Психодинамические исследования раскрывают глубокие бессознательные мотивы употребления химических веществ. Следовательно, наркотики, прежде всего, используются как самолечение. Большинство исследователей отмечают связь между личностным депрессивным расстройством и развитием наркозависимости.

У каждого человека присутствует аддиктивная склонность, наличие же серьезного личностного расстройства, по мнению ряда авторов, является ведущим условием перехода этой особенности в хроническое расстройство. Злоупотребляющие наркотиками, в целом, более личностно нарушены, изолированы и менее удовлетворены своей жизнью. Дж. Ханзян в статье «Уязвимость сферы саморегуляции у аддиктивных больных» в качестве ведущих проблем химически зависимых называет базовые трудности саморегуляции в четырех основных сферах, таких, как: чувства, самооценка, взаимоотношения, забота о себе. Аддиктивные личности страдают от того, что не чувствуют себя «хорошими», что мешает им в свою очередь иметь удовлетворяющие их отношения с другими людьми. Химические вещества служат мощным средством против внутреннего чувства пустоты, дисгармонии и боли. [11]

Наркотизацию также можно рассматривать как развитие дефективных защит против таких невыносимых аффектов, как ярость, стыд и депрессия. Похоже, что наркозависимые просто не способны выносить данные аффекты. Вместо того чтобы осознать, проговорить и выразить свои чувства - освободиться от них, зависимые люди применяют химические вещества для управления ими, «отключая» свои чувства и создавая иллюзию контроля.

Глубинное изучение наркозависимых индивидов привело С. Блатта к заключению, что зависимость от героина существенно детерминируется:

1) потребностью контейнировать агрессию;

2) поиском удовлетворения желания символических отношений с материнской фигурой;

3) желанием ослабить депрессивные аффекты.

Наркотики, с одной стороны, создают иллюзию преодоления беспомощности и повышения самоконтроля, а с другой стороны приводят к утрате контроля над собой и своей жизнью. [50] В конце концов, зависимость не оставляет человеку никакого выбора. Полная утрата контроля и ощущение бессилия являются настолько типичными для зависимых, что реабилитация по программе «Двенадцать шагов» начинается именно с признания своего бессилия перед наркотиками. [6]

Другое очевидное личностное нарушение, связанное с наркотиками, это нарушение способности заботиться о себе. Оно проявляется в «наплевательском» отношении к себе, в игнорировании смертельно опасных последствий употребления наркотика и в конечном итоге в мощной саморазрушительной тенденции. Различные направления психологии по-разному объясняют феномен возникновения наркотической зависимости. Сторонники бихевиоризма отстаивают мысль о непрерывном влиянии социального окружения на человека. Позитивные связи хронического наркомана с обществом ограничиваются контактами с членами наркоманской группы.

Наркоман принадлежит к типу людей, которые слабо переносят боль и эмоциональный стресс. По причине «ущербности» социального развития, наркоман старается избегать любой формы ответственности, становится недружелюбным и недоверчивым по отношению к тем, кого считает частью угрожающего мира. Стоит отметить также высокую эффективность поведения наркомана, направленного на приобретение и употребление наркотика: ни закон и милиция, ни контроль со стороны общества и семьи, ни отсутствие денег и материальных средств, ни многое другое, что могло бы быть непреодолимым препятствием для человека, не страдающего наркоманией, не останавливает наркомана. [13] Таким образом, наркоманию можно рассматривать как высокоадаптивный способ поведения.

 В рамках когнитивного подхода причины и последствия наркомании объясняют преимущественно с помощью концепции локуса контроля. Так, по мнению Д. Роттера, одни люди приписывают свой образ действий внутренним причинам, другие объясняют его внешними обстоятельствами. Наркоманы приписывают свой образ действий внешним обстоятельствам. Они убеждены в том, что употребляют наркотические вещества по вине других людей или по вине обстоятельств. Поэтому одной из причин, почему они не могут бросить наркотики, является отсутствие внутреннего контроля.

Психоаналитические авторы в основном рассматривают наркоманию как результат нарушения психосексуального созревания, ведущего к оральной неудовлетворенности и оральной фиксации. Личность регрессирует, возвращается к тому периоду развития, когда жизнь была легче, не было проблем, страха, вины. Этот регресс может означать слабость «Я» перед болью и фрустрацией. На стадии латентной наркотизации подростки могут прибегать к наркотикам как к средству ухода от семейных конфликтов, как к средству, снижающему генерализованную неудовлетворенность. [14]

Практически во всех случаях наркомании в период предшествующий наркотизации, обнаруживаются признаки одного из типов проблемных семей:

1) деструктивная семья (автономия и сепарация отдельных членов семьи, отсутствие взаимности в эмоциональных контактах, хронический супружеский или родительско-детский конфликт);

2) неполная семья (один из родителей отсутствует, из чего следуют разнообразные особенности семейных отношений, прежде всего, размытые границы между матерью и ребенком: мальчики - суррогатные «мужья»);

3) ригидная, псевдосолидарная семья (наблюдается безоговорочное доминирование одного из членов семьи, подавляющий тип воспитания);

4) распавшаяся семья (т.е. ситуация, когда один из родителей живет отдельно, но сохраняет контакты с прежней, семьей и продолжает выполнять в ней какие-либо функции, при этом существует сильная эмоциональная зависимость от него). Перечисленные особенности семейной ситуации повышают риск наркотизации, прежде всего потому, что у подростка не формируется чувство ответственности за себя, свою жизнь и свои поступки. Так, в деструктивных семьях наркотизация и связанное с ней поведение направлено, прежде всего, на компенсацию деффицитарности эмоциональных контактов в семье либо выступает как средство ухода от давления семейных конфликтов. В неполных семьях наркотизация иногда имеет ярко выраженный демонстративный компонент. В ригидных семьях наркомания подростка может рассматриваться как крайняя форма протеста против системы отношений, игнорирующей его возросшие возможности, интересы и потребности. В распавшихся семьях наркомания может выполнять функцию ослабления и даже преодоления сохранившейся эмоциональной зависимости от родителя, проживающего вне семьи. [19]

 Наркозависимость имеющая в качестве смыслообразующей ценности наркотическое средство, в ходе своего развития неизбежно навязывает субъекту систему специфических личностных смыслов, определяемых характерными особенностями наркотического средства в качестве мотива различных актуальных потребностей. По мере закрепления наркоманизации в качестве способа удовлетворения актуальных потребностей система порождаемых наркосредством личностных смыслов приобретает стабильность, ригидность, устойчивость, превращаясь в систему специфических установок личности. Согласно /Сурнов К.Г., 1982/ порожденные наркозависимостью установки личности оказывают существенное влияние на процессы смыслообразования не только внутри наркозависимости, но и внутри деятельностей, подчиненных другим мотивам или ценностям. По нашим наблюдениям, имеет место феномен селекции смыслообразующих ценностей наркозависимой личности, являющийся одним из главных препятствий на пути психологической реабилитации наркозависимых личностей. Ценности, соответствующие смысловым установкам наркозависимой личности, принимаются в качестве замещающих наркотическое средство, ценности не соответствующие смысловым установкам - отвергаются. При этом в число отвергаемых попадает подавляющее большинство социально одобряемых ценностей. Наркозависимая личность, стремящаяся к искусственной компенсации дефицита ценностей переживания, минуя действия и волевые усилия, постепенно прекращала конструирование новых целей и останавливалась в своём развитии, находясь, в дальнейшем, в динамическом покое, представляющем собой постоянную прокрутку одних и тех же целей (образов наркоопьянения). Всё это в конечном итоге приводило к наркотическому потреблению. [38, www]

Наркомания (это слово образовалось от греч. narkē оцепенение, сон + mania безумие, страсть, влечение) - хронические заболевания, вызываемые злоупотреблением наркотическими средствами. Современные ученые достаточно подробно разрабатывают объяснения возникновения наркотической зависимости и выделяют 3 основных направления, 3 группы факторов наркотизации; социологические, включающие влияние общества и семьи, биологические, объясняющие склонности к злоупотреблению особенностями организма и особой предрасположенностью, и психологические (или психические), рассматривающие особенности и отклонения в психике. Благоприятным поводом попробовать наркотики становятся эмоциональные расстройства, депрессии, потребность выровнять настроение. Если сначала наркотик «работает» средством от депрессии, то спустя очень короткий срок сам становится ее источником. [30]

Люди, употребляющие наркотики сознательно, обычно ожидают двух эффектов: Первый - получить возможность расслабиться, отвлечься от повседневных, иногда очень непростых, проблем или от трагических событий.

Второй - возможность испытать новые, неизвестные, ощущения, стимулировать воображение, творческие способности. Хроническое потребление высоких доз обусловливает возникновение «амотивационного синдрома», который характеризуется тем, что субъект не хочет выполнять задания, ходить на работу или же заниматься какой - либо другой деятельностью, требующей внимания или упорства. Такие лица становятся апатичными, утрачивают энергию. [39, www]

Обычно люди критичны к своему поведению: как минимум, ради своей же безопасности стараются соответствовать правилам, принятым в обществе, в котором они живут. И вот первое, что теряется с началом употребления наркотика - чувство самоконтроля. Потенциальный наркоман откровенно не желает соотносить свое поведение с общепринятыми нормами. Человек, которому было откровенно неприятно соответствовать общепринятому поведению, испытывает под действием наркотика ощущение избавления от оков, чтобы суметь на время стать счастливым идиотом и удрать от реального мира.

Наркоманами могут стать подростки из совершенно "полярных" семей: либо педагогически запущенные (всем было на него наплевать, и он все детство делал что хотел), либо избалованные - когда родители покупают дитяти все, что ни попросит, и позволяют все, что ему в голову взбредет. Таким образом и те, и другие дети просто не знают слова "нельзя". И когда они вырастают и выходят из рамок своей семьи в общество, там они впервые слышат, что им что-то не позволено. «Ах, так?! - возмущаются эти дети. - Ну, так я не буду жить в вашем гнусном обществе!» - и уходят в мир наркотических иллюзий. [29]

А вот по второй причине становятся наркоманами детишки, которых, наоборот, воспитывали в строгости: туда не ходи, этого не делай, говори только разрешенные слова, руки на столе держи строго параллельно… И за любой "шаг вправо, шаг влево" следуют внушительные и совершенно неадекватные санкции. Тогда бегство от действительности будет, прежде всего, бегством из собственной семьи. [31, www]

Непосредственное и долговременное влияние любого наркотика зависит в определенной степени, от личности человека, от его настроения, мотивации, предыдущего опыта приема наркотиков, массы тела и физиологических особенностей, дозы и силы действия наркотика, способов его употребления и обстоятельств, в которых наркотик принимается. Эффект наркотика различен не только у разных людей, но и у одного и того же человека в различных ситуациях. После того, как употребление наркотиков достигло драматически высокого уровня в 60-х и начале 70-х годов, в 80-е годы оно уменьшилось. В зависимости от конкретного человека и конкретного наркотика мотивы начала употребления наркотиков, а также продолжения их приема могут быть разными: от любопытства, поиска острых ощущений, давления сверстников и желания заслужить их одобрение, бегство от стресса и бунта против авторитетов до более философских обоснований, таких как стремление к самопознанию, самосовершенствованию, творчество, духовное просветление или расширение границ познания. Если эти мотивы рассматривать в контексте теории Эриксона, то станет понятна их связь с чувством недостаточной идентичности. Молодые люди, не знающие, что они собой представляют могут найти опыт приема наркотиков весьма привлекательным в «нащупывании» внешних границ своего «Я». Они предполагают, что сумеют обнаружить такое измерение себя, которое ускользает от них именно тогда, когда они находятся в трезвом, «правильном» мире. Употребление наркотиков может также временно ослаблять эмоциональные стрессы, сопровождающие кризис идентичности. Колеблясь в выборе профессии, конфликтуя с родителями, вступая в хрупкие и ненадежные отношения со сверстниками, юноши и девушки могут относиться к наркотикам как к средству, помогающему немедленно выйти за пределы себя. Более того, когда они находятся в одной компании со сверстниками, употребляющими наркотики, нетрудно понять, как на них можно «надавить», особенно если еще и статус в группе зависит от употребления наркотика. Человек с установившейся Эго-идентичностью может сопротивляться подобному давлению, а подросткам с диффузной идентичностью, вероятно, трудно не подчиниться. [9]