Конечной целью государственного регулирования экономики выступает достижение компромисса между эффективностью и социальной справедливостью. В случае регулирования количества и степени административных барьеров наивысшая эффективность экономики будет достигнута при нулевом уровне подобных барьеров. Но в условиях современного рыночного порядка такая ситуация недостижима.

Проблема снижения административных (формальных) институциональных барьеров не может быть решена без всестороннего исследования мотивации заинтересованных групп. Наличие административных барьеров, в первую очередь, выгодно тем чиновникам, которые осуществляют функции лицензирования, квотирования и контроля за регулируемыми рынками[32]. В сложившихся экономических условиях они в подавляющем числе случаев являются рентополучателями.

Рассмотрим ситуацию, когда в обществе начинает проводиться кампания по снижению административных барьеров, как в настоящее время в России. Пусть ее инициатором выступает правящая политическая элита или иная всеохватывающая организация (по терминологии М. Олсона). Реализация данной кампании в России проводится несколькими этапами. Во-первых, путем инициации изменения формальных институционально-правовых ограничений хозяйственной деятельности на федеральном уровне. Во-вторых, осуществляется, как показано в предыдущем разделе, изменение нормативно-правовой базы в регионах, а также в муниципальных образованиях. В-третьих, проводятся мероприятия по дерегулированию и поддержке малого бизнеса через территориальные управления Министерства по антимонопольной политике.

Успех такой кампании зависит от того, насколько будут совпадать интересы всеохватывающих организаций и групп специальных интересов, а также от их сравнительной переговорной силы. Иными словами, необходимо выявить, кому выгодно создание коллективного блага - «дерегулирования» или «снижения административных барьеров», с какими затратами это сопряжено, какие ресурсы имеются и, наконец, сколько можно произвести подобных благ при оптимальном соотношении издержек и выгод.

Более того, как доказано М. Макгиром и М. Олсоном, если группа имеет достаточно общий (суперохватывающий) интерес, то его удовлетворение наилучшим образом осуществляется в том случае, когда меньшинство или другие группы, которые ею контролируются, обеспечиваются так же хорошо, как и они сами.

Проанализируем, в противоположность этому, узкие интересы группы или индивида, обладающих политической или принудительной властью в обществе. Например, фирмы или работники имеют также относительно узкие (специальные) интересы, поскольку прибыль и заработная плата, зарабатываемые ими на типичных рынках, обычно составляют небольшой процент национального дохода. В то же время картели или лоббирующие организации лучше служат своим членам посредством перераспределения в их пользу доходов через лоббирование и картелирование. Когда число участников группы велико, вводится система специальных индивидуальных поощрений и наказаний («избирательных стимулов»), но их разработка требует значительного времени. Следовательно, только общества, длительное время находящиеся в стабильном состоянии, имеют плотную сеть узких лоббирующих и картелизированных организаций (примером может служить «нефтяное» лобби в России).

Медленное формирование и наличие антисоциальных стимулов у небольших организаций (малых групп) для коллективного действия предполагает, что общества, стабильные в длительном периоде, должны иметь худшие экономические результаты, чем те, которые можно было ожидать при ином раскладе. Таким образом экономическая теория объясняет «британскую болезнь», проявляющуюся в низком экономическом росте в Соединенном Королевстве и в других длительно стабильных странах. Этим обусловлено замедление послевоенного роста старых восточных и регионов среднего запада Соединенных Штатов по сравнению с новыми Западом и Югом, а также «экономическое чудо» в Германии, Японии и Италии после того, как тоталитаризм и оккупация разрушили организации специальных интересов в этих странах[33].

Та же самая логика, которая управляет образованием (и «накоплением») узких групп специальных интересов в обществах, начинающих свое развитие без них, объективно обусловливает вывод о том, что организации широких интересов будут фактически вытеснены группами узких специальных интересов (например, вместо представляющих широкие группы населения партий образуются марионеточные образования, проводящие в жизнь решения олигархов).

Таким образом, логика анализируемой модели предполагает, что через создание новых организаций и фракционность организаций с общими интересами общество, начинающее свое развитие со всеохватывающих организаций, в конечном итоге приходит к почти такой же организационной структуре, как другие, длительно стабильные общества. Деволюция организаций со всеохватывающими интересами генерирует множество таких же моделей, как и накопление организаций со специальными интересами в обществах, которые начали свое развитие без них. Всеохватывающие политические партии остаются всеохватывающими в странах, где образуется двухпартийная избирательная система, но широкие группы интересов не остаются бесконечно всеохватывающими.

Действия групп специальных интересов могут приводить к деволюции групп, отражающих всеохватывающие интересы (органы представительной власти, правительство), что, в свою очередь, ведет к деволюции институтов.

Институциональные барьеры, создаваемые государством в преимущественно рыночном или смешанном экономическом порядке, что соответствует переходной экономике, могут быть описаны именно такой схемой деволюции институтов и механизмов государственного регулирования, всего государственного аппарата как организации, проводя_, щей интересы общества. Следовательно, извлечение административной ренты группами чиновников, например организующих закупки для государственных нужд, приводит к деволюции институтов госзакупок в стране в целом.

Институциональные барьеры, как форма деволюции институтов государственного регулирования экономики, могут носить характер как устойчивых мультигенераций, так и сравнительно «мягких» институциональных соглашений, легко подверженных изменениям[34]. Устойчивое состояние и снижение институциональных ограничений на товарных рынках зависят от нескольких факторов: сложившихся институтов государственного регулирования, которые определяют уровень трансакционных издержек, а также издержек уклонения от выполнения норм закона и чиновников, и предпринимателей; действий групп специальных интересов на квазирынке административных привилегий и ограничений; стратегического взаимодействия между конкурирующими предпринимателями и обладателями административного ресурса по контролю над тем или иным товарным рынком; действий политических всеохватывающих организаций через механизмы представительной демократии[35].

Примером выбора стратегии группой специальных интересов является взаимодействие на квазирынке взяток и административных запретов и преференций двух групп - предпринимателей и чиновников.

Для анализа стратегического поведения, с одной стороны, чиновников, наделенных правом принимать решения по поводу снижения или, наоборот, повышения административных барьеров, а с другой - предпринимателей, чьи предприятия функционируют на рынках с высокими административными барьерами, эффективно использование теории игр. Теория игр представляет собой науку, исследующую математическими методами поведение участников в вероятностных ситуациях, связанных с принятием решений.

Игры могут быть классифицированы по свойствам платежных функций. Играми с нулевой суммой (антагонистическими) называется ситуация, когда выигрыш одного из игроков равен проигрышу другого. Противоположностью играм с нулевой суммой являются игры с постоянной разностью, в которых игроки выигрывают и проигрывают одновременно, так что им выгодно действовать сообща. Игры с ненулевой суммой представляют собой промежуточный случай, где имеются конфликты и согласованные действия игроков.

По характеру предварительной договоренности Дж. Нэш разделил игры на кооперативные и некооперативные (бескоалиционные). Он определил кооперативные игры как допускающие свободный обмен информацией и принудительные соглашения между игроками в отличие от бескоалиционных игр, не допускающих ни свободного обмена информацией, ни принудительных соглашений[36].

Как следует из рассмотренной модели, ситуация создания административных барьеров и получения ренты от их существования чиновниками за счет взяток (в самом простом случае) показывает свою устойчивость при соблюдении определенных правил игры, что в экономике соответствует институциональной структуре того или иного рынка или отрасли хозяйствования.

Сложность решения задачи по устранению институциональной структуры, генерирующей формальные и неформальные институциональные барьеры, усиливается наследием плановой экономики. Такое наследие заключается в большей части в сохраненной институциональной структуре, сформированной взаимодействиями на административных рынках, а также практикой поведения групп специальных интересов, действующих внутри административного аппарата всех уровней власти. Все это приводит к «социальному склерозу», который затрудняет развитие общества, усиливает тенденции к перераспределению ресурсов в пользу узких групп специальных интересов. Такая ситуация в тоталитарных обществах советского типа справедливо была охарактеризована М. Олсоном как «красный социальный склероз»[37].

В российской действительности целесообразно, на мой взгляд, наряду с существующими региональными межведомственными комиссиями по устранению административных барьеров, создавать отраслевые согласительные комиссии, состоящие из представителей администраций всех уровней, с одной стороны, и организаций, представляющих бизнес, - с другой, что позволит усилить мотивационные механизмы по снижению институциональных барьеров.

Таким образом, проблема снижения институциональных барьеров в переходной экономике может быть успешно решена с учетом траектории предыдущего развития институциональной структуры экономики, существующих мультигенераций, а также реализации интересов заинтересованных групп и индивидов, участвующих в хозяйственных процессах. Снижение институциональных барьеров приведет к минимизации трансакционных издержек на тех или иных национальных рынках, способствуя повышению их эффективности, что открывает благоприятные перспективы для роста благосостояния населения.