Первый указ о крестьянах, текст которого уцелел полностью, это указ 24 ноября 1597 г. о пятилетнем сроке сыска беглых крестьян. Относительно его значения и того места, которое он занимал в общем ходе закрепощения, в исторической литературе ведутся споры.

Указ 24 ноября 1597 г. посвящен важному, но все-таки частному вопросу процедурного характера — организации государственного сыска беглых крестьян, Попытки толковать его шире, как закон, отменивший крестьянский выход, находятся в противоречии со вступительной частью Соборного уложения 9 марта 1607 г., где говорится о том, что "царь Федор... выход крестьянам заказал и у кого сколько крестьян где было книги учинил", тогда как в указе 1597 г. ничего не сказано о запрещении выхода и самый термин писцовые книги отсутствует.

К началу XVII столетия прошло 20 лет со времени первых "заповедей" о крестьянском выходе Ивана Грозного и 8 лет с момента издания указа царя Федора, обобщившего практику заповедных лет в масштабе всей страны. К этому времени запрещение крестьянского выхода стало общим правилом, крепостнический порядок, установленный указами 1592/93 г. и 1597 г., судя по материалам приказного делопроизводства, действовал безотказно. Крестьяне были закреплены за своими господами писцовыми книгами и другими правительственными документами и не могли на законном основании покидать своих хозяев. Владельческие права на крестьян определялись их записью в писцовые, отдельные и другие правительственные книги. В случае отсутствия официальных документов применялся закон о пятилетнем сроке подачи исковых челобитных. Все крепостнические отношения должны были быть документированы при участии правительственных органов.

В материалах приказного делопроизводства конца XVI — начала XVII в., жалованных грамотах и других актах этого времени не удается обнаружить ни ссылок на заповедные годы, ни каких-либо намеков на восстановление Юрьева дня в будущем. Борис Годунов и не помышлял о том, чтобы отменить указ 1592/93 г., изданный при его активном участии. Напротив, в жалованных грамотах, выданных от его имени в это время, мы встречаемся с требованиями решительно пресекать все попытки крестьян переменить своих владельцев, неизменно квалифицируемые властями как бегство.

Колебания правительства в процессе закрепощения, проявившиеся уже в конце XVI в. в виде введения урочных лет, достигли своего апогея в 1601 – 1602 гг., когда в обстановке страшного голода и народного движения Борис Годунов пошел на частичное разрешение крестьянского выхода. Указы 1601 – 1602 гг. представляли уступку волнующемуся крестьянству, а не ограждали дворянские интересы. Восстановление, хотя и в ограниченных размерах, крестьянского выхода, означало нарушение указа 1592/93 г. о его повсеместном запрещении и о писцовых книгах 80-х — начала 90-х годов XVI в. как юридическом основании крестьянской крепости. Для крестьян, которые по указам 1601 – 1602 гг. вновь получили право выхода, эти книги закрепощающее значение потеряли, а для крестьян, не получивших этого права, они продолжали оставаться основным документом, прикреплявшим их к земле. Такое положение при наличии ожесточенной борьбы внутри господствующего класса за рабочие руки должно было вскоре привести к невероятной запутанности крепостнических отношений, к многочисленным тяжбам и обходам закона. Произошла массовая утечка крестьян от рядовых служилых людей к крупным землевладельцам, светским и духовным, которые, используя выгодные для себя стороны этих законов о невыходе своих крестьян, сумели разными способами переманить к себе помещичьих крестьян и укрепить свое экономическое положение за счет служилой массы.

Применение указов 1601—1602 гг. па практике породило "смуту", раздоры и кровопролитие и в среде служилых людей. Наиболее богатые и предприимчивые помещики увеличивали население своих поместий, вывозя и переманивая крестьян от служилой мелкоты. Возникали острые конфликты, сопровождавшиеся убийствами и затяжными тяжбами. Указами 1601 – 1602 гг. одни слои господствующего класса были противопоставлены другим прежде всего по социальному, а отчасти и территориальному признаку, что дало современникам возможность увидеть в действиях Годунова попытку следовать примеру Ивана Грозного, учредившего опричнину. Желая предотвратить урон, причиняемый хозяйству выходом и вывозом крестьян, помещики не отпускали их от себя. В свою очередь крестьяне усиливали отпор помещичьему произволу. Они по-своему толковали правительственное законодательство, переставали платить государственные налоги и осуществляли стихийные, незаконные выходы. Реализация указов 1601 – 1602 гг. не только не ослабила классовые и внутриклассовые противоречия в деревне, а напротив, значительно обострила их.

Восстание И. Болотникова, представлявшее кульминацию Крестьянской войны начала XVII в., нанесло сильный удар по формировавшемуся в России крепостному строю. Но в то же время в лагере восставших продолжали раздаваться поместья сторонникам движения — свидетельство того, что, даже победив, крестьяне и холопы не были способны радикально изменить общественные отношения. Выступая против крепостного порядка, они на практике добивались лишь наиболее приемлемой для себя модификации феодальных отношений.

Уже в ходе подавления восстания И. Болотникова правительство В. Шуйского предпринимало меры для восстановления нарушенных крепостнических отношений в деревне. Основным документом, определившим политику правительства В. Шуйского как политику крепостнической реставрации, стало Соборное уложение 9 марта 1607 г. Это Уложение явилось реакцией землевладельцев на антикрепостнические лозунги и действия восставших. Осуждая нерешительность и половинчатость законов 1601 – 1602 гг., составители Соборного уложения 9 марта 1607 г. одновременно провозглашали свою верность годуновскому указу 1592/93 г. о повсеместном запрещении крестьянского выхода.

Процесс закрепощения предстает более сложным, чем это казалось ранее. Классовая борьба крестьян и холопов, а также противоречия внутри господствующего класса не позволяли правительству двигаться по пути закрепощения так быстро, как ему хотелось бы. Лишение крестьян права выхода растянулось без малого на 30 лет и сопровождалось такой "оговоркой", как введение урочных лет для сыска вывезенных и беглых крестьян. Для отмены же урочных лет потребовалось еще 40 лет. Здесь сказалось и мощное воздействие Крестьянской войны и Смуты на процесс закрепощения. Только с принятием такого общероссийского крепостнического кодекса, как Соборное уложение 1649 г. урочные лета были отменены, провозглашен бессрочный сыск, а крестьяне и члены их семей стали "вечно крепкими" своим господам по писцовым и переписным книгам.