Спортивный стиль в одежде вошел в моду в 1920-е гг. Считается, что первым к нему обратился французский модельер Жан Пату, известный благодаря своим оригинальным фольклорным вышивкам, ярким узорам в стиле модерн, но прежде всего спортивным костюмам с его монограммой. Сотрудничество с Сюзанной Лангленн, знаменитой теннисисткой тех лет, только прибавило Жану Пату славы. Для нее он создавал плиссированные юбки из белого шелка, прямые вязаные жакеты... Именно Пату придумал ленту для волос, входящую сегодня в список неотъемлемых атрибутов большого тенниса. Общеизвестно, что только 40 % спорттоваров используются по прямому назначению – для спорта, остальные – для повседневного использования. Это уже классический расклад. Но по европейским данным реально до 85 % спортивной одежды и обуви покупаются не для спорта. Они корректируются скорее в сторону уменьшения доли спорта. Но первыми этим несоответствием предназначения и применения сумели воспользоваться не те, кто производят экипировку для спортсменов, а те, кто одевают и обувают рядовых граждан. Активизировавшись в конце 1990-х гг., sportfashion, который к тому времени уже был представлен отдельной линией в коллекции практически любого модного дома, грозил обвальным сокращением покупательской аудитории сугубо спортивных брендов, оставив ему только профессионалов спорта высоких достижений. Но спортивные колоссы справились и с этим вызовом: чтобы защититься от «экспансии» и расширить ареал распространения своего продукта, они сами «пошли в fashion», поделив ассортимент на две функциональные линии: для профи (в среднем – 85 %) и для болельщиков, любителей и поклонников спортивного образа жизни. Самым радикальным образом на эту тенденцию откликнулась Рuma: в ее коллекциях последних лет sportfashion занимает до 70 %. Такой политикой Puma активно убивает себя как производитель спортивных товаров: они постепенно перестают восприниматься как performance-бренд, и опасность стать одними из многих fashion-брендов для них вполне реальна. Очевидно, что тенденция fashion привела к ужесточению конкуренции и заставила спортивную индустрию адаптироваться к новым условиям:

1. Изменение циклов. Люди, профессионально занимающиеся спортом, не меняют экипировку два раза в сезон: они покупают что-то новое лишь тогда, когда старое перестает отвечать требованиям. Поэтому сейчас у "Пумы" коллекции как для футбола, так и для бега – годовые, а не сезонные, как было раньше. Это позволяет производителю в два раза сократить расходы и одновременно стимулировать спрос.

2. Мода на дизайнеров. Puma первыми стали приглашать модных дизайнеров, начиная с Джо Сандер. Сейчас креативным директором является Нейл Барот – тот самый, что долгое время представлял подразделение мужской одежды в Prada. Сейчас у компании пять дизайнерских линий класса «люкс», которые продаются практически исключительно в бутиках. И Nike, и adidas также плотно работают в этом направлении. К примеру, одно из подразделений adidas – adidas sport style – возглавляет всемирно известный Йоджи Ямамото (Yohji Yamamoto). Разрабатываемые им коллекции также отличаются ограниченной ВИП-дистрибуцией.

3. Переход к коллекциям. Если раньше в спортивном ассортименте превалировало деление по цветам (синие, красные, фиолетовые и другие линии; т. е. байер мог буквально «собрать» экипировку приглянувшихся ему оттенков), то сейчас строго соблюдается коллекционность. Из трех нельзя собрать одну: коллекции практически не пересекаются.

Однако на российском рынке эта тенденция может сыграть с мировыми спортивными брендами злую шутку. Во-первых, из-за недостаточного уровня искушенности отечественного потребителя. Типичное требование русского покупателя – "Хочу кроссовки, пока не знаю для чего, просто хочу". И три стандартных вопроса: "Кожаные?", "Носиться будут долго?", "А это не запачкается?". Более вменяемый покупатель знает о границе между спортивной и просто удобной обувью. Для спорта важны технологические характеристики (амортизация, вентиляция и т д.), для прогулки – лишь внешний вид. Но такой покупатель в России не многочисленен. Отмечают и другую особенность российского потребителя: наши покупатели в России не смотрят на цену, им привозят больше интересных, дорогих, технологически навороченных моделей. Модели за $60–$80 у нас идут значительно хуже дорогих. Здесь доминирует стоимость товара. При этом другие характеристики товара ихчаще всего мало волнуют. Подобный подход уравнивает шансы fashion- и спортивных брендов быть проданными. Неразборчивость россиян может «убить» спортивных титанов значительно скорее, чем их чрезмерное увлечение последних направлением life-style.

Во-вторых, планы импортеров могут быть нарушены благодаря политике, проводимой отечественными рийелторами, в частности, крупными «сетевиками» (уровня «Спортмастера», который является безоговорочным лидером сетевой розничной торговли спорттоварами). Таким образом, только fashion может практически полностью вытеснить спортивные по своему происхождению всемирно известные бренды, до сих пор олицетворявшие «чистый» спорт, из массового сознания российского потребителя, что, несомненно, потребует от многоопытных операторов более энергичных усилий по освоению рынка вне расписания.        

Вывод: Спортивный стиль в одежде вошел в моду в начале XX века, но популярность приобрел лишь в конце столетия. В начале доля использования спортивных товаров по прямому назначению, т.е. в качестве экипировки для спортсменов, была весьма велика. Сейчас общеизвестно, что 85% спортивных товаров покупаются не для спорта, а для повседневного пользования. Столь значительное увеличение спроса привело к повсеместному проникновению моды в ряды спортивных коллекций, что стало угрозой для сугубо спортивных брендов.