Народная одежда, характеризуясь такими признаками как устойчивость и массовость, относится к тому культурному слою, который принято именовать "традиционно-бытовым".

Традиционная одежда складывается на протяжении всей многовековой истории народа и передается из поколения в поколение, обеспечивая, таким образом, преемственность этнокультурной информации. Вместе с тем для нормального функционирования этноса, наряду с межпоколенной, важное значение имеет и «синхронная информация, обеспечивающая его пространственную стабильность и культурную интегрированность» [1].

Своеобразие бытования русской народной одежды заключалось в распространении ее форм с конца XVI - начала XVII вв. на обширных территориях не только Европейского, но и Азиатского континентов - в Сибири и на Дальнем Востоке. Под воздействием изменявшихся социально-экономических, экологических, этнических и других факторов складывались специфические черты одежды русских как Сибири в целом, так и отдельных ее областей, одной из которых является южный Алтай.

В литературе последних лет не раз указывалось на необходимость сопоставления сибирского материала с европейским в целях выявления общерусских традиционных черт культуры и закономерностей их развития. Это обусловлено, прежде всего, тем, что "этнодифференцирующую роль могут играть не только те компоненты культуры, которые едины для всего этноса, но и ее локальные варианты". Ареальное сравнительно-историческое исследование одежды русского населения Алтайского округа позволяет полнее рассмотреть его этнографический состав, а, следовательно, внести определенный вклад в изучение мест выхода, путей передвижения, внутренних миграций первопоселенцев края. Решение этих проблем по материалам второй половины XIX - начала XX вв. непосредственно связанно с рассмотрением процессов культурной интерференции между проживавшими здесь этносами, а также культурного взаимодействия различных в этнографическом отношении групп русских.

Первые, однако, очень краткие и несистематические упоминания о крестьянах южного Алтая и их одежде, содержатся в трудах ученых, участвовавших в экспедициях XVIII - начала XIX вв. - П.С. Палласа, И.П.Фалька, К.Ф. Ледебура и двух его помощников А. Бунге и К.А. Мейера. К.Ф. Ледебур встретил в долине р. Бухтармы крестьян, удививших его некоей "элегантностью быта".

Большая заслуга в описании и изучении одежды русского населения Алтайского округа принадлежит сибирскому этнографу-краеведу С.И.Гуляеву, который наиболее полно и обстоятельно описал костюмы алтайских каменщиков, "поляков" и, что особенно ценно, старожилов южного Алтая (последнее, правда, только в рукописи). С.И.Гуляев в своей работе помимо собственных наблюдений использовал и сообщения информаторов, проживавших в сельской местности и непосредственно наблюдавших быт крестьян. С.И. Гуляевым проведена работа большой научной значимости - описаны костюмы, хранящиеся в этнографическом отделе географического общества. Исследователь не только описывал народную одежду, но и анализировал ее, искал исторические корни.

В 60 - 70-х годах XIX в. Алтай привлекал внимание некоторых ученых своей неизученностью: тут проходили маршруты научных и торговых экспедиций в Китай, Монголию, Среднюю Азию, Казахстан. В 1860 г. в Алтайские горы с целью археологических и этнографических изысканий приехал француз - доктор Мейне, которого, как и многих, поразила красочность мужской одежды; он даже заметил, что "мужское население простого народа в Южной Сибири отличается большим против женщин пригожеством".

Во второй половине XIX в. в сибирской историографии отчетливо проявилась идейная борьба, обусловленная быстрым развитием буржуазных отношений в России. Представитель демократического направления общественной мысли этого периода А.И. Щапов на основе этнографических и антропологических материалов боролся против националистической ограниченности славянофилов, усматривавших неизменность "самобытных устоев" в жизни русского народа. Но, однако, при этом он впадал в другую крайность, полагая, что при любых условиях русские должны смешиваться с аборигенами, заимствовать у них элементы культуры. Особенности народной жизни он объяснял последствиями колонизационных передвижений, влиянием исторических условий. Соответствовало его теоретическим установкам и утверждение о том, что "сибиряки... забыли всю древнерусскую старину", с чем, естественно, мы согласиться не можем.

Мысль А.П. Щапова об "особенностях этнического развития" южного Алтая была подхвачена и непомерно раздута идеологами областничества, что привело их к неверному выводу о складывании здесь "особого этнического типа" со свойственной только ему культурой. Из активных деятелей областнического движения наиболее глубокий след в сибирской этнографии оставили Г.Н. Потанин и Н.М. Ядринцев, внесшие большой вклад в изучение русского народа Западной Сибири. Г.Н. Потанин видел в культуре русского населения Юга Алтая архангельские, вологодские и пермские истоки [5]. Научный интерес представляет составленный им словарь местных терминов, куда вошли и слова, обозначавшие одежду и обувь.

В 90-х гг. XIX в. появляются интересные и содержательные статьи А.Михайловича, Е. Шмурло, М.В. Швецовой. М.В. Швецова считала необходимым как можно полнее изучать своеобразную культуру алтайских "поляков". В письме в Западно-Сибирский отдел Русского географического общества она писала: "Думаю, что изучение быта... представляет большой интерес: "поляки" несмотря на столетнее знакомство с сибиряками до сих пор сохранили в значительной степени нравы и обычаи". Сама исследовательница собрала большой этнографический материал, который дал ей возможность достаточно полно и всесторонне осветить своеобразную одежду старообрядцев Южного Алтая. В своих выводах, однако, М.В. Швецова упрощенно рассматривала происхождение их костюма как результат слияния древнерусских элементов с польскими.

К концу XIX в. интерес к культуре русского населения заметно усилился, что, по - видимому, было вызвано активизацией переселенческого движения в Сибирь. Этнографическому описанию русских старожилов было отведено место в трудах П.М. Головачева. Отмечая яркость украшений мужской п женской одежды "поляков" и каменщиков Южного Алтая, он, однако, слишком однозначен: представляет последних как "тех же "поляков", бежавших на Бухтарму, за Камень". Большую работу по сбору и изучению Южного Алтая провел художник В.Н. Белослюдов. В 1906 г. в г. Семипалатинске был открыт музей братьев Белослюдовых, где экспонировались картины В.Н.Белослюдова и других художников, а также этнографические материалы.

К началу XX в. организовался Семипалатинский подотдел Западно-Сибирского отдела Русского географического общества, который интенсивно начал исследования в Южном Алтае. Сведения, представляющие большой научный интерес, сообщил в одном из номеров "Записок" подотдела священник Б.Г. Герасимов. Прекрасно зная быт крестьян, он описал костюмы разных возрастных групп населения. В его сообщениях мы иногда находим неверную трактовку. Так, он усматривал в обряде покрывания невесты покрывалом "обычай чисто киргизский", в то время как подобная традиция широко бытовала у русских Европейской России.

Этнографическим изучением быта русских крестьян в это время занималось "Общество любителей исследования Алтая", издававшее Алтайский сборник. В 1902 г. оно преобразовалось в Алтайский подотдел Западно-Сибирского отдела географического общества. Особенности одежды поляков Убо-Ульбинского междуречья нашли отражение в одном из Алтайских сборников в работе Г.Д. Гребенщикова.

Сведения по одежде русских крестьян Южного Алтая были собраны и описаны А.Е. Новоселовым. Областник по убеждениям, он видел задачи сибирской этнографии в решении проблемы метизации населения и считал старожилов "первым звеном, строго говоря, безусловно нового этнографического типа". С этих позиций подходил он и к оценке развития народной одежды, часто сводя его к "смешению", "утрате духа крепости".

В послевоенные годы в советской науке вопросы развития культуры крестьян Южного Алтая рассматривались в связи с решением проблемы присоединения Сибири к России, роли русского населения в освоении этого края. В.И. Шунков обосновал и развил точку зрения о том, что основой развития производительных сил в XVII в. было сельское хозяйство русских земледельцев. Такая постановка вопроса сделала возможным показать положительное влияние русской культуры на сибирские народы, подлинную роль русских крестьян как проводников прогрессивных культурных форм.

В 50-х гг. XX в. в серии "Народы мира" вышли в свет обобщающие очерки Т.В. Станюковича, Л.П. Потапова, издание которых показало недостаточную изученность материальной культуры Южного Алтая. С целью изысканий по этнографической тематике в последующее десятилетие было организовано несколько экспедиций Институтом этнографии АН СССР (ныне Институт этнологии и антропологии СО РАН, г. Москва), а в 70 - 90-х гг. Институтом истории, филологии и философии СО АН СССР (ныне Институт археологии и этнографии СО РАН, г. Новосибирск), в результате чего было собрано немало свежих материалов, в т.ч. и по одежде.

В 60 - 80-е гг. об одежде русских крестьян Алтая писали X. Аргынбаев, П.Е. Бардина, М.М. Громыко, А.А. Лебедева, В.А. Липинская, Л.М. Русакова, Е.Ф. Фурсова, Г.А. Щербик, О.Н. Шелегина и другие исследователи.

В настоящей работе мы ограничиваемся в основном анализом одежды в узком смысле этого слова, уделяя дополнениям значительно меньше места. Особое внимание автор направляет на взаимосвязь отдельных видов одежды между собой, т.е. комплексам. Под комплексами одежды понимается совокупность компонентов (видов одежды), более или менее связанных друг с другом и бытовавших вместе, хотя и не обязательно возникших одновременно. Иные содержания вкладываются в понятия "костюм", "вид" и форма одежды. Под костюмом (от фр. costume) в литературе понимается определенная образно-художественная система одежды и обуви (с прической, головным убором, украшениями, гримом), характеризующую общественную, этнографическую или любую другую группу людей. Видами или формами одежды называем конкретные компоненты костюма, выделяемые по утилитарному признаку (рубахи, сарафаны, штаны и т.д.).

В этнографических исследованиях важное значение имеет разработка типологий изучаемых объектов. В современной литературе под типологией понимается некая "абстракция - идеальная модель, отражающая некоторые существенные признаки определенного множества явлений, но заведомо игнорирующая другие его признаки, рассматриваемые в данном случае как несущественные". Отсюда следует логический вывод об одновременном существовании нескольких принципиально отличных типологий для одного и того же множества изучаемых объектов. За основу типологий компонентов костюма была взята конструкция (покрой) - морфологический признак, характеризующийся "устойчивостью и выраженной арсенальностью". Остальные характеристики - материал, украшения, способы раскладки кроя (раскрой), шитья рассматриваются нами как дополняющие основной.

Таким образом, в научный оборот вводится новый, ранее неизвестный материал по традиционной одежде крестьян Южного Алтая второй половины XIX - начала XX вв., раскрывающий этнографическое своеобразие ее отдельных видов и комплексов в целом. При изучении одежды рассматриваются не только материалы, отделка, конструкция - покрой, но и схемы раскладки кроя (раскроя), приемы шитья (технология). Это дает возможность полнее интерпретировать фактический материал, точнее охарактеризовать процессы, возникавшие при контактах разнокультурных групп населения, что весьма актуально для изучаемого района. Ставится вопрос о том, что традиционные виды одежды могут быть представлены не только локальными типами, но и множеством переходных (производных). При анализе пережиточных элементов, приемов и последовательности шитья, раскроя костюмов, делаются попытки реконструировать различные архаичные компоненты. Материалы представлены в рисунках и чертежах.