В первой половине 20-х годов XX столетия наша страна переживала один из самых сложных этапов своего развития. Советская Россия находилась в состоянии социально-экономического и политического кризиса. 4 года участия России в первой мировой войне, 3 года гражданской войны, как и, в целом, весь кровавый коммунистический эксперимент осуществленный партией большевиков во главе с Ульяновым-Лениным под названием «Великая Октябрьская социалистическая революция» - все это не могло пройти бесследно и породило большие проблемы для нашей страны. В результате военных действий, массовых политических репрессий, голода, эпидемий населения страны сократилось почти на 11 миллионов человек. Значительное число соотечественников, во многом представлявших цвет науки, оказались за границей. Пострадали важнейшие промышленные районы страны. Были разрушены или разграблены многие предприятия, шахты и рудники. Действующие заводы страдали из-за нехватки топлива и сырья. В результате оттока промышленных рабочих из городов в деревню, Петроград потерял 60% рабочих, Москва 50%. На 30 железных дорогах прекратилось движение. Нарастала инфляция. Валовое производство сельхозпредприятий резко сократилось и составляло 25% довоенного уровня. В довершении всего из-за неурожая в 1921 году в страну охватил массовый голод. Нарастающие протесты населения вылились в вооруженные восстания охватившие Украину, Поволжье, Дон, Кубань, Сибирь. «Последним звонком» для большевистского руководства страны, свидетельствующим о том, что чаша народного терпенья переполнена, стали волнения в Петрограде и Кронштадское восстание в марте 1921 года.

 Независимо от того, какой была конечная цель политики большевиков, а такой являлась построение социализма в отдельно взятой стране, по окончании гражданской войны на первый план выступает вполне отчетливая и всем понятная задача: необходимо срочное восстановление разрушенного хозяйства страны, ликвидация последствий социально-экономического отставания и создание материально-технической базы для построения социалистического строя.

Самые твердокаменные сторонники коммунистической идеи воочию смогли убедиться в необходимости перемен. Ленину и на этот раз стоило немалых усилий переубедить некоторых наиболее рьяных соратников, не желавших и слышать об «измене идеалам пролетарской революции», об «отступлении» и «сдаче завоеванных позиций». Переломив настроения в свою пользу, большевистское руководство перешло к введению Новой экономической политике. С ее успешным осуществлением связывалось выполнение задач по восстановлению разрушенного народного хозяйства.

НЭП стал своего рода спасительным кругом для РКП(б), которая стремительно теряло популярность в условиях нарастающего массового недовольства. На повестку дня выдвинулся вопрос о том, сохраняли ли большевики власть в своих руках или же большевистский эксперимент потерпит крах. Именно НЭП стал в этих условиях панацеей для коммунистических вождей.

Переход к НЭПу был исторически неизбежен и закономерен. Он был обусловлен требованиями объективных экономических закономерностей, полностью соответствовал линии на победу социалистического строительства, намеченной коммунистической партией.

С ликвидацией интервенции и окончанием гражданской войны страна получила возможность вернуться к проведению той политики, основы которой были намечены еще в начале 1918г. (обеспечить прочный экономический союз рабочего класса и крестьянства для строительства социализма, экономический скачек города и деревни на базе сохранения товарного производства). Переход к НЭПу требовал огромной работы, тщательного учета конкретных условий сложившихся к началу 1921 г.

Перед партией стояла трудная задача завершить начатый переход от войны к мирному социалистическому строительству. Эти задачи касались не только перспективного плана, основ хозяйственного строительства, но основ самих отношений между классами, которые в нашем обществе, в нашей Советской республике остались. На съезде был заслушан отчет о политической деятельности ЦК, доклад об очередных задачах партии в национальном вопросе, о замене продразверстки натуральном налогом и др.

Согласно первому, НЭП представлял собою один из этапов строительства социализма в СССР. Вынужденный особыми обстоятельствами, сложившимися по окончании гражданской войны, он при всех издержках, с ним связанных, сыграл в целом полезную роль, дав стране возможность залечить раны, нанесенные войной, и подготовиться к новому, решающему этапу социалистической стройки. К концу 20-х годов значение НЭПа оказалось исчерпанным, вследствие чего он и сошел со сцены, уступив место периоду индустриализации и коллективизации.

Второй ответ определяет НЭП как своего рода эпоху Реставрации; наткнувшись на непреодолимые препятствия, большевистская революция покатилась вспять. Правда, не докатилась: исторически позитивный процесс возврата был оборван И.В. Сталиным.

Третий ответ, предлагавшийся рядом западных исследователей, сводился к тому, что НЭП надо рассматривать как особую, рыночную модель социализма, обладавшую рядом достоинств, но не сумевшую справиться с присущими ей противоречиями, почему ей и пришлось уступить место государственному социализму сталинского образца.

В каждом из этих ответов есть своя доля истины, но не более чем доля. Первый нехорош уже тем, что заглаживает и выпрямляет ход исторического процесса, преуменьшает коренную противоположность сталинской и нэповской экономики, игнорирует «взрывной» характер, как рождения НЭПа, так и его пресечения. Второй ответ имел право на существование лишь в пору «отступления», то есть при переходе от «военного коммунизма» к НЭПу; на протяжении последующей, большей части периода о нем уже можно было не вспоминать. Наконец, третий ответ, наиболее убедительный, имеет тот коренной недостаток, что оставляет невыясненным, модель какого социализма в этом случае имеется в виду.