Семья Ван Мана вознеслась к вершинам власти только при жизни его тетки, Великой Вдовствующей Императрицы. Последняя была правнучкой провинциального землевладельца, внучкой и дочерью мелких чиновников. В возрасте семнадцати лет она попала в гарем императора Сюань-ди, а затем стала женой его преемника, императора Юань-ди, и родила ему сына, унаследовавшего трон отца и взявшего себе храмовое имя Чэн-ди. Именно в период правления Чэн-ди его мать назначила пять своих родственников на должность да сы ма последним из них был Ван Ман.

Благодаря влиянию семьи он к тому моменту уже занимал ряд высоких официальных должностей, в том числе военных — например, был «начальником лучников, которые стреляют на звук», — а также неофициальных постов в качестве советника императора, в частности носил титул «господина Желтых врат». В двадцать девять лет он получил титул «маркиза», а семнадцать лет спустя, в 1 году н. э. был удостоен нового высокопарного титула — Князь, дарующий спокойствие Хань.

Однако империю Хань ждали неспокойные времена, когда еще через десять лет Ван Ман взошел на трон в качестве нового императора и стал править страной с населением более шестидесяти миллионов человек. Ван Ману было пятьдесят четыре года. Все попытки описать эту личность разбиваются об особенности китайской историографии. Авторы официальных династических хроник — начиная с Хань и далее, всех последующих двадцати трех династий вплоть до XX века, — руководствовались теорией мандата Неба. Император получал этот мандат за свои добродетели, но если у человека, занимающего трон, добродетели отсутствовали, то Небо могло отозвать свой мандат. Поскольку Ван Ман был низложен после относительно непродолжительного пребывания на престоле, утрата им мандата Неба трактовалась историографами как следствие отсутствия добродетелей. Таким образом, из Сына Неба он превращался в узурпатора и потому изображался недалеким, лицемерным и страдающим манией величия. В Китае большое значение придавалось лицу человека, которое считалось отражением его личности (истинный Сын Неба должен был иметь большой нос и крутой лоб), и поэтому историки находили удовлетворение в том, что приписывали Ван Ману большой рот, скошенный подбородок, глаза навыкате и громкий, хриплый голос. Неизвестно, какой в действительности была его внешность, но о характере Ван Мана можно судить по его делам.

Совершенно очевидно, что он получил хорошее образование и в молодости много учился, сделавшись убежденным сторонником конфуцианства. Нет никаких сомнений и в том, что он заботился о своей семье и помогал ей, старательно соблюдал предписываемые нормы поведения и делился своим богатством с другими. Необычная широта его интересов проявилась в краткий период, когда императорский трон занимал несовершеннолетний Пин-ди: Ван Ман провел реформу провинциальных школ, расширил академию, проложил новую стратегическую дорогу через горы к югу от Хуанхэ, построил множество величественных зданий и храмов.

В 5 году Ван Ман созвал представительное совещание, чтобы обсудить разнообразные вопросы, от камертонов и астрономии с астрологией до ворожбы и классических текстов.

Последний вопрос стал предметом тщательного изучения, потому что так называемые «современные тексты», одобренные совещанием 51 года до н. э. в Павильоне каменного канала, подвергались критике со стороны представителей школы «древних текстов», желавших восстановить старинные комментарии относящиеся к эпохе Чжоу. Руководил обсуждением известный ученый Лу Синь, продолжавший работу отца по составлению каталога императорской библиотеки. Особую неприязнь у него вызывали разнообразные мистические учения и манипуляции классическими произведениями для гаданий и пророчеств.

Однако сам Ван Ман, будучи покровителем Лу Синя и убежденным последователем конфуцианства, после смерти Пин-ди прокладывал себе дорогу к трону при помощи гаданий и пророчеств. Многие, в том числе Лу Синь, считали, что первоэлементом династии Хань являлся огонь, с которым ассоциировался красный цвет. После смерти Пин-ди стали поговаривать, что огонь вытеснен следующим элементом цикла, землей, которой соответствовал желтый цвет. Отсюда утверждения Ван Мана, что он является потомком легендарного Желтого императора, имевшие целью узаконить его претензии на власть. На протяжении трех лет после смерти Пин-ди он добивался поддержки у общества и ученых — по большей части при помощи сотен якобы появлявшихся знамений, указывающих на начало новой династии и предвещавших удачу. В действительности это были ложные пророчества, призванные помочь Ван Ману захватить власть, и многие знаки и предзнаменования на поверку оказывались выдумкой авантюристов и шарлатанов.

Не подозревая, что Небо не простит ему ложь, Ван Ман начал свое правление жесткими законодательными мерами.

Он четыре раза проводил денежную реформу, вводя в обращение более легкие монеты и деноминируя старые, а фальшивомонетчики, наживавшиеся в результате обмена денег, наказывались ссылкой или смертью. Основную массу населения — то есть крестьян, работавших в поле в своих похожих на пижамы одеждах, — эти реформы почти не коснулись, поскольку они редко пользовались деньгами. Торговцы и мелкопоместное дворянство могли сохранить капиталы, вложив их в покупку земли, тогда как аристократия понесла ощутимые потери — ее заставили обменять золото на ножи из позолоченной бронзы, служившие в качестве платежного средства. В результате многократно увеличились запасы золота в императорской казне; часть золота Китай получал из Сибири, но большая часть поступала из Европы в обмен на шелк. Через несколько лет обращение золота было восстановлено и знати повелели снова обменять бронзовые ножи на золото — по весу. Самые знатные ханьские роды лишились значительной части своего состояния, а вскоре после этого у них отобрали феодальные поместья. Так были посеяны семена недовольства.

Ван Ман провел реорганизацию чиновничьего аппарата и ввел новые титулы, а также активно переименовывал области и уезды. Он укрепил государственную монополию на производство и торговлю алкоголем, солью, изделиями из железа, на чеканку монет и на доходы от горных и болотистых местностей. Он стабилизировал цены на зерно, ткани и шелк — эти товары покупались в период низких цен, хранились на специальных складах, устроенных в пяти главных городах страны, а затем продавались, когда цены начинали расти. Он обложил десятипроцентным налогом охотников, рыбаков, шелководов, ремесленников, торговцев и всех, кто имел какую-либо профессию. В неурожайные годы жалованье чиновникам уменьшалось пропорционально падению урожая — вне всякого сомнения, чиновники относились к этому принципу точно так же, как современные государственные служащие отнесутся к предложению понизить им зарплату пропорционально уменьшению валового национального продукта.

Все эти меры, усиливавшие недовольство разных слоев населения, тем не менее имели прецеденты в период правления династии Ранняя Хань. То же самое относится и к попытке хотя и более масштабной — возрождения земельной реформы, поскольку скандальному сосредоточению огромных земельных владений в частных руках все еще не был поставлен заслон. Каждому трудоспособному мужчине полагался свой земельный надел, а семьи с излишками земли были обязаны распределить эти излишки между более бедными родственниками и соседями. Однако схема оказалась нереализуемой, и вскоре от нее пришлось отказаться. Беспрецедентной следует считать попытку Ван Мана ограничить рабство путем запрета на продажу и покупку рабов, однако этот запрет легко обходился, и его тоже пришлось отменить.

Все эти попытки реформ, с необходимостью которых Западу еще только предстояло столкнуться, указывают на человека широких и благородных взглядов. Ван Ман предпочитал управлять сам, не делясь ни с кем полномочиями, и тщательно следил за работой чиновников. Блюдя моральную чистоту правящей династии, он заставил покончить жизнь самоубийством трех сыновей, внука и племянника, нарушивших закон. Его неуемная любознательность подтверждается ученой «конференцией», которую он созвал в 5 году. Несколько лет спустя он пригласил к себе на службу людей, обладавших необычными талантами, которые могли пригодиться в военном деле. До нас дошли записи о том, что один из этих умельцев сделал два больших крыла и с их помощью смог пролететь несколько сот шагов — вероятно, с верхушки башни, — прежде чем упал на землю; однако информация слишком скудная и не позволяет со всей определенностью вписать новую страницу в историю авиации. В 16 году Ван Ман приказал своему главному лекарю произвести вскрытие казненного преступника, чтобы исследовать его внутренние органы и артерии с целью поиска средств от различных болезней. В Европе первое официальное вскрытие трупа было выполнено только в 1315 году Мондино да Луц-ци из Болоньи, а до того знание анатомии базировалось на сведениях, сообщенных великим римским врачом Галеном, который анатомировал животных.

В международных делах Ван Ман проявил себя изобретательным и искусным политиком. С помощью силы или дипломатии, опиравшейся на угрозу применения силы, он добился мира — с небольшими перерывами — на всех границах страны. Однажды, столкнувшись с угрозой новых набегов сюнну, он казнил одного из князей, который находился у него в заложниках — в полном соответствии с законами того времени.

Семена недовольства, посеянные законодательной деятельностью Ван Мана, до поры до времени не прорастали, и императору удавалось контролировать ситуацию. Большая часть чиновников его поддерживала, и очень важно отметить то обстоятельство, что на жизнь Ван Мана не было ни одного покушения, хотя даже сам великий император У-ди становился мишенью наемного убийцы. Его падение стало делом рук природы — вероятно, Небо не забыло, какие средства он использовал для захвата власти.

Усмирение реки, которое в 30 году до н. э. было увековечено в названии периода правления императора Юань-ди, обернулось насмешкой в 4 году, когда случилось сильнейшее наводнение. Русло Хуанхэ в нижнем течении разделилось на два широких рукава, и вода затопила южную половину Великой равнины на востоке. Ранее река впадала в море к северу от современного полуострова Шаньдун, а теперь проложила новое русло к южной части полуострова. Через семь лет случились новые наводнения, и река опять изменила русло. На протяжении многих веков Хуанхэ заиливалась желтым лессом (отсюда ее название — Желтая река), постепенно поднимавшим дно, пока то не оказалось выше уровня окружавшей реку равнины. Поэтому выход из берегов, случившийся, несмотря на ежегодный ремонт и восстановление дамб, вызвал невиданное по своим масштабам наводнение. С двумя стихийными бедствиями — вторая катастрофа завершила то, что не удалось первой, — Ван Ман справиться уже не мог.

Те, кому удалось спастись, бежали в соседние районы, где сразу же оказалось в дефиците продовольствие. Начался голод, и сотни и тысячи крестьян покидали Великую равнину к западу от Шаньдуна и медленно двигались на юг, по дороге объединяясь в банды, которые грабили местных жителей. Сам Шаньдун, переполненный беженцами, был практически отрезан от остальной страны двумя рукавами реки. Банды крестьян превратились в огромную неорганизованную армию, которая грабила, убивала и похищала людей на всей территории полуострова. На ее усмирение Ван Ман отправил сильное войско, но оно потерпело поражение. Через четыре года, в 22 году, повстанцы наголову разбили еще большую по численности армию императора Чтобы узнавать друг друга в бою, крестьяне красили брови в красный цвет, и отряды повстанцев получили название армии Красных бровей.

Именно в этот период стали прорастать семена недовольства, посеянные реформами Ван Мана. Семьи землевладельцев из южных районов современной провинции Хэнань, среди которых выделялся род Лю, основавший династию Ранняя Хань, объединились с бандами крестьян, шедших с нижнего течения Янцзы, и подняли мятеж против Ван Мана, чья армия в 23 году дважды терпела поражение.

Многочисленные вожди повстанцев договорились избрать нового императора. Они остановили свой выбор на одном из отпрысков царского рода Лю, потомке Цзин-ди в шестом поколении. Под именем Гэн-ши — Император Нового Начала — он стал первым правителем династии Поздняя Хань, но, как показали дальнейшие события, отнюдь не основателем этой династии. Его правление было кратким, и этот признак недовольства Неба заставил историков пренебрежительно отзываться о Гэн-ши как о безмозглом пьянице, каковым он, конечно, не был. Мятежные аристократы и крестьянские вожди объединились вокруг него, в результате чего сформировалась новая армия Хань и началась настоящая гражданская война.

Ван Ман спешно собрал огромное войско, которое выступило из Лояна, древней столицы страны, но после первых успехов было наголову разбито; это случилось в июле 23 года. Армия потомков ханьских императоров наступала на Чаньань. Ее поддержали другие вожди повстанцев, которые вели своих сторонников к столице в расчете на богатую добычу. Они прорвались через ворота в крепостной стене и вместе с горожанами окружили главный дворец. Ожесточенное сражение — в ходе боев загорелся императорский гарем и другие здания — длилось целый день. На рассвете следующего дня обессиленного, находящегося в полубессознательном состоянии императора верные слуги перенесли на Террасу, Омываемую Водой, где к вечеру все они погибли в бою; Ван Ману отрубили голову.

Все высшие сановники Ван Мана были убиты — погибли в битве или покончили жизнь самоубийством. Император Гэн-ши захватил город Лоян и сделал его своей столицей; теперь под его контролем находилась половина страны, охваченной массовыми волнениями; миллионы крестьян мигрировали с затопленного севера, особенно с Великой равнины, в южные районы.

Гэн-ши совершил три значимых ошибки. Во-первых, он отправил Лю Сю, старшего отпрыска царского рода Лю, восстанавливать порядок в северной части Великой равнины и позволил ему действовать самостоятельно. Во-вторых, он враждебно принял послов «краснобровых», армия которых двинулась на запад, разбив лагерь в окрестностях Лояна. И, наконец, Гэн-ши вернул столицу в Чаньань, уязвимость которой доказала трагическая судьба Ван Мана.

Примерно через год Лю Сю, осознав недальновидность действий императора, изменил ему и собрал армию, которая начала наступление с востока. «Краснобровые» осадили Чаньань. Когда они ворвались в город, император Гэн-ши вскочил на лошадь и пытался бежать, но был схвачен. Отречение не спасло — его отправили пасти лошадей в открытой степи, а впоследствии задушили. «Краснобровые» грабили город и терроризировали жителей.

Лю Сю, к тому времени контролировавший значительную часть страны, объявил себя Сыном Неба. Он взошел на трон в 25 году под именем Гуан У-ди и стал основателем династии Поздняя Хань. Пока Гэн-ши пас лошадей в окрестностях Чаньани, новый император захватил Лоян и объявил город своей столицей.

Гражданская война длилась одиннадцать лет. В конечном счете силы «краснобровых» истощились, и они были разгромлены армией императора. Затем Гуан У-ди по очереди подавил восстания на Великой равнине и в Шаньдуне, в районе Янцзы и в коридоре Ганьсу на северо-западе. Самый сильный из его противников контролировал обширные территории в районе узкого ущелья, через которое протекала река Янцзы. Ниже ущелья был построен плавучий мост, соединявший укрепления на обоих берегах реки. Армия Гуан У-ди использовала лодки, чтобы с попутным ветром подняться вверх по течению, и при помощи факелов подожгла мост. Ворвавшись на вражескую территорию, солдаты императора захватили столицу мятежников и убили их лидера. Так Гуан У-ди стал повелителем всего Китая, и династия Поздняя Хань утвердилась на троне.

Гуан У-ди сделал Лоян своей столицей — через тысячу лет после того, как Чжоу-гун покорил империю Шан и основал город. Лоян, занимавший площадь около четырех квадратных миль, не мог похвастаться такой роскошью, как Чаньань. Он располагался по берегам двух рукавов одного из притоков Желтой реки и был окружен высокими стенами, в которых имелись двенадцать ворот. Улицы города были ориентированы с севера на юг и образовывали регулярную сеть. Северный дворцовый комплекс в одном конце Лояна и южный дворец на другом занимали площадь около 125 акров и соединялись приподнятой мощеной улицей с трехрядным движением; средний ряд предназначался для императора. В городе имелись правительственные здания, храмы, арсенал, два парка, тридцать два постоялых двора, которые также использовались как полицейские посты, рынок, дома чиновников и знати. Один ров служил для доставки грузов по воде, а из другого набирали воду при помощи насосов и нории — своего рода транспортера из ведер, которые поднимались и опускались при помощи цепи. Вне городских стен располагались величественные здания обсерватории, или Террасы Духов, космологического храма, получившего название Светлый алтарь, и академии, «кампус» которой в конечном счете разросся до 240 зданий с 1840 комнатами, в которых жили до 30 тысяч студентов. Здесь же был установлен алтарь для поклонения Небу и ряду других божеств, в том числе пяти планетам и двадцати восьми стадиям луны; неподалеку также располагался алтарь Земли, многочисленные алтари и часовни для объявления о смене времен года, императорские парки и охотничьи угодья, императорские усыпальницы и похоронные службы, два рынка и дома богатых граждан. Большой Лоян по площади более чем в два раза превосходил обнесенную стеной центральную часть; население города составляло около полумиллиона человек, и его можно было по праву считать самым крупным городом на Земле.

Из всех служб и подразделений императорского дворца особенно выделялось одно, оказывавшее наиболее сильное влияние на ход событий и в то же время самое необычное. Это так называемые «боковые покои» — гарем, который содержали все без исключения императоры, даже малолетние. В течение следующего столетия число живущих в гареме женщин достигло почти шести тысяч. Раньше все они были поделены на четырнадцать рангов, но Гуан У-ди сократил количество рангов до трех — «достопочтенная госпожа», «прекрасная госпожа» и «избранная госпожа». Отбор девушек для гарема проводился в восьмом месяце каждого года. Претендентки должны были быть девственницами из безупречных семей в возрасте от тринадцати до двадцати лет — по китайским меркам, когда новорожденному приписывается один год, а затем в первый день каждого нового года человек становится на год старше. Старший советник императора, помощник главного евнуха гарема и физиономист оценивали девушек по таким качествам, как красота лица, фигура, волосы, осанка, элегантность, манеры и умение держать себя. Девушку, удовлетворяющую установленным требованиям, брали в гарем, где после дальнейших оценок либо оставляли, либо отвергали. В действительности отбор девушек обычно сопровождался сложными политическими маневрами, потому что императрицей всегда становилась «достопочтенная госпожа».

Любовь крайне редко вмешивалась в политику, о чем свидетельствует тот факт, что восемь из одиннадцати императриц династии Поздняя Хань были бездетными. Ставкой в этой игре была власть. Императрица обладала огромным влиянием, особенно когда после смерти мужа становилась вдовствующей императрицей, поскольку члены ее семьи обычно занимали высшие гражданские и военные должности. Они контролировали правительство и определяли порядок наследования трона, причем нередко наследником становился ребенок, что позволяло семье сохранить свое влияние.

По этой причине политическую историю династии Поздняя Хань часто называют историей соперничавших группировок. За власть боролись четыре или пять влиятельных семей из разных регионов страны, каждая из которых имела своих сторонников. На вершину власти возносилась то одна, то другая семья, в зависимости от того, кто становился официальной супругой императора. Однако высокое положение и власть были неразрывно связаны с опасностью. Отставка императрицы имела катастрофические последствия для членов ее семьи — казни, ссылка, самоубийства, понижение ранга, а также утрата влияния — временно или навсегда. Все это можно проиллюстрировать хроникой событий последующего века и половинчатой политикой, преобладавшей после восшествия на трон Гуан У-ди.

После развода с первой императрицей Гуан У-ди сделал для нее исключение, и ей было позволено жить в мире и покое. После его смерти императором под именем Мин-ди (57–75 гг.) стал сын от второй жены, назначивший своим наследником сына от одной из наложниц. Он взошел на трон, взяв храмовое имя Чжан-ди (75–88 гг.), и когда императрица тоже не смогла родить ему сына, наследником стал сын одной из наложниц. Однако эта наложница — как и ее сестра, которая тоже была в гареме, — принадлежала к клану, соперничавшему с семьей императрицы, и императрица устроила так, что мальчика лишили права наследства, а двух сестер заточили в тюрьму, где они покончили жизнь самоубийством, приняв яд. Впоследствии старшая из двух других сестер из гарема императора родила нового наследника престола, и вновь в результате борьбы кланов сестры и их отец были казнены, а родственники отправлены в ссылку. После смерти Чжан-ди на трон взошел Хо-ди (88-106 гг.), который в тот момент был еще ребенком. На протяжении следующего столетия императорами несколько раз становись дети, и при них сменилось не менее семи регентов. Первый из них, удачливый военачальник, вместе с тремя своими братьями покончил жизнь самоубийством после того, как главный евнух ложно обвинил его в заговоре с целью цареубийства. Та же судьба постигла первую супругу Хо-ди — ее обвинили в колдовстве. После смерти Хо-ди его наследником стал трехмесячный Шан-ди, который прожил лишь несколько месяцев; его сменил еще один ребенок, Ань-ди (106–125 гг.). Когда император стал взрослым и женился, супруга тоже не смогла родить ему сына, и наследником был назначен единственный сын от «достопочтенной госпожи»; императрица заставила «достопочтенную госпожу» выпить яд, а ее сын был лишен наследства и заточен в северном дворце Лояна. После смерти Ань-ди вдовствующая императрица добилась того, чтобы трон занял маленький внук Чжан-ди, но ребенок умер, не прожив и года. Пока императрица пребывала в нерешительности, выбирая нового наследника, в дело вмешались евнухи. Они дали друг другу клятву поддержать лишенного наследства и удерживаемого в заточении сына Ань-ди. Однажды ночью, преодолев сопротивление евнухов из враждебного клана, они освободили сына Ань-ди и провозгласили его императором под именем Шунь-ди. Вдовствующую императрицу лишили титула, а большое количество ее сторонников казнили или отправили в ссылку во Вьетнам. У Шунь-ди был всего один сын от «достопочтенной госпожи», и хотя после смерти отца мальчик стал императором, он прожил лишь несколько месяцев. После него трон занял еще один потомок Чжан-ди — семилетний мальчик, взявший себе храмовое имя Чи-ди, — но и его правление было недолгим. По всей видимости, в 145 году он был убит регентом, родственником вдовы Шунь-ди. Победившая группировка посадила на трон правнука Чжан-ди. Новый император, которому до совершеннолетия (оно наступало в шестнадцатилетнем возрасте) оставалось два года, взял себе храмовое имя Хуань-ди (147–167 гг.). В семнадцать лет он женился на младшей сестре вдовствующей императрицы. Через десять лет, когда обе сестры умерли, император получил возможность сбросить с себя оковы их семьи, которую теперь возглавлял регент. Заключив тайный союз с верными ему евнухами — остальные находились на содержании у регента — и поручив им защищать дворец, он приказал отряду из тысячи воинов окружить дом регента. Побежденный и униженный, регент убил жену и покончил жизнь самоубийством; влиятельные родственники были публично казнены, и его семья больше никогда не поднималась к вершинам власти. Хуань-ди женился во второй раз, но через шесть лет императрицу обвинили в увлечении черной магией и пьянстве, заключили в тюрьму и приказали покончить с собой; ее родственников отправили в ссылку и лишили привилегий. Так был отстранен от власти еще один влиятельный клан. Третья супруга Хуань-ди после его смерти стала вдовствующей императрицей и назначила регентом своего отца. У Хуань-ди не было сыновей, и поэтому наследником стал праправнук Чжан-ди. Он правил под именем Лин-ди (168–189 гг.). Через год трон под ним зашатался, и причиной тому был серьезный кризис.