Своеобразная роль «доктринеров капитализма», выпавшая на долю русских марксистов в лице Струве и Туган-Барановского, Плеханова и Ульянова, не могла перейти в сколько-нибудь длительный «сериал». Численный рост фабрично-заводского пролетариата, обнаружившееся в рабочей среде стремление к объединению, самообразованию и организованной борьбе подготовили почву для перерастания «кружкового» марксизма в партийное оформление российской социал-демократии и ее включения в марксистский II Интернационал. Но оформление социал-демократии в России совпало по времени с возникновением в европейской цитадели марксизма - германской социал-демократии - течения, настаивавшего на существенном пересмотре (ревизии) теории Маркса и Энгельса и соответствующих изменениях стратегии и тактики рабочего движения. Основателем ревизионизма стал Эдуард Бернштейн (1850-1932). Многолетний сотрудник Энгельса, он в 1896-1898 гг. выступил с циклом статей в теоретическом журнале «Neue Zeit», опубликованных затем отдельной книгой «Предпосылки социализма и задачи социал-демократии* (1899, русский перевод - 1901). Бернштейн подчеркивал, что значение его книги «заключается не в том, что она открывает доселе неизвестное, а в том, что она признает уже открытое» - включая противоречия между разными утверждениями самих Маркса и Энгельса.
Старейшина русских марксистов Плеханов поспешил полемически «атаковать» ревизионизм, подхваченный в России Сергеем Про-коповичем . Напротив, Струве, представлявший в 1896 г. русских социал-демократов на Лондонском социалистическом конгрессе и написавший Манифест Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) для ее учредительного съезда, приветствовал выступление Бернштейна «против обветшалых идей и ортодоксальной фразеологии». Многое в ревизионизме совпадало с уже высказанным Струве в адрес марксистской «ортодоксии». Критическая реакция Ульянова и Плеханова на прежние утверждения Струве о неразработанности философской основы марксизма теперь не могла ограничиваться полемическими трениями, а вела к неизбежному разрыву.
Окончательная черта между «ортодоксами» и «ревизионистами» была проведена в 1900 г., когда Плеханов настоял на принятии вернувшимися из ссылок лидерами марксистских групп в России - В. Ульяновым, А. Потресовым и Л. Мартовым - жестких формулировок против тех, чьи взгляды «сближаются с буржуазной апологетикой» - подразумевая Струве и Туган-Барановского. В 1901 г. российские «ортодоксальные марксисты» приступили к организации выпуска своей нелегальной газеты «Искра»; Туган-Барановский, потрясенный смертью молодой жены, уехал в провинцию и на время отошел от научной и общественной деятельности; Струве в книге «Марксовская теория социального развития*(1901) систематизировал свой ревизионизм, согласившись с Бернштейном в:
отрицании «теории катастрофы» - крушения капиталистического строя под бременем собственных противоречий;
отказе от лозунга революционной диктатуры пролетариата; приоритете «ослабления противоречий» капитализма, особенно посредством фабричного законодательства;
отрицании Марксова «всеобщего закона капиталистического накопления» - тенденции прогрессирующего угнетения низших классов и разложения средних классов;
отрицании самого понятия «научный социализм», возможности социализма как общественного идеала подняться до науки;
переориентации практического социализма на «действительное экономическое и политическое развитие власти рабочего класса в пределах капиталистического общественного порядка» - реформизм (формула Бернштейна «движение - все, конечная цель - ничто»).

Со своей стороны к ревизионизму пришел третий из «легальных марксистов» - С.Н. Булгаков. Его внимание привлек аграрный вопрос как «самая невыясненная и сомнительная часть экономической доктрины марксизма», и первоначальным намерением Булгакова было доказать «справедливость экономической схемы Маркса, всеобщую приложимость закона концентрации производства и вообще тождественность эволюции промышленности и земледелия». Результат был совсем иной.

С.Н. Прокопович (1871-1955), участник «Союза русских социал-демократов за границей» и автор книги «К критике Маркса» (1901), вместе со своей женой Е.Д. Кусковой возглавлял течение в российском рабочем движении, получившее название «экономизма» - отказа от политико-идеологической заостренности и организации трудящихся для борьбы за постепенное улучшение будничных экономических условий существования. Прокопович считал учение Маркса абстрактно-рационалистическим и тенденциозным и особенно настаивал, вслед за Бернштейном, что «практический социализм, в противоположность научному, продолжает дело либерализма».

Аграрный вопрос

Истоки ревизионизма в аграрном вопросе восходили к осмыслению затяжного западноевропейского аграрного кризиса 1870-90-х годов, когда на мировой рынок сельскохозяйственной продукции хлынули потоки дешевого хлеба - благодаря прогрессу морского и железнодорожного транспорта, освоению Запада США, интенсификации зернового экспорта России. Падение рыночных цен на хлеб привело к массовому разорению капиталистических фермеров в Европе, и, напротив, ориентированные прежде всего на удовлетворение собственных потребностей мелкие хозяйства обнаружили живучесть и приспособляемость. Во Франции, аграрный строй которой отличался преобладанием парцеллярных хозяйств, некоторые социалисты марксистского направления стали склоняться к признанию устойчивости мелкого земледелия. Энгельс и ставший после его смерти главным авторитетом среди германских социал-демократов Карл Каутский не согласились с этим. Ортодоксальный и ревизионистский подходы были изложены в вышедших в 1899 г. книгах Каутского «Аграрный вопрос» и поддержанного Бернштейном молодого австрийского социал-демократаФридриха Герца «Аграрные вопросы с точки зрения социализма» (1899). В России резонансом этих книг стало двухтомное исследование С. Булгакова «Капитализм и земледелие» (1900).
Взяв за отправные пункты закон убывающего плодородия и понятие «емкости территории относительно земледельческого населения» (которая «тем выше, чем ниже относительная доля земледельческого продукта, отчуждаемая на рынке», и чем выше «фонд натурального потребления»), Булгаков обратился к сопоставлению аграрной эволюции главных стран Запада. Он пришел к выводу, что развитие Англии, вопреки Марксу, «не составляет нормального типа» - из-за ориентации на внешний рынок и из-за того, что возникновение крупного земледелия в ней было результатом насильственной экспроприации, а не технических преимуществ. В Германии крупное земледелие процветало (1850-60-е годы), пока английский рынок и рост неземледельческого населения обеспечивали сбыт; с начала 1870-х годов бурная индустриализация страны и экспансия дешевого заокеанского хлеба привели к «перелому цен» - подъему «цен труда» и снижению цен на хлеб; вследствие этого ипотечная задолженность крупных хозяйств поползла вверх; ряды крупного землевладения дрогнули, и оно стало - где относительно, а где и абсолютно - уступать место крестьянскому хозяйству. Так промышленный капитализм нанес удар по капитализму земледельческому.
Наконец, в США успехи аграрного капитализма были связаны с широкими возможностями экстенсивного развития: обилие неосвоенных земель; демократичное законодательство о гомстедах; железнодорожное строительство и содействие железнодорожных компаний удовлетворению потребностей фермеров в семенах, элеваторах и т.п.;
ипотека. Однако, по мнению Булгакова, опыт восточных штатов США свидетельствовал, что уплотнение населения и интенсификация земледелия ведут к «европеизации» аграрной эволюции, т.е. к постепенному уменьшению средних размеров ферм.
Общий вывод Булгакова заключался в том, что земледелие не составляет нормального случая капиталистического производства, и Маркс ошибался, проецируя на крестьянское хозяйство категории капиталистического. Крестьянское же хозяйство как таковое «до сих пор не было предметом специального изучения - для одних теоретиков, как Рикардо, крестьянского хозяйства вообще не существовало, другие, как Маркс и его эпигоны, считали эту форму историческим пережитком, обреченным на вымирание и долженствующим уступить место крупнокапиталистическому хозяйству».
Главными выводами Булгакова были следующие.
1. Крестьянское хозяйство имеет особую природу, причем оно более, чем любая другая форма, отвечает интересам общества, так как не претендует даже на среднюю прибыль и довольствуется тем, что развитие неземледельческой сферы облегчает крестьянам доступ к благам цивилизации.
2. Нельзя согласиться с категоричностью Марксовых выводов об универсальной тенденции капиталистического накопления. «Настоящее экономическое развитие ведет к постепенному отмиранию самых тяжелых и грубых форм эксплуатации человека человеком: в промышленности - концентрируя производство и подчиняя его общественному контролю; в земледелии - уничтожая крупное предприятие и ставя на его место крепкое крестьянское».
Булгаков выступил против «столь распространенного, особенно в марксистской литературе, предрассудка, согласно которому нужно видеть прогресс во всякой машине». С этим, как и с другими выводами Булгакова, категорически не согласился В. Ульянов в статье «Гг. «критики» в аграрном вопросе» (1901). Декларируя, что «экономист всегда должен смотреть вперед, вперед, в сторону прогресса техники», Ульянов отвергал закон убывающего плодородия почвы и отстаивал действие закона концентрации в сельском хозяйстве. Цитируя работу австрийского экономиста Отто Прингсгейма «Сельскозяйственная мануфактура и электрифицированное сельское хозяйство», Ульянов писал, что «современное земледелие по общему уровню его техники примерно соответствует той стадии развития промышленности, которую Маркс назвал мануфактурной»; введение же электротехники в земледелие будет означать «гигантскую победу крупного производства» .

С.Н. Булгаков, совершив поворот от марксизма, в «Кратком очерке политической экономии» (1906) фактически перешел на позиции народничества, ожидая, что, когда русская деревня перестанет ограждаться от воздействия интеллигентных сил, «из нашей нищей и убогой кустарной промышленности вырастет своеобразная форма народного труда». Булгаков признал не только устойчивость мелкого крестьянского хозяйства, но и устойчивость в России кустарной промышленности вследствие климата и вынужденной праздности населения в течение зимнего времени. В противоположность ему В.И. Ульянов продолжал изобличать «приемы ревизионизма в аграрном вопросе», твердить формулы Маркса и Каутского об «идиотизме деревенской жизни» и «двоедушии» крестьянина (наполовину труженика, наполовину собственника) и сводить эволюцию сельского хозяйства к неизбежной растущей концентрации, вытеснению мелкого производства крупным, классовому расслоению на сельскую буржуазию - кулачество - и сельский пролетариат – бедноту .

Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 5. С. 139.

Там же. С. 150,267-268.

Рекомендуемая литература

Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 1 («Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве»); т. 3 («Развитие капитализма в России»); т. 5 («Аграрный вопрос и критики Маркса»).
Струве П.Б. Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России. СПб., 1894.
Туган-Барановский М.И. Русская фабрика. М., 1998.

.