Формирование Версальско-Вашингтонской системы

Мирная конференция, на которой предстояло выработать условия послевоенного мирного урегулирования, открылась в Париже 18 января 1919 г. Ключевая роль в этом процессе принадлежала великим державам. Однако у каждой из них были свои интересы, которые далеко не всегда совпадали. Та программа, с которой их лидеры прибыли в Париж, определялась конкретными итогами войны для великих держав. Формально в работе Парижской конференции на равных участвовали добиться перелома делегации всех 27 стран, прибывших туда. Однако реально основные вопросы обсуждались на заседаниях « Совета 10», куда входили по два представителя (глава государства и министр иностранных дел) от пяти ведущих держав - США, Англии, Франции, Японии и Италии. Уже по ходу дела многие функции этого органа перешли к « Совету 4 », куда входили президент США В. Вильсон, премьер-министр Англии Д. Ллойд-Джордж, премьер Франции Ж. Клемансо и глава итальянского правительства Орландо.

Наиболее жесткую позицию занимала Франция. Она добивалась максимального ослабления Германии, даже ее расчленения. В любом случае ее граница с немецким государством (или государствами) должна была пролегать по Рейну. С Германии предстояло взыскать огромную контрибуцию. Наконец, Клемансо предполагал создать в Восточной Европе на обломках разрушенных империй сеть новых государств, которые бы в своей внешней политике ориентировались на Францию. Кроме того, она рассчитывала получить свою долю в разделе колоний своих поверженных противников.

К началу работы Парижской конференции Англия уже реализовала ряд своих планов. Ее войска оккупировали большую часть германских колоний. Флот Германии был разбит или захвачен англичанами. Поэтому Англии было невыгодно дальнейшее ослабление Германии, ибо это автоматически вело к чрезмерному усилению позиций Франции. Относительно сильная Германия была необходима и как барьер против распространения идей большевизма в Европе.

Наконец, позиция США была официально изложена в «14 пунктах Вильсона». Практически сразу же обозначились основные узлы противоречий: судьба Германии и ее колоний, будущее окончательно развалившейся Турецкой империи, вопрос об Уставе Лиги Наций, отношение к событиям в России. По этому последнему вопросу в Париже ничего решить не удалось. Судьбы этой огромной страны определялись на полях сражений Гражданской войны. Что касается остальных проблем, то они решались в ходе острых дискуссий, развернувшихся на конференции.

Уже в самом начале конференции Клемансо заявил, что главные усилия должны быть направлены на подготовку текстов мирных договоров с Германией и ее союзниками. Против этого решительно возражал В. Вильсон, настаивавший на первоочередности обсуждения Устава Лиги Наций. С этой организацией президент США связывал далеко идущие планы: рассчитывая занять в ней главенствующее положение, Америка предполагала превратить ее в основной инструмент своего влияния на мировые дела. Противоречия между США и Францией достигли такого накала, что Вильсон угрожал покинуть конференцию, что означало бы ее полный провал.

Великий мастер компромиссов Ллойд-Джордж сумел урегулировать этот кризис. 14 февраля 1919 г. Устав Лиги Наций был готов. Эта организация состояла из Генеральной Ассамблеи и Совета, в который входило 9 членов (5 постоянных и 4 временных), где и обсуждались основные вопросы мировой политики. Предполагалось, что именно Лига Наций займется решением вопроса о судьбе германских колоний и арабских провинций бывшей Турецкой империи. Ей предстояло выдать державам-победительницам мандаты на управление этими территориями.

После урегулирования этого вопроса приступили к обсуждению условий мирного договора с Германией. В основу его легли предложения Ллойд-Джорджа. Последовали длительные дискуссии, в ходе которых в первоначальный план были внесены некоторые изменения. В итоге удалось согласовать окончательный текст договора, который и был подписан в Версальском дворце 28 июня 1919 г.

Условия мира были исключительно тяжелыми для Германии. Во-первых, произошло существенное изменение границ Германии. Она потеряла Эльзас и Лотарингию, которые отошли к Франции, округа Эйпен и Моренэ передавались Бельгии, Северный Шлезвиг - Дании. Данциг (Гданьск) объявлялся вольным городом. Левый берег Рейна должен был быть демилитаризован, и там оставались оккупационные войска. Наконец, Саарский угольный бассейн передавался Франции, а сама область на 15 лет переходила под управление Лиги Наций. В целом Германия потеряла 1/8 часть своей территории. Во-вторых, она лишалась всех своих колоний. В-третьих, было решено осуществить разоружение Германии. Ее армия сокращалась до 100 тыс., и строиться она должна была на добровольческой основе. Германии запрещалось иметь подводный флот и военную авиацию. Распускался Генеральный штаб, и уничтожались все укрепления на ее западной границе. И, в-четвертых, поскольку именно Германия объявлялась ответственной за развязывание войны, то ей предстояло выплатить победителям репарации, размер которых, правда, еще не был установлен. Несколько позднее на сходной основе были подписаны мирные договоры с союзниками Германии (за исключением Турции, где шла гражданская война) - 10 сентября 1919 г. Сен-Жерменский договор с Австрией, 27 ноября 1919 г. Нейский договор с Болгарией и 4 июня 1920 г. Трианонский договор с Венгрией.

В результате всех этих соглашений политическая карта Европы претерпела кардинальные изменения. Эта волюнтаристская перекройка европейского политического ландшафта создала серьезнейший комплекс проблем, связанных с многочисленными пограничными спорами, которые почти сразу стали возникать во всех частях Старого Света. Проблема границ в итоге внесла солидную лепту в развал этой модели международных отношений. Чрезвычайно взрывоопасным, как показали последующие события, оказался заложенный в Устав Лиги Наций принцип самоопределения наций. Внешне весьма демократичный, он в то же время при определенных условиях способен взорвать почти любое государство и дать массу поводов для вмешательства во внутренние дела большинства стран. Исключительно жесткие условия мирного договора, продиктованного Германии, породили в немецком обществе благоприятнейшую среду для распространения идей реваншизма.

Версальский договор являлся той основой, на которой строилась вся новая модель послевоенных международных отношений. Он зафиксировал сложившуюся на тот момент расстановку сил на международной арене. Однако в этой фиксации было много изъянов, ибо сформировавшаяся система межгосударственных отношений не охватывала своим влиянием многие взрывоопасные проблемы послевоенного мира: не удавалось найти решений проблем, порожденных распадом Турецкой империи, на Парижской конференции по существу не затрагивались многочисленные проблемы Дальневосточного региона, и, наконец, абсолютно неконтролируемой оставалась ситуация в России, где бушевала Гражданская война, и в 1919 г. никто не мог с уверенностью предсказать, когда и чем она закончится.

Итоги Парижской конференции свидетельствовали, что в мировой политике доминирующие позиции по-прежнему занимают европейские державы. Однако принципы европоцентризма вступали во все более жесткий конфликт с растущей мощью США и Японии. В США были явно разочарованы итогами Парижской мирной конференции. Когда Вильсон представил Версальский договор на ратификацию в Конгресс, то натолкнулся на яростное сопротивление оппозиции. Длительная полемика вокруг этого договора завершилась тем, что он не был ратифицирован, и, таким образом, США оказались как бы в стороне от магистральных направлений мировой политики, и это, естественно, сказывалось на эффективности новой модели международных отношений.

Завершение Парижской мирной конференции не принесло долгожданной стабилизации. Во многих странах шли гражданские войны, острейшие социальные конфликты потрясали даже страны, где уже сложилось устойчивое гражданское общество, новым государствам, возникшим после войны, предстояло налаживать свою жизнь, вырабатывать основы взаимоотношений со своими соседями, наконец, предстояло воплотить в жизнь многие важные положения Версальского мира: распределить мандаты на бывшие немецкие колонии, выработать реальную схему решения репарационного вопроса.

В 1920-1921 гг. шли интенсивные переговоры между великими державами, в ходе которых они пытались найти развязки хотя бы части из тех проблем, которые стояли на повестке дня. Нельзя назвать эти попытки особенно успешными, но, по крайней мере, они не давали возможности для бесконтрольной эскалации того конфликтного заряда, который был заложен в еще не урегулированных проблемах. Размыв принципа европоцентризма заметно усложнил общую картину мира. В тот период он проявился в том, что один из наиболее запутанных узлов противоречий образовался на Дальнем Востоке, где сталкивались интересы Японии, США и Англии. Ситуация там обострилась настолько, что в прессе стали поговаривать о возможном начале новой войны.

До этого, однако, не дошло: американская дипломатия предложила провести международную конференцию для обсуждения спорных проблем. Она открылась 12 ноября 1921 г. в Вашингтоне. Ее итогом стало подписание трех крупных соглашений, позволивших достроить ту конструкцию, сооружение которой началось на Парижской мирной конференции. Первое соглашение - «Договор четырех» - было подписано 13 декабря 1921 г. представителями США, Англии, Франции и Японии. В нем говорилось о том, что его участники обязуются гарантировать взаимную неприкосновенность своих владений в бассейне Тихого океана. Под давлением США Англия и Япония денонсировали свое соглашение от 1902 г.

6 февраля 1922 г. был подписан «Договор пяти» об ограничении морских вооружений. Его участники - США, Англия, Япония, Франция и Италия - договорились установить следующие пропорции для своих линейных флотов (а не для всех видов морских вооружений) - 5:5:3:1,75:1,75. Обговаривался и общий тоннаж судов этого класса. Впервые был подписан договор, вводивший ограничения на вооружения определенного класса. Правда, военная стратегия развивалась таким образом, что «эпоха линкоров» уходила в прошлое, а на роль главной ударной силы ВМФ выдвигались крейсера и подводные лодки. Об ограничении этих категорий в «Договоре пяти» ничего не говорилось. В нем обговаривалась лишь чисто количественная сторона дела, о качественных параметрах речи не было. И все же, при всех недостатках, этот договор стал первым документом, в котором была предпринята попытка ограничить гонку вооружений.

«Договор пяти» интересен еще в ряде отношений. Прежде всего следует отметить, что впервые в истории Англия официально согласилась признать право другой державы (в данном случае США) на паритет в размерах военно-морского флота. Это был отход от давней традиции британской военной политики и свидетельство общего ослабления Великобритании. Заметно укрепила свои позиции Япония. Хотя ее флот несколько уступал английскому и американскому, но поскольку он концентрировался в одном месте (на Дальнем Востоке), то в этом регионе на морях доминирующее положение безусловно перешло к «стране восходящего солнца», что позволяло ей в перспективе резко активизировать свою экспансию.

Третий договор, подписанный на Вашингтонской конференции, «Договор девяти» , касался проблем Китая. Американские дипломаты сумели ввести в международно-правовую практику принцип «открытых дверей», в противовес традиционной европейской линии на раздел мира на сферы влияния. Суверенитет и независимость Китая волновали США лишь постольку, поскольку они рассчитывали, опираясь на свое экономическое преимущество, в перспективе вытеснить своих конкурентов из этой огромной, но находившейся тогда в бедственном положении страны.

С завершением Вашингтонской конференции закончилась фаза становления новой модели международных отношений. Возникли центры силы, которым удалось выработать сравнительно устойчивую систему взаимоотношений между собой. В основном были разрешены наиболее спорные проблемы, связанные с послевоенным урегулированием, снята напряженность в отношениях великих держав. Вместе с тем нельзя не отметить того, что новая модель международных отношений была внутренне противоречивой, а следовательно, и не особенно устойчивой конструкцией. Вне ее оставалась Советская Россия (а это 1/6 часть земного шара), неясно было, как впишутся в нее побежденные державы, при ее создании были по сути обойдены молчанием многочисленные проблемы пробуждавшегося азиатского континента. Все это предвещало ей нелегкую жизнь, сулило человеческой цивилизации в целом серьезные потрясения.

25. "Рурский кризис", "план Дауэса" и конференция в Локарно. Стабилизация системы международных отношений (1924 – 1931 гг.)

После того как в ходе целой серии международных конференций, посвященных проблемам послевоенного урегулирования в 1919-1922 гг., были заложены основы новой модели организации мирового сообщества, система международных отношений начала постепенно втягиваться в фазу стабилизации. Процесс этот шел отнюдь не просто и гладко. Предстояло еще решить как минимум две крупные проблемы: 1) выработать устойчивый модус взаимоотношений с Германией, который позволил бы, решив проблемы, связанные с выполнением условий Версальского мира, в то же время вернуть ее в мировое сообщество в качестве полноправного члена; 2) интегрировать в систему СССР, а в более широком смысле разработать нормы взаимоотношений с государством, живущим в ином измерении, чем остальные компоненты системы.

Решению германской проблемы предшествовал острейший Рурский кризис (1923), когда авантюристические действия Франции, оккупировавшей Рур, создали исключительно взрывоопасную обстановку в центре Европы. Выход из нее был найден, после того как США предложили свой вариант решения проблемы, известный как «план Дауэса» (1924). В том же 1924 г. после долгого перерыва были восстановлены дипломатические отношения между большинством великих держав и СССР. Исключение составляли США, продолжавшие вплоть до начала 30-х годов политику непризнания СССР. Процесс интеграции СССР в рамки системы международных отношений еще только начинался, но уже на этом этапе наша страна подключилась к решению ряда проблем, в которых у России традиционно были значительные интересы.

Стабилизации всей совокупности межгосударственных отношений способствовало то, что начиная со второй половины 1923 г. наметился выход ведущих стран из полосы экономической нестабильности и социальных неурядиц. Все более четко обозначившийся подъем как раз и создавал тот фундамент, опираясь на который можно было искать развязки самых запутанных проблем. У лидеров ведущих держав появилось поле для маневра. Меняется и общий психологический климат, царивший на международной арене. Дух конфронтации, столь привычный для великих держав в первые послевоенные годы, постепенно выходит из моды. На смену шел период, который журналисты окрестили «эрой пацифизма». Это, конечно, было явным преувеличением, но пацифистская риторика в эти годы прочно вошла в лексикон многих ведущих политиков, а вместе с ней возросло и стремление к поиску компромиссов, решению спорных проблем в рамках переговорного процесса. Набирала обороты деятельность Лиги Наций. Она вносила определенную лепту в разрешение локальных кризисов, в разработку вопросов, связанных с ограничением вооружений, в поиски путей создания системы безопасности в Европе.

Помимо объективных моментов, изменения в политическом и психологическом климате были связаны с выходом на ведущие позиции целой когорты крупных политических деятелей нового поколения, не связанных напрямую с конфликтами уходящей эпохи, во многом по-другому смотревшими на будущее Версальско-Вашингтонской системы и место в ней своих стран. В этом достаточно длинном ряду следует отметить несколько фигур. Прежде всего это Г. Штреземан, с именем которого связано урегулирование спорных вопросов с соседями Германии, отладка механизма выплаты репараций, вступление в Лигу Наций. Штреземан в качестве важнейшего внешнеполитического императива, которым следовало руководствоваться Германии, выдвигал идею не реванша, а взаимовыгодного и равноправного сотрудничества. Новые люди пришли и на политические посты во Франции. Здесь необходимо отметить роль Э. Эррио, который был решительным сторонником налаживания франко-советских отношений, отказался от сверхжесткой линии в отношении Германии, выступал за развитие сотрудничества всех европейских стран. В Англии смена вех во внешней политике связана с именем тогдашнего лидера лейбористской партии Р. Макдональда, сторонника снижения военной конфронтации великих держав, ограничения военных расходов, активизации деятельности Лиги Наций по урегулированию локальных конфликтов.

Найдя развязку франко-германского конфликта, великие державы смогли уделить большее внимание более мелким локальным столкновениям: греко-турецкому, польско-литовскому, итало-югославскому, Мосульскому вопросу, положению дел в Китае и т.д. Они разрешались с разной степенью эффективности, но в любом случае им не давали разрастаться. Важной вехой в развитии Версальско-Вашингтонской системы стала Локарнская конференция , проходившая в октябре 1925 г., на которой был подготовлен и подписан Рейнский гарантийный пакт. Суть его сводилась к тому, что Франция, Бельгия и Германия взяли на себя обязательство сохранять в неприкосновенности установленные Версальским мирным договором западные границы Германии и не прибегать к войне, а решать все спорные вопросы путем арбитража. В качестве гарантов этого соглашения выступали Англия и Италия. Важно подчеркнуть, что речь шла о сохранении статус-кво только в отношении западных границ Германии. О ее восточных границах речи не было. После подписания Локарнских соглашений Германия была принята в Лигу Наций.

Идеи, заложенные в Рейнском гарантийном пакте, были в это время весьма популярны среди европейских дипломатов. Строились планы заключения сходных соглашений для Балкан и стран Балтийского региона. Однако из этого ничего не получилось, ибо конфликтный потенциал, существовавший в отношениях стран этих регионов, был слишком большим и снять его переговорным путем оказалось невозможным и. Это было симптомом того, что возможности для стабильного функционирования данной модели международных отношений даже в сравнительно спокойной обстановке были ограниченными.

В этом плане характерным был 1927 г., события которого наглядно демонстрировали противоречивость процесса стабилизации системы международных отношений. С одной стороны, в этом году в разных точках земного шара были отмечены резкие вспышки острых конфликтов. Так, дело дошло до разрыва англо-советских дипломатических отношений, стала быстро накаляться обстановка в районе КВЖД, мировую общественность взбудоражила публикация в прессе секретного меморандума Танаки (Япония, правда, немедленно объявила его фальшивкой), в котором намечались далеко идущие планы японской экспансии в Китае, на Дальнем Востоке и в бассейне Тихого океана, наконец, вспыхнул очередной раунд польско-литовского конфликта из-за Вильно. По обилию конфликтов в такой короткий временной отрезок это напоминало первые послевоенные годы, когда в жестких столкновениях великих держав шло формирование новой модели международных отношений.

Однако это сходство было чисто внешним. Ситуация в 1927 г. была много сложнее и далеко не столь однозначной, как сразу после войны. В том же году состоялась международная экономическая конференция, где ее участники попытались упорядочить функционирование мировых хозяйственных связей. В Женеве продолжала работу подготовительная комиссия по созыву конференции по разоружению под эгидой Лиги Наций, наконец, в этом году начались переговоры о заключении пакта Бриана-Келлога об объявлении войны вне закона (подписан в 1928 г.). При всем том, что конечная эффективность всех этих шагов была далекой от планируемой, вряд ли правомерно сбрасывать их со счетов. Такие события могли произойти только в условиях стабильного функционирования системы международных отношений, когда стремление к сотрудничеству явно превышает конфликтный потенциал, всегда присутствующий в организме этой системы.

После подписания в августе 1928 г. представителями 15 стран пакта Бриана-Келлога пресса, особенно либеральная, пребывала в эйфорическом отношении. Еще бы - война отныне исключалась из арсенала внешнеполитических средств ведущих государств, а человечество вступило в эпоху длительного мира. Очень скоро действительность опрокинула все эти радужные ожидания. Осенью 1929 г. разразился грандиозный экономический кризис, который перечеркнул все расчеты на дальнейшее развитие стабилизационных процессов в сфере международных отношений. Попав в тяжелейшее положение, каждая из великих держав стала заботиться прежде всего о том, как самортизировать обрушившийся на нее удар. Вопросы, связанные с налаживанием двух и многостороннего сотрудничества, поиском взаимовыгодных компромиссов, отошли на второй план. Как это часто бывает в истории, в критические моменты в менталитете ведущих политиков возобладало убеждение в том, что в одиночку больше шансов спастись, чем действуя совместно. При этом абсолютно игнорировался тот факт, что мир становился все более взаимосвязанным и взаимозависимым, что все государства являлись составными компонентами единой системы международных отношений и их благополучие напрямую связано с общим состоянием этой системы. Непонимание этой простой истины, стремление выбраться из возникших неурядиц в одиночку, пусть даже в ущерб другим, дорого обошлось всему человечеству.