Анализ составов превышения и злоупотребления должностными полномочиями мы считаем необходимым предварить рассмотрением вопроса о системе должностных преступлений в целом.

В своем развитии законодательство, предусматривающее ответственность за должностные преступления, прошло определенный этап от казуистичной установки ответственности за преступления, совершенные должностными лицами в связи с исполнением ими своих служебных обязанностей, до разработки таких составов преступлений, предусматривающих ответственность должностных лиц за деяния, совершенные ими в связи с использованием своего служебного положения[15].

Система должностных преступлений построена из двух общих составов (ст. 285 и 286 УК РФ) и также четырех специальных составов (ст. 287, 289, 290 и 292 УК РФ) преступлений. Рассматривая общие составы должностных преступлений, предусмотренные ст. 285, 286 УК РФ, можно сказать, что они охватывают практически все случаи должностных преступлений, однако между ними существует определенная рассогласованность и дублирование законодательного материала. Как было отмечено ранее, существует множество ситуаций, когда деяние должностного лица можно квалифицировать и как превышение, и как злоупотребление полномочиями.

В настоящее время ситуация не улучшилась. Это связано, на наш взгляд, с двумя основными причинами. Во-первых, недостаточно четкое определение в законе объективной стороны данных преступлений: указанные статьи УК РФ описаны с «запредельной абстрактностью запрета, их каучуковый характер определяется ориентацией на признаки, не просто оценочные, но малоинформативные». Во-вторых, законодатель значительно сузил состав злоупотребления должностными полномочиями: в отличие от ст. 170 УК РСФСР 1960 года, где деяние характеризовалось как «злоупотребление властью или служебным положением» действующий уголовный закон характеризует злоупотребление как «использование должностным лицом своих служебных полномочий…». Это положение, декриминализировав использование должностным лицом служебного авторитета и служебных связей, по сути дела привело к стиранию границы между превышением и злоупотреблением должностными полномочиями.

Изменение формулировки состава злоупотребления должностными полномочиями также изменило соотношение в системе должностных преступлений. Полагаем, что в формате действующего законодательства для всех специальных составов должностных преступлений общим будет являться превышение должностных полномочий, а не злоупотребление ими.

Традиционно это соотношение определялось иначе: норма об ответственности за должностное злоупотребление являлась родовой (общей) по отношению к другим нормам о должностных преступлениях, в частности к превышению должностных полномочий. Некоторые авторы вообще указывали на нецелесообразность выделение такого состава, как превышение должностными полномочиями, так как злоупотреблением охватывались деяния, совершенные путем превышения полномочий[16].

Однако на сегодняшний день соотношение изменилось. Известно, что «сопоставление общих и специальных норм показывает, что общая шире по объему, то есть охватывает больший круг деяний, чем специальная, но последняя «богаче», так как содержит больше признаков, за счет которых она и выделяется из общей»[17]. В теории уголовного права выделяют следующие основания, по которым специальная норма может отличаться от общей:

1. Основным непосредственным объектом преступления, при условии, что дополнительный непосредственный объект остается таким же;

2. Субъектом преступления;

3. Конструкцией составов (то есть либо по конструкции объективной стороны, либо по конструкции субъективной стороны преступления).

Используя набор этих признаком, мы попытаемся опровергнуть сложившееся представление о соотношении злоупотребления и превышения должностными полномочиями как общей и специальной нормы.

Итак, объект злоупотребления и превышения должностными полномочиями идентичен. Основным непосредственным объектом посягательств, как при злоупотреблении, так и превышении полномочий, являются нормальная деятельность отдельного органа государственной власти, дополнительными объектами выступают права и свободы граждан, имущественные и иные экономические интересы граждан, организаций или государства. Субъектом обоих преступлений выступает специальный субъект – должностное лицо.

В юридической литературе выделяют следующие основания, позволяющие отграничивать превышение от злоупотребления должностными полномочиями:

1. Первым разграничительным критерием предлагается считать содержание субъективной стороны. Обязательным субъективным признаком злоупотребления является корыстная или иная личная заинтересованность. В составе превышения должностных полномочий они не предусмотрены в качестве обязательных.

В данном случае основанием отграничения злоупотребления от превышения должностных полномочий является конструкция субъективной стороны. Однако наличие специальных мотивов как обязательного признака субъективной стороны злоупотребления должностными полномочиями сужает пределы действия этой нормы в сравнении с превышением. Таким образом, в этом смысле злоупотребление никак не может рассматриваться как более общая норма по сравнению с превышением, для квалификации которого наличие мотива юридически индифферентно.

Мы полагаем также, что наличие специального мотива не может служить и эффективным критерием разграничения рассматриваемых составов. Корыстная или иная личная заинтересованность, хотя и не является обязательным признаком состава преступления, предусмотренного ст. 286 УК РФ, однако в большинстве случаев именно она выступает доминантным мотивом превышения должностным лицом своих полномочий. В связи с этим в судебно-следственной практике допускаются ошибки при квалификации деяния должностного лица. Так, преступление квалифицируется по ст. 285 УК РФ, а не по ст. 286 УК РФ лишь по той причине, что должностное лицо совершает его из корыстной или иной личной заинтересованности. В качестве примера можно привести материалы следующего уголовного дела.

Так, К. был осужден Октябрьским судом г. Краснодара ст. 285 и п. «в», ч. 2 ст. 159 УК РФ за то, что «К. при проверке устного заявления И. о вымогательстве у него 700 долларов США гражданином Р., злоупотребил своими служебными полномочиями из корыстных побуждений, действуя вопреки интересам службы, незаконно применил спецсредства – наручники, надев их на Р., угрожая привлечь последнего к уголовной ответственности за вымогательство, а затем, из корыстной заинтересованности, за непривлечение Р. к уголовной ответственности за вымогательство получил от него в своей автомашине ВАЗ‑2106, рядом с Управлением УБОП ГУВД РО от последнего деньги в сумме 32500 рублей, что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан и охраняемых законом интересов общества и государства, выразившееся в нарушении конституционных прав и законных интересов граждан на неприкосновенность личности и подрыв авторитета органов власти и государственных органов.

Своими действиями К. совершил преступление, предусмотренное ст. 285 ч. 1 УК РФ – злоупотребление должностными полномочиями, то есть использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если это деяние совершено из корыстной заинтересованности и повлекло существенное нарушение охраняемых законом интере-сов общества и государства».

Полагаем, что действия К. подпадают под признаки преступления, предусмотренного ст. 286 УК РФ (незаконное применение сотрудниками правоохранительных органов оружия и спецсредств является квалифицированным видом превышения должностных полномочий (п. «б» ч. 3 ст. 286 УК РФ). Правоприменитель, однако, квалифицировал содеянное как злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ), а не по ст. 286 УК РФ, предусматривающей ответственность за превышение полномочий лишь по той причине, что лицо действовало из корыстных побуждений. Корыстная заинтересованность возможна и при превышении должностных полномочий. Опрошенные нами в ходе диссертационного исследования работники следственных подразделений прокуратуры указывают на то, что в 80 % случаев указанное преступление совершается именно из этого побуждения. Полагаем, что закрепление законодателем корыстной либо иной личной заинтересованности в ст. 285 УК РФ сделано лишь для того, чтобы отграничить уголовно наказуемое злоупотребление от случаев, когда злоупотребление вызвано служебной необходимостью.

2. Второй критерий, обычно используемый для разграничения злоупотребления и превышения должностных полномочий, – характер общественно опасных последствий. В данном случае указывается на то, что типичным последствием злоупотребления является имущественный ущерб, при превышении должностных полномочий – вред личности.

Здесь, безусловно, надо согласиться с тем, что характерным последствием злоупотребления является имущественный ущерб, однако нельзя сказать, что при злоупотреблении должностными полномочиями не может быть причинен вред личности. Более того, квалифицированным видом злоупотребления (ч. 3 ст. 285 УК РФ) является причинение тяжких последствий, которыми, как указывалось, охватывается причинение тяжкого вреда здоровью.

В данном случае еще раз имеет смысл обозначить проблему искусственного дублирования законодательного материала. В рассмотренной ситуации она привела к тому, что содеянное было квалифицировано по статье, санкция которой является значительно более мягкой, что поднимает вопрос более общего порядка – коррупционности норм действующего уголовного закона. Наличие подобной альтернативы в законе дает почву для злоупотреблений уже в процессе квалификации и назначения наказания без отягчающих обстоятельств. Превышая свои полномочия, должностное лицо наносит не только вред личности и ее правам, но зачастую этот вред сопровождается причинением имущественного ущерба. Кроме того, в некоторых случаях при превышении должностных полномочий причиняется только имущественный ущерб.

Так, В. был осужден Ленинским судом г. Краснодара по ч. 1 ст. 286 и ч. 1 ст. 290. за то, что «являясь должностным лицом – заведующим лабораторией ЦНИЛ РГМУ совершил действия, явно выходящие за пределы его полномочий. Находясь в своем служебном кабинете, в нарушение закона «Об образовании» и п.п. 4.5, 4.7, 10.2, 10.6 ФЗ «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» заключил от своего имени договор аренды подвального помещения, находящегося на праве оперативного управления, с П., что повлекло существенное нарушение интересов государства, выразившихся в непоступлении денежных средств в доход Федерального бюджета, а также в неуплате НДС. Он же за свои действия получил взятку в размере 1.500 рублей»[18].

В данном случае мы согласны с юридической оценкой содеянного по ст. 286, 290 УК РФ. Однако в данном примере мы хотим акцентировать внимание на характере последствий, которыми являются «непоступление денежных средств в доход федерального бюджета, а также неуплата НДС» – типичные последствия имущественного характера. Таким образом, разграничивать указанные деяния по характеру причиненного вреда также является недостаточно обоснованным. В обоих случаях нарушается нормальная деятельность определенного звена системы государственной власти, причиняемый вред же преступлениями может быть самым разнообразным.