Общеизвестно, какую роль в рыночной системе играют потребители и производители (фермеры, рабочие, ремесленники или владельцы фабрик), однако роль предпринимателя или посредника понимают не все. Исторически сложилось, что к посредникам относятся с большой враждебностью. (Как отмечает Томас Соуэл в книге “Раса и культура”, иногда это принимало форму расовых или этнических предрассудков: против евреев в Европе и США, индийцев и ливанцев в Африке, китайцев в Азии, корейцев в современных городских гетто. Безусловно, экономическое невежество не единственная причина такого отношения, однако лучшее знакомство с экономической наукой помогло бы его смягчить.) Логика, скорее всего, такова: фермер выращивает пшеницу, мельник делает из нее муку, пекарь печет хлеб, а какую ценность добавляют оптовые торговцы, перемещающие пшеницу между ними? Или какая польза от спекулянта с Уолл-стрит, извлекающего выгоду из игры на разнице цен между рынками?

В сложной экономике роль предпринимателя трудно переоценить. Именно он в действительности осуществляет координацию, т. е. рыночный процесс, направляя ресурсы туда, где они более всего нужны. В определенном смысле все мы являемся предпринимателями. Все пытаются спрогнозировать будущее и разумно распорядиться своими ресурсами. Даже Робинзон Крузо должен был решать, не лучше ли ему, с учетом прогноза погодных условий, сократить время на поиски пищи и, ограничившись более скудным рационом, заняться сегодня строительством жилья. Каждый из нас старается понять, где наши умения будут пользоваться наибольшим спросом, сколько потенциальные покупатели будут готовы платить за наши продукты, повысится или понизится цена на нужные нам продукты на следующей неделе, куда инвестировать наши пенсионные сбережения. Конечно, это не имеет ничего общего с многократно подвергнутым осмеянию “экономическим человеком”, делающим расчеты только на основе денежных доходов. Мы соглашаемся на менее денежную работу, потому что она нам интересна или находится неподалеку от дома; мы открываем фотоателье, потому что нам нравится фотографировать, даже если могли бы больше зарабатывать, продавая промышленное оборудование; некоторые из нас готовы платить больше за продукты, продаваемые друзьями или компаниями, заботящимися об экологии. Большую часть экономических решений мы принимаем с учетом множества факторов, включая цены, удобство, удовольствие, личные пристрастия и т. д. Экономический анализ предполагает лишь, что, принимая решения, мы исходим из собственных интересов, независимо от того, как мы их определяем.

Однако экономисты используют термин “предприниматель” для обозначения особого участника рыночного процесса, не являющегося ни производителем, ни потребителем, функция которого — увидеть и реализовать возможность прибыльного перемещения ресурсов оттуда, где они ценятся меньше, туда, где они ценятся больше. Он отмечает, что на Западном побережье киви продают по 30 центов за штуку, а на Восточном — по 50, при стоимости транспортировки 10 центов за штуку; таким образом, можно заработать по 10 центов с киви, покупая эти фрукты на Западе и доставляя их на Восток. Он обнаруживает, что одна компания желает купить офисное здание по цене не выше 10 млн долларов, а другая готова продать подходящее здание за 8 млн долларов. Купив и перепродав его (или просто сведя покупателя и продавца за комиссионные), он получит приличную прибыль. Он узнаёт, что радиоприемники можно очень дешево производить в Малайзии и продавать в США по более низкой цене, чем нынешняя, размещает в Малайзии заказ на производство радиоприемников и привозит их в Америку. Он же или кто-то другой может заметить, что американские фирмы способны предложить страховые услуги в Малайзии дешевле, чем малазийские фирмы, поэтому существует возможность совершить еще одну прибыльную сделку.

В каждом случае роль предпринимателя — разглядеть ситуацию, в которой ресурсы могут быть использованы более эффективно, чем используются сейчас. В награду за то, что он это увидел, он получит часть ценности, которую добавляет для обеих сторон. Чтобы рассеять скептицизм некоторых людей в отношении посредников, давайте посмотрим, что произойдет, если запретить предпринимательскую деятельность. Жители Восточного побережья останутся без киви, за которые они с радостью готовы платить, американцы будут переплачивать за радиоприемники, одна компания не получит необходимое ей офисное здание, а другой не достанутся деньги, которые ей нужны больше, чем здание. Однако это всего лишь внешние проявления. На самом деле наша сложная современная экономика просто встанет. Существование посредников оправдано, поскольку их услуги ценны для имеющих с ними дело людей. Фермеры могли бы сами поставлять свои товары на рынок, но большинство из них полагает, что эффективнее сосредоточить свои усилия на сельском хозяйстве и продавать продукцию посредникам. Покупатели могли бы ездить на фермы и покупать продукты непосредственно там, однако очевидно, что гораздо удобнее сходить в ближайший супермаркет.

Роль предпринимателей в распределении капитальных благ — ресурсов, которые используются для производства потребительских товаров, — еще более важна. Когда экономика становится богаче и сложнее, структура производства удлиняется. Между сырьем и потребительскими товарами появляются дополнительные этапы. Первыми капитальными благами, по-видимому, были рыболовные сети. Ко времени Адама Смита структура производства стала длиннее — возникла стадия производства оборудования, которое помогало фабричным рабочим изготавливать булавки. Чтобы понять, что происходит сегодня, попытайтесь представить себе этапы, которые необходимо пройти, прежде чем компьютер попадет к покупателю: магазин, в который кто-то должен инвестировать; транспортная система; фирма, производящая компьютеры; разработчики программного обеспечения, которые должны получить образование; микросхемы, которые необходимо спроектировать и произвести; металл, стекло и пластик, которые нужно произвести и обработать, и т. д. и т. п. Именно потому, что структура производства удлиняется, требуя инвестиций в производственные процессы задолго до того, как покупатели решат, стоит ли приобрести произведенный продукт, наличие людей, постоянно ищущих возможности более эффективного использования ресурсов, становится еще важнее.

Люди занимаются экономической деятельностью, чтобы получить то, что они хотят: в конечном итоге — больше товаров и услуг, а в краткосрочном плане — заработную плату или конкретную покупку. Рабочие получают плату за свой труд, фермеры продают произведенную продукцию. Вознаграждение предпринимателя — его прибыль. Слово “прибыль” может означать многое. Для бухгалтера прибыль — это просто деньги, оставшиеся на конец отчетного периода. Зачастую эти деньги в действительности являются жалованьем, которое получает за свой труд владелец бизнеса, или процент, заработанный на деньги, ссуженные заемщикам. Чистая предпринимательская прибыль возникает благодаря тому, что предприниматель заметил и использовал разрыв между менее и более ценимым использованием ресурса. Получение прибыли свидетельствует о правильности сделанного им прогноза покупательских предпочтений. Следовательно, когда предприниматели делают неверные прогнозы, они несут предпринимательские убытки.

Некоторых раздражают высокие прибыли. Таким людям хотелось бы ограничить их размер или обложить высокими налогами, особенно пресловутую “непредвиденную, или случайную, прибыль”. (Я никогда не слышал, чтобы кто-то говорил, что общество должно помочь бизнесменам, которые несут “непредвиденные, или случайные, убытки”.) На самом деле мы должны быть благодарны тем, кто получает прибыль. Как сказал об этом экономист Мюррей Ротбард: “Получение прибыли указывает на то, что соответствующий предприниматель нашел и устранил диспропорцию (т. е. менее эффективное использование ресурсов)”. Или, как объясняет Израэл Кирцнер из Нью-Йоркского университета: “Предпринимательский поиск прибылей означает поиск неправильного [с точки зрения желаний потребителей] распределения ресурсов”. Чем выше прибыль, тем больше обнаруженный предпринимателем разрыв между тем, как ресурсы использовались и как они могли быть использованы, и соответственно тем больше польза, которую он приносит обществу. Когда раздаются претензии по поводу слишком высоких прибылей фармацевтических компаний, подразумевается, что получать большую прибыль на таких жизненно важных товарах аморально. В действительности высокие прибыли указывают на необходимость увеличения инвестиций в производство лекарств и лечение болезней. Фармацевтические компании, получившие наибольшие прибыли, заполнили наибольший разрыв между тем, что было нужно покупателям, и тем, что до этого времени производил рынок. Ограничение прибылей фармацевтических компаний отбило бы у инвесторов охоту вкладывать капитал туда, где он больше всего необходим.

Критиковать следует не того, кто получает прибыль, а того, кто работает в убыток. Однако никакого налога на непредвиденные убытки не требуется. Убытки и являются тем наказанием, которое рынок накладывает на предпринимателя, делающего неправильные прогнозы, а достаточно крупные убытки заставят его отказаться от предпринимательства и искать работу у того, кто лучше умеет распорядиться ресурсами.

Благодаря этому лишь кажущемуся таким простым, но на самом деле необычайно сложному процессу, обеспечивающему бесконечный приток потребительских товаров в магазины, цены свободного рынка помогают нам координировать свои усилия и повышать уровень жизни.

Энтузиасты рыночного процесса иногда говорят о “магии рынка”. Однако магии здесь нет — просто спонтанный порядок свободно взаимодействующих миролюбивых, производительных людей, каждый из которых ищет собственную выгоду, но в итоге приходит к сотрудничеству с другими, поскольку это необходимо для получения искомой выгоды. Потребовались годы и столетия, чтобы рыночный процесс привел нас от общества изнурительного труда, едва обеспечивавшего простое выживание, со средней продолжительностью жизни 25 лет, к сегодняшнему поистине поразительному уровню изобилия, здоровья и технологии.

Экономический рост

Как происходит экономический рост? Как мы перешли от мира, в котором люди располагали только своими руками, землей и непосредственно используемыми природными ресурсами, к современной сложной экономической структуре, поддерживающей беспрецедентный уровень жизни? В небольшой, но захватывающей книге “Что каждый должен знать об экономической науке и процветании”^[38] экономисты Джеймс Гвартни и Ричард Строуп предлагают краткое руководство по источникам процветания. Во-первых, чтобы больше потреблять, необходимо больше производить. Редкость — это фундаментальная характеристика условий человеческого существования, означающая, что наши желания всегда превосходят ресурсы, доступные для их удовлетворения. Чтобы удовлетворить как можно больше своих желаний, мы должны понимать, как использовать ресурсы наиболее эффективно.

Следует заметить, что нашей целью не является ускорение “экономического роста”, а тем более увеличение валового национального продукта, национального дохода или любого другого статистического показателя. У статистических показателей много недостатков (я, правда, все равно иногда использую их в этой книге), что порой приводит к неверным выводам, как это случилось, например, с печально известными оценками экономики социалистических стран: статистика значительно преувеличивала мощь советской экономики и на потеху всему миру показывала, что ВВП на душу населения в Восточной Германии был всего в два раза меньше, чем в Западной. Цель экономической деятельности — увеличить предложение потребительских товаров, что влечет за собой увеличение предложения капитальных благ, с помощью которых производятся потребительские товары. Понимаемый таким образом экономический рост вряд ли поддается измерению, но следует помнить, что нас интересуют реальные товары, а не статистика.

Действительный экономический рост достигается прежде всего при помощи сбережений и инвестиций. Потребляя меньше сегодня, мы сможем производить и потреблять больше завтра. Сбережение преследует две основные цели. Прежде всего — создание запасов “на черный день”. Английский вариант этого выражения — “на дождливый день” — заставляет вспомнить первобытную экономику, даже экономику Робинзона Крузо. Робинзон сегодня откладывает какое-то количество пойманной рыбы и собранных ягод на случай, если завтра заболеет или испортится погода. Вторая цель еще важнее. Мы сберегаем и инвестируем, чтобы иметь возможность больше производить в будущем. Если Робинзон создаст запас пищи на несколько дней, он сможет потратить один день на изготовление сети, которая позволит ему ловить гораздо больше рыбы. В сложной экономике сбережения позволяют открыть бизнес, изобрести или купить оборудование, чтобы повысить производительность. Чем выше уровень сбережений (как отдельных людей, так и общества в целом), тем больше можно инвестировать в будущее производство и тем выше будет наш будущий уровень жизни и уровень жизни наших детей.

Сложной экономике требуется эффективный рынок капитала, привлекающий сбережения и направляющий их в инвестиции, которые будут создавать новое богатство. Рынок капитала включает в себя фондовый рынок, рынки недвижимости, предприятия и финансовые институты: банки, страховые компании, взаимные и инвестиционные фонды. Как пишут Гвартни и Строуп: “Рынок капиталов координирует действия владельцев сбережений, которые предоставляют свои средства, с действиями инвесторов, занятых поисками средств для финансирования различных видов деятельности. У частных инвесторов есть сильный стимул тщательно оценивать потенциальные проекты и искать среди них наиболее прибыльные”. Инвесторы получают вознаграждение за принятие правильных решений — направление капитала в проекты, которые удовлетворяют нужды потребителей, — и наказываются убытками за направление дефицитного капитала в ошибочные проекты. Нередко приходится слышать уничижительные замечания о “бумажных предпринимателях” с оттенком презрения крутых парней к тем, кто не “занимается реальным производством” стали и автомобилей. Однако в постоянно усложняющейся экономике нет задачи более важной, чем направление капитала в правильные проекты, и совершенно нормально, что рынок щедро вознаграждает за принятие правильных инвестиционных решений.

Другой источник экономического роста — повышение качества человеческого капитала, т. е. квалификации работников. Люди, которые совершенствуют свои навыки, — учась читать и писать, обучаясь плотницкому ремеслу или компьютерному программированию, поступая в медицинский колледж, — как правило, будут вознаграждены более высокими доходами.

Технологический прогресс также вносит вклад в экономический рост. Начиная с Промышленной революции, произошедшей примерно 250 лет назад, технологические изменения преображают наш мир. Паровой двигатель, двигатель внутреннего сгорания, электричество и атомная энергия стали главными источниками энергии, заменив силу человека и животных. Появление железных дорог, автомобилей и самолетов произвело переворот в транспортной отрасли. Экономящие труд устройства, такие, как стиральные машины, газовые плиты, микроволновые печи, компьютеры, и разного рода производственное оборудование позволяют нам производить больше за единицу времени. С появлением грампластинок, магнитофонных кассет, компакт-дисков, кино и телевидения до неузнаваемости изменилась сфера развлечений. В XVIII столетии Моцарта могли слушать только австрийский император и его двор; сегодня Моцарта, Манчини или Мадонну может послушать любой всего за несколько долларов. Возможно, Голливуд и производит массу хлама (хотя следует помнить, что люди выражают желание его смотреть), однако шекспировского “Ричарда Львиное Сердце” на экране кинотеатров в исполнении Лоренса Оливье и Яна Маккеллена видело намного больше людей, чем за все предшествовавшее время на театральных подмостках.

Совершенствование экономической организации как источник роста очень часто недооценивается. Система прав собственности, принцип господства права и минимальное правительство предоставляют людям широкий простор для экспериментирования с новыми формами сотрудничества. Появление корпораций позволило решать более масштабные экономические задачи, с которыми не справлялись отдельные люди или товарищества. Такие организации, как кондоминиумы, взаимные фонды, страховые компании, банки, кооперативы, представляют собой попытки решить конкретные экономические проблемы при помощи новых форм объединений. Некоторые из них неэффективны; например, многие из корпоративных конгломератов 1960-х годов оказались неуправляемыми, и акционеры потеряли деньги. Быстрая обратная связь рыночных процессов гарантирует, что успешные формы организации будут копироваться, а неудачные вытесняться.

Все названные выше источники роста — сбережения, инвестиции, повышение качества человеческого капитала, совершенствование технологии и экономической организации — отражают выбор индивидов на свободном рынке, движимый их личным интересом. В США и Западной Европе рынок мог бы быть намного более свободным, чем сейчас, однако даже относительная свобода привела к колоссальному росту производства. Как указывают Гвартни и Строуп: “Рабочие в Северной Америке, Европе и Японии производят в среднем приблизительно в пять раз больше продукции на душу населения, чем их предшественники 50 лет назад”. Так что неудивительно, что “и доход на душу населения, рассчитанный с поправкой на инфляцию, — то, что экономисты называют реальным доходом, — сегодня тоже примерно в пять раз выше”.