Идея основания следственного ведомства в России, организационно и функционально самостоятельного от других органов государственной власти, реализовывалась в ходе судебной реформы Петром I, одно из направлений которой явилось разделение уголовного процесса на стадии предварительного расследования и судебного разбирательства.

«Майорские» следственные канцелярии - первые специализированные органы в России, которые учреждены в 1713 году и были подчинены Петру I. Наиболее опасные деяния, посягающие на основы государственности, такие как преступления коррупционной направленности, совершаемые высокопоставленными должностными лицами, по фактам взяточничества, казнокрадства, служебных подлогов и мошенничества были отнесены к подследственности органов «майорской» следственной канцелярии. Непосредственное подчинение главе государства и независимость от других органов государственной власти обеспечило объективно и беспристрастно «майорской» следственной канцелярии осуществлять уголовное преследование должностных лиц. «Майорских» канцелярии имели значимое место в системе политического сыска и получили такое наименование потому что, в их главе стояли майоры гвардии. Они ведали какими-либо конкретными розыскными делами по личному поручению царя, который в свою очередь часто прибегал к услугам гвардейцев для самых разных поручений.

Случалось и такое, что передавались майорам и политические дела. Майорским канцеляриям давались внушительные права проводить полный цикл расследования (допросы, очные ставки, пытки) и подготавливать проекты приговоров. Монарх был в курсе дел канцелярий и ориентировал весь ход расследования в них. В 1718 году возникла Тайная розыскных дел канцелярия из «майорских» канцелярий.  В 1724 г. завершая государственную реформу, Петр I ликвидировал, Указом, который был издан 22 января 1724 г., ставшие к тому времени уже ненужными «майорские канцелярии», роль которых очевидно снизилась на фоне Тайной розыскных дел канцелярии. По государственным преступлениям нормативно-правовые акты специально не принимались, и таким образом общие правила уголовного процесса стали применимы и для данной категории дел. Тем не менее, в правоприменительной деятельности права обвиняемого по государственным преступлениям значительно ограничивались в сравнении с нормативными предписаниями. Главными субъектами судебной деятельности по государственным преступлениям были сам монарх и Тайная канцелярия. Отчетливого разделения стадии следствия и суда практически не существовало.

Таким образом, при Петре I впервые сформировалась концепция вневедомственного предварительного следствия. Анализируя тенденции, следующего развития следственного аппарата, можно прийти к выводу, что во второй четверти 18 - начала 19 в. произошла сильная деформация основ модели самостоятельного вневедомственного следствия, положенных Петром I. Функции предварительного следствия, вслед за их упразднением стали рассматриваться как рядовые процессуальные формы досудебного производства по всем категориям уголовных дел, вне зависимости от степени и характера общественной опасности преступления. Из-за такого понижения статуса предварительного следствия пропала необходимость в обеспечении следственного аппарата особыми процессуальными правомочиями и организационной независимости. Вследствие этого с 1723 до 1860 г расследованием преступлений занимались неспециализированные судебные и административные органы.

Именно этот период можно ознаменовать зарождением и развитием в России административной модели организации следственного аппарата.

В 1860 году в ходе судебной реформы, одним из направлений которой, стал поиск новых форм организации предварительного следствия, отличающихся от административной модели. Зарождается судебная модель организации следственного аппарата на этом этапе развития института предварительного следствия в России.

Во время возникновения и установления советского государства в России юстиция в целом была инструментом классовой борьбы и средством утверждения воли господствующего класса. В свете данной идеологии создавались следственные подразделения практически при всех правоохранительных органах, и судебных также.

Таким образом, единственный в своем роде 22 ноября 1918 года образовался отдел ВЧК, а 11 августа 1921 года образовалась следственная часть при Президиуме ВЧК. В августе 1918 года происходило формирование следственных подотделений или при каждом отделении губернской либо уездной ЧК, или при соответствующем органе целиком.

Административная реформа 1923-1927 гг., которая сводилась к усилению принципа административной централизации в управлении страной, оказала огромное воздействие на доминировавшую в 1922 году в организации следственных органов судебную модель, изменяющуюся под этим воздействием на административную[12, с.109].

Только периодическое перераспределение функций предварительного следствия между прокуратурой и органами внутренних дел имело место при дальнейшем развитие следственного аппарата[24, с.109].

В последней трети ХХ века в нашем государстве продлился поиск более результативной модели построения органов предварительного расследования.

Так как при сталинском режиме господствовала административная модель следственного аппарата, которая во многом способствовала распространению сталинских репрессий, то в начале 1960 г. в связи с их признанием, появилась необходимость реформировать действующую систему.

И здесь вновь за долгие годы вызвала к себе интерес, забытая всеми «петровская вневедомственная модель предварительного следствия» в первую очередь в кругах научной общественности, а после и на уровне высшего руководства государства [23, с.183].

Обсуждение темы о принципах организации следственного аппарата вновь активизировалось в годы «перестройки». В особенности настоятельно в тот период стал обсуждаться вопрос об организации единого органа предварительного расследования.

Крайне показательно, что одним из приверженцев основания вневедомственного следственного аппарата явился в то время некто иной как генеральный прокурор СССР Н. С. Трубин. Выступая в феврале 1991 г. на совещании работников прокуратуры, Н. С. Трубин с полной определенностью выступил как за устранение в органах прокуратуры следственных подразделений, так и за образование вневедомственного Следственного комитета[14, с.103].

В результате, на протяжении 1990-х–первой половины 2000-х гг. «российский следственный аппарат сохранил унаследованную от советского периода ведомственную разобщенность, определенную сформировавшимся в иных исторических обстоятельствах построением по административной и прокурорской моделям» [33, с.19].

Неоднократно предпринимались попытки ввести законопроекты о реформировании следственных органов, но нестабильная политическая ситуация в государстве препятствовала этому. Данная ситуация начала изменяться лишь только в последние годы [32, с.109].

Ученые деятели не брались прогнозировать ни конкретный сценарий, ни сроки будущих переустройств российских органов расследования. Лишь с уверенностью предполагали, что такие реформы, тем не менее, неминуемы. И идею об основании в России вневедомственного следственного аппарата не списывали в архив.

В 2007 году, когда условия стали относительно стабильными, при консолидации политических сил получилось принять Федеральные законы от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ «О внесении изменений в УПК РФ и Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации» и от 6 июня 2007 г. № 90-ФЗ «О внесении изменений в УПК РФ». В согласии с этими актами прокурор лишился руководящей роли при исполнении уголовного преследования органами предварительного следствия. В частности, были кардинально переустроены или упразднены следующие его уполномочия. Несколько шире установлены полномочия совместным Приказом Генеральной прокуратуры РФ и МВД России от 12 сентября 2006 г., в соответствии с которым руководителям следственных органов и органов дознания системы МВД надлежит «изучать все находящиеся в производстве подчиненных сотрудников материалы проверок сообщений о преступлениях до принятия по ним процессуальных решений».