Далее мы рассмотрим общие характеристики ачарий, упадхьяй и садху.

Тот, кто, отрекшись семьи и собственности и обратившись к чистому монашескому образу жизни[xx], обрёл бесстрастие ко всему мирскому, и с помощью своего чистого активного сознания видит собственное «Я» как собственное «Я», в прочих же объектах[xxi] этого «Я» не видит; кто в собственном знании и прочем[xxii] признаёт свою истинную природу, чужеродные же чувства[xxiii] таковой не считает[xxiv]; кто распознаёт чужеродные субстанции и их природу, если таковые предстают перед его умом, однако, различая желательное и нежелательное, не питает к ним ни влечения, ни отвращения; чьё тело подвергается различным переменам, в нём создаются разнообразные внешние причины, однако он в таких ситуациях не чувствует ни счастья, ни страдания; чьи внешние действия, подобающие [его статусу] протекают естественным образом, т.е. он не вовлекается в них; кто не позволяет своему активному сознанию блуждать; кто, достигнув [стадии] бесстрастия и невовлечённости, сохраняет непоколебимость в образе мысли[xxv]; в ком, вследствие возникновения слабой степени страсти, порой возникают благие мысли, к которым он может испытывать привязанность как к средствам осуществления внешнего чистого монашеского образа жизни, однако, считая даже такую страсть отвратительной, он стремиться избавиться и от неё; в ком, благодаря отсутствию сильных страстей, не осталось никаких форм нечистого сознания – склонности к насилию и прочих; кто по обретении такого состояния духа принял благие внешние знаки дигамбарского монашества; кто свободен от нужды как-либо украшать тело и прочих пороков; кто находит себе жилище в лесу, неукоснительно соблюдает 28 мулагун[xxvi], с терпением переносит 22 вида паришахи[xxvii], поклоняется 12 видам аскезы; кто, сохраняя медитативную позу, становится столь же неподвижным, как статуя; кто иногда занимается внешними религиозными практиками – чтением и т.п., а иногда, с целью поддержания тела, – сбором подаяния и прочим, подобающим монаху, делая это с особой бдительностью, тот называется джайнским монахом, и таковы их общие характеристики.

Характеристики ачарий.

Среди тех [монахов ачарьями называются] те, которые, благодаря их превосходству в правильной вере, правильном знании и правильном поведении, поднялись до высочайшего положения в сангхе, став её руководителями; которые большую часть времени проводят погружёнными в неколебимую сварупа-ачарану[xxviii]; которые, видя жаждущих дхармы джив, вследствие возникновения слабой страсти исполняются сострадания, и дают последним наставления в дхарме; которые посвящают в монахи тех, кто желает этого, и очищают с помощью ритуала покаяния тех, кто открывает им свои проступки.

Таковы характеристики ачарий, твёрдо соблюдающих правила монашеской жизни, и им моё поклонение.

Характеристики упадхьяй.

Упадхьяями называются те монахи, которые, изучив многочисленные джайнские шастры, стали учителями сангхи, наделёнными правом учить и проповедовать; которые, постигнув суть и цель всех шастр, медитируют на собственную истинную природу, а если, вследствие возникновения страсти, оказываются не в состоянии сохранить своё активное сознание неподвижным, то сами читают такие шастры, а также учат других джив, наделённых религиозными склонностями.

Таковы характеристики упадхьяй, дающих наставления бхавья-дживам, и им моё поклонение.

Характеристики монахов.

Те же, кто, не обладая двумя вышеуказанными званиями, занимается познанием природы души; распознавая желательное и нежелательное в чужеродных субстанциях, не позволяет своему активному сознанию ни вовлекаться в них, ни избегать их, тренируя тем самым  оное; а также, с внешней стороны, предпринимают различные аскетические практики, служащие инструментальной причиной тех [внутренних], или, возможно, поклоняются в храмах, называются «муни».

Таковы характеристики монахов, практикующих познание природы Я, и им моё поклонение.

Цель поклонения.

Такова природа архатов и прочих [из Пяти Высочайших], исполненная чистого бесстрастного знания, благодаря которому они и достигли своего высочайшего и достойного поклонения положения. С точки зрения джива-таттвы все живые существа одинаковы, однако те из них, которые подвержены таким порокам, как страсть и прочие, и в ком отсутствует знание, достойны порицания, тогда как те, в ком отсутствуют страсть и прочие [изъяны] и наличествует знание, достойны похвалы. В архатах и сиддхах, вследствие полного исчезновения страсти и т.п., а также полного проявления качества знания, стало возможным проявление чистого бесстрастного знания; что же касается ачарий, упадхьяй и садху, то в них, вследствие частичного исчезновения страсти и частичного проявления качества знания, стало возможным частичное проявление чистого бесстрастного знания.

Отсюда, знайте этих архатов и прочих [из Пяти Высочайших] как великих и достойных поклонения.

Далее, необходимо помнить, что среди архатов и прочих из [Пяти], термином «арихант» [на пракрите] или «архат» [на санскрите], определяются главным образом тиртханкары, а также все [ординарные] кевали. С того же момента, когда они за одну самаю[xxix] проходят четырнадцатую гунастхану [и достигают освобождения], они называются сиддхами. Получившие титул ачарьи, могут проживать в сангхе, заниматься созерцанием природы души в уединении, либо странствовать в одиночестве, ну а те из них, кто наделён властью и над ачарьями, называются ганадхарами. Их общий титул – ачарьи. Другие монахи также могут заниматься обучением и проповедью, но лишь те, кого ачарьи наделили титулом упадхьяи. Ну а все те монахи, у которых нет какого титула, называются «садху».

Не существует такого правила, чтобы ачарьями становились лишь на основании соблюдения панчачары[xxx], упадхьяями – на основании чтения и проповедования, а садху – на основании выполнения мулагун, поскольку указанные практики обычны для всех монахов, однако с вербальной точки зрения буквальный смысл данных терминов основывается именно на этом. С конвенциональной же точки зрения ачарьями и прочими считаются именно на основании присуждения данных титулов. Так, с вербальной точки зрения то, что движется, называется коровой, и то же самое можно сказать и о людях, однако все эти наименования даются с конвенциональной точки зрения. Точно так же следует понимать и здесь.

Вопрос: А в чём причина того, что поклонение архатам совершается ранее поклонения сиддхам? Это кажется сомнительным.

Ответ: Поклонение совершается с надеждой на успешное достижение нашей цели, а поскольку цель проповедей успешно осуществляется главным образом благодаря архатам, то их и приветствуют в первую очередь.

Итак, мы рассмотрели характеристики архатов и прочих [из Пяти Высочайших], поскольку размышление над таковыми способствует достижению особого успеха. Далее, архаты и прочие называются Пятью Высочайшими, поскольку имя наилучшему из всех божеств, исполняющих желания – Высочайший. Отсюда знайте, что коллективное наименование этих Пяти, которые Высочайшие – Панча Парамештхи.

Далее, Ришабхе, Аджите, Самбхаве, Абхинандане, Сумати, Падмапрабхе, Супаршве, Чандрапрабхе, Пушпаданте, Шитале, Шреямсе, Васупджье, Вимале, Ананте, Дхарме, Шанти, Кунтху, Аре, Малли, Мунисуврате, Нами, Неми, Паршве и Вардхамане – двадцати четырём тиртханкарам, в настоящем [полуцикле] времени возглавлявшим дхарма-тиртху этой Бхарата-кшетры[xxxi], тем, кому в момент пяти благоприятных событий их жизни – зачатия, рождения, отречения, пробуждения и освобождения поклонялись Индра и прочие [небожители], и кто ныне в сиянии пребывает в обители сиддхов, им моё поклонение!

Далее, Симандхаре, Югамандхаре, Баху, Субаху, Санджатаке, Сваямпрабхе, Вришабханане, Анантавирье, Сурапрабхе, Вишалакирти, Ваджрадхаре, Чандранане, Чандрабаху, Бхуджангаме, Ишваре, Немипрабхе, Вирасене, Махабхадре, Деваяше и Аджитавирье – двадцати тиртханкарам, в настоящее время просиявших всеведением в пяти Видеха-кшетрах, связанных с пятью горами Меру, им моё поклонение!

Вообще, они включаются в число Высочайших, однако, принимая во внимание их особое положение в эту эпоху, им предлагается отдельное поклонение.

Далее, сияющим в трёх мирах нерукотворным образам Победителей и сияющим в срединном мире освящённым в установленном порядке рукотворным образам Победителей, от одного только лицезрения которых, без реального получения наставлений, прочие существа обретают благо, подобно тому, как они лицезрели бы воплощённых всеведущих тиртханкаров, – этим образам Победителей моё поклонение!

Далее, созданным ганадхарами в полном соответствии с божественной речью Всеведущего анга-пракирнакам[xxxii], созданным прочими ачарьями в полном соответствии с последними грантхам[xxxiii] [т.е., всё это – слово Победителя], заслуживающим признания под знаком сьядвады[xxxiv], не входящим в противоречие с логикой и, таким образом, достоверным, служащим причиной обретения дживами знания таттв и, таким образом, благотворным, им моё поклонение!

Далее, храмам, монахиням, лучшим из мирских последователей, субстанциям, местам паломничества и прочим святым местам, благоприятным эпохам и прочим временам, Трём Драгоценностям и чистым идеям, заслуживающим моего поклонения, я ныне также поклоняюсь; а тому, что достойно смиренного повиновения, я выражаю свою покорность.

Так, приветствовав своих благодетелей, мы совершили поклонение.

А теперь давайте рассмотрим, каким образом архаты и прочие могут быть божествами, исполняющими желания. То, что ведёт к достижению счастья и устраняет страдание, называется целью, а то, с чьей помощью эта цель успешно осуществляется, и будет нашим божеством, исполняющим желания. Достижение бесстрастного различающего знания – вот в чём состоит наша настоящая цель, поскольку именно благодаря последнему обретается истинное невозмутимое счастье, а всякое страдание и волнение[xxxv] испепеляется.