ТЕОРИИ ДЕВИАНТНОГО ПОВЕДЕНИЯ
Во все времена общество пыталось подавлять, устранять нежелательные формы человеческой жизнедеятельности и их носителей.
Методы и средства определялись социально-экономическими отношениями, общественным сознанием, интересами правящей элиты.
Проблемы социального “зла” всегда привлекали внимание ученых.
Философы и юристы, медики и педагоги, психологи и биологи рассматривали и оценивали различные виды социальной патологии: преступность, пьянство и алкоголизм, наркотизм, проституцию, самоубийства и т. п.
Динамизм социальных процессов в период перестройки, кризисная ситуация во многих сферах общественной жизни неизбежно приводит к увеличению девиации, проявляющихся в поведенческих формах, отклоняющихся от норм. Наряду с ростом позитивных девиаций (политическая активность населения, экономическая предприимчивость, научное и художественное творчество) усиливаются девиации негативные - насильственная и корыстная преступность, алкоголизация и наркотизация населения, подростковая деликвентность, аморальность. Растет социальная незащищенность граждан. В этих условиях появляются различные теории, объясняющие причины возникновения девиаций.
БИОЛОГИЧЕСКОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ ДЕВИАЦИИ
Этологический подход
Этологический подход Конрада Лоренца (1903—1989), развивающий идеи Дарвина, объясняет различные феномены человеческого поведения, например агрессию, прежде всего врожденным инстинктом борьбы за существование. «Агрессия, проявления которой часто отождествляются с проявлениями инстинкта смерти, - это такой же инстинкт, как и все остальные, и в естественных условиях так же, как и они, служит сохранению жизни и вида».
Данный инстинкт развился в ходе эволюции как биологически целесообразный. Сила агрессии, по мнению исследователя, зависит от количества накопленной агрессивной энергии и силы специфических стимулов, запускающих агрессивное поведение. У людей, в отличие от животных, широко распространено насилие в отношении представителей своего собственного вида. Утверждая, что агрессивность является врожденным, инстинктивно обусловленным свойством всех высших животных, и доказывая это на множестве убедительных примеров, К.Лоренц приходит к следующему выводу: «У нас есть веские основания считать внутривидовую агрессию наиболее серьезной опасностью, какая грозит человечеству в современных условиях культурно-исторического и технического развития». Современные исследования биологических детерминант поведения человека активно осуществляются в нескольких отраслях: биологии, медицине, криминологии, физиологии и особенно — генетике.
С именами выдающихся ученых XIX в. Фрэнсиса Гальтона (1822 — 1911) и Грегора Менделя (1822 — 1884) связано начало развития психогенетики . В 1865 г. они опубликовали результаты первых исследований в области психогенетики, или евгеники. В последующие годы Ф. Гальтон провел систематическое изучение индивидуальных различий, впервые используя близнецовый и статистический методы. Его работы положили начало многочисленным исследованиям наследственных детерминант интеллекта.
Личностные характеристики и поведение изучались в гораздо меньшей степени. Одним из немногих исключений являются исследования экстраверсии и нейротизма (Нейротизм (от греч. neuron – жила, нерв) — личностная переменная в иерархической модели личности Х. Айзенка . По представлениям Айзенка, при реактивной и лабильной вегетативной нервной системе, особенности работы которой обусловлены лимбической системой и гипоталамусом, повышается эмоциональная восприимчивость и раздражимость. На поведенческом уровне это проявляется в увеличении числа соматических жалоб (боли головы, нарушения сна, склонности к колебаниям настроения, внутреннее беспокойство, переживания и страхи). При этом развиваются эмоциональная неустойчивость, тревога, низкая самооценка. Такой человек внутренне беспокоен, озабочен, склонен пороть горячку.), проведенные во многих странах мира. Например, изучение 15 тыс. пар родственников в Америке, Австралии и Европе (1992) методом поперечных срезов, предпринятое шведским ученым Нэнси Петерсон, позволило сделать два основных вывода:
1) свойства нейротизма и экстраверсии характеризуются генетической обусловленностью на протяжении всего онтогенеза;
2) с увеличением возраста показатели наследуемости снижаются (особенно в случае нейротизма).
Поскольку нейротизм и экстраверсия влияют на различные виды поведения человека, постольку можно считать отклоняющееся поведение генетически обусловленным (хотя и опосредованно).
Например, Г. Айзенк, изучая связь поведения с индивидуально-типологическими особенностями заключенных, сделал вывод, что экстраверты более, чем интроверты, склонны к совершению преступлений, что, по его мнению, детерминировано биологически.
Другие исследователи отмечают устойчивую связь между химической зависимостью и такими характеристиками, как повышенная чувствительность и пониженная способность переносить стресс.
Конституционный подход
В первой половине ХХ века появились попытки связать поведение людей с их психо-физиологическими свойствами (конституцией человека).
Уильям Х. Шелдон (1940), известный американский психолог и врач, подчеркивал важность строения тела. Он считал, что, так же как собаки определенных пород склонны следовать определенным образам поведения, люди, имеющие определенное строение тела, обычно проявляют характерные черты личности. Эндоморфу (человеку умеренной полноты с мягким и несколько округлым телом, короткие и тонкие конечности, тонкие кости, гладкая кожа) свойственны общительность, умение ладить с людьми и потворство своим желаниям. Это расслабленная личность с повышенным уровнем комфортности, любит роскошь, экстраверт .
Мезоморф (преобладание мышц, костей и опорно-двигательной системы, большое туловище, широкая грудь, большие ладони и руки, плотное телосложение, его тело отличается силой и стройностью) проявляет склонность к беспокойству, он активен и не слишком чувствителен, агрессивен и не сдержан. И, наконец, эктоморф (отличающийся тонкостью и хрупкостью тела, покатостью плеч, маленьким лицом с острым носом) обладает склонностью к самоанализу, повышенной чувствительностью и ранимостью. Это чувствительный тип с расстройствами внимания и бессоницей , проблемами с кожей и аллергиями .
Хотя каждому человеку в определённой степени присущи признаки всех трёх названных типов, считалось, что у преступников в наибольшей степени выражены признаки мезоморфного типа.
В качестве мер, которые необходимо предпринять для предотвращения совершения преступлений сторонники данной теории (немецкий психиатр Эрнст Кречмер, американские криминологи Уильям Шелдон, Элеонора Глюк и другие) предлагали гормональную терапию, а также помещение потенциальных преступников в специальные лагеря, где их будут обучать навыкам общественно-полезного поведения.
Хотя подобные биологические концепции были популярны в начале 20-го века, их постепенно вытеснили более поздние исследования. Выявлены данные о том, что некоторые умственные расстройства, особенно шизофрения, могут быть обусловлены генетической предрасположенностью. Кроме того, некоторые биологические особенности могут оказывать психологическое влияние на личность.
ХРОМОСОМНАЯ ТЕОРИЯ
Во второй половине ХХ века биологическое объяснение девиации было сфокусировано на аномалиях половых хромосом (XY) девианта. В соответствии с нормой женщина обладает двумя хромосомами типа X, в то время как для мужчин характерно наличие одной хромосомы типа X и одной хромосомы типа Y. Но иногда у отдельных людей имеются дополнительные хромосомы типов X или Y (XXY, XYY или, что встречается очень редко, XXXY, XXYY и т.д.) На основе исследования пациентов мужского пола в специализированной психиатрической больнице в Шотландии, Прайс и его коллеги выявили, что наличие дополнительной хромосомы типа Y было свойственно мужчинам выше среднего роста, которые оказались тяжелыми психопатами. В дальнейшем в результате исследования датских преступников Уиткин и его коллеги обнаружили, что среди мужчин с составом хромосом XYY наблюдается более высокий уровень преступности, чем среди испытуемых из контрольной группы, не обладавших дополнительными хромосомами. Однако мужчины, имевшие состав хромосом типа XYY, не были выше среднего роста. Кроме того, это исследование подтвердило данные, что среди мужчин с составом хромосом типа XYY, вероятно больше осужденных не за убийства.
Исследования, проведённые в США , Англии , Австралии и других странах показали, что кариотип XYY чаще встречается среди обследованных преступников, чем в контрольной группе. В специально подобранных группах правонарушителей (с умственными аномалиями или высоким ростом) этот признак встречался в 10 и более раз чаще. Была даже выдвинута гипотеза о том, что удвоение Y-хромосомы влечёт за собой формирование «сверхмужского» типа личности, предрасположенного к агрессивному и жестокому поведению.
Однако эта гипотеза не нашла подтверждения: изучение поведения лиц с XYY-синдромом не выявило какой-либо их повышенной жестокости. Кроме того, данная хромосомная аномалия не может объяснить происхождения не только преступности в целом, но и даже какой-либо её части: в норме она встречается примерно у 0,1—0,2% населения.
Кроме того, наличие корреляции между хромосомной аномалией и преступным поведением ещё не означает наличия между ними причинной связи. Отмечается, что причиной возникновения хромосомных аномалий могут служить такие обстоятельства, как злоупотребление алкоголем и наркотиками , одновременно являющиеся сильными социальными факторами формирования преступной личности.
Так, первым осуждённым, у которого было обнаружено наличие такой аномалии, в Европе стал Даниэль Югон. Указывается, что он «в возрасте 4 лет перенес энцефалит и страдал нервными припадками, родился с деформацией ступни, что повлекло нарушение двигательных функций, и был предметом насмешек братьев, сестер, товарищей; в пубертатном возрасте получил глубокую травму, которая не изгладилась из его памяти и была даже причиной попытки самоубийства; не имел возможности приобрести профессиональные навыки и получить определенную постоянную работу, работал с 15 лет и с этого же времени употреблял спиртные напитки». В такой ситуации невозможно определить точно, какие аспекты преступного поведения определяются хромосомной аномалией, а какие — социальной деформацией личности.
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОБЪЯСНЕНИЯ
ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ
Психологический подход, так же как и биологические теории, рассмотренные выше, часто коррелировался с анализом криминального поведения. Мыслители прошлого, которые стремились к психологическому объяснению девиаций, подчеркивали важность анализа таких общих состояний, как «умственные дефекты», «дегенеративность», «слабоумие», «психопатия». Криминологи со своей стороны пытались найти научные методы определения взаимосвязи между такими состояниями и криминальным поведением. Психоаналитики предлагали готовые теории, которые помогали устанавливать связь между девиантными поступками и многими психологическими проблемами.
Теория З.Фрейда
Фрейд объяснил девиантное поведение, использовав подсознательные мотивы в поведении человека. Он ввел понятие о потенциальных «преступниках с чувством вины» – речь идет о людях, которые желали бы, чтобы их поймали и наказали потому, что они чувствуют себя виноватыми. Ими владеют побуждения к разрушению, и, по-видимому, они, считают, что тюремное заключение в какой-то мере помогло бы преодолеть деструктивные устремления. Что касается сексуальных девиаций, некоторые психологи считали, что эксгибиционизм, половые извращения, фетишизм обусловлены непреодолимым страхом кастрации.
Помимо этого Фрейд первым начал анализировать характер с научной, а не с художественной точки зрения. Его учение о характере строилось на базе психодинамической теории личности. Согласно Фрейду, личность, ее сознание есть арена постоянной борьбы между «оно» – libido (сексуальными влечениями) и «сверх-я» – областью норм и запретов, заключенных в культуре. Психосексуальное развитие личности определяет и задает ее психосоциальное развитие. Фрейд и его школа выделили четыре типа характера: три прегенитальные – орально-рецептивный, орально-садистский, анально-садистский – и отдельно генитальный. Согласно Фрейду, каждый нормально развивающийся человек проходит все эти стадии формирования характера. Однако некоторые застревают на одной из них и во взрослом периоде сохраняют свойства предвзрослых состояний.
Под орально-рецептивным типом характером Фрейд подразумевает характер такого человека, который ждет, что ему все время будут давать материальную, эмоциональную и интеллектуальную пищу. Это человек «с открытым ртом», в основном пассивный и зависимый, ожидающий, что все, что ему нужно, он и так получит – то ли потому, что он этого заслуживает, поскольку является хорошим и послушным, то ли из-за сильно развитого нарциссизма (когда человек считает себя таким чудесным, что благодаря этому может требовать заботы о себе со стороны других людей). Он ожидает, что все его прихоти будут удовлетворены без всяких усилий с его стороны (Чичиков у Гоголя).
Орально-садистская личность также полагает, что все, что необходимо, появится извне, и для этого нет необходимости трудиться. Но, в отличие от орально-рецептивного характера, он не ждет, что то, что ему нужно, ему дадут добровольно, поэтому стремится все необходимое взять у других силой. Это хищный, эксплуататорский характер (Собакевич из «Мертвых душ»).
Третий тип характера – анально-садистский. К этому типу Фрейд причислял людей, которые не надеются, что получат что-то новое; для них единственный способ иметь – это сохранять то, чем они уже владеют. Они воспринимают себя как некую крепость, которую ничто не должно покинуть. Их безопасность – в их изолированности. Фрейд обнаружил в них следующие три характеристики: дисциплинированность, скупость и упрямство (Коробочка из «Мертвых душ»).
Зрелые представители прегенитальных характеров – девианты.
Полностью развитой и зрелый характер – это генитальный характер. В то время как три «невротических» ориентации характера можно легко распознать, генитальный характер весьма туманен. По описанию Фрейда, его основу составляет способность любить и трудиться. Под генитальным характером Фрейд подразумевает новый тип буржуазного человека, чья способность любить ограничена и чей «труд» – это попытка организовать и использовать труд других, быть руководителем, а не рабочим.
Гениальность Фрейда в том, что он увидел в этих ориентациях характера все возможные способы отношения человека к миру в процессе «ассимиляции», то есть в процессе получения от природы или от других людей того, что ему необходимо для выживания. Проблема не в том, что нам надо получить что-то от окружающего мира. Реальная проблема в том, как мы получаем это: нам дают, мы отнимаем, накапливаем или производим. И от способа нашего отношения с миром зависит форма поведения – девиантного или нормального. (Кстати, эта теория чем-то напоминает конституционные теории.)
По словам ученика Фрейда – Э. Фромма, который в своей теории преодолел пансексуализм основоположника психоанализа, в исследовании типологии личности Фрейд сосредоточился на неплодотворных невротических характерах, клиническое описание которых является исчерпывающим и точным. Но характеру нормальной, зрелой, здоровой личности у него было уделено недостаточно внимания. Этот характер, названный Фрейдом генитальным, остался довольно смутным и отвлеченным понятием. Фрейд определил его как склад характера личности, у которой оральное и анальное либидо утратило свое доминирующее положение и функции в результате превосходства генитальной сексуальности, цель которой – сексуальный союз с представителем противоположного пола. Описание генитального характера не выходит далеко за пределы утверждения, что это склад характера индивида, способного исправно выполнять сексуальные и социальные функции.
Теория э.фромма
Свою типологию личности Эрих Фромм представил в книге «Человек для самого себя. Введение в психологию этики»[1].
Главное отличие предложенной Фроммом типологии от классификации характеров Фрейда состоит в том, что фундаментальная основа характера рассматривается не в различного типа либидозной организации, а в специфическом виде отношений личности с миром. В процессе жизни человек вступает в следующие отношения с миром:
1) ассимиляции (уподобления, слияния, усвоения) – через овладение вещами;
2) социализации – посредством отношений с людьми (и с самим собой).
Человек может овладевать вещами, получая их или беря из внешних источников, а также производя посредством собственных усилий. Человек также может по-разному вступать в отношения с другими людьми: он может любить или ненавидеть, соперничать или сотрудничать; он может построить социальную систему, основанную на равенстве или авторитете, на свободе или насилии, но он должен так или иначе вступать в отношения, и форма этих отношений зависит от его характера.
Ориентации, посредством которых индивид вступает в отношения с миром, определяют суть его характера. (Характер можно определить как относительно перманентную форму, служащую проводником человеческой энергии в процессе ассимиляции и социализации.)
Э. Фромм выделяет следующие типы характеров людей, что и является его типологией личности:
Неплодотворные ориентации: а) рецептивная (берущая); б) эксплуататорская (овладевающая); в) стяжательская (сберегающая); г) рыночная (обменивающая).
Плодотворная ориентация – деятельная, разумная, любящая.
Неплодотворные ориентации в целом характеризуются обезличиванием, бессодержательностью, утратой смысла жизни, автоматизмом, что в совокупности приводит к возрастанию неудовлетворенности и потребности в поиске более адекватного образа жизни и норм существования.
Рецептивная (неплодотворная) ориентация (от лат. receptio – принятие, прием, получение).
При рецептивной ориентации человеку представляется, что «источник всех благ» находится вовне, и он считает, что единственный способ обрести желаемое – будь то нечто материальное или духовное (любовь, знание, вера…) – получить его из некого внешнего источника.
При такой ориентации проблема любви состоит почти исключительно в том, чтобы «быть любимым», а не в том, чтобы любить. Люди с таким характером чрезвычайно чувствительны ко всякому отдалению или отпору со стороны любимого человека.
Такова же их ориентация и в сфере мышления: если это интеллигенты, то они становятся самыми лучшими слушателями, поскольку ориентированы на восприятие идей, а не на их создание; предоставленные самим себе, они чувствуют себя парализованными. Поскольку они нуждаются во множестве тех, кто обеспечивает их безопасность, то вынуждены быть верными многим людям. Им трудно сказать «нет», поэтому они легко соскальзывают в конфликт между верностью и обещанием. Раз они не способны сказать «нет», то вынуждены говорить «да» всему и всем, что и делает их слишком зависимыми от других.
Они зависят не только от авторитетов, дающих им знания, помощь, но вообще от людей, способных оказать какую бы то ни было поддержку. Они чувствуют себя потерянными, будучи предоставленными самим себе, поскольку считают, что ничего неспособны сделать без посторонней помощи. Эта беспомощность имеет решающее значение в тех действиях, которые по своей природе могут совершаться только самостоятельно – при принятии решений или ответственности. В личных отношениях, например, они спрашивают совета у того самого человека, относительно которого они должны принять решение.
В целом мироощущение у людей рецептивной ориентации оптимистичное и дружелюбное; у них есть определенное доверие к жизни и ее дарам, но они становятся тревожными и приходят в смятение, когда им грозит утрата «источника питания». Им присущи искренняя сердечность и желание помочь другим, но делают они что-то для других ради того, чтоб добиться их расположения.
Эксплуататорская (неплодотворная) ориентация .
Эксплуататорская ориентация, подобно рецептивной, имеет в качестве основной предпосылки ощущение, что источник всех благ находится вовне и ничего нельзя создать самому. Отличие между двумя этими ориентациями в том, что эксплуататорский тип не надеется получить что-либо от других в дар, а отнимает у них желаемое силой или хитростью. Такая ориентация распространяется на все сферы действий.
В области любви и чувств такие люди склонны присваивать и красть. Они испытывают влечение только к тем особям, которых могут отнять у других. Условием привлекательности для них служит привязанность человека к кому-то другому; они не склонны влюбляться в непривязанного ни к кому человека.
Мы обнаруживаем ту же установку и в области мышления и интеллектуальной деятельности. Такие люди будут склонны не создавать идеи, а красть их. Это может проявляться прямо в форме плагиата или более скрыто, в форме парафраза идей, высказанных другими людьми, и настаивании, что эти идеи новы и являются их собственными.
Это положение сохраняется и в сфере материальных вещей. Вещи, которые они могут отобрать у других, всегда кажутся им лучше тех, какие они могут создать сами. Они используют и эксплуатируют все и всякого, из чего или из кого они могут что-то выжать. Их девиз: «Краденый плод – самый сладкий». Их установка окрашена смесью враждебности и манипуляции. Каждый человек рассматривается как объект эксплуатации и оценивается по его полезности. Вместо доверчивости и оптимизма, свойственных рецептивному типу, здесь мы обнаруживаем подозрительность и цинизм, зависть и ревность. Поскольку они удовлетворяются только вещами, которые могут отнять у других, они склонны переоценивать то, что принадлежит другим и недооценивать свое собственное.
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ОБЪЯСНЕНИЯ
Биологические и психологические объяснения девиации главным образом связаны с анализом характера человека, проявляющего девиантное поведение. Социологическое объяснение учитывает социальные и структурные факторы, на основе которых людей считают девиантами.
ТЕОРИЯ АНОМИИ
Вероятно, впервые социологическое объяснение девиации нашло отражение в теории аномии, предложенной Эмилем Дюркгеймом (1897/1964).
В широком плане аномия — это «нарушения в ценностно-нормативных системах личности и социальных групп, ценностно-нормативный вакуум, неэффективность социальных и прежде всего правовых норм» [52] , которые и определяют совершение преступлений.
Дюркгейм пришел к выводу, что преступность — это нормальное общественное явление. Её существование означает проявление условий, которые необходимы для того, чтобы общество не останавливалось в своём развитии, преступность подготавливает почву для общественного прогресса , а ненормальной является лишь чрезмерная или слишком низкая преступность. Дюркгейм полагал, что даже если у общества каким-то образом получится перевоспитать или уничтожить существующих преступников (воров, убийц, насильников и т. д.), общество будет вынуждено сделать преступными другие деяния, которые раньше таковыми не считались. Это объясняется тем, что преступник представляет собой отрицательную ролевую модель поведения, необходимую для формирования человека как полноценного члена общества.
Дюркгейм использовал теорию аномии и в своем классическом исследовании сущности самоубийства. Он считал одной из причин самоубийства явление, названное аномией (буквально “отсутствие регуляции”, “безнормность”). Объясняя это явление, он подчеркивал, что социальные правила играют важную роль в регуляции жизни людей.
Нормы управляют их поведением, и они знают, что следует ожидать от других, а также, что другие ожидают от них. Их жизненный опыт (т. е. их удовольствия и разочарования) более или менее соответствует ожиданиям, обусловленным социальными нормами. Однако во время кризисов или радикальных социальных перемен, например в связи со спадом деловой активности и безудержной инфляцией, жизненный опыт людей перестает соответствовать идеалам, воплощенным в нормах общества. В результате нарушается общественный порядок и происходит дезорганизация людей. Чтобы наглядно показать воздействие аномии на поведение людей, Дюркгейм выявил, что во время неожиданных экономических спадов и подъемов уровень самоубийств, как правило, становится выше обычного. Он считал, что неожиданные упадок и процветание связаны с “нарушениями коллективного порядка”. Социальные нормы разрушаются, происходит дезориентация людей - все это способствует девиантному поведению.
Хотя теория Дюркгейма подверглась критике, основная идея социальной дезорганизации как принципа объяснения девиантного поведения считается общепризнанной до сих пор. Термин социальная дезорганизация обозначает состояние общества, когда культурные ценности, нормы и социальные связи отсутствуют или становятся неустойчивыми и противоречивыми. Это может происходить в результате смещения религиозных, этнических и расовых групп, имеющих различные религиозные взгляды и проявляющих верность различным идеалам, кроме того, они по-разному относятся к азартным играм, употреблению спиртных напитков и другим видам поведения. Кроме того, это может наблюдаться при высоком уровне миграции членов поселенческих общностей, что также приводит к неоднородности и неустойчивости социальных связей.
На основе проведенного классического исследования Шоу и Маккэй (1942) выявили, что официальный уровень правонарушений среди подростков был особенно высок в городских районах, где проживают люди различного происхождения и наблюдается высокая степень текучести населения. Для населения таких районов характерен не только конфликт между культурными ценностями (что приводит к отсутствию общей совокупности ожиданий), но также возникают трудности в связи с контролем соблюдения любых стандартов, и государственные должностные лица даже не пытаются это осуществлять (Коэн и Шорт, 1961). Противоречивые критерии оценки поведения людей и слабый контроль со стороны властей в значительной мере способствуют росту правонарушений.
Сравнительно недавно теория аномии нашла свое новое выражение в понятии “социальных связей”, введенном Тревисом Хирши (1969).
Хирши утверждает, что чем больше людей верят в правильность ценностей, общепринятых в обществе, чем активнее они стремятся к успешной учебе, участию в социально одобряемой деятельности и чем глубже их привязанность к родителям, школе и сверстникам, тем меньше вероятность, что они совершат девиантные поступки.
Роберт К. Мертон (1938) внес некоторые изменения в концепцию, предложенную Дюркгеймом. Он считал, что причиной девиации является разрыв между целями общества и социально одобряемыми средствами осуществления этих целей.
Проанализировав причины роста преступности в американском обществе, сделал вывод, что независимо от классовой структуры общества, от его экономического, политического и иного развития интенсивность антисоциального поведения будет расти, если выполняются два условия:
· В обществе господствует идеология , ставящая некие символы успеха, якобы общие для населения в целом, превыше всего (в американском обществе Мертон считал таким символом богатство).
· Существенная часть населения не имеет никаких или почти никаких законных средств для достижения целей, задаваемых этими символами .
Этот разрыв между навязанными идеологией символами и невозможностью их достижения и становится условием формирования девиантного поведения.
Социально одобряемые или установленные средства достижения этой цели подразумевают такие традиционные методы, как получение хорошего образования и устройство на работу в торговую или юридическую фирму. Но когда мы сталкиваемся с реальным положением дел в американском обществе, становится ясно, что социально одобряемые средства недоступны для большинства населения. Многие люди не могут платить за хорошее образование, а лучшие предприятия принимают на работу лишь ограниченное количество специалистов.
Сгласно Мертону, когда люди стремятся к финансовому успеху, но убеждаются в том, что его нельзя достичь на основе социально одобряемых средств, они могут прибегнуть к многим незаконным способам достижения этой цели.
Таким образом, теория “наклеивания ярлыков” описывает процесс формирования нового отношения к людям, которых считают девиантами, в отличие от прежних теорий, делающих упор на особенностях индивидов, способствующих девиации.
Теория “наклеивания ярлыков” подвергалась критике. Гоув и другие исследователи считают, что ее сторонники “стоят на стороне обездоленных”, которые оказались на дне общества и не могут оказать сопротивление тем, кто навешивает на них ярлыки девиантов.
ТЕОРИЯ КОНФЛИКТА
Еще более ярко выраженный политический подход к девиации выбран группой социологов, которые считают себя “радикальными криминологами”. Они отвергают все теории о преступлении, основанные на понятии, что оно является нарушением общепринятых законов. Они утверждают, что такие теории трактуют общество как абсолютно единое целое.
Согласно их точки зрения, в действительности составление законов и их осуществление есть момент конфликта между группами, присущего обществу, чтобы пояснить суть этой концепции.
Остин Турк (1969) привел следующий довод: когда возникает конфликт между властями и некоторыми категориями граждан, власти обычно прибегают к принудительным мерам. Например, сотрудники полиции с большей готовностью применяют законы, соответствующие их структуре (например, законы, запрещающие гомосексуализм), чем законы, противоречащие их структуре (например, законы, защищающие гражданские права). Кроме того, полиция в первую очередь применяет законы, направленные против бедных и не имеющих власть; она особенно жестко подавляет тех, кто не в силах сопротивляться.
Квинни (1977) дал более глубокий анализ взаимосвязи между конфликтом среди групп общества и применением закона; он рассмотрел эту проблему с точки зрения марксизма. Он утверждает, что законы и деятельность правоохранительных органов являются орудиями, которые правящие классы (владеющие средствами производства) используют против тех, кто лишен власти. Например, в 12-ом веке были приняты законы, запрещающие бродяжничество; это было обусловлено стремлением аристократии, владевшей землей, заставить бедняков работать; ибо в то время каждый десятый работник погибал от чумы или призывался в отряды крестоносцев (Чемблисс, 1964). Далее Квинни подчеркивает, что даже законы, якобы противоречащие интересам правящих классов (например, законодательство, подтверждающее требования профсоюзов, принятое в 1930-е и 1940-е годы), в действительности служат этим интересам, поскольку, если бы такое законодательство не было принятым, произошла бы революция, что привлекло бы к коренным изменениям экономического строя.
Таким образом, радикальная криминология отвлекает наше внимание от выяснения, почему люди нарушают законы, и придает главное значение анализу сущности самой законодательной системы.
Более того, сторонники этой теории рассматривают “девиантов” не как нарушителей общепринятых правил, а скорее как бунтарей, выступающих против капиталистического общества, которое стремится “подвергнуть изоляции и поместить в психиатрические больницы, тюрьмы и колонии для несовершеннолетних растущее мужество своих членов, как если бы они нуждались в контроле” (Тэйлор и др., 1973).
Мы убедились в том, что существуют глубокие различия между многими биологическими, психологическими и социологическими объяснениями девиации. Но для всех этих теорий характерна общая тенденция. За последние годы стало придаваться меньшее значение биологическим или психологическим факторам, “толкающим” людей к девиантному поведению. Более поздние теории, особенно новая криминология, делают упор на характере общества и стремятся выявить, в какой мере оно заинтересовано в создании и сохранении девиации. В новейших теориях все чаще критикуется существующее социальное устройство, в них говорится о необходимости преобразования не отдельных людей, а всего общества в целом.
ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ ТЕОРИИ
С тоски зрения В. Н. Кудрявцева ближе всех к осмыслению проявлений девиантного поведения в более широких (“девиантологических”) позиций подошел А. А. Герцерзон в своей работе в 1922 г.
Ясно, однако, что реальные условия для формирования и развития социологии девиантного поведения и “соц. заказ” на нее появились в бывшем СССР лишь в период “хрущевской оттепели”.
В 1971 г. независимо друг от друга появились небольшие по объему работы двух ленинградских авторов, в заглавие которых были вынесены слова “отклоняющееся (девиантное) поведение. В них ставился вопрос о необходимости рассмотрения различных нежелательных для общества нормонарушающих проявлений с позиции более общей социологической теории, поскольку отклоняющееся поведение есть именно социальный феномен, различные его виды имеют общий генезис и причины, находятся в сложных взаимосвязях и зависимости от экономических и социальных условий. Отмечалось значение понимания и выбора критерия
(точки отсчета) “отклонения”, оценки измерения его “величины”, а также направленности.
Ибо - с точки зрения одного из авторов, Я.Гилинского, отклоняющиеся поведения может быть как со знаком “минус” так и со знаком “плюс” (позитивное - социальное, научное, техническое, художественное творчество). Эта позиция обосновывалась и отстаивалась им во всех более поздних работах.
Разумеется, в ранних отечественных публикациях отдавалось должное марксистско-ленинской трактовке предмета, содержалось много вынужденных положений (об исторической ограниченности и переходящем характере девиации, о преимуществах социалистической системы) и критика зарубежных социологов девиантного поведения за их позитивизм, психологизм, метафизичность, и иные смертные грехи...
В 70-е годы появляется все больше трудов посвященных проблемам формирования социологии девиантного поведения (В. С. Афанасьев,
А.А.Габиани, Я.И.Гилинский, В.Н.Кудрявцев, И.В.Маточкин,
Р.С.Могилевский, А.М.Яковлев).
Значительную роль в становлении, развитии и институализации социологии девиантного поведения сыграли труды В.Н.Кудрявцева, которые нередко своим авторитетом ”прикрывал” начинающих девиантологов от ретивых блюстителей идеологической чистоты.
В конце 70-х начале 80-х сложилось несколько исследовательских центров девиантного поведения: на базе лаборатории соц. исследований НИИ комплексных соц. исследований при Ленинградском государственном университете (руководитель Л.Спиридонов, затем Я.Гилинский, позднее Ю.Суслов), сектор соц. проблем алкоголизма и наркомании Института социальных исследований АН СССР (руководитель
Б.Левин), научно-исследовательская лаборатория социологии преступности МВД Груз. ССР (руководитель А.Габиани).
С 1988 года выходят сборники статей по социологии девиантного поведения. В вузах России читается спец. курс “Социология девиантного поведения”, подготовлены и изданы соответствующие учебные пособия.
В рамках социологии девиантного поведения начинают формироваться относительно самостоятельные научные направления: соц. контроль, соц. работа, военная девиантология.
Вообще в 90-е годы начинается активное взаимодействие российских и зарубежных девиантологов - участие в конференциях, совместных исследовательских проектах.
Основные достижения мировой и отечественной социологии. Из узкодисциплинарных (криминологических, наркологических, суицидальных, сексологических) исследований отдельных проявлений социальных девиаций выросла и сформировалась специальная социологическая теория - девиантология. Это позволило изучать и объяснять различные формы позитивного и негативного девиантного поведения с общих, системных позиций - как проявления некоторых единичных закономерностей и механизмов социального бытия.
При этом так называемое девиантное поведение рассматривается не как патология, а как естественный и необходимый результат эволюции социума, как дополнительные конформным формы жизнедеятельности. “Отклонение” не есть объективная характеристика определенных видов поведения, а лишь следствие соответствующей общественной оценки (конвенциальность “нормы” - ”отклонения”). Следовательно - и это очень важно для политики соц.контроля! - принципиально невозможно“искоренить”,”ликвидировать”, ”преодолеть” негативное девиантное поведение и отдельные его виды.
Речь может идти лишь об адекватных способах и методах регулирования, управления ими (в целях оптимизации, минимизации, гармонизации). В результате многочисленных эмпирических исследований на территории бывшего СССР и России получены и продолжают накапливаться взаимопроверяемые и дополняющие друг друга сведения о состоянии, структуре, уровне и динамике различных форм девиантного поведения. Ясно, например, что в результате виктимологических опросов, что реальный уровень общеуголовной преступности в 10-15 раз выше официально регистрируемой, что в 1993-94 гг. вновь начался рост латентности (неучтенности) многих видов преступлений, что существенно определяет взаимосвязь между уровнем и динамикой убийств и самоубийств, что вполне определенным образом меняется структура потребляемых наркотических средств.
Будучи порождением социально-экономических, культурологических изменений характеристики девиантного поведения служат показателем,”зеркалом” общественного бытия и “качества” населения.
Социология девиантного поведения оказывает существенное влияние на другие научные направления и дисциплины, изучающие общий объект. В трудах социологов, наркологов, психологов все в большей степени рефлексируются идеи девиантологии (А.Абрумова, А.Дьяченко, И.Карпец, Г.Миньковский, И.Михайловская).
Сложилось отечественное научное сообщество (“невидимый колледж”) специалистов в области социальных отклонений, сохранились научные связи с коллегами из “ближнего зарубежья” (прежде всего Латвии, Литвы, Эстонии) Возникнут и крепнут связи со специалистами из Америки, Европы, Азии.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Современная Россия являет собой идеальную совокупность всех девианотогенных факторов (состоянии аномии, резкая социальная дифференциация, глубокий экономический кризис, социальная дезорганизация, “смена всех” в идеологии). В этих тяжелых для страны условиях население различных форм девиантного поведения приобретает особенную теоретическую и прикладную значимость.
К сожалению, объективный соц. заказ не совпадает с реальной востребованностью: ни властные структуры, ни руководители науки, ни ведомства или же коммерческие структуры не предъявляют спрос на девиантологические исследования и не очень охотно реагировали на соответствующие предложения.
Отечественная социология испытывает те же трудности, что и социология в целом: кризис общесоциологической теории, существенное отставание от мирового уровня технического и методического арсенала, низкое качество профессиональной подготовки кадров. Тем не менее, реальными видятся следующие пути:
1. Дальнейшая “фундаментализация”, рассмотрения объекта социологии девиантного поведения как момента Единого мирового процесса самодвижения материи.
2. Изучение социальных девиаций в кризисные, бифуркационные периоды, переживаемые отдельными странами и человеком в целом, когда от структуры, соотношения различных форм негативных и позитивных девиаций зависит будущее.
3. Интеграция различных концепций девиантного поведения как дополнительных при описании объекта.
4. Комплексные сравнительные и панельные региональные эмпирические исследования форм как негативно, так и позитивно отклоняющегося поведения во взаимодействии с экономическими, социальными, демографическими, культурологическими и др. процессами. Проверка ранее выдвинутых гипотез и поиски новых закономерностей.
5. Активизация социологических исследований творчества как элемента девиантного поведения.
6. Разработка на основе выявленных закономерностей математических моделей пространственно-временного распространения различных форм социальных девиаций и создание долгосрочных региональных прогнозов.
7. Исследование, обоснование и рекомендации предпочтительных (адекватных генезису и закономерностям девиантного поведения) форм социального контроля.
8. Социальное проектирование, в первую очередь по программам профилактики и социальной помощи.
9. Организация в профильных исследовательских и учебных центрах подготовки специалистов по социологии девиантного поведения.
10. Расширение зарубежных контактов, включая совместные исследования и публикации.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Антонян Ю.М., Гульдан В. В. Криминальная патопсихология. — М., 1991.
2. Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. — СПб., 1997.
3. Гилинский Я.И., Афанасьев В. С. Социология девиантного поведения. — СПб., 1993.
4. Гилинский Я.И., Юнацкевич Я.И. Социологические и психолого-педагогические основы суицидологии: Учеб. пособие. — СПб., 1999.
5. Годфруа Ж. Что такое психология. — М., 1992.
6. Девиантность и социальный контроль в России (XIX—XX вв.): Тенденции и социологическое осмысление. — СПб., 2000.
Т.Дюркгейм Э. Самоубийство: Социологический этюд. — М., 1994.
8. Дюркгейм Э. Социология. — М., 1995.
9. Клейберг Ю.А. Психология девиантного поведения. — М., 2001.
10. Лабковская Е.Б. Юридическая психология: Теории девиантного поведения: Учеб. пособие. — СПб., 2000.
11. Леонгард К. Акцентуированные личности. — Киев, 1989.
12. Личко А.Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков. — Л., 1983.
13. Личко А.И., Битенский B.C. Подростковая наркология. — Л., 1991.
14. Лоренц К. Агрессия. — М., 1994.
15. Нельсон Джоунс Р. Теория и практика консультирования. — СПб., 2000.
16. Психология индивидуальных различий: Тексты. — М., 1982.
17. Равич-Щербо И.В. и др. Психогенетика. — М, 2002.
18. Современная психология: Сб. статей. — М., 1996.
19. http://www.vevivi.ru/best/Sotsiologiya-deviantnogo-povedeniya-ref70292.html
[1] Фромм Э. Психоанализ и этика. М., 1998. С. 21-256.
ТЕОРИИ ДЕВИАНТНОГО ПОВЕДЕНИЯ
Во все времена общество пыталось подавлять, устранять нежелательные формы человеческой жизнедеятельности и их носителей.
Методы и средства определялись социально-экономическими отношениями, общественным сознанием, интересами правящей элиты.
Проблемы социального “зла” всегда привлекали внимание ученых.
Философы и юристы, медики и педагоги, психологи и биологи рассматривали и оценивали различные виды социальной патологии: преступность, пьянство и алкоголизм, наркотизм, проституцию, самоубийства и т. п.
Динамизм социальных процессов в период перестройки, кризисная ситуация во многих сферах общественной жизни неизбежно приводит к увеличению девиации, проявляющихся в поведенческих формах, отклоняющихся от норм. Наряду с ростом позитивных девиаций (политическая активность населения, экономическая предприимчивость, научное и художественное творчество) усиливаются девиации негативные - насильственная и корыстная преступность, алкоголизация и наркотизация населения, подростковая деликвентность, аморальность. Растет социальная незащищенность граждан. В этих условиях появляются различные теории, объясняющие причины возникновения девиаций.
Дата: 2018-11-18, просмотров: 359.
