Правовая природа принудительных мер медицинского характера
Поможем в ✍️ написании учебной работы
Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

 

Вопрос о том, что включают в себя уголовно-правовые основания применения принудительных мер медицинского характера, в юридической литературе является дискуссионным. Одни авторы под ними понимают совокупность обстоятельств, которые определяют необходимость применения (либо неприменения) принудительных мер к душевнобольным, условия и порядок их применения[1]. Другие определяют их как совокупность обстоятельств, необходимых для назначения принудительных мер медицинского характера психически больным лицам, совершившим преступные или общественно опасные деяния[2]. Третьи говорят об этих основаниях как о единстве трех условий, обозначенных в ст. 97 УК РФ[3].

Некоторые ученые различают понятия, основания назначения и условия применения принудительных мер медицинского характера, понимая под основаниями назначения общественную опасность лица, страдающего психическими расстройствами, а под условиями применения - совершение лицом общественно опасного либо преступного деяния и наличие у него психического расстройства[4]. Фактически соглашаясь с вышеуказанным мнением, общественную опасность психически больного лица, совершившего уголовно-противоправное деяние, называют единственным основанием применения принудительных мер медицинского характера[5].

УК РСФСР 1960 г. не выделял единого основания назначения принудительных медицинских мер, но указывал, что необходимость в больничном содержании и лечении в принудительном порядке определяют психическое состояние и характер совершенного общественно опасного деяния.

Авторы Теоретической модели УК[6] говорят о комплексе факторов: 1) факт совершения лицом общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом, либо преступления; 2) наличие у лица, его совершившего, психического расстройства; 3) необходимость лечения такого лица вследствие его психического состояния, вызывающего опасность причинения вреда себе или окружающим.

Прежде всего, необходимо уяснить смысл понятий "применение" и "назначение", "основания" и "условия". С этой целью обратимся к толковому словарю русского языка. "Применить" - значит осуществить на деле, на практике, а "назначить" - наметить, установить, определить. В связи с этим представляется, что процесс применения принудительных мер медицинского характера осуществляется и на этапе предварительного расследования, а их назначение осуществляется только судом при наличии оснований, предусмотренных законом.

Смысловое значение термина "основание" - опора предмета, явления; причина, достаточный повод, оправдывающие что-нибудь; наиболее существенные обстоятельства, главное, на чем зиждется что-либо, а термин "условие" - обстоятельство, от которого что-нибудь зависит, которое способствует чему-нибудь, определяет возможность осуществления чего-либо[7]. Основание представляет собой явление (причину), с необходимостью порождающее другое (следствие), условие - явление, которое необходимо для наступления другого, но само по себе его не вызывает.

Условие есть то, от чего зависит реальная жизнь оснований, что сопутствует основаниям при решении вопроса о назначении принудительной меры медицинского характера и выборе конкретного вида, имеет вспомогательное значение в смысле обеспечения режима законности и гарантий прав личности при ее избрании. Основания делают необходимым применение принудительных мер медицинского характера. Если таких оснований нет, то независимо от наличия условий, принудительные меры медицинского характера применены быть не могут.

По нашему мнению, под основаниями применения принудительных мер медицинского характера следует понимать совокупность таких факторов, связанных с предусмотренными законом категориями лиц, которые в случае их установления судом с необходимостью влекут назначение им принудительных мер медицинского характера. Соглашаясь со сторонниками комплексного подхода,[8] полагаем, что основанием является совокупность факторов: 1) факт совершения лицом общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом, в состоянии невменяемости, либо преступления; 2) наличие у лица, совершившего преступление, психического расстройства, делающего невозможным назначение наказания либо его исполнение, наличие у лица, совершившего преступление, психического расстройства, не исключающего вменяемости; 3) наличие возможности причинения этим лицом иного существенного вреда, либо опасности этого лица для себя или других лиц.

Основания назначения принудительных мер медицинского характера определяются содержанием этих соединяющих в себе юридическое и медицинское начало мер, сочетание которых обеспечивает их законное и обоснованное применение.

Для назначения принудительного лечения необходимо установление совокупности указанных факторов, каждый из которых является необходимым.

В первом пункте (первый фактор) различаются преступления и общественно опасные деяния. Это связано с различием между категориями лиц, к которым применяются принудительные медицинские меры.

Невменяемость является обстоятельством, предусмотренным уголовным законом, исключающим вину и уголовную ответственность, поэтому и совершенное невменяемым общественно опасное действие (бездействие) не является преступлением. Общественная опасность совершенного выражается в причинении общественным отношениям вреда, запрещенного уголовным законом.

Ряд ученых полагают, что деяния невменяемого не могут быть объектом уголовно-правовой квалификации[9]. Другие предлагают рассматривать квалификацию в широком смысле (при необходимой обороне, крайней необходимости, деяния невменяемых и т.п.)[10].

Дело в том, что как следователю, так и суду предстоит ответить на вопрос, имело ли место деяние, запрещенное уголовным законом? Необходимость подобной оценки вытекает из норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства (ст. 21, ст. 97 УК РФ, ст. 434, 442 УПК РФ). Конечно, юридическая оценка общественно опасных деяний невменяемых отличается от квалификации преступлений.

Второй фактор (наличие психического расстройства, не исключающего вменяемости либо психического расстройства, делающего невозможным назначение или исполнение наказания) определяется с помощью заключения судебно-психиатрической экспертизы, поскольку для этого необходимы специальные познания в области медицины. Под психическими расстройствами понимаются хронические или временные психические расстройства, слабоумие или иные болезненные состояния психики (ч. 1 ст. 21 УК РФ).

Необходимость установления третьего фактора (возможность причинения иного существенного вреда либо наличие опасности для себя или других лиц) следует из нормы о том, что принудительные меры медицинского характера всем перечисленным категориям назначаются лишь тогда, когда психические расстройства связаны с "возможностью причинения данными лицами иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц" (ч. 2 ст. 97 УК РФ).

Под "иным существенным вредом" предлагают понимать, например, уничтожение имущества, поджог дома[11], лишение жизни[12]. Это оценочный признак, который никак не формализован в законе, что не способствует улучшению его применения в судебно-следственной практике. Указание на "иной существенный вред" предполагает, что суд в постановлении должен указать, какой именно.

С нашей точки зрения, причинение вреда в любом случае представляет опасность для окружающих лиц либо для себя и выделение этого признака законодателем является излишним.

В связи с формулировкой закона, что лицо представляет опасность именно "по своему психическому состоянию", "в силу психического расстройства", некоторые утверждают, что УК РФ "отошел от учета характера и тяжести совершенного деяния при выборе принудительной медицинской меры и сосредоточился лишь на характере психического расстройства лица и его психическом состоянии"[13], что "формула закона о потенциальной опасности (ч.2 ст. 97 УК) ориентирует правоприменителя на определение общественной опасности исходя из медицинских показателей…"[14].

Аналогичным образом и УПК РФ на разрешение суда ставит вопрос, "представляет ли психическое расстройство лица опасность для него или других лиц либо возможно ли причинение данным лицом иного существенного вреда" (п.5 ст. 442 УПК РФ).

Между тем, опасность лица, возможность причинения им иного существенного вреда зависит и от его психического состояния, течения заболевания, его прогноза, так называемых показателей клинического профиля, и от особенностей совершенных опасных действий, их повторности, то есть показателей социального порядка.

В нашем представлении такая норма закона, когда практика применения принудительных мер медицинского характера фактически базируется на психиатрических показателях, ориентирует судей на заключения судебно-психиатрических экспертиз без их критической оценки.

Назначение, изменение, продление принудительных мер - это прерогатива суда. Оценку опасности лица, страдающего психическим расстройством, также производит суд.

Пленум Верховного Суда СССР 13, от 30.11.90 г. подчеркивал, что по делам такой категории заключения экспертов подлежат тщательной проверке в совокупности со всеми материалами дела, поскольку "решение вопроса о невменяемости, применении принудительных мер медицинского характера, определение типа больницы … относится к компетенции судов"[15].

Наряду с уголовно-правовыми основаниями назначения принудительных мер медицинского характера существуют процессуальные, закрепленные в уголовно-процессуальном законе.

Статья 433 УПК РФ ("Основания для производства о применении принудительных мер медицинского характера") предусматривает категории лиц, в отношении которых ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера (ч.1), основания для назначения им принудительного лечения (ч.2). При этом ч.2 ст. 433 УПК РФ фактически повторяет положения ч. 2 ст. 97 УК РФ.

В ст. 434 УПК РФ содержится перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию по этой категории дел. В него входят обстоятельства совершенного деяния (п.п. 1-3 ч. 2 ст. 434 УПК РФ), обстоятельства, связанные с наличием у лица психических расстройств в прошлом, характером психического расстройства во время совершения деяния и во время производства по делу (п. 4 ч. 2 ст. 434 УПК РФ). Установлены должны быть и обстоятельства, касающиеся прогнозирования (с учетом характера психического расстройства) опасности лица для него самого или других лиц (п. 5 ч. 2 ст. 434 УПК РФ). Доказанность последнего является определяющим при решении вопроса о применении принудительного лечения.

Уголовно-процессуальным основанием для назначения принудительных мер медицинского характера, на наш взгляд, является совокупность доказанных в ходе судебного разбирательства обстоятельств:

совершение общественно опасного деяния лицом в состоянии невменяемости, либо наступление у лица после совершения преступления психического расстройства;

лицо, в силу характера содеянного и своего психического расстройства, представляет опасность для себя или окружающих.

Особо необходимо отметить, что поскольку основания должны быть установлены и отражены в материалах дела и в постановлении о направлении уголовного дела в суд для применения принудительных мер медицинского характера (п.2 ч.4 ст. 439 УПК РФ), здесь подразумевается и достаточная совокупность фактических данных (доказанность обстоятельств), свидетельствующих, что лицо может совершить действия, угрожающие причинением иного существенного вреда либо опасностью для самого себя или окружающих лиц, если не применить к нему принудительных мер медицинского характера. Когда таких данных нет, или их недостаточно, нет и оснований для применения принудительных мер медицинского характера.

Из указанной формулы видно, что уголовно-процессуальные основания принудительных мер медицинского характера в части установления опасности лица также носят прогностический характер (дают возможность сделать лишь предположение). Возможность эта должна вытекать из материалов уголовного дела (не только из заключения судебно-психиатрической экспертизы, но и из других доказательств).

По словам М.С. Строговича, "сами предположения должны опираться на доказательства, вытекать из них, а не быть простыми догадками"[16]. Лишь при этом условии может быть обеспечено законное и обоснованное применение принудительных мер медицинского характера и ограждение граждан от неправомерного ограничения их прав действием этих мер.

Итак, рассмотренные выше основания применения принудительных мер медицинского характера составляют уголовные и уголовно-процессуальные предпосылки данного правоприменительного процесса.

Далее, основания назначения и основания для отказа в назначении принудительных мер медицинского характера, предусмотренные ч. 1, 2 ст. 443 УПК РФ, противоречат основаниям, содержащимся в ч. 1, 2 ст. 97 УК РФ и продублированным в ч. 2 ст. 433 УПК РФ.

Так, законодатель дает право суду вынести постановление о применении принудительных мер медицинского характера к лицу, признав лишь доказанным, что деяние, запрещенное уголовным законом, совершено данным лицом в состоянии невменяемости или что у лица после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания или его исполнение (ч. 1 ст. 443 УПК РФ), тогда как в соответствии с ч. 2 ст. 97 УК РФ эти меры назначаются в случаях, когда психические расстройства связаны с возможностью причинения иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц.

Более того, согласно ч.2 ст. 443 УПК РФ суд выносит постановление о прекращении уголовного дела и об отказе в применении принудительных мер медицинского характера, если лицо не представляет опасности по своему психическому состоянию либо им совершено деяние небольшой тяжести.

Указание на отказ в применении принудительных мер медицинского характера в случае совершения деяния небольшой тяжести является новеллой уголовно-правового характера, введенной законодателем в УПК РФ.

При этом, в литературе по уголовному процессу авторами прямо указывается как на основание для отказа в применении принудительных мер медицинского характера, совершение лицом деяния небольшой тяжести[17]. Такое положение дезинформирует правоприменителей.

Введение подобного дополнительного основания для назначения принудительных мер медицинского характера (можно резюмировать, что согласно уголовно-процессуальному закону принудительные меры медицинского характера применяются к лицам, совершившим деяния лишь средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие) не только противоречит нормам уголовного закона, но смыслу и содержанию самих принудительных мер медицинского характера.

Положение об опасности лица для себя или других лиц как необходимой составляющей основания применения принудительных мер медицинского характера, является результатом научных разработок ученых-правоведов и психиатров, соответствует целям применения принудительных мер медицинского характера.

Четкой и исчерпывающей квалификации понятия "опасность для себя или других лиц" не существует ни в одном законодательном акте. Вероятно, данное обстоятельство является следствием принципиальной невозможности дать единое толкование опасности, фактически абстрагируясь от конкретных проявлений той или иной формы психической патологии (носящей самый разнообразный характер).

Следует различать общественную опасность вообще и общественную опасность преступления. Категория общественной опасности выражает весь тот ущерб, который причиняется (или ставится под угрозу причинения) обществу, ущерб, не зависящий от социальных и нравственных качеств лица, его причинившего, и вины.

Общественная опасность деяния, совершенного субъектом с признаками психического отклонения, определяется характером деяния, способом его совершения, средствами, орудиями, которые были при этом использованы[18].

Вопрос об общественной опасности психически больного довольно детально разрабатывался в судебно-психиатрической литературе, где о потенциальной опасности больного предлагается судить по двум параметрам: по психическому состоянию и по характеру совершенного деяния[19]. Причем разрабатываются варианты их различных соотношений[20].

С.Н. Шишков считает, что общественную опасность в рассматриваемом случае можно определить, как "риск (высокую степень вероятности) совершения больным нового общественно опасного деяния… чем выше вероятность его совершения и чем тяжелее предполагаемый деликт, тем выше степень общественной опасности больного"[21].

Этому можно возразить, поскольку в одних случаях психически больной, даже совершивший тяжкое преступление, в силу заболевания не может совершить повторно общественно опасное деяние, а в других случаях, у больного, при незначительном по тяжести деянии, клинические проявления заболевания могут обусловить высокую общественную опасность и вероятность повторного совершения общественно опасного деяния[22]. Данное обстоятельство является еще одним аргументом необоснованности нововведений законодателя в УПК РФ, исключивших возможность применения принудительных мер медицинского характера к лицам, совершившим деяния небольшой тяжести.

Общественная опасность характеризуется юридическим и медицинским критерием. Юридический критерий охватывает тяжесть совершенного общественно опасного деяния, поведение больного до и после его совершения, социально-психологические установки лица и т.п. Медицинский критерий характеризуется клинической формой психического заболевания, его глубиной и сложностью, динамикой протекания болезни и т.п.[23]

При определении общественной опасности больного учитываются клинико-психопатологические признаки (в частности, бредовые идеи определенного содержания, направленные против конкретных лиц и сопровождающиеся аффективной напряженностью с идеями ревности, преследования сексуального воздействия, периодические психотические состояния, сопровождающиеся агрессивностью и др.) и социально-психологические признаки (признаки социальной дезадаптации, наличие криминального поведения до болезни, подверженность асоциальному влиянию).

На основе совокупности этих признаков можно сказать об опасности не только на момент освидетельствования, но и сделать прогнозирование на будущее. В связи с этим, мы убеждены в обоснованности применения принудительных мер медицинского характера к лицам, которые на момент освидетельствования в результате временного улучшения состояния не представляют опасности, но с учетом характера течения болезни и выработанных психиатрией критериев нельзя исключить возможность повторения общественно опасного деяния в будущем.

Для понимания патологических механизмов опасных действий, их болезненной мотивации, для определения степени опасности больных необходимо выяснять взаимосвязь психопатологической симптоматики с действиями психически больных. Так, например, такие состояния, как бредовые синдромы, импульсивные побуждения, галлюцинации обусловливают главным образом агрессивные действия психически больных (против жизни и здоровья личности, хулиганство). В ряде случаев, когда прямая причинно-следственная связь между симптомами болезни и опасными действиями отсутствует, решающее значение приобретают внешние отрицательно действующие условия[24].

Ряд авторов в связи с тем, что практически принудительные меры медицинского характера применяются по сравнительно неширокому кругу деяний, предусмотренных УК (посягательство на жизнь, здоровье, имущество, половую свободу, общественный порядок), предлагают в уголовном законе закрепить перечень таких деяний. В этой статье предлагается указать основные виды общественно опасных деяний, наиболее часто совершаемых психически больными лицами[25].

Представляется, что такой перечень в любом случае будет неполным, поскольку лица, страдающие психическими расстройствами, могут совершить многие из запрещенных уголовным законом деяний, поскольку это обусловлено болезненными проявлениями психики. И по данным судебных психиатров, в отношении большинства опасных действий какого-либо предпочтения и сродства между опасными деяниями и формами психических расстройств нет[26].

Таким образом, понятие опасности лица для себя или других лиц является также, как и понятие оснований назначения принудительных мер медицинского характера, комплексным, включает в себя ряд признаков, имеющих в своей совокупности правовое значение.

 

Дата: 2019-05-28, просмотров: 154.