Вождь как квинтэссенция расы

Равные среди неравных

Сертификат белокурой бестии

Вождизм и современная Россия

«Чем больше человек, тем больше борьба».

Конрад Лоренц

«На сокровенный зародыш характера

вредно действует все то, что мешает

человеку ясно видеть и беспристрастно

судить».

Иоганн Фридрих Гербарт

Несмотря на все ухищрения современной демократии, тема Третьего Рейха продолжает пленять и завораживать умы современников, а личность Адольфа Гитлера остается одной из самых популярных в исторической литературе. Однако абсолютное большинство публикаций носит откровенно паранаучный, шарлатанский характер, придавая той эпохе некий дьявольски-мистический характер. Да и сам феномен «вождизма» (Führertum) регулярно преподносится как некая разновидность мессианства, своего рода загадочный продукт параллельных миров. Данный взгляд на проблему, сознательно культивируемый средствами массовой информации, не только не имеет ничего общего с действительностью, но и является откровенно оскорбительным как для немецкого народа, так и для всей европейской ментальности в целом. Тема подается так, словно один из стержневых культурообразующих народов мировой цивилизации вдруг обезумел в одночасье и безропотно отдался воле невесть откуда взявшегося злого гения, забыв уроки своей многотрудной судьбы и польстившись на сказочные посулы величия.

Ущербность данной интерпретации не выдерживает никакой критики и рассчитана на людей не только не знакомых с историей Германии, но даже не имеющих представления о классической системе образования и воспитания в эпоху, предшествовавшую Третьему Рейху. Опираясь на открытые источники по немецкой психологии и педагогике, мы постараемся показать, что сама идея «вождизма» тщательно разрабатывалась на кафедрах старейших университетов еще за сто лет до рассматриваемого периода. Основатель Великогерманского Рейха Отто фон Бисмарк именно по этому поводу сказал: «Франко-прусскую войну 1870-1871 годов выиграл немецкий учитель».

Еще в XVIII веке французы, англичане и итальянцы высокомерно взирали на немцев, едва речь заходила о системе образования, но уже к началу XIX века ситуация коренным образом изменилась. С ростом интенсивности духовной жизни в Германии наметилась и прагматическая тенденция культа науки во всем немецком обществе. Именно тогда возникло расхожее понятие «страна профессоров». Раскрепощенная протестантская этика, основанная на трудолюбии и порядке, быстро дала всходы; на базе новейших идей философии возникла стройная система психологии и педагогики.

Известный французский психолог и философ Теодюль Рибо (1839-1916) в своей обзорной книге «Современная германская психология» (1895) давал такое резюме революционных изменений в немецкой науке того времени: «Новая психология отличается от старой своим духом: это не дух метафизики; своей целью: она изучает явления; своими методами: она их заимствует, по возможности, у наук биологических».

Архитектура духа

Именно на начало XIX века и приходится пора расцвета идей реформатора, изменившего все принципы европейского образования. Иоганн Фридрих Гербарт (1776-1841) считается основоположником современной научной педагогики, кроме того, с его же именем принято связывать возникновение такой дисциплины, как этническая психология и первое психофизиологическое учение о воле. По меткому определению современников, он первым вознамерился создать «анатомию души».

В учении Гербарта лежит представление о мире на основе борьбы за «самосохранение души». Биологические существа вступают в борьбу, в результате которой возникает усилие, направленное к их самосохранению (Selbsterhaltung). Этот инстинкт самосохранения воплощается затем для каждого живого организма в представление (Vorstellung).

В своей книге «Психология как мировоззрение» (1825) он указывает: «Размышление о самих себе порождает мечтателя; занятие же тем, что происходит вне, может исцелить мечтателя». Таким образом, в его учении о человеческой воле закладывается объективное представление. Гербарт вводит понятие «психический организм», под которым он понимает человека, способного к идеальному нравственному самообузданию; это своего рода элементарная заготовка на пути к становлению будущего вождя. «Хотение (Wollen) есть пожелание (Wunsch) с предположением достижения желаемого. Нет ничего более очевидного, чем то, что страстный человек есть раб. Его неспособность обращать внимание на основы выгоды и долга, его гибель из-за собственного греха - очевидны. В противоположность этому, разумный человек, отгоняющий свои желания, коль скоро они противоречат тому, что хорошо обдумано, по справедливости называется свободным; и он тем более свободен, чем более силен в этом отношении». Вождь, таким образом, и есть самый свободный человек, достигший максимальной свободы через преодоление своих желаний на основе ясного представления и управляемой воли. Вождя отличает сочетание таких редких качеств, как способность чувствования, способность представления и способность желания (Begehren), причем все они иерархично взаимосвязаны. Борьба оттачивает инстинкт, который создает ясное представление, а на его основе посредством воли достигается желаемый успех в борьбе. Обыкновенные люди по Гербарту очень часто страдают «потемнением представлений», чего не случается у выдающихся людей, одаренных волей, остротой ощущений и четко знающих, чего они хотят. «Часто бывает, что в то время как после обдумывания решение начинает складываться в понятие, поднимается желание, сопротивляющееся этому решению. Тогда человек не знает, чего он хочет; он рассматривает себя как стоящего между двумя силами. В этом саморассмотрении он противопоставляет разум и желание так, как если бы они были посторонними советниками, а он сам - кем-то третьим, который прислушивался бы к ним обоим и затем решал. Он считает себя свободным решать, что хочет. Но разум, которому он повинуется, и желание, которое его раздражает и обольщает его, в действительности находятся не вне его, но в нем, и сам он ничуть не третий наряду с теми двумя, но в этих двух заключается и действует его собственная душевная жизнь. Если же, наконец, он делает выбор, то этот выбор - не что иное, как совместное действие вышеупомянутых разума и желания, свободно стоящим между которыми он себя воображал».

Именно надежное средство для победы в борьбе Гербарту первому пришла в голову идея создать из психологии точную науку, в этой связи он развивал тезис Лейбница: «Смутные мысли указывают только на несовершенство того, кто их переживает». Педагогика Гербарта - это воспитание воли, воспитание желания и воспитание чувств. Одно без другого не дает желаемого успеха, ибо ощущения поставляют пищу для представлений, а механизм воли должен иметь цель.

В работе «О возможности и необходимости применять в психологии математику» (1822) педагог писал: «Всякая теория, которая желает быть согласованной с опытом, прежде всего должна быть продолжена до тех пор, пока не примет количественных определений, которые являются в опыте или лежат в его основании». Математика, таким образом, нужна в психологии единственно за тем, чтобы достичь точного представления. В другой книге «Психология как наука, обоснованная на опыте, метафизике и математике» (1824) он подчеркивал: «Что толку исследовать звезды, не зная собственного сердца?». Все вредные идеалистические учения, мешающие в борьбе, по мнению Гербарта, порождают неясные стремления (Sehnsucht), шаткость понятий, а также создают в человеке чувство неловкости при понимании фактов. Идеализм вместо понимания факта неминуемо низводит человека на чувственную точку зрения. В книге «Учебник психологии» (1834) он вводит понятие «механика ума», посредством которого и создается представление о динамически изменяющейся действительности. И подлинный вождь должен уметь в первую очередь разобраться в себе, оценить свой «порог восприятия», настроиться на свою собственную волну психофизиологических возможностей. «Пограничная линия между низшими и высшими способностями, в способности представления, проходит между воображением и рассудком, в способностях чувствования – между чувственным удовольствием и эстетическим чувством, в способностях желания – между страстью и обдуманным выбором».

Иоганн Фридрих Гербарт в этом сочинении с новой силой развил педагогическую дидактику своих суждений, направленных на развитие и воспитание триединства: «чувствование», «представление», «желание». Целью педагогики является нравственность, но ее достижение вовсе не сопряжено с примитивным и прямолинейным накоплением усилий в одной сфере жизнедеятельности: «Человек не должен быть слишком глупым, слишком неспособным, слишком вялым по отношению к пороку, иначе и добродетель будет утрачена». Представление о мире также не абсолютно и не одинаково для всех, но сопряжено с качеством представляющего: «Каждому свое! Необходимо отдать должное этому изречению при всяком изображении, обдумывании, освещении разнообразных характеров». Из чувственно-эмоционального разнообразия людей рождается и сама специфика желания: «Что и как человек любит – это зависит от того, что является существенным в его характере». Именно разнообразие этих качеств и ведет к качественному и вместе с тем количественному усилению воли, направленной в самую суть первоосновы бытия – борьбу. «Воля имеет свою фантазию и свою память, и она бывает тем решительнее, чем более обладает ими».

Уважаемый читатель может найти аналогии этим идеям в официальной пропаганде Третьего Рейха. И дело, как видите, заключено не в провиденциальной персоне вождя, а в самой специфике педантичного немецкого образования, в котором учитель был мобилизован, как солдат.

«Не накладывают лак на необработанное дерево», – увещевал Гербарт. Чтобы раскрыть ключ к сверхчеловеческой мистике вождизма, уместно будет привести цитату известного русского психолога М. М. Троицкого, писавшего в книге «Немецкая психология» (1883): «Психология Гербарта есть мифология духа, которая заключается в работе с необыкновенными порывами основательного ума». Выражаясь современным языком, можно было бы сказать, что вождизм – это технология воли и интеллекта, выдаваемая толпе за экстаз духа. Все основатели мировых религий и сектанты рангом помельче непрестанно используют этот принцип, который известен каждому психологу, но так завораживает доверчивую публику.

Гербарт свои выверенные, как чертежи, педагогические обобщения, не задумываясь, переносил с неких абстрактных индивидов на большие человеческие сообщества: «Психология остается всегда неполной, покуда она рассматривает человека лишь как изолированного индивида. Человек для психологов – это человек общественный и культурный (Gebildete), который представляет историю своего вида, достигшую значительной высоты. Низшие формы человечества обнаружили особенные чувствования и действия, и история цивилизованных народов показала нам вариации в чувствованиях, социальных идеях, моральных или религиозных понятиях и в языке, который их выражает. У несведущего – никакого желания».

И действительно, почему масса племен и даже целых человеческих рас в процессе исторического развития не явила миру никаких примеров этого самого развития в виде вождей, эпох и деяний? Чтобы совершить космический полет, нужно ощутить потребность в этом, ясно осознать, что это такое, и мобилизовать свою волю на пути к достижению цели. Но не все народы способны к этому от природы. Не все поддаются «исцелению от мечтательности», не все способны объективировать чувствования, представления и желания. Борьба за жизнь всюду дает прямо противоположные результаты: кто-то поднимается, а кто-то обречен падать. «Легкомыслие (Flattersinn) есть отсутствие личности. То, что постоянно бывает желательным, решаемым или исключаемым, является элементарным содержанием объективной стороны характера», – указывал автор.

Психологические и педагогические взгляды Гербарта этим отнюдь не исчерпываются, ибо он создал уникальную всеохватывающую философскую систему, получившую название гербартианство, и ее влияние очень скоро преодолело границы Германии. Большая часть европейской системы образования базировалась на его учении. Мало того, гербартианство впоследствии было признано даже советской педагогикой. Так, в 1940 году стало выходить собрание сочинений Гербарта, подготовленное массовым тиражом в серии «Библиотека учителя». В предисловии к первому тому было сказано буквально следующее: «Учение Гербарта являет собой непревзойденную по стройности систему буржуазной педагогики, поэтому и развитие советской педагогики без позитивного переосмысления ее наследия невозможно».

Вряд ли нужно объяснять, что за подобного рода публичные высказывания на заре коммунистической эры можно было угодить в лапы большевистских инквизиторов, выжигавших все проявления «буржуазной» культуры каленым железом. Но к 1940 году, году подписания пакта Молотова-Риббентропа, ситуация изменилась, и дрейф всей государственной машины Сталина в сторону германофилии был очевиден. Советских школьников вознамерились учить по педагогическим лекалам, предназначенным для Гитлерюгенда, используя сакральную фразу «Каждому свое», которую еще Гербарт предложил применять в воспитательных целях. Нордический образ пионера Тимура из известного советского предвоенного фильма «Тимур и его команда» (1940), снятого по одноименной книге Аркадия Гайдара, на котором воспитывались поколения советских школьников, – апофеоз гербартианства. В фильме можно мысленно заменить красные знамена на красные же, но со свастикой, и при этом назидательная, моралистическая суть от перемены символов нисколько не изменится. Основная идея фильма состоит в том, что сильный юноша, имеющий четкое представление обо всем происходящем и использующий свою управляемую волю, подчиняет себе толпу «низших существ», все время путающихся в своих оценках, понятиях и желаниях.

Уже в первой половине XIX века теория Иоганна Фридриха Гербарта, охватив все слои населения, прочно укоренилась в народной системе образования Германии. Этот успех, тщательно замалчиваемый сегодня, нужно очевидно искать отчасти и в биографии ее создателя. Будучи еще мальчиком, он по неосторожности упал в чан с кипятком и очень сильно обварился, так что вся его юность ушла на восстановление физических кондиций организма посредством самовоспитания. Именно в этой неустанной работе духа, оживляющего тело буквально по волокнам, вероятно, и нужно искать основу его психофизиологической концепции вождизма: «чувствование», «представление», «желание».

«Память воли» – так Гербарт назвал сверхчувственный вектор, движущий еще бесформенное живое существо по пути к кристаллизующемуся совершенству сверхчеловека. Память воли формирует моральные принципы индивида, а его сущностные интересы создают методы борьбы за власть: «Там, где имеется память воли, там и выбор будет сам собою разрешен». Именно эта причинно-следственная логика духовной и физической борьбы человека создает пьедестал, на который постепенно возводится его нравственное достоинство.

Гербарт стал одним из первых, кто повел осознанную и мощную атаку на классический немецкий идеализм, что уже само по себе было неслыханной дерзостью. «Пустые абстракции – это ничем не обеспеченные бумажные деньги», – писал он. Поэтому и любые проявления нравственности оценивались им лишь с точки зрения практической полезности: «Этика, или практическая философия, есть наука о воле. Нравственные элементы - это нравящиеся или ненравящиеся отношения воли. Поэтому благо – это любой объект, на который направлена наша воля».

Таким образом, воля и ее концентрированное средоточие в вожде получили философское обоснование на немецком академическом олимпе. Воля как один из важнейших компонентов духовной жизни обрела самостоятельную ценность без учета того, на что она направлена.

Гербарт ввел в обиход и такое понятие, как «культуросообразность», с помощью которого он оценивал комплементарность культурных явлений, ибо любая культура, согласно его взглядам, является разновидностью насилия. Соответственно этому справедливость и есть неравенство. Основы протестантской немецкой этики в его редакции претерпели существенные трансформации. Он обосновал также и понятие «возмездие» (Vergeltungswaffe), которое является актом, направленным на восстановление естественного неравенства. Само это понятие, равно как и его этико-философское наполнение, сделались излюбленными козырями в официальной пропаганде Третьего Рейха спустя сто лет, когда новые реактивные снаряды ФАУ-2 были названы «оружием возмездия». Назидательный холодный тон сакраментальной фразы «Каждому свое», начертанной над воротами концлагерей, также берет свое начало в прагматической педагогике гербартианства, где воля имеет собственную непреходящую ценность, где воля – это синоним нравственности. Хорошо все то, что испытывает притяжение сильной здоровой воли, а все абстрактные оценки опускаются как прагматически необоснованные. В свою очередь, качество воли легко определяется по форме ее проявления.

Основу метафизической концепции Гербарта составляет простая и вместе с тем грандиозная по своим последствиям мысль: человек живет подлинной жизнью только тогда, когда его душа модифицируется посредством воли.