Проблема времени обладает особым статусом в жизни человека и является одной из центральных тем философской рефлексии. С давних времен мыслителей волновали вопросы о том, реально ли «течение» времени или же это лишь иллюзия человеческого разума, представляет ли время некую первичную, самое себя определяющую сущность или же оно есть нечто вторичное, производное, зависимое от чего-то другого, более фундаментального?

Первое упоминание категории времени приходится на античную мифологию и древнегреческий эпос. В «Одиссее» впервые упоминаются категории пространства и времени. В гесиодовской «Теогонии» присутствует представление о двух временах: одно – циклическое время несовершенного мира, другое – высшее время, в котором отсчитываются глобальные моменты в истории мира. Проблема времени упоминается в философских теориях эпохи Возрождения и нового времени, в работах таких мыслителей как Сократ, Гераклит, Аристотель, Платон, Декарт, Демокрит, Кант, Бергсон, Гегель и др.[2]

В философии и физике выделяют две пары взаимно дополняющих друг друга концепций времени. Разница в обеих концепциях первой пары заключается в вопросе о природе времени, об отношении категории времени и движения. Субстанциональная концепция рассматривает время как особого рода субстанцию наряду с пространством, веществом и пр. Реляционная концепция считает время относительным (или системой отношений) между различными событиями.

Вторая пара концепций выражает разные точки зрения на процессы становления, т. е. расходится в вопросе об отношении категорий времени и бытия. Согласно статической концепции, события прошлого, настоящего и будущего существуют реально и в известном смысле одновременно, а становление и исчезновение материальных объектов–это иллюзия, возникающая в момент осознания того или иного изменения. Согласно динамической концепции, реально существует только события настоящего времени.[3]

Многие философы и психологи обращались к проблеме времени в своих исследованиях. Например, Я. Ф. Аскин отчленил проблему времени от проблемы пространства и оговорил неправомерность одного лишь физического аспекта трактовки времени. А. Н. Лой и Е. В. Шинкарук считали, что «социально-историческое время, будучи на ранних этапах человеческой истории зависимым от ритмики природы, в процессе развития человеческой жизнедеятельности все более освобождается от этой зависимости и выражает последовательность, повторяемость, длительность, ритмы, темпы социальных процессов»[4]

По мнению психологов, исследования и классификация времени с точки зрения философии ограниченная и лоскутная. Изучением вопросов, касающихся психологического времени, занимались такие ученые, как К. Левин, С.Л. Рубинштейн, Б.Г. Ананьев, К.А. Абульханова-Славская, Д.Г. Элькин, Б.И. Цуканов, А.С. Дмитриев и многие другие.

Началу более детального исследования времени в советской психологии, в частности субъективного, послужили три причины. Первая из них — жизненное трагическое событие. Вторая — научное открытие. Первая ситуация была связана, по мнению психологов, с дефицитом времени, возникшем при полете. Изучением этого происшествия занимались К.А. Абульханова-Славская и Т.Н. Березина. Обстоятельства сложились так, что впервые в международный рейс был допущен командиром корабля пилот, до сих пор летавший в пределах СССР. С ним летел экипаж, состоявший из команды, до сих пор не работавшей вместе. Вопреки инструкции, на борту царили оживленные разговоры, связанные с новым знакомством. Обычно перед загоранием лампы, которое должно свидетельствовать о снижении самолета, командир дает устное распоряжение. Но в этот раз он замешкался и подал команду позже установленного срока. Команда управлением самолета не успела среагировать, и была допущена серьезная ошибка в управлении, которая привела в конечном счете к внутреннему возгоранию. Самолет приземлился, расколовшись, в результате чего заклинило пассажирские выходы. Команда корабля смогла покинуть его через сохранный служебный люк. Но пассажиры выбраться не смогли и сгорели заживо, т.к. пожарные боялись взрыва и не стали «распаковывать» самолет.Ситуация могла быть поправимой, если бы один из пилотов смог вовремя среагировать на происходящие события. Но этого не произошло, поэтому была выдвинута гипотеза о возникновении ситуация дефицита времени, в которой человек оказался не способен действовать правильно, даже в силу привычного автоматизма. Это и являлось научным открытием в области психологии.[5]

Особенно актуальным вопрос дефицита времени является для технически развитых стран, к примеру, Японии. С дефицитом времени связаны авиационные, атомные и другие катастрофы, неоптимальные решения, несвоевременные действия, приводящие к тяжким социальным последствиям, высокая психологическая цена труда и снижение работоспособности. Но эта проблема существует не только в странах с высоким техническим прогрессом, а также в профессиях различного типа. Сам способ социальной жизни все чаще ставит человека в ситуацию дефицита времени. Это проявляется либо в чрезмерно высоком темпе жизни, неадекватном ее глубине и содержанию, либо в необходимости принятия радикальных решений (или действий), которые требуют иного объема времени, чтобы достичь необходимой конструктивности.

Еще одной предпосылкой обращения к проблеме формирования временной перспективы послужило «открытие», что огромная масса психологических исследований в мире посвящена времени. Ю. Б. Молчанов говорил об этом в своем произведении « Четыре концепции времени в философии и физике», а обзоры зарубежных исследований времени позволили узнать об этом.

Рассматривая онтогенез человека как развивающиеся единство биологического и социального, психологи выделяют временные структуры человека как индивида, личности, субъекта деятельности и говорят о человеке как о «полиморфном носителе временных упорядоченностей различного порядка» [6]. Такой подход позволяет выделить различные уровни временных отношений, каждому из которых соответствуют тот или иной аспект исследований в психологии. В настоящее время можно выделить три основных направления изучения времени в психологии: психофизиологический, психологический и личностный.

На психофизиологическом уровне выделяется проблема адаптации человека к системе текущего времени, что является необходимой предпосылкой для успешной ориентировки в окружающей среде. Подобного рода адаптация проявляется в различных формах. По мнению ряда авторов, отсчет времени осуществляется с помощью сложной системы, в которой сочетаются эндогенные процессы организма в виде сердечных сокращений, дыхательного цикла, цикла обмена веществ и экзогенные влияния в виде циркдических ритмов, температурных изменений, изменения влажности и т.д. Связывают подобный отсчет времени с функционированием биологических часов. Но на сегодняшний день механизм функционирования «биологических часов» далеко еще не ясен, установлено лишь, что управляет этими часами некоторая область головного мозга, которая воздействует на гипофиз, а он, в свою очередь, задает режим (ритм) работы всех желез, регулирующих жизнедеятельность организма.

Вместе с тем, помимо такого врожденного чувства времени, существует и способность к осознанной оценке времени, т.е. психологической, на что указывают такие ученые, как С.Л. Рубинштейн, Б.И. Цуканов, Д.Г. Элькин, П. Фресс, Ж. Пиаже .

Так, согласно П. Фрессу и Ж. Пиаже, восприятие времени человеком имеет уровень непосредственно переживаемого времени, длительность которого не превышает 2 сек, и уровень оцениваемого времени.[7] С.Л. Рубинштейн говорит о существовании непосредственного ощущения длительности, которое обусловлено висцеральной чувствительностью, и восприятии времени, развивающемся на этой чувствительной органической почве.

Начало исследований по изучению осознанной оценки времени относится ко второй половине 19 века, изначально преимущественно зарубежными психологами и исследователями. Еще в лабораториях Вундта ставились психофизические опыты, касающиеся оценки продолжительности хронометрических ударов. Дальнейшие исследования в данном направлении обнаружили, что люди по-разному воспринимают объективно заданные длительности. Х.Эренвальд, показал, что одни испытуемые обнаруживают стойкую тенденцию недооценивать (тахихронический тип), а другие–переоценивать время (брадихронический тип).[8] Применяя различные методы исследования, было выявлено, что испытуемые, которые переоценивают временные интервалы чаще недоотмеривают их, а тенденция к недооценке соответствует тенденции к переотмериванию.

Вьерордт сформулировал закон, позже подтверждаемый многими психологами, согласно которому короткие интервалы переоцениваются, а длинные недооцениваются. Наиболее же точно воспринимается нейтральный интервал (имеющий среднее значение). Но на этот счет у психологов возникает немало разногласий. Так, Блейкли считал, что нейтральный интервал составляет 0,7 сек, Скотт – 0,9, Вудроу – от 0,36 до 5,0 сек. [9] По мнению Б.И. Цуканова, зону коротких интервалов составляют длительности до 0,5 сек, нейтральных от 0,5 до 1,0 сек, зона длинных интервалов – более 1,0. По другим данным величина нейтрального интервала лежит в пределах сравниваемых длительностей, и, следовательно, единого нейтрального интервала для всех людей не существует, как нет и единого критерия для четкого подразделения оцениваемых интервалов времени на короткие и длинные.

У. Джеймс писал, что время, заполненное разнообразными и интересными впечатлениями, кажется быстро протекающим, а затем представляется (при воспоминании о нем) очень продолжительным. Наоборот, время, не заполненное никакими впечатлениями, кажется длинным, а в последующем представляется коротким.[10] В дальнейшем экспериментально было подтверждено влияние условий и содержания деятельности на временную перцепцию. В частности было установлено, что усложнение деятельности усиливает тенденцию к недооценке временных интервалов.

Одним из направлений в исследованиях времени личности является рассмотрение психологических изменений человека в объективно-биографическом времени. Основополагающее понятие - понятие жизненного пути или индивидуальной истории личности. Начало генетической теории личности положил П. Жане. Он попытался рассмотреть психологическую эволюцию личности в реальном временном протекании, соотнести возрастные фазы и биографические ступени жизненного пути, связать биологическое, психологическое и историческое время в единой системе координат эволюции личности [11].

Наиболее крупной по своему теоретическому анализу являлась постановка проблемы жизненного пути, сделанная Ш. Бюлер. Она установила закономерности в смене фаз жизни, в смене доминирующих тенденций, в изменении жизненной активности в зависимости от возраста, а также предприняла попытку интегрировать биологическое и психологическое времена жизни в единой биографической системе координат. Ее концепция исходит из врожденных свойств сознания–самоопределения, стремления к самоосуществлению, определяемых как основные движущие силы развития личности.

Также изучением жизненного пути личности занимался Б.Г. Ананьев, сформулировавшему принцип гетерохронности развития психических функций индивида. Он рассматривал жизненный путь человека как историю формирования и развития личности, субъекта деятельности в определенном обществе. Он разработал понятие возраста, как основной единицы периодизации жизненного пути личности, и показал, что фазы жизненного пути, датируемые историческими событиями, накладываются на возрастные стадии онтогенеза. Таким образом, «история личности и субъекта деятельности развертывается в реальном пространстве и времени онтогенеза и в известной мере ими определяется». Одной из составляющей жизненного пути выступает и история индивидуальности, которая, по мнению Б.Г. Ананьева, является замкнутой системой, эффектом развития личности и субъекта деятельности.

К. Левин установил взаимосвязь между прошлым, настоящим и будущим, он подчеркивал, что когда человек воспринимает, переживает свое настоящее положение, то оно неминуемо связано с его ожиданиями, желаниями, представлениями о будущем и прошлом. Такое включение будущего и прошлого жизни в контекст настоящего К. Левин назвал временной перспективой. Идеи К. Левина, впервые поставившего вопрос о существовании единиц психологического времени различной направленности, послужили стимулом для дальнейшего исследования «временной перспективы личности».[12]

В последнее время в отечественной психологии благодаря К.А. Абульхановой-Славской, В.И. Ковалеву, Л. Кублицкене, В.Ф. Серенковой и др. разрабатывается личностно-временная проблематика. Психологами вводится понятие «личностное время», под которым понимается психотемпоральная организация взрослой личностью своего сознания и самосознания, поведения и деятельности в процессе осуществления взрослым человеком его индивидуальной и групповой жизнедеятельности и общения, как сложное развивающиеся целостное образование – способ жизни». Более подробное описание будет раскрыто в следующем параграфе данной главы.

Н.Н. Брагина и Т.А. Доброхотова, рассматривая расстройства восприятия времени, пришли к выводу, что индивиды с преобладающим доминированием левополушарных структур мозга в большей степени ориентированы на настоящее и будущее, а лица с доминированием правополушарных структур больше ориентированы на настоящее и прошлое.[13]

Несмотря на то, что понятия времени и временной перспективы личности рассматривалось неоднократно, в настоящее время формирование временной перспективы личности в онтогенезе не является полностью изученным и раскрытым. Но это не умаляет значимости этой проблемы для общества. В век технического прогресса и ускорения темпа жизни этот вопрос актуален как никогда.