленных предметов, которые, по представлениям дикаря, поступают согласно велениям своей «души» — сменяется более тонкими и гибкими религиозными верованиями. Вместо непосредственного приказа организатора и исполнения этого приказа, человек видел в жизни длинную цепь связей: приказ передается, напр., от папы к королю, от короля к его наиболее могущественным вассалам, от них еще ниже, и т. д., до последнего крестьянина. По образцу и подобию «земного», и именно социального мира строится мир воображаемый: он населяется полубогами, богами и высшими богами, которые, в иерархической феодальной цепи, управляют разными стихиями природы и всей системой в целом. Так, напр., в религии греков, зародившейся в период раннего феодализма, высшим властителем мира был Зевс, за ним следовали его самые могущественные вассалы Посейдон и Плутон, которым, в свою очередь, были подчинены тысячи самых разнообразных богов. В некоторых феодальных религиях низшие боги заменяются святыми, которым отводятся определенные районы деятельности: но это только разница названий. Так, в славянских религиозных верованиях святой Илья, заменивший древнего бога Перуна, заведует громом и молнией, Николай Чудотворец, наследник Дажьбога — плодородием почвы, и т. д.

В отношениях к богам повторяются отношения к «богам земным», т.-е. к феодальным властям. При посредстве жрецов, богам приносится в виде жертвы оброк, в виде работ по обетам на храмы — барщина.

Насквозь авторитарная, феодальная идеология видела во всем «перст божий», и отличалась необыкновенной цельностью. Она вся укладывалась в религиозное мировоззрение, которое объединяло практические и научные знания, правовые и политические идеи, и т. д. Она, таким образом, играла универсально организующую роль в жизни. А вместе с тем, и именно поэтому она была орудием господства жрецов, которые были носителями самых важных технических и социально-организационных знаний эпохи феодализма.

Область норм, т.-е. правил, регулирующих взаимные отношения между людьми, также была всецело проникнута религиозным мышлением. Между «правом» и «нравственностью», «грехом» и «преступлением»., «добродетелью» и «обязанностью» не проводилось еще ясных граней. То, что осуждалось обществом, как неугодное богам, недоброе дело, могло стать и предметом преследования; а всякое право, всякий закон освящались религией, которая всегда требовала подчинения авторитетам земным, как представителям небесных.

При сословном строении феодального общества, роль каждого сословия в его организации была особою, иной, чем роль других; а потому и нормы права и нравственности, как орудия организации, должны были быть различными для разных сословий. «Права» каждого сословия отличались от «прав» другого, равным образом не сходны были и их «добродетели», их «честь и приличия». То, что являлось страшным преступлением для одного сословия, считалось незначительным проступком для другого. Феодал мог почти безнаказанно убить крестьянина; но если крестьянин, хотя бы в самозащите убивал феодала, то он подвергался за это самой строгой каре. «Добродетелями» феодала считались свирепая храбрость и родовая гордость, столь необходимые для его военных функций и для охраны его власти; добродетелью крестьянина являлась покорность и терпение. Все эти нормы служили для поддержания существующего сословного общества, и феодальная религия все это освящала, как установленное богами.

Взятая в целом, феодальная идеология, как идеология авторитарная, была крайне консервативна. Все, что не укладывалось в рамки религиозного мировоззрения, т.-е. традиции, заветов от предков и от фетишизированных предков — богов, все это отвергалось, часто преследовалось, как безбожие и ересь. Все новое в технике, в организации жизни, в идеях усложняло и затрудняло положение руководящих сословий, угрожало подрывом основ их авторитета; они были глубоко заинтересованы в охране старого. Жречество, хранитель религиозной традиции, было особенно проникнуто этим духом; от руки его палачей, на его кострах часто погибали изобретатели и мыслители той эпохи.

Несмотря, однако, на глубокий консерватизм, свойственный феодальному обществу, оно развивалось и притом гораздо быстрее, чем патриархально-родовое. Консерватизму мышления противостояли разросшаяся и усложнившаяся социальная система и громадный, тысячелетиями накопленный опыт, благодаря которым сумма элементов развития во много раз превзошла прежнюю. Прежние силы развития продолжали действовать, много интенсивнее прежнего, и к ним прибавлялись еще иные, новые.