Двунадесятый праздник православной церкви Вознесение Господне, отмечаемый на сороковой день после Пасхи, в четверг день послепасхальной седьмицы.

Согласно Евангелию, сорок дней от Пасхи до Вознесения Христос провел на земле, являясь в разное время и в разных местах своими учениками. На протяжении этого временного периода (число сорок используется в Библии для определения наиболее полного и достаточного срока), Христос рассказывал апостолам о Царстве Божием, готовил их к выполнению миссии по вселенскому распространению христианского вероучения и завершив этим свое земное служение вознесся на небо.

На сороковой день Спаситель явился ученикам в Иерусалиме и пошел вместе с ними до Вифании, взойдя на гору Елеонскую, он дал им последнее наставление: повелел им не отлучаться из Иерусалима, пока не получат святого дара, обещанного им богом, а после сошествия на них Святого Духа наказал идти проповедовать Евангелие по всему миру. Затем на прощание, подняв руки и благословив учеников, Христос начал на «глазах отдаляться и возноситься на небо». Они поклонились ему и вернулись радостные в Иерусалим. По мнению отцов церкви, это событие является свидетельством, совершившегося искупления, примирения бога с миром и благословения им церкви[68].

О событии, которому посвящен праздник, в народе говорили: «До Вознесения Христос с учениками по земле ходит, а в Вознесение Христос Воскресе улетает».

Во многих северорусских губерниях крестьяне считали, что Христос в течение сорока дней подходит к каждому окошку, чтобы послушать, что люди говорят, что делают. Поэтому в это время запрещалось что-либо выбрасывать из окон, плевать за окно, лить воду, иначе в «Христа попадешь», также запрещалось лазить и даже разговаривать через окна.

От Пасхи до Вознесения, заходя в чужой дом, крестьяне приветствовали друг друга словами: «Христос Воскресе!». До Вознесения продолжалось пение Христа[69].

Заканчивался Пасхальный период, праздник завершал период растворения границ, единение миров: божественного и человеческого, мира живых и мира умерших, грешников и праведников. По народным представлениям, до Вознесения грешники, томящиеся в аду, не только не мучаются, но и могут веселиться с праведниками, – «С Пасхи до Вознесения всему миру свиденье – и дедам и внукам, и раю и мукам!».

Праздник, приходившийся на конец мая – начало июня, в средней полосе России совпадал с периодом созревания озимой ржи, формированием ее колоса, поэтому он стал одной из поворотных точек в сельскохозяйственном календаре. В этот момент предоставлялась возможность повлиять магическими средствами на вегетативную силу посевов. На процесс их роста, поэтому ко дню Вознесения был приурочен обычай ходить смотреть посевы на поле, сопровождавшийся трапезами, изготовлением яичницы, и ритуальными действиями с пирогами, лепешками, печением «лесенки», блинами и т.д.

В данном случае языческая традиция, придававшая большую роль хлебу в земледельческих ритуалах, тесно переплелась с христианской, так как «лесенки» пекли, чтобы помочь Христу подняться на небеса. С этой же целью пекли блины – «Христу подняться на небеса», символизировавшие обувание Христа перед дорогой. В народе говорили, что блины надо обязательно печь, даже если есть пироги[70].

Обычно крестьяне шли в поле после церковной службы. Прежде чем приступать к трапезе на озимом поле, семья в полном составе, молодые и старые, обходила все свои полосы, с приготовленной заранее дома яичницей. При этом они время от времени останавливались и съедали по куску яичницы, после того как все поля были обойдены, а яичница съедена, девушки катались по траве, приговаривая: «Расти, расти трава к лесу, а рожь к овину». и так делали для того, чтобы был хороший урожай, а во время жатвы не болела спина

В традициях восточнославянских народов праздник Вознесения связан с представлениями о посмертном пребывании души на земле и вознесении ее на небо через 40 дней после смерти, поэтому русские крестьяне часто почитали Вознесение и его канун как праздник умерших – «родителей», с которыми в этот день прощались. Поминальное значение придавалось и выпекаемым в этот день блинам и «лесенкам», с этой же целью их раздавали нищим или отдавали в церковь. В некоторых областях было принято ходить с этими угощениями, а также с пирогами и яйцами на кладбище. Поминание умерших было связано с земледельческой обрядностью, в которой оно являлось обязательным элементом.

Праздник Вознесения, заканчивавшийся пасхальным торжеством, в народном сознании ассоциировался также с концом весны, началом лета. В народе говорили: «цвести весне до Вознесения», «Придет Вознесеньев день, сбросит с плеч весна – красна лень, летом обернется – прикинется, за работу в поле примется». В этот день заканчивалось пение весеннего песенного репертуара, в русском полесье проводился обряд родственный проводам весны – «вождение стрелы». В народе верили, что, провожая весну и встречая лето, вся природа расцветает, а тайное становится явным. Ночь на Вознесение считалась соловьиною, верили, что тогда соловьи громче и звонче поют, чем в остальное время. Крестьяне говорили, что в эту ночь ловить их – большой грех, а кто поймает, тот весь год не будет иметь ни в чем удачи. Во многих местах особая целительная сила приписывалась вознесенской росе, которую рано утром собирали с трав знающие люди. Кое-где в этот день проводились отдельные пасхальные обряды и обычаи.

Наступает лучшая пора года – природа пустила в ход свои животвотворные силы. Дни стали долгие и теплые, растения в полном соку, выподают благодатные дожди. Кукушка закуковала, рябина зацвела, береза почки распустила.

В народе июнь величали хлеборостом, светлозаром, светлояром, разноцветом, июль называли страдником, сеноставником, жарником, грозовиком; август слыл серпником, зорничком, густоедом, хлебосолом.

Во многих регионах России существовал обычай провожать весну и встречать лето.

Всю ночь крестьяне за околицей жгли костры, водили хороводы, встречали первый восход солнца, пели солнечные гимны, заклички.

Многие обряды этого периода, сходные друг с другом, преследуют общую цель – обеспечить рост развивающихся растений, созревание плодов и благополучную уборку урожая.

Семик (Зелёные Святки, Четверток, тюльпа)

праздник весенне-летнего календарного периода, отмечался в седьмой четверг после Пасхи, за три дня до Троицы, открывает обрядовый комплекс троицко-семицкого празднества. Распространён в России повсеместно.

Предположительно, в древности Семик входил в праздничный единый весенний цикл, начинал который Масленица, и был его завершением. Представление о взаимосвязи двух праздников нашло отражение в фольклоре, в речевых оборотах и пословицах, указывается на особые, даже родственные, отношения мифологизированных образов: «Честь ей и хвала, что она (Маслена) Семика в гости звала», «Звал-позывал честной Семик широкую Масленицу к себе в гости во двор», «Собирайтесь-ко все, не обращем ли где честну Масленицу, Семикову родню, да племянницу». Некоторые обрядовые песни исполнялись только два раза в год – на Масленицу и в Семик. Так же как и Масленица, Семик представлял календарный период, маркирующий пограничное состояние природы – окончание весны, предвестие лета. Семицкий обрядовый комплекс был пронизан переходной символикой, а основная, функциональная роль в нём отводилась молодёжи, социальный статус которой так же определялся как переходной. Подобное состояние молодёжи, особенно девушек, сопоставимо с состоянием поздней весны в природе – расцветавшей, но ещё не плодоносящей[71].

Со временем значение Семика как одного из главных весенне-летних праздников уменьшилось, особенно по сравнению с Троицей. Тем не менее праздновать Семик продолжали, это связано с тем, что в календаре Семик и Троица образуют единый праздничный цикл, причём на Семик приходилась его начальная фаза, а на Троицу – завершающая. Иногда Семик выступал как подготовительный этап для празднования Троицы. Так во многих местах именно в Семик собирали продукты для ритуальной трапезы, которая совершалась в Троицу.

Семик был посвящён началу рассвета природных сил и отмечался в период зеленения растительности, созревания ржи, с ним связывали новый этап сельскохозяйственных работ – посев ячменя, льна, конопли, посадку овощей. Обряды, приуроченные к этому времени, были направлены на стимуляцию роста посевов и охрану их от неблагоприятных воздействий.

Крестьяне совершали различные ритуальные действия с зеленью, обходы полей, величание ржи[72].

Свойственная земледельческим традициям идея воскресения – умирания божества растительности проявлялась в ритуалах «похороны-проводы»[73]. Важное значение в аграрной магии придавалось гуляниями молодёжи в полях с непременной обрядовой трапезой, главным блюдом которой были яйца или яичница, сделанные «на урожай». О магической роли хождения в посев девушек и молодок говорится в семицких песнях. Особое значение женского начала в земледельческих обрядах связано с мифологическим представлением о женской природе земли. В ряд молодёжных развлечений входили круговые игры с мотивами сеяния, роста, созревания (Приложение).

Наиболее популярные в это время песни с любовно-эротической тематикой в данной ситуации могли рассматриваться как заклинание на урожай.

Составная часть аграрно-магического действия, ритуальное объединение девушек, а часто и молодок, во время праздничных шествий, гуляний, кумления[74]. Качания на качелях, катание яиц, вождение хороводов имело некоторое специфическое значение, отражающее возможно, более древние представления. Согласно им девушки и молодки принадлежали к одной половозрелой группе, социальный статус которой определялся их физиологическим состоянием перехода от девичества к материнству. Обряд был призван манифестировать девичью силу, «пик девичьей зрелости», готовность к браку и рождению детей. Впервые в нём принимали участие девушки-подростки, достигшие необходимого возраста, что характеризовало их как полноправных членов молодёжного коллектива. Генационный характер проявлялся, например, в семицких играх и хороводах с прядильно-ткацкой символикой.

Так, в Красноуфимском уезде Пермской губернии отдельные фигуры девичьего хоровода носили название процессов ткачества: навивать, сновать, кишку снимать (кишка – основа для холста, снятая со сновалок), надевать ткань. Участие в нём символизировало участие молодой девушки к миру важнейших женских занятий и показывало её умение и навыки, которые являлись критерием качественной характеристики любой крестьянки.

В результате за Семиком закрепилось название девичьего праздника: «Четверг, перед днём святой Троицы, почитается девушками как исключительно их праздник… «мужики» в этот день заняты работой».

Отличительной чертой Семика было поминовение «заложных», к которым причисляли умерших «не своей» смертью (скоропостижной, насильственной). Народная точка зрения, по вопросу принадлежности к этому разряду покойников, совпадала с церковной – это самоубийцы, опойцы 9 умершие от пьянства), умершие без покаяния, проклятые родителями, казнённые преступники, колдуны, имевшие дело с нечистой силой, а также иноверцы. По христианской традиции их не отпевали в храмах, погребали без церковного благословения и лишали обычно поминовения. В народных представлениях, «заложные», нередко становились существами демонического мира. Они или сами обладали свойствами нечисти или находились, согласно былинам, в услужении у представителей нечистой силы (этим объясняется и местное название праздника «Русалка», известное в центральных губерниях[75]. Семик являлся единственным днём в году, когда наступала «отрада» душам «заложных» покойников.

Троица (День святой Троицы, Пятидесятница, День сошествия Святого Духа на Апостолов)

Двунадесятый праздник православного календаря, отмечаемый на пятидесятый день после Пасхи.

В этот день православная церковь вспоминает сошествие Святого Духа на Апостолов и чествует Святую Троицу. По христианским представлениям, нисхождение Святого Духа произошло на пятидесятый день Воскресения Христова, когда еврейский народ отмечал один из своих великих праздников – Пятидесятницу, посвящённый дарованию Закона Божьего Моисею на горе Синай. Во время празднования в иерусалимской горнице вокруг Девы Марии собрались Апостолы: «И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились, и явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и прочили они каждому из них. И исполнились все Духа Святого…». Это событие считается важнейшим в христианской истории, в память о нём был установлен праздник.

Момент сошествия Святого Духа на Апостолов осмысляется верующими как проявление божественной сущности Святой Троицы, учение о которой является одним из основных положений христианской веры. Впервые термин «Троица» появляется в богословских трудах II века, а догмат о Троице был разработан только в IV веке. Христианские богословы трактуют его следующим образом. Бог един в своей сущности, но существует в трёх несменных и неразделённых лицах: Отца – безначального первоначала, Сына – логоса, являвшегося к людям в образе Иисуса Христа, совершенном Боге и совершенном человеке, и Духа Святого – животворящего начала. Все ипостаси единосущны – они обладают единой природой, одной сущностью, несотворены и существуют от веку, равны по своему естеству[76].

В христианском учении события, произошедшие в праздник Пятидесятницы, рассматривались как рождение церкви, под которой понимается собрание избранных Богом людей, призванных хранить Его слово, исполнять Его волю и совершать Его дело в мире и в Царстве Небесном.

На Руси культ Троицы становится чрезвычайно популярным лишь в XIV–XV вв., и связано это с деятельностью Сергия Радонежского, наиболее почитаемого в народе Святого. Он избрал своим жизненным служением Троицу, чтобы созерцанием её «побеждался страх ненавистной розни мира сего». В честь Святой Троицы преподобный Сергий Радонежский в 1345 г. освятил обитель, основанную им для монахов-скитников, живших обычно в уединении.

В церковном календаре праздник Троица считается великим, он неразрывно связан с Вселенской Субботой[77], отмечаемой накануне и с последующим понедельником – днём Святого Духа[78] по значимости и торжественности празднование уступало только Пасхе.

Богослужение Троицкого дня начинает торжественная литургия, которая призвана напомнить верующим об их крещении. Во время службы читают соответствующие праздничные стихи из псалмов и Деяния Апостолов, Евангелие, в основном места, посвящённые сошествию Святого Духа, поют крещальный гимн из Писания к галатам, заменивший «Трисвятое» каждодневное песнопение). В Троицких песнопениях говорится о том, что в Пятидесятницу Бог объединяет народы Единством Святого Духа, а также о роли вдохновенных Апостолов, несущих повсюду «благую весть» сразу же после воскресной литургии совершается вечерняя во время которой священнослужитель в царских вратах с коленопреклонением читает три молитвы, написанные Василием Великим специально для этой службы.

В Троицу проводится общая заупокойная служба. К величанию в это день выставляют икону Троицы или явления Господа патриарху Аврааму в виде трёх ангелов.

Троицкое богослужение завершает пятидесятидневный праздничный период, следующий за Пасхой, и открывает новый цикл служб которые включают исполнение молитв «Видеюм Свет истинный» и «Царю небесный» и обязательное коленопреклонение, отменённое в пасхальные недели. От пятидесятницы принято отсчитывать се последующие недели церковного года[79].

На Троицу православные храмы украшаются свежей зеленью, молящиеся во время службы держат в руках берёзовые ветки и цветы, повсеместно распространён обычай освящения принесённой верующими зелени. Церковь считает, что зелёная ветка – это символ обновления людей силой нисходящего Духа Святого. В честь праздника священники нередко облачаются в фелони зелёного цвета, а церковная утварь украшается светло-зелёными тканями и лентами. На Троицу, так же как на Рождество, Сретение и Пасху, в церкви изготавливают и освящают свечи.

В народной традиции Троица входит в праздничный цикл, который начинается с Семика и заканчивается Духовым Днём. Нередко Троицей называли весь праздничный круг или любой из его дней. В русском поэтическом творчестве Троица обыкновенно выступала в паре с Семиком. В народном сознании праздник Троицы часто связывали с образом Богородицы, что нашло отражение в Троицких песнях. Это объясняется тем, что в некоторых местах Троица символизировала образ божественной семьи: Бога-отца, Богоматери, Бога – сына.

Троица почиталась в народе за большой праздник. В русской традиции он связывался прежде всего с культом растительности, расцвет которой приходился как раз на это время.

Символом праздника, главным атрибутом многих обрядовых действий была берёза[80], на растущих берёзах обычно завивали ветви, переплетая их друг с другом, с травой, цветами, лентами, полотенцами и т.д. Со временем их обязательно развивали, считая, что в противном случае дерево может «обидеться». В некоторых местах берёзы срубали, украшали, рядили в крестьянскую одежду и вносили в деревни, в дома, совершали с ними обходы засеянных полей, лугов, сёл, изб. Около берёзок устаивали трапезы, сопровождавшиеся ритуальным «кормлением» дерева. Девушки кумились с берёзой и называли её в течение праздника «кумой», кроме того, это дерево использовалось в гаданиях. Часто Троицкая берёзка становилась центром народного гуляния[81].

Троица считалась в народе праздником исключительно женским, а точнее девичьим. В этот день девушки надевали лучшие наряды, нередко сшитые специально для праздника. В центральных губерниях на каждый день праздничного цикла полагалось особое платье: в Троицкую субботу надевали красные рубахи, в воскресенье – старинные белые, в понедельник – сшитые из фабричной ткани. Повсеместно традиционным девичьим украшением на Троицу был венок, а в северных районах – головные уборы вышитые золотыми нитями и металлическими пластинками, их, как правило не носили в другое время. «Наш праздник девичий! Барышни гуляют», – говорили о Троице. Праздник включал и непременную трапезу для девушек, которую проводили в складчину или в доме одного из сельчан. Главными блюдами были яйца и яичница, а так же и изделия из теста. Пекли каравай, относили его в рощу и, украсив венками, клали на скатерть, вокруг него водили хороводы. Затем делили этот каравай на части и раздавали их по семьям, где были девушки на выданье. Эти кусочки засушивали и замешивали в свадебный каравай, считая, что это принесёт новой семье счастье и любовь. Скатерть из-под Троицкого каравая также хранили. На смотринах (в свадебном обряде) её тайно подкладывали под верхнюю скатерть, полагая, что таким образом можно крепче привязать парня к девушке.

Для Троицы характерны девичьи гадания на будущее с пусканием по воде Троицких венков, завивание берёз, киданием обрядового дерева в реку. Дерево (в основном берёза) использовалось в гаданиях и иначе: девушки бросали в него ложки – чья ложка упадет на землю, а не застрянет в ветвях, та девушка раньше других выйдет замуж.

Представление о девичьем характере праздника сохранилось в обрядовых песнях, играх, хороводах.

Троица завершала Пасхальный праздничный цикл: в этот день заканчивали катать яйца[82], в ряде мест переставали водить хороводы, делали перерыв до Успения и завершали переход чествования молодых пар, поженившихся зимой.

Троица являлась также своеобразным разделом между весной и летом. Во многих местах к Троице заканчивались все весенние сельскохозяйственные работы. Как и в другие пограничные дни в Троицу, по поверьям, активизировались потусторонние силы. В некоторых локальных традициях она осмысливалась как последний день разгула русалок, в других – как последний день перед выходом русалок на землю. Олицетворением нечисти, разгуливавшей по земле, были ряженые, которых называли «дяды». Чтобы защитить свои дома от влияний нечистой силы крестьяне некоторых губерний в Троицу мелом ставили над окнами и дверьми кресты.

На заключительном этапе празднования Троицы совершались обряды проводов: отпевание, потопление, сжигание Троицкой берёзки, похороны Костромы.

Иван Купала (Рождество Святого Иоанна Крестителя, Иванов день, Заваркуш, Ярилин день, Ярила)

Один из важных праздников славянского календаря. В этот день 7 июля отмечается летнее солнцестояние, а в христианской традиции праздник в честь Рождества святого Иоанна Предтечи, Крестителя Господня.

Церковь относит праздник к категории великих праздников: он менее значим, чем двунадесятые, но более почитаем в народе по сравнению с остальными. Согласно евангелийской легенде в этот день свершилось предсказание архангела Гавриила – у престарелых супругов священника Захария и Елисаветы родился долгожданный сын, которого нарекли Иоанном. Ему было предначертано стать провозвестником Спасителя, объявить о его пришествии. Поэтому Иоанна назвали Предтеча. Провозглашая приближение царствия небесного, Царства Божия, Иоанн призывал покаяться людей в грехах, наставлял всегда делиться с ближними, и не причинять вреда им. Покаявшиеся проходили обряд очищения в водах Иордана, который называли «крещение водой» или «полное погружение». Проводил крещение Иоанн, за что и получил ещё одно имя – Креститель. В водах Иордана от Иоанна приняли крещение водой Иисус Христос и некоторые из его учеников. Увидев Иисуса Христа, Иоанн указал на него ученикам и всем присутствовавшим, и сказал: «…вот Агнец Божий, Который берет на себя Грех Мира»[83].

В русской традиции Иоанн Креститель известен более как Иван Купала, так как праздник в честь рождества христианского святого был приурочен к языческому празднику Купалы.

Купальный праздник издревле был одним из самых ярких и почитаемых у восточных славян.

Его языческий характер сохранился на протяжении веков, на что неоднократно указывали служители церкви: «в годину ту сатана красуется, яко же сущие древние идолослужители бесовский праздник сей празднуют».

Народ вместо того, чтобы посещать храмы, усиленно молиться и вести себя с подобающим христианским чувством смирения, прибывал в разгуле и бесчинствах. Об этом сообщал в XVI веке Игумен Псковского Елизаровского монастыря Памфил.

Значимость праздника обуславливалась тем, что отмечался он на рубеже двух периодов солнечного годового цикла, который лежал в основе древнего земледельческого календаря.

Это время наивысшей солнечной активности с последующим изменением движения по солнечному небосводу, которое как полагал народ, разворачивало или «сдвигалось» на зиму. В результате такого сдвига светило в последующие месяцы постепенно угасало: день становился короче, а ночь длиннее.

В рамках народного календаря Иван Купала образовывал единый праздничный цикл вместе с днями Агрофены Купальницы и святыми апостолов Петра и Павла. На это время приходился период наивысшего расцвета природы. солнце находится в зените, растительность достигает пика цветения, начинается созревание плодов, день считается самым длинным в году, а ночь самой короткой. В сознании крестьян магическая сила огня, воды, земли, растительности была в этот период настолько велика, что им приписывались охранительные, очистительные, целебные свойства. Приобщение к этой силе обеспечивало удачу на год. В то же время календарный период, на который выпадали купальные праздники. Считался наиболее «опасный» наравне со святками: усиливались действия «потусторонних сил». Особенно страшной в глазах крестьян была купальная ночь. Она же являлась апогеем праздника, так как в это время проходили веселые гуляния и совершались основные обрядовые действия. Главная роль в них отводилась самой активной части общества – молодежи и молодым супружеским парам. Их физическое состояние сопоставимо с состоянием природных и потусторонних сил, переживавших наивысший подъем. Обрядовая насыщенность и характерные черты Ивана Купалы нашли отражение в местных названиях праздника: Иван Цветной, Травный, Колдовник, Любовный, Чистоплотный, Веселый, Купальник, Лопуховатый, Гулящий, Веничный, Градобой.

В рамках купальской мифологии Огонь и вода осмысливаются как брат и сестра, наделенные у восточных славян именами Ивана и Марьи. Они вступают между собой в любовные отношения, считавшиеся кровосмешением у многих народов мира, и потому запрещенными. Нарушившие запрет на брак брат и сестра воплотились в двухцветном растении, пестики которого окрашены в желтый и синий цвета. У русских этот цветок ставший символом праздника, известен под названием Иван-да-Марья, иваньковский цвет, «цветок Купалы».

О таком происхождении растения говорится в купальских песнях и других фольклорных текстах. Миф, лежащий в основе, ученые сопоставляют с древними мифологическими сказаниями о близнецах, один из которых (Иван) связан с Жизнью и Огнем, а другой (Марья) – со смертью и водой. В обрядовом плане, связь огня и воды можно увидеть, в обычае разжигать костры по берегам рек.

Празднование Ивана Купалы непременно сопровождалось омовением водой, которое представляло собой массовые купания людей в водных источниках, умывание водой или росой, мытье в банях, обливание водой или грязью. Обряды с водой могли совершаться ночью, на рассвете в перерывах между церковными службами: утренней и обедней. Во многих местах в купальных обрядах принимали участие представители всех половозрастных групп населения. Человек отказавшийся купаться подозревался в колдовстве. Повсеместно бытовало мнение об оздоровительном действии купальского омовения. В ряде мест купание устраивали только девушки, отправлявшиеся к водоему после ночного гуляния. Полностью сняв с себя одежду, они окунались в реке или озере, в некоторых случаях они купались с ивановскими травами[84]. Повсеместно было распространено поверье, что баня в день Ивана Купалы способствует укреплению и восстановлению здоровья.

Девушки, а иногда и женщины на рассвете совершали ритуальное омовение росой. Чтобы собрать росу, по мокрой траве таскали скатерть и выжимали ее в какую-нибудь посудину, считалось, что, умывая росой лицо и руки, тем самым прогоняют болезни и очищают кожу. Достаточно широко на территории России был распространен обычай обмывать встречных в Иванов день водой или грязью. Он носил характер ритуальных молодежных бесчинств[85].

Главная роль в аграрно-магических обрядах отводилась девушкам и молодым женщинам, а руководили ими, как правило, взрослые женщины, что обусловлено представлениями о магической связи женщины с землей, находившейся в состоянии плодоношения. Женщины и девушки являлись основной рабочей силой нового наступающего периода сельскохозяйственных работ – жатвы.

Праздник Ивана Купалы повсеместно считался праздником молодежи и молодежных пар. Для них характерна особая форма поведения в это время, обозначенная в этнографии понятием «ритуальные бесчинства». Парни, как правило, объединялись на время купальской ночи в группы, которые ходили по деревне, шумели и буянили, заваливали ворота и двери, закладывали печные трубы. Молодёжь была уверена в том, что человек, не связанный с колдовством, отнесётся к их шалостям, как и положено по традиции, спокойно. В отличие от него колдун непременно выйдет из дома, чтобы разогнать молодых людей. Группы молодёжи уходили в леса, в поля, где устраивали гулянья, разводили костры, прыгали через огонь, скакали через «стрекаву» (крапиву), катались по посевам, парни боролись во ржи.

Издавна в день Ивана Купалы допускалось наиболее свободное общение полов, что позволяет называть его «самым эротическим русским празднованием», «праздником всеобщего брака». Согласно преданиям в купальскую ночь снимались все запреты на любовные отношения между мужчинами и женщинами.

О свободном добрачном отношении юношей и девушек в купальскую ночь сообщалось ещё в материалах XIX века. Для девушки к празднику летнего солнцеворота завершался период перехода во взрослое состояние, она получала право на брачные отношения. Она могла себе позволить любую вольность в отношении с парнями, а её жених, если он был, не имел право препятствовать ей в этом.