Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
ГЛАВА I. ФИЛОСОФИЯ ЛЮБВИ
Душа на своем пути к проявлению проходит четыре состояния: Ильм, Ишк, Вуджуд, Шухуд. Ильм — это изначальное состояние сознания, чистый разум; Ишк — это любовь, следующий шаг разума на пути к проявлению. Поэтому разум и любовь являются одним и тем же по сути. Вещи, такие как камни и деревья, не имеют разума, и поэтому у них нет любви, разве что ее незначительное восприятие, что существует в растительной жизни. Однако у зверей и птиц разум развивается, и потому у них понемногу обнаруживается любовь. Вуджуд — это объективный мир, назначение которого — быть любимым, ибо любовь не может проявить себя, если не будет объекта любви. Шухуд — это реализация опыта любви, в каком бы аспекте она ни была.
Английское слово "love" (любовь) развилось из санскрита: "lobh", что означает "желание", "страсть"; то же самое слово используют и в русском языке — "любовь". Любовь другими словами можно охарактеризовать как "желание сознавать объект любви". Поэтому Шухуд, реализация любви является единственным объектом для каждой души. И то, что известно нам как воля, желание, страсть, доброта, предпочтение и т.д. — это любовь в ее различных аспектах.
Дом любви — это знания. Именно любовь и интерес к вещам раскрывает со временем их секреты, и тогда человек узнает, как их развивать, управлять ими, как их использовать. Никто не сможет узнать кого-либо — неважно, сколько у него будет знаний, — кроме любящего, ибо если нет любви, то внутренние глаза слепы, открыты только те, что снаружи, — а они являются лишь очками для внутренних глаз. Если глаза не видят, для чего нам очки? Именно потому мы восхищаемся всеми, кого мы любим, и слепы к хорошим качествам тех, кого не любим. Они, конечно, не всегда заслуживают наше пренебрежение, но наши глаза без любви не могут видеть их доброту. А у тех, кого мы любим, могут быть и плохие моменты, но так же как любовь видит красоту, так и мы видим в них лишь ее. Разум, как он есть, на следующем этапе движения к проявлению превращается в любовь. Когда зажигается свет любви, сердце становится прозрачным, и разум души может видеть сквозь него, но до тех пор, пока солнце не зажгло пламя любви, разум, который все время стремится получить опыт жизни на поверхности, будет блуждать в темноте.
Все созданное сделано для любви. Человек наиболее способен к ней. Если у нас в доме есть какой-то камень и нам он очень нравится, камень этот не узнает о нашей любви, по крайней мере, в той степени насколько ее может сознавать растение. Если у нас есть какое-то растение, и мы заботимся о нем, ухаживаем за ним, оно ответит на нашу заботу и станет цвести. Животные чувствуют привязанность. Если мы в доме будем держать животное, как много любви и привязанности оно может ощутить! Ручные животные со временем начинают любить так, как если бы они были членом семьи. Именно собака кормила Иосифа, пока он был в колодце, до тех пор пока его не нашли путники, проходившие мимо. Рассказывают, что лошадь одного араба, павшего на поле битвы, смотрела за ним три дня, отгоняя от его трупа стервятников, — до тех пор пока не пришли его товарищи. Но человек, обладающий наибольшей долей разума, сохраняет в своей природе наиболее любви.
Все это доказывает, что все созданное развивалось от жизни камней до растительной жизни, от растительной — до животной, а от животной — до человеческой, выказывая постепенное развитие любви на каждой стадии.
Суфии говорят, что причина самого создания заключается в том, чтобы совершенное Бытие пожелало узнать Себя, и сделало это, пробудив Любовь Своей природы и создав из нее свой объект любви, который называется красотой. Дервиши, подразумевая именно это значение, приветствуют друг друга: "Ишк Аллах, Маабуд Аллах" — "Бог есть любовь, и Бог есть возлюбленный". Один индийский поэт сказал: "Желание увидеть возлюбленного принесло меня на землю, и то же самое желание беру я на небо".
Так как любовь — это источник создания и действительная поддержка всех существ, то, если человек знает, как отдать миру такие чувства как доброта, симпатия, служение, он дает всем пищу, по которой изголодалась всякая душа. Если бы человек знал этот секрет жизни, ему бы достался целый мир, вне всякого сомнения.
Любовь всегда можно различить в мыслях, речи и действиях любящего, ибо в каждом его выражении есть некий шарм, который проявляется как красота, нежность и тактичность. Сердце, горящее в пламени любви предрасположено к тому, чтобы растопить всякое сердце, в контакте с которым оказывается.
Любовь создает в любящем такой шарм, что если он любит что-то одно, его самого любит все. Один индийский поэт так объяснял магнетизм любви: "Может ли какое сердце не расплавиться до капель, пред огнем, что сердце грел всю жизнь мне? Я всю жизнь лил слезы от страданий любви и любящие совершат паломничество к моей скорбной могиле". И Христос, дабы преподать урок любви, говорил: "Я сделаю вас ловцами душ человеческих". "Все притягивается ко мне, дабы стать мне другом, но никто не может поведать, что же это в моем сердце его притягивает." — так говорил Джелал-ад-Дин Руми.
Любовь — неотъемлемая часть каждой души. Все, чем бы ни занимался в жизни, — каким бы важным или неважным это ни было, — так или иначе предрасположено к любви. Поэтому никого в мире нельзя назвать совершенно лишенным любви. Любовь — это единственное, что душа приносит с собой на землю, но все-таки придя туда, человек перенимает от всех качества "нелюбви". Если бы это было не так, мы бы уже родившись были бы такими же желчными, ревнивыми, злыми и полными ненависти, как мы выглядим сейчас. У младенца нет ненависти. Маленький ребенок, которого мы пожурили, через несколько минут придет и обнимет нас.
Любить, обожать, поклоняться кому-либо не будучи связанным с ним по родству, расе, вере, и вообще при отсутствии всяких земных связей — все это происходит от любви души. Иногда люди влюбляются с первого взгляда, иногда чье-либо присутствие притягивает человека как магнит, иногда кто-то видит человека и чувствует, что "Я как будто знал его всю жизнь"; иногда кто-то разговаривает с кем-либо, и чувствует такое глубокое понимание, как если бы их души понимали друг друга — и это объясняется идеей родства душ.
Сердце, освещенное любовью, более ценно, чем все бриллианты и драгоценные камни мира. Сердец много и они разные, так же как в мире много разных субстанций. Есть сердца из металла, которым, чтобы согреть их, требуется много времени и много огня любви; а если их нагреть, они расплавятся и их можно уложить в какую угодно форму — на момент, но вскоре после этого они остынут. Есть сердца из воска, которые тают сразу же при виде огня, и если есть фитилек идеала, они будут поддерживать это пламя до тех пор, пока не перестанут существовать. Есть сердца из бумаги, которые загораются от легкого прикосновения пламени и за мгновение превращаются в пепел.
Любовь подобна огню; ее свет — это поклонение, ее пламя — это мудрость, ее дым — это привязанность, а ее пламя — отстраненность. Пламя возникает из света, так же обстоит дело и с мудростью, которая возникает из поклонения. Когда огонь любви создает пламя, он освещает путь жизни преданного подобно факелу и вся тьма исчезает.
Когда жизненная сила действует в душе, — это любовь; когда она действует в сердце, — это эмоции; когда она действует в теле — это страсть. Поэтому самый любящий человек — самый эмоциональный, а самый эмоциональный человек — самый страстный, в зависимости от уровня, который он наиболее сознает. Если у него наиболее пробуждена душа — он любит, если сердце — эмоционален, а если он сознает свое тело, его удел — страсти. Эти три состояния можно охарактеризовать как огонь, пламя и дым. Любовь является огнем, когда она — душе, пламенем — если зажжет сердце; и дымом — когда она проявляется в теле.
Первая любовь — любовь для себя. Если, будучи просвещенным, человек увидит свою истинную выгоду, он становится святым. А если просвещения нет, человек становится настолько эгоистичным, что превращается в дьявола. Вторая любовь — это любовь к противоположному полу. Если эта любовь ради любви, то это небесная любовь, если ради страсти — земная. Она, если она абсолютно чиста, может полностью устранить идею "себя", но выгода от этого незначительная, а опасность — велика. Третья любовь — это любовь к детям, и она же является первой службой созданиям Божьим. Сохранить ее только для детей значит принять на себя то, что дано нам на веру Создателем, но если эта любовь расширяется до того, чтобы охватить все созданное нашим Небесным Отцом, она возвышает человека до того, чтобы был среди избранных Богом.
Любовь родителей к детям гораздо сильнее, чем любовь детей к ним, ибо если все мысли родителей направлены на ребенка, мысли детей направлены на себя. У Пророка спросили: "Чья любовь больше — любовь родителей к детям или любовь детей к родителям?" Он ответил: "Любовь родителей больше, ибо в то время как они делают все с мыслью, чтобы их дети могли вырасти и жить счастливо после них, — как будто бы они надеются жить в жизни своих детей после своей смерти — даже достойные дети думают, что когда-нибудь их родители умрут, и с этой мыслью они помогают им настолько мало, насколько могут." Тогда его снова спросили: "А из родителей, чья любовь больше?" Пророк ответил: "Матери, большая доля уважения и заботы идет от нее, ибо у ног ее лежит небо". Любовь родителей благословенна во веки веков, ибо эта любовь чиста как кристалл.
Есть одна хорошо известная история о Ширване Бхагате, который очень любил своих родителей, а они уже достили такого возраста, что стали беспомощными и полностью зависимыми от забот единственного сына. Он любезно прислуживал им и с терпением сносил все трудности, которые ждут человека, если он общается с пожилыми людьми.
Однажды родители сказали, что они бы очень желали хотя бы раз в жизни совершить паломничество в Каши. Их достойный сын сразу дал свое согласие на это и так как в те дни не было никакого другого средства передвижения, он решил идти пешком. Он сплел корзины, в которые посадил своих старых родителей, взвалил их себе на плечи и так отправился в путь — за тысячи миль, проходя через многие леса и горы, и переправляясь через реки.
Так он шел несколько месяцев. Но перед тем, как подойти к конечной цели путешествия, случилось несчастье. Ширван по просьбе своих родителей поставил корзины на землю и пошел принести им воды. Когда он подошел к воде, его ударило стрелой Раджи Дашератхи, который метил в оленя, но случайно попал в него. Услыхав глубокий вздох человека, Раджа подошел к нему и был опечален безмерно. "Могу ли я что-нибудь сделать для тебя, о человек?" — спросил он. Ширван ответил: "Я умираю. У меня есть только одно желание — принести воды родителям, ибо они хотят пить в такую жару". "Это все?" — спросил Раджа, — "Я сделаю это с большим удовольствием в первую очередь". Ширван добавил: "Если ты желаешь сделать что-то еще, тогда присмотри за ними и проследи, чтобы их принесли в Каши, хотя я сомневаюсь, что они проживут сколько-нибудь после того, как умру я".
Раджа взял воды и пошел. Он отдал ее родителям не говоря ни слова, боясь, что они не будут пить ее, если услышат чужой голос. Родители сказали: "О достославный сын, мы никогда за всю свою жизнь не видели тебя опечаленным; в первый раз ты дал нам чашу воды, не сказав ни слова любви, что всегда давало нам новую жизнь". Раджа Дашератха разразился слезами и рассказал им о смерти сына. Они же, услыхав это, пить не смогли. Они жили только его любовью. Каждый из них издал глубокий вдох "О, наш любимый Ширван", и оба умерли.
С тех пор эта история стала в Индии традицией. И находятся ее последователи, которые носят на плечах корзины и так путешествуют, уча добродетели преданного служения родителям.
Когда любовь направлена на один объект — это любовь; на несколько объектов — привязанность. Когда она подобна облаку, ее называют слепым увлечением. Если ей свойственна мораль, то это набожность. Если это любовь к Богу, вездесущему и всемогущему, то есть по сути дела, к целостному Бытию, тогда ее называют божественной любовью, а любящий становится святым.
Больше чем любовь силы нет. Вся сила приходит с пробуждением любви в сердце. Люди говорят: "Он мягкосердечен, он слаб", но много людей не знают, какая сила исходит от сердца, что становится нежным в любви. Солдат воюет на поле битвы из любви к своему народу. Каждая работа, выполненная кем-то с любовью, — в нее вложена вся сила и энергия. Страх и разум, которые ограничивают силу, не могут выстоять против любви. Курица, какой бы робкой она ни была, может стать супротив льва из любви к своему потомству. Для любящего сердца нет ничего слишком сильного, слишком мощного.
Сила любви охватывает все в жизни, так же как сила динамита завоевывает мир. Но когда взрывается динамит, он поджигает все; и так же происходит с любовью — когда она слишком сильна, она превращается в колесо уничтожения, и в жизни любящего все происходит не так. Вот эта тайна и объясняет все страдания и убогость жизни любящего. И все-таки любящий выигрывает в обоих случаях. Если он победил обстоятельства, он — победитель. Если он потерял все — он святой.
Любовь выше закона, а закон ниже любви. Сравнивать их двоих нельзя. Одно идет с небес, другое — от земли. Там, где умирает любовь, начинается закон. Поэтому в законе никогда не будет места для любви, и любовь не сможет вместить себя в рамки закона. Одно ограничено, а другое не ограничено так же, как и сама жизнь. Любящий не может разумно объяснить, почему он кого-то любит, ибо разумное объяснение есть всему, кроме любви.
Время и пространство находятся в руках любви. Путешествие длиной в несколько миль рядом с возлюбленной превращается в несколько ярдов, а ярды превращаются в мили, когда ее рядом нету. Один день разлуки в любви равен тысяче лет, а тысяча лет рядом с любимой даже одного дня короче.
Если есть на свете какое-либо защищающее влияние, то это не что иное как любовь. Во всех аспектах жизни, где мы находим себе защиту, ее мотивом всегда является любовь; и никто не может доверять никакой защите — какой бы крепкой она ни была, если это не та защита, которую предлагает любовь. Если великану случится напугать ребенка, ребенок скажет: "Я все расскажу маме". Сила и мощь одного человека слишком мала по сравнению с той любовью и защитой, которую мать дает ребенку.
Любовь может исцелять лучше чем что-либо на свете. Если ребенку больно, нет ничего лучше прикосновения матери. Для любящего, если он заболел, нет более сильного лекарства, чем присутствие любимой. Даже кошки и собаки вылечиваются, если их погладить с любовью.
Люди напрасно используют физические процессы, чтобы читать мысли, посылать и принимать телепатические сообщения. Если бы они только знали, что тайна всех оккультных и физических явлений заключается в любви! Любящему известно все: удовольствие, дискомфорт, счастье и несчастье, мысли и образы любимой. На его пути нет времени, нет пространства, ибо телепатический ток между любящим и любимой устанавливается естественным образом. Воображение любящего, мысли, сны и видения — все говорит ему об объекте его любви.
Концентрация, которая является секретом всех достижений в жизни, главным явлением во всех ее аспектах, особенно в плане религии и мистицизма, естественна в любви. Лишенный любви будет идти по своей дороге годами, и ему никогда не удастся сконцентрировать свой ум на одном объекте; но любящего любовь заставляет двигаться вперед, удерживая перед его восхищенным взглядом образ любимой. Поэтому любящему концентрироваться не надо; его любовь — это сама по себе концентрация, и она дает ему власть над всем в мире. Любящий достигает объекта своей любви силой концентрации. Если он не достигает его, тогда он возвышается над ним. Свою награду любящий получает в любом случае.
ГЛАВА II. ФАРХАД И ШИРИН
Любовь никогда не прельщается богатством и величием. Ширин, дочку бедняка, но богатую своими идеалами, похитили и привели к шаху Фарасу, который тут же в нее влюбился и щедро вознаградил тех, кто привел ему ее. Но, к своему великому разочарованию, он обнаружил, что Ширин не отвечает на его любовь, и что ее идеал слишком велик, чтобы позволить ей соблазниться богатством и величием шаха. Он делал все, чтобы ей понравиться и чтобы она захотела за него выйти, но каждое усилие давало противоположный эффект.
Когда Ширин увидела, что надежды спастись из дворца, который был для нее клеткой, нет; и когда приставания шаха и его слуг истощили ее терпение настолько, что ей приходилось соглашаться с их предложением, она и согласилась, но с одним условием: нужно было прорыть канал в память о таком событии. Это было, конечно, предлогом для того, чтобы отложить свадьбу, ибо на рытье канала требовались годы труда. Шах был настолько очарован ее молодостью и красотой, что ухватился даже за малейший знак уступки и тут же дал приказ придворным инженерам и архитекторам начать работы по каналу ни минуты не медля, и выполнить их как можно быстрее, не жалея ни денег, ни сил. Были задействованы тысячи рабочих, и работы велись и днем и ночью под бдительным оком самого повелителя и его слуг.
Чем ближе работа подходила к концу, тем более усиливалась надежда шаха. И вот он, с огромным удовольствием, пригласил Ширин взглянуть на канал. Она же, с подавленным настроением, вышла посмотреть на него, боясь что скоро он будет закончен и ей придется уступить желанию шаха, что было для нее хуже смерти. И вот пока она шла и рассматривала, как идет работа, где беспрестанно трудились тысячи рабочих, к ней, к ее огромному удивлению, подошел рабочий, сраженный наповал ее красотой и обаянием. Он, ничего не боясь, воскликнул: "О, Ширин, я люблю тебя!" "Любовь преодолевает сословные различия между любящим и любимой, и она побеждает высоту, на которую любящему приходится взбираться".
Это был именно тот голос любви и то самое слово искренней привязанности, которое Ширин так долго искала и не находила до сей поры. Ширин ответила: "Ты любишь меня? Тогда пробей эти горы и проруби дорогу сквозь них." Фархад тут же ответил: "Золото должно быть проверено. Я охотно сделаю это — все, что ты попросишь".
Фархад отправился в дорогу со всей душой, не думая, почему он должен прорубить дорогу, и даже не оценивая, какую огромную работу ему придется выполнить. Он даже не остановился подумать, как много времени потребуется, чтобы ее закончить, и не пройдут ли его усилия впустую — он пошел в эти горы, в эту глушь и принялся рубить их своим кайлом. И с каждым своим ударом он повторял имя Ширин. И удары Фархада сотворили чудо — один удар был словно сотня ударов. "Сила человека — это сила его тела, но сила любви — это мощь Бога". Его работа близилась к завершению чуть ли не когда она началась. Работа, которая потребовала бы много рабочих и много лет, была завершена за считанные дни.
Ширин, когда увидела Фархада, отказала шаху, говоря: "Вот еще один человек, который меня любит и который проходит испытание. До тех пор, пока я не узнаю, чем оно кончится, я думаю, что лучше воздержаться от свадьбы".
Шпионы шаха следили за Фархадом и сразу же доложили ему, что Фархад завершил свою работу раньше, чем закончились работы по каналу. Шах был очень обеспокоен, думая, что Фархад скорее всего завоюет любовь Ширин, и что после того, как он все это выполнит, Ширин ему не достанется. Когда он рассказал об этом своим советникам, один из них сказал: "Повелитель, вы — шах, а Фархад — рабочий. Что за сравнение между небом и землей? Я пойду и, если это будет приятно Вашему Величеству, в момент прикончу его". "О, нет", — ответил шах, — "Ширин будет видеть пятна его крови на мне и навсегда от меня отвернется". Тогда заговорил один из слуг шаха: "Мне, господин мой, не трудно будет оборвать жизнь Фархада, не пролив ни единой капли крови". "Вот это гораздо лучше", — ответил шах.
Слуга пошел к Фархаду, который почти уже закончил свою работу, в надежде увидеть взгляд Ширин: "Счастье для любящего, это удовольствие любимой". И вот слуга шаха сказал: "О, Фархад, увы, все впустую! О, эта соперница Луны, твоя возлюбленная Ширин скоропостижно скончалась". Фархад воскликнул в величайшем замешательстве: "Как? Моя Ширин умерла?" "Да", — ответил слуга, — "Увы, Фархад, умерла Ширин". Фархад издал глубокий вздох и упал на землю. "Ширин" было последним словом, что произнесли его губы, и тут его жизнь отлетела.
Ширин услышала от своих доброжелателей, что Фархад сотворил чудо, — прорубил дорогу в горах, повторяя имя ее при каждом ударе, и закончил работу, которая бы потребовала всей жизни, в наикратчайшие сроки. Ширин, нити сердца которой уже были затронуты Фархадом, душу которой любовь Фархада пронзила, не могла ждать ни минуты и при первой же возможности отправилась в горы. "Высшие силы разделяют два сердца, что идут вместе". Ширин, которой выпала огромная удача иметь такого возлюбленного как Фархад, не суждено было увидеть его больше.
К своей великой печали и разочарованию, Ширин нашла тело Фархада, лежащее рядом с той дорогой, которую он сделал для нее. Шпионы шаха подошли к ней поближе, чтобы убедить ее в его смерти, надеясь, что теперь, когда Фархада больше нет, она бы обратила свой взор на корону шаха. Они сказали: "Вот бедный Фархад. Увы, умер он." Но из дуновения ветра, из плеска воды, от скал, от деревьев услышала она голос Фархада, который говорил: "Ширин, Ширин". Сама атмосфера того места удерживала ее душу при помощи магнетизма любви, который Фархад создал там. Она свалилась на землю, убитая огромной потерей, которую ее сердце не могло выдержать, и закричала: "Фархад я иду к тебе, я с тобой!" "Судьба любящего — это великое разочарование в глазах мира, но величайшее удовлетворение в глазах мудрецов."
Люди, качества которых создают гармонию, нравятся друг другу. Эти качества могут быть телесными или умственными; они могут быть и качествами души. Физическое увлечение длится меньше всего, эмоциональное увлечение длится дольше, а увлечение духовное продолжается вечно.
Едва лишь выраженная любовь зажигает другое сердце; если любовь выражена более явно, она в том сердце и поселяется, а когда она выражена слишком сильно, она отталкивает объект любви.
Контакты делают людей друзьями, хотя ни сам контакт смертных, ни дружба не длятся вечно. Быть вместе, сидеть вместе, есть вместе, дышать одним и тем же воздухом — все это приближает сердца друг к другу. Два тлеющих уголька вместе со временем порождают огонь, языки пламени объединяют их. Когда соприкасаются две руки, электрический ток пробегает от одной руки к другой. В этом и заключается объяснение традиции рукопожатия — чтобы пламя двух людей объединилось. Именно поэтому люди имеют склонность хлопать в ладоши, складывать руки на груди и класть ногу на ногу, когда они сидят или лежат, ибо это доставляет им комфорт. Это же и является причиной чувства родства, существующего у одного и того же народа или расы.
Любовь предрасположена к тому, чтобы воспроизводить качества (даже создавать уподобление) объекта любви в любящем. Мы часто видим, что друзья, муж и жена, любовники, муршид и мюрид со временем начинают выглядеть одинаково. Портреты разных шейхов Хандан-и-Кишта выглядят так, как если бы их создавали по одному образцу. Человек, уехавший из своей собственной страны, и живущий долгое время в другой, хорошо узнает ту другую страну, начинает любить ее, а иногда не хочет возвращаться обратно на родину, так как в нем появилась любовь — связанность с той страной.
Встретиться — значит зажечь любовь, расстаться — спалить ее. Чем дальше объект любви находится от любящего, тем больше места создается для расширения любви. Поэтому любовь к недосягаемому объекту имеет все возможности для развития, тогда как объект любви, которого мы можем достичь, часто оказывается ее проверкой. Если разлука длится долго, она усиливает любовь, Но если она длится слишком долго, любовь умирает. Если встреча продолжается на короткое время, она зажигает любовь, но пламя удержать становится трудно; а если связь длится долгое время, любовь не получает особого стимула, но обретает корни, чтобы расти, цвести и длиться долго. В отсутствие возлюбленной надежда становится маслом, которое питает пламя любви. Присутствие и отсутствие, если они сменяют друг друга заставляют любовь ярко гореть. Если связь слишком сильна, огонь любви задыхается, а при слишком долгой разлуке он гибнет от недостатка масла.
Мы можем год прожить в каком-нибудь городе, и мы можем познакомиться там с людьми, и они нам могут очень нравиться, и, возможно, мы им очень понравимся тоже. И вот, любовь усиливается и мы думаем: "Остаться бы здесь на всю жизнь!" Когда мы уезжаем, нам трудно расстаться с ними. А потом мы уезжаем, и друзья шлют нам письма, и мы отвечаем на них — сначала каждый день, потом каждую неделю, потом каждый месяц, до тех пор пока вся переписка не сводится к рождественской открытке или новогодним поздравлениям; ибо мы отделяемся от них вследствие того факта, что гораздо меньше общаемся с ними, зато — гораздо больше с теми, кто сейчас окружает нас. Если мы приедем в те же самые места лет через пять или шесть, мы обнаружим что местный климат какой-то не такой, и мы не узнаем там ни улиц, ни домов, и не будет там теплоты друзей, что были раньше. Человек, если он ничего не знает, будет их обвинять; но если он поймет, почему так случилось, он будет винить и себя. Ведь пребывание вместе любовь усиливает, а расставание ее ослабляет. И так же происходит с нашей привязанностью к различным местам.
ГЛАВА III. ЮСУФ И ЗУЛЕЙКА
Из истории о Юсуфе и Зулейке мы узнаем, какую роль в мире любви играет красота. Юсуф был самым младшим сыном Якуба, видящего, который наделен даром пророчества, подобно некоторым своим предкам. Его старшие братья, завидовавшие его красоте и тому влиянию, что он оказывал на отца и на всякого, кто встречался с ним, бросили его в колодец. "Не только лишь любовь, но и красота также должна платить за себя".
Купцы, проезжавшие мимо, увидели Юсуфа в колодце, когда стали набирать воду. Они взяли его с собой и продали его в рабство властителю Мисра, а тот, пораженный красотой манер этого юноши, сделал его своим личным помощником.
Зулейка, жена этого властителя, с каждым днем все более влюблялась в красивого юношу. Она разговаривала с ним, играла, восхищалась им и в ее глазах он возвысился от раба до царя. "Коронованные красотой всегда остаются царями, даже если они носят лохмотья или их продают в рабство. Настоящий царь — всегда царь, неважно, есть ли у него трон или нет."
Друзья и родственники Зулейки начали говорить о том, что она влюбилась в Юсуфа, и так как людям свойственно искать провинностей у других, это в конце концов поставило Зулейку в трудное положение.
Однажды она позвала к себе всех своих друзей и родственников, и вложила в руки каждому лимон и кинжал. Она сказала им разрезать лимон, когда она им прикажет, а затем позвала Юсуфа. Когда он пришел, она повелела им эти лимоны разрезать, однако глаза у каждого настолько были очарованы Юсуфом, что многие, вместо того, чтобы разрезать лимон, порезали себе пальцы и тем самым поставили на них печать любви к Юсуфу. "Красота отбирает у любящего сознание себя".
Зулейка, покоренная Юсуфом окончательно, забыла от любви к нему, что правильно, а что нет. "Разум исчезает, когда появляется любовь". Они с каждым днем становились все ближе и ближе друг к другу до тех пор пока чары страсти не разлучили их. Когда на душу Юсуфа легла тень страсти, Зулейке пришло на ум прикрыть покрывалом лицо идола, что стоял у ней в комнате. Это Юсуфа удивило и он спросил ее: "Что ты делаешь?" Она ответила: "Я прикрываю лицо моего бога, что смотрит на нас глазами полными гнева". Это испугало Юсуфа. Ему явилось видение, в котором его отец указывал рукой на небо. И тогда он сказал: "О Зулейка, что же ты за мысль подсказала мне! Глаза твоего бога можно прикрыть куском ткани, но глаза моего Бога закрыть нельзя. Он видит меня, где бы я ни был." "Вот человек, который помнит Бога во гневе, и боится Бога в минуты страсти". — так сказал Джафар.
Зулейка, ослепленная кромешной тьмой страсти, не могла оставить своего намерения и пока он все отказывался, ее страсть превратилась в гнев. Она возненавидела его, прокляла его и напомнила ему о его низком положении раба. Услышав это, он попытался выйти из ее комнаты, а она схватила его за шею и таким образом порвала ему одежду. В этот момент властителю города случилось войти в комнату. Он был очень удивлен этим зрелищем, которое ни Юсуф, ни Зулейка скрыть не могли. И до того, как он успел спросить ее о чем-либо, она пожаловалась ему, дабы скрыть свою вину явную, что, мол, Юсуф попытался наложить на нее свои руки, что, естественно, властителя привело в ярость, и он тут же дал приказ, чтобы Юсуфа отправили в тюрьму на всю жизнь. "Праведные переносят больше испытаний в жизни, чем неправедные".
Тюрьма была в радость верному Юсуфу, факел которого ярко горел во тьме страстей, пока он шел по тропе любви.
Вскоре после этого чары с Зулейки спали, и тогда пришла долгая меланхолия. Не было конца ее печали и сожалению. "Любовь умирает в страсти и в страсти снова рождается". Проходили годы, а боль сердца Зулейки пожирала ее плоть и кровь. Она истощала себя. На одной чаше весов была любовь Юсуфа, а на другой — то постоянное беспокойство, которое ее провинившееся сознание ей доставляло; и мысль о том, что его возлюбленного бросили в тюрьму по ее доносу, который чуть ли не стоил ей жизни.
Время, которое меняет все, изменило и условия жизни Юсуфа. Хотя он и был в тюрьме, он никогда не винил Зулейку по причине своей любви, но с каждым днем он погружался все более в мысли о ней, но все-таки оставался твердым в своих принципах, что было знаком набожности. Его любили те, кто сидел с ним в тюрьме, и он толковал их сны, когда они его просили. Присутствие Юсуфа делало из тюрьмы рай для заключенных. Однако Зулейка, после смерти своего мужа, страдала все более.
Прошло много лет и вот случилось так, что Фараон увидел сон, который как никогда его встревожил. Среди всех предсказателей и магов в его стране не нашлось никого, кто бы мог этот сон растолковать. Тогда слуги фараона рассказали ему о Юсуфе и его удивительном даре снотолкования. Он вызвал к себе Юсуфа, который, после того как ему рассказали о сне Фараона, смог растолковать его, и своими мудрыми советами советами изрядно облегчить его заботы. Фараон сделал его хранителем всех его сокровищ и даровал ему власть и почет, которые возвысили его в глазах всего мира. "Воистину, правда в конце концов существует."
Потом к Юсуфу пришли его братья, а затем и его отец Якуб, избавившийся от долгих лет боли, вызванной его любовью к Юсуфу. "Награда за любовь никогда не предает любящего"
И как-то Юсуфу случилось проезжать со своей свитой через то место, где Зулейка проводила свои дни в бесчисленных страданиях.
Услышав стук лошадиных копыт, многие люди побежали посмотреть на проезжающих, и все закричали: "Это Юсуф! Юсуф!" Услышав это, Зулейка пожелала снова увидеть его. Когда он ее увидел, он не узнал ее, однако остановился, видя что какая-то женщина хочет поговорить с ним. Он был тронут, увидав, что кто-то так страдает, и спросил ее: "Что ты хочешь от меня?" Он ответила: "У Зулейки желание осталось то же самое, о Юсуф, и оно будет таким же и сейчас и потом. Я возжелала тебя, и тебя одного я буду желать". Юсуф убедился в ее постоянстве любви, и очень был взволнован ее страданиями. Он поцеловал ее в лоб, взял ее руки в свои и стал молиться Богу. Молитва пророка и призыв долгой любви, принесли благословение Божье, и Зулейка обрела вновь свою молодость и красоту. И сказал Юсуф Зулейке: "С этого дня будешь ты моей возлюбленной царицей". Тогда они поженились и жили счастливо. "Воистину, Бог внимательно прислушивается к плачу каждого несчастного сердца".
ГЛАВА IV. МОРАЛЬ ЛЮБВИ
Есть одна мораль — любовь, что произрастает из самоотречения и цветет в благих деяниях .
Ортодокс говорит: "Вот это хорошо, это плохо, это правильно, а это неправильно". Но для суфия источником всех добрых дел является любовь. Кто-то, пожалуй, скажет, что она же и является источником и злых дел, но это не так. Их источник — недостаток любви.
Наши добродетели созданы любовью, а наши грехи вызваны ее недостатком. Любовь превращает грех в добродетель, а при ее недостатке добродетели ничего не значат. Христос сказал, когда к нему привели женщину, обвиняемую в грехе: "Ее грехи прощены, ибо она много любила". Небеса становятся такими красивыми благодаря любви, а жизнь становится адом, если ее не хватает. Любовь, по сути дела, создает гармонию в жизни на земле и мир на небесах.
Одна девушка увидела из окна две похоронные процессии и сказала своему возлюбленному: "Душа одного — это душа, что отправилась в рай; а душа другого, я уверена, в ад пошла". Он спросил: "Как ты можешь говорить, что знаешь то, что может знать только святой?" Она ответила: "Очень просто, я знаю это, потому что все те, кто идет за первым гробом, выглядят печальными, а у многих слезы в глазах. А у всех тех, кто идет во второй процессии, глаза сухи и на лицах у них веселье. По первому видно, что он любил и заслужил любовь многих, и потому он конечно должен попасть в рай. А второй, видно, не любил никого, ибо никто не скорбит о его смерти".
Поэтому, если этот мир является адом для лишенного любви, тот же самый ад обнаружится и в следующем мире. Если душа и сердце неспособны любить, то даже родственники и ближайшие друзья человека остаются ему чужими; он равнодушен к ним и ему не нравится их общество.
Начать любить легко и так поступает более или менее каждый. Но продолжать любить трудно, ибо любовь открывает глаза любящего, чтобы он мог видеть через возлюбленную, хотя и закрывает глаза любящего для всего другого. Сначала, чем более любящий знает о возлюбленной, тем больше он начинает видеть недостатки, равно как и достоинства, которые в начале любви, естественно, сбрасывают возлюбленную с того высокого пьедестала, на который любящий ее поставил.
Другая вещь заключается в том, что кроме тех атрибутов, которые привлекают любящих друг к другу, в каждом есть склонности, которые тянут их врозь. Эго всегда обманывает, сводя два сердца вместе, а потом разделяя их. Поэтому в мире чуть ли не каждый говорит: "Я люблю" или "Я любил", но редко бывает так, чтобы любовь всегда усиливалась с того момента, как она началась. Для того, кто любит по-настоящему, абсурд слышать, как говорят вокруг: "Я любил ее, но теперь больше не люблю".
Любовь должна быть абсолютно лишена эгоизма, иначе она не даст нужного озарения. Если у огня не будет пламени, он не сможет давать света, и лишь дым пойдет из него, а это будет мучительно. Такова эгоистичная любовь. Неважно, есть ли это любовь к людям, к человеку, — она бесплодна, ибо хотя она и выглядит как любовь к человеку или к Богу, по сути дела, это любовь к себе. Приходящие в голову любящему мысли типа: "Если ты будешь любить меня, я буду любить тебя, но если ты любить меня не будешь, то я тебя тоже не буду любить" и все подобные этому заявления — это ложные представления о любви.
Роль любящего в жизни гораздо труднее, чем жизнь возлюбленной. Любящий терпеливо сносит тиранию со стороны возлюбленной, и это совершенно естественно на тропе любви. У Хафиза есть строки о подчинении приказам возлюбленной: "Я разбил свою чашу желания о скалу повеления моей любимой. Что делать, если мое сердце покорено этой упрямицей, которая делает то, что сама хочет, а желания любящего отвергает?" Это описание природы любящего и возлюбленной, то есть возлюбленная будет делать все, что пожелает, тогда как любящий будет жить любовью, и разорвать ее будет означать для него смерть. Тогда единственным выходом остается смирение, равно что в случае с земной возлюбленной или Возлюбленным небесным.
Любящий никогда не будет жаловаться на несправедливость, что причинили ему, и каждую провинность возлюбленной он будет прятать под своим плащом — так же как бедняк бы скрывал заплаты на своей одежде. Любящий, при всем что он делает, заботится о том, как бы не задеть чувства возлюбленной; но деликатность его адекватна его чувству осторожности; и чувства становятся еще тоньше, если человек любил зря.
Хотя любовь и является светом, она становится тьмой, если ее закон не понимают. Также как вода, что очищает все, становится грязью, если смешать ее с землей, так и любовь — если ее не понимают правильно или трактуют неверно, становится проклятием вместо блаженства.
Существует пять основных грехов против любви, превращающих нектар в отраву. Первый, — это когда любящий, из-за своей любви, лишает возлюбленную свободы и счастья, против ее желания. Другой грех — это когда любящий дает волю духу соперничества и ревности или желчности в любви. Третий — это когда любящий сомневается, не доверяет и подозревает ту, кого он любит. Четвертый — это когда он уворачивается от того, чтобы терпеть все беды, всю боль, неприятности, трудности и страдания, что возникают на тропе любви. И наконец, пятый — это когда любящий навязывает свою собственную волю вместо того, чтобы полностью подчиниться желанию возлюбленной. Это вполне естественные ошибки любящего сердца так же как и болезни вполне естественны для человеческого тела. Как недостаток здоровья делает жизнь жалкой, так и недостаток любви делает сердце несчастным. Только тот любящий, кто избегает этих ошибок, наслаждается любовью и благополучно достигает ее финала.
Любовь заключается в служении. И только лишь то, что сделано не для славы, не для имени, не ради признательности и благодарности тех, для кого это делается, и есть служение любви.
Любящий выказывает доброту и благодеяние по отношению к возлюбленной. Он делает для нее все, что может в плане помощи, служения, доброты. И все это он скрывает от мира, и даже от самой возлюбленной. Если же возлюбленная что-либо для него делает, он преувеличивает это, идеализирует, превращает кротовую ямку в гору. Он принимает яд из рук любимой словно сахар, и боль любви в его сердечной ране становится его единственной радостью. Преувеличивая и идеализируя все, что возлюбленная делает для него, и преуменьшая все то, что он сам сделал для нее, он развивает собственное чувство признательности, которое творит все благое в его жизни.
Терпение, самопожертвование, отказ от себя, сила и стойкость необходимы в любви, но в конечном счете являются ничем, кроме надежды — до тех пор, пока любящий не соединится с возлюбленной. Самопожертвование нужно в любви для того, чтобы отдать все, что есть: богатства, имения, тело, сердце и душу. Там уже не остается "я", — там есть только "ТЫ" и так будет до тех пор, пока "ТЫ" не станет "я". Там, где живет любовь, живет терпение, а там, где терпения нету, нет и любви. Любящий считает надежду частью религии любви, ибо надежда — это единственное, что может поддерживать свет пламени жизни. Надежда для любящего подобна спасательному канату в море. "Брахма собрал мед со всего, что есть в жизни, и стало это надеждой".
Разлука необходима в соответствии с законом природы, хотя она и наиболее болезненна. Если есть два сердца, единые в любви, их ожидает разлука, и ее нужно принять. Один персидский поэт сказал: Если бы я только знал, какую боль причиняет разлука, если любишь, я бы никогда не дал свету любви зажечься в моем сердце". Бог, как говорят японцы, ревнует ко всему, кроме Себя. Кем бы ни была та, кого ты любишь, именно этот дух Божий, существующий в природе, рано или поздно вас разделит.
Эта идея метафорически выражена в одной индийской истории под названием Индра Сабха.
Одной фее, Сабзпари, которая была танцовщицей при дворе Индры, Царя Небесного, понравился князь Гульфам, земной человек — когда она летала вокруг его дворца. Ее слуга, черный Дева, по ее желанию перенес Гульфама с земли на небеса. Гульфам сначала выглядел очень несчастным в этом странном месте, но потом любовь Сабзпари настолько привлекла его, что он стал жить ее любовью. Сабзпари должна была появляться при дворе Индры каждую ночь, чтобы танцевать перед ним и развлекать его, а так как из-за любви Гульфама, она несколько раз отсутствовала, все при дворе начали интересоваться, почему ее не было. Однако то, что она отправлялась каждую ночь ко двору Индры, навело Гульфама на подозрение, что, возможно, Сабзпари своими ласками развлекает кого-то другого. Он спрашивал ее об этом много раз, и каждый раз она отказывалась ему ответить. Так было до тех пор, пока он не разозлился и Сабзпари подумала, что скрывать это больше не может. Слушая ее объяснения Гульфам попросил ее отвести его ко двору Индры. Она ответила: "Ни один человек там никогда не был, и ни один человек не может войти туда; и если Индра увидит тебя там, это сразу положит конец нашим милым дням любви и счастья. Нас сразу разлучат, и я не знаю, что он тебе сделает."
Гульфам сказал: "Нет уж. Это женские сказки. Может, ты влюбилась в какого-нибудь Деву, и желаешь скрыть это, рассказывая мне всякие байки". Она очень огорчилась, оказавшись в такой беспомощной ситуации. И вот повинуясь чарам агонии, что его стрелы-слова привнесли в ее сердце, она не раздумывая согласилась взять Гульфама ко двору Индры, повторяя себе: "Что будет, то будет".
Сабзпари привела его ко двору и спрятала его за складками своего одеяния и крыльями. Красный Дева почувствовал присутствие человека при дворе, и, осмотрев все вокруг, увидел, что Сабзпари лучше всех танцевала перед Индрой и прятала за собой Гульфама. Он скромно вытащил его пред очи Индры, Повелителя Небес, а тот сидел на своем троне с бокалом вина, и глаза его были от вина красны, а сам он был полон сияния и величия. Когда Индра увидел, что человека привели на вершину небес, он встал в великом гневе и сказал Сабзпари: "О, бесстыдница, как посмела ты привести человека на средоточие неба, куда ни одному земному созданию нет ходу?" Красный Дева сказал: "Это, господин мой, любовь к этому земному созданию — она заставила ее изменить небесной короне и пренебречь своими обязанностями при верховном дворе вашего Величества".
Сабзпари сказала Гульфаму: "Видишь, дорогой мой возлюбленный, что навлекла на нас твоя настойчивость?" Индра повелел: "Разлучить их немедленно, так, чтобы они не смогли сказать ни слова друг другу. Его — бросить обратно на землю, а ей — оборвать крылья и держать ее в заточении до тех пор, пока любовь Гульфама не сотрется из ее сердца. А затем очистите эту осквернившуюся от пяти стихий. Только тогда она сможет прийти к нам снова, если будет на то наша милость и прощение".
Символы этой истории говорят нам о ревности Бога. Слово "Индра" происходит от слова "Андар" или "Антар", что означает внутренний, самый сокровенный дух, который человек идеализирует как Бога Всемогущего. Пери — это души, которые Он создал из Своего Собственного Существа, и которые танцуют ему во хвалу, танцуют ради его знаний и танцуют в его присутствии — это единственное, что Он от них хочет. Черный Дева — это символ мрака, что на санскрите называется "Тамас", под покровом которого душа строит себе дом из земных стихий, физическое тело. Из мрака Бог мир создал.
"Сабз" означает "зеленый", что является символом воды — первой стихии, которая сформировала вещество; материи, другими словами. "Сабзпари" означает душу, притягиваемую к материальному телу. Когда душа занята земным телом, которое символизирует Гульфам, тогда эта душа поглощает земные переживания, то есть, любовь тела к земле, его радость на земле, и его комфорт на земле. Так как об обязанностях души при этом забывают, погнавшись за земным, то красный Дева, сила разрушения, которая всегда занята изменениями в природе, вызываемыми ей самой, разлучает их и смерть становится расставанием души с телом. И душа при этом, будучи обитателем небес, лишается крыльев, в силу проклятия Верховного Духа, и будет склоняться к земле — до тех пор, пока не очистится от пяти стихий, что составляют низший мир. "Если человек не будет рожден от воды и духа, он никогда не войдет в царство Божие”, — читаем мы в Библии. Только тогда душа поднимается над влиянием земли и будет танцевать вечно перед всевышним Индрой, Царем царей.
Результат любви — это боль; если в любви нет боли, это не любовь. Любящий, который не прошел через всю агонию любви — это не любящий, он ложно утверждает что любит. "Что же это за любовь, от которой боли нет? Даже если бы кто-то сошел с ума от любви, это ничего не значило бы". Боль любви — это удовольствие любящего, это сама его жизнь, а недостаток боли — его смерть. Амир, индийский поэт, говорил: "Ты будешь помнить обо мне, после того как я умру, о, моя боль любви. Ибо я всю жизнь отдавал тебе место в моем нежном сердце, и питал тебя своей плотью и кровью". Каждый может говорить о любви, и заявлять, что любит; но вынести ее испытания и стерпеть боль любви — это достойно редкого героя. Уже то, как боль любви выглядит, заставляет труса убегать прочь. Ни одна душа не могла бы принять этот яд, если бы у него не было вкуса нектара.
Тот, кто любит, потому что не может не любить, становится рабом любви; но тот, кто любит, потому что это — его единственная радость, становится царем любви. Тот, кто ради любви любит кого-то, кто близок его идеалу, становится управителем любви; а тот, кто может запечатать свое полное любви сердце, невзирая на всю привлекательность возлюбленной — это завоеватель любви.
Те же, кто избегают любви в жизни из-за страха перед ее болью, теряют больше, чем любящий, который потеряв самого себя, получает все.
Лишенные любви сначала теряют все, до тех пор пока их "я" не ускользнет из их рук. Теплота атмосферы любящего, проникающий эффект его голоса, привлекательность его слов — все это приходит из боли его сердца. Сердце не живет до тех пор, пока не испытает боль. Человек не жил, если он все время жил и работал со своим телом и умом, не привлекая сердце. Душа — это весь свет, но вся тьма происходит от смерти сердца. Боль оживляет его. То же самое сердце, которое когда-то было полно горечи, после очищения любовью становится источником всего благого; все добрые дела происходят от этого.
Руми описывает шесть признаков любви: глубокий вздох, мягкое выражение лица, влажные глаза, отсутствие аппетита, немногословность, бессонница, и все это является знаком боли от любви. Хафиз говорил: "Все блаженство в моей жизни было результатом непрекращающихся слез и беспрестанных вздохов, прошедших сквозь сердце ночью".
Печаль любящего постоянна в присутствии и в отсутствии возлюбленной: в присутствии, это страх, что она сейчас уйдет; а в отсутствии — это страстное желание, чтобы она была рядом. С мистической точки зрения, боль любви — это динамит, что разрывает сердце, даже если оно твердо словно скала. Когда пробита эта твердь, что скрывала свет, потоки счастья вырываются наружу словно горные родники.
Боль любви становится со временем жизнью любящего. Болезненность сердечной раны дает ему такую радость, которую не может дать ничто иное. Зажженное сердце становится факелом на пути любящего, который освещает ему путь и ведет к конечной цели. Удовольствия жизни ослепляют, только любовь счищает ржавчину с сердца, зеркала души.
Однажды некая молодая рабыня, застилая постель падишаха, захотела узнать, каково это отдыхать на монаршем ложе. Жаркое солнце, бриз, влетевший в спальню через окно, цветы и благовония, разбросанные внизу, приятный запах горящего ладана, все это так ее разморило, что она сразу же заснула как только легла на подушку этой кровати. Она заснула так крепко, как если бы оказалась в объятиях смерти. Но тут вошли царь с царицей, и их очень удивила дерзость и бесстыдство этой рабыни. Падишах разбудил ее ударом кнута, а затем ударил еще раз или два, чтобы у царицы не появлялось подозрений. Рабыня проснулась в ужасе и громко закричала, но под конец улыбнулась. Они спросили, что вызвало ее улыбку. Она ответила: "Я улыбнулась при мысли, что нега и радость пребывания на этой кровати дало мне лишь миг удовольствия, и в наказание за то мне последовали эти удары; но интересно, — вы, которые вкушали удовольствие от этой удобной кровати всю жизнь, — какое наказание за это наложит на вас Бог, Царь царей?"
Природа жизни такова, что каждое небольшое удовольствие стоит несравнимо больших страданий. Поэтому любящий собирает всю боль (а это и есть современная монета), и путь его жизни — от земли к небу становится легче. Там он станет богатым, тогда как все другие окажутся бедняками.
Система образов суфийских поэтов описывает природу любви, любящего и возлюбленную такими изысканными метафорами, с такой сложностью и условностью выражений, что их поэзия рисует истинную картину человеческой природы.
Любящего всегда представляют как жертву тирании жестокосердной и недосягаемой возлюбленной, которая не обращает на него никакого внимания, гуляет с его соперниками, слепа к его страданиям, не слышит его призывов, а если и отвечает, то так незначительно, что вместо того чтобы излечиться, болезнь лишь усиливается. Любящий протягивает свое буйное сердце возлюбленной, держа его на ладонях. Он кладет свое сердце у ног ее, а она хладнокровно ступает по нему, в то время как сам он кричит: "Осторожнее, милая, осторожнее. Это же мое сердце! Это сердце мое!" Сердце любящего обливается кровавыми слезами. Любящий давит свое сердце, удерживая его от того, чтобы убежать туда, где сейчас любимая. Любящий жалуется на свое сердце за то, что оно было таким безрассудным и оставило его, убежав к любимой. Любящий просит возлюбленную вернуть ему его сердце, если оно ей не нужно. Но жилище сердца теперь — в кудрях любимой.
Любящий беспокоен и несчастен в агонии разлуки. Боль любви — его единственная подруга в ночи одиночества. Любящий спрашивает ночь разлуки: "Где будешь ты, когда я умру?" Любящий думает, что смерть придет раньше, чем явится возлюбленная. И он молит любимую прийти к нему до того, как он умрет. Он просит любимую навещать его могилу, если не из любви, так хотя бы для вида.
Любящий желает только того, чтобы любимая понимала его; знала, как он ее любит и какие страдания претерпевает. Он все время желает, чтобы либо возлюбленная пришла к нему, либо чтоб его к ней позвали; даже сам вид посланника любви причиняет возлюбленной страдания. Все плохое и дурное в мире — ничто для любящего. Он жалуется, что у него украли свободу, терпение и покой; что он потерял свою религию, мораль и Бога. Любящий не носит ни шляпы ни ботинок, а друзья его считают сумасшедшим. В приступе острой боли он рвет на себе одежду. Его заковывают в цепи из-за его безумия. Он потерял уважение в глазах всех.
Сердечная рана для любящего словно роза, а боль ее — цветение розы. Он плачет, чтобы опрыскать ее соленой водой, чтобы она росла лучше и он смог бы в полной мере насладиться той сладкой агонией. Любящий ревнует к знакам внимания, что его соперники оказывают его любимой. Когда любящий рассказывает своим друзьям историю своей любви, они начинают плакать вместе с ним. Любящий целует землю, по которой ходит его любимая. Он завидует привилегии, что дарована ее обуви. Любящий расстилает свой ковер перед воротами любимой. Брови любимой подобны Мехрабу, аркам мечети. Родинки на ее щеках — это волшебные точки, которые открывают ему тайны неба и земли. Пыль из-под ее ног подобна священной земле Каабы. Лицо любимой — это открытая книга Корана, и в чертах любимой он читает букву Алиф, первую букву и символ имени Аллаха. Из глаз любимой любящий пьет Кутхар, вино; ее обволакивающий взгляд опьяняет его. Звон ее ножных браслетов оживляет его. Любящему достаточно увидеть возлюбленную даже во сне, если не в состоянии бодрствования.
Когда любящий говорит, что умрет, возлюбленная не верит ему. Любящий становится настолько истощенным, что даже Мункир и Накир, ангелы-хронисты, не могут найти его в могиле. Страх перед любящим заставляет возлюбленную собирать шлейф своего платья и приподнимать его, проходя мимо его могилы — а вдруг рука любящего за него ухватится?
Небо и земля сотрясаются от глубокого вздоха любящего. Его слезы при мысли о той прекрасной превращаются в цветы, как только они упадут на землю. Боль — это подруга его сердца ночью, а смерть — его спутница на дороге жизни. Он планирует, он представляет себе тысячи способов, как рассказать любимой о своем желании, боли, восхищении и любви; но когда он видит ее, он словно околдован стоит, его язык не может двигаться, губы крепко закрыты, а глаза поглощены видением желанной.
Радость, в самом истинном смысле этого слова, известна только любящему. Те, кто лишен любви, знают ее лишь по имени, не по сути. Это как если бы сравнить каменный утес и человека. Человек, при всех жизненных невзгодах и трудностях скорее захочет жить как человек, чем нежели станет каменным утесом, к которому эти невзгоды и трудности даже прикоснуться не могут; ибо даже при невзгодах и трудностях радость жизни безгранична. При всей боли и при всем горе, с которым любящему приходится соприкоснуться в жизни, его радость в любви невообразима, ибо жизнь — это любовь, а недостаток любви — смерть. "Ангелы оставили бы свое вольное жилище на небесах, если бы им была ведома та радость, когда любовь зарождается в молодом сердце".
Существует два достойных объекта любви: человек, на низшем плане, и Бог — на высшем. Каждый человек на свете, сначала учится любить на плане низшем. Младенец, как только он открывает глаза, он любит все, что они видят, все, что кажется ему красивым. Позже приходит любовь к тому, что постоянно, к тому, что не изменяется, и это ведет к идеалу Бога. Но тогда человек попадает в такое трудное положение в жизни, что происходит борьба между одним и другим. Идол тянет на одну сторону, а идеал — на другую, и редко кому удается возвыситься над этой трудностью.
Это же объясняется жизнью Сурдаса, великого музыканта и поэта Индии. Он очень страстно влюбился в одну певицу и очень радовался, когда видел ее. Его любовь к ней усиливалась настолько, что он не мог без нее и дня прожить. Однажды начался сильный ливень, который продолжался неделями, так что города той страны затопило. Не было никаких средств сообщения, дороги были непроходимы, но ничто не могло помешать Сурдасу увидеть свою возлюбленную в обещанное время. Он отправился в путь под страшным ливнем, но по дороге ему встретилась река. Она вышла из берегов и перейти ее вброд нельзя было. Лодки поблизости видно не было. Тогда Сурдас прыгнул в воду и попытался плыть. Тяжелые волны реки болтали его, поднимали его вверх и бросали вниз словно с вершины гор в бездну. К счастью, ему подвернулся труп, за который (приняв его за деревянную колоду) он и ухватился и так добрался, наконец, после тяжелой борьбы до дома своей возлюбленной. Он увидел, что двери были заперты. Уже была поздняя ночь, и любой шум поднял бы на ноги всю округу. Поэтому он постарался забраться на стену дома и проникнуть сквозь слуховое окно. Он ухватился за кобру, которая показалась ему свисающей веревкой — он подумал, что, возможно, любимая оставила ее здесь специально для него.
Когда она увидела его, она очень удивилась. Она не могла понять, как ему удалось к ней прийти, и впечатление, которое произвела на нее его любовь, стало еще сильнее. Она словно вдохновилась его любовью. Он в ее идеалах поднялся от человека до ангела, особенно когда она узнала, что он принял труп за деревянную колоду, а кобру, врага человека, — за спасительную веревку. Она увидела, как смерть была убита любящим. Она сказала ему: "О, человек, твоя любовь выше, чем любовь обычного человека, а если бы она была любовью к Богу, верховному Божеству, какое бы это было счастье! Поднимись же над любовью формы и материи и обрати свою любовь к духу Божьему". Он принял ее совет словно простое дитя. Он покинул ее с тяжелым сердцем и пошел с того времени странствовать по лесам Индии.
Много лет он блуждал в лесах, повторяя имя божественного Возлюбленного и ища прибежища в Его руках. Он ходил по святым местам, местам паломничества и случайно вышел на берег священной реки, куда каждое утро приходили женщины из города, чтобы наполнить кувшины священной водой. Сурдас, что сидел там и размышлял о Боге, был поражен красотой и обаянием одной из них. И его сердцу, а оно было подобно факелу, не потребовалось много времени, чтобы загореться. Он пошел за не. Когда же она пришла домой, она сказала своему мужу: "Какой-то мудрец увидел меня у реки и шел за мной до моего дома. А сейчас он стоит на улице". Муж, а он был человеком рассудительным, тут же вышел из дома и увидал того человека с лицом мудреца, и вокруг него сияло духовное достоинство. Он спросил: "О, махараджа, что заставило тебя стоять и ждать здесь? Могу ли я что-нибудь сделать?" Сурдас ответил: "Кто эта женщина, что вошла в этот дом?" Он ответил: "Это моя жена, и мы и я всегда готовы оказать мудрецу услугу". Сурдас тогда сказал: "Прошу тебя, о благословенный, пусть она выйдет, чтобы я мог ее еще раз увидеть". А когда она вышла, он снова посмотрел на нее и сказал: "О мать, прошу тебя, принеси мне две булавки". А когда она принесла их, он еще раз поклонился ее красоте и обаянию, а затем воткнул эти булавки себе в глаза, говоря при этом: "О глаза мои, теперь вы не будете видеть, и вас не будет соблазнять земная красота, не будет сбрасывать меня с небес на землю".
Так он остался слепым до конца своих дней, а песни его о божественном идеале живы и поныне, и их поют в Индии люди, которые любят Бога. А если кому-нибудь из индусов случится ослепнуть, то люди зовут его Сурдасом, а он принимает это как знак почета и уважения.
"Хотя я любил только одно, все-таки оно вечно," — говорил Мохи. Любовь может быть только там, где перед нами находится только один ее объект, а не много. Если их много, искренней привязанности быть не может. "Когда в месте для одного находятся двое, неповторимость одного теряется. Именно по этой причине, я не позволял рисовать портрет моей любви". Этот самый "один" и есть Бог; у него нет формы, у него нет имени; он вечен, он с нами и он будет всегда.
Любовь к одному человеку, неважно, как бы глубоко она не проникла, она ограничена. Совершенство любви лежит в ее широте. "Любви свойственно расширяться — от одного атома до всей вселенной, от одной земной возлюбленной до самого Бога".
Если любовь направлена на человека, она примитивна и несовершенна, и все-таки начинать нужно с нее. Никто не может сказать: "Я люблю Бога", если он не любил ближнего своего. Но когда любовь достигает своей кульминации в Боге, она достигает совершенства.
Любовь порождает любовь в человеке, и если там присутствует Бог, то любви становится еще больше. Такова ее природа. Если ты любишь Бога, Бог всегда будет посылать свою любовь тебе. Если ты ищешь его ночью, он последует за тобой днем. Где бы ты ни был, во всех своих делах, в коммерческих операциях помощь, защита и присутствие Божества последуют за тобой.
Любовь выражается в немом восхищении, размышлениях, служении, внимании, как сделать приятное возлюбленной, а также в осторожности, как бы не вызвать ее недовольство. Такие знаки любви со стороны любящего вознаграждаются любезностью возлюбленной, тщеславие которой по-другому удовлетворить трудно, и никакая цена за это не является слишком высокой.
Природа красоты заключается в том, что она не сознает ценности своего бытия. Именно идеализация любящим делает красоту драгоценной, и именно внимание любящего производит равнодушие в красивом, осознание того, что ты выше и саму идею: "Я даже еще более красива, чем я думала". Если тщеславие земной красоты удовлетворяется восхищением, то насколько же более тщеславие красоты небесной можно удовлетворить, прославляя Того, кто является настоящей красотой и кто единственно заслуживает всех похвал. Если человек не осознает своей роли, он забывает о Его красоте, и воспринимает красоту как нечто отдельное, предпочитая одно и отвергая другое. Для взгляда видящего все, от самой маленькой доли красоты до абсолютной красоты природы, становится единым неотъемлемым качеством божественного Возлюбленного.
Говорят, что Бог сказал Мухаммаду: "О, Мухаммад! Если бы мы не создали тебя, мы бы не создали всю вселенную!" Что же на самом деле это значит? Это означает, что небесная красота, красота целого Бытия, любимого, признаваемого и прославляемого любящим, движимого к совершенному удовлетворению происходит изнутри. "Возрадуйся, ты возлюбил Меня всем сердцем. Если бы не ты, о восхитившийся Мной, я бы не создал эту вселенную, в которой мои создания любят и восхищаются только одной частью Меня, что на поверхности, а вся Моя красота сокрыта от них." Другими словами, божественный Возлюбленный говорит: "Мной никто не восхищается, хотя я и стою весь в золоте. Кто-то восхищается моими браслетами, кто-то серьгами, кто-то — ожерельем, но я протяну руку тому и скажу, что я украсил себя для того человека, который бы понял и прославил Меня в максимально большей степени, и в этом есть мое удовлетворение".
ГЛАВА V. ЛЕЙЛА И МЕДЖНУН
Историю о Лейле и Меджнуне рассказывают на Востоке уже тысячи лет, и она всегда вызывала великое очарование, ибо это не только история любви, но и урок любви; любви не той, как ее понимает обычный человек, но любви, что возвышается над землей и небом.
Юноша по имени Меджнун с самого детства показывал любовь в своем характере, тем самым открывая глазу видящего трагедию его жизни. Когда Меджнун был в школе, он влюбился в Лейлу. Со временем эта искра превратилась в пламя и Меджнун не находил себе покоя, если Лейла хотя бы даже немного опаздывала в школу. Зажав книгу в руке, он впивался глазами во входную дверь, что забавляло местных насмешников, а всякому доставляло неудобства. Со временем это пламя превратилось в пожар, и тогда сердце Лейлы само зажглось от любви Меджнуна. Они смотрели друг на друга, — она не видела в классе никого, кроме Меджнуна, а тот не видел никого, кроме Лейлы. В книгах Меджнун читал имя Лейлы, а в письме под диктовку Лейла покрывала свою грифельную доску именем "Меджнун". "Когда мысль о возлюбленной захватывает ум любящего, оттуда исчезает все прочее".
Все в школе стали перешептываться друг с другом, указывая на них пальцами. Это обеспокоило учителей и они написали родителям обоих, что их дети сошли с ума и безудержно влюбились друг в друга, и что у них, вероятно, никак не смогут отвлечь их внимание от любовных дел, которые уничтожили всякую возможность учить их дальше.
Родители Лейлы забрали ее сразу же и стали внимательно следить за ней. Таким образом они увезли ее от Меджнуна, но кто мог увезти Меджнуна из ее сердца. Она не думала ни о ком, кроме него. А Меджнун без нее, с беспокойством и печалью в сердце, устраивал беспорядки на всю школу, до тех пор пока родителям не пришлось увезти его домой, так как казалось, что вы школе делать ему было больше нечего. Родители Меджнуна приглашали к нему врачей, предсказателей, целителей, магов; они рассыпали деньги у их ног прося их дать лекарство, чтобы выгнать из сердца Меджнуна мысль о Лейле. Но как это было сделать? "Даже у Лукмана, великого врача древности не было средства от любовной тоски".
Никому не удавалось вылечить больного любви. Приходили друзья, родственники, доброжелатели, мудрые советники и они прилагали все свои силы к тому, чтобы стереть из его ума мысль о Лейле, но все было тщетно. Кто-то сказал ему: "О, Меджнун, что же ты так грустишь от разлуки с ней? Она ведь некрасива. Я могу показать тебе тысячу девушек, которые будут красивее и привлекательнее ее, и ты сможешь выбрать из низ себе подругу". Меджнун ответил: "О, чтобы видеть красоту Лейлы, нужны глаза Меджнуна.
Когда были перепробованы все средства, родители Меджнуна решили искать спасения у Каабы, как своего последнего прибежища. Они взяли Меджнуна в паломничество к Каабат-Уллах. Когда они подъехали к Каабе, огромная толпа собралась поглядеть на них. Родители, каждый по очереди, уходили молиться Богу, говоря: "О, Господь мой, Ты, самый милостивый и милосердный, даруй Свою милость нашему единственному сыну, чтобы сердце Меджнуна освободилось от боли любви к Лейле". И все слушали это внимательно, с интересом ожидая, что же скажет Меджнун. Затем родители попросили Меджнуна: "Дитя, пойти и помолись, чтобы любовь к Лейле покинула твое сердце". Меджнун ответил: "А я увижу Лейлу, если помолюсь?" Тогда они с великим разочарованием ответили: "Молись, дитя, о чем хочешь молиться..." Он пошел и сказал: "Я хочу мою Лейлу, "а все, что были рядом добавили: "Аминь". "Мир отзывается эхом на зов любящего".
Когда родители испробовали все средства, чтобы излечить Меджнуна от его безумной страсти к Лейле, под конец они подумали, что наилучшим способом будет обратиться к родителям Лейлы, и это было последней надеждой спасти жизнь Меджнуна. Они отправили письмо ее родителям (а они принадлежали к другой вере), в котором говорилось: "Мы сделали все, чтобы отвести от Меджнуна мысли о Лейле, но пока что успеха не добились. И у нас не осталось ни одной надежды на успех, за исключением одной — если вы согласитесь на их брак." Те ответили им: "Хотя это выставляет нас на посмешище перед нашими людьми, все-таки Лейла, вероятно, не прекратит думать о Меджнуне ни на миг. С тех пор, как мы забрали ее из школы, она чахнет день ото дня. Поэтому мы не против отдать Лейлу за Меджнуна, но только в том случае, если мы убедимся в его здравом уме".
Услышав это, родители Меджнуна очень обрадовались и посоветовали Меджнуну вести себя здраво, чтобы у родителей Лейлы не было причин подозревать, что он сошел с ума. Меджнун согласился делать все, что желали его родители, ради того чтобы только встретиться с Лейлой. Они отправились с процессией (таков обычай на Востоке) к дому невесты, где для жениха был подготовлен специальный стул, покрытый гирляндами цветов. Но, как говорят на Востоке, боги не благоволят любящим, и потому судьба не даровала этим идеальным влюбленным счастья быть вместе. В комнату, где они сидели, случайно забежала собачка, что сопровождала Лейлу в школу. Как только взгляд Меджнуна упал на нее, его эмоции вырвались наружу. Он не смог усидеть на своем высоком сиденье и смотреть на эту собачку. Он побежал к ней и стал целовать ей лапы, и положил ей на шею все гирлянды. Не было такого знака поклонения или почитания, которого бы Меджнун не выказал ее собачке. "Для любящего пыль из дома любимой все равно что земля Каабы". Такое поведение явно выставило его сумасшедшим. Так же как язык любви невразумителен для ее лишенных, так и действия Меджнуна показались присутствующим обычной глупостью. Они все очень разочаровались, Меджнуна увезли домой, а родители Лейлы отказались дать согласие на их брак.
Это полное разочарование убило надежду родителей Меджнуна, и они с того времени перестали следить за ним, видя, что и жизнь и смерть для него были одним и тем же. Это дало Меджнуну свободу бродить по городу в поисках Лейлы. Он спрашивал о ней каждого, кто встречался ему на пути. Случайно он встретил письмоносца, что перевозил почту на верблюде, и когда Меджнун спросил его о Лейле, он ответил: "Его родители покинули эту страну и уехали за сотни миль отсюда". Меджнун попросил его доставить Лейле его послание. Тот ответил: "С удовольствием". Но когда Меджнун стал рассказывать его, то рассказ его продолжался долгое, очень долгое время. "Посланник любви закончить нельзя".
Письмоносца частично позабавило, а частично растрогала его искренность. Хотя Меджнун, который шел рядом с его верблюдом, составлял ему компанию в его долгом пути, все-таки из жалости он сказал: "Ты уже прошел десять миль, рассказывая мне свое послание. Сколько же мне потребуется, чтобы доставить его Лейле? Иди своей дорогой, я все сделаю, что нужно". Тогда Меджнун повернул обратно, но не прошел он и сотни ярдов, как снова вернулся к нему чтобы сказать: "О добрый друг, я забыл тебе добавить еще несколько слов, чтобы ты передал их Лейле". Пока он продолжал свое послание, он прошел еще десять миль. Почтальон сказал: "Помилосердствуй, иди же обратно. Ты уже прошел долгий путь. Как я смогу запомнить все то, что ты мне сейчас сказал? Но все-таки я попытаюсь, а ты сейчас иди обратно. Ты уже и так далеко от дома". Меджнун снова повернул к дому, прошел несколько ярдов, но опять вспомнил нечто, что нужно было сказать почтальону и пошел за ним. Так и прошло все путешествие, а он сам прибыл к тому месту, куда он отправлял свое послание.
Письмоносца изрядно удивила такая искренняя любовь, и он сказал ему: "Ты уже прибыл в страну, где живет твоя Лейла. Теперь посиди пока в этой разрушенной мечети. Мы сейчас за городом. Если ты пойдешь в город со мной, они замучают тебя до того, как ты доберешься до Лейлы. Для тебя лучше всего будет отдохнуть здесь, так как ты прошел очень много. А я передам твое послание Лейле, как только я смогу добраться до нее". "Любовный хмель не видит ни времени ни пространства".
Меджнун послушался его совета и остался там. Он захотел отдохнуть, но сама мысль о том, что он находился в городе, где живет Лейла, побудила его поинтересоваться, в каком направлении ему следует вытянуть ноги. Он думал, что, может быть, на север, на юг, на восток, на запад, а потом сказал себе: "Если бы в этой стороне была Лейла, с моей стороны было бы наглостью вытянуть ноги к ней". Тогда лучше всего было бы подвесить мои ноги на канате сверху, ибо уж точно там ее не будет." "Дом возлюбленной для любящего все равно, что Кааба". Ему хотелось пить, но он нигде не мог найти воды, за исключением небольшого количества дождевой, что скопилась в выброшенном сосуде.
Когда письмоносец вошел в дом родителей Лейлы, он увидел ее и сказал ей: "Я пришлось затратить массу усилий, чтобы поговорить с тобой. Твой любимый Меджнун, а он любит так как никто в мире, передал мне для тебя послание, и он рассказывал его мне всю дорогу так долго, что дошел до твоего города вместе с моим верблюдом. Она сказала: "О небо! Бедный Меджнун! Что же с ним стало?!" Она спросила свою старую няньку: "Что будет с человеком, который прошагал без передышки сотню миль?" Та тут же ответила: "Такой человек умрет." Тогда Лейла спросила: "А есть ли от этого какое-либо средство?" Она сказала: "Он должен испить дождевой воды, что скопилась еще с прошлого года, и той воды должна также змея испить. А затем ему должны связать ноги и повесить его вниз головой, и так он должен провисеть долгое время. Это может спасти его жизнь". Лейла воскликнула: "Но как же трудно все это достать!" Но Бог, который сам по себе есть любовь, руководил Меджнуном, и поэтому все случилось для него наилучшим образом. "Воистину, любовь — врачеватель своих собственных ран."
На следующий день Лейла отложила свою еду в сторону и со служанкой, которую сделала своим доверенным лицом, отправила ее к Меджнуну. Она также передала ей послание для него, что она хочет его видеть так же сильно, как и он ее; разница была только в том, что Лейла была заперта. Но как только у нее появится возможность, она сразу к нему придет.
Служанка пришла к разрушенной мечети и увидела, что там сидит два человека. Один казался погруженным в себя и не обращал внимания на то, что было вокруг, а второй был толстым, крепким человеком. Она подумала, что Лейла не могла влюбиться в такого мечтателя, какого она бы и сама любить не стала. Однако, чтобы убедиться в этом, она спросила, кого из них зовут Меджнуном. Меджнун был глубоко погружен в свои мысли, и он был далек от ее слов. Но тот человек, который ничем не был занят, был, пожалуй, рад видеть ее с корзинкой еды в руке и спросил: "А кого ты ищешь?" Она ответила: "Меня просили отдать это Меджнуну. Это ты?" Он охотно протянул руки за корзинкой и сказал: "Я тот, для кого ты принесла ее". А еще он перебросился с ней парой шутливых слов, и она была в восторге.
Когда девушка вернулась, Лейла спросила: "Ты отдала корзинку ему?" "Да", — она ответила. Лейла посылала Меджнуну каждый день большую часть своей еды, которую получал как раз тот другой человек, а он был очень рад получать ее, когда не был ничем не занят. Лейла однажды спросила свою служанку: "Ты никогда не рассказываешь мне, что он говорит и как он ест." Та ответила: "Он говорит, что шлет тебе тысячу благодарностей, и еда ему очень нравится. И сам он человек, с которым приятно поговорить. Ты не должна ни на миг беспокоиться. Он толстеет с каждым днем." Лейла сказала: "Но мой Меджнун никогда не был толстым, и у него никогда не было склонности к полноте. И он слишком погружен в свои мысли, чтобы говорить любезности кому-либо. Он слишком печален, чтобы говорить". Лейла сразу заподозрила, что обед могли передать не тому человеку. Тогда она спросила: "А еще есть ли там кто-нибудь?" Служанка ответила: "Да. Там есть еще один человек, но он кажется не в себе. Он не замечает ни тех, кто приходит, ни тех, кто уходит. Он не слышит ни слова и никому ни слова не говорит. Быть такого не может, что это тот человек, которого ты любишь". Лейла сказала: "Я думаю, что он, скорее всего, и есть тот человек. Как жаль, если ты все это время передавала еду не тому. Но, чтобы убедиться наверняка, положи-ка сегодня на тарелку вместо еды кинжал и скажи тому человеку, которому ты отдавала еду: "Лейле нужно несколько капель твоей крови, чтобы излечиться от болезни".
Когда девушка в следующий раз подошла к мечети, тот человек, как обычно, с великой охотой пришел забрать еду, но, увидав кинжал, удивился. Служанка рассказала ему, что Лейле для лечения необходимо несколько капель его крови. Он сказал: "Нет. Я точно не Меджнун. Вот он, Меджнун. Его попроси". Глупо выглядевшая служанка подошла к Меджнуну и громко ему сказала: "Лейле нужно несколько капель твоей крови, чтобы вылечиться". Меджнун с великой охотой взял кинжал в руку и сказал: "Как счастлив я, что моя кровь может сколько-нибудь сгодиться моей Лейле. Даже если бы мне пришлось пожертвовать своей жизнью, чтобы вылечить ее, это было бы такой малостью. Я был бы счастливее всех, если бы отдал ее ей". "Что бы любящий не делал для своей возлюбленной, этого никогда не бывает много". Он полоснул кинжалом по руке в нескольких местах, но месячное голодание не оставило в нем крови, — только кожу да кости. А когда он порезал себя во многих местах, из него вышла едва лишь капля крови. Он сказал: "Вот все, что осталось. Можешь взять ее". "Любовь означает боль, но сам любящий выше всех болей".
О приезде Меджнуна в город скоро узнали, и когда родители Лейлы услышали о том, они подумали: "Лейла точно сойдет с ума, если когда-нибудь увидит Меджнуна". Поэтому они решили покинуть город на какое-то время, думая, что Меджнун отправится домой, когда узнает, что Лейлы в городе нет. Но перед тем, как покинуть дом Лейла отправила послание Меджнуну, в котором говорилось: "Мы на какое-то время уезжаем из города, и я несчастнее всех несчастных, что не смогла встретиться с тобой. Единственная возможность для нас встретиться — это если мы встретимся по дороге, если ты выйдешь вперед раньше и будешь ждать меня в Сахаре".
Меджнун с огромным счастьем отправился в Сахару, с огромной надеждой еще раз увидеть свою Лейлу. Когда караван прибыл в пустыню и остановился там, мысли у родителей стали немного легче, и они увидели, что Лейла повеселела от перемены места — так они думали, не зная истинной причины.
Лейла пошла со служанкой прогуляться по Сахаре и неожиданно наткнулась на Меджнуна, который внимательно следил за дорогой, по которой она должна была проезжать. Она подошла и сказала ему: "Меджнун, я здесь". На языке Меджнуна не было таких слов, которые могли бы выразить его радость. Он взял ее за руки, прижал их к своей груди и сказал: "Лейла, ты ведь не покинешь меня больше?" Она ответила: "Меджнун, я смогла прийти сюда лишь на мгновение. Если я останусь здесь дольше, мои люди станут искать меня, и тогда твоя жизни окажется в опасности". А Меджнун сказал: "Я не боюсь за свою жизнь. Моя жизнь — это ты. Останься здесь, не покидай меня". Она ответила: "Меджнун, будь благоразумен и верь мне. Я вернусь, обещаю". Меджнун отпустил ее руки и сказал: "Да. Я верю тебе". И вот Лейла ушла от Меджнуна с тяжелым сердцем, а он, так долго протянувший на своей плоти и крове, уже не мог стоять прямо, а упал и прислонился спиной к стволу дерева, который поддерживал его. И там он и остался, живущий одной лишь надеждой.
Проходили годы и полумертвое тело Меджнуна испытало все — и холод, и жару, и дождь, и мороз, и ураганы. Руки его, что держались за ветки, стали сами ветвями, а тело его стало частью того дерева. Лейла за время путешествия стала такой же несчастной, какой и была раньше, и ее родители потеряли надежду, что она выживет. А она жила только надеждой, что выполнит свое обещание, данное Меджнуну в момент их расставания, повторяя при том: "Я вернусь". Она терзалась мыслью, жив он или умер, или ушел, или звери в Сахаре растащили его на куски.
Когда они возвращались, их караван остановился на том же самом месте, и сердце Лейлы исполнилось и радостью и печалью, и весельем и унынием, и надеждой и страхом. Когда она искала то место, где оставила Меджнуна, ей встретился дровосек, который сказал ей: "Эй, ты туда не ходи. Там привидение живет." Лейла спросила: "А как оно выглядит?" Он ответил: "Это дерево, но в то же время это и человек. Когда я срубил своим топором ветку с него, я услышал как оно издало глубокий вздох: "О, Лейла".
Невозможно описать, как услышанное заставило Лейлу двигаться. Она сказала, что все-таки пойдет, и, приблизившись к дереву, она увидела, что Меджнун почти превратился в него. Плоть и кровь его были уже истощены, а кожа и кости, что сохранились из-за контакта с деревом, стали его ветвями. Лейла громко позвала его: "Меджнун!" И он ответил: "Лейла!" "Я здесь, как я и обещала, о, Меджнун!" Тогда он сказал: "Я — Лейла". А она ответила: "Приди в чувство, Меджнун. Лейла — это я. Посмотри на меня". Меджнун спросил: "Ты Лейла? Тогда я нет," — и умер. Лейла, увидев это совершенство любви, не могла прожить более ни минуты. В тот же самый момент она прокричала его имя, упала на землю и умерла.
"Любовь — это все и во всем, а любящий только накрывает ее покрывалом. Любовь — это все, что живет, а любящий — это мертвое тело".
Дата: 2019-05-29, просмотров: 180.