Октября 1996 г.

“Я остановлюсь на главном — на последствиях реализации Хасавюртовских соглашений. Прежде чем сформулировать свое отношение к заложенным в Хасавюртовских соглашениях принципах взаимных обязательств, я должен со всей ответственностью заявить, что начиная с момента подписания этих соглашений и вплоть до настоящего времени каждая минута реальной жизни в Чечне является опровержением всего, что оговорено в данном политическом документе.

Хасавюртовские соглашения не просто нарушаются, они растаптываются грубейшим образом на каждом шагу. Вот почему перед тем, как оценивать эти самые соглашения, нам необходимо ответить себе на вопрос: зачем подписывать документ, в котором оговорены взаимные обязательства, если сразу после подписания одна сторона плюет на все обязательства и начинает действовать, исходя из принципов революционной целесообразности, а другая, невзирая на показательное растаптывание заключенных соглашений, продолжает выполнять их в части собственных обязательств, как говорится, от “а” до “я” и при этом рапортовать о досрочности и о завышенном выполнении взятых на себя обязательств?

Что знаменует собой подобный процесс одностороннего соблюдения двусторонних соглашений? Имеет ли он какое-нибудь отношение к конструированию реального мира, к политике вообще, к какому-то пристойному варианту диалога между конфликтующими сторонами? Безусловно, нет. Ибо сторона, подписавшая взаимные обязательства и видящая, что обязательства эти не соблюдаются ее партнером, обязана прекратить выполнение своих обязательств. В противном случае эта сторона полностью теряет государственное достоинство, а сам процесс диалога превращается в криминальную разборку, в которой есть только одно право — право наглого.

Чеченская сторона реализует именно это право. Имеется в виду та чеченская сторона, с которой мы имеем дело сегодня. То, что происходит в Чечне, — это длящийся позор, это надругательство над Россией, причем надругательство, умело организованное именно таким образом, чтобы Россия могла претерпеть максимум бессмысленных унижений.

Никто не может опровергнуть тот несомненный факт, что Хасавюртовские соглашения попраны чеченской стороной по всем основным позициям. Разоружение боевиков не проводится и не предусматривается. Скажу больше, в той атмосфере, в какой эти соглашения были подписаны, никто и не предполагает, что подобное разоружение будет происходить. Все изначально строилось на лжи и двусмысленности, а подобное строительство мира не способно породить ничего, кроме государственной катастрофы, новых множественных вооруженных конфликтов, криминального беспредела на всей территории, испития до дна всей чаши унижения нашим народом, нашей страной.

Ложь порождает ложь. И в той же мере, в какой не реализуется разоружение боевиков, не происходит и выдача российских пленных и заложников из числа строителей, нефтяников, мирных людей, ставших жертвами лживых договоренностей. В той же малой степени соблюдены данные соглашения и в части всего, касающегося защиты чеченских сторонников России, русского населения Чечни. Нам все время говорят о том, что время лечит раны, что надо дать улечься взаимным обидам и претензиям. Само по себе это бесспорно, но это не имеет никакого отношения к тому, что происходит в Чечне.

Чеченский пожар разгорается. Он перекидывается на соседние республики, каждая наша уступка порождает десятки новых претензий. Есть самое серьезное основание полагать, что в саморазвивающемся чеченском процессе в ходе последовательной радикализации, вызванной нашими превратно понимаемыми уступками, возобладает идея так называемого единого вайнахского государства с включением в состав Чечни Ингушетии, части Дагестана с обеспечением выхода к Каспийскому морю, части Ставропольского края. Такие претензии оформлены документально в ряде секретных документов сепаратистов.

Их наличие подтверждено оперативными данными. Более того, единый съезд вайнахов всего мира выдвинул идею выдворения России с Кавказа, дополнил эту идею принципом запирания “каспийских ворот”, то есть отсечением от России ряда территорий Поволжья. Будем ли мы относиться и к этим притязаниям с позиции миролюбивости и всетерпения?”