Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ" поставило перед судами задачу обеспечить правильное и единообразное применение судами России норм международного права при осуществлении правосудия[13].

К основному международному документу, регулирующему данный вопрос, следует, без всякого сомнения, отнести Минимальные стандартные правила ООН, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила) 1985 г. Также данный вопрос регулируют отдельные положения Конвенции ООН о правах ребенка 1989 г. и Руководящие принципы ООН для предупреждения преступности среди несовершеннолетних (Эр-Риядские руководящие принципы) 1990 г.

Согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ "общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора".

В ст. 1 УК РФ "Уголовное законодательство РФ" данное конституционное положение интерпретировано следующим образом: "Настоящий Кодекс основывается на Конституции РФ и общепризнанных принципах и нормах международного права".

При сравнительном анализе норм российского уголовного законодательства (в частности, положений гл. 14 УК РФ, регулирующей особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних) с вышеперечисленными международно-правовыми актами выявляется, что некоторые положения данных актов более полно защищают права несовершеннолетних, чем отечественное законодательство. В частности, к положениям, более полно защищающим права несовершеннолетних, следует отнести ст. 17 Пекинских правил, содержащую руководящие принципы вынесения судебного решения и выбор мер воздействия. Так, согласно п. "А" ч. 1 ст. 17 Пекинских правил "меры воздействия всегда должны быть соизмеримы не только с обстоятельствами и тяжестью правонарушения, но и с положением и потребностями несовершеннолетних, а также с потребностями общества", также согласно п. "d" указанной нормы при рассмотрении дела несовершеннолетнего вопрос о его или ее благополучии должен служить определяющим фактором.

Статьи 87 УК РФ "Уголовная ответственность несовершеннолетних" и 89 УК РФ "Назначение наказания несовершеннолетнему" руководящих принципов вынесения судебного решения и выбор мер воздействия в таком полном объеме не содержат.

Так, в ч. 2 ст. 87 УК РФ указано, что к несовершеннолетним, совершившим преступления, могут быть применены принудительные меры воспитательного воздействия либо им может быть назначено наказание, а при освобождении от наказания судом они могут быть помещены в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа органа управления образования.

Статья 89 УК РФ устанавливает, что при назначении наказания несовершеннолетнему дополнительно должны учитываться условия его жизни и воспитания, уровень психического развития, иные особенности личности, а также влияние на него старших по возрасту лиц, несовершеннолетний возраст оценивая как смягчающее обстоятельство.

Как видно из анализируемых статей, закрепление принципов и приоритетов уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних в них четко не выражено.

Большой объем гарантий в отношении несовершеннолетних содержится в п. "С" ч. 1 ст. 17 Пекинских правил, согласно которому "несовершеннолетнего правонарушителя не следует лишать личной свободы, если он только не признан виновным в совершении серьезного деяния с применением насилия против другого лица или в неоднократном совершении других серьезных правонарушений, а также при отсутствии другой соответствующей меры воздействия", и в ст. 19 Пекинских правил, устанавливающей, что "помещение несовершеннолетнего в какое-либо исправительное учреждение всегда должно быть крайней мерой, применяемой в течение минимально необходимого срока".

В ст. 88 УК РФ указания на то, что лишение свободы применяется только в крайних случаях, не имеется, не содержится ограничений, установленных в вышеприведенной международной норме.

Статья 18 Пекинских правил содержит такой вид воздействия на несовершеннолетних, как пробация, отсутствующий в отечественном законодательстве.

Возникает вопрос: может ли российский правоприменитель напрямую на практике применять положения международно-правовых норм, более полно защищающих права несовершеннолетних?

Представляется, что при существующей структуре уголовного законодательства ответ на этот вопрос должен быть отрицательным.

Согласно ст. 1 УК РФ уголовное законодательство Российской Федерации состоит из Уголовного Кодекса РФ. Новые законы, устанавливающие уголовную ответственность, подлежат включению в Кодекс, в ст. 3 УК РФ подчеркивается, что "преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только настоящим Кодексом".

Анализируя данную коллизию статей УК РФ и конституционное положение о приоритете норм международного права, З.А. Незнамова указывает, что поскольку "нормы международного права не могут иметь прямое действие на территории России, постольку коллизии норм международного и национального уголовного права должны разрешаться в пользу последних"[14]. Большая часть ученых, разрабатывавших эту тему, сходится в том, что, "если нормы международно-правовой конвенции не вошли непосредственно в национальное уголовное законодательство, правоприменитель не способен напрямую применить соответствующую конвенцию. И в этом случае фактически сохраняется приоритет внутригосударственных норм по отношению к нормам международного права"[15].

Возникает следующий вопрос: должны ли нормы Пекинских правил, более полно защищающие права несовершеннолетних, быть включены в российское уголовное законодательство? Представляется, что ответ на этот вопрос должен быть положительным.

В ст. 2 Конституции РФ закреплено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией РФ (ч. 1 ст. 17 Конституции РФ).

Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ" под "общепризнанной нормой следует понимать правило поведения, принимаемое и признаваемое международным сообществом государств в целом в качестве юридически обязательного"[16]. Содержание указанных принципов и норм международного права может раскрываться, в частности, в документах Организации Объединенных Наций и ее специализированных учреждений.

Пекинские правила как раз и относятся к подобным документам ООН. Принимая Пекинские правила 29 ноября 1985 г. на 96-м планерном заседании, Генеральная Ассамблея ООН в п. 5 текста резолюции предложила "государствам-членам привести в соответствие с Пекинскими правилами в тех случаях, когда это необходимо, свое национальное законодательство, политику и практику»[17].

О.Н. Шибков, более детально разрабатывающий тему принципов и норм международного права как источников уголовного права, указывал, что "нормы международного права являются источниками уголовного права России в случае непосредственной отсылки положений уголовного закона к нормам международного права (что является исключением положений ч. 1 ст. 1 УК РФ) либо путем рецепции либо имплементации международно-правовых норм в Уголовный кодекс. Последние два способа являются разновидностями инкорпорации норм международного права во внутреннее законодательство"[18]. Развивая эту мысль далее, О.Н. Шибков указывает: "Изменение Уголовного кодекса РФ при вступлении в силу международного акта, имеющего уголовно-правовое значение, может производиться двумя способами:а) рецепцией, то есть прямым (формальным) включением положений международно-правового акта в Уголовный кодекс; б) имплементированием, то есть внесением в Уголовный кодекс изменений, соответствующих не по форме, а по своей сути положениям международно-правового акта. И при рецепции, и при имплементации норм международного права в Уголовный кодекс общим для международного и внутреннего права является объект уголовно-правовой охраны.

Представляется, что в целях наиболее полного воплощения принципа законности и конституционного положения о применении общепризнанных международных норм нормы Пекинских правил, наиболее полно защищающие права несовершеннолетних, должны быть имплементированы в Уголовный кодекс РФ.

Несколько сложнее вопрос непосредственного применения судами норм Пекинских правил, относящихся к уголовно-процессуальному законодательству.

Дело в том, что в ч. 3 ст. 1 УПК РФ установлено, что "общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью законодательства Российской Федерации, регулирующего уголовное судопроизводство. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные настоящим Кодексом, то применяются правила международного договора".

Согласно ст. 8 Пекинских правил "право несовершеннолетнего на конфиденциальность должно уважаться на всех этапах, чтобы избежать причинений ей или ему вреда из-за ненужной гласности или из-за ущерба репутации. В принципе не должна публиковаться никакая информация, которая может привести к указанию на личность несовершеннолетнего нарушителя»[19]. В соответствии со ст. 21 Пекинских правил "материалы дел несовершеннолетних должны храниться строго конфиденциально и не должны передаваться третьим лицам"[20].

УПК РФ хотя и принят сравнительно недавно, но не воспринял полностью это положение.

В соответствии со ст. 241 УПК РФ "закрытое судебное разбирательство допускается на основании постановления суда в случаях, когда рассматриваются уголовные дела о преступлениях, совершенных лицами, не достигшими 16 лет", в иных случаях разбирательство во всех судах открытое.

Таким образом, несовершеннолетние с 16 до 18 лет менее защищены национальным законодательством, чем в общепризнанных международных нормах.

Представляется, что препятствий для непосредственного применения норм международного права в этом случае не имеется. Вряд ли нужно оступившемуся ребенку прилюдно приклеивать ярлык "вора" или "хулигана", который может быть сохранен на всю жизнь и неосознанно толкать осужденного на совершение аналогичных преступлений.

Э.Б. Мельникова указывает, что "существует концепция стигмации ("клеймения") несовершеннолетнего обвиняемого, подсудимого с "помощью" судебного процесса; особенно открытого, когда имя подростка и его правонарушение до вынесения приговора обрастает слухами, домыслами, что может отрицательно затем сказаться на его судьбе и ему самому нанести психическую травму"[21].

Действительно, прилюдное рассмотрение преступления для несовершеннолетнего, особенно впервые совершившего преступление, само по себе является наказанием.

Эр-Риядские руководящие принципы в ст. 5 отмечают, что политика по предупреждению преступности несовершеннолетних должна предусматривать сознание того, что, по преобладающему мнению экспертов, определение молодого человека как "нарушителя", "правонарушителя" или "начинающего правонарушителя" во многих случаях способствует развитию устойчивого стереотипа нежелательного поведения у молодых людей"

В целом можно сделать следующий вывод: юристы (следователи, судьи, адвокаты), участвующие в рассмотрении уголовных дела в отношении несовершеннолетних, должны знать содержание международных норм, регулирующих данные отношения, руководствоваться ими, участвуя в рассмотрении дел.

В целях формирования единообразной практики и правильного применения необходимо включение в отечественное как уголовное, так и уголовно-процессуальное законодательство тех положений общепризнанных норм международного права, которые более полно защищают права несовершеннолетних.