Вопрос уголовной ответственности несовершеннолетних стал серьезно волновать законодателей России с 18 века. До 18 века вопрос о несовершеннолетии стоял несколько в ином ракурсе. В Средневековье люди рано взрослели и вопрос о возрасте наступления уголовной ответственности решался не так как сегодня. Вопрос о совершеннолетии лица, как члена общества, начался обсуждаться в России после того, как Петр «прорубил окно в Европу» под влиянием процессов модернизации общества.

Известный дореволюционный исследователь проблем уголовного права профессор Таганцев Н.С. в своем труде «Русское уголовное право» отметил, что «с 1845 года главным источником нашего уголовного законодательства было "Уголовное Уложение", в котором государство закрепляет отказ от уголовного наказания малолетних и передачу несовершеннолетних (до 17 лет), учинивших преступное деяние, но не вменяемое им в вину по ст. 41. Или хотя и вменяемое, но при условиях, указанных, в ч. 2 ст. 55, под ответственный надзор родителей или лиц, у которых они находились, но ничего не говорит о том, какие меры должны употреблять по отношению к этому малолетнему те, кому он отдан под надзор»[4].

"Уложение" определяет «ответственность детей за упорное неповиновение родительской власти, а равно и за грубое с родителями обращение, подвергая виновных аресту до 6 месяцев, но эта ответственность должна быть назначена судом на общем основании. Дисциплинарная власть осуществляется самими родителями, причем закон не определяет ни объема, ни характера дозволенных к употреблению средств, глухо говоря только в ст. 168, т. Х, ч. 1, «что родителями по отношению к лицу детей своих не могут покушаться на такие деяния, которые по общим законам подлежат наказанию уголовному»[5].

Близкую связь с дисциплинарной властью семьи имеет дисциплинарная власть школы. «Выполнение обязательного воспитания падает прежде всего на семью; но там где она не хочет или не может выполнить этого назначения своими средствами, на помощь ей является государство, а осуществителем его забот становится школа. Применение дисциплинарной власти в школе этого типа, по общему правилу, безусловно устраняет действие карательной власти государства, допуская ее вмешательство разве только в случае совершения наиболее тяжких преступлений воспитанниками старшего возраста, например 14 и более лет (таковы, например, случаи убийства, поджога, изнасилования и т.д.). С другой стороны, государство должно установить надзор за школьными взысканиями, определить для них известные пределы эти взыскания должны налагаться с исключительной целью исправления, а не быть актом возмездия. Подобными наказаниями могут быть часто воспитательные взыскания - выговоры, уменьшение баллов по поведению, лишение льгот, карцер, а в крайнем случае удаление из данного заведения.

Взыскания дисциплинарные могут быть налагаемы или властью воспитательной, единоличной - инспектора, директора, или в важнейших случаях педагогическим советом заведения. Регулируя действия дисциплинарной власти школы, государство, конечно, сохраняет за собой и право контроля над его органами, подвергая их взысканиям дисциплинарным и уголовным за превышение власти. Эта ответственность должна покоиться на тех же основаниях, как и ответственность всех других дисциплинарных органов. «Уложение о наказании» издания 1885г. в ст. 92 указывается 3 категории уголовной невменяемости, одна из категории является малолетство - неразвитость, зависящая от естественных условий развития человеческого организма. Юный возраст преступника играет в праве уголовном роль весьма разнообразную: в эпоху детства возраст устраняет как вменяемость, так и привлечение к ответственности в порядке уголовного суда; в эпоху отрочества возраст служит основанием или невменяемости и уголовной безответственности, или же замены наказания исправительно-воспитательными мерами, когда суд, установив виновность малолетнего в предписываемом ему деянии, установив наличность условий вменяемости по отношению к подсудимому, определив размер той ответственности, которой он должен был бы подлежать, будучи взрослым, заменяет таковую согласно закону; в эпоху юности возраст служит основанием особого смягчения уголовной ответственности, которой подлежал бы виновный за учиненное деяние, если бы был взрослым»[6].

В 1742 г. Сенат вместе с президентами коллегий указал, «что малолетство как для мужского, так и для женского пола нужно считать до 17 лет и что таковых нельзя подвергать тем же наказаниям, как и взрослых. Малолетние не могли подвергаться ни смертной казни, ни пытке, ни кнуту; для них эти наказания заменялись сечением плетьми и отдачей в монастырь на исправление для употребления их там на всякие тяжелые монастырские работы, чтобы они никогда праздны не были, а по освобождению из монастырей повелевалось их отсылать в те места, откуда кто прислан, а из этих мест отсылать их в прежние жилища»[7].

В Указе Екатерины II от 26 июня 1765г. была «установлена полная невменяемость до 10 лет, а от 10-17 лет допускалось смягчение наказания. причем обвиняемых в преступлениях, влекущих смертную казнь или кнут, было велено представлять в Сенат, где с ними поступлено имеет быть по благорассмотрению и по мере их вины; при смягчении ответственности за прочие преступления различались малолетние от 10-15 и от 15-17 лет. Малолетних до 10 лет признавали абсолютно невменяемым и отдавал виновных без придания суду и без наказания на исправления родителям, родственникам или опекунам. Уложение 1845г. отступило от этой системы, приняв предельным возрастом 7 лет; но так как по п. 1 ст. 173 ( по изданию 1885г.) дети от 7-10 лет не подвергались определенному в законах наказанию, а отдавались родителям или благонадежным родственника для домашнего исправления, то на этом основании в действительности предельным сроком периода детства являлось и, по Уложению истечении 10 лет. Период отрочества (от 10 до 17 лет) - замена для них наказания наступает только в случае признания их обладающими вменяемостью, а в противном случае применяется обще правило об уголовной безответственности за невменяемостью. Но отроческий возраст, даже по отношению к детям, признанным обладающими вменяемостью и учинившим тяжкие злодеяния, требует не только смягчения, но и замены обыкновенных карательных мер. Они не подлежали наказанию кнутом и публичному наказанию плетьми, а малолетние от 10-14 лет - и каторжным работам. Рядом с отрочеством Уложение 1845г. ставило юность от 17-21 года, которая признавалась только причиной уменьшения ответственности. При этом закон различал случаи присуждения их к наказаниям уголовным и наказаниям исправительным. Из наказаниям уголовным к несовершеннолетним смертная казнь и ссылка на поселение применялись без изменений, бессрочная каторга заменялась срочной, а сроки каторги уменьшались на 1/3. По отношению к наказаниям исправительным Уложением 1845г. заменяло ссылку на житье или отдачу в арестантские отделения или рабочий дом отдачей в военную службу, а низкие наказания применялись без замены, но со смягчением на одну или две степени. Сверх общих вышеизложенных правил об ответственности малолетних и несовершеннолетних Уложение содержало некоторые особые правила о смягчении и усилении их ответственности. Так, по ст. 143 наказание уменьшалось на одну или две степени, если несовершеннолетний был вовлечен в преступление совершеннолетним.

С другой стороны, Уложение 1845г. знало одно условие, при котором молодость теряло всякое значение, а именно по ст. 146 (издание 1885г.) малолетние несовершеннолетние в случае учинения ими нового преступного деяния наказывались как совершеннолетние»[8].

Таким образом, проблема уголовной ответственности несовершеннолетних не осталась без внимания в дореволюционной России. Огромный вклад в вопросе изучения уголовной ответственности несовершеннолетних внес известный русский правовед Н.С. Таганцев.