Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Долгий путь
Питирим Александрович Сорокин (1889-1968) — выдающийся русский и американский ученый, талантливый исследователь, энергичный и инициативный общественный деятель.
В его судьбе было много крутых поворотов, взлетов и падений, но с неуклонным подъемом на вершину научного авторитета. Труды его получили всемирную известность, собрание сочинений насчитывает около 40 томов, они переведены на многие языки мира. А в России есть всего несколько книг, опубликованных до 1922-1923 гг. и ставших библиографической редкостью. В 1990-е гг. вышли «Система социологии»1, сборник трудов «Общество. Цивилизация. Культура», ряд отдельных публикаций, автобиографический роман «Долгий путь», написанный в США еще в 1960-е гг. и многократно издававшийся в мире и лишь только в 1991 г. ставший известным русскому читателю благодаря усилиям поклонников его таланта на родине — в Сыктывкаре.
Эта несопоставимость — 40 томов и несколько книг — лишь один из парадоксов его жизни. Впереди еще долгий путь возвращения в историю общественной мысли России, а изучение его наследия привлечет немало молодых исследователей.
В 1999 г. был проведен Международный научный симпозиум, посвященный 110-летию со дня рождения П. А. Сорокина2.
Многое было сделано автором работ по истории социологии профессором И. А. Голосенко3. Он не только исследовал творчество Со-
1 Сорокин П. А. Система социологии. М, 1991; Его же. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992; Его же. Долгий путь. Сыктывкар, 1991; Его же. Главные тенденции нашего времени. М., 1997.
2 Питирим Сорокин и социокультурные тенденции нашего времени. М; СПб., 1999.
3 Голосенко И. А. Социология Питирима Сорокина. Русский период деятельности. Самара, 1992; Его же. Питирим Сорокин: судьба и труды. Сыктывкар, 1991.
рокина, но и был с ним в переписке. Другой парадокс заключается в том, что всемирно известный и признанный ученый, основатель и декан факультета социологии в Гарвардском университете в США, президент Американской социологической ассоциации не имел докторской ученой степени, лишь защитил в свое время в Петроградском университете магистерскую диссертацию. Научные звания и реальный авторитет ученого — отнюдь не всегда совпадающие понятия.
Некоторая странность может быть обнаружена и в ответе на вопрос: как назвать Сорокина — русским или американским ученым? Или русско-американским? Что здесь важно — место рождения или страна проживания, язык изданий или проблемы исследования? И еще, хотя это и не главный вопрос, но где его место: в истории российской, или в истории американской общественной мысли, или в истории всемирной социологии? Вопросы риторические и несущественные, возможно, но ведь за ними — драма жизненного пути и научного творчества.
После вынужденного отъезда из России в 1922 г. и нескольких лет пребывания в Европе именно в США он получил признание. А какова была бы его судьба в России, предположить нетрудно: он разделил бы трагическую участь многих.
Наконец, еще одна черта его облика: Сорокина можно назвать человеком, который сделал «себя сам», или, как это звучит по-английски, self - made — человек, обязанный всем самому себе. И об этом свидетельствуют многие факты его биографии. Но в ней есть и другие свидетельства. Они убедительно говорят нам о том, что на его жизненном пути встречались удивительно щедрые сердцем, доброжелательные люди, которые в трудные периоды оказывали ему дружескую поддержку и помощь.
Эти и многие другие парадоксы судьбы жизни и творчества отразились в биографии Сорокина. Они описаны в автобиографическом романе «Долгий путь», изданном в США на английском языке в 1963 г., а на русском опубликованном в 1991 г. В этой книге первые три части воспроизводят дневниковые записи молодого Сорокина, сразу после высылки из России, а две последние с оценкой всех событий жизни написаны за несколько лет до смерти. Сорокин был склонен к самоанализу: в разное время публиковались его «Листки
из русского дневника», «Социология моей духовной жизни», есть подробные записи событий 1917 г.
Питирим Александрович Сорокин родился 21 января 1889 г. на севере России, в Вологодской губернии, в селе Турья среди народа коми (зырян), принадлежащего к одной из ветвей угро-финской языковой группы. В этой «лесной стране» с прозрачными водами рек Вычегды и Печоры, благоухающими лугами, щедрыми природными богатствами, большими крестьянскими избами, дивными по красоте храмами он провел первые 15 лет жизни.
Отец был русским, родом из Великого Устюга, мастер золотых, серебряных и чеканных работ, чаще всего занятый реставрацией храмов, церковной утвари. Мать — из крестьянской семьи коми, она умерла, когда Сорокину было около 5 лет. Это скорбное событие изменило привычную жизнь семьи. Отец вскоре запил, стал подавленным, раздражительным, жалел свою загубленную «как тростинку жизнь», никогда более не женился и вскоре умер. В семье осталось трое мальчиков, и они нашли приют и заботу у родственников в деревне Римья. Это были дружелюбные, умные, честные и работящие люди, и теплые воспоминания о них Сорокин хранил всю жизнь. Вместе со старшим братом он вел бродячую жизнь сельских мастеровых, получая заказы на изготовление окладов для икон, починку церковной утвари, ремонт храмов. Так продолжалось два года, затем П. Сорокин поступил сначала в обычную школу, а потом — в учительскую семинарию в Костромской губернии. Он бережно хранил воспоминания о первой учительнице, простой крестьянке из села, которая учила детей в своем доме. За успехи в учебе он получил первую и самую дорогую награду. Это была обертка от леденца:
До сих пор я отчетливо вижу желто-зеленое изображение груши на фантике и вспоминаю ту радостную гордость, с которой принимал награду. Я показал ее тете и дяде и, в конце концов, прикрепил картинку на стене дома рядом с иконами. Ни один из дипломов, премий и почетных званий, данных мне большими учебными заведениями и научными институтами, не окрыляли меня так сильно, как эта простенькая награда1.
Не этот ли первый успех, столь важный для отношения к учебе, сыграл роль в формировании будущего ученого? Во всяком случае, «эффект успешности» был интуитивно разгадан сельской учительницей.
Воспоминания Сорокина опровергают миф о беспросветной неграмотности российской деревни. В селах были школы двух ступе-
Сорокин II . А. Долгий путь. С. 31.
ней, преподавались основы знаний, в том числе церковное пение, история церкви, столярное и переплетное дело. Занятия вели священники или утвержденные епархиальным архиереем светские учителя. В домах было много книг, в селах — общественные библиотеки. Сорокин вспоминал, что в эти ранние годы он прочел Пушкина, Гоголя, Тургенева, Толстого, Достоевского, Марка Твена, Диккенса, волшебные сказки, жития святых, Священное Писание, исторические труды и книги о природе. Именно в это время его так увлекло самообразование, продолжавшееся всю жизнь. «Раннее культурное просвещение» — так Сорокин написал об этом периоде.
Коми были православными, но вместе с христианской религией сохраняли многие верования, легенды язычества, что позволяло назвать их мировоззрение «языческим христианством», или «христианизированным язычеством». Религиозность служила стимулом и основой развития творческих наклонностей Сорокина. Он был прекрасным певчим, регентом церковного и руководителем школьного хоров, знал псалмы и тексты молитв, детали и тонкости церковной службы, понимал мудрость и красоту обрядов, таинственную загадочность икон.
«Религиозная атмосфера ранних лет сыграла важную роль в становлении моей личности, целостной системы ценностей и кристаллизации ранних философских взглядов», — писал Сорокин1.
Впоследствии он неоднократно возвращался к изучению и описанию антропологических и этнических особенностей народа коми, который в тот период насчитывал около 180 тыс. человек. Это были в основном сильные, здоровые, высокие люди, «смесь нордического и азиатского расовых типов»; наряду с угро-финским они владели и русским языком. Просвещению народа содействовал православный миссионер Стефан Пермский.
По массовой грамотности они занимали четвертое место среди различных этнических групп царской России, уступая только русским, немцам и евреям2.
Питирим Сорокин посвятил своему народу ряд трудов: «Пережитки анимизма у зырян», «К вопросу об эволюции семьи и брака у зырян», «Современные зыряне» и др. В воспоминаниях он необыкновенно тепло и с глубокой благодарностью писал о своем народе.
1 Там же. С. ЗА.
2 Голосенко И. А. Питирим Сорокин: судьба и труды. С. 15.
Следующий этап в образовании Сорокина был связан с учительской семинарией. Здесь он прошел трехлетнюю программу обучения, его занятия шли успешно, он стал лидером в литературной, научной и политической деятельности студентов. Там возникла и долгое время продолжалась дружба с Н. Д. Кондратьевым, впоследствии выдающимся экономистом, специалистом в области экономических циклов. Судьба последнего сложилась трагично. Кондратьев был осужден в 1931 г. по фальсифицированному обвинению в принадлежности к Трудовой крестьянской партии и расстрелян в 1938 г. После реабилитации его труды стали вновь публиковаться.
Эти годы для Сорокина стали решающими в становлении его мировоззрения. Религиозность сменилась «полуатеизмом», монархизм — демократизмом, политическая индифферентность уступила место революционному порыву. Он стал руководителем эсеров .(социал-революционеров) в школе и округе, за агитационную деятельность был арестован в Кинешме, затем освобожден под «гласный надзор полиции», но изгнан из школы. В эти годы он знакомится с трудами революционных классиков: Н. К. Михайловского, П. Л. Лаврова, М. А. Бакунина, К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина, Г. В. Плеханова, В. М. Чернова. Но предпочтение он отдает научной теории эволюции, роли созидательных идей и личности, поэтому выбирает партию эсеров и отвергает марксизм. Он становится «бродячим миссионером революции», ведет пропагандистскую работу под псевдонимом «товарищ Иван».
Осенью 1907 г., когда ему минуло всего лишь 18 лет, он уезжает в Санкт-Петербург.
С этого момента начинается новый, необычайно насыщенный и сложный петербургский этап в жизни Сорокина. Начинать надо было буквально «с нуля». Не было аттестата о среднем образовании, не было денег, не было жилья, но было страстное желание поступить в университет. Ему надо было сдать экстерном экзамен за все восемь классов гимназии, но он не знал ни латыни, ни иностранных языков, ни математики.
Он находит новых друзей, особенно ему помогает семья К. Ф. Жа-кова, первого из коми, получившего звание университетского профессора. Сорокин поступает на бесплатные курсы; получает место репетитора «с проживанием и едой». Шесть раз в неделю в течение двух лет он пешком (15 верст) ходит на вечерние занятия. В 1909 г. Сорокин успешно сдает экзамены на аттестат зрелости в Великом Устюге. Путь к высшему образованию — заветной цели Сорокина —
был открыт. К этому времени его интересы сосредоточились на двух, казалось бы, противоположных науках: химии и социологии.
Наиболее полное их совмещение было в частном Психоневрологическом институте, созданном В. Бехтеревым и М. Ковалевским, где была единственная в России кафедра социологии.
Сорокину был присущ интенсивный ритм жизни, он стремился изучать науки с огромной экономией времени и сил, предпочитая самостоятельные занятия. В институте расширяется круг его знакомств, возникают новые дружеские отношения. Социологи М. М. Ковалевский и Е. В. Де Роберти, правовед Л. Петражицкий, историк М. О. Ростовцев, физиолог И. П. Павлов, а также студенты института, вскоре ставшие литературными критиками, В. Полонский и В. Спиридонов, М. Кольцов — все они образовали интеллектуальную среду общения.
Будучи еще студентом, Сорокин получил должность ассистента и секретаря М. М. Ковалевского, начал читать лекции и писать научные труды. Такой ранний старт в профессиональной деятельности вполне соответствовал его энергичной и деятельной натуре.
В 1910 г. он поступает в Санкт-Петербургский университет на юридический факультет и даже получает стипендию, которой, по воспоминаниям Сорокина, «хватало не только на покрытие платы за обучение, но и на жизненные расходы. Госпожа Удача продолжала улыбаться мне».
В университете он встретился с целым созвездием ученых. С некоторыми он уже был знаком, других слушал впервые. Известный экономист М. Н. Туган-Барановский, занимавшийся циклами деловой активности, выдающиеся криминологи, специалисты в области теории наказаний Н. Розин и А. Жижиленко, философ Н. О. Лос-ский были его учителями.
Еще на III курсе, в 1913 г., Сорокин опубликовал свой первый основательный труд «Преступление и кара, подвиг и награда», становится редактором ряда научных журналов. В 1914 г. он окончил университет, получив диплом I степени, и был оставлен при кафедре для подготовки к степени магистра и званию приват-доцента.
Успешность академической карьеры не отвлекала его от политической деятельности, встреч с лидерами партий, выступлений на политические темы. Он приобретает репутацию заметного идеолога и молодого лидера эсеров, участника студенческих демонстраций, находившегося под надзором царской охранки. Впоследствии он окажется со многими по разные стороны революционных баррикад.
Но однажды «подрывная» работа Сорокина среди заводских рабочих спасет его от расстрела большевиками.
«Человек редко представляет себе последствия своих действий, но в конечном итоге хорошие дела приносят человеку добро, тогда как злые дела возвращаются ему страданиями. Вероятно, какой-то закон сохранения энергии человеческих деяний, подобно физическому закону, действует в мире людей. Возможно, что ни одно наше действие не исчезает бесследно и все поступки продолжают свое бытие в форме близких и отдаленных последствий», — пишет Сорокин1.
В своих воспоминаниях он очень высоко оценивает российскую систему подготовки магистров по сравнению с американской. Она была более самостоятельной, требовала значительной эрудиции и признанных научных достижений. Для подготовки требовались годы, чтобы изучить обширный список работ по специальности (около 41000 наименований), а экзамен длился несколько дней. Публичная защита была настоящим «праздником мысли», обнаруживала глубочайшие знания предмета, отличную логику, юмор, мудрость и блестящую оригинальность. Сорокин выполнил программу как всегда в ускоренном темпе, за два года (1914-1916) вместо четырех, но наступившие революционные события многое изменили.
Он защитил диссертацию лишь 22 апреля 1922 г., представив два тома «Системы социологии», опубликованных в 1920 г. Было бы неверным ограничиться лишь сухой констатацией этого факта. История публикации этих томов близка к детективной. Друзья Сорокина, руководители издательства «Колос» и двух национализированных типографий в Санкт-Петербурге, пошли на огромный риск. Они тайно осуществили набор книг, подделали разрешение цензуры, отпечатали тираж в 10 тысяч и быстро его распространили. Когда об этом узнали, последовало распоряжение о конфискации и привлечении к ответственности. По счастливой случайности (опять «госпожа Удача») этого удалось избежать. Только в 1991 г. «Система социологии» вновь вернулась к читателям.
Но защита диссертации была лишь эпизодом в череде напряженных и трагических лет (1917-1922). Сорокин все эти годы находился в «пекле» событий, о чем свидетельствуют и его дневниковые записи. Он обсуждает многие политические проблемы с П. Милюковым, И. Церетели, Н. Чхеидзе, Н. Авксентьевым, В. Набоковым, В. Черновым, М. Спиридоновой и другими лидерами партий.
Сорокин П. Долгий путь. С. 161.
Керенский предложил ему ряд должностей во Временном правительстве, он стал секретарем комитета по науке. Публикует ряд статей об отношении к войне, о свободах, о формах правления. Сорокин становится главным редактором новой эсеровской газеты «Воля народа», участвует в подготовке и проведении I Всероссийского съезда крестьянских депутатов.
Временный компромисс большевиков, эсеров, меньшевиков близился к финалу. Вокруг Сорокина сжимается кольцо репрессий. «Я был в царстве смерти»1, — вспоминал Сорокин.
Но и в этой почти безнадежной ситуации к нему неожиданно пришло спасение. Среди чекистов оказался рабочий, который когда-то слушал его лекции. Он посоветовал Сорокину написать письмо о сложении с себя депутатских полномочий и выходе из партии эсеров. Это письмо напечатала газета «Крестьянские и рабочие думы». Комиссар послал экземпляр статьи в Москву. Статья была перепечатана в «Правде», и В. И. Ленин написал ответ на нее — «Ценные признания Питирима Сорокина». В ней он представил позицию эсера, отказавшегося от дальнейшей политической деятельности, как покаяние и поворот от вражды к сотрудничеству.
Сорокин был освобожден и даже продолжил научную и преподавательскую деятельность в Петрограде. Но новая власть не прекратила преследования. Как вспоминал Сорокин, утром никто не знал, будет ли он на свободе к вечеру.
Опасения за жизнь усиливались еще и тем, что в 1917 г. Сорокин женился. Его женой стала Елена Петровна Баратынская (1894-1975), дочь поместного дворянина. Она окончила Бестужевские курсы в Петербурге, была ботаником, работала в Сельскохозяйственном институте в Царском Селе. В эмиграции защитила докторскую диссертацию; преподавала в вузах США. Верная помощница и нежная подруга, она переносила все трудности вместе с мужем.
Положение интеллигенции было особенно тяжелым. Голод, разруха, жесткая цензура, преследования, неопределенность будущего, невозможность творческой работы создавали невыносимую атмосферу в обществе.
«Что бы ни произошло в будущем, я знаю теперь три вещи, которые сохраню в голове навсегда. Жизнь, даже самая тяжелая, — это лучшее сокровище в мире. Следование долгу — другое сокровище, делающее жизнь счастливой и дающее душе силы не изменять своим идеалам. Третье: жесто-
Там же. С. 129.
кость, ненависть и несправедливость не могут создать ничего вечного ни в интеллектуальном, ни в нравственном, ни в материальном отношении», — писал Сорокин1.
«Лед под моими ногами стал опять тревожно тонок», — вспоминал он. Вновь нависла опасность ареста. На основе своих поездок в Поволжье он написал книгу «Влияние голода на человеческое поведение, социальную жизнь и социальную организацию». Но она была запрещена цензурой. В типографии отпечатали 280 из 560 страниц, сохранилось лишь 10 корректурных гранок. Большое исследование фактически погибло. После смерти Сорокина в США реферат его книги «Голод как фактор» был напечатан.
1922 г. стал последним годом жизни Сорокина в России. Постановлением ВЦИК РСФСР от 10 августа и затем от 16 ноября 1922 г. правительство приняло решение о высылке за границу лиц, подозреваемых в антисоветской деятельности, без судебного разбирательства. Этому предшествовали серия статей в газетах, разоблачающих иллюзии демократии, обвинения в контрреволюционной и шпионской деятельности. Стали публиковаться списки тех, кто подлежит высылке за границу и в созданные лагеря.
Среди высланных были философы Н. Бердяев, С. Булгаков, Н. Лосский, И. Лапшин, Г. Федотов, С. Франк, И. Ильин, Л. Шестов. Только в 1990-е гг., когда начали публиковать их научные труды, стало понятным, как много потеряла Россия в своем духовном наследии. Больше 120 человек принудительно покинули Родину. Возможно, это спасло им жизнь, ибо гибель в лагерях или расстрел были неминуемы.
23 сентября 1922 г. Сорокин с женой покидали Россию. «"Все свое ношу с собой" — это я мог бы сказать и про себя. В туфлях, при-- сланных чешским ученым, костюме, пожертвованном Американской организацией помощи, с пятьюдесятью рублями в кармане я покидал родную землю», — вспоминал Сорокин2.
Заканчивался навсегда российский период его жизни и творчества. Начиналась новая жизнь в эмиграции. Но и здесь мир был не без добрых людей.
Президент Чехословацкой республики Т. Масарик предоставил в соответствии с программой помощи русским эмигрантам специальную стипендию семье Сорокиных. Оба получили работу в Карловом
1 Сорокин П. Долгий путь. С. 161.
2 Там же. С. 184.
университете в Праге. Это избавило их от многих трудностей, вернуло ощущение свободы и безопасности. «Госпожа Удача, казалось, снова улыбалась нам», — писал Сорокин. В Праге были созданы Русский свободный университет, Русский педагогический, коммерческий, сельскохозяйственный институты, Высшая школа железнодорожных инженеров. Возникли литературные, музыкальные, театральные, политические и иные организации, издавались на русском языке газеты и журналы. Интеллектуальный и духовный потенциал русской интеллигенции получил большие возможности для самореализации.
В 1923 г. Сорокин издает в Праге ряд книг: «Современное состояние России» и «Очерки социальной педагогики и политики». Он написал черновой вариант книги «Социология революций» (издана в США в 1925 г.). Богатая творческая жизнь, полная новых впечатлений, помогла восстановить энергию, ментальные способности и обрести душевное равновесие. «Мы чувствовали себя намного более молодыми, чем прежде», — вспоминал Сорокин.
После 1922 г. начался новый период жизненного пути. В эмиграции он мог не выдержать разлуки с Россией, утратить интерес и возможность заниматься наукой, сменить профессию, раствориться в многомиллионной русской диаспоре. Но этого не произошло.
Причину нового подъема нужно искать в необычайной энергетике личности Сорокина, его мировоззрении и характере, в его привычке опираться на собственные силы. Но немалое значение имели и иные обстоятельства: европейский авторитет ученого, приглашение американских социологов в 1923 г. читать лекции в университетах США. В своих воспоминаниях Сорокин пишет, что в жизни он обязан великодушной помощи друзей, «Госпоже Удаче», которая продолжала свое покровительство, а также собственным силам и старанию, что и определило успех.
Годы спокойной жизни были целиком отданы работе, вышли в свет книги «Отрывки из русского дневника», «Социология революций», «Социальная мобильность», «Современные социологические теории», «Социология села» и ряд других. Последовали восторженные отзывы ученых, книги переиздавали, переводили на другие языки. «Мое имя, — писал Сорокин, — появилось на мировой социологической карте»1.
В 1929 г. Сорокин получил приглашение возглавить первую в США кафедру социологии, а в 1931 г. стал деканом социологического фа-
Там же. С. 184.
культета в Гарвардском университете, самом престижном высшем учебном заведении США. Он обосновал и разработал проект создания факультета, учебный план был ориентирован на широкую гуманитарную подготовку. Сорокин возглавлял факультет до 1942 г.
В это же время Сорокин начал большой научный труд «Социальная и культурная динамика», и в 1937 г. увидели свет первые три тома, а четвертый — в 1941 г. Впоследствии он изложил основные положения этого труда в книге «Кризис нашего века» и в однотомной монографии в сокращенном варианте. Все перечисленные труды Сорокина получили всемирное признание, изучались во многих университетах.
«Почти все последние работы по истории общественных теорий, теории культуры, философии истории, социальной философии, общей социологии, а также в ряде работ по искусствоведению, психологии, политическим наукам, философии в специальных главах разбирают положения "Динамики"», — отмечал Сорокин1.
Мировое сообщество признало высокий научный авторитет ученого. Он стал членом королевских академий изящных искусств и наук Бельгии, Румынии, был избран президентом Международного социологического института и Социологического конгресса, Международного общества сравнительных исследований цивилизаций, Американской социологической ассоциации. В эти годы Сорокин необычайно энергичен и творчески продуктивен. Он публикует ряд крупных научных работ: «Человек и общество в условиях бедствий» (1942), «Социокультурная причинность, пространство и время» (1943), «Россия и Соединенные Штаты» (1944), «Общество, культура и личность: их структура и динамика», «Система общей социологии» (1947), «SOS — смысл нашего кризиса» (1951).
В этих работах звучит предостережение о страшных последствиях войн, революций, голода, эпидемий и других социальных катастроф, их гибельном воздействии на человека, культуру, образ жизни.
В 1949 г. Сорокин организовал Гарвардский исследовательский центр по созидательному альтруизму, который привлек ученых разных специальностей. Уже в работе «Восстановление гуманности» (1948) он приходит к выводу, что преодоление кризиса зависит в немалой степени от сознания людей. Ни демократия, ни образование, ни религия не способны утвердить мир и гуманность, если они не подкреплены альтруизмом и созидающей любовью между людьми.
Сорокин 11. Долгий путь. С. 211.
Исследователи изучали «темные» стороны социальной и культурной жизни — явления ненависти, преступности, патологии, но совсем не придавали значения изучению «светлых» феноменов — дружбы, любви, гармонии, согласия, считая их объектом теологической проповеди. В действительности именно любовь обладает той таинственной энергией, которая наделена исключительными созидательными и терапевтическими возможностями.
Общая концепция центра была опубликована в книге «Разработки в области альтруистичной любви и альтруистичного поведения» (сборник статей, 1950) и в работах «Альтруистичная любовь» (1950), «Пути и сила любви» (1954), а также в коллективной монографии «Симпозиум: формы и техника альтруистического и духовного роста» (1954).
Эта работа привлекла всемирно известных ученых: конструктора И. Сикорского, теоретика системного анализа Л. фон Берталанфи, философа Э. Фромма, культуролога Ф. Нортропа, психолога А. Мас-лоу и многих других.
В 1955 г. Сорокин уходит на пенсию, оставаясь лишь почетным профессором, продолжая руководить центром. Получив свободу от повседневных обязанностей, он много путешествует, читает курсы лекций в университетах США, участвует в научных конференциях.
В 1966 г. его самочувствие резко ухудшилось. Но и в этих обстоятельствах он оставался верным жизненным принципам: «Держи свои беды при себе», «Не поддавайся отчаянию».
Умер Питирим Александрович Сорокин 10 февраля 1968 г. В некрологе, подписанном ведущими американскими социологами, отмечались многочисленные научные и педагогические заслуги П. А. Сорокина, но особенно было подчеркнуто, что любовь к России и русскому народу была постоянной в течение всей его жизни.
Ценности как основа типологии культур
Теперь обратимся к культурологической концепции П. А. Сорокина. Его теоретическое наследие настолько объемно и многогранно, что можно очертить лишь основные контуры его взглядов на культурные процессы.
Наиболее полно культурологическая концепция изложена в многотомном сочинении «Социальная и культурная динамика». Сущностью, основой культуры любого общества являются ценности, значения, нормы, символы.
«Всякая великая культура, — пишет Сорокин, — есть не просто конгломерат разнообразных явлений, сосуществующих, но никак друг с другом не связанных, а есть единство, или индивидуальность, все составные части которого пронизаны одним основополагающим принципом и выражают одну, и главную, ценность. Именно ценность служит основой и фундаментом всякой культуры»1.
Доминирующие ценности единой культуры охватывают всю духовную жизнь: искусство и науку, философию и религию, этику и право, нравы и обычаи, образ жизни и мышление, экономическую и политическую организацию.
Все части такой интегрированной культуры взаимозависимы: если изменяются одни, неизбежно трансформируются другие. Сорокин вводит понятие «культурный менталитет», или «менталитет культуры», которым он обозначает ценности и значения, отдельные образы, идеи, желания, чувства, эмоции. Они образуют сферу духа и внутреннего опыта, которые воплощаются, реализуются во внешних событиях, объектах, процессах.
^(*и IIl > lltIl > IIlIIII > lll < iIIIl ( l < IIlIlllll 11 ItlMlllIIIIIIIlIlllIIIlIlIIIIIiIIIlIllill > IIIIlI > II > IItI
Каждая культура индивидуальна. Она имеет собственный менталитет, свою систему истинности и познания, собственную философию и мировоззрение, тип религии и стандарты «святости», формы искусства и литературы, правила нравственности и кодексы поведения, свою экономику и политику, законы и наказания. На этой основе возникает особый, присущий именно данной культуре тип личности, обладающий специфическим менталитетом и поведением.
Все ценности, сколь бы различными они ни были, хорошо согласуются друг с другом и логически, и функционально. Они разделяются большинством членов общества, воспринимаются как «единственно верные», передаются от поколения к поколению. Интеграция ценностей обеспечивает стабильность общества. Сорокин выделяет в зависимости от доминирующих ценностей три типа культур: 1) идеациональный; 2) чувственный; 3) идеалистический. Названия достаточно условны, в действительности, так сказать, «чистые» типы обнаружить довольно трудно. Но для описания приоритетных ценностных ориентации, господствующих или преобладающих в культуре, такой подход вполне правомерен.
Необходимо отметить, что за исходный пункт в описании типа культуры Сорокин предлагает принимать следующие признаки.
1 Сорокин П. А. Социальная и культурная динамика. Исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права и общественных отношений. СПб., 2000. С. 46-47.
• Природа реальности, способ ее восприятия людьми. Возможны различные варианты: земная жизнь может казаться людям лишь иллюзией, временным пребыванием, а подлинная реальность находится за пределами, она сверхчувственна, нематериальна.
Другой способ отдает преимущество тому чувственному, материальному бытию, которое окружает людей, воспринимается органами чувств. Эта среда обитания формирует их потребности и ценности.
Третий вариант представляет уравновешенный синтез первого и второго, в нем сосуществуют и те и другие признаки.
• Природа целей и потребностей, требующих удовлетворения. Существуют телесные, чувственные потребности, такие как голод, жажда, секс, безопасность, удовлетворение которых необходимо для жизненного комфорта.
Но человек не ограничен только физическим миром, у него есть духовные потребности: спасение души, исполнение священного долга, преданность Богу, моральные императивы; жажда славы, власти, денег, популярности, познания. Многие из них характерны для телесно-духовных потребностей. На этой основе предпочтений строятся системы ценностей, типичных для разных культур.
• Степень и формы удовлетворения потребностей. Удовлетворение потребностей имеет чрезвычайно широкий диапазон. Амплитуда колебаний — от минимума к максимуму, от скудости — к роскоши. Ранжирование самое различное: от примитива до экстравагантности; от добродетели до порока. Это характерно и для телесных, и для духовных, и для смешанных потребностей. Но в каждом типе культуры их конфигурация будет особой.
• Способы удовлетворения потребностей. Здесь также возможны различные варианты: поиск средств и среды их реализации; обращение к самому себе, стремление найти внутренние резервы за счет собственной энергии; поиск новых источников преодоления жизненных проблем.
Комплекс этих признаков в различных модификациях образует различные типы культуры.
Первый тип — идеациональная культура. Она лежит в основе брахманской Индии, буддистской и ламаистской культур, греческой культуры с VIII по конец VI в. до н. э., европейского Средневековья.
В соответствии с выделенными признаками ее главной ценностью, интегрирующей все сферы культуры, являются ценности религии. Реальность воспринимается как сверхчувственное, нематериаль-
ное бытие. Потребности и цели имеют по преимуществу духовный характер, степень их удовлетворения самая максимальная, а способ их осуществления происходит за счет ограничения, минимизации всех физических потребностей. Все телесное рассматривается как греховное, второстепенное. Чувственная среда растворяется в бесконечной, божественной реальности.
Идеалом становятся аскетизм, отшельничество, житие святых духовных отцов и реформаторов, христианских апостолов. Таковы разновидности этого типа культуры аскетического и активного идеа-циализма1.
Обращаясь к исследованию данного типа культуры в европейском Средневековье, Сорокин отмечает, что наиболее значимой и влиятельной ценностью этого времени является религия. Архитектура и скульптура Средних веков — «Библия в камне», литература были нронизаны христианской верой, в живописи господствовала библейские сюжеты и темы, музыка также носила религиозный характер и предназначалась для церковных служб. Этика и право основывались на заповедях христианства, философия имела теологическую направленность. Политическая организация была теократической и воспроизводила церковную иерархию. Семья рассматривалась как священный союз, нравы и обычаи воплощали единство с Богом как высшую ценность. Даже экономика регулировалась и контролировалась религией, налагавшей запреты на различные формы торговых сделок и отношений, несмотря на их выгоду.
Весь чувственный мир рассматривался лишь как временное «прибежище человека», в котором последний — странник, стремящийся достичь вечной обители Бога. Таков был менталитет человека идеа-циональной культуры.
«Короче говоря, — заключает Сорокин, — интегрированная часть средневековой культуры была не конгломератом различных культурных реалий, явлений и ценностей, а единым целым, все части которого выражали один и тот же высший принцип объективной действительности и значимости: бесконечность и сверхчувственность божества. Бога вездесущего, всемогущего, всеведущего, абсолютно справедливого, прекрасного, создателя мира и человека»2.
Закат средневековой культуры заключался в постепенном вытеснении этого главного принципа. Он начался в Европе в конце XII в..
1 Сорокин П. А. Социальная и культурная динамика... С. 48.
2 Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. С. 430.
когда стали выдвигаться новые ценности и утверждался чувственный тип культуры.
Второй тип — чувственная, или сенситивная, культура. Начиная с XVI в. в Европе постепенно становится доминирующим новый принцип культуры — сенсорной, утилитарной, светской, «соответствующей этому миру». Чувственный менталитет считает реальностью то, что воспринимается «здесь и сейчас». Все потребности и цели носят материально-практический характер, их удовлетворение становится первостепенной задачей жизни. Чистая и возвышенная духовность отходит на второй план. Возникает новый менталитет и иной тип личности. Все оказывается подчиненным чувственным наслаждениям, жизненным удовольствиям, практической пользе.
Сорокин предлагает различные варианты названия этого типа культуры: активный «эпикуреизм», пассивный «эпикуреизм» и цинический «эпикуреизм». В первом преобладает культура активного чувственного менталитета; в ней осуществление потребностей происходит за счет эффективной реконструкции внешней среды.
Особое значение приобретают новые технологии, медицинские средства, прикладные науки; героями становятся великие исторические деятели, завоеватели, основатели империй, ученые, конструкторы, артисты, музыканты.
Второму варианту свойствен пассивный чувственный менталитет, а его девизами являются фразы наподобие: «Лови мгновение», «Ешь, пей и веселись», «Вино, женщины и песни». Реализация потребностей не требует больших жизненных усилий, ее можно добиться за счет паразитической эксплуатации и утилизации внешней реальности, рассматриваемой как источник чувственных наслаждений.
Третий вариант — цинический чувственный менталитет — характеризуется распространением лицемерия, умелого сбрасывания и переодевания масок, приспособленчества ради выживания и выгоды.
Эти варианты представляют лишь крайности чувственной культуры. Чувственное искусство свободно от религиозных догматов и моральных запретов. Оно отмечено «возбуждающей наготой и сладострастием»1, ибо призвано развлекать и давать наслаждение, изображать реальность «такой, какая есть». Реальный пейзаж, реальные события и узнаваемые люди, любимые герои — крестьяне, учителя, уличные мальчишки, мошенники. Его цель — снять усталость, принести удовольствие. Оно постоянно должно находить новые сюже-
Там же. С. 437.
ты, чтобы не стать скучным. Чувственные формы культуры питали изобразительные искусства индийских и скифских племен, искусство периода Среднего и Нового царства в Египте; они характерны для последнего периода крито-микенской и греко-римской цивилизации с III по IV в. до н. э. Чувственный тип культуры доминирует в Европе приблизительно с XV-XVI столетия и достигает абсолютного расцвета в XIX в.
Общая тенденция чувственного мышления состоит в том, чтобы рассматривать мир с материалистических позиций. Все концепции и теории, основанные на сверхчувственной реальности, отвергаются как заблуждения. Социальные и психологические науки имитируют естественнонаучный подход, экономический материализм набирает силу в объяснении общественной жизни. Человек становится «комплексом электронов и протонов», рефлекторным механизмом, психоаналитическим «мешком», наполненным физиологическими стремлениями. Сравнительный анализ философских концепций с VI по XX в. показывает возрастание материализма и убывание идеализма.
Все духовное, сверхчувственное осмеивается как ненаучное. В такой культуре материальные ценности становятся определяющими, начиная от богатства до повседневного комфорта. Это приводит к вытеснению вечных ценностей временными.
Чувственное общество живет в настоящем и ценит только настоящее. Так как прошлое необратимо и уже более не существует, а будущее еще не наступило, тем более что оно всегда неясно, то только настоящий момент реален и желанен. Отсюда: ухвати сегодняшний поцелуй; быстро обогащайся; захвати власть; цени популярность, славу и возможности текущего момента, так как осознаются только ценности настоящего1.
Жизнь должна посвящаться не Богу и не далекому будущему, а лозунгу «Рай немедленно! Здесь и сейчас!»
Все ценности становятся относительными: что было добродетельным, становится порочным; что было истиной, объявляется ложью. Но рано или поздно релятивизм уступает место скептицизму, цинизму и нигилизму, а общество погружается в пучину морального, интеллектуального и культурного хаоса. Такое состояние не может продолжаться долго, ибо общество или гибнет, или вырабатывает новую систему ценностей.
Таковы в общих чертах особенности чувственного типа культуры.
Третий тип — идеалистический культурный менталитет (сме шанный). Он сочетает в себе черты идеациональной и чувственной
Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. С. 470.
культуры в различных комоинациях и пропорциях и поэтому является внутренне противоречивым, эклектичным, трудно поддающимся логической интеграции.
Идеалистический культурный менталитет ориентирован на позитивные ценности, он избегает патологических и негативных явлений, намеренно приукрашивая жизнь, стремясь подчеркнуть благородные черты.
Здесь нет крайностей идеационального или чувственного стилей культуры, в нем сбалансированы материальные и духовные ценности, но преимущество отдано высоким нравственным идеалам.
В смешанном типе культуры может быть обнаружен псевдоидеа-циональный менталитет. Для него характерно унылое, пассивное умение терпеливо переносить удары извне, не сопротивляться лишениям и бедам. Это приводит к минимизации духовных и телесных потребностей, когда человек удовлетворяется самым малым. Но такое состояние не является результатом свободного выбора, оно вынужденно, ибо внешнее принуждение столь велико, что не остается сил для сопротивления. Жизнь в ужасных, жестоких условиях, когда лишь «теплится» существование, характерна для различных групп. К ним можно отнести больных, пораженных неизлечимой болезнью; людей, переживших различные природные или социальные катастрофы, которые привели их к полному разорению; нищенские гетто; заключенных в тюрьмах и лагерях; группы, испытывающие действие жесткого правящего режима, намеренно ограничивающего их материальные и духовные потребности.
Таковы три основных типа, или стиля, в истории мировой культуры. Сорокин был чрезвычайно увлечен работой в течение ряда лет. Он отмечал, что эти черты не были результатом поверхностных впечатлений, а выявлены путем качественного и количественного анализа более чем ста тысяч древних и современных картин и скульптур, литературы, музыки, архитектурных памятников, философских трактатов, научных открытий. На этой основе он с социологической точностью построил немало графиков, диаграмм, отражающих тенденции исторического развития культур. Некоторые из них воспроизведены в книге «Человек. Цивилизация. Общество»1.
Многое в этих данных и таблицах теперь кажется наивным, да и при жизни у Сорокина было много критиков. Вызывало сомнение утверждение о роли ценностей в системе культуры. Они воспринимались как субъективные предпочтения, личные вкусы и оценки.
Там же. С. 444-448, 467-468, 492-493.
Возражали против терминологии, считая непонятными названия типов или стилей культуры. Многие считали уязвимыми статистические таблицы, схематизирующие культурные процессы. Следует отметить, что публикация «Динамики» вызвала лавину откликов, писем, рецензий самого различного толка, как восторженных, так и критических. Во всяком случае, Сорокин с удовлетворением отмечал, что его труд не остался незамеченным.
Я был вполне доволен общественным резонансом, который вызвала моя книга. Ее восприняли так же, как и предыдущие мои труды, т. е. так, как обычно воспринимают большинство действительно значимых работ по истории общественной мысли. Их с восторгом принимают и безоговорочно отвергают в одно и то же время1.
Можно с полным основанием утверждать, что «Динамика» — уникальное исследование истории мировой культуры, вошедшее в клас-' сический фонд культурологии.
Типология культуры, разработанная Сорокиным, необходима для понимания динамики социокультурного развития, объяснения духовного кризиса. Он возражает тем теоретикам, которые утверждают, что западная культура достигла последней стадии старения и находится в предсмертной агонии. Все подобные аналогии беспочвенны, считает Сорокин, ибо никому из приверженцев этих теорий
не удалось показать, что же разумеется под детством общества или под старением культуры, каковы типичные характеристики каждого из возрастов, когда и как умирает данное общество и что значит смерть общества или культуры вообще2.
Кризис западной культуры представляет собой лишь разрушение чувственной формы культуры, утвердившейся в обществе. За ним последует переходный период, а затем постепенно будет складываться новая форма культуры с иными ценностями.
Точно так же как замена одного образа жизни у человека на другой вовсе не означает его смерти, так и замена одной фундаментальной формы культуры на другую не ведет к гибели того общества и его культуры, которые подвергаются трансформации3.
В западном обществе такой переход уже осуществлялся в истории. Когда идеациональная культура исчерпала свои возможности, на смену ей пришли ценности чувственной культуры.
1 Сорокин П. А. Долгий путь. С. 208.
2 Сорокин П. А. Человек. Цивилизация, общество. С. 432.
3 Там же. С. 433.
Но это не привело к «закату» общества, не парализовало его творческие силы. После хаоса переходного периода начался новый подъем, и в течение пяти веков западная культура демонстрировала перед всем миром свое великолепие.
Все великие культуры подвергались таким изменениям, ибо ни одна из форм культуры не беспредельна в своих возможностях. Более того, те культуры, которые не изменяли форму, не находили новых ценностей, становились инертными, мертвыми, непродуктивными.
Таким образом, вопреки диагнозу Шпенглера, их мнимая смертная агония была не чем иным, как острой болью рождения новой формы культуры, родовыми муками, сопутствующими высвобождению новых созидательных сил1.
Сорокин подчеркивает, что разрушается лишь доминантная, преобладающая форма культуры, но она ни в одном обществе не существует в «чистом» виде. Наряду с ней развиваются и иные формы, не интегрированные в целостную систему. Они выражены в многообразии изобразительных искусств, науки, философии, религии и образов жизни. В каждой культуре велики созидательные силы, обладающие большой жизнестойкостью. Поэтому всякие пророчества относительно «конца цивилизации» сильно преувеличены. А многие ценности, которые подвергаются разрушению, едва ли заслуживают того, чтобы их спасать.
Всеобщий характер изменений является закономерностью социокультурного развития. Но возникает вопрос: где искать причины перемен: во внутренних свойствах системы или во внешних факторах?
Сорокин утверждает, что культура и ее субсистемы, будь то живопись, скульптура, архитектура, музыка, философия, право, религия, мораль, формы социальных, политических и экономических организаций, содержат внутри себя факторы и основания своих изменений. Беспрестанные перемены в культуре порождаются ее существованием и деятельностью. Процессы ее функционирования определяются потенциальной природой данной социокультурной системы, целостной совокупностью ее свойств. Этот принцип Сорокин называет самодетерминацией, или эквивалентом свободы. Культура развивается по своим внутренним (имманентным) законам, а возможные вариации или отклонения зависят от характера суперсистемы и условий среды.
Внешние факторы могут замедлять или ускорять процессы ее жизнедеятельности, ослаблять или усиливать свойства системы, препят-
Там же. С. 433.
ствовать или способствовать реализации ее возможностей. Но они не могут заставить культуру проявить то, чем она потенциально не обладает, стать тем, чем она не может стать, произвести то, чего она не может создать.
Внутренние свойства культуры настолько значительны, что они отбрасывают, не закрепляют инородные внешние влияния. Их воздействие на систему будет кратковременным, не затрагивающим существенных свойств, они не могут фундаментально изменить характер и качество каждой фазы развития культуры.
В этом заключается индивидуальность каждой культурной системы, особенность ее судьбы. Однако это не означает полного отрицания роли внешних условий. Землетрясение, пожар, эпидемия, наводнение и другие агенты, внешние по отношению к данной системе — семье, художественной группе, религиозной или политической сек-,те, — могут погубить всех ее членов или какую-то их часть, рассеять ее членов — словом, сотнями способов могут прекратить существование системы. Все это является вполне очевидным. Но это не означает, что культура приобретет свойства и предназначение, для которых у нее нет никаких внутренних оснований. (Так же как дуб не может превратиться во что-то иное.) Культуре свойственна самодетерминация. Чем больше реальных знаний, опыта и мудрости находится в ее распоряжении, чем эффективнее действуют все функции, тем больше энергии накапливается в системе культуры, тем более она устойчива, стабильна и независима от внешних воздействий.
Таинственная энергия любви
Сорокиным введено чрезвычайно важное понятие — энергия культуры. Она обладает огромной силой, умножая духовный потенциал человека, раскрывая его возможности. Энергия культуры способствует сплочению народов, социальных групп, становится мощным импульсом единства и согласия.
Этот тезис, сформулированный в «Динамике», был впоследствии реализован в экспериментальной деятельности Гарвардского исследовательского центра по созидательному альтруизму. «Таинственная энергия любви>> — так Сорокин назвал свой проект. История предъявляет человечеству ультиматум: погибнуть или подняться на более высокий моральный уровень. Многочисленные конфликты становятся все более опасными и разрушительными. Их нельзя предотвратить ни силой оружия, ни сменой политических режимов, ни
подъемом образования. За два тысячелетия человечество пережило 967 войн и 1629 внутренних смут, и в каждой войне использовались все более смертоносные средства, а масштаб потерь постоянно возрастал. Эти зловещие факты заставляют пересматривать стратегию политических курсов и человеческих отношений.
Именно поэтому ученые должны начать всестороннее исследование феномена любви как важнейшего источника созидательной энергии человечества.
Но в этой области, казалось бы, столь всем известной и понятной, обнаруживается немало проблем. Неопределенность имеет сам термин любви как энергии, нет какой-либо единицы для ее измерения, неясно, применим ли к этому виду закон сохранения энергии и другие физические законы. Сорокин отмечает, что научное исследование лишь начато, но в будущем эта область привлечет многих.
V* Из многих форм сушествования энергии любви он выделяет три аспек-• та: космический, биологический и психологический. .
В космической концепции альтруистическая любовь, или Добро, выступает совместно с Истиной и Красотой. Они являются взаимно дополняющими друг друга ценностями, управляющими не только в человеческом обществе, но и во всем Космосе, подобно Божественной Троице. Любовь постигается как объединяющая и гармоническая космическая сила, противостоящая хаосу и разрушению. Эти идеи развивались в творчестве Ф. Достоевского, Л. Толстого, В. Соловьева, М. Ганди.
В биологической концепции рассматривается альтруистическая любовь, необходимая для существования жизни, проявляющаяся в помощи, сотрудничестве, заботе о потомстве.
В психологическом аспекте любовь имеет широкую цветовую гамму и тональность. Она обозначается такими терминами, как сочувствие, симпатия, доброта, дружба, преданность, благоговение, доброжелательность, восхищение, уважение. Эти качества противоположны ненависти, враждебности, неприязни, антипатии, зависти. Любящий человек стремится к слиянию, идентификации с любимым, который всегда рассматривается как высшая ценность.
Альтруистическая любовь разделяется на два вида: эрос и агапе. Эгоцентричный эрос прежде всего любит самого себя, не отказывается от своих желаний во имя другого. Его девизом служат такие суждения: «Помогай другим, чтобы помогали тебе», «Не делай вреда другим, чтобы не вредили тебе», «Живи и давай жить другим».
Агапе — любовь совсем иная. В ней главным является самоотдача, самоотверженность, щедрость. Она обращена на злых и добрых, бедных и богатых, больных и здоровых, добродетельных и порочных. Она не ищет личного удовольствия, но свободно изливается на все окружающее, не добиваясь признания. Все великие апостолы любви — Будда, Иисус Христос, Махатма Ганди проповедовали и жили по законам агапе.
**■ Любовь обладает огромной жизненной силой, она необходима во всех человеческих отношениях. Приветливый, добрый, отзывчивый человек более расположен к долголетию, нежели одержимый враждой и ненавистью, иелительная и терапевтическая сила любви подтверждается огромной массой эмпирических данных. .
Недружелюбная эмоция лишает человека душевного спокойствия и подрывает его здоровье. Эмоции любви, симпатии, дружбы создают душевный покой и благотворно влияют на жизнь человека. «Любовь — витамин для здорового роста ребенка» — так Сорокин назвал один из разделов своего трактата.
Нежеланные, нелюбимые, отверженные дети, лишенные блага любви в раннем возрасте, рано умирают или вырастают «искривленными» душами. Среди них больше правонарушителей, враждебно и агрессивно настроенных, неустойчивых личностей. «Любовь порождает любовь, ненависть рождает ненависть», — пишет Сорокин. В Гарвардском центре был проведен ряд эмпирических исследований, которые убедительно подтвердили это положение. Дружелюбие, как и агрессия, способно вызвать эффект «заражения и иррадиации», когда эти эмоции распространяются и вовлекают все большее число людей. Особенно опасны общественные и личные эмоции мести, возмездия, наказания, принуждения, насилия, страха и враждебности.
«Самые кровавые революции и мировые войны нашего времени привели все человечество, особенно воинственный и беспокойный Запад (включая Россию), на грань апокалиптической катастрофы. Вдохновленные ненавистью, бойни не улучшают социальное благосостояние, не излечивают социальные недуга. Только благоразумно управляемые силы любви и свободной кооперации могут выполнить эти функции», — заключает П. А. Сорокин1.
Мирное и гармоничное общество основывается на отношениях любви и согласия. Это самое счастливое общество, когда люди могут
1 Сорокин П. А. Таинственная энергия любви // Социологические исследования. 1991. № 1. С. 80.
сказать: «Я люблю находиться здесь», «Я люблю быть участником». И наоборот, общество, созданное насилием, принуждением, — это тюрьма, притон, откуда все стремятся убежать. Это относится не только к «большому» обществу, но и к малым группам — семье, трудовым коллективам и компаниям.
Если альтруистическая любовь обладает столь большой жизненной энергией, то вполне разумно ставить вопрос о ее накоплении и возможном применении:
Без минимальной кооперации доброй воли и взаимной помощи никакое общество не сможет выжить даже в течение нескольких дней, недель или месяцев, оно немедленно начало бы страдать от непрерывной напряженности, конфликтов и гражданских войн. Ни порядок, ни безопасность, ни спокойная работа по обеспечению средств существования невозможны в обществе человеческих существ, движимом лишь эгоистичными удовольствиями, ненавистью и жадностью, необузданной энергией любви1.
Сорокин предлагает пять базисных величин для измерения качественного и количественного многообразия конкретных феноменов любви. Он не претендует на законченность такого подхода, считая его лишь возможным для эмпирического исследования и описания.
1. Интенсивность (психологическая и поведенческая) ранжируется от нуля до бесконечности; от чисто словесного, но демонстративного выражения чувств до добровольного пожертвования для благополучия любимого человека.
2. Экстенсивность — от нулевой точки любви к себе (эгоизм) до любви ко всему человечеству и всем живущим созданиям универсума.
3. Длительность — от кратчайшего момента до нескольких десятилетий жизни индивида или группы.
4. Чистота — от любви ради самой любви, ради любимого человека вне мотивов пользы, вознаграждения, удовольствия, вплоть до корыстной любви, связанной с ожиданиями приключений, выгоды, наслаждения.
5. Адекватность — от любви слепой, избирающей неверные средства и поэтому приводящей к обратным результатам, до любви мудрой, глубокой и обоснованной.
Эти параметры позволяют проследить возрастание или уменьшение любви в человеке, группе или обществе.
Там же. С. 151.
224 Глава 6. П. А. Сорокин о динамике культуры
Особое значение Сорокин придает деятельности «апостолов любви», творческим личностям, героям, проповедникам. Великие альтруисты Будда, Иисус Христос, Лао-Цзы, Конфуций, св. Франциск Ассизский, Махатма Ганди излучали энергию любви. Потому необходимо всемерно содействовать их творчеству и увеличивать их влияние на людей.
Но как бы ни был велик их энергетический потенциал, он должен быть дополнен возрастанием доброжелательной атмосферы в жизни и поступках обыкновенных людей. Сорокин выдвигает принцип «аль-труизации» посредством культуры, которая должна пропитать человечество благодатью любви и освободить от яда вражды. Культурные системы должны излучать позитивную энергию любви и приостанавливать распространение негативного влияния ненависти. Новый подход к культуре будет способствовать возникновению дружественной атмосферы в обществе, предотвращению конфликтов, содействию творческой деятельности, уменьшению страданий и созиданию теплой, доброжелательной атмосферы в общении.
Гарвардский исследовательский центр существовал в течение почти 10 лет до конца 1959 г. П. А. Сорокин вспоминал:
«Таинственной энергии любви» я посвятил около десяти лет своей жизни. И надо сказать, кое-что добавил к существующим знаниям об этом предмете. И если результаты более скромные, чем мне хотелось, в мое оправдание можно произнести древнее выражение: «Я сделал, что смог, пусть другие сделают лучше»1.
1 Сорокин П. А. Долгий путь. С. 236.
Глава 7
Дата: 2018-11-18, просмотров: 305.