После окончания наполеоновских войн в Европе сложилась очень противоречивая ситуация. Франция, являвшаяся на протяжении четверти века символом революционных перемен, была разбита. Большая часть политической элиты стран-победительниц, мягко говоря, не испытывала симпатий к идеям французской революции. Не случайно сразу же после окончания войны на Венском конгрессе, занимавшемся вопросами послевоенного урегулирования, был создан Священный союз , стремившийся любой ценой не допустить в Европе повторения событий недавнего прошлого. Против идеи революционного преобразования мира выдвигался принцип легитимизма, исходивший из незыблемости утвержденного на конгрессе в Вене правопорядка.

Однако декларировать подобную идею было можно, реализовать ее на практике - гораздо сложнее. Удержать мир в статичном состоянии было невозможно. Следовательно, вопрос стоял по-другому: как будет осуществляться развитие западной цивилизации? Уже тогда начали вырисовываться контуры двух возможных моделей ее развития - революционная и эволюционная. Появились и страны, олицетворявшие собой эти варианты. Первый представляла Франция, где за 60 с небольшим лет, прошедших после окончания наполеоновских войн, произошло три революции. Почему же так получилось?

Ответ, по всей видимости, следует искать в тех действиях, которые были предприняты державами-победительницами во Франции после разгрома Империи. Их усилиями к власти были возвращены Бурбоны. В самом факте реставрации еще не было ничего такого, что детерминировало бы периодически повторявшиеся революционные всплески. Дело в тех условиях, на которых осуществлялась Реставрация, в том, как та модель социально-политического развития, которую Бурбоны попытались навязать Франции, коррелировала с реалиями общества. Старая аристократия, вернувшаяся на родину после разгрома Империи, лелеяла мечту восстановить дореволюционные порядки и совершенно игнорировала тот факт, что за четверть века, прошедшие с начала революции, французское общество стало совсем другим и втиснуть его в старые рамки было практически невозможно.

Свое возвращение к власти роялисты ознаменовали тем, что развернули широкомасштабную чистку государственного аппарата и армии. Суды были завалены политическими делами. Понимая, однако, что править по-старому невозможно, новый король и его окружение решили даровать народу Франции конституцию, вошедшую в историю под названием «Хартия 1814 года» . В глазах большей части общества она выглядела весьма непривлекательно, особенно по сравнению с теми документами подобного рода, которые были в революционной и наполеоновской Франции. В стране устанавливался конституционно-монархический режим. Вся полнота исполнительной власти сосредотачивалась в руках короля. Ему же принадлежала законодательная инициатива. Оформлять же ее в виде закона должен был двухпалатный Законодательный корпус. Верхняя палата - Палата пэров - назначалась королем, и пэрство было наследственным. Нижняя - Палата депутатов - избиралась на основе очень высокого возрастного и имущественного ценза, в результате чего правом голоса обладало чуть более 70 тыс. человек.

У нового короля Людовика XVIII хватило ума для того, чтобы хотя бы декларировать гражданское равенство, неприкосновенность личности, свободу печати и совести. Однако это была лишь декларация. В стране развернулись массовые преследования инакомыслящих, католичество признавалось государственной религией. Однако ультрароялистам, группировавшимся вокруг брата короля, Карла д'Артуа, этого казалось мало. Они пользовались большим влиянием при дворе и настойчиво добивались усиления репрессивных мер против всех проявлений наследия революционной эпохи. Не удивительно, что по всей Франции стали возникать ячейки тайных обществ карбонариев, ставивших своей целью свержение Бурбонов. В начале 1822 г. они предприняли несколько неудачных попыток поднять восстание, которое, однако, было жестоко подавлено в самом зародыше. Таким образом, режим Реставрации изначально заложил основу серьезнейшего конфликта, развитие которого стало определять всю динамику французского общества.

Многое в дальнейшей судьбе Франции зависело от того, насколько сумеют наладить отношения между собой старая роялистская элита и новая, сложившаяся в период Директории, Консульства и Империи. Заявив о законности всех имущественных сделок, совершенных в этот период, Людовик XVIII заложил основу для альянса этих элит. Укрепление его создавало предпосылки для общественно-политической стабилизации, однако у этого курса было немало противников. Они особенно усилились после смерти Людовика XVIII, когда на престол под именем Карла X взошел его брат.

Он полагал, что ревностные роялисты должны доминировать в государстве и что они заслуживают более серьезной компенсации за потерянное ранее имущество. На эти цели предполагалось истратить огромную сумму - миллиард франков. По сути это была конфискационная мера по отношению к широким слоям населения и к новым собственникам, ибо аккумуляция необходимых средств происходила за счет повышения налогов и понижения процента по выплатам доходов по государственным займам. Стремясь защитить имущественные права старой аристократии, Карл X неизбежно вынужден был покушаться на собственность новой элиты, что, естественно, не способствовало укреплению консенсусных начал в обществе.

Еще одним источником, постоянно подпитывавшим конфликт в обществе, было отношение к религии. Французская революция, особенно на некоторых ее этапах, занимала воинственно атеистические позиции, не без основания видя в католической церкви верного союзника королевской власти. В свою очередь, Бурбоны, вернувшись к власти, видели в атеизме опасный рецидив революционных времен и всячески пытались укрепить позиции церкви. В апреле 1825 г. был принят закон о наказаниях за проступки против религии. И эта мера отнюдь не способствовала успокоению общества. Наоборот, она лишь еще больше углубила пропасть между атеистами и верующими, обострила их взаимоотношения. Резко расширил свою деятельность во Франции и орден иезуитов, вновь легализированный сразу же после Реставрации. Особенно большое внимание церковные организации уделяли системе образования, стремясь установить над ней свой полный контроль. Не случайно на протяжении всего XIX века вопрос о характере образования (светского или церковного) постоянно находился в центре острейшей политической борьбы, разделяя французское общество на жестко противоборствовавшие группировки.

Подобный политический курс объективно стимулировал нарастание конфронтационных настроений в обществе, неизбежно порождал нестабильность, вызывал частые политические кризисы. Даже в самой элите не было единого взгляда на общий вектор развития общества. Там шла острая идейная полемика относительно того, по какому пути следует идти Франции. Постоянные столкновения различных группировок внутри властвующей элиты вели к частой смене правительств. Если в стабильном обществе в смене кабинетов нет ничего опасного, то в условиях повышенной социальной напряженности в каждом подобном катаклизме таится угроза очень серьезных потрясений и выхода ситуации из-под контроля.

Так в итоге и произошло во Франции. Летом 1829 г. в результате очередного правительственного кризиса пало правительство, возглавляемое умеренным роялистом графом Мартиньяком. Его место занял, пожалуй, наиболее консервативный политик эпохи Реставрации - Полиньяк. Политика нового кабинета быстро привела к резкому столкновению с Палатой депутатов, которая в марте 1830 г. потребовала отставки Полиньяка. В окружении короля зрела мысль о том, что настал удобный момент для решительного наступления на всех инакомыслящих. В мае строптивая Палата депутатов была распущена и назначены новые выборы. Последующие события показали, что Карл X и его окружение абсолютно не представляли себе реального положения дел в обществе, царивших там настроений и действительного расклада сил. Выборы это прекрасно доказали: сторонники короля получили всего 145 мест, в то время как либеральная оппозиция - 270. Но и эти красноречивые результаты не вразумили короля - он делал все, чтобы приблизить взрыв. 26 июля 1830 г. были обнародованы правительственные ордонансы: избранная Палата депутатов объявлялась распущенной, вводились новые ограничения в сфере избирательных прав, жестко лимитировались права прессы. По существу Карл X пошел на ревизию базовых конституционных норм. И все это происходило в условиях быстро прогрессировавшего экономического кризиса.

Появление ордонансов вызвало взрыв возмущения в различных слоях общества. В авангарде выступали либеральные журналисты, которые квалифицировали этот шаг властей как конституционный переворот. Недовольство выражали и представители буржуазии, которых реализация данных указов по существу отстраняла от власти. Еще более решительно были настроены рядовые парижане. В городе начались столкновения с полицией, которые 28 июля переросли в восстание. Через день город был в руках восставших. Было создано временное правительство. Карл X отрекся от престола и бежал за границу.

Над страной витал призрак новой революции. Либеральные круги, резко оппозиционно настроенные в отношении ультрароялистов, в то же время не хотели повторения грандиозных потрясений, которые Франция пережила в 90-е годы XVIII века. Эти силы взяли курс на установление в стране конституционной монархии, ориентированной не на старую аристократию, а на интересы торгово-финансовой и отчасти промышленной буржуазии, т.е. новой элиты. Французским королем стал Луи-Филипп Орлеанский, согласившийся пересмотреть ряд положений старой Конституции. Были расширены права Палаты депутатов, ликвидирована наследственность звания пэров, несколько увеличен избирательный корпус за счет снижения имущественного ценза, введено местное самоуправление, ограничены права католической церкви, восстановлены права прессы.

Таким образом, старая аристократия потерпела серьезное поражение и ее попытка повернуть вспять колесо истории закончилась провалом. У власти во Франции оказались силы, однозначно выступавшие в пользу буржуазного прогресса. Однако это обстоятельство не снимало многих проблем, связанных с обеспечением стабильности и минимизацией тех издержек, которые неизбежно возникали при ничем не контролируемом буржуазном развитии. Речь прежде всего идет о стремительной поляризации социальной структуры общества, его расслоении на сравнительно небольшую группу богатых и сверхбогатых (типа Ротшильда) и основную часть населения, состоявшую из крестьян, с трудом сводивших концы с концами, и наемных рабочих, положение которых было еще более тяжелым. Что касается среднего класса, столь необходимого для стабильного функционирования гражданского общества, то его формирование во Франции шло замедленными темпами, и в силу своей малочисленности и слабой организованности он в это время не играл сколько-нибудь существенной роли в политической жизни Франции.

Не удивительно, что неотъемлемым атрибутом политической жизни 30-х - 40-х годов XIX века стали постоянные кризисы, которые в конце концов переросли в революцию и взорвали Июльскую монархию. В 1831 г. в Лионе, а в 1832, 1834 и 1839 гг. в Париже дело доходило до баррикадных столкновений между правительственными войсками и рабочими, требовавшими улучшения условий труда. Эти коллизии были прямым следствием того, что государство отказывалось вмешиваться в отношения лиц наемного труда и предпринимателей, позволяло последним диктовать свои условия. Рабочие, лишенные каких-либо легитимных возможностей борьбы за свои права, неизбежно приходили к выводу, что только с оружием в руках можно добиться улучшения своей участи. Таким образом, близорукая политика властей сама способствовала росту напряженности в обществе, готовила почву для очередных революционных потрясений.

Июльская монархия, проводившая политику в интересах узкой группы крупных финансистов и промышленников, не устраивала не только низы общества. Потерпевшая в 1830 г. поражение старая аристократия не собиралась сдаваться. Она неоднократно предпринимала попытки осуществить реставрацию Бурбонов. Однако, не имея сколько-нибудь серьезной опоры во Франции, она не могла рассчитывать на успех. Тем не менее ее постоянные заговоры, активная пропагандистская кампания добавляла нестабильности во французское общество. Наконец, расклад политических сил во Франции осложнялся наличием сторонников бывшего императора, которые в это время группировались вокруг племянника Наполеона I, Луи-Наполеона Бонапарта. Дважды он пытался осуществить государственный переворот, но оба раза неудачно. Сам претендент в итоге попал в тюрьму, откуда, правда, сумел бежать в 1846 г.

Все эти катаклизмы, казалось бы, должны были наводить правящую элиту на мысль о том, что необходимо вносить определенные коррективы в правительственный курс, учитывать хотя бы в какой-то мере интересы своих оппонентов, с тем чтобы расширять свою социальную базу. Однако Луи-Филипп пошел по другому пути. В 1840 г. главой правительства был назначен Гизо, считавший, что любые уступки внутриполитическим оппонентам подрывают стабильность и подстегивают противников власти к новым атакам на нее. Попытки «закрутить гайки» дорого обошлись и самой власти, и всей Франции.

Курс Гизо, исключавший по сути дела все шансы на диалог с представителями умеренной оппозиции, вел к стремительной эскалации социальной напряженности, росту влияния радикальных элементов, полагавших, что путем реформ во Франции ничего нельзя изменить. Действительно, Гизо неоднократно отвергал все предложения умеренной оппозиции о реформе избирательной системы, с помощью которой та рассчитывала несколько изменить соотношение сил в парламенте. Этим он лишь укреплял позиции радикальных критиков режима. Положение Гизо резко ухудшилось, когда в 1847 г. на Францию обрушился экономический кризис.

По всей стране прокатилась волна политических банкетов, на которых различные политические силы пропагандировали свои взгляды. Суть их сводилась к тому, что стране необходимы реформы. В такой обстановке, в самом конце 1847 г., открылась очередная сессия парламента. Диалог власти и правительства на ней явно не получился. На 22 февраля 1848 г. был назначен крупный банкет сторонников оппозиции. Однако власти без всяких объяснений запретили его. Это вызвало взрыв возмущения парижан. В городе начались волнения, масштаб которых стремительно нарастал. Под этим давлением правительство Гизо вынуждено было уйти в отставку. Но было уже поздно. Этот шаг уже не мог помочь властям удержать ситуацию под контролем. Волнения переросли в восстание. Луи-Филипп отрекся от престола. Монархия пала. Было создано Временное правительство, наибольшим влиянием в котором пользовался известный поэт, умеренный республиканец А. Ламартин, а 25 февраля 1848 г. Франция была провозглашена республикой. Стихийный характер событий, которые не готовила ни одна политическая сила, предопределил сложную композицию Временного правительства, в состав которого вошли самые разные силы: от представителей умеренных республиканцев до социалистов. Весьма непростой была и его политическая линия. Под явным давлением низов правительство пошло на проведение избирательной реформы, причем более радикальной, чем требовала оппозиция во времена правления Гизо: во Франции вводилось всеобщее избирательное право для всех мужчин старше 21 года. Поскольку с самого начала в февральских событиях активную роль играли рабочие, Временное правительство не могло игнорировать сравнительно новый для Франции, но становящийся все более актуальным рабочий вопрос. Именно Временное правительство заложило первые кирпичи в фундамент будущего здания разветвленной рабочей политики.

Уже в первые дни своего существования оно приняло декрет, гласивший, что правительство обязано «гарантировать рабочему его существование трудом ». Была создана Правительственная комиссия для трудящихся», занимавшаяся изучением рабочего вопроса. Таким образом, впервые в истории правительство признало право рабочих на труд и в определенной степени свою ответственность за реализацию этого права. Правительство не ограничилось только декларациями - были созданы Национальные мастерские, которые дали работу 100 тыс. человек, во всех крупных городах вводилась система общественных работ, из безработных создавалась мобильная гвардия, правительство начало регулировать условия труда, а также цены на продовольствие.

Эти меры вызвали острые споры во французском обществе. Все это происходило на фоне углубляющегося финансового кризиса, а названные шаги правительства требовали больших средств. Приходилось увеличивать налоги, что, естественно, не прибавляло популярности правительству. В такой обстановке проходили выборы в Учредительное собрание, которые принесли победу умеренным республиканцам. С первых дней новому органу пришлось столкнуться с давлением различных политических сил, что сразу же поставило под вопрос выработку консенсусного курса. Обстановка накалялась с каждым днем. Взрыв произошел после того, как 22 июня 1848 года правительство издало указ о закрытии Национальных мастерских, что лишило работы более 100 тыс. человек. Париж моментально покрылся баррикадами.

Город был объявлен на осадном положении, военный министр генерал Кавеньяк ввел в него войска. Начались ожесточенные уличные бои, продолжавшиеся 4 дня.

Восстание было жестоко подавлено, но успокоения во Франции не наступило. В сознании рабочих прочно закрепился стереотип власти как силы крайне враждебной трудящимся. С другой стороны, правые считали, что сложились благоприятные условия для ликвидации республиканских институтов и восстановления монархии. Осенью 1848 г. была принята Конституция II республики, которая не удовлетворяла ни левых, ни правых. На ее базе в декабре 1848 г. состоялись выборы президента страны. Неожиданно для современников победителем на них стал Луи Наполеон, получивший 3/4 всех голосов, выступавший с резкой критикой как левых, так и правых. Он убеждал французов, что стране необходимы единство и твердый порядок.

Республиканские институты с каждым днем теряли привлекательность в глазах французов. Их дискредитации способствовал и все углубляющийся экономический кризис, и их ассоциация с кровавыми событиями июня 1848 г., поставившими страну на грань гражданской войны, и отсутствие у большинства партий привлекательной программы решения проблем, стоявших перед французским обществом. Всем этим умело пользовался Луи Наполеон, искусно культивировавший в обществе ностальгические воспоминания об Империи, когда страна находилась на вершине могущества. Лавируя между левыми и правыми, он стремился убедить и тех и других, что только он способен гарантировать стабильность и не допустить новых социальных катаклизмов.

Было создано «Общество 10 декабря», которое ставило своей целью возведение Луи Наполеона на императорский трон. Оно вело активную агитацию в его пользу среди самых различных групп населения. Особенно успешным были его действия в армейской среде. Опираясь на широкий, хотя и весьма разношерстный блок, Луи Наполеон 2 декабря 1851 года осуществил государственный переворот, который в целом был спокойно воспринят французским обществом, а еще через год он был провозглашен императором. Так закончился очередной этап в истории Франции.

Каковы же его итоги? Прежде всего следует констатировать, что во Франции в описываемый период не сложилось условий для стабильного, поступательного социально-политического развития. Общество постоянно лихорадило, борьба различных социально-политических группировок не раз ставила страну на грань гражданской войны. Тем не менее Франция, безусловно, заметно продвинулась вперед по пути буржуазного прогресса: все попытки реставрировать «старый порядок» в итоге завершились провалом. Стало очевидно, что страна уже не свернет с того пути, на который она вступила еще в конце XVIII века. Однако за достигнутый прогресс пришлось заплатить большую цену.

Возникает вопрос: почему во Франции, где в ходе революции были решительно уничтожены устои «старого порядка» и, казалось, созданы весьма благоприятные условия для беспрепятственного развития буржуазных отношений, этот процесс в XIX веке проходил столь болезненно? Дело в том, что у радикального, скачкообразного варианта движения по пути прогресса есть свои серьезные достоинства, но имеются и не менее значительные недостатки. Резкий переход общества из одного качественного состояния в другое, уничтожая старые противоречия, расчищая почву для новых отношений, вместе с тем разрушает все привычные нормы взаимодействия основных элементов общества, что неизбежно порождает дестабилизацию всей сферы социальных и экономических отношений. Кардинальное перераспределение собственности и резкое изменение привычного статусного положения различных социальных групп, сопровождающее любую крупную революцию, стимулирует стремление либо любой ценой закрепить и развить успех, либо добиться социального реванша. В такой ситуации формируется особый тип политической культуры, ориентированной на подавление своих оппонентов, навязывание обществу своих ценностей, что постоянно генерирует и подпитывает конфликтный потенциал, существующий в любом обществе, рождает новые коллизии.

Франции, как и другим странам континентальной Европы, еще предстояло пройти долгий и сложный путь, прежде чем удалось выработать такой модус взаимоотношений основных социальных сил общества, который бы позволял снимать возникающие в нем проблемы путем реформ, надежно регулировать конфликты и двигаться вперед без революционных потрясений, которыми была так насыщена история XIX и первая половина XX века.