В апреле 1945 года организационно слились оба центра партии (местный и эмигрантский), генеральным секретарем ЦК ВКП был избран Матяш Ракоши. 20 – 21 мая того же года в Будапеште состоялась первая Всесоюзная конференция ВКП, в работе которой приняли участие 145 делегатов, представлявших 150 тыс. членов партии. Это была первая после падения Венгерской советской республики легальная конференция, равнозначная съезду.

С 1946 г., борьба за перерастание народно - демократической революции в «социалистическую» вступила в новую фазу. К этому времени компартия превратилась в массовую политическую организацию, насчитывавшую 653 тыс. членов. За коммунистами шла значительная часть трудового населения страны.

Как отмечает В. Алексеев, партия венгерских коммунистов пришла к власти не в огне гражданской войны, ей не довелось возглавить всенародное восстание против иностранных оккупантов. Она формировалась в основном уже после освобождения страны в обстановке невооруженной политической борьбы и в период сравнительно мирных преобразований.[xxix]

Как и везде в Европе, особенно в Восточной, в связи с победами Советского Союза и ростом авторитета Красной Армии-победительницы, отмечался рост компартий. Не была исключением и Венгрия.

Однако стремительный рост численности партии порождал и серьезные проблемы. Поскольку подавляющее большинство членов партии вступило в ее ряды в те годы, когда она брала в свои руки государственную власть, было нелегко бороться с наплывом карьеристских элементов, противодействовать появлению у некоторых коммунистов чванства перед беспартийными, упоения достигнутыми успехами, которое обычно сменяется растерянностью перед первыми серьезными неудачами. В определенной мере подобные явления имели место и в других коммунистических партиях, находящихся у власти.[xxx]

С ростом численности партии увеличивалась не только ее неоднородность, но и дистанция между руководящим ядром и массой рядовых членов и даже активистов низового и среднего звена. Созданию этой дистанции способствовала сложная – а порой и замысловатая – тактическая линия партии. Руководство КПВ, стремясь не раскрывать в период борьбы за власть карты перед политическими противниками, не полагалось также и на политическую зрелость самих коммунистов и подчас скрывало и от них цели партии и стоящие перед ней задачи.[xxxi]

Однако нельзя не отметить, что венгерские коммунисты в первые годы после освобождения страны добились доверия значительной части рабочего класса. Участие в антифашистской борьбе, а затем и действия в защиту прогрессивной венгерской культуры завоевали им авторитет среди интеллигенции. Роль же коммунистической партии в проведении аграрной реформы создала благоприятные предпосылки для политического завоевания деревни.

Среди руководителей венгерских коммунистов были ветераны венгерского и международного коммунистического движения – Матиаш Ракоши, Эрне Гере, Иожеф Реваи, Золтан Ваш, Махай Фаркаш, Имре Надь, Дьердь Лукач, а также более молодые деятели, выдвинувшиеся на подпольной работе в предвоенные и военные годы – Ласло Райк, Янош Кадар, Дюла Каллаи. В большинстве своем это были дюди с яркой, нередко героической биографией.

Однако положительный авторитет среди населения ВКП во многом обеспечил главный козырь – всемерная поддержка Красной Армии, благодаря которой ВКП сумела выступить как партия, способствующая восстановлению разрушенного хозяйства страны.

Так, ВКП выступила инициатором широкого движения по восстановлению железных дорог. С помощью технических частей Красной Армии за короткое время была восстановлена вся железнодорожная сеть страны, построено около 1 тыс. мостов.

Для успешной обработки земли и использования имевшегося в наличии тракторного парка по просьбе венгерского правительства СССР отпустил из запасов Красной Армии 11 тыс. тонн горючего и 700 тонн смазочных масел для тракторов. Кроме того, советские воинские части предоставили неимущим венгерским крестьянам на время весеннего сева несколько тысяч лошадей и 500 автомашин, разминировали поля. В июне правительство Советского Союза по просьбе венгерского правительства выделило большое количество продовольствия, что дало возможность ввести новые, увеличенные нормы снабжения населения.

В целях урегулирования отношений между Советским Союзом и Венгрией 15 июня 1945 года в Будапеште было подписано соглашение о порядке поставок последней товаров в СССР в счет репараций, частичном возмещении убытков, причиненных Советскому Союзу в годы войны.

27 августа 1945 года СССР заключил с Венгрией договор об экономическом сотрудничестве, а также торговое соглашение на срок до конца 1946 года. Советская страна обязалась поставлять Венгрии хлопок, шерсть, коксующийся уголь, железную руду, олово, медь, кобальт, химическое сырье, соль, сахар, а Венгрия в обмен на это консервы, оптические приборы, приборы техники связи и др.

Стремясь к установлению добрососедских отношений с Венгрией и упрочению своего влияния в этой стране, советское правительство, не дожидаясь подписания мирного договора, вернуло на родину 150 тыс. венгерских военнопленных. 25 сентября по инициативе правительства Советского Союза были восстановлены советско-венгерские дипломатические отношения на уровне миссий. Несколько позднее стороны обменялись представителями в ранге чрезвычайных посланников и полномочных министров. Советским посланником в Будапеште был назначен Г. М. Пушкин, а венгерским в Москве – дюла Секфю, один из крупнейших венгерских историков. Установление Венгрией дипломатических отношений с Советским Союзом не только помогло ей покончить с дипломатической изоляцией, но и значительно укрепило ее международное положение. В то же время позиции западных держав.

Следуя официальному курсу правительства, провозгласившего своей целью установление дружественных отношений с СССР, 9 апреля 1946 г. премьер-министр Ференц Надь в сопровождении заместителя премьер-министра Арпада Сакашича, министра иностранных дел Яноша Дьендьеши и министра транспорта и связи Эрне Гере, представлявшего Венгерскую коммунистическую партию, прибыл в Советский Союз. Это было первое официальное посещение СССР венгерской правительственной делегацией на уровне главы правительства. Наряду с обсуждением целого ряда вопросов была достигнута очень важная для Венгрии договоренность об отсрочке выплаты репараций с 6 до 8 лет.

Однако при всем этом коммунисты не говорили о том, что собираются в ближайшем времени построить в Венгрии социализм. Советский Союз выступал как «старший брат», а не как «экспортер революции».

В первые послевоенные годы КПВ продолжала избегать говорить о социализме как о близкой перспективе и даже в 1947 году изображала его делом довольно отдаленного будущего. В передовице центрального печатного органа партии газеты «Сабад Неп» за 27 июля 1947 года, написанной ее главным редактором членом Политбюро ЦК ВКП Мартином Хорватом, говорилось: «Мы не променяем сегодняшней демократии на завтрашний социализм». 18 августа того же 1947 года передовица «Сабад Неп», написанная Йожефом Реваи, подчеркивала: «Нужно крепить крестьянскую частную собственность». Сам Ракоши 27 апреля 1948 года, за несколько месяцев до того, как партия начала кампанию по коллективизации деревни, заверял во всеуслышание: Крестьянство может быть уверено в том, что мы всеми силами защитим его землю и частную собственность».[xxxii]

Спустя два года Реваи дал всему этому следующее казуистическое объяснение: «Партия также избегала в 1945 и 1946 гг. провокаций правого крыла Партии мелких сельских хозяев и не была склонна объявлять во время выборов 1945 года, что борьба идет за социализм. Но партия, однако, никогда не отвергала борьбы за социализм, она никогда не отказывалась от перспективы борьбы за социализм. Обостряя в практической деятельности наступление против капиталистических элементов, в политической жизни она не упускала из вида процесса преобразования Венгрии в социалистическом духе и развития народной демократии в диктатуру пролетариата и осуществила и то и другое».[xxxiii]

Тем не менее В. Алексеев полагает, что венгерские руководители в 1945 – 1947 гг. в действительности не представляли, что переход к однопартийному правлению так близок, и лишь впоследствии стали изображать свои высказывания первых послевоенных лет как составную часть заранее разработанного плана.[xxxiv] Стоит согласиться… тем более что нечто похожее было и других странах Восточной Европы. Наконец, если бы это было не так, то смена курса не была бы столь резкой, особенно в массовой работе.