ФИЛОСОФИЯ ВОЖДИЗМА
ПРЕДИСЛОВИЕ
Владимир Авдеев
Архитектура духа
Хочу, следовательно существую
Вождеведение
Фабрика побуждений
Тип вождя и стиль воления
Военная психология
Сильные личности на конвейере
Вождь как квинтэссенция расы
Равные среди неравных
Сертификат белокурой бестии
Вождизм и современная Россия
«Чем больше человек, тем больше борьба».
Конрад Лоренц
«На сокровенный зародыш характера
вредно действует все то, что мешает
человеку ясно видеть и беспристрастно
судить».
Иоганн Фридрих Гербарт
Несмотря на все ухищрения современной демократии, тема Третьего Рейха продолжает пленять и завораживать умы современников, а личность Адольфа Гитлера остается одной из самых популярных в исторической литературе. Однако абсолютное большинство публикаций носит откровенно паранаучный, шарлатанский характер, придавая той эпохе некий дьявольски-мистический характер. Да и сам феномен «вождизма» (Führertum) регулярно преподносится как некая разновидность мессианства, своего рода загадочный продукт параллельных миров. Данный взгляд на проблему, сознательно культивируемый средствами массовой информации, не только не имеет ничего общего с действительностью, но и является откровенно оскорбительным как для немецкого народа, так и для всей европейской ментальности в целом. Тема подается так, словно один из стержневых культурообразующих народов мировой цивилизации вдруг обезумел в одночасье и безропотно отдался воле невесть откуда взявшегося злого гения, забыв уроки своей многотрудной судьбы и польстившись на сказочные посулы величия.
Ущербность данной интерпретации не выдерживает никакой критики и рассчитана на людей не только не знакомых с историей Германии, но даже не имеющих представления о классической системе образования и воспитания в эпоху, предшествовавшую Третьему Рейху. Опираясь на открытые источники по немецкой психологии и педагогике, мы постараемся показать, что сама идея «вождизма» тщательно разрабатывалась на кафедрах старейших университетов еще за сто лет до рассматриваемого периода. Основатель Великогерманского Рейха Отто фон Бисмарк именно по этому поводу сказал: «Франко-прусскую войну 1870-1871 годов выиграл немецкий учитель».
Еще в XVIII веке французы, англичане и итальянцы высокомерно взирали на немцев, едва речь заходила о системе образования, но уже к началу XIX века ситуация коренным образом изменилась. С ростом интенсивности духовной жизни в Германии наметилась и прагматическая тенденция культа науки во всем немецком обществе. Именно тогда возникло расхожее понятие «страна профессоров». Раскрепощенная протестантская этика, основанная на трудолюбии и порядке, быстро дала всходы; на базе новейших идей философии возникла стройная система психологии и педагогики.
Известный французский психолог и философ Теодюль Рибо (1839-1916) в своей обзорной книге «Современная германская психология» (1895) давал такое резюме революционных изменений в немецкой науке того времени: «Новая психология отличается от старой своим духом: это не дух метафизики; своей целью: она изучает явления; своими методами: она их заимствует, по возможности, у наук биологических».
Архитектура духа
Именно на начало XIX века и приходится пора расцвета идей реформатора, изменившего все принципы европейского образования. Иоганн Фридрих Гербарт (1776-1841) считается основоположником современной научной педагогики, кроме того, с его же именем принято связывать возникновение такой дисциплины, как этническая психология и первое психофизиологическое учение о воле. По меткому определению современников, он первым вознамерился создать «анатомию души».
В учении Гербарта лежит представление о мире на основе борьбы за «самосохранение души». Биологические существа вступают в борьбу, в результате которой возникает усилие, направленное к их самосохранению (Selbsterhaltung). Этот инстинкт самосохранения воплощается затем для каждого живого организма в представление (Vorstellung).
В своей книге «Психология как мировоззрение» (1825) он указывает: «Размышление о самих себе порождает мечтателя; занятие же тем, что происходит вне, может исцелить мечтателя». Таким образом, в его учении о человеческой воле закладывается объективное представление. Гербарт вводит понятие «психический организм», под которым он понимает человека, способного к идеальному нравственному самообузданию; это своего рода элементарная заготовка на пути к становлению будущего вождя. «Хотение (Wollen) есть пожелание (Wunsch) с предположением достижения желаемого. Нет ничего более очевидного, чем то, что страстный человек есть раб. Его неспособность обращать внимание на основы выгоды и долга, его гибель из-за собственного греха - очевидны. В противоположность этому, разумный человек, отгоняющий свои желания, коль скоро они противоречат тому, что хорошо обдумано, по справедливости называется свободным; и он тем более свободен, чем более силен в этом отношении». Вождь, таким образом, и есть самый свободный человек, достигший максимальной свободы через преодоление своих желаний на основе ясного представления и управляемой воли. Вождя отличает сочетание таких редких качеств, как способность чувствования, способность представления и способность желания (Begehren), причем все они иерархично взаимосвязаны. Борьба оттачивает инстинкт, который создает ясное представление, а на его основе посредством воли достигается желаемый успех в борьбе. Обыкновенные люди по Гербарту очень часто страдают «потемнением представлений», чего не случается у выдающихся людей, одаренных волей, остротой ощущений и четко знающих, чего они хотят. «Часто бывает, что в то время как после обдумывания решение начинает складываться в понятие, поднимается желание, сопротивляющееся этому решению. Тогда человек не знает, чего он хочет; он рассматривает себя как стоящего между двумя силами. В этом саморассмотрении он противопоставляет разум и желание так, как если бы они были посторонними советниками, а он сам - кем-то третьим, который прислушивался бы к ним обоим и затем решал. Он считает себя свободным решать, что хочет. Но разум, которому он повинуется, и желание, которое его раздражает и обольщает его, в действительности находятся не вне его, но в нем, и сам он ничуть не третий наряду с теми двумя, но в этих двух заключается и действует его собственная душевная жизнь. Если же, наконец, он делает выбор, то этот выбор - не что иное, как совместное действие вышеупомянутых разума и желания, свободно стоящим между которыми он себя воображал».
Именно надежное средство для победы в борьбе Гербарту первому пришла в голову идея создать из психологии точную науку, в этой связи он развивал тезис Лейбница: «Смутные мысли указывают только на несовершенство того, кто их переживает». Педагогика Гербарта - это воспитание воли, воспитание желания и воспитание чувств. Одно без другого не дает желаемого успеха, ибо ощущения поставляют пищу для представлений, а механизм воли должен иметь цель.
В работе «О возможности и необходимости применять в психологии математику» (1822) педагог писал: «Всякая теория, которая желает быть согласованной с опытом, прежде всего должна быть продолжена до тех пор, пока не примет количественных определений, которые являются в опыте или лежат в его основании». Математика, таким образом, нужна в психологии единственно за тем, чтобы достичь точного представления. В другой книге «Психология как наука, обоснованная на опыте, метафизике и математике» (1824) он подчеркивал: «Что толку исследовать звезды, не зная собственного сердца?». Все вредные идеалистические учения, мешающие в борьбе, по мнению Гербарта, порождают неясные стремления (Sehnsucht), шаткость понятий, а также создают в человеке чувство неловкости при понимании фактов. Идеализм вместо понимания факта неминуемо низводит человека на чувственную точку зрения. В книге «Учебник психологии» (1834) он вводит понятие «механика ума», посредством которого и создается представление о динамически изменяющейся действительности. И подлинный вождь должен уметь в первую очередь разобраться в себе, оценить свой «порог восприятия», настроиться на свою собственную волну психофизиологических возможностей. «Пограничная линия между низшими и высшими способностями, в способности представления, проходит между воображением и рассудком, в способностях чувствования – между чувственным удовольствием и эстетическим чувством, в способностях желания – между страстью и обдуманным выбором».
Иоганн Фридрих Гербарт в этом сочинении с новой силой развил педагогическую дидактику своих суждений, направленных на развитие и воспитание триединства: «чувствование», «представление», «желание». Целью педагогики является нравственность, но ее достижение вовсе не сопряжено с примитивным и прямолинейным накоплением усилий в одной сфере жизнедеятельности: «Человек не должен быть слишком глупым, слишком неспособным, слишком вялым по отношению к пороку, иначе и добродетель будет утрачена». Представление о мире также не абсолютно и не одинаково для всех, но сопряжено с качеством представляющего: «Каждому свое! Необходимо отдать должное этому изречению при всяком изображении, обдумывании, освещении разнообразных характеров». Из чувственно-эмоционального разнообразия людей рождается и сама специфика желания: «Что и как человек любит – это зависит от того, что является существенным в его характере». Именно разнообразие этих качеств и ведет к качественному и вместе с тем количественному усилению воли, направленной в самую суть первоосновы бытия – борьбу. «Воля имеет свою фантазию и свою память, и она бывает тем решительнее, чем более обладает ими».
Уважаемый читатель может найти аналогии этим идеям в официальной пропаганде Третьего Рейха. И дело, как видите, заключено не в провиденциальной персоне вождя, а в самой специфике педантичного немецкого образования, в котором учитель был мобилизован, как солдат.
«Не накладывают лак на необработанное дерево», – увещевал Гербарт. Чтобы раскрыть ключ к сверхчеловеческой мистике вождизма, уместно будет привести цитату известного русского психолога М. М. Троицкого, писавшего в книге «Немецкая психология» (1883): «Психология Гербарта есть мифология духа, которая заключается в работе с необыкновенными порывами основательного ума». Выражаясь современным языком, можно было бы сказать, что вождизм – это технология воли и интеллекта, выдаваемая толпе за экстаз духа. Все основатели мировых религий и сектанты рангом помельче непрестанно используют этот принцип, который известен каждому психологу, но так завораживает доверчивую публику.
Гербарт свои выверенные, как чертежи, педагогические обобщения, не задумываясь, переносил с неких абстрактных индивидов на большие человеческие сообщества: «Психология остается всегда неполной, покуда она рассматривает человека лишь как изолированного индивида. Человек для психологов – это человек общественный и культурный (Gebildete), который представляет историю своего вида, достигшую значительной высоты. Низшие формы человечества обнаружили особенные чувствования и действия, и история цивилизованных народов показала нам вариации в чувствованиях, социальных идеях, моральных или религиозных понятиях и в языке, который их выражает. У несведущего – никакого желания».
И действительно, почему масса племен и даже целых человеческих рас в процессе исторического развития не явила миру никаких примеров этого самого развития в виде вождей, эпох и деяний? Чтобы совершить космический полет, нужно ощутить потребность в этом, ясно осознать, что это такое, и мобилизовать свою волю на пути к достижению цели. Но не все народы способны к этому от природы. Не все поддаются «исцелению от мечтательности», не все способны объективировать чувствования, представления и желания. Борьба за жизнь всюду дает прямо противоположные результаты: кто-то поднимается, а кто-то обречен падать. «Легкомыслие (Flattersinn) есть отсутствие личности. То, что постоянно бывает желательным, решаемым или исключаемым, является элементарным содержанием объективной стороны характера», – указывал автор.
Психологические и педагогические взгляды Гербарта этим отнюдь не исчерпываются, ибо он создал уникальную всеохватывающую философскую систему, получившую название гербартианство, и ее влияние очень скоро преодолело границы Германии. Большая часть европейской системы образования базировалась на его учении. Мало того, гербартианство впоследствии было признано даже советской педагогикой. Так, в 1940 году стало выходить собрание сочинений Гербарта, подготовленное массовым тиражом в серии «Библиотека учителя». В предисловии к первому тому было сказано буквально следующее: «Учение Гербарта являет собой непревзойденную по стройности систему буржуазной педагогики, поэтому и развитие советской педагогики без позитивного переосмысления ее наследия невозможно».
Вряд ли нужно объяснять, что за подобного рода публичные высказывания на заре коммунистической эры можно было угодить в лапы большевистских инквизиторов, выжигавших все проявления «буржуазной» культуры каленым железом. Но к 1940 году, году подписания пакта Молотова-Риббентропа, ситуация изменилась, и дрейф всей государственной машины Сталина в сторону германофилии был очевиден. Советских школьников вознамерились учить по педагогическим лекалам, предназначенным для Гитлерюгенда, используя сакральную фразу «Каждому свое», которую еще Гербарт предложил применять в воспитательных целях. Нордический образ пионера Тимура из известного советского предвоенного фильма «Тимур и его команда» (1940), снятого по одноименной книге Аркадия Гайдара, на котором воспитывались поколения советских школьников, – апофеоз гербартианства. В фильме можно мысленно заменить красные знамена на красные же, но со свастикой, и при этом назидательная, моралистическая суть от перемены символов нисколько не изменится. Основная идея фильма состоит в том, что сильный юноша, имеющий четкое представление обо всем происходящем и использующий свою управляемую волю, подчиняет себе толпу «низших существ», все время путающихся в своих оценках, понятиях и желаниях.
Уже в первой половине XIX века теория Иоганна Фридриха Гербарта, охватив все слои населения, прочно укоренилась в народной системе образования Германии. Этот успех, тщательно замалчиваемый сегодня, нужно очевидно искать отчасти и в биографии ее создателя. Будучи еще мальчиком, он по неосторожности упал в чан с кипятком и очень сильно обварился, так что вся его юность ушла на восстановление физических кондиций организма посредством самовоспитания. Именно в этой неустанной работе духа, оживляющего тело буквально по волокнам, вероятно, и нужно искать основу его психофизиологической концепции вождизма: «чувствование», «представление», «желание».
«Память воли» – так Гербарт назвал сверхчувственный вектор, движущий еще бесформенное живое существо по пути к кристаллизующемуся совершенству сверхчеловека. Память воли формирует моральные принципы индивида, а его сущностные интересы создают методы борьбы за власть: «Там, где имеется память воли, там и выбор будет сам собою разрешен». Именно эта причинно-следственная логика духовной и физической борьбы человека создает пьедестал, на который постепенно возводится его нравственное достоинство.
Гербарт стал одним из первых, кто повел осознанную и мощную атаку на классический немецкий идеализм, что уже само по себе было неслыханной дерзостью. «Пустые абстракции – это ничем не обеспеченные бумажные деньги», – писал он. Поэтому и любые проявления нравственности оценивались им лишь с точки зрения практической полезности: «Этика, или практическая философия, есть наука о воле. Нравственные элементы - это нравящиеся или ненравящиеся отношения воли. Поэтому благо – это любой объект, на который направлена наша воля».
Таким образом, воля и ее концентрированное средоточие в вожде получили философское обоснование на немецком академическом олимпе. Воля как один из важнейших компонентов духовной жизни обрела самостоятельную ценность без учета того, на что она направлена.
Гербарт ввел в обиход и такое понятие, как «культуросообразность», с помощью которого он оценивал комплементарность культурных явлений, ибо любая культура, согласно его взглядам, является разновидностью насилия. Соответственно этому справедливость и есть неравенство. Основы протестантской немецкой этики в его редакции претерпели существенные трансформации. Он обосновал также и понятие «возмездие» (Vergeltungswaffe), которое является актом, направленным на восстановление естественного неравенства. Само это понятие, равно как и его этико-философское наполнение, сделались излюбленными козырями в официальной пропаганде Третьего Рейха спустя сто лет, когда новые реактивные снаряды ФАУ-2 были названы «оружием возмездия». Назидательный холодный тон сакраментальной фразы «Каждому свое», начертанной над воротами концлагерей, также берет свое начало в прагматической педагогике гербартианства, где воля имеет собственную непреходящую ценность, где воля – это синоним нравственности. Хорошо все то, что испытывает притяжение сильной здоровой воли, а все абстрактные оценки опускаются как прагматически необоснованные. В свою очередь, качество воли легко определяется по форме ее проявления.
Основу метафизической концепции Гербарта составляет простая и вместе с тем грандиозная по своим последствиям мысль: человек живет подлинной жизнью только тогда, когда его душа модифицируется посредством воли.
Вождеведение
В середине XIX века в немецкой психологии складывается целое мощное направление по исследованию «физиологии духа». В научный обиход вводятся такие понятия, как «сила суждения» (Urteilskraft), «содержание» (Inhalt), «крепость» (Stärke), «напряжение» (Intensität), «сложная сила» (Totalkräfte), «стремления» (Strebungen).
Русский ученый М. М. Троицкий в книге «Немецкая психология» (1883) тонко подметив суть явления, писал: «Для немецких психологов дух есть арена». В качестве иллюстрации этого тезиса можно привести слова Генриха Шуберта из книги «История души» (1859): «Человек есть гора на рубеже двух миров; его подножие стоит в одном мире, его вершина высится в другом. Что в животном теле движение, происходящее посредством мускулов, то в существе души воля и желание».
Куно Фишер (1824-1907) в работе «О свободе воли» (1900) говорил о нравственном самообновлении на основе волевого акта, что в свою очередь ведет к коренному изменению потребностей. Осознанное направление воли изменяет саму суть характера человека, приводит его к качественному изменению, превращению (Umwandlung). «Порыв к свету происходит благодаря злой совести», – писал он. Таким образом, не состояние беззубой умильной благости творит чудеса, но именно священная злость. «Воля подобна весам, нечувствительным к тяжести, и как бы много или мало ни весили положения и противоположения, весы остаются в равновесии и наклоняются в ту или иную сторону по усмотрению волеизъявляющего».
Еще один корифей немецкой философии Пауль Наторп (1854-1924) в работе «Развитие народа и развитие личности» (1912) придал этим умозаключениям новое измерение, обосновав сущностную взаимосвязь народа и его вождя. Развитие и трансформация лидера возможна, по его мнению, лишь через качественное изменение самого народа. Являясь средоточием чувствований, представлений и желаний масс, лидер посредством качественного самоусовершенствования улучшает нравственную основу народа, улучшает его карму. Искореняя в себе низменные и смутные побуждения, кристаллизуя свои представления, вождь способствует освобождению всего народа от трусости и лени. Рост общественного самосознания, в свою очередь, дает ему новые силы. Воля вождя становится своего рода алхимической ретортой, где осуществляется ускоренное течение процессов, обновляющих все тело народа: «Развитие народа и личности: оба эти понятия взаимно друг друга обуславливают, свобода и дух коллективности, а стало быть, также и воспитание духа народного неразрывно друг с другом связаны. Истинная свобода личности может процветать лишь в глубоко и твердо основавшейся общественности, а истинная общественность – только там, где свободно развивается личность». Как апофеоз своей доктрины Наторп цитирует известный призыв Гете: «На свободной почве со свободным народом».
Для обоснования психофизиологии волевых актов с научных позиций много сделали такие ученые, как Герман Людвиг Гельмгольц (1821-1894) и Эвальд Геринг (1834-1918).
Таким образом, становится очевидным, что ключевые сочинения Фридриха Ницше по проблемам воли к власти возникли не на пустом месте, а явились результатом развития целой научной школы.
В ХХ веке интеллектуальный натиск в разработке теории вождизма значительно возрос. «Форма государственного устройства должна в максимальной степени отвечать принципам характера германской нации, поэтому вся власть должна быть сосредоточена в руках одного выдающегося лидера», – провозгласил Готтфрид Федер (1883-1941) в 1920 году в качестве комментария к первой партийной программе НСДАП. Именно эту идею подхватил Адольф Гитлер, который объявил, что «истинная германская демократия обязывает лидера принимать ответственность за все, что он делает, и чего он не делает».
Еще задолго до прихода к власти национал-социализма в основу его идеологии были положены принципы селективного вождизма и доктрина национальной общности (Volksgemeinschaft). Это означало разделение полномочий и ответственности между выбранными вождями разного уровня и теоретически бесклассовым германским обществом. Принцип лидерства применялся ко всей специфике международных отношений, из чего вытекало, что Германия является всемирной «нацией-лидером». Это явление было закреплено в понятии «Новый порядок». На психологическом уровне принцип лидерства формировался вокруг фигуры главного вождя (der Fuehrer), который делегировал полномочия вождям более низких ступеней иерархии вручением персональных мандатов. Личностные отношения на всех уровнях между фюрером Адольфом Гитлером и его последователями в лице граждан немецкого происхождения независимо от страны их проживания и составляли необходимый психологический базис всей политической системы Третьего Рейха. Происходила своего рода сакрализация власти через всеохватывающие прямые и обратные связи, органично скрепляющие все новое немецкое общество от правительства до рядовых граждан. Пропаганда этого нового вида государственного устройства осуществлялась повсеместно и с помощью всех доступных средств агитации. Государственная иерархическая пирамида Третьего Рейха состояла из главного вождя, многочисленных вождей разных уровней соподчинения, партийной элиты и инициированных масс немецкого народа, включающих инициированные массы покоренных народов. За основу устройства была взята организационная структура Ордена Ассасинов - религиозной секты, возникшей в Персии в 1090 году. Пропаганда и политические методы обеих систем были в сущности аналогичны. Повсеместно используемая символика постоянно воздействовала на сознание граждан, делая их сопричастными к свершениям нового государственного режима. По идее пропагандистов, каждый рядовой гражданин Третьего Рейха должен был всюду ощущать на себе влияние сакрализованной власти, но и в свою очередь вносить персональный вклад в ее совершенствование и усиление.
В начале января 1933 года, буквально за пару недель до прихода Гитлера к власти, крупные философы Эрнст Крик (1882-1947), Гертруда Боймер (1873-1954) и Якоб Вильгельм Хауэр (1881-1962) приняли участие в работе конференции религиозно-политической организации «Грядущая общность» в Касселе. В ходе конференции был сформулирован взгляд на роль и место вождя в новых условиях. Эрнст Крик заявил: «Вождь занимает такое место в шкале ценностей, которое соизмеряется с понятием Рейх. Действия вождя имеют смысл лишь тогда, когда влияние одного человека на других имеет формирующее значение. Необходим кодекс чести политического вождизма, который бы воспрепятствовал массовому подстрекательству населения с помощью тех или иных технических средств. Во всяком случае вопрос стоит так, не должны ли массы, оказавшиеся в страшной беде, и их вожди, прибегнуть к определенным средствам и поддаться влиянию элементарных страстей, которые в конечном счете по своей грубости и бездуховности могут отпугнуть образованных людей? Возможно это и есть та жертва, которую образованный человек должен будет принести, если он консолидируется с народным негодованием. В конце концов главным здесь является то обстоятельство, кто победит? Захватит ли власть анархичная солдатня, лишенная каких-либо моральных устоев, или же руководство возглавит воин-патриот и генеральный штаб осуществит жесткое руководство».
Сразу же с приходом национал-социализма к власти в кругах профессиональных психологов была развернута дискуссия на тему «вождь-гений», ибо возникла проблема выявления критериев селекции целого поколения лидеров как для нужд нового государства и его идеологического сектора, так и для возрождаемой армии.
Идеи, буквально носившиеся в воздухе, стали кристаллизовываться, оформляясь в концепцию новой науки, получившей название – вождеведение (Führerlehre). Она возникла на стыке психологии, социологии, антропологии, педагогики, физиологии и еще множества более узких дисциплин как результат сложного эволюционного синтеза. Это было сугубо немецкое изобретение, ибо ни в одной стране мира проблема выращивания сильных личностей не была еще до этого возведена в ранг академической науки. Сама постановка вопроса казалась неслыханной в среде профессоров. Однако и здесь немецкий педантизм сделал свое дело и ее официальное признание светилами науки не заставило себя долго ждать, тем более что идеологическую базу новой науки удалось вывести из классических постулатов «философии жизни». Центральным из них является понятие мировоззрения (Weltanschauung), представляющее собой высшую точку развития расовой философии, ибо, все свойства души, менталитета и иные качества индивида, а также общности к которой он принадлежит, всецело зависят от наследственной специфики.
Один из ведущих философов Третьего Рейха Альфред Боймлер (1887-1968) подчеркивал, что «мировоззрение как таковое, всегда является национальным мировоззрением». Его последователь Филипп Хердт указывал: «Все человеческие объединения держатся на общих переживаниях, ответных чувствах и коллективных символах, а не на холодном и абстрактном интеллекте». Пожалуй, лучше всех Эрнст Крик сформулировал социально-биологическую необходимость существования лидера, ибо он сказал: «Вождь – это инкарнация народной воли». Кроме того, вождь способен творить новую политическую реальность, оформляя жизнь народа. Вождь – это тренер народной воли. Именно поэтому, по его мнению: «Человек – это животное, нуждающееся в вожде». Наличие же психологически концентрированного образа вождя в народном сознании неминуемо ведет к формированию доктрины «уважаемого и респектабельного национализма, возводимого в ранг официальной государственной политики», как полагал психолог с мировым именем Эдуард Шпрангер.
Карл Август Эмге (1886-?) специальную работу «Идеи по философии вождизма» (1936) начал с интерпретации слов Гитлера, сказавшего: «Руководство основывается на свободной и доброй воле руководимых». В этом исследовании автор рассмотрел новую проблему в ракурсах, а также предпринял попытку выработки критериев для оценки эффективности руководства на государственном уровне.
Специалистка из Австрии Эрика фон Литтров в своей диссертации «Основы вождизма» (1935) проанализировала историю возникновения доктрин вождизма с античных времен до современной эпохи, их подразделение, а также характерные признаки, позволяющие их идентифицировать и различать. Она сформулировала суть вопроса: предпосылки, вызывающие к жизни саму личность вождя. То есть принцип вождизма обосновывался ею с точки зрения теории управления. «Понимание проблемы вождя зависит от представлений о структуре общества: если общество мыслится индивидуалистически (то есть из свободных, самодостаточных элементов), то любое воздействие на индивидуальности со стороны руководства (принудительные изменения) воспринимаются как вредное или вообще недопустимое. Но есть возможность составить оптимальную комбинацию из этих атомов, соединить самодостаточных людей в государстве, что будет выгодным для большинства из них. Задача руководителей государства – найти такие выгоды для индивидуалистического общества».
Таким образом, сам принцип вождизма должен был, по мысли его разработчиков, выполнить функцию своего рода прочной кристаллической решетки в новом обществе, с целью придания ему принципиально новых социально-биологических качеств.
Эрика фон Литтров принадлежала к школе видного австрийского философа Отмара Шпанна. Начальник главного управления в секторе науки ведомства Альфреда Розенберга Генрих Хэртле (1909-1986) в своей работе «Философия и политика» (1940) пророчески вещал, что для популяризации новой науки необходимо создание и нового типа философа – вождеведа (Führerkundler), связанного с насущными политическими проблемами. Носители же абстрактных истин старого образца должны отмереть за ненадобностью в условиях «нового порядка».
С такими же биологическими мерками подошел Карл Хельм в статье «Политика и раса» (1932) к объяснению поведения масс и их инстинктивной потребности в вожде. «Одомашнивание у животных и культура у человека ведут к биологическому вырождению и исчезновению естественной руководящей функции. Массе не нужна свобода, ей нужен вождь». Георг Мелис (1878-1942) в исследовании «Вождь и народное сообщество» (1941) также рассмотрел возникновение и эволюцию идеи вождя, но с точки зрения философии истории. Без вождей история, по мнению автора, неминуемо идет не по тому пути. Каждый народ призван к тому, чтобы развивать свои задатки особым, соответствующим его уникальности образом. И вожди призваны быть катализаторами этого процесса. «Нет конечной цели, которая ждет нас в конце истории. Может быть, народное сообщество и есть конечная цель?»
На историческую жизнь Мелис смотрит с точки зрения нордической души и потому считает, что объективная философия истории не возможна в принципе, ибо каждая раса в буквальном смысле этого слова видит исторический процесс по-своему. Отрицает автор и, модный по тем временам, культурный пессимизм Шпенглера как одну из мнимо объективных концепций истории.
Сильная воля способна кроить судьбы народов вопреки блажениям и идеологическим догмам кабинетных мудрецов. «На уровне исторической жизни требуется вождь в высшем смысле слова, единственный избранный герой. Счастлив народ, который в свои роковые часы находит героя способного стать его вождем. В государстве во главе с вождем господствует воля народа. Вождь только и делает народ народом, так как создает подлинное народное сообщество. Суть расы раскрывается в народе».
Интересна работа Роланда Фрейслера «О принципе единоначалия в юриспруденции» (1935), так как в ней автор подвел законодательную базу под принцип вождизма. «Порядок в народе обеспечивается рядом людей, построенных в боевой клин, от вождя до последнего соотечественника. Но надо еще построить людей в такой боевой клин. Такое построение немыслимо без распределения задач и выполнения их теми, кому они поручены. Распределение задач и ответственность за их выполнение – такова система формирования боевого клина, который в конечном счете охватывает весь народ. Гарантией того, что никто не покинет свое место, является взаимная верность вождя и тех, кто за ним следует».
С этой точки зрения совершенно очевидным становится, что система тайного голосования, применяемая в условиях парламентского общества, – пережиток трусливого и дегенеративного либерализма, в условиях которого каждый боится публичной огласки своей деятельности. В вождистском обществе, напротив, все виды юридической, а следовательно и политической деятельности открыты. Каждый гражданин имеет право знать позицию вождя по тому или иному вопросу.
Иоганнес Вайдеман (1897-?) в брошюре «Принцип единоличного руководства в системе управления» (1936) тоже обосновал концепцию вождизма на базе теории управления, добавив еще сюда и фундаментальные выводы биологии наследственности. «Мы должны признать, что люди не равны. Любая система идей о государстве и культуре должны исходить из этого жесткого закона неравенства. Это гарантирует возможность построения действительно здорового общества, в котором перед наиболее ценными силами будут открыты все пути, а на пути разрушительных сил будет поставлен заслон». По сути концепция вождистского государства представляет собой революцию в теории государства и права, а также и всех гуманитарных науках, ибо все акценты здесь расставляются принципиально иным образом. «Пока в центре внимания было государство, народ был только объектом государственной деятельности. В нашем государстве народ стал субъектом. Он не хочет больше, чтобы им управляли как «подданными», он хочет, чтобы им руководили лучшие из его сынов. Смысл идеи вождизма в том, что народ не является просто объектом действий государства, а сам играет активную роль, так как вождь и его последователи неразрывно связаны друг с другом и действуют вместе. Но решения должен принимать один человек, в руках которого сосредоточена большая власть и который берет на себя всю ответственность. Начальник в иерархическом смысле должен стать руководителем в человеческом смысле. Самое главное качество это умение брать на себя ответственность. Когда выполнение рутинной работы и боязнь всего нового становится нормой для всей системы управления, это приводит ее к краху. Только мужественная готовность брать на себя ответственность наполняет мертвую машину управления живым духом и делает ее пригодной для решения любых задач.
Если к этой готовности брать на себя ответственность добавляется еще и энергичность, когда руководитель не ждет появления новой цели, а ищет ее, когда он не отступает перед трудностями, его достижения будут наивысшими».
Главный же вывод в работе Иоганнеса Вайдемана сводился к тому, что если буква закона не соответствует нуждам вождистского государства, то этот закон можно и нужно отменить. Законодательство служит нуждам народа, но не наоборот, как это бывает в условиях парламентской демократии.
Фабрика побуждений
Когда вождеведение стало постепенно обрастать новой методологической базой, очень скоро выяснилось, что в отличие от обычных академических и политически аморфных дисциплин оно затрагивает глубинные сокровенные основы человеческой личности, не оставляя равнодушными даже обывателей сторонящихся науки. Так, Антон Хольцнер (1904-?) в работе «Вечный фронт» (1940) предпринял смелую попытку анализа связи вождизма с нордическим типом религиозности. «Нордический человек всегда будет идеалистом, он всегда будет верить в высшие силы и непреодолимая пропасть всегда будет отделять его от любого материалистического мировоззрения. Честь означает верность божественному порядку, законам жизни, голосу крови, самому себе. Бог заложил законы поведения людей и народов в их кровь, в их совесть».
Вождь – это не безмозглый тупой бесчувственный автомат, ему должна быть свойственна вся палитра тончайших психических переживаний, таких как благоговение перед предками и сострадание к соплеменникам. Его пониманию должны быть доступны все виды эмоций, иначе он не сможет понять мотивы деятельности руководимых им людей. Именно поэтому власть вождя осенена божественным происхождением и служит торжеству провиденциальных сил, дабы мир не утонул в пошлости вульгарного материализма.
Центр тяжести миссии вождя лежит за пределами ускользающей повседневности. «Самая прекрасная цель для нордического человека – стать вождем», – писал А. Хольцнер. Его работа замечательна еще и тем, что в ней была обоснована метафизическая эстетика вождизма. Аналогов в мировой интеллектуальной литературе не существует до сих пор, ибо кропотливость немецкого педантизма сумела буквально огранить драгоценный кристалл воли, явив миру чудеса сверхчеловеческого начала в каждом смертном. И весьма печально, что этот ни с чем не сравнимый всплеск инвольтации нордической расы был раздавлен полчищами демократствующих мракобесов. Квинтэссенция «человеческого, слишком человеческого», о чем мечтал в своих самых дерзких фантазиях великий Ницше медленно истлела под спудом земного притяжения низменных страстей. Карлики задавили своим числом гигантов, а ассенизационные стоки отходов цивилизации замутили первозданную чистоту крови. Не осознающие эту суть биологических процессов современного мира не нуждаются ни в каком снисхождении. Низкому да будет уготовлено низкое же прозябание. «Власть вождя – это харизматическое господство необыкновенной личности», – писал еще классический немецкий социолог и философ Макс Вебер. О сверхъестественном, но не божественном, а именно сверхчеловеческом происхождении сути вождя писал и Ганс Герхард Брауссе в книге «Система руководства немецким народом» (1941). Вождя нельзя сделать, полагал Брауссе. «И если нельзя «сделать» вождя, то можно попытаться повысить эффективность деятельности руководителей. Успех этой попытки зависит от самого содержания науки о руководстве». Суть данного тезиса он подтвердил ссылками на историю вопроса о вождизме у древних германцев. «Вождь и дружина всегда рассматривали себя как слуг своей общины. Такова была основная структура всех германских общин и их союзов, форма их политической жизни и одновременно наилучшая форма военной организации». Брауссе как подлинный вождевед, то есть адепт нового состоявшегося мировоззрения, также занимался разработкой принципов данной науки: «Следует избегать употребления старых терминов применительно к новым явлениям». Старые идеи, старые философы и старые же понятия должны сгинуть, им нет места в системе ценностей «нового порядка». «Вождю доверяют благодаря его хорошим наследственным расовым задаткам, поэтому культ предков приобрел такое большое значение у германских племен. Вождь – член своего рода, который по происхождению и личным качествам кажется лучше всего призванным к тому, чтобы осуществлять унаследованную от предков священную власть. Основа общества – единокровность, общность расовой природы».
Таким образом, в конечном счете становится совершенно понятным, что вопрос о качествах вождя – это вопрос расы, так как только люди хорошей породы отвечают высоким требованиям, предъявляемым к вождю. «Выращивание нового поколения руководителей – грандиозная задача, которую не решить за один день. Создание из здоровой части населения постоянно самообновляющегося руководящего слоя требует дальновидных этнобиологических и государственно-политических мер». Главный же методологический вывод в работе Брауссе кажется совершенно парадоксальным для современной эпохи, ибо автор полагал, что нет ничего более случайного и сомнительного в деле проверки качеств вождя, чем одноразовые запланированные экзамены, так как качества руководителя востребованы жизнью бессистемно и спорадически. Соответственно этому проверка эффективности методов руководства и сама жизнеспособность вождя должны подвергаться тестированию на протяжении всего процесса его становления. После сданного экзамена любому школяру полагается отдых, но в борьбе за власть и судьбу народа история не предусмотрела период расслабления, именно поэтому и сама процедура экзамена оказывается лишней в концепции вождеведения. Борьба не должна прекращаться, ибо только в ее процессе происходит огранка магического кристалла воли. Праздность и почивание на лаврах неминуемо ведут к ослаблению руководящей функции.
Принципиально новая постановка проблемы в общей концепции вождизма неминуемо привела к необходимости переосмысления задач образования в вождистском государстве. Так, Герхардт Гизе четко объявил, что «все формы образования должны направляться политической волей». Ганс Фрейер вообще облек суть проблемы в прекрасную поэтическую форму, заявив, что «образование, – это не что иное, как политическая манипуляция молодостью». Филипп Хердт указывал, что задачей современного государства является и обручение духа субъективности с объективной реальностью». Альфред Боймлер подчеркнул поэтому, что «главная функция государства состоит в том, чтобы оказывать максимальную протекцию своему народу». Его последователь Ганс Беккер перевел центр тяжести рассмотрения проблемы в сугубо метафизическую сферу, сказав, что «субстанция духа возникает лишь в результате действия». Человек знающий есть продолжение человека действующего. Принцип вождизма облегчает органическое врастание народного тела в политическую действительность, а биологическая сила молодости при этом служит источником неиссякаемой энергии. Воля к власти отдельных социальных групп так учитывается в общем балансе сил, чтобы каждый животворный импульс биологической мощи членов социума проецировался на общий вектор самовозвышения нации. Успех личности в данной системе ценностных координат возможен лишь на основе успеха общности, а не вопреки ей, как это постулируется законами либерального общества.
Такие вождеведы, как Георг Штилер, Ганс Шемм и Карл Штурм сформулировали концепцию вождистского государства как иерархию взаимосоподчиненных вождей, где система образования нацелена на то, чтобы создать всеобъемлющую науку высшего руководства. Официальной моралью такого государства, в духе идей Гербарта, признается позитивным любое успешное проявление воли, и задача государства сводится к тому, чтобы утилизировать отдельные усилия граждан на благо всего народа. «Позитивная воля», таким образом, выделяется в автономную ценность в условиях политических реалий вождистского государства. Поэтому задача системы образования: не давать человеку знания, а дать ему характер, как учил Альфред Боймлер. Еще лучше сформулировал суть проблемы Отто Калльрейтер, который изрек истину: «Вождь придает легитимность желаниям народа». А вождевед Ганс Альфред Грунскиподчеркнул: «Экспансия государства невозможна без витальной экспансии духа его граждан». Так, волеизъявление группы биологически активных людей, подхваченное общностью духовных стремлений и стилистикой психотипа расы, постепенно превращается в политическую норму. Именно так вождь и создает «новую политическую реальность». Правда это то, что конкретная раса делает своей правдой.
Роберт Оссвальд и Георг Узадель свели принцип вождизма к блестящей логической формуле, определив, что он представляет собой «полярность умения повелевать и умения подчиняться». А крупнейший австрийский философ Отмар Шпанн великолепно назвал вождизм «фабрикой побуждений». Именно поэтому прекрасный вождевед Фриц Кюнкель одно из своих базовых сочинений назвал «Жизнеутверждающая диалектика» (1929), в котором построил интереснейшую схему увязав воедино аспекты идеологии, психологии и рефлексологии. Инстинкт самосохранения сообщества был обоснован им как культурная составляющая его жизнедеятельности. В более поздней работе «Основные черты политической характерологии» (1931) Кюнкель приступил к формированию социально-психологических критериев, на основе которых необходимо выбирать вождя для максимальной гармонизации отношений в обществе. «Выбор руководителей должен, таким образом, ориентироваться не на их непомерные претензии и их активность, а на гармоничность их отношений со своими последователями. Нужно избавляться и от таких руководителей, которые слишком эгоистичны, и от таких, которые недостаточно эгоистичны».
Таким образом, Фриц Кюнкель определил «золотое сечение в самом принципе вождизма». Именно поэтому его работы активно переводились на английский язык до Второй мировой войны по инициативе спецслужб Англии и США, ибо тонкое чувство баланса сил вообще имманентно архетипу англосаксов, чем в значительной мере объясняются причины их успеха и в современном мире.
Известный писатель Ян Флемминг, создавший популярный образ Джеймса Бонда, многие свои психологические штампы поведения супермена откровенно позаимствовал из методик этого немецкого вождеведа, имя которого, как и многих других, сегодня намеренно предано забвению.
Тип вождя и стиль воления
Крупнейшая заслуга в решении данного вопроса принадлежит психологу с мировым именем Эриху Рудольфу Еншу (1883-1940), который именно при объяснении психофизических аспектов инициации народа через его вождя впервые предложил использовать определение «воссозданное человечество». Для выработки критериев отбора вождей нового типа Енш создал концепцию «синтетического типа», в соответствии с которой к кандидату предъявлялись следующие требования: J1 – артистизм; J2 - естественная мускульная витальность и J3 - упорный рассудочный идеализм. (Идеализм здесь нужно понимать не в русском смысле практической безответственности, а в смысле беззаветного служения идеалам.)
Вклад психолога и философа Эриха Рудольфа Енша в мировую науку еще не оценен полностью, ибо он был первым, кто соединил расовую теорию и психологию. Каждому конституционному и расовому типу он поставил в соответствие определенный психотип. На базе социальной иерархии этих психотипов он создал целое стройное философское учение и новую концепцию государства и права, а шире - целую систему биологического мироощущения.
Постижение бытия он выводил через взаимодополнение и взаимопроникновение телесности и духовности, а тремя универсальными ценностями, которые скрепляли всю пирамиду его концепции, были: национализм, вождизм и героизм. Именно они, по его мнению, придают смысл окружающему миру, вне их царят хаос и всеобщий распад. Свою новую синтетическую науку он назвал психологической антропологией, и ее принципы наиболее полно описаны в книге «Основные формы человеческого бытия» (1929).
Все сложнейшие явления из области духа и человеческой культуры Енш также разбирал с помощью наследственных типов, и наконец на основе экспериментальных результатов исследований восприятия он пришел к глобальным этнопсихологическим обобщениям. Отношение человека к миру и специфика его восприятия столь же устойчивы, сколь и сам психотип.
Посредством чувственного восприятия в сознании индивида возникает представление, которое при наложении на врожденную матрицу психотипа дает интегральную картину мира. Каждый психотип в соответствии с этим обладает своей собственной, присущей только ему «картиной мира».
Развивая свою теорию дальше, Енш перешел от обобщений на уровне индивидов к уровню больших исторических общностей. Он выделял следующие психотипы: внешнеинтегрированный J1, при котором имеет место взаимопроникновение субъекта и объекта с преобладанием объекта. Данный тип свойственен людям средиземноморской расы, для которых внешняя сторона явлений составляет большую ценность по сравнению с их внутренней сутью. Тип J2, хотя и имеет отношение к действительности, но лишь в той мере, в какой она совпадает с его представлениями и идеалами. Енш называл этот тип условно или внутренне интегрированным. Он широко представлен среди немцев. Целиком внутренне интегрированный тип J3 отличается твердой жизненной силой, он преобладает на северо-западном побережье Германии и в Англии. Это мужественный и энергичный тип, но он далек от внешней реальности и от духовного мира других людей.
От интегрированных типов Енш отличал дезинтегрированный тип S. У него в отношениях между субъектом и объектом преобладает субъект. Здесь Енш различал две подформы: S1 – тип без рациональной надстройки и S2 – тип с рациональной надстройкой. Последний тип – это тип создателей научных методов, подменяющих собой реальность, и лженаучных идеологий хорошо представлен у семитов. Вся либеральная наука, по его мнению, создана людьми, принадлежащими к психотипу S2.
Енш всегда подчеркивал, что для него имеют значение только реальные различия, а не различия ценностей, ибо каждый психотип изначально заключает в себе собственную систему ценностей. В новом немецком политическом движении он видел прежде всего движение за обновление нации, так как считал, что человека, его природу и культуру можно оценить реально, лишь используя методы психологической антропологии.
В 1937 году Енш связал свою теорию психотипов с расовой классификацией крупнейшего расового теоретика того времени Ганса Ф. К. Гюнтера (1891-1968), что было существенным рывком вперед. Енш доказал, что нордический человек – это не только идеал, но и реальность. Он утверждал, что тип J3 представлен на севере Германии и назвал его «нордическим типом», но идеалом для Германии считал смесь типов J2 и J3. Фальскую расу он относил к типу J2, а западную к типу J1. Восточный же человек, по его мнению, имеет «много признаков дезинтегрированного типа S», который он определил как «антитип», подчеркивая его расовую чужеродность. «Антитип» – это название фундаментальной книги Енша, вышедшей в 1938 году, в которой он определял данный феномен как результат расового смешения и психического вырождения. Этот тип описывался им как отклонение от биологической нормы, как своего рода болезнь, ибо даже чистые формы дезинтегрированного психотипа S несут в себе признаки неполноценности в биологическом смысле. Представители этого психотипа создали «политический либерализм», «идеологии гуманизма и просвещения», «большевистский хаос», «рационалистическую педагогику», «фрейдизм» и другие расово-неполноценные лжетеории.
На XIV Конгрессе Немецкого психологического общества, который проходил 22-26 мая 1934 года в Тюбингене под председательством крупного военного психолога Макса Симонайта (1896-1962), развернулась горячая дискуссия между Еншем, Карлом Шмеингом (1883-?), Карлом Пинтчовиусом (1872-?), их последователями и их оппонентами. Главный и принципиальный вопрос, который требовалось разрешить в ходе обсуждения, – это «методы вождизма» и их зависимость от времени, места и окружающей обстановки, а также секретных специфических задач. Этот диспут до сих пор имеет принципиальный научный интерес потому, что на нем столкнулись взгляды двух массовых противоборствующих школ немецкой психологии: типологистов, возглавляемых Эрихом Рудольфом Еншем, и представителей характерологии Людвига Клагеса (1872-1956).
Енш полагал, что вождем нужно родиться, что вождь – это концентрированное персональное воплощение позитивных непреходящих задатков его расы. А развитие им синтетических качеств, присущих вождю как типу расовой наследственности, дарует ему право быть хозяином своей судьбы и судьбы последователей. Вождизм по Еншу - это взаимопереплетение наследственной судьбы вождя и общности, инициированной его волей. Как и классические немецкие мистики, он проповедовал единение судеб нации и инициатическое управление этой колоссальной психической энергией.
Но Эрих Рудольф Енш был не только ученым-теоретиком, но и выдающимся практиком. В своей работе «Положение и задачи психологии в новом Рейхе» (1936) он подчеркивал, что «недопустимо путать идею вождя с принципом инквизитора».
В своей торжественной речи «Психология Вермахта и психология немецкой высшей школы», произнесенной 12 марта 1936 года на празднике в честь открытия нового Центра психологии Вермахта, он обрушился практически на все направления идеалистической психологии, заявив, что по его мнению никакой другой психологии, кроме биологической не бывает и не должно быть в принципе. «Мы пионеры культуры живого», – возвестил он.
В своей программной работе «Для чего нам нужна психология?», которая явилась переработанным вариантом вступительной речи на XVI Конгрессе Немецкого психологического общества в Байрейте 2 июля 1938 года, его устами была объявлена глобальная задача необходимости вооружения психологическими методами самых широких слоев немецкого народа для повышения его жизнеспособности. В противном случае, «созданное великими немцами психологическое оружие будет обращено против нас. Враги хорошо знают огромную духовную силу мировоззренческой науки, опирающейся на объективное исследование фактов». По мысли Енша психология должна стать практической наукой и ее главной задачей должно быть «воспитание характера».
Цель своей научной деятельности Эрих Рудольф Енш сформулировал очень ясно и доходчиво: «Мы все, кто занимается отбором, хотим, чтобы наш народ лучше отличал полноценные, менее полноценные и неполноценные формы. Мы хотим даже, чтобы тех, кто занимается подбором кадров учили различать их».
Его коллега Нарцисс Ах (1871-1946) в основу своего научного метода положил принцип «изучения характера с общебиологической точки зрения в совокупности с решением этических проблем. Это был по сути синтез типологического и характерологического методов, в результате чего он и выделял этико-биологическую сердцевину личности: «Самое ценное качество характера – это готовность человека взять на себя ответственность. Она означает, что человек готов отвечать за последствия своих действий, будь то награда или наказание, потеря собственности, репутации, чести, свободы, самой жизни. Это готовность трудиться ради общества и даже жертвовать собой ради него.
Предпосылка ответственности – сознание свободы. Без свободы нет ответственности.
Фактический уровень готовности к принятию на себя ответственности онтогенетически обусловлен и зависит от конституционных, наследственных предпосылок волевой функции и ее воздействия на сознание свободы. Человеческий дух благодаря этому чудесному онтогенетическому фактору – способности брать на себя ответственность – самое ценное качество характера, самое благородное средство формирования воли и характера. Это качество отличает не только отдельные личности, но также коллективы и государства».
Таким образом, Нарцисс Ах сформулировал биологически оцениваемые предпосылки для осуществления на практике принципа вождизма.
Еще один психолог с мировым именем Филипп Лерш (1898-?) в работе «Структура характера» (1938) сформулировал рассматриваемую проблему как «антропологию воли». В духе классических постулатов Гербарта он заявлял, что «каждый волевой процесс включает в себя моменты выбора и решения, а на основе принятого решения поставленная цель укладывается в представление».
Разбирая «стиль воли», присущий руководителю, Лерш пришел к выводу, что вождь являет собой «автономный тип личности» с ярко выраженной «ударной силой воли», потому что способен в кратчайшие мгновения аккумулировать все свои психофизические кондиции.
Совершенно по-другому видели данную проблему последователи Клагеса и его характерологической школы. Они полагали, что вождь-гений принципиально не может принадлежать к некоему устойчивому изначально заданному типу, ибо он вызывается к жизни действием внешних обстоятельств, и, следовательно, неминуемые конфликты и трения, возникающие между ним и его последователями, не могут быть регламентированы никакими предсказуемыми нормами. Мало того, по их мнению, и сами методы вождизма не могут быть рассматриваемы в каком-либо одном общем русле, потому что они реализуются каждой конкретной индивидуальностью лидера и их эффективность зависит от его представлений о своей реальной исторической миссии и обстоятельств эпохи.
Таким образом, концепция вождя в понимании типологистов была статичной, а характерологов – динамичной, но и те, и другие как последователи классической немецкой философии не отказывались от основных постулатов протестантской морали.
Так или иначе, заветный консенсус был найден, и сильные стороны обоих направлений были объединены, исходя из насущных задач Рейха. Сошлись на том, что создание харизматического вождя формируется через преодоление им неудач. Вот ключ к обладанию волей. Но даже под мистику единения судеб и инициацию воли немецкие психологи подвели методологическую базу современной науки, что лишний раз свидетельствует о практицизме и своеобразии их мышления.
Было определено, что существует два типа вождей – духовный (такой, как Иисус), и он был признан ими негодным, а также конкурирующий тип (например, Цезарь и Наполеон), который и был принят за основу как наиболее соответствующий немецкому национальному характеру. Таким образом, в понятии конкурирующего типа вождя были удачно синтезированы статический принцип типологистов и динамический принцип характерологов. Немецкие психологи в интересах дела решили не игнорировать факторы расовой наследственности и внешних обстоятельств.
Сугубо прагматический подход обнаружился и при решении второго круга вопросов: каковы же должны быть нормы, на основе которых происходит выбор всей иерархии вождей, где каждый уровень заведомо подчинен более высокому? Как определить, кто кому должен подчиняться? Как максимально использовать данный природой потенциал лидеров на каждом уровне подчинения, чтобы не разрушать, а укреплять всю пирамиду власти?
Помимо использования психофизиологических тестов предполагалось применять также прямую иерархическую систему обучения на основе факторов поведения, характера и темперамента лидеров в зависимости от ситуации. Эти данные и заносились в их послужные анкеты для иллюстрации волевых потенций.
По результатам дискуссии, возникшей на этом круглом столе с участием светил немецкой науки, были сформулированы основные принципы вождизма с точки зрения прикладной психологии:
1. Определенного единого метода руководства, то есть вождизма самого по себе, не существует; методы вождизма так же многочисленны, как и индивидуальности вождей.
2. Метод вождизма и он сам по себе зависят не только от личности вождя, но также времени, окружающей среды и задачи.
3. Задачу психологии профессиональной пригодности вождей различного уровня иерархии необходимо описывать, а не оценивать. Даже гениальные вожди прошлого не могут быть «точками наводки» для отбора, так как не следует отбирать определенные типы. Кажущийся малоценным тип может на основе своей воли, прилежания и выдержки компенсировать недостатки своего типа. Таким образом, индивид должен быть исследован и оценен в каждом конкретном случае.
4. Методы психологии профессиональной пригодности должны быть комплексными и опосредованными. Опосредованными означает: на основе определения ведущего симптома находить другие характеристики и посредством корреляционной статистики доказывать их оправданность.
5. Психология профессиональной пригодности вождей имеет только регулирующие и консультационные задачи, она не может полностью заменить естественный отбор жизни.
Военная психология
Значительный вклад в формирование общей концепции вождизма внесла мощная и блистательная плеяда немецких военных психологов. Без их деятельного участия практическая сторона вопроса была бы разработана значительно слабее. Один из крупнейших специалистов в своей области Макс Симонайт в фундаментальной обстоятельной работе «Военная психология» (1943) предпринял попытку изложить в доходчивой форме основные принципы научных методов отбора руководящего состава. Описание и оценка кандидатов в руководители, по его мнению, не должны ориентироваться на идеальные образы и схемы. Так, данные о прошлой жизни молодого человека и его поведении вообще имеют большее значение, чем результаты, показанные им при испытаниях. «Высшая цель каждой науки – полная ясность. Для психологии это полная ясность в отношении психической жизни и ее своеобразных форм». Симонайт по сути подтвердил базовые постулаты Гербарта, ибо считал: «Все психические качества функционально взаимодействуют. В мышлении участвуют также чувства и воля». Кроме того, он предлагал оценивать волевые качества личности на основе спонтанных реакций. «Явление великого вождя всегда уникально. Оно может вызвать резонанс, но никогда не должно превращаться в схему для отбора. Поскольку никакая жизненная ситуация и никакая задача в истории не повторяются, история выдвигает все новые типы вождей, и никто не может предсказать, какой тип военного вождя потребуется в следующем десятилетии. Но самое главное – это взаимосвязь между мужеством и храбростью, с одной стороны, и любовью к ценностям – с другой. Сила любви и сила мужества прямо пропорциональны друг другу. Воспитание любви к отечеству – лучший способ воспитания мужества и храбрости на войне».
В контексте нашего исследования необходимо особо выделить работу Зигфрида Зорге «Офицер ВМФ как командир и воспитатель» (1937), ибо это великолепно и сжато написанное руководство по управлению людьми в экстремальных условиях. Буквально это описание технологии повелевания. Основной точкой приложения волевых усилий командира, по мнению Зорге, должна являться честь его подчиненных. Она по сути и служит основным ресурсом всей пирамиды власти с точки зрения элиты немецкого военно-морского корпуса, что вновь свидетельствует о глубоко нордической расовой сути данной концепции управления людьми.
В этой работе стиль воления командира предписывается как законченная форма реалистического оптимизма. Этот холодный дидактический документ, тем не менее, несет на себе печать несомненного литературного таланта автора, который для подкрепления своих утверждений использует удачные сравнения. Например, о пессимистах он говорит, как о «единственном навозе, на котором ничего не растет».
Главный же вывод в этом военно-психологическом наставлении, предназначенном для молодых офицеров, таков: «Любое проявление вождем неуверенности приведет к тому, что его немедленно сметут. Масса хочет, чтобы ею руководили, она ищет вождя, который ей понравится и за которым она пойдет. На массу действуют прежде всего уверенность и решительность вождя».
Идеологически близкую фундаментальную работу оставил нам Вильгельм Арп (1903-1941), которая называется «Честь как идеал воспитания» (1942). В ней автор исследует смысл и возникновение понятия чести у древних индоевропейцев и приходит к высшей степени интереснейшему заключению: «Наше слово «честь» первоначально означало, как и ряд аналогичных слов в древних нордических языках, «блеск». В соответствии с этим честь может быть только самооценкой личности, качества которой воспринимаются, как блеск в сознании собственной ценности, в чувстве чести, а также в оценке и уважении других».
При таком ходе мысли само понятие чести опять же получает расовое истолкование: «В то время как для нордического человека действия личная самооценка зависит только от собственных дел, средиземноморский «показушный человек» судит о своей социальной значимости по восхищению других».
Таким образом, в плане воспитания желаемых качеств вождя, в том числе и чести, необходима определенная «нордизация» личности. А путем взаимосложения векторов воспитания в обществе возникает новое расово-биологическое понятие – «нордическая честь». «При ориентации на идеал любви к родине, несмотря на внешнюю унификацию, растет внутреннее единство с основной сутью и постоянно углубляется внутреннее согласие с основными ценностями народа. Тем самым «народ как герой» вступает в борьбу за существование».
Но такая постановка вопроса вовсе никак не подразумевает под собой пресловутой «немецкой исключительности», о которой уже написано столько не научной литературы. «Уважение к собственному народу неразрывно связано с уважением к другим народам. Мы планируем не создание Паневропы и не германизацию Европы, а новое заселение немцами исторически принадлежавших им земель и сохранение жизненного пространства и культурных народов, находящихся под нашей защитой, в пределах Рейха или у его границ. Изменяется не суть немцев, а их образ действий, исходя из этой сути: перед немцами стоит европейская задача. В любом случае немцы превращаются не в народ господ, а в носителей европейского порядка».
Как мы убеждаемся теперь на основе первоисточников, подлинная немецкая наука никогда не поддерживала и не поощряла гегемонистские тенденции пангерманизма и милитаризма, напротив старалась ограничить их. Именно через наложение европейской культуросозидающей миссии ее народов на расовую основу понятий о чести В. Арп видит осуществление глобального политического идеала воспитания: «Только в единстве тела, души и духа, основы жизни и центра личности, расы, народа и личности, типа и характера может возникнуть воспитательный идеал чести. Идеал политического воспитания нельзя построить на базе кантианского априорного долга или сделать из него платоновскую ипостась трансцендентного праобраза, его можно увидеть только с точки зрения реальных народных ценностей».
Крупный специалист в области военной психологии Георг Узадель в работе «Дисциплина и порядок» (1940) проанализировал биологические аспекты формирования личности и предложил учитывать наследственные качества, необходимые для вождя, на евгенической основе. Главными качествами он считал честь, правдивость, верность. Наконец в своем исследовании Узадель разобрал психические аспекты пропаганды, подчеркнув: «Когда нужно показать величие прошлого, никогда нельзя пользоваться устаревшими формами».
На очень важный аспект теории вождизма указал Карл Хильдебрандт в статье «О врожденной неполноценности характера» (1939). В силу того, что на роль лидера в человеческом сообществе очень часто претендуют люди с известным набором психических отклонений автор работы предлагает многоуровневую методику выявления психопатов, так чтобы заранее изобличить дегенератов, рвущихся во власть. Особую ценность данной работе придает то, что К. Хильдебрандт хотя и вносит свою новизну в толкование основ психопатологии, но при этом четко заявляет, что придерживается канонов немецкой психиатрической школы.
Итак мы видим, что евгенические и дегенерологические аспекты вождизма были весьма основательно проработаны немецкими учеными, ибо справедливо предполагалось, что народ не должен зависеть от патологических капризов вождя, а напротив в своем доверии опираться на наследственные и прогнозируемые качества сильной личности.
На более высокий синтетический уровень обобщения проблемы перешел в своих исследованиях Август Фауст. В книге «Философия войны» (1942) он предпринял анализ отношения к войне у различных народов. «Война не необходимое зло и не случайность. Она служит проверкой нравственного здоровья народов. Счастливые периоды – это пустые страницы мировой истории».
Богатейший пласт немецкой военной психологии предал вождизму не столько теоретический блеск, сколько практическую значимость и добавил житейской повседневной глубины.
Равные среди неравных
Будущую элиту планировалось создавать на основе выпускников школ Гитлерюгенд. Выпускник первой ступени обучения в двенадцать лет проходил тестирование на предмет выявления способностей к руководству и тогда только получал право обучаться до 18 лет. Следующий уровень обучения длился до 25 лет, после чего выпускник получал право жениться и стать полноправным членом ордена СС.
Отбор на всех ступенях обучения проводился на основе оценки качества здоровья и общих хороших физических кондиций организма. Обучение было бесплатным, мало того, национал-социалистическая партия платила за учебники, униформу, питание, содержание и даже выдавала ученикам карманные деньги.
По результатам обучения не выдавалось никаких дипломов и сертификатов. Кроме того, в процессе обучения не предусматривались никакие экзамены, ибо предполагалось, что весь процесс обучения является важным, и в нем нет и не должно быть второстепенных или наоборот более значимых элементов. Науки на всех этапах их прохождения, преподаваемые адептам вождистского порядка, важны в деле создания элиты государства нового типа. Не объем знаний, но сила характера выпускников считалась их главным достоянием, служащим пропуском в большую жизнь.
«Равными среди неравных», назвал новую элиту крупнейший австрийский философ Отмар Шпанн. «СС занимают совершенно самостоятельную позицию внутри движения» - значилось в одном из первых приказов.
Новобранцы войск СС должны были в первые же дни доказать свое соответствие строгим физическим и моральным требованиям. Например, Зепп Дитрих, до 1944 года командир Лейбштандарта (полка войск СС) принимал мужчин в возрасте от 23 до 35 лет, а не юнцов со школьной скамьи. Все они должны были иметь рост минимум 180 см. и отличное телосложение. Отвергались кандидаты с преступным прошлым, сомнительным расовым происхождением, а также те, кто имел хоть одну пломбу в зубе. Одна из директив СС гласила: «Запойных пьяниц, болтунов и всяких преступников не брать». Только вера в собственную избранность удерживала эсэсовцев в рядах партии. У них был лозунг: «Аристократия молчит!» Они молча сопровождали коричневые колонны: еще более строгие правила приема, еще более строгая дисциплина поддерживали в них чувство собственного превосходства над окружающими. «Эсэсовцы никогда не участвуют в дискуссиях на партсобраниях. Участие в вечерних обсуждениях, во время которых ни один эсэсовец не курит на протяжении доклада и никто не имеет права покидать помещение, служит цели политического обучения людей», – гласил приказ № 1 от 13 сентября 1927 года. «Эсэсовец и командир СС молчит и никогда не вмешивается в дела местного политического руководства и СА, которые его не касаются».
Приказы предписывали отрядам СС контроль документов и формы одежды перед собраниями; каждый эсэсовец должен был всегда иметь при себе партбилет НСДАП, документ СС и официальный песенник СС. Особенно строго следили за соблюдением приказа № 8, который запрещал ношение оружия. Гитлер решил прийти к власти легальным путем, поэтому партия официально дистанцировалась ото всех вооруженных организаций и нелегальных военных союзов. Командиры СС должны были обыскивать своих подчиненных каждый раз, когда их отправляли на задание, и конфисковывать оружие, если таковое обнаруживалось.
Даже на политических противников производила впечатление железная дисциплина отрядов СС. Мюнхенское полицейское управление констатировало в секретном докладе от 7 мая 1929 года, «какой строгой дисциплины требуют от эсэсовцев. Даже за малейшие нарушения приказов грозит денежный штраф или лишение на какое-то время права носить нарукавную повязку или снятие с поста. Особое внимание уделяется поведению отдельного человека и его одежде». Каждый дюйм их внешности должен был демонстрировать, что эсэсовцы это аристократия партии. «Эсэсовец – это самый образцовый член партии, какого только можно себе представить», – указывалось в одной инструкции СС, а в песне, которой заканчивалось каждое собрание СС, звучала фанатичная вера в их миссию:
«Среди всеобщей измены
Нас не сломает враг.
Пусть волны затопят Землю,
Но будет реять наш флаг».
В 1933 году сразу же после прихода к власти национал-социалистов Гиммлер потребовал временно прекратить прием в СС. «Набежало множество людей, которые не обязательно сделали это от чистого сердца и не обязательно были идеалистами. Я сказал: мы никого больше не примем, и с конца 1933 до конца 1935 года предъявляли к новичкам такие требования, что никто не подходил». За два года из СС выгнали 60 000 человек. Под указ Гиммлера о чистке подпали оппортунисты, алкоголики, гомосексуалисты, люди сомнительного расового происхождения. Не терпели и хронических безработных: «Человека, который в третий раз без уважительной причины меняет место работы, мы выбрасываем», – вещал Гиммлер. Но особенно яростно он преследовал гомосексуалистов, считая нарушение § 175 закона личным оскорблением. Гомосексуализм был для него самым страшным смертным грехом, за что и была уничтожена верхушка СА в 1934 году. И позднее ни один эсэсовец-гомосексуалист также не избежал мести Гиммлера. Каждый гомосексуалист, требовал он в 1937 году, должен быть выброшен из СС и предстать перед судом, а, отбыв срок в тюрьме, «он будет по моему приказу отправлен в концлагерь и убит при попытке к бегству».
Сертификат белокурой бестии
Кроме всего прочего кандидаты в рядовые СС должны были доказывать чистоту своего расового происхождения, начиная с 1800 года, а офицеры с – 1750 года. В войсках СС срок службы составлял первоначально 4 года для рядовых, 12 лет для унтер-офицеров и 25 лет для офицеров. Желающие получить офицерское образование, должны были прослужить минимум два года рядовыми, если не могли доказать прежнюю службу в Вермахте.
Новым пунктом программы Гиммлера было противопоставление многообразным человеческим типам в СС стандартного эсэсовца нордического господского типа, который должен был постепенно стать единым для всей новой элиты. Главное ведомство по расовым вопросам и вопросам колонизации (РуСХА) получило приказ разработать новые, еще более строгие правила приема в СС. Хауптштурмфюрер, профессор, доктор Бруно Курт Шульц составил шкалу ценностей для расовой комиссии РуСХА, по которой кандидат в СС и должен был оцениваться. Шкала подразделялась на три группы по расовым признакам кандидата, его физическим данным и общему поведению. Шульц в своих методиках ориентировался на нордический расовый тип, и поэтому его таблица включала в себя пять иерархических уровней оценки: «чисто нордическую»; «с преобладанием нордических и фальских признаков»; гармоническую смесь обеих рас с «небольшой альпийской, динарской или средиземноморской примесью»; группу смешанных типов восточного или альпийского происхождения и группу смешанных типов внеевропейского происхождения.
Достойными вступления в СС считались лишь кандидаты, принадлежавшие к первым трем группам. Но даже и это являлось уступной принципам расовой доктрины, ибо предполагалось, что все ответственные посты в Третьем Рейхе уже в ближайшем будущем должны будут занимать только блондины с голубыми глазами, а не более чем через сто лет немецкий народ снова станет чистокровным народом нордической расы.
Кроме этого профессор Бруно Курт Шульц требовал от будущего эсэсовца оценки пропорциональности телосложения по девятибалльной шкале. По мысли расового антрополога следовало отказывать и тем кандидатам, которые хотя и были высокорослыми, но были неуклюжи и имели непропорциональное телосложение. Гиммлер лично следил за тем, чтобы голень эсэсовца не была непропорциональна бедру, а голень и бедро в свою очередь не были бы непропорциональны верхней части туловища, ибо в противном случае телу приходилось бы затрачивать на марше лишние усилия при каждом шаге.
Профессор Шульц настаивал на приеме в СС только тех, кто получал первые четыре отметки по системе: «идеальное телосложение», «отличное», «очень хорошее», «хорошее». Отсеивали тех, кто получал три низшие отметки, и лишь обладателям двух промежуточных отметок оставляли шанс. Эти кандидаты должны были своим поведением доказать, что несмотря на дефекты телосложения, они все же являются людьми нордического расового типа. Гиммлер заявлял по этому поводу: «Речь идет о том, чтобы кандидат при всей своей дисциплинированности не вел себя как раб, чтобы его походка, жесты соответствовали тому, что нам видится как идеал».
Если кандидат успешно преодолевал барьеры расовой комиссии, то он подвергался уже испытаниям, которые Гиммлер позаимствовал из практики иезуитов. Подобно тому, как в обществе Иисуса послушники в течение двух лет проходили тяжелые испытания, прежде чем давали обеты бедности, целомудрия и послушания и переходили наконец в класс схоластиков, так и кандидаты в СС подвергались многообразным тестам, прежде чем давали так называемую родовую клятву и могли называться эсэсовцами. Отдельные этапы эсэсовского послушничества приурочивались к праздникам национал-социалистического календаря, а также к священным датам древних германцев.
9 ноября, в день Мюнхенского путча, 18-летний юноша получал звание кандидата в СС и надевал форму без петлиц. 30 января, в день официального прихода к власти НСДАП, он становился юнкером СС и получал временный членский билет. Настоящей кульминацией был день рождения Гитлера. 20 апреля кандидат, в мундире с петлицами, получив постоянный документ СС, давал клятву своему вождю. Эта церемония призвана была дать новому адепту почувствовать дуновение мистической связи между харизматическим вождем и его последователями, облаченными в шикарную черную униформу. Особенно магически обставлялась клятва войск особого назначения: 9 ноября в 22 часа в присутствии Фюрера.
Но на этом испытания кандидата в СС еще не заканчивались. В период между клятвой (20 апреля) и приступлением к исполнению трудовой повинности (1 октября) кандидат должен был завоевать имперскую спортивную награду и заучить катехизис СС. Подвергаясь такому психофизическому воздействию кандидат снова представал перед руководством СС в новом облике как полноценный кандидат. Новый эсэсовец вновь давал клятву. На этот раз он клялся за себя и свою будущую семью соблюдать приказ Гиммлера о браках от 31 декабря 1931 года, который обязывал всех эсэсовцев вступать в брак только с учетом расовых аспектов и здоровой наследственности и только с разрешения РуСХА или самого Гиммлера. Полный цикл испытаний завершался только тогда, когда адепту Черного Ордера исполнялось 25 лет.
Тогда молодой член Ордена получал эсэсовский кинжал и вступал в замкнутое братство, в котором фанатизм секты, феодальные обычаи и романтический культ германцев сочетались с современным политико-экономическим менеджментом и хладнокровным государственным умом. Тогда и наступал решающий момент запланированного Гиммлером воспитания нордического господского типа: создание корпоративного или даже в большей степени кастового духа. Примером для подражания являлся также и кодекс чести прусского офицерства. Каждый приказ Гиммлера, каждая служебная мелочь должны были внушать эсэсовцам сознание своей элитарности, подчеркивать отличие СС от всех иных подразделений партии. Гиммлер открыто вдохновлялся примерами средневековых рыцарских орденов.
Верховный судья СС Шарф обосновывал, почему члены Ордена должны занимать особое место в партии: «Эсэсовец находится, разумеется, в особом положении по отношению к другим членам партии, в частности, потому что он готов отдать жизнь за движение и его вождя. Это особое положение требует и особого отношения к эсэсовцам». Поэтому Шарф настаивал, что эсэсовца не может судить ни обычный, ни партийный суд, а только суд и руководство СС. Так, сложилась особая юрисдикция практически для всех офицеров СС, начиная со штурмбанфюрера. У эсэсовца своя честь и он защищает ее сам. Полученный им кинжал превращался в символ особой чести рунического человека. В ноябре 1935 года Гиммлер объявил: «Каждый эсэсовец имеет право и обязан защищать свою честь с оружием в руках». Из далекой древности вернулся обычай – дуэль. Все правила проведения поединков между офицерами СС были разработаны и лично оформлены директивами самим Гиммлером. Также юридически были оформлены и исключительные случаи, предусматривавшие самоубийства члена Ордена, если никаких иных способов соблюсти свою честь уже не оказывалось.
В качестве особого знака отличия проверенным эсэсовцам Гиммлер лично вручал серебряное кольцо с миниатюрным изображением черепа. На более высоких ступенях иерархии офицерского корпуса вручалась почетная шпага.
ФИЛОСОФИЯ ВОЖДИЗМА
ПРЕДИСЛОВИЕ
Владимир Авдеев
Архитектура духа
Хочу, следовательно существую
Вождеведение
Фабрика побуждений
Тип вождя и стиль воления
Военная психология
Дата: 2019-12-10, просмотров: 265.
