Покушение на преступление необходимо отличать от приготовления к преступлению. В континентальном праве приготовление отграничивается от покушения на основе характера обуславливающей зависимости между действиями виновного и преступным результатом. При приготовлении действия виновного являются лишь условием, но не причиной возможного преступного вреда, они не являются однозначно необходимыми и тем более достаточными для причинения вреда. Только с момента начала выполнения виновным действий, которые он считает необходимыми и достаточными для завершения преступления, для достижения преступного результата начинается развитие покушения на преступление. В англо-американском праве разграничение основывается на степени опасности совершаемых действий: достаточную опасность для признания наличия уголовно наказуемого покушения имеют те действия виновного, которые характеризуются относительной близостью к преступному результату, который сам по себе имеет высокую опасность[3].

Ввиду того, что во многих правовых системах приготовительные действия признаются ненаказуемыми, происходит расширение пределов того, что считается покушением на преступление. Например, по Примерному уголовному кодексу США, приобретение лицом огнестрельного оружия для совершения убийства считается «существенным шагом в направлении совершения преступления», то есть покушением на убийство, в то время как, например, по российскому уголовному праву такие действия считаются приготовительными[4].

Классификация покушений

Покушения подразделяются на оконченные и неоконченные. Доминирующим критерием такого разграничения является представление субъекта о достаточности своих действий для наступления преступного результата. Оконченным признается покушение, при котором виновный убежден, что он сделал все необходимое для окончания преступления, однако преступный результат не наступил по независящим от него обстоятельствам. Оконченное покушение возможно лишь в преступлениях с материальным составом. Лицо при этом уверено в достаточности своих действий для наступления преступного результата[5].

Неоконченным является такое покушение, при котором виновный по не зависящим от него обстоятельствам не выполнил всех действий (бездействия), которые считал необходимыми для завершения преступления[6].

Некоторые учёные предлагают при таком разграничении руководствоваться объективными свойствами деяния: предлагается считать оконченным покушением лишь такое деяние, которое действительно было объективно достаточным для причинения вреда. Характер представлений самого виновного ими предлагается либо вовсе исключить из рассмотрения, либо рассматривать в качестве факультативного критерия[7].

Выделяют также негодное покушение, в котором причиной недоведения преступления до конца оказывается фактическая ошибка лица в объекте или средствах совершения преступления. При покушении на негодный (ненадлежащий) объект возможность причинения ему вреда исключается из-за особых качеств предмета преступления или потерпевшего или из-за отсутствия его в конкретном случае[8](например, вскрытие с целью кражи сейфа, в котором нет денег; приобретение безвредного вещества, которое продавалось под видом наркотика и т. п.).

При покушении с негодными средствами лицо, не сознавая этого, использует такие предметы, которые не могут привести к достижению желаемого преступного результата[6] (например, пытается совершить убийство с использованием ручной гранаты, не зная, что данная граната является учебной).

Негодное покушение влечет уголовную ответственность, кроме случаев использования из-за крайнего невежества средств, заведомо неспособных причинить желаемый результат.

В объективную сторону покушения входят не доведённые до логического завершения действия, непосредственно направленные на совершение преступления. С субъективной стороны покушение возможно лишь с прямым умыслом.

Покушение на преступное деяние определяется в теории французского уголовного права как начало исполнения преступного деяния при отсутствии добровольного отказа. Любое покушение, таким образом, характеризуется двумя обязательными элементами: 1) началом исполнения преступного деяния (материальный признак) и 2) отсутствием добровольного отказа от завершения преступного деяния (психологический признак).
Переход от приготовительных действий к началу исполнения подчас трудно определим, и в теории французского уголовного права по этому вопросу существуют две противоположные точки зрения. Согласно так называемой объективной теории, учитывающей только объективно совершенные действия, началом исполнения признаются такие действия, которые представляют собой главные составляющие элементы преступного деяния в том их определении, какое дано в диспозиции уголовно-правовой нормы, и при обстоятельствах, служащих основанием для уголовного преследования. Все другие действия должны рассматриваться как приготовительные.
Согласно субъективной теории, учитывающей умысел исполнителя, начало исполнения существует при наличии внешне выраженных объективных действий, когда, хотя материальный признак преступного деяния и не может быть установлен, но это деяние с точки зрения психологического признака достаточно близко к преступному, и лицо желало достичь своей цели. По УК Франции наказывается покушение на любое преступление, однако покушение на проступок наказывается только в тех случаях, когда это прямо предусмотрено уголовным законом (см. ст. 121-4). К наказуемым относятся покушения на такие проступки, как сексуальные агрессии, не составляющие изнасилование (ст. 222-27), незаконный ввоз или вывоз наркотиков (абз. 1 ст. 222-36), шантаж (ст. 312-10), вымогательство (ст. 312-1) и др.
Всякое покушение, отвечающее вышеперечисленным условиям, рассматривается французским уголовным правом как само преступление. Это относится и к покушениям на проступки, указанные в уголовном законе. Следовательно, исполнитель покушения подлежит таким же наказаниям, что и исполнитель оконченного преступления или проступка. Тождество уголовного преследования покушения и оконченного преступного деяния касается не только основных наказаний, но и дополнительных.