Тот факт, что в стремлении докопаться до причин богатства, «классики» создали теорию «реальной», т.е. неденежной, экономики, вовсе не означает, что представления эпохи на тему денег ограничивались простой версией количественной теории в духе Д. Юма. По своему характеру денежная теория «классического периода» была Корее прикладной областью экономической науки. В этих рамках разрабатывались многие важные проблемы, от которых абстрагировалась «высокая» теория. Среди них - условия, при которых деньги могли активно влиять на реальные экономические процессы. Собственно уже у Юма проскальзывала мысль, что количественная теория не применима к тому короткому периоду времени, код следует непосредственно за поступлением денег в обращение, т.е. к периоду приспособления к новому объему денежной массы. Первым, кто эту идею выразил вполне отчетливо (и раньше, чем Юм), был Р. Кантильон (см. гл. 3). Именно ему принадлежит анализ эффекта «впрыскивания» дополнительной денежной массы в обращение, или эффекта Кантильона. Предположив некую страну, которая сама добывает денежный металл, Кантильон проанализировал, как новая партия этого металла может влиять на хозяйственные процессы. Сначала, полагал Кантильон, создается, дополнительный спрос и стимулируется производство в смежных секторах экономики, затем возникает цепная реакция проникновения этого первичного импульса в остальные сектора экономики, и только после как первичный краткосрочный импульс иссякнет, возникает долгосрочный эффект от дополнительной денежной массы – pocт уровня цен.
В конце XVIII - начале XIX в. основные дискуссии сфокусировались на «бумажных деньгах» - кредитных инструментах обслуживания хозяйственного оборота. Их главной темой - не без влияния уроков Джона Ло - стало обсуждение возможностей, границ и регулирования кредитной эмиссии.

«Закон оттока» и доктрина реальных векселей

Отправной точкой дискуссии и в этом случае была позиция А. Смита. Он исходил из наличия, во-первых,определенной «потребности торговли» в деньгах (в современных терминах - трансакционого спроса на деньги), во-вторых, способности рынка удовлетворять эту потребность, т.е. механизма саморегулирования объема денежной массы в обращении, и, в-третьих, из того, что бумажные деньги,(прежде всего банкноты) - это не что иное, как заменители собственно денег, под которыми подразумевались металлические д1 (золото и серебро), выполняющие функцию средства обращения. Те же золото и серебро, используемые для накопления сокровищ для обмена на импортируемые товары, в качестве денег уже не рассматривались. Соответственно, вопрос о размерах эмиссии бумажных денег сводился для Смита к простому правилу: « Общее количество бумажных денег всякого рода, какое может без затруднений обращаться в какой-либо стране, ни при каких условиях не может превышать стоимости золотой или серебряной монеты, которую они заменяют или которая (при тех же размерах торгового оборота) находилась, обращении, если бы не было бумажных денег» .
Поскольку расходы по поддержанию денежной массы в обращении Смит считал вычетом из чистого продукта общества, постольку замена металлических денег бумажными высвобождала, по его мнению, золото и серебро для более продуктивного использования, прежде всего для расширения внешней торговли. При этом денежная система должна была оставаться смешанной (бумажно-металлической), так чтобы бумажные деньги всегда могли обмениваться на металл.
При такой системе Смит не опасался чрезмерного выпуска банкнот полагая, что это противоречит интересам самих банков: избыток денег в каналах обращения неизбежно вызовет их отток и, соответственно, возврат в банки в обмен на металл, что повысит их издержки по поддержанию резервов золота и серебра. Этот механизм получил наименование «закон оттока» (или «обратный приток»).
Как отдельному банку определить в этих условиях объем кредитования, соответствующий «потребностям торговли» и уберечься от риска чрезмерной кредитной эмиссии? Для этого, согласно Смиту, достаточно, чтобы банк учитывал только «реальные векселя»(rеа1 bills), т.е. векселя, выданные под реальные партии товаров, и, соответственно, воздерживался от кредитования долгосрочных проектов и, тем более, спекулятивных операций: «Когда банк учитывает купцу реальный вексель, трассированный действительным (real) кредитором на действительного (real) должника и с наступлением срока действительно (really) оплачиваемый последним, он только ссужает ему часть стоимости, которую ему в противном случае пришлось бы держать у себя без употребления и в виде наличных денег для покрытия текущих платежей .
Позднее это условие стало называться «доктриной реальных векселей».
Сточки зрения принципов регулирования кредитной эмиссии позиция Смита была и жесткой, поскольку ограничивала объем бумажной денежной массы той суммой металлических денег, которую она замещает, и мягкой, поскольку главную роль по регулированию объема денежной массы оставляла за самими банками. Эта неоднозначность позиции и создала почву для последующих дискуссий.

Смит А. Указ. соч. С. 329.

Там же. С. 333.

Генри Торнтон

Самый значительный вклад в денежную теорию XIX в. внес Генри Торнтон (1760-1815), английский банкир, общественный деятельи филантроп, автор «Исследования природы и действия бумажного кредита в Великобритании» (1802). Одно из достижений Торнтона - разработка идеи множественности платежных средств, в число которых, наряду с монетами и банкнотами, он включал кредитные инструменты, такие, как векселя и депозиты. Не называя последние деньгами буквально, он фактически пришел к расширительной трактов нег. Шагом вперед был и анализ механизма денежного мультипликатора - зависимости размеров кредитной надстройки от величины денежной базы (металлических монет и бумажных денег, имеющих статус законного платежного средства).
Главное достижение Торнтона - описание так называемого вечного механизма влияния денежной массы на уровень цен. Прямой механизм такого влияния, рассмотренный Юмом и Кантильоном (см. выше в этой главе), базировался на металлических деньгах и сводился к обесценению денег в случае переполнения ими каналов обращения. Торнтон проанализировал аналогичный механизм для кредитно-денежного обращения, где воздействие денежной массы на цены опосредовано уровнем учетной ставки процента. Логика косвенного механизма сводится к следующим основным моментам:
- дополнительная эмиссия банкнот снижает учетную ставку цента и облегчает кредитные заимствования;
- при уровне учетной ставки ниже нормального уровня прибыли создаются условия, при которых выгодно брать кредит и расширять практически без ограничений;
- краткосрочный эффект такого расширения кредита - усилие хозяйственной активности («реальный» эффект);
- долгосрочный эффект расширения кредита – номинальный рост цен;
- рост цен ведет к снижению реального уровня нормальной прибыли вплоть до ее уравнивания с учетной ставкой процента и восстановления равновесия при возросшем уровне цен.
В своем анализе Торнтон впервые указал на значение разницы между учетной ставкой и средней (нормальной) прибылью, предвосхитив гораздо более позднюю идею о разграничении денежной и реальной ставок процента. Краткосрочный эффект эмиссии подсказал Торнтону важный практический вывод, что в условиях денежных кризисов расширение кредита - мера допустимая и целесообразная. Говоря современным языком, это был аргумент в пользу инфляционного метода развязывания денежных кризисов.