Оценка в исторической литературе деятельности организации «Народная воля» неоднозначна. Для примера в работе приведены выдержки размышлений нашего современника Н.А.Троицкого.

«…Защищать их я буду от модной сегодня тенденции к посрамлению «Народной воли». Итак, за что я люблю народовольцев?

За то, что они – не без исключений, конечно, но как правило – в высшей степени наделены качеством, редким вообще, во все времена, а в наше время особенно (не могу даже представить себе хоть одного из наших чиновников любого ранга хотя бы с малой долей такого качества). Это качество – бескорыстие, совершенное, в корне, отсутствие всякой корысти, «одной лишь думы власть, одна, но пламенная страсть» бороться за освобождение русского народа от самодержавного деспотизма, чиновничье-помещичьего гнета, бесправия и нищеты, бороться всеми средствами, вплоть до террора.

К террору как средству борьбы все народники и народовольцы, за единичными исключениями, относились резко отрицательно. «Террор – ужасная вещь, – говорил С. М. Кравчинский, – есть только одна вещь хуже террора: это безропотно сносить насилие». Хулители «Народной воли” замалчивают тот факт, что она 10 сентября 1881 г. заявила протест против убийства президента США Дж. Гарфилда, подчеркнув: «в стране, где свобода личности дает возможность честной идейной борьбы, <...> политическое убийство есть проявление того же духа деспотизма, уничтожение которого в России мы ставим своей задачей».

И в России народовольцы предпочитали мирный путь преобразования страны, когда царизм, «не дожидаясь восстания, решится пойти на самые широкие уступки народу», восстание «окажется излишним» и «тем лучше: собранные силы пойдут тогда на мирную работу». Лишь разгул «белого» террора со стороны царизма вынудил народников обратиться в качестве ответной меры к террору «красному». Смерч правительственных репрессий против мирных пропагандистов 1874–1878 гг. (до 8 тыс. арестованных только в 1874 г.), десятки политических процессов тех лет с приговорами по 10–15 лет каторги за печатное и устное слово, наконец – 16 смертных казней только в 1879 г. за недоказанную «принадлежность к преступному сообществу», «имение у себя» революционных прокламаций, передачу собственных денег в революционную казну и т. д. – все это заставляло прибегать к насилию (хотя бы в целях самозащиты) даже людей, казалось, органически не способных по своим душевным качествам на какое-либо насилие. Вот что сказал об этом со скамьи подсудимых перед оглашением ему смертного приговора народоволец А. А. Квятковский: «Чтобы сделаться тигром, не надо быть им по природе. Бывают такие общественные состояния, когда агнцы становятся ими».

Нынешние обличители «Народной воли», перепевая хулу царских карателей, гротескно преувеличивают масштаб ее террора. Историки А.А.Левандовский, А.Н.Боханов, Ф.М.Лурье, беллетристы Елена и Михаил Холмогоровы изображают народовольцев исключительно «бомбистами», производящими «жуткое впечатление», «всякой нечистью» вроде Желябова и Перовской, бичуют «кровавую оргию» «Народной воли», ее террористический «шабаш». Беллетрист Юрий Гаврилов измыслил, что « результате мощного взрыва 19 ноября 1879 г. были убитые, раненые, искалеченные», а 1 марта 1881 г. «мальчику-разносчику осколком срезало голову», и эти измышления дословно воспроизвел историк Г.Е.Миронов. Кстати, участники нашего семинара М.П.Одесский и Д.М.Фельдман, в представлении которых «Народная воля» – это всего лишь «партия террора», тоже уверяют нас, что при взрыве 19 ноября пострадали «рядом (с царем. – Н. Т.) стоявшие».

В действительности мальчик Николай Максимов, хотя и был случайно ранен 1 марта и плакал от боли, но не с отрезанной же головой, а 19 ноября пострадал только багажный вагон свитского поезда с крымскими фруктами, но никто из людей не получил «никаких повреждений» (царь проехал благополучно вообще другим поездом).

Всего же за 6 лет своей «кровавой оргии» (1879–1884) народовольцы казнили 6 (шесть) человек: императора Александра II, шефа тайной полиции Г.П.Судейкина, военного прокурора В.С.Стрельникова, двух шпионов (С.И.Прейма и Ф.А. Шкрябу) и одного предателя (А.Я.Жаркова). Во всех этих террористических актах, вместе взятых (включая 8 покушений на царя), участвовали 20 рядовых народовольцев, известных нам поименно, плюс члены и агенты ИК (всего – 36), которые, однако, занимались не столько террористической, сколько пропагандистской, агитационной, организаторской, издательской и прочей деятельностью. Между тем, за участие в делах «Народной воли» только с 1880 по 1884 гг. были репрессированы, по официальным данным, не менее 10 тыс. человек. Таковы масштабы и удельный вес террора по сравнению с другими сторонами деятельности «Народной воли». Она была политической, революционной, но не террористической партией. С целью подготовки народного восстания партия создала, кроме 80–90 местных организаций, четыре специальные организации всероссийского значения: Рабочую, Студенческую, Военную и «Красного креста», а также агентуру в Департаменте полиции и собственное заграничное представительство в Париже и Лондоне, издавала пять газет и журналов и множество прокламаций неслыханными для того времени тиражами по 3–5 тыс. экземпляров. Террор же, как это диктовала программа «Народной воли», был всего лишь одним из многих средств, призванных готовить народное восстание.

Современные «разоблачители» «Народной воли» говорят, что народовольцы, якобы, «рвались к власти». Как тут не вспомнить того из персонажей Н.С.Лескова, который норовил «такой клеветон написать, чтоб во все страны фимиазм пошел»! Рвался ли к власти Андрей Желябов, арестованный еще до цареубийства и потребовавший из тюрьмы приобщить его к делу о цареубийстве ради того, чтобы на суде перед неизбежно смертным приговором достойно представить свою партию? Только в «клеветоне» можно предположить, что рвалась к власти Софья Перовская, которая еще до ареста говорила: «Мы затеяли большое дело. Быть может, двум поколениям придется лечь на нем, но сделать его надо», а перед казнью написала из тюрьмы матери: «Я о своей участи нисколько не горюю, совершенно спокойно встречаю ее, так как давно знала и ожидала, что рано или поздно, а так будет <...> Я жила так, как подсказывали мне мои убеждения; поступать же против них я была не в состоянии, поэтому со спокойной совестью ожидаю все, предстоящее мне».

Вера Фигнер свое последнее слово на процессе «14-ти» начала так: «Я часто думала, могла ли моя жизнь <...> кончиться чем-либо иным, кроме скамьи подсудимых? И каждый раз отвечала себе: нет!». «Прекрасна смерть в сражении!» – восклицал в письме к родным Александр Михайлов после вынесения ему смертного приговора. Тем же духом самопожертвования проникнуты предсмертные письма Александра Баранникова («Живите и торжествуйте! Мы торжествуем и умираем!») и Льва Когана-Бернштейна («Я умру с чистой совестью и сознанием, что до конца оставался верен своему долгу и своим убеждениям, а может ли быть лучшая, более счастливая смерть?»). Таким народовольческим документам, опубликованным и еще хранящимся в архивах, нет числа. Сколько же надо иметь в себе «фимиазма», чтобы клеветать на этих людей, будто они «рвались к власти»! Каждый из них (кроме буквально единиц) «рвался» к борьбе, готовый душу положить за народ, о собственной же славе и власти думал «так же мало, как о том, чтобы сделаться китайским богдыханом».

Ненавистники народничества переносят свою антипатию даже на российское общество 1870–1880-х годов за его сочувствие народникам, которые вслед за историком Ф. М. Лурье клеймят оправдание Веры Засулич судом присяжных как «вопиющий подрыв законности», «индульгенцию террористам» и свидетельство недоразвитости российского общества в смысле цивилизации. Знали бы они, что оправдательному приговору по делу Засулич рукоплескали присутствовавшие в зале суда государственный канцлер Российской империи светлейший князь Александр Михайлович Горчаков и ... Федор Михайлович Достоевский!

Я верую: тот, кто знает историю «Народной воли», кто прочтет хотя бы судебные речи и предсмертные письма ее героев, не сможет бросить в них камнем – рука не поднимется. Да и совесть не позволит.

Заключение

Попытки возродить «Народную волю», предпринимавшиеся П.Ф.Якубовичем (1883-1884), Г.А.Лопатиным (1884), Б.Д.Оржихом и В.Г.Богоразом (1885), С.М.Гинсбург (1889), закончились неудачей. Наиболее крупными народовольческими объединениями 1890-х годов были петербургская «Группа народовольцев» (1891-1896), разгромленная полицией, и парижская «Группа старых народовольцев» (1892- конец 1890-х годов).

Террор, развернутый народовольцами, не привел и не мог привести к тем целям, которые они ставили перед собой. В этом противоречии целей и средств — их личная трагедия и их вина. В том, что власть не нашла в себе сил твердо осуществлять начатые преобразования, — ее трагедия и ее вина. Жертвой было общество, дезориентированное, запуганное, отчаявшееся.

Поражение народников в начале 1880-х гг. вызвало идейный кризис народничества. Часть народников отказалась от революционной борьбы, т. е. сменила тактику при сохранении идейной основы. Так возникло либеральное народничество (Н. К. Михайловский, В. П. Воронцов и др.). Другая часть осталась верна пропагандистско-террористической тактике, но пыталась приспособить теорию общинного социализма к новым условиям исторического развития России. На основе этих неонароднических кружков в 1902 г. была образована партия социалистов-революционеров (сокращенно - ПСР, эсеры). Лидерами партии были В.М.Чернов, Г.А.Гершуни, М.Р.Гоц и полицейский провокатор Е.Ф.Азеф. Эсеры выступали за свержение самодержавия и установление республики, признание права наций на самоопределение, демократические свободы и всеобщее избирательное право, замену армии «народной милицией», за 8-часовой рабочий день и социализацию земли.

В ходе революции 1905-1907 гг. ПСР стала одной из самых массовых партий, т.к. выражала интересы крестьянства. Заметной была эсеровская организация в Томске, где в 1901 г. была создана одна из первых подпольных типографий, сразу же разгромленная жандармами. Полиция проявляла к эсерам особое внимание, потому что считала их самой опасной партией. Эту грозную репутацию создала ПСР её Боевая организация, на счету которой было немало политических убийств.

Наконец в 80-90-е гг. XIX в. часть народников пошла на изменение и стратегии, и тактики революционной борьбы. В 1883 г. Г. В. Плеханов организовал на основе угасшего «Черного передела» группу «Освобождение труда», которая занялась переводом, изданием и распространением книг по марксизму. В отличие от теории «общинного социализма» марксизм не признавал самостоятельной революционности крестьян и считал единственным революционным классом пролетариат, возникший на индустриальной стадии.

Список использованной литературы

1. Данилов Л.А. История России. IX – XIX вв.: Справочные материалы / Л.А.Данилов. – М.: Владос, 1998. – 432 с.

2. Дмитриенко В.П. История Отечества. ХХ век. 11 кл.: Пособие для общеоброзоват. школ / В.П.Дмитриенко. – М.: Дрофа, 2002. – 640 с.

3. История России: Справочное пособие / Авт.-сост.: И. Н. Кузнецов. – Минск: Новое знание, 2000. – 395 с.

4. Отечественная история: Хрестоматия / Сост.В.Н.Гузаров, М.И.Иванова, А.Н.Першиков. – Томск: Изд-во ТПУ, 2002. – 168 с.

5. Справочник по истории Отечества / Сост. Г.В.Гребенькова, А.Н.Першиков, Т.А.Спиченко. – Томск: Том. политехн. ун - т., 2003. – 132 с.

[1] из воспоминаний с.ф. ковалика (активный деятель народнического движения) о "хождении в народ" в 1874 г. «Весною 1874 года молодежь, принявшая программу движения, отправлялась по железным дорогам из центров в провинцию. У каждого молодого человека можно было найти в кармане или за голенищем фальшивый паспорт на имя какого-нибудь крестьянина или мещанина, а в узелке поддевку или вообще крестьянскую одежду, если она уже не была на плечах пассажира, и несколько революционных книг и брошюр.

Таким образом, летом 1874 года революционеры рассыпались по всему обширному пространству Европейской России... Кавказа и самых северных губерний.

Оседлая пропаганда по существу своему должна была вестись более осторожно и медленно, чем летучая. Пропагандист заводил знакомство среди ближайших крестьян или рабочих, сперва как будто без определенной цели, затем мало-помалу начинал беседовать с ними на революционные темы и давать им для прочтения или в собственность разные революционные книги. Эти последние в оседлой пропаганде играли гораздо большую роль, чем в летучей. Кроме того, оседлые пропагандисты не отказывались также от пропаганды среди лиц, принадлежавших к сельской интеллигенции».

[2] 25-30 октября 1880 в Санкт-Петербурге, первый крупный процесс над членами «Народной воли». Обвинение в подготовке покушений на Александра II. Приговор: А.А.Квятковский и А.К.Пресняков к смертной казни, 4 человека к вечной каторге, остальные к различным срокам каторги и ссылки.

[3] Члены «Народной воли», организаторы и участники казни императора Александра II 1 марта 1881. По процессу 26-29.3.1881 А.И.Желябов, С.Л.Перовская, Н.И.Кибальчич, Т.М.Михайлов, Н.И.Рысаков повешены, Г.М.Гельфман осуждена на вечную каторгу, остальные участники осуждены по другим процессам «Народной воли».

[4] 28 марта-5 апреля 1883 в Санкт-Петербурге над членами «Народной воли» (5 членов, 2 агента Исполнительного комитета) по обвинению в подготовке покушений на Александра II. Приговор: 5 человек (в т. ч. Ю.Н.Богданович) к вечной каторге, остальные к различным срокам каторги и ссылки.

[5] 24-28 сентября 1884 в Санкт-Петербурге над членами «Народной воли». Обвинение в подготовке государственного переворота и покушений на Александра II. Приговор: Н.М.Рогачев и А.П.Штромберг к смертной казни, 5 человек (в т. ч. В.Н.Фигнер) к вечной каторге, остальные к различным срокам каторги и ссылки.

[6] 26 мая-5 июня 1887 в Санкт-Петербурге (Г.А.Лопатин и др.). Обвинение в принадлежности к «Народной воле» и убийстве жандармского подполковника Судейкина. К дознанию привлечено около 300 человек. Приговор: 5 человек к вечной каторге, остальные к различным срокам каторги и ссылки.