Поможем в ✍️ написании учебной работы

Имя

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

Выберите тип работыЧасть дипломаДипломная работаКурсовая работаКонтрольная работаРешение задачРефератНаучно - исследовательская работаОтчет по практикеОтветы на билетыТест/экзамен onlineМонографияЭссеДокладКомпьютерный набор текстаКомпьютерный чертежРецензияПереводРепетиторБизнес-планКонспектыПроверка качестваЭкзамен на сайтеАспирантский рефератМагистерская работаНаучная статьяНаучный трудТехническая редакция текстаЧертеж от рукиДиаграммы, таблицыПрезентация к защитеТезисный планРечь к дипломуДоработка заказа клиентаОтзыв на дипломПубликация статьи в ВАКПубликация статьи в ScopusДипломная работа MBAПовышение оригинальностиКопирайтингДругое

Нажимая кнопку "Продолжить", я принимаю политику конфиденциальности

В восточной христианской церкви в первых веках нашей эры сформировалась устойчивая аскетическая традиция. Целью человека считалось обретение Святого духа, обожение. Этот акт должен затрагивать как душу, так и тело (прославленное, благодатное, преображенное тело). Некоторой аналогией мистической аскезы является церковная литургия, культ, таинства, в которых предполагается присутствие Святого Духа. Но культ ритуализирован и канонизирован, а аскеза – это индивидуальный опыт.

Подвижничество, духовный подвиг аскета-отшельника имеет целью мистическую жизнь во Христе – соединение двух энергий – божественной и человеческой (остающихся при этом неслиянными). Синергия – совместное деяние Бога и человека. Энергетизм – основа византийского исихазма 14 века (Григорий Палама). Исихазм – священное безмолвие, («молчальники», «умная молитва»). «Кеносис» - опустошение сознания, сведение сознания к ничто, самоумаление, освобождение места для божественной энергии. Человеческая и божественная воля неравнозначны, между ними невозможен диалог равных. Нравственное усилие человеческой воли сводится к ее самоупразднению. Сознание должно стать чистым зеркалом Бога, не искажая его своей субъективностью (Максим Исповедник). Сделать себя пустым сосудом (Феофан Затворник). Отказ от себя, самоотдача, упразднение индивидуальности – основа идеи соборности в русской культуре. Преодоление греха индивидуации. Индивидуальная множественность – искажение человеческой природы, разрушение Всеединства (Соловьев). Это характерное отличие восточной и западной философии. Универсализм против индивидуализма.

Индивидуализм, эгоизм, отказ от единения с Богом – порождение греха. Египетский отшельник Евагрий Понтийский (4 век) дал классификацию 8 основных пороков-страстей: чревоугодие, сребролюбие, блуд, печаль, гнев, уныние, тщеславие, гордость. (Позднее эта классификация перекочевала в католичество). Страсти рассевают душевную энергию. Не все страсти греховны, это зависит от мотива, направленности. Страсть может быть обращена на благо, или во зло. Так, например, злоупотребление познанием превращает мудрость в безумие. Высшая положительная страсть – любовь к Богу. Порок – в неправильном употреблении вещей. Не деньги – зло, а жадность, не пища – а чревоугодие, не деторождение – а блуд (Максим Исповедник).

В аскетизме моральное начало оказалось подчинено мистическому. Функция морали в этом – подготовка человека к восприятию благодати, преодоление своей греховной природы. Добродетель – средство для спасения. Но средство, не гарантирующее результат. Нравственный подвиг не гарантирует снисхождение благодати, а благодать не является наградой за праведность. Аскетический подвиг отшельника с религиозной точки зрения оказывается не более предпочтителен, чем простая вера мирянина. Он представляет больший интерес с нравственной точки зрения, как форма самосовершенствования, осуществления идеала.

Византийская аскетическая традиция развивалась как в форме догматического богословия (Максим Исповедник, Григорий Палама), так и в форме практического опыта аскезы (старцы, подвижники) (синайский отшельник 7 века Иоанн Лествичник, Макарий Египетский, Симеон Новый Богослов.). «Добротолюбие» - сборник текстов аскетической традиции (составлен в 18 веке). Аскетические учения отцов восточной церкви оказали решающее влияние на развитие русской православной культуры.

 

 

Аврелий Августин (354-430). «О свободном выборе», «Исповедь», «О граде Божием». Ключевые проблемы этики Августина – проблемы теодицеи и свободы воли. Августин – мыслитель переходной эпохи. Его взгляды менялись от ранних работ к поздним и испытывали влияние античных идей.

В ранних трактатах Августин, находясь под влиянием античных идей, склонялся к мысли об иллюзорности зла. Человек не способен оценить в целом замысел Божий, и судит с позиции своих ограниченных представлений о справедливости. Но эта идея опасна для христианского мировоззрения, т.к. иллюзорным становится и грех, и наказание за грех, и искупительная жертва Христа (во имя чего она была?).

Августин испытал искушение манихейством, и, понимая опасность субстанционализации зла для христианства, пытался избежать этого. Признание зла субстанцией, во-первых, ведет к двоебожию и к ограничению власти доброго Бога, а во-вторых, к выводу о вечности и непобедимости зла.  

Августин убежден, что сотворенный Богом мир совершенен. В его трактовке зло не есть субстанция, объективная сила. Таковым статусом обладает только Бог, который есть добро. Но Бог создал человека из «ничто», наделив свободой воли. Человек злоупотребил свободой, мятежной волей выбрал «ничто», смерть. И если ничто – это отсутствие бытия, то зло – это отсутствие добра (ортодоксальная версия). Признание зла отсутствием добра порождает проблемы как для морального, так и для религиозного сознания. Если зло не является реальной силой, то с чем же борется добро? Чему противостоит добродетель? Если добру ничто не противодействует, то в чем значение нравственного подвига? Зло – лишь тень добра, результат недостаточности добра.

Эстетическая теодицея Августина оценивает сотворенный мир как прекрасный и совершенный, а зло воспринимает как его необходимую часть. Перед лицом зла становится очевидным преимущество добра, тьма оттеняет свет, страдания помогают ценить удовольствия. Но представление о совершенстве мира противоречит библейской идее воздаяния за грехи. Мир отдан во власть зла, что является возмездием человеку. Мир далек от совершенства, в нем царит несправедливость, грешники радуются, а праведники страдают. Проявлением этой несправедливости стала казнь безвинного Христа. Если мир совершенен, зачем потребовалась эта жертва? Пусть бы зло оставалось частью этого «совершенства».  

Еще одна концепция добра и зла содержится в работах Августина и восходит к Аристотелю. Добро и зло определяются интенционально, как направленность души. Они укоренены в душе в виде особых сущностей, склонностей. Критерием по Августину является любовь, как склонность к чему-либо. Зло – это любовь человека к себе, доведенная до презрения к Богу. Добро – любовь к Богу, доведенная до презрения к себе.

Августин различает понятия «пользование» и «наслаждение». Добрая воля правильно ориентирована, она наслаждается Богом как высшей целью, а предметный мир использует как средство. Злая воля неправильно ориентирована, она подменяет цель средствами. Она наслаждается предметным миром, забывая о Боге. Зло – результат первородного греха, ошибочной направленности человеческой воли. Страдания – наказание за грехи (даже если они неведомы человеку).

Причиной греха является злая воля, а причиной злой воли является ничто. Но это причина не производящая, т.к. воля свободна. Ничто это причина изводящая, ослабляющая и соблазняющая волю человека. Ничто лишено свойства субстанции, поэтому не может производить что-либо. Но оно является потенциальной причиной зла, ослабляя волю человека. Непосредственной производящей причиной зла является воля человека. Он творит зло не вынужденно, а свободно, и поэтому несет ответственность за него. Преодоление зла лежит на пути подчинения Божественной воле. И если злые поступки Августин вменяет самому человеку, то добрые – заслуга Божественной воли.

Августин очень глубоко разработал проблему свободы, введя ее в этику. Он противопоставляет истинную свободу и произвол. Произвол – свобода поступать в соответствие со своими прихотями, это причина греха. Произвол только создает видимость свободы, на самом деле превращая человека в раба страстей, обрекая на неизбежную расплату: болезни, душевные драмы и смерть. Истинная свобода – в добровольном подчинении воле Бога. Она только выглядит как подчинение, но абсолютное всесилие и свобода Бога открывают человеку новые возможности.

По сути, Августин разделяет понятия «свободный выбор» и «свободная воля». Свободный выбор у человека сохраняется всегда: это выбор между добром и злом. Это делиберативная свобода, сохраняющаяся даже в грехе. Но это свобода несовершенная, она сохраняет зависимость человека от зла, склонность к греху, сомнение выбора. Истинная свобода – это свобода от зла. Свободная воля – это добрая воля, подчинившаяся Богу и освободившаяся от зла.

В ранних работах Августин отстаивал идею способности человека свободно выбирать между добром и злом и самостоятельно противостоять греху. В поздних работах под влиянием изучения посланий апостола Павла Августин приходит к выводу: человек не способен сам справиться с грехом, он обречен грешить, т.к. унаследовал первородный грех от Адама. Августин участвовал в «пелагианской полемике». Способность человека своими личными усилиями достичь блаженства в Боге соответствует античному взгляду на человека, а не христианскому вероучению. И Августин спорил с античной традицией. Спасение может придти только через Благодать от Бога.

Монах Пелагий выразил дух светской моралистики, поставив возможность спасения человека в зависимость, прежде всего, от самого человека. Для него жертва Христа – лишь образец нравственного подвига для человека, пример для подражания (как подвиг Сократа, например). Для Августина же распятие – это жертва, искупляющая грехи человека, акт прощения и милосердия, рука Бога, протянутая человеку, без которой он сам никогда не выйдет из греха. Для Августина религиозное начало выше морального.

В ходе пелагианской полемики Августин пришел к отрицанию реальности свободного выбора человека. По сути, у человека нет реального выбора между добром и злом. Человек не в силах самостоятельно выбрать Бога и преодолеть грех. Но он не может и выбрать грех и противодействовать Божественной благодати, если на него падет выбор Бога. Будучи избранным, он не может не полюбить добро. Таково воздействие Божественной воли. Бог превращает злую волю человека в добрую. Добрая воля есть дар Божий. При этом достигается цельность души: единство интеллекта и воли. Человек и знает добро, и желает его.  

В рамках христианства существуют разные подходы к пониманию божественной справедливости и милосердия. Принцип разделяющей, или воздающей справедливости исходит из того, что каждому воздается по его заслугам, праведникам – награда, грешникам – наказание.

Принцип уравнивающего милосердия основывается на всепрощении, на одинаковой любви как к праведникам, так и к грешникам. Адский огонь – не возмездие (чувство мщения не присуще Богу), а очищение. Страдание – не наказание, а боль исцеления от греха. Моральный мотив прощения – милосердие, онтологическая причина – восстановление мира и человека в их догреховном состоянии.

Принцип уравнивающего милосердия близок Оригену, Григорию Нисскому. Августин выдвинул доктрину предопределения, которая находится между принципами справедливости и милосердия. Все человечество является наследником греха Адама и достойно наказания. И если Бог всех накажет, то он поступит справедливо, в соответствии с законом, но не в соответствии со свое волей. Если Он простит всех, то он поступит милосердно, но абсолютно своевольно, поставив свою волю выше закона. Августин полагает, что Бог помилует, но не всех, а только избранных. Чем определяется Его выбор? Благодать не является результатом заслуг самого человека. Иначе бы она была законно заслуженной платой за праведность, а не милосердным даром Бога. Благодать есть дар незаслуженный (даром, т.е. не за что). Но в таком случае, чем объясним выбор Бога: кого удостоить милости? Человеку не дано понять мотивов Бога. Он справедлив, т.к. наказывает за грех, и Он милосерден, т.к. избранных все-таки милует. Он мог казнить всех, но из толпы осужденных нескольких помилует.

Августин подверг критике «золотое правило» за его формализм. Оно не указывает пороки и добродетели, ставя их в зависимость от желаний человека. Так, прелюбодеяние, например, из порока может превратиться в благо. Сам Августин признавал четыре классических античных добродетели и называл их добродетелями разума. Но основанная на них моральность не является достаточным основанием для спасения. Выше добродетелей разума Августин ставит добродетели веры (вера, надежда, любовь). Без веры все добродетели разума превращаются в пороки. Ими могут обладать и злодеи. Можно совершать усилия, развивая в себе добродетели разума, можно совершать нравственные подвиги на этом пути, но без веры это приведет к греху гордыни. Богу ближе не сильные духом, и надеющиеся на себя, а нищие духом, но верующие и надеющиеся только на Бога. Божественная воля действует не совместно с человеческой, а через человеческую волю как свой инструмент.

  

Петр Абеляр (1079-1142).  «Этика, или познай самого себя». Абеляр разграничивает понятия «порок» и «грех». Порок – это склонность к греху, желание греховного. Грех – это результат волевого действия или бездействия, согласие воли на дурной поступок, ее капитуляция. Добро – намерение следовать воле Бога.

Абеляр поставил вопрос о том, что важнее для нравственной оценки поступка: его мотив или последствия («Я часть той силы, что вечно хочет зла, и вечно совершает благо»). По его мнению, наиболее важен мотив: осознанный, разумный выбор добра. Добрым или злым может быть только мотив, сами же поступки и их результаты нравственно нейтральны.

Абеляр считал, что незнание освобождает от ответственности. Человек, незнающий заповеди Бога и нарушающий их, порочен, но безгрешен. Грех всегда осознанное решение. Нельзя согрешить против того, что не знаешь.

В отличие от Августина он считал, что Благодать лишь указывает путь человеку, дает ему силы, но спасение станет результатом только собственных усилий человека, его поступков.

Фома Аквинский (1224-1274). Синтез этики Аристотеля и христианской этики. Фома традиционно разделяет разум и волю. На пути человека к Богу они выполняют разные функции, но в идеале должны помогать друг другу. Разум познает высшие истины, дает воле знание о благе. Воля желает блага, заставляет разум искать истину.

Первичная необходимость человеческой природы, естественная склонность души это стремление к высшему Благу – к Богу. Такой склонностью обладают праведники, потому что они знают истину, созерцают Бога и не могут не хотеть Блага. Но простые грешные заблуждаются и ищут блаженство в вещах, не связанных с Богом. Этика Фомы является интеллектуалистской. Истина тождественна добру, поэтому знание истины тождественно желанию добра. Знание Бога делает добро неизбежно привлекательным, желанным для человека. В этой неизбежности исчезает свобода выбора. Порок же является заблуждением. 

Фома видел свободу воли в ситуации сомнения, когда истина не познана, а человек колеблется между добром и злом. Фома видел в свободной воле опасность греха. Воля к добру оказывается слабее соблазна греха. Обуздать греховные желания помогают добродетели. Добродетели и пороки – это расположения души, направляющие человека к совершению добрых или злых поступков. Характеристика поступка определяется его направленностью, его целью. Добрые поступки соответствуют природе души, т.к. Благо соответствует природе воли. Высшим Благом, целью всех целей является Бог, в высшей степени добродетельные поступки направлены к Богу. Добрые поступки согласуются с разумом, злые противоречат ему.

Фома использовал учение Аристотеля о добродетелях. Он также делит их на умственные и нравственные. Умственные: мудрость (знание всеобщего и вечного), научность (знание временного и относительного), интеллект (знание обыденного), благоразумие (пруденция, аналог рассудительности, разумный выбор целей и средств). Нравственные: умеренность (выбор середины, меры), справедливость, мужество (сила воли, решимость следовать добру), религия (благочестие перед Богом). Высшими являются теологические добродетели – вера, надежда, любовь. Они выходят за пределы разума. Они не могут быть обретены личными усилиями человека, а являются благодатным даром Бога. Добродетели умственные и нравственные являются естественными, светскими. Они делают человека относительно добродетельным. А религиозные добродетели делают человека абсолютно совершенным (в духе Августина – без веры добродетели превращаются в пороки).

В этике Фомы частично реабилитируются чувственные удовольствия, подчиненные мере. Это шаг к гуманизму Возрождения. Высшее удовольствие (духовный экстаз, любовное опьянение) – познание Бога (в духе восточного мистицизма).

Иоанн Дунс Скотт. «Тонкий доктор». Схоласт. Из множества вариантов бытия Божественная воля свободно выбирает тот, который ей больше нравится. Воля беспредпосылочна, причина самой себя. Благом объявлено то, что выбрала Божественная воля. Благо производно от Божественной воли. В тоже время Скотт различает в заповедях Декалога три первые как абсолютные максимы, выражения естественного закона, отменить которые не может даже Бог. Остальные – максимы гипотетические. Так в средневековом религиозном сознании отношение к Богу безусловно превалирует над собственно нравственностью, т.е. отношением к человеку.

Скотт традиционно выделяет две способности воли. Изначально до грехопадения она добрая. Поэтому ее естественное стремление направлено к добру. Вторая способность – свободное стремление, свободный выбор, сомнение между добром и злом, несовершенная свобода.

В 1277 г. во Франции под запрет попали учения, оказавшиеся под влиянием интеллектуализма Античности и арабской философии (в том числе томизм). В противовес предпочтение отдали волюнтативной метафизике Скотта: индетерминизм, всемогущество Божественной воли. К этому же принципу близок и Уильям Оккам. И все-таки желая уйти от противоречий, они ограничивали Божественную волю законами разума.  

 

ЭТИКА ВОЗРОЖДЕНИЯ

Стержень этических учений Возрождения – принцип гуманизма. Этот принцип не был открытием эпохи Возрождения. В своеобразной форме он был свойственен и античной этике (идея счастья как цели человеческой жизни), и средневековой (идея обожения человека). Но именно в эпоху Возрождения гуманизм выражается в обосновании суверенного права личности самостоятельно выбирать цели своей жизни. Реабилитируется природа, чувственность, тело. В тоже время не отрицаются внеземные блага в качестве целей. Превозносятся интеллектуальные ценности. Мир целей и ценностей становится многогранным, а право выбора оставляется за человеком. В отличие от античного идеала человека, в котором разум управлял страстями, идеал человека эпохи Возрождения – это сложная и многогранная личность. Сущностью всей последующей новоевропейской этики стало возвеличение достоинства человека, его самоценности. Человек предстал творцом самого себя и социальной действительности. Достоинство человека измеряется не его происхождением и богатством, а личными заслугами перед обществом.

Лоренцо Валла (1405-1457). «Об истинном и ложном благе» (в первой редакции «О наслаждении»). Автор сопоставляет три этические концепции: стоицизм, эпикуреизм и христианскую этику. Сопоставление происходит через диалог сторонников этих систем. Стоицизм подается критически, высмеивается за его презрение к наслаждениям и идеал бесстрастия. Эпикуреизм подается как достойная концепция, но излагается искаженно, как восхваление чувственных наслаждений вплоть до полной разнузданности (еда, алкоголь, секс). Критикуется аристотелевская этика, учение о мере, добродетель признается пустой абстракцией. Целью жизни могут быть только удовольствия.

Парадокс в том, что христианскую этику автор также показывает как достойную, но также толкует ее нетрадиционно, в духе платонизма. Учение о благодати, аскезе уходит на второй план. Целью человека называется восхождение к божественной жизни посредством любви. Подлинное удовольствие приносит любовь к Богу.

В тоже время, христианская этика в изложении Валлы парадоксальным образом сочетается с эпикуреизмом. Критерием блага оказывается наслаждение. Т.е. любое благо приносит удовольствие. Небесные блага также преподносятся вполне осязаемо, как земные удовольствия. Добродетели следует придерживаться постольку, поскольку она помогает достичь блага, а значит и удовольствия. «Добродетель – служанка наслаждения» (гедонистическая формула).

В работе Лоренцо Валлы отразилась противоречивость и многогранность этики Возрождения, где небесные и земные блага не исключают, а дополняют друг друга.

Джордано Бруно (1548-1600). «О героическом энтузиазме», «Изгнание торжествующего зверя». Космология Бруно пронизана этикой, а этика онтологична. Вселенная – содружество разумных миров. Цель человека – обрести высшее благо, познать его истину и красоту, стать частью миропорядка. Этика Бруно также находится под влиянием христианства и платонизма. Но его отличает характерный для Возрождения героический пафос. Он использует понятие «героический энтузиазм» для обозначения любви человека к познанию. Это истинная любовь, наделяющая жизнь человека смыслом. Познание Бога через познание его творения – природы – высшая цель. Героизм проявляется в борьбе с врагами познания: страстями, пороками, невежеством, догматизмом.    

Бруно противопоставляет чувственную любовь и героическую. Обе дарят радость, обе являются сильными страстями. Но первая ослепляет, а вторая открывает глаза. Героическая любовь возвышает человека над миром, над бренностью и суетой. Это любовь к трансцендентному. Древнегреческие герои были богоподобны, героический энтузиаст Бруно также, совершенствуясь, приближает себя к Богу. (метафора огня: любовь как огонь воспламеняет. Героический энтузиаст – образец для подражания, вдохновляющий других). Этика Бруно – это этика перфекционизма. Он указывает путь и цель человека – совершенство. В духе неоплатонизма – это восхождение по ступеням бытия, красоты и блага.

Макиавелли (1469 – 1527). «Государь» (1513). Макиавелли разделяет мораль подданных и мораль правителя. Мораль подданных включает традиционные представления о добродетелях и пороках. Макиавелли трактует ее как регулятор отношений, социально-политический механизм, лишенный каких-либо сверхъестественных корней. Люди от природы порочны, склонны к лжи и наживе. Мораль и законы облагораживают людей, делая возможным их сосуществование. Мораль такой же инструмент в руках государства, как и законы.

Со времен Сенеки и Цицерона сложилась традиция, по которой правитель сам должен быть образцом добродетели для подданных. Макиавелли более реалистичен в этом вопросе. Цель правителя – благо государства и сохранение власти. Но этого не добиться, следуя всем добродетелям. Сохраняя честность, милосердие, любовь, можно стать хорошим человеком, но плохим правителем. Можно спасти свою душу, но поставить под угрозу безопасность и процветание государства. Благо государства – цель, которая оправдывает неблаговидные средства. 

Не следует любой ценой добиваться любви подданных, любовь ненадежное чувство. Следует держать их в страхе, но избегая ненависти. Не следует проявлять малодушие, нерешительность, легкомыслие, чтобы не вызвать презрения. Следует проявлять бесстрашие, твердость и великодушие, чтобы вызвать почтение. Главная добродетель государя – это доблесть, способность противостоять судьбе.

Возвышая правителя над обыденной моралью, Макиавелли не защищал имморализм. Он подчинял государя другой морали, главное требование которой соотносить личные интересы с общественным благом. Но заставить государя поступать так может только собственная мудрость и благородство.

Мартин Лютер (1483-1546). Лютер подверг критике католическую доктрину спасения человека с помощью «добрых дел», под которыми понимались молитвы, соблюдение поста, паломничества к святым местам, пожертвования церкви. Пройдя духовный кризис, Лютер пришел к выводу, что человек спасается верой. Не добрые дела делают человека праведным, а только вера. Нашедший веру становится способен творить добрые дела. Лютер вводит новый критерий для оценки поступков. Они оцениваются не по целям (добрым или злым), не по результатам, а потому, кто их совершает. Добрые дела может совершать только верующий.

Тот, кто обрел веру, больше ни в чем не нуждается. Sola fide – только верой. Внутренний человек не нуждается в других добродетелях, кроме веры, не нуждается даже в заповедях, законах, добрых делах для своего спасения. Внутренний человек независим от внешнего, ему безразлично, радуется ли его тело или страдает. Внешний человек нуждается в заповедях.

Христианин не должен думать о своем благе, т.к. его вера – это уже его богатство и спасение. Он должен думать и заботиться о других. Он совершает добрые дела не ради спасения, а бескорыстно, из любви к Богу и людям.

Лютер нетрадиционно решает проблему свободы человеческой воли. Человек-христианин никому не подчиняется и подчиняется всем, является господином над всем и слугой всему. Духовный, внутренний человек свободен, внешний, телесный человек зависим.

Лютер выступил с критикой учения о свободе воли, и конкретно против идей Эразма Роттердамского. В трактате «О рабстве воли» он утверждает, что признание человеческой воли свободной является вызовом Богу. Свобода присуща лишь Богу. Свободу он понимает как полную независимость от материального, земного. У человека есть воля, есть желания, но за каждым его выбором стоит либо Бог, либо дьявол. Лютер утверждает, что нигде в Библии не говорится о свободе воли. И учение о благодати подразумевает не свободу, а предопределение. И только от Бога в качестве благодатного дара может придти свобода. Сам по себе человек ни на что не способен, но обретя благодать способен на все. Н.О.Лосский: Лютер отрицает возможность свободы человека во имя всеведения Бога.

Если любой человеческий выбор зависит от воли или Бога, или дьявола, то человек оказывается независим от материального мира. В этом смысле личность автономна.

Лютер противоречиво толкует евангельскую заповедь о непротивлении злу. Крестьяне, взбунтовавшиеся против католической церкви под действием проповеди Лютера, ждали от него поддержки. Но в 1521 г. Лютер выступил с осуждением насильственных форм борьбы, против мятежей. Он призывал к неповиновению и к идейной борьбе. Не дело христиан умножать зло. Бог сам накажет грешников. В тоже время, Лютер признавал право законной власти силой противостоять врагам. В итоге он призвал князей силой подавить мятеж.

По мнению Лютера, христианин не должен противопоставлять злу силу ради собственных интересов, но ради других людей, ради защиты закона и восстановления справедливости силу применять не только можно, но и нужно. Праведники становятся палачами, чтобы покарать зло.

Жан Кальвин (1509-1564). Универсальным чувством человека Кальвин считал тревогу. Тревога сопровождает человека всю жизнь. Непознаваемость вещей, неизвестность будущего, страх небытия, сомнения, нерешительность. Тревога сводит с ума. Ключевые понятия его философии – «блуждать в лабиринте», «проваливаться в пропасть», «попасть в ловушку», «вырваться из глубин отчаяния» Лекарством от тревоги является вера. Все страхи – из-за недостатка веры.

Настроения кальвинизма передавали картины Рембрандта: тревожность, огненные отсветы во мраке. Эти настроения стали предтечей философии Къеркегора и экзистенциализма.

Кальвин придерживался доктрины предопределения (в духе Августина). Судьба человека предопределена и не зависит ни от его грехов, ни от добродетелей. Она в руках не человека, а Бога. Бог еще до сотворения предопределил одних к спасению, других к гибели. Критерии избранности непостижимы. Но человек должен верить в свою избранность, надеяться на спасение и усердно трудиться.

Одной из базовых ценностей и одновременно обязанностей является труд. Кальвин осуждает праздность (он даже апостолов считал лентяями и попрошайками). Заслуженной наградой за труд является богатство. Богатство не постыдно, оно доказывает избранность человека. «Бог помогает тому, кто сам себе помогает». Богатством следует правильно распоряжаться. Кальвин осуждает расточительность, роскошь.

Каждый человек имеет свое призвание – это предустановленное Богом место человека в обществе, социальный статус, профессия. Человек должен найти свое призвание и соответствовать ему, усердно выполнять свои обязанности (Конфуций, Платон). Бедные люди должны смиренно терпеть страдания. Терпение состоит в том, чтобы в страданиях не роптать, не отчаиваться. Страдания – это испытания, которые надо пройти достойно. Жизнь – это дар, который следует ценить несмотря ни на что. Но земная жизнь наполнена страданиями, не надо ждать от нее счастья. Чтобы стать невосприимчивым к бедам, надо научиться презирать мир. Кальвин парадоксально призывает ценить жизнь, презирая ее. Заботиться о ней, не придавая ей значения. «Жить – это как стоять на посту, куда поставил нас Господь».

В позднее Средневековье страх смерти развился в социальную фобию. Кальвин сам испытывал ужас перед смертью, но призывал ожидать смерть с радостью.

Кальвин считал свободу опасной, разлагающей человека. Кальвинизм стал социальной религией, средством социального контроля. Пуританские нравы в Женеве: железная дисциплина, искоренение порока, под контролем были труд, отдых, личная жизнь, жилье, одежда, пища, разговоры. Запрещалось слушать музыку днем, улыбаться по воскресеньям. Людей казнили за пение на работе, за измену. Применялись публичные телесные наказания. Дух враждебности и подозрительности. Было отменено празднование дней святых и увеличено количество рабочих дней.

Освящая социальное неравенство, реабилитируя богатство, Кальвин выразил дух своей эпохи, дух капитализма (М.Вебер). Кальвинизм стал идеологией английской революции.

 

ЭТИКА 17 века.

Декарт. (1596-1650). Декарт не создал отдельных работ по этике, но его рационалистический метод оказал существенное влияние на последующее развитие нравственной философии. В 17 веке рационализм становится влиятельным направлением новоевропейской философии. Его главный этический тезис: жить нравственно – значит жить в согласии с разумом. Человек согласно Декарту есть единство двух субстанций – протяженной (материя) и мыслящей (дух). Страсти – результат влияния тела на душу. Цель нравственной жизни – стать свободным от страстей. Желания человека Декарт разделяет на разумные (реализация которых зависит только от нас) и неразумные. Неразумные желания делают нас зависимыми от внешних вещей. Свобода от страстей предполагает достижение независимости от внешних воздействий, жизнь в соответствие только со своим разумом (отождествление свободы и разума). Это состояние Декарт называет «величием души». Благо и цель, к которому устремлен разум, которое зависит только от него, это познание.

Естественный свет разума открывает человеку нравственные ориентиры. В морали, как и в познании вообще, человек должен опираться не на опыт, а на рациональную очевидность. Сомнение и интеллектуальная интуиция – вот пути постижения человеком добра и зла.

Спиноза. (1632-1677). Построение рационалистической этики, план которой был намечен, но не реализован Декартом, продолжил Спиноза. Из философов рационалистов он создал наиболее развернутую этическую систему. Для него главная задача философии – это возведение человека к высшему благу, к совершенству, путем соединения с первоосновой бытия. (Соединение рационализма с мистическим пантеизмом Бруно). В таком значении философия оказывалась тождественна этике. Не случайно его главное, итоговое произведение называется «Этика». Спиноза как и Декарт видел в этике науку, в которой необходимо применять строгий дедуктивный аксиоматический метод (как в математике). По форме изложения «Этика» напоминает учебник по геометрии, но содержательно она далека от математической точности доказательств. Форма декоративна. Многие тезисы интуитивны.

Первая часть этики Спинозы направлена на освобождение от аффектов, мешающих познанию высшего блага. Аффекты рождаются в душе под воздействием материальных вещей и проявляются в виде желаний. В их появлении нет вины человека, поэтому их нельзя считать пороками. Подверженность аффектам – нормальное, естественное состояние души. Человек несвободен, зависим от окружающего мира. И человек ничего не может изменить в нем. Но во власти человека самопознание. Человек должен сосредоточиться на себе, понять и сохранить себя как модус субстанции, как проявление Бога. Воля человека – это стремление к самосохранению и совершенствованию. Одни аффекты помогают в этом, а другие мешают. Помогают те, что рождают в человеке способность действовать. Если воля удовлетворяется, это приносит радость, неудовлетворение – страдание. Чувственная часть души, в которой царят аффекты, руководствуется принципом: «избегать страданий и увеличивать удовольствия». Главным аффектом, доставляющим радость, Спиноза считал любовь.

Но мнимые удовольствия ведут к рабству воли. Отрицательные аффекты делают человека зависимым, лишают свободы выбора. Человек не станет совершенным, пока не станет свободным. А для этого необходимо победить аффекты.

Спиноза формулирует несколько правил, следуя которым можно преодолеть отрицательные аффекты. Жить в соответствии с разумом. Стремиться к познанию Бога. Делать добро людям. «Человек человеку - Бог». Даже на зло следует отвечать любовью. Следует ценить жизнь, не думать о смерти, уметь радоваться, мужество противопоставить страху.

Некоторые аффекты оказываются сильнее разума и могут быть побеждены только более сильным положительным аффектом – стремлением к совершенству и высшему благу. Это не что иное как интеллектуальная любовь к Богу, приносящая высшую и истинную радость.

Спиноза отрицает свободу воли как свободу выбора. Аффекты, как результат воздействия извне, отклоняют человека от природного (божественного). Человек поддается аффектам неосознанно, несвободно. Познав свою природу, человек начинает действовать согласно ей. Разумное поведение природосообразно. Человек подчиняется природной, божественной необходимости. Свобода как познанная необходимость – это переход от неосознанного подчинения аффектам к осознанному подчинению природе-Богу. 

Некоторые высказывания Спинозы о добре, зле, добродетели выглядят как утилитаристские. «Мы стремимся к чему-либо, желаем чего-либо, чувствуем влечение и хотим не вследствие того, что считаем это добром, а наоборот, мы потому считаем что-либо добром, что стремимся к нему, желаем, чувствуем к нему влечение и хотим его». Добродетель же есть «стремление к собственной пользе». Чтобы правильно толковать слова Спинозы, надо учитывать, что он считал человека модусом Бога-Природы. Добро приятно и полезно, потому что приближает человека к установлению в этом божественном качестве, к идеалу. Спиноза верил, что определение добра как пользы не приведет к произволу субъективности, т.к. все люди модусы одной и той же субстанции – Бога. Польза для любого человека – это единение с Богом. И разум должен прояснить это человеку.

Нравственная жизнь человека в этике Спинозы выглядит упрощенно. Задача человека – лишь следовать природе, предопределившей его к блаженству. Страдания и пороки – результат незнания природы. При таком подходе не объясняются реальные противоречия и драматизм нравственного выбора.

Гуго Гроций (1583-1645). Голландец. Идеи Гроция оказали влияние на развитие этики и философии права, легли в основу формирующегося международного права и находились в русле континентального европейского рационализма. В европейской мысли в Новое время он первый обратился к идее естественного права, основанного на природных качествах человека, чем вывел теорию морали и права за рамки теологии.

Естественное право самодостаточно, оно не требует другого основания кроме природы. Наряду с естественным правом есть еще божественное. Содержательно оно не противоречит естественному, т.к. Бог подтвердил то, что соответствует созданной им же природе. Единственное отличие: источником моральных и правовых норм и санкций является воля Бога. В рамках божественной морали и права Гроций сопоставляет ветхозаветный закон и евангельскую этику. Он считает, что все три модели морали и права соответствуют друг другу. Именно они и должны стать предметом научного изучения. Тогда как реальные модели права, реализуемые в разных странах, отклоняются от естественного и божественного права.

Главная тема Гроция – тема войны и мира. Естественное право, по его мнению, допускает использование силы при следующих условиях: для защиты справедливости и при исчерпанности всех мирных средств. Справедливость предполагает применение силы для самозащиты, защиты имущества или для наказания. В этом естественное право противоречит евангельской этике любви, требующей не противиться злу силой и прощать врагов. Но сила должна быть ограничена законом, чтобы не стать произволом. Сила законна, если она не нарушает чужого права.

Гроций считает, что естественное право, ветхозаветный закон и евангельская мораль выражают ступени нравственного совершенствования человечества, которые еще предстоит пройти. Они даны на перспективу.

Готфрид Лейбниц (1646-1716). «Опыты теодицеи о благости Божией, свободе человека и начале зла». Работа посвящена теологии, но содержит и нравственную тематику. Лейбниц исходит из признания того, что в человеке существует врожденный моральный инстинкт. Подобно тому, как познание опирается на врожденные идеи, воля опирается на общие для всех людей чувства сострадания, милосердия. Но Лейбниц не был бы рационалистом, если бы признал чувства достаточным основанием морали. На врожденном чувстве основана только естественная мораль, недостаточная для достижения счастья. В каждом человеке заложено неосознанное стремление к счастью, к высшему блаженству. То, что приближает человека к нему, дарит радость и называется добром, то, что отдаляет – зло. Но достичь счастья можно, только подчинив естественную мораль разуму. Разум указывает путь к истинному счастью.

Лейбниц предпринял попытку соотнести индивидуальное счастье с общественным благом. На чувственном уровне стремление к счастью эгоистично. Индивидуальное счастье, противопоставленное интересам других людей, Лейбниц считает ложным. Разум позволяет осознать, в чем истинное счастье, укротить эгоистические чувства. А истинное счастье человека должно быть частью мировой гармонии. «Желай своего счастья и осуществляй его для счастья человечества, думай о целом, действуя для самого себя».   

Томас Гоббс (1588-1679). Гоббс является сторонником эмпирической методологии и последователем Френсиса Бэкона. В области этики эмпиризм проявляется в выведении морали из реального человеческого опыта (хотя Гоббс и пытался построить свою систему с помощью геометрического метода).

Гоббс рассматривает два состояния человека и общества: естественное (догосударственное) и гражданское. В первом состоянии человек обнаруживает свою родовую сущность, природные качества. В естественном состоянии, по мнению Гоббса, люди примерно равны по своим возможностям. Различия не играют существенной роли в их отношениях. Все люди одинаково претендуют на материальные блага, из-за которых, в силу их ограниченности, возникает конкуренция. Гоббс объясняет причины конфликтов так же, как это позднее делали его соотечественники – Мальтус и Дарвин. Конкуренция порождает недоверие друг к другу, страх. Гоббс называет это состояние «войной всех против всех». Отношения людей он характеризует: «человек человеку волк» (древнеримская комедия «Ослы» Плавта). Он имел в виду, прежде всего, межгосударственные отношения.

 Гоббс различает понятие права и закона. Право констатирует наличие у человека тех или иных возможностей (он имеет право на что-то, которое может и не реализовать), закон же устанавливает долженствование. Право дает свободу, закон ее ограничивает обязательством. В естественном состоянии действует естественное право. Природа дает каждому человеку право на все. Человек свободен, имеет право использовать свои силы по своему усмотрению, руководствуясь собственными желаниями и представлениями о добре и зле. Каждый сам за себя. В этом состоянии нет понятия «справедливость», т.к. оно выражает не природное качество человеческих отношений, а устанавливается самими людьми исходя из обязательных гражданских законов.

Но в естественном состоянии все же есть предпосылки для усмирения конфликтов. Среди природных страстей человека Гоббс выделяет одну, которая может противостоять эгоизму: это желание человека обеспечить свое благополучие собственным трудом. Труд требует объединения усилий, подталкивает людей к поиску компромисса на основе разума.

Гоббс использует некоторые тезисы рационализма. По его мнению, Бог изначально заложил в душу человека врожденное знание естественных законов. И человек с помощью разума может открыть их в себе.

1-й закон: «Всякий человек должен добиваться мира, если у него есть надежда достигнуть его». Разум должен подсказать, что мир безопаснее, комфортнее, он более желателен, чем война.

2-й закон: Ради мира человек должен отказаться от своего природного права на все. Он должен оставить себе столько свободы, сколько допускает и другим. Так чтобы свобода одного не ограничивала свободу другого. Подобное самоограничение является предметом договора – взаимного перенесения прав друг на друга.

3-й закон: Справедливость требует выполнения договора.

В других законах вводятся понятия благодарности, прощения, взаимной вежливости и т.д. Гоббс называет два десятка таких законов. Естественные законы, как и государственные, устанавливают обязательства человека, его долг. Но они не опираются на авторитет государства, на санкции, и поэтому в конечном счете не обязательны. Они опираются только на здравый смысл, на сознательность человека и действуют по принципу «золотого правила». Следование естественным законам – свободный выбор человека. По сути, естественные законы Гоббса это и есть нравственные нормы естественного человека, предмет этики. Хотя часть из них регулируют имущественные отношения и являются предметом гражданского права.

Необязательность естественных законов делает их недостаточным регулятором отношений. Прекращение войны всех против всех можно добиться только силой принуждения. Государство, возникающее в результате общественного договора, способно решить эту задачу. Это искусственный человек, надличная личность, чудовище, уступающее по силе только Богу (Левиафан). Законы государства становятся критерием справедливости, мерилом добра и зла. Власть суверена абсолютна, его решения не обсуждаются подданными. Но часть свобод подданные сохраняют и после договора. Право делать все, что не запрещено законом. Неотчуждаемое право на жизнь. Право не подчиняться суверену, неспособному обеспечить безопасность граждан и т.д.

Неправильно характеризовать идеи Гоббса как утверждение эгоистической морали естественного человека. Естественные законы ограничивают эгоизм человека, направлены на мирное сосуществование людей. Мораль по Гоббсу есть социальный институт, призванный противостоять естественному эгоизму человека.  

Джон Локк (1632-1704). «Опыты о человеческом разумении», «Два трактата о политическом правлении». Специальных работ по этике у него нет, т.к. он считал невозможным составить более полный нравственный кодекс, чем изложен в Евангелии. Но фактически все его социально-политические идеи содержат нравственные выводы, образующие стройную этическую систему.

Локк последовательно критикует учение о врожденных идеях и принципах, в том числе, нравственных (нативизм – Платон, Чербери, картезианцы). Идеи добра, счастья, справедливости познаются человеком из опыта. Врожденными они могут казаться, т.к. люди не замечают и не понимают, как они формируются. Врожденным является только стремление к удовольствиям и к избеганию страданий. Но это не идеи, не знания. Это стимулы к действию. Они всего лишь разделяют ощущения на приятные и неприятные. Первые по определению желанны, вторые нет. Это тавтология: организму приятно приятное и неприятно неприятное. Удовольствия и страдания – это естественное добро и зло. Руководствуясь ими в своих поступках, человек находится на первичном уровне морали (индивидуальная мораль).

Второй уровень морали (социальная мораль) задается общественными законами и правилами. Человек разумом оценивает свои желания и поступки, соотнося их с законами. Из этого соотнесения выявляется моральное добро и зло: добро – награда за поступки, соответствующие законам, зло – наказание за нарушение норм.   

Локк вводит классификацию законов: 1) Божественные законы (мера праведности и греха); 2) Гражданские законы (мера преступления и невиновности); 3) Законы общественного мнения, философские законы (мера добродетели и порока). Законы мнения, или, собственно, нравственные нормы, могут различаться у разных народов, но у всех существует различение порочного и добродетельного.

Два уровня морали не исчерпывают всю многогранность нравственной жизни человека. Они не указывают путь к высшему благу – к счастью. К счастью стремятся все, но некоторые ошибочно видят его в том, что оборачивается разочарованием и страданиями для них самих или для других людей. Счастье человека и высшее благо Локк видит в свободе. Человеческий ум (mind) включает в себя две способности – разум (reason) и волю. Воля сама по себе не свободна. Она подчиняется уму. Она его инструмент. Свободен может быть только субъект в целом.  

Размышляя о свободе, осознавая ее как ценность, человек начинает желать ее, соотносит свои поступки как приближающие или отдаляющие эту цель. Это третий уровень морали. Главная проблема на этом уровне – соотнесение индивидуального счастья и общественного блага (проблема, ставшая позднее основной для утилитаризма и либерализма). Для этого необходимо гарантировать соблюдение неотчуждаемых прав человека – права на жизнь, свободу и собственность. Локк также отстаивал право человека на свободу совести, отстаивал веротерпимость и толерантность как гражданскую ценность. Для этого необходимо разделение государства и церкви. Но терпимость должна иметь границы, не распространяясь на явления, угрожающие обществу.

Разрабатывая учение о правах и свободах человека, Локк стал идеологом Просвещения и либерализма. Он задал проблематику философских дискуссий 18 века.

   

ЭТИЧЕСКИЙ СЕНТИМЕНТАЛИЗМ

Этический сентиментализм возник в Англии в начале 18 вв. Представителей этого направления объединяет критика этического рационализма и выведение морали из человеческих чувств. Основателем направления является Энтони Эшли Купер, граф Шефтсбери (1671-1713). Также представители: Френсис Хатчесон, Джозеф Батлер, Адам Смит, Дэвид Юм. К ним близки Руссо, Жан Батист, Робине, Джон Стюарт Милль.

Шефтсбери испытал влияние сенсуализма Локка, платонизма, стоицизма, этики Бруно. Шефтсбери ввел понятие «моральное чувство». Это чувство позволяет различать добро и зло и оценивать все происходящее с человеком. Это особая познавательная способность, врожденная и общая для всех людей. Это чувство интуитивно. Эстетическое восприятие действительности порождает удовольствия от созерцания прекрасного и неприятие безобразного. Моральное чувство вызывает такие же эмоции по поводу добра и зла. Но несмотря на очевидный субъективизм такой оценки, сентименталисты считали моральное чувство надежным источником морали. Гарантию объективности морального чувства они видели в том, что оно задано самой природой человека, и поэтому должно быть одинаково для всех. Моральное чувство непосредственно, самоочевидно, т.к. ничто не может быть более очевидно, чем удовольствия и страдания, которые оно порождает.

Моральное чувство вызывает в человеке удовольствие от реализации добра. Но не ради удовольствия оно стремится к добру. Это лишь приятная плата за добродетель. Важной характеристикой морального чувства является его автономность. Эту идею обосновывал Хатчесон. Оно не зависит от образования, социального положения, давления обстоятельств, от гедонистических мотивов, конфессиональных или корпоративных интересов. Моральные суждения и принятие решений, происходящие из морального чувства, диктуются исключительно природой человека. 

Опираясь на теорию познания Локка, Шефтсбери считал моральное чувство видом рефлексии, внутреннего источника идей. Рефлексия, направленная на восприятие и оценку поступков, эмоций – это и есть моральное чувство. Оно делает поступки и эмоции объектами ума, что позволяет оценивать их, одобрять или осуждать.  

В рамках сентиментализма, как и вообще в новоевропейской этике, шел поиск путей гармонизации интересов личности и общества. Шефтсбери разделял эмоции на естественные (благожелательность, себялюбие) и противоестественные (эгоизм, корысть). Любить себя, защищать свои интересы естественно и нравственно оправдано. Противоестественно приносить в жертву интересы других людей. Так себялюбие превращается в эгоизм. Любовь к себе и благожелательность к другим – обе эти эмоции естественны, но они могут приходить в противоречие. Моральное чувство должно обеспечить гармонию этих эмоций, но отдавая предпочтение благожелательности (этика альтруизма). В этом – добродетель человека.

Епископ Джозеф Батлер также критиковал этику эгоизма. Ключевую роль в нравственной жизни личности он отводил совести. Совесть есть та рефлексия, что помогает человеку разобраться в своих эмоциях и принять правильное решение. Совесть – это естественная предрасположенность человека к добру. Ее повеления приоритетны по отношению к любым желаниям и эмоциям. Человек есть «закон для самого себя. Он в себе несет стандарт правильного». Суд совести независим от суда гражданского, от частных интересов и предпочтений, от ожидаемых наград или наказаний. Голос совести – это голос человеческой природы.

Батлер доказывал, что разум не может являться основанием морали. Он выполняет служебную роль, указывая путь к цели. Но двигателем могут быть только эмоции. Совесть же во всем этом играет роль высшего судьи.

Развернутую критику ителлектуализма дал Дэвид Юм (1711-1776). Во-первых, разум познает, различая истину и заблуждение. А сфера морали – это желания и действия. К ним неприменимы понятия истины или заблуждения. Они оцениваются в категориях «добро и зло». Исходя из своей теории познания, Юм видит мораль не в объекте, познаваемом разумом, а в чувствах субъекта. «Порок и добродетель могут быть сравниваемы со звуками, цветами, теплом и холодом, которые… являются не качествами объектов, но перцепциями нашего духа».

 Во-вторых, разум созерцателен, пассивен. Даже если он укажет на добро и зло, человек может и не следовать этому. Разумным может быть и порочный человек, а добродетельный поступок может быть и неразумен. Юм и сентименталисты развели разум и добродетель, нарушив идущую со времен Сократа традицию.  

Юм отметил важную особенность морали (принцип Юма): из дескриптивных суждений, описывающих то, что есть, логически не выводимы императивные суждения, предписывающие, как должно быть. В этом специфика ценностного, нормативного мышления.

Сентименталисты сделали содержанием морали сферу человеческих эмоций, мотивов, оценок. Мораль как императив отошла на второй план. Заслуга сентименталистов в том, что они раскрыли богатый мир нравственных чувств и переживаний. Они показали отличие познавательной и оценочной деятельности, ценностного и научного подходов. В оценочном действии эмоции играют большую роль, чем разум. 

 

Сентименталистской этике альтруизма противостояла этика английского писателя Бернарда Мандевиля. Он скандально защищал эгоистические мотивы, видя в них единственный действенный стимул деятельности человека. Для самосохранения общества политики изобрели мораль, чтобы усмирить природный эгоизм человека. Все эгоистичные желания были названы порочными, все альтруистические – добродетельными. Но добродетель, усмиряя конфликты, не движет прогресс. Стимулом для человека может быть только частный интерес. В этом состоит созидательное значение порока.

 

ЭТИКА ПРОВЕЩЕНИЯ

Этика французского Просвещения формировалась как синтез многих учений прошлого, но в большей степени под влиянием современного ей английского сентиментализма. И это несмотря на то, что для Просвещения характерен рационализм в широком смысле, как культ разума, превознесение его возможностей. Под влиянием идей Шефтсбери во Франции стала развиваться философская теория морали. До этого этические идеи ограничивались в основном жанром поучений, афоризмов и эссе (Ларошфуко, Монтень).

Дени Дидро. Дидро затрагивал этические темы во многих произведениях. Он перевел трактат Шефтсбери, но не был последовательным сторонником сентиментализма. Он выводил мораль не из врожденного чувства, а из приобретенного опыта. Главным стимулом к действию он называл себялюбие и стремление к счастью. Истинное счастье состоит в пользе и наслаждениях, преимущественно, духовных. Оно основано на свободе личности, справедливости, милосердии, честности. Разум должен направлять желания. «Стоиками становятся, но эпикурейцами рождаются». Частное благо должно быть связано с общим благом так, чтобы человек не мог навредить обществу, не навредив себе.  

Дидро эволюционировал от деизма к скептицизму и далее к атеизму. Он критиковал христианскую мораль за ханженство, лицемерие и апелляцию к божественному авторитету. Дидро отмечает, что крайней реакцией на ханженскую мораль современного ему общества стал аморализм, отказ от общечеловеческих нравственных ценностей. Дидро критикует обе крайности. В художественном произведении «Племянник Рамо» он выводит образ эстетствующего нигилиста, антигероя эпохи Просвещения. Рамо богат, и в богатстве ради наслаждений видит цель жизни. Он умен, имеет эстетический вкус, но не имеет нравственного чувства, совести. Он осознанно и аргументировано следует пороку. Добродетель для чудаков, большинство же людей, по его мнению, следуют лишь своему интересу. И в этом их естественность и непринужденность. Рамо доводит культ свободы до абсурда, видя ее в отсутствии каких-либо нравственных ограничений. Антигероем Просвещения Рамо делает то, что его позиция неразумна с точки зрения социального порядка.

 

Клод Адриан Гельвеций создал наиболее развернутую, в сравнении с другими просветителями, этическую систему, построив ее на критике религиозной и аристократической морали. Гельвеций видел в этике науку, которая подобно естественным наукам должна строиться с помощью индуктивного обобщения эмпирических данных. Эмпирическим базисом этики он считал историю нравов. Он подчеркивал конкретно-историческую сущность морали.

Под влиянием Ларошфуко Гельвеций считает главным источником человеческой деятельности себялюбие и частный интерес. В человеке есть врожденная физическая чувствительность, позволяющая ему чувствовать физические удовольствия и страдания. Они и являются самыми сильными мотивами. От природы люди не добры, и не злы. Их стремление к собственной выгоде естественно, а потому не осуждаемо. Добрыми или злыми их делают социальные условия, в силу которых для защиты частного интереса люди вынуждены вредить другим людям, или помогать им. Социологическая концепция морали подчиняет волю человека социальной среде.

Гельвеций спорит с Шефтсбери, отрицая врожденность доброжелательности. Врожденно только себялюбие. Но доброжелательность при определенных условиях может стать результатом себялюбия. Если интересы людей оказываются взаимосвязаны, то доброжелательность соответствует частному интересу человека, т.е. в конечном счете, диктуется все тем же себялюбием.

Понимание добродетели, как того, что соответствует частному интересу, характерно для большинства людей. Но Гельвеций видит истинную добродетель в способности подчинить частный интерес общественному, в стремлении к всеобщему счастью. Достигается это воспитанием и разумным осознанием частного интереса в единстве с общественным. Это не позволяет оценить идеи Гельвеция как этику эгоизма. Это этика разумного эгоизма, повлиявшая позднее на формирование утилитаризма Бентама, Милля и Чернышевского. Но свое время идеи Гельвеция подверглись жесткой критике как со стороны других просветителей, так и со стороны церкви и светской власти. Его книга «Об уме» была приговорена к сожжению, а он был вынужден дважды отречься от своих идей. 

      

Руссо не ставил задачу создания этической системы. Его беспокоило разложение нравов современного общества. Руссо идеализировал нравственные отношения в догосударственном состоянии. Нравственность природна, врожденна человеку. Он считал, что человеку от природы присущи нравственные чувства – себялюбие и сострадание (Шефтсбери). Первое чувство заставляет заботиться о своих интересах, второе – не причинять зла другим. Голос природы – голос совести. Человеку достаточно прислушаться к нему, чтобы быть нравственным. В естественном состоянии люди выработали оптимальные формы сосуществования, гармонии частного и общего блага.

Рост потребностей породил собственность, испортил отношения людей. Естественное неравенство усугубляется социальным неравенством.  Понадобились законы и государство. Таким образом, Руссо выделяет три стадии естественного состояния: дикость (индивидуализм), расцвет (коллективизм), закат (частная собственность и конкуренция). Переход к государству посредством общественного договора усмирил конфликты по поводу собственности, установил гражданский мир. Заключая общественный договор, человек отказался от части свободы. Вместо естественной свободы, ограниченной физической силой индивида, человек обрел гражданскую свободу, ограниченную общей волей. Появилась моральная свобода – свободное самоограничение человека нравственными нормами с учетом интересов других людей. Это подчинение закону, который человек сам себе установил. Это подлинная свобода.

Развитие наук и искусств порождает гордыню, стремление к роскоши и, в конечном счете, эгоизм и разрушение нравов. Для дикаря важнее совесть, для цивилизованного человека – репутация в глазах общественного мнения. Дикарь живет в себе самом, гражданин – в обществе, дикарь жаждет покоя, свободы и праздности, гражданин работает в поте лица. Дикарь счастлив сам по себе, гражданин счастлив, когда другие считают его таковым.

 

ЭТИКА НЕМЕЦКОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ

Кант. «Основы метафизики нравов» (1785), «Критика практического разума» (1788), «Метафизика нравов» (1797).

В этике Канта нашли свое высшее выражение традиции европейского этического рационализма. Кант формулировал свое нравственное учение, противопоставляя его этическому сентиментализму Просвещения. Ему удалось реабилитировать роль разума в нравственной жизни после разгромной критики Дэвидом Юмом. Он был согласен с Юмом в том, что разум не может вывести нравственные законы из опыта. Слишком изменчив и противоречив нравственный опыт. Но сила разума в том, что он может сформулировать доопытные основания морали. Разум способен сделать это абсолютно автономно, не принимая в расчет чувства, интересы, общепринятые нормы и добродетели. Кант радикально рвет с традициями этики добродетели. Не добродетель делает человека моральным, а, наоборот, моральность позволяет человеку правильно распоряжаться добродетелями. (пример: мужественный преступник опаснее трусливого, мудрый злодей опасней глупого, умеренный человек не пойдет на жертвы ради других).

Моральность поступка определяется не его соответствием нормам, а его мотивом. Внешне благопристойный поступок может диктоваться корыстью, страхом, что не делает его моральным. 

Кант подверг критике чувства в качестве мотива нравственного поступка. Даже те, что в христианстве считаются добродетелями: любовь, сострадание, милосердие. Эмоции непостоянны, избирательны, а потому не могут быть прочным основанием нравственности. Добрый поступок, движимый симпатией, любовью, состраданием, согласно Канту, похвален, но не обладает нравственным достоинством. Легко быть добрым по отношению к тому, кто тебе симпатичен.

Все неразумные мотивы поведения Кант называет склонностями. А настоящая моральность состоит в поступках в соответствие с разумом, а не склонностями. Мораль, по Канту, это принуждение, императив, подчинение склонностей разуму. Склонности слишком различаются у разных людей, и только разум может дать единый для всех нравственный закон.

Единственный достойный мотив нравственного поступка – это исполнение долга. «Должен – значит можешь». Долг – это безусловная необходимость поступка. Поступок в соответствие с долгом не зависит от опыта, склонностей, пользы или внешнего принуждение. Такой поступок результат самопринуждения, свободного и добровольного подчинения нравственному закону. Следовать долгу – значит исполнять закон только из уважения к самому закону (ригоризм).

Человек может произвольно выбирать правила совершения поступков. Максима – это субъективное правило воления (правило воли). Императив – это объективный принцип веления (веление разума, предписание). Гипотетические императивы ориентируют на выбор средств, соответствующих целям не связанным с нравственностью (практические прагматические цели).

Категорический императив – это моральный закон, который определяет форму нравственного поступка, задает принципы моральности. Таких главных принципов три: 1) «Поступай только согласно такой максиме, относительно которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом». Кант подчеркнул универсальность нравственного веления. Универсализация – это формула, формальный метод определения моральности поступка. 2) «Поступай так, чтобы ты всегда использовал человечество и в своем лице, и в лице всякого другого человека также как цель, но никогда – только как средство». Этот принцип вводит содержательное ограничение на выбор целей, средств и правил. (чтобы сильный не вводил всеобщность права силы). Моральность не зависит ни от каких внешних целей, поэтому целью для нее является только сам человек. 3) Воля «должна быть не просто подчинена закону, а подчинена ему так, чтобы она рассматривалась также как самой себе законодательствующая и именно лишь поэтому как подчиненная закону (творцом которого она может считать самое себя». Этот принцип закрепляет автономию воли нравственного субъекта.

Человек принадлежит к двум мирам. Являясь частью чувственного, феноменального мира, человек не свободен. Но, принадлежа умопостигаемому, ноуменальному миру, человек свободен. Автономия воли, как независимость от внешних воздействий и внутренних склонностей – это негативная свобода. Позитивная свобода – это добровольное подчинение собственному нравственному закону (идея подлинной свободы Августина).

   Доводя новоевропейскую идею автономии воли до максимума, Кант поднял личность на недостижимую до этого нравственную высоту. Подчиняясь только собственному разуму, человек всецело несет ответственность за свои решения. Даже евангельские заповеди следует проверять на соответствие закону разума.

 

Гегель. В философии Гегеля представлена картина развития морали и нравственности, которая является частью развертывания абсолютного духа. Уже в «Феноменологии духа» (1807) и в «Лекциях по истории философии» Гегель обозначает различие нравственности и морали, как двух последовательных форм развития духа. Переход от нравов к рефлексивной морали для Гегеля символизирует Сократ, в лице которого человечество задалось вопросом о нравственном порядке, о сущем и должном.

В «Энциклопедии философских наук» (Том 3 «Философия духа», 1817) и в «Философии права» (1820) право, мораль и нравственность предстают как три стадии объективного духа, т.е. развития воли человечества к всеобщему благу. На стадии абстрактного права воля индивида формально свободна. Это свобода обладать или не обладать собственностью. На стадии морали воля направляется автономным законом. Здесь возникает более высокая свобода – моральная свобода, освобождение от власти вещей. На стадии нравственности воля индивида согласуется с волей других людей.

Раскрывая стадию морали, Гегель следует за Кантом. Он выделяет три составляющие морального поступка: 1) «умысел и вина». Свобода выбора порождает ответственность; 2) «намерение и благо». Моральность поступка определяется мотивом, намерением; 3) «добро и совесть». Добро – реализованная свобода, бескорыстное следование долгу.

Но Гегель показывает ограниченность кантовской морали. Автономная воля обречена на одиночество. Она вынуждена в одиночку принимать решение, чтобы не нарушить автономию. Она не имеет достаточного мерила для различения добра и зла, т.к. категорический императив формален. Поэтому автономия воли может перейти в произвол. Кроме того, одинокая автономная воля имеет крайне ограниченные возможности изменить что-либо вокруг себя, она бессильна.

Гегель пытался преодолеть ограниченность кантовского индивидуального морального сознания, включив его в социальный контекст. Человек, желая стать свободным и моральным, может опереться не только на свою волю, но и на волю других людей. На последней стадии развития объективного духа – нравственности – личность преодолевает одиночество, обретая подлинную свободу в обществе. Личность становится обусловлена социальным целым, обретает обязательства, руководствуется справедливостью, добродетелями.

Гегель выделяет три объективных формы нравственности: семья, гражданское общество и государство. В семье формируется естественная нравственность, первичные представления о добре и зле. В гражданском обществе личность отстаивает собственные эгоистические интересы, но постепенно осознает зависимость собственного частного блага от блага других людей. Это приводит людей к созданию государства, в котором индивидуальные интересы гармонично увязаны с общественными. Только в государстве свобода достигает максимальной полноты.

В «Философии духа» и в «Философии права» Гегель ограничил этическое развития человечества стадией объективного духа. Но в последующих «Лекциях по философии религии» Гегель продолжил перспективу нравственного прогресса на стадии абсолютного духа, включающей искусство, религию и философию. Он показывает, как самопознание открывает человеку зло в самом себе, порождая в нем потребность к преодолению зла, к преодолению собственной природы. Это становится возможным в рамках истинной религии – христианства. Гегель в этих лекциях меняет понятие морали. Моральность на стадии абсолютного духа становится выше социальной нравственности объективного духа. Христианство совершает нравственный переворот. Заповедь любви приходит на смену ветхому закону. Личность, устремленная к идеалу Христа, к достижению единства человеческой и божественной природы, обретает мораль всеобщей любви.  

Фейербах. «К критике философии Гегеля (1839), «Сущность христианства» (1841), «Сущность религии» (1845), «Эвдемонизм» (1866-69). Фейербах формулировал этическое учение, преодолевая этику Канта и Гегеля. Он провозгласил тезис: «теология есть антропология». Идея Бога создана человеком, поэтому познавая Бога, человек познает самого себя. Корни морали следует искать посюстороннем мире, в пространстве межличностных связей. В морали человек выходит за пределы себя, открывая другого человека. Фейербах ставил цель «превратить людей из теологов в антропологов, из теофилов – в филантропов, из кандидатов потустороннего мира – в студентов здешнего, из религиозных и политических камердинеров небесной и земной монархии и аристократии – в свободных и исполненных самосознания граждан земли».

Заслугой Фейербаха стало развитие межличностного аспекта морали. До этого мораль изучалась либо в русле этики индивидуального совершенства, либо в русле этики общественного блага. Фейербах же видел источник морали именно в отношениях Я-Ты. «Общественное» для Фейербаха, не значит, относящееся ко обществу, а значит, относящееся к общению индивидов. Фейербах соотносит человека не с обществом, а с другими конкретными людьми.

Эмпирически достоверной основой нравственности, по мнению Фейербаха, является стремление человека к счастью. В духе Аристотеля он называет его стремлением всех стремлений. Все другие стремления, как низменные, так и возвышенные, оказываются в итоге путями достижения счастья.

Но перед Фейербахом, как и перед другими сторонниками эвдемонизма, стала проблема соотнесения индивидуального стремления к счастью с таким же стремлением других людей. Фейербах считал, что стремление к счастью становится моральным, если оно разумно. Разумность же заключается в осознании связи собственного блага и блага других людей. В этом и есть задача морали. Счастье становится принципом морали, если это счастье с тобой разделяют другие. Прототипом моральных отношений Фейербах называет любовь мужчины и женщины. В любви не может быть индивидуального счастья без счастья другого. Добро – это все, что способствует счастью твоему и счастью другого. Зло препятствует счастью.

Гуманистическая этика Фейербаха повлияла на становление идей Маркса, Чернышевского, но оставалась в русле просветительского «разумного эгоизма» и натурализма.

    

Шопенгауэр. «Мир как воля и представление» (1819), «Об основе морали».

В этике Шопенгауэра намечается разрыв с классической европейской традицией. Это выразилось, во-первых, в отказе от нормативной модели этики, а во-вторых, в изменении отношения этики к своему объекту – к морали. От обоснования морали этика переходит к ее критике.

Шопенгауэр критически переосмысливает этику Канта. Во-первых, он критикует ее нормативность. Этика не может быть приказом, принуждением, она может только советовать человеку правильный путь жизни. Во-вторых, он критикует формализм этики Канта. А в-третьих, Шопенгауэр увидел эгоизм в том, что индивид придает своим принципам статус всеобщих законов.

Этика Шопенгауэра основана на его метафизике. Сущностью мира он считал слепую, неразумную волю. Все многообразие мира – это проявление воли (манифестация, объективация, самообнаружение, представление). В психике живых существ воля раздваивается на объект и субъект, сама для себя становится объектом познания. Материальный мир не является подлинной реальностью, он лишь представление воли. Жизнь подобна долгому сновидению.

Движимый волей человек постоянно испытывает растущие желания. Воля ненасытна. Неудовлетворимость желаний порождает страдания, которые не являются отклонением, а неизбежно присущи такому миропорядку. Удовольствия мнимы, они не имеют положительного содержания. Они лишь временное отсутствие страданий. Страдать обречены все живые существа, но страдания человека самые сильные. В человеке воля соединяется с разумом, к физическим страданиям добавляются душевные разочарования. Человек способен осознать всю трагичность и бессмысленность своего бытия.

Проявление мировой воли в человеке – это его умопостигаемый характер (интеллигибельный), внутренняя сущность, изначально данная, неизменная и универсальная для всех. Каждый отдельный человек обладает также эмпирическим характером – индивидуальной вариацией интеллигибельного характера. Он также врожден и неизменен. Кроме того человек имеет приобретенный характер, который создает возможность множества вариаций врожденного характера. Фатализм этики Шопенгауэра состоит в том, что он признает врожденными и неизменными такие качества и принципы личности как эгоизм и альтруизм, сострадание и злоба.    

Имея единую первооснову, отдельные индивидуации воли тем не менее конкурируют между собой, оспаривая друг у друга материю, пространство и время. Это выглядит как столкновение отдельных воль. Поэтому эгоизм изначально присущ человеческой природе. Тем не менее, Шопенгауэр выделяет три типа эмпирического характера: эгоистический, злобный и сострадательный. Большинство людей эгоисты, т.е. просто следуют своей природе. В некоторых эгоизм может доходить до крайности (убить, чтобы его жиром смазать себе сапоги). Существует также категория людей, испытывающих удовольствие от причинения страдания другим (злобный характер). Третий тип людей способен сострадать. И в этой способности состоит основа моральности.

Со-страдание – значит страдание вместе с другим, ощущение чужой боли как своей. Шопенгауэр признает это единственным нравственным мотивом (а не долг, как Кант). Сострадание противоположно эгоизму, и поэтому является средством подавления индивидуальной воли и освобождения человека из-под диктата мировой воли. Помимо сострадания средством преодоления эгоизма является аскетизм, буквально понимаемый Шопенгауэром как подавление материальных желаний.  

Метафизика и этика Шопенгауэра содержат внутренне противоречие. В его понимании, мировая воля абсолютно свободна и всемогуща. Человек же несвободен как игрушка в ее руках. Даже его характер предопределен волей. В тоже время, человек способен бросить вызов мировой воле. И сила, способная противостоять ей, это мораль. Сила морали оказывается соразмерной, но противоположной той силе, что является основой бытия. Как воля человека способна противостоять мировой воле, чьим проявлением она выступает? В рационалистической этике разум оказывается той силой, которая способна обуздать волю. Разум делает возможной свободу человека. Но Шопенгауэр низводит разум до слуги воли, способного лишь толковать решения, принятые волей.    

Шопенгауэр не видит позитивного значения в человеческих желаниях, считая их только причиной страданий. Он не верит в достижимость счастья, считая его опасной иллюзией и самообманом, ведущим к разочарованию и еще большему страданию. Он не видит смысла в индивидуальном совершенствовании, считая это проявлением эгоизма. Он не видит созидательного значения культуры, сводя ее к функции подавления эгоизма (мораль, этикет, государство и право – как намордники на зверином эгоизме человека). Единственный выход для человека в этике Шопенгауэра – это небытие, умерщвление воли к жизни. «Нет воли – нет представления, нет мира. Перед нами остается, конечно, только ничто». 

Этика Шопенгауэра пробудила интерес к восточной философии в Европе.

 

Ницше. «По ту сторону добра и зла» (1886), «К генеалогии морали» (1887) (с 1889 г. он уже не писал). Тема человеческой жизни и ее смысла – основная тема его творчества.

В европейской традиции сложились различные нормативные этические программы, различные способы обоснования морали, но основные моральные нормы, принципы и добродетели не подвергались сомнению. Для Ницше предмет этики – это критика морального сознания. Для него гуманистическая европейская мораль – это препятствие на пути совершенствования человека. Имморализм Ницше – это не отрицание морали вообще, а пересмотр ее ценностей.

Ницше пытался показать, как с появлением христианства произошла подмена ценностей, ставшая поворотным пунктом в европейской культуре. До христианства существовала героическая мораль, с позиции которой добродетелями считались сила, бесстрашие, честь, благородство (герои Гомера). Подвиги героев сопровождались жестокостью, которая не осуждалась, а воспевалась. Морали героев противопоставлялась мораль простолюдинов, стремившихся к житейскому благополучию и считавших добродетелями терпение, милосердие, трудолюбие. Сильные и слабые гармонично дополняли друг друга. Сильные хоть и презирали слабых, но использовали их. Слабые боялись и уважали сильных.

Гармония разрушилась, когда в недрах знати произошел раскол. В аристократической среде выделились группы воинов и жрецов. Войнам на правах силы принадлежала власть и добыча. Жрецы испытывали зависть, ненависть и бессилие. Ницше называет это состояние психики – рессентимент (франц.), навязчивое переживание одних и тех же отрицательных эмоций. Сила жрецов была в их способности давать оценку, определять ценности. Жрецы вместе с плебеями перевернули всю систему ценностей. Они добро и зло поменяли местами. Сами понятия «доброе и злое» появились вместо понятий «хорошее и плохое». Христианство закрепляет переворот, объявляя добродетелью кротость и нищету духа.  

Европейская гуманистическая мораль, согласно Ницше, является продуктом рессентимента. Исходными эмоциями стали злоба и стыд, вызванные унижением достоинства. Постоянное переживание этих эмоций вызывает ненависть и желание мести. Невозможность мести вызывает чувство бессилия и отчаяния. Загнанное в угол чувство уже не может отступать, ищет путь мести, и неспособное физически победить, побеждает врага духовно.  

Прославляя и консервируя слабость, мораль рабов стала препятствием на пути развития человека. Эта мораль нетворческая, она ничего не может создать, но может разрушить. Она реактивна, т.к. является реакцией на мораль сильных. Она говорит миру «нет», строится на запретах. Мораль рабов, закрепленная в христианских заповедях и законах, стремится одеть намордник на человека, обуздать в нем хищного зверя. Все сильное и свободолюбивое для рабов опасно, и поэтому объявляется злом.   

Рабы объявляют добродетелями качества, которые облегчают их рабское существование: кротость, терпение, сострадание. И последние становятся первыми.

Преклоняясь перед величием Бога, человек легализует свое право быть ничтожеством. Превращая нормы морали в абсолютные, человек отказывается от права самостоятельно определять добро и зло.

Рабы побеждают количеством, не в силах индивидуально противостоять сильным. Поэтому мораль рабов – это стадная мораль, подавляющая любую индивидуальность, усредняющая.

Рабская мораль проявляется в подавлении разумом свободных инстинктов. Она репрессивна. Душа подавляет тело. Телесность объявляется греховной. Инстинкты есть проявление жизни. Подавляя их, мораль подавляет саму жизнь. Эгоизм – правда жизни, ее истинное проявление. Мораль – лживое и лицемерное камуфлирование эгоизма.

Рабская мораль порождает в человеке внутренний конфликт, чувство вины, недовольство собой, обрекая на сомнения и нерешительность.

Учение о сверхчеловеке – это мечта Ницше о преодолении человеческих недостатков. Задача философии – дать ориентиры, ценности. Куда дальше двигаться человеку?

 

Утилитаризм. Основатель – Иеремия Бентам (1748-1832), английский философ и правовед. «Введение в основание нравственности и законодательства». Идеи Бентама были развиты Джоном Стюартом Миллем (1806-1873). Утилитаризм и абсолютистская этика исходят из противоположных подходов к обоснованию морали. Для утилитаризма основанием морали являются потребности человека, его практическая деятельность и представления о пользе. Мораль и добродетель воспринимаются как средства достижения счастья. Счастье является абсолютной ценностью, а добродетель – относительной. Для абсолютизма мораль и добродетель являются самоценными, а счастье заключается в том, чтобы быть добродетельным. 

Утилитаризм считает деятельность человека морально оправданной, если она ведет к достижению наибольшего счастья для наибольшего числа людей. Этот принцип вошел в историю этики под названием принципа полезности. В неоформленном виде он был предложен еще Цицероном, сформулирован Ф. Хатчесоном, поддерживался многими философами XVIII века, был развит И. Бентамом и Д.С. Миллем. Бентам фактически отождествил удовольствие, пользу, счастье и добродетель. Счастье – это длительное, непрерывное удовольствие, свободное от страданий. Удовольствие и польза являются благом, добром, а добро полезно. Бентам также предложил руководствоваться в нравственной деятельности принципом подсчета суммы удовольствий и страданий, к которым приведет эта деятельность.

В раннем, классическом утилитаризме индивидуальное и общее счастье не противопоставлялись, а взаимообусловливали друг друга. Д.С. Милль, защищая идеи Бентама, опровергал обвинения в эгоизме утилитарной морали: нравственным признается поведение (явления, события, нормы), направленное на достижение общего счастья. Недостижимость высшей цели – всеобщего счастья – не умаляет ее. Смыслом нравственного поведения оказывается стремление к уменьшению несчастья, содействие счастью все большего числа людей. Т.о. утилитаризм оптимистически оценивает возможности человека и общества в движении к счастью, оптимистически оценивает возможность гармонии между интересами личности и общества. В этом жизнеутверждающем и гуманистическом признании права человека на счастье состоит положительное значение утилитаризма. Его слабостью остается недооценка общезначимости и объективности морали, субъективистское толкование морали каждым отдельным индивидом на основе собственных представлений о своем и общем счастье, что неизбежно чревато ошибками и трагическими последствиями. Также возникают трудности в определении последствий поступка для других людей, трудности в оценке общего количества счастья, трудности в соотнесении индивидуального и общего счастья, в случае, если счастье большинства достигается за счет несчастья меньшинства.

 

Марксизм. Отношение Маркса к проблемам морали и этики менялось. Его ранние идеи выражены в «Экономическо-философских рукописях 1844 года». В них он критикует капитализм и обосновывает необходимость коммунизма, используя в числе прочего и нравственные аргументы. Антигуманизм классового общества связан с отчуждением от человека продуктов труда, самого труда, отчуждением человека от человека. Коммунизм, устраняя частную собственность на средства производства, устраняет и причину отчуждения, осуществляя «подлинное присвоение человеческой сущности самим человеком и для человека». «свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех».

Для классического марксизма («Немецкая идеология») характерна антинормативная критика морали и этики. Мораль как и религия камуфлирует социальные антагонизмы, используется господствующими классами для управления массами. Мораль не стоит того, чтобы ради нее создавать особую теорию – этику. Маркс критиковал созерцательность этических учений, их консервативность, этику индивидуального совершенства. Он отождествил мораль с политической борьбой пролетариата. Нравственные нормы определяются политической целесообразностью. Пролетариат очистится, когда освободится от гнета. Все что делает пролетариат в своей борьбе за свободу – нравственно. В бесклассовом обществе мораль как превращенная форма общественного сознания исчезнет.

 Энгельс позже смягчает критику морали. Он говорит о том, что пролетариат создаст подлинно человеческую мораль, свободную от морали эксплуататорского общества. Было разработано учение о формах общественного сознания, доказывалась относительная самостоятельность морали, преемственность, обратное воздействие на бытие.

В рамках марбургской школы неокантианства выдвигалась задача дополнить Маркса Кантом. Учение о социализме воспринималось не как научная теория, а как этическое учение, идеал, должное (Коген, Наторп, Форлендер, Бернштейн).

Плеханов и Каутский критиковали их, выступая против кантовского идеализма. Каутский пытался обосновать общезначимость и внеклассовый характер морали природным инстинктом, считая солидарность врожденным чувством.

Ленин в отношении к морали был сторонником классического марксизма.

В 30-х – 70-х гг. возникает и получает популярность в Европе неомарксизм (собирательное название ряда направлений: Лукач, франкфурсткая школа, левый экзистенциализм, Фромм). Для неомарксизма характерен синтез раннего Маркса с фрейдизмом, герменевтикой, философией жизни и т.д. Подвергались критике отчуждение и другие антигуманистические черты капитализма и тоталитарного социализма. Неомарксизм выразил настроения определенной части европейского общества, сошедшие на нет по мере усиления консерватизма.  

 

Эволюционная этика была сформулирована Дарвиным («Происхождение человека и половой отбор», 1871) и Спенсером («Основания этики» в 2 томах, 1892-93), опираясь на этический сентиментализм и эволюционное учение. С этой точки зрения мораль основана на врожденном социальном инстинкте, который присутствует и у животных, и у человека. Он дает преимущество виду в борьбе за существование и поэтому закрепляется в естественном отборе. В человеке этот инстинкт становится осознанным, порождает чувство симпатии, альтруизма и приводит к возникновению морали. Мораль регулирует поведение, гармонизирует частные и общественные интересы, эгоизм и альтруизм. Индивидуальное стремление к удовольствию и счастью гармонизируется с такими же стремлениями других людей и с задачами сохранения и развития социума. Мораль является инструментом адаптации человека в социальной среде.

Позднее эволюционная этика развивалась сторонниками социал-дарвинизма, социобиологии, этологами. В настоящее время в рамках социобиологии ведутся исследования по выделению генетических механизмов поведения человека, в том числе, поиск «генов эгоизма и альтруизма». Сторонников этого направления упрекают в генетическом детерминизме и редукционизме.    

 

Прагматизм. Понятие введено Чарльзом Пирсом в 1878 г. Основы нравственной философии прагматизма сформулированы Уильямом Джеймсом и Джоном Дьюи. Продолжает идеи утилитаризма и эволюционной этики. Условно все эти течения можно назвать позитивистской этикой за отрицание метафизических первопринципов и выведение морали из человеческого опыта. Прагматизм ввел инструменталистское понимание истины как знания, позволяющего достигать успеха в деятельности, организовывать опыт, согласовывать новый опыт со старым. Любая проблема оценивается с точки зрения того, какие действия из нее вытекают. «Что делать в этой ситуации»?

Источник морали – потребности и отношения людей. Сознание людей на основе опыта порождает мир нравственных идей. Люди предъявляют друг другу требования, под влиянием этого возникают обязанности и представления о добре и зле. Благом является то, что способствует достижению счастья.

Главной задачей этики становится казуистический анализ опыта, конкретных ситуаций. Каждая ситуация уникальна, не существует универсальных рецептов. В каждой ситуации нравственное решение надо искать заново. Правильное решение должно удовлетворять потребности всех или большей части участников ситуации.

Прагматизм обвиняется в ситуационизме, контекстуализме, исключающем возможность накопления морального опыта. Отвергая это обвинение, Дьюи указывал, что любые общие идеи, возникшие как обобщение предыдущего опыта, могут использоваться как инструменты, но решение в каждой конкретной ситуации принимается отдельно.

Дьюи создал нравственное учение о демократии, теорию воспитания.

В 60-70-х гг. прагматизм стал утрачивать популярность, но с конца 80-х опять стал входить в моду в США благодаря Ричарду Рорти, Уилларду Куайну, Хилари Патнэму, Дональду Дэвидсону (неопрагматизм, аналитическая философия). С их точки зрения прагматизм в американской философии совершил переворот, подобный ницшеанскому перевороту в европейской философии. Они продолжали связывать мораль с конкретными жизненными потребностями человека, но отвергали обвинение в релятивизме. Суждения о добре и зле не абсолютно произвольны, а определяются объективными обстоятельствами конкретной ситуации и потребностями субъекта, которые также отчасти объективны. Умение находить правильное решение, учитывая эти факторы, это главная задача этики.      

 

Фрейдизм. Фрейдовский психоанализ проистекает из иррационалистической философии Шопенгауэра и Э. Гартмана («Философия бессознательного»). Это направление продолжает ту линию в европейской философии, которая избрала путь ограничения роли разума.

Фрейд считал мораль наряду с неврозом защитным механизмом психики. Но невроз – индивидуальный механизм, а мораль – коллективный.

Движущей силой человеческой деятельности является сексуальное влечение. Одним из наиболее распространенных является Эдипов комплекс, который издревле вел к отцеубийствам и инцесту. Фрейд считал, что мораль возникла с целью ограничения сексуального влечения и опасных желаний. Мораль – репрессивная сила, цензура, позволяющая людям сосуществовать. Она возникла из древнейших табу, порождая в человеке чувство вины и стыда, воспитывая любовь к ближнему в противоположность врожденному эгоизму. Но природные желания, будучи подавлены, не исчезают, порождая амбивалентность любых чувств. За любовью всегда скрыта тайная ненависть.

Христианскую мораль Фрейд считал коллективным неврозом, массовым самообманом, позволяющим примириться с трагизмом бытия. Отказывая человеку в удовлетворении естественных желаний, христианская мораль является образцом мрачного жизнеотрицания, компромиссом между Эросом и Танатосом..  

На рубеже 20-х гг. Фрейд разработал трехчастную структуру психики, где за цензуру нравственности отвечает Сверх-Я. Это агент общества в психике личности. «Оно» имморально, руководствуется принципом удовольствия. Чрезмерная сила Сверх-Я может вызвать столь сильный внутренний конфликт, который приведет к самоубийству.   

Отношение Фрейда к морали противоречиво. С одной стороны, это репрессивная сила, травмирующая психику, лишающая человека радости удовлетворения желаний, радости полноты жизни и, следовательно, счастья. С другой стороны, она делает возможным мирное сосуществование людей, возвышая их над животным состоянием. Фрейд пессимистически считал этот конфликт безысходным.  

Последователь психоанализа Альфред Адлер отрицал роль Эдипова комплекса, заменив его комплексом неполноценности. Человек постоянно сравнивает себя с другими, боясь проиграть и стремясь к власти. Мораль – изощренное средство в этой борьбе.

Карл Юнг существенно изменил психоаналитическую философию, внеся в нее идею коллективного бессознательного. Всему человеческому роду свойственны общие характеристики психики, не возникающие в индивидуальном опыте, а унаследованные вместе с определенным устройством мозга. Они сформировались за долгую историю эволюции человека и его животных предков. Юнг назвал их архетипами. Они универсальны и проявляются как типичная психическая реакция на типичную жизненную ситуацию. Таких ситуаций, а, следовательно, и архетипов не так уж много: архетипы Матери, Ребенка, Тени, Зверя, Старого Мудреца, Самости, Анимы-Анимуса и др.

Архетип – психическая сила, проявляющаяся в образах фантазий и сновидений, влечениях, эмоциях, мифах. Проявления архетипа могут быть разрушительны, но подавление его ведет к неврозу. Мораль есть форма подавления архетипа.

Гипертрофия роли сексуального влечения достигла максимума в идеях Вильгельма Райха. Он считал моральное зло результатом подавления влечений. Такое подавление является глубинной причиной человеческой агрессивности и жестокости. Лекарством, следовательно, является сексуальная свобода (идеолог сексуальной революции).

В идеях Э. Фромма усилилась этическая составляющая психоанализа (неофрейдизм). Ядром нравственности он считал любовь к себе, к другим, к жизни, предназначением человека – творческую самореализацию, развитие индивидуальности. Фромм подверг критике с позиций гуманизма авторитаризм, тоталитаризм, конформизм.    

 

Феноменология. Сторонники этого направления выдвигают задачу анализа явлений сознания. Эти явления объясняются не как отражение внешнего предметного мира, а как результат активности самого сознания, его смыслопорождающей и интерпретирующей деятельности. Среди сторонников феноменологического метода проблемами морали занимались Макс Шелер, Николай Гартман, Дитрих фон Гильдебранд. Они видели главную задачу этики в анализе нравственных ценностей, их иерархии, основанных на них норм. По мнению Шелера, главный вопрос этики: «Что есть высшее благо?»

Ценности объективны и априорны (существуют сами по себе до познания). Человек лишь постигает их, открывает и выбирает, основываясь на своих предпочтениях. Шелер и Гартман признавали множественность моралей, каждая из которых представляет собой систему предпочтений, целей, подходов. Поэтому различается мораль разных народов и эпох, их «нравственная конституция». Но различие предпочтений не затрагивает неизменность объективной иерархии ценностей. Шелер различает ценность и оценку. Оценки изменчивы, ценности неизменны. Моралей много, а этика одна, как наука, познающая ценности в их объективном бытии. Гильдебранд как католический богослов добавлял к этому, что ценности имеют субстанциальную реальность в Боге. В этом качестве они трансцендентны, но будучи познаны и реализованы в человеческой деятельности они становятся имманентны земному миру.  

Априорность ценностей доказывается наличием совести, чей голос не воспитывается из опыта, но появляется неожиданно и действует принудительно. Гартман называет совесть голосом из другого мира, из мира ценностей. 

 

Экзистенциализм. Общим для всех представителей экзистенциализма является признание абсолютной значимости и уникальности личностного начала в человеке,  его выделенности и противопоставленности окружающему миру, интерес к теме свободы, выбора и ответственности. Для них мораль – это живой опыт переживания человеком особого состояния, моральности, требующий от человека усилий.

 Проблему экзистенции, как и само это понятие, ввел Сёрен Къеркегор, ставший первым на путь радикальной критики этического рационализма немецкой классики. Экзистенция по Къеркегору окрашена тревожными переживаниями, ощущениями одиночества, покинутости в этом мире, бессилия что-либо изменить, страха и, прежде всего, страха смерти. Экзистенция – это бездна противоречивых чувств и переживаний, уникальный опыт личности, неведомый классическому рационализму.

В работе «Страх и трепет» (1843) Къеркегор показывает три стадии духовного развития человека, или три способа преодоления отчаяния: эстетическая жизнь, нравственная и религиозная. Эстетическая жизнь (прототип – Дон Жуан) привлекает поиском чувственных наслаждений, но возвращает в состояние скуки, бессмысленности и отчаяния. Нравственная жизнь предполагает следование этике Сократа, Канта, но и она не спасает человека в ситуации трагического выбора, не дает ответа в силу своего формализма. Къеркегор приводит пример жертвы Авраама, когда в ситуации выбора ему не могла помочь никакая мораль, и решение приходится принимать самому. В этой ситуации помочь может только вера.

Жан-Поль Сартр принадлежит к атеистическому крылу экзистенциализма. В его представлении у человека нет предзаданной природы, навязывающей ему свои требования. Человек – это проект, который он сам осуществляет. «Человека не открывают, человека изобретают». «У человека нет природы» («человек – это ничто»). «Человек есть то, что он не есть, и не есть то, что он есть». «Человек никогда не равен сам себе» .Человек должен постоянно превосходить себя, выходить за пределы себя (трансцендирование).

Человек обречен на свободу, поэтому его поступок – это всегда его выбор, неоправдываемый никакими обстоятельствами. Все объективные факторы, ограничивающие свободу человека – это «Другие». («Ад – это Другой»).

Человек своим творчеством восполняет отсутствие Бога. Человек творит ценности. Такой подход вызвал обвинения в солипсизме, в опасном для морали произволе субъекта. Сартр действительно отрицал нормативную этику, т.к. любые ее предписания – это посягательство на свободу человека. Сам человек может использовать эти предписания как оправдание своего выбора для ухода от ответственности. Кроме того, любая ситуация, требующая нравственного выбора, уникальна, и не существует универсальных требований, которые можно было бы везде применить. Кант утвердил автономию воли, которую тут же ограничил необходимостью исполнять долг. Сартр убирает и это ограничение. Сартр в этом видит гуманизм экзистенциализма.

Симона де Бовуар и Камю близки к Сартру в субъективистской и волюнтаристской трактовке морали, как продукта человеческого творчества. Этому тезису противостоит позиция Хайдеггера, Ясперса, Марселя, выводивших мораль из некоего независимого от человека основания – Бога, бытия, трансценденции. Так Хайдеггер призывал к переосмыслению традиционного европейского гуманизма, опирающегося на произвол субъекта, возомнившего себя всемогущим преобразователем всего существующего, рассматривающим природу, общество и самого себя объектами познания и преобразования. От такого человека скрыт истинный смысл бытия. Бытие – центральная категория философии Хайдеггера. «Почему существует нечто, а не ничто?» Бытие нельзя познать, определить, преобразовать. Оно вообще не может быть объектом. Но все существует благодаря ему. Человек должен перейти от объективирующего мышления к экзистенциальному. Он должен просто признать, что бытие есть, и хранить его. «Слушать бытие», открыться ему, и тогда человеку откроется смысл нравственности. Экзистенция – это уникальный способ бытия человека, его дар. Слушая бытие, человек открывает свое истинное предназначение, смыл своего бытия.  

 

Аналитическая этика. Это понятие в широком смысле объединяет большое количество этических учений, для которых характерно повышенное внимание к языку этики, точное определение понятий, строгая логика рассуждений и уход от языка образов и метафор.

Аналитическое мышление имеет древнюю традицию. Непосредственными предшественниками современной аналитической философии считают Юма, Канта, Милля. В современном понимании это преимущественно англоязычная философия.

В узком смысле аналитическая этика – это метаэтика, область исследований языка морали и этики. (Джордж Мур, Рассел, Витгенштейн, Шлик и др.). В рамках этих исследований весь накопленный опыт нравственных дискуссий переводится в плоскость анализа понятий, суждений и умозаключений. Основы метаэтики заложены в книге Джорджа Мура «Принципы этики» (1903). Но сам термин появился позже, после появления неопозитивизма (логического позитивизма).

Джордж Мур обвинил традиционную этику в совершении натуралистической ошибки в логических определениях основных понятий. Так, например, все определения понятия «добро» он признал логически ошибочными. Натуралистическая ошибка состоит в отождествлении общего понятия с каким-либо естественным объектом, свойством. Например, утилитаризм, гедонизм, прагматизм, эволюционная этика отождествляют добро с пользой, удовольствием. Польза, удовольствие могут обладать свойством добра, т.е. быть благом для человека, но они не исчерпывают содержание понятия «добро». (лимон желтый, но желтое не есть лимон). Добро несводимо к конкретному материальному объекту или свойству. Оно «неестественно». Его нельзя эмпирически фиксировать и описать.

Другой характеристикой добра, согласно Муру, является уникальность. Поэтому добро вообще нельзя отождествлять с чем-то иным, кроме его самого. Поэтому логически ошибочными являются также определения, отождествляющие добро с чем-либо метафизическим, сверъестественным.

Еще одной характеристикой добра является простота. Поэтому ошибочны также определения добра, перечисляющие его составляющие. Все эти ошибки получили собирательное название «натуралистической ошибки». Понятие добра, таким образом, определяется людьми лишь интуитивно, но не имеет строгой логической дефиниции (Мур – сторонник интуиционизма). Таким образом, добро, согласно Муру, это метафизическое простое, неразложимое свойство, несводимое ни к какому естественному свойству, неопределимое через что-либо другое.

В совершении натуралистической ошибки обвиняют сторонников гетерономной этики.

В русле развития философии науки ХХ века метаэтика стала одной из множества метанаук. Ее представители надеялись создать формализованную, аксиоматизированную модель этики. Но нормативный, ценностный характер этики не позволил формализовать ее содержание. В отличие от других наук этике не столько описывает эмпирическую реальность, сколько предписывает должное. Многие суждения этики нельзя верифицировать, т.е. свести к атомарным предложениям, фиксирующим опыт. Среди неопозитивистов возобладало резко критическое отношение к этике. Нормативная этика была противопоставлена метаэтике и лишалась статуса науки (30-50-е гг.).

В настоящее время в англо-американской философии метаэтика отошла от непримиримой критики нормативной этики, принимая участие в решении традиционных этических проблем. (Дж. Роллз, Р. Брандт, Р. Хэар, и др.) Предпринимаются попытки доказать правомерность логического перехода от когнитивных суждений к нормативным, преодолеть противопоставление фактов и ценностей (опровергнуть принцип Юма). Попытки оказались безуспешны, и многие сторонники метаэтики, признав неустранимость логических ошибок нормативной этики, признали, тем не менее, и ее право на существование. Они признают всеобщность нравственных императивов, но стараются избегать излишне прямолинейных нравоучений и уделяют большее внимание точности определений и логике рассуждений. Антиметафизический настрой сменился терпимостью к методологическому плюрализму и междисциплинарностью.

Развитие философии науки в ХХ веке проявило различия двух общефилософских методологических подходов, которые до этого явно не были оформлены. Когнитивизм и антикогнитивизм различаются пониманием гносеологического статуса феноменов сознания. Когнитивизм – это принцип, трактующий все феномены сознания, в том числе ценностные и нормативные суждения, как когнитивные явления. Онтологически когнитивизм опирается на реализм – признание существования объективной реальности, которая и познается сознанием. Поэтому все феномены сознания могут верифицироваться опытом, оцениваясь как истинные или ложные. Когнитивизм неявно оставался господствующей методологической установкой в классической философии.

Антикогнитивизм – это принцип, противопоставляющий ценностные и фактуальные суждения, отстаивающий некогнитивный статус ценностных суждений. Истоки антикогнитивизма содержались утилитаризме, в принципе Юма.

В рамках метаэтики ХХ века и с применением методологии аналитической философии когнитивизм выступает в форме дескриптивизма, а антикогнитивизм, соответственно, в форме антидескриптивизма. Дескриптивизм рассматривает язык морали как язык любой эмпирической науки. Предполагается, что понятия морали имеют строго определенное значение, независящее от условий его применения и позиции субъекта. Как железо – это всегда железо, так и добро – это всегда добро, даже если кому-то это не нравится, или кажется иное. Нравственные понятия и суждения имеют объективное содержание, являясь истинными или ложными знаниями о некоей объективной моральной реальности (реализм). Они репрезентативны.

Существует натуралистический вариант когнитивизма и реализма: признание естественности моральных качеств, которые в познании предстают как моральные факты, а с их помощью можно эмпирически доказывать моральные суждения (Ричард Бойд, Н. Стеджен).

Интуиционизм – это антинатуралистический вариант когнитивизма и реализма, который признает объективность, но неестественность моральных качеств, их познание не с помощью опыта, а с помощью интеллектуальной интуиции (Джордж Мур, Уильям Дэвид Росс, К.Д. Брод).

Антидескриптивизм – это метаэтический принцип, отрицающий дескриптивный и когнитивный статус части моральных понятий и суждений. Как минимум часть из них не являются знаниями о фактах, репрезентацией объектов. Фактуальные и ценностные суждения логически несоизмеримы. Нравственные нормы и оценки не могут обосновываться фактами, как это происходит в эмпирических науках, и не могут быть рационально доказаны.

Так два человек могут дать разные нравственные оценки одному и тому же факту, что будет связано не разной степенью информированности или путаницей в терминах (разницей смыслов, вкладываемых в понятия), а различием их эмоционального состояния или ценностных ориентаций (многообразием значений одного и того же понятия). Даже один и тот же человек с изменением своих убеждений или настроения может дать иную оценку тому же факту.

Не имея когнитивного статуса, ценностные моральные суждения не могут оцениваться как истинные или ложные. Они определяются не объектом, а реакцией субъекта на объект, и зависят от особенностей субъекта.

Примерами антидескриптивизма являются эмотивизм, прескриптивизм, а также многие натуралистические течения, которым свойственен психологизм. Эмотивизм видит в нравственных суждениях выражение эмоций субъекта, и, в целом, дает психологическую интерпретацию морали. При этом, психические явления, как и физические, могут репрезентироваться в дескриптивных суждениях. Например, суждение: «Я одобряю твой поступок» - фактуально и репрезентативно. Оно описывает субъективную реальность. Оно может быть истинным или ложным. Другое суждение: «Твой поступок правилен» - является ценностным, т.к. опирается на субъективное понимание добра. Если считать его дескриптивным, то надо признать объективное и общепринятое значение понятия «добро». Радикальный эмотивизм признает логическую бессмысленность нравственных споров. Они подобны тому, как если бы один человек убеждал другого, что клубника вкуснее малины. Единственный результат таких споров, если один передаст другому свои эмоции, «заразит» его.  

Радикальный вариант эмотивизма выразил Альфред Айер, умеренный – Чарльз Стивенсон.

Прескриптивизм – вариант антидескриптивизма, который трактует основную часть нравственных суждений как общезначимые рационально сформулированные предписания. Сторонники прескриптивизма также противопоставляют фактуальные и ценностные суждения. Но они считают ошибочной психологическую трактовку морали. Эмоции слишком разнообразны и переменчивы, чтобы на них основывать общезначимые предписания. Моральные нормы и ценности формулируются рационально, к ним предъявляется требование непротиворечивости. Но чем объясняется принудительность и общезначимость нравственных требований они не объясняют (Ричард Хэар).                      

Дискуссии по проблемам метаэтики способствовали повышению теоретической культуры этических исследований, совершенствованию языка, более точной постановке и более глубокому пониманию этических проблем.

 

ИСТОРИЯ РУССКОЙ ЭТИКИ

Особенности развития этики в России во многом совпадают с особенностями русской философии в целом. По мнению таких исследователей русской философии как Зеньковский, Н.О.Лосский, С.Л. Франк, к таким особенностям можно отнести следующее:  

1) Панморализм русской философии, насыщенность всех форм духовного опыта этическим содержанием, особый нравоучительный пафос.

2) Онтологичность этических учений, выводящих нормы из принципов мироустройства. Этика укоренена в мировоззрении.

3) Преобладание нравственной дидактики над этической теорией, и в связи с этим позднее выделение этики в качестве самостоятельной науки.

4) Приоритет коллективных ценностей над индивидуальными (соборность). Поиск не индивидуального, а всеобщего пути спасения. Искания абсолютного добра, социальной справедливости.

5) Историософичность и эсхатологичность, интерес к нравственному смыслу истории и будущему человечества

6) Отсутствие прямой преемственности с традициями античности, восточного и западного христианства на ранних этапах возникновения философской культуры в Древней Руси (знакомство с источниками через неточные переводы, пересказы и компиляции). Владимир Николаевич Назаров считает, что в этом была и слабость, и преимущество русской моральной философии. С одной стороны, ее упрощенность, наивность, отставание в развитии, с другой, национальное своеобразие, произрастание из русского этоса, из стихии национальных нравственных чувств.  

Русская этика испытывала влияние западной, но и отличалась от нее. В русской философии мораль воспринималась сквозь призму человека, и в центре внимания оказывалась смысложизненная проблематика. Этим русская этика отличалась от западной, где мораль воспринималась как объективный регулятор отношений, совокупность принципов и норм.

Традиционные категории этики – добро и зло – обретали в отечественной мысли особенное, экзистенциальное измерение, рассматривались с точки зрения личности.