Структура этики. Проблема выделения нормативной этики
Стр 1 из 9Следующая ⇒
Поможем в ✍️ написании учебной работы
Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

Структура этики. Проблема выделения нормативной этики.

Структура этики: 1) История этических учений; 2) дескриптивная этика – описание развития нравов и их современного состояния; 3) Теоретическая этика (теория морали) – учение о сущности морали, ее структуре, принципах, категориях и механизме действия, о моральных нормах, ценностях и идеалах; 4) прикладная этика – совокупность учений, конкретизирующих общечеловеческие нормы морали применительно к определенным группам людей, в зависимости от их образа жизни и профессии, приложение морали к решению актуальных проблем общества; 5) метаэтика – изучение языка этики, ее категорий, способов аргументации. Попытка отделить теоретическую этику от нормативной предпринималась в рамках аналитической философии и привела к возникновению метаэтики (Джордж Мур «Принципы этики»).

Дескриптивная этика – это наука о сущем, а нормативная – о должном, об идеале, который как путеводная звезда недостижим, но указывает направление движения. Нормативная этика или этическая дидактика – это нравоучения, морализм. Она появляется в глубокой древности у всех народов. Тогда как теоретическая этика – появляется гораздо позже и не у всех. Они соотносятся как язык и языкознание, поэзия и поэтика. Этика теоретическая, т.е. собственно этика как наука, появляется там и тогда, где и когда сформировался развитый философский дискурс.

Но даже теоретическая этика включает концепции, которые опираются на конкретные нормативные программы. В этом специфика этики как науки. Классификация этических концепций, поэтому, возможна на основании качественного своеобразия их нормативных программ: этика счастья, этика долга, этика удовольствия, этика созерцания, этика любви, этика сострадания, этика пользы, этика разумного эгоизма, этика сентиментализма, этика благоговения перед жизнью, этика ненасилия и др.

Некоторые из этих концепций являются доктринальными, т.е. опираются на различные философские и религиозные доктрины.

Нормативность этики ставит вопрос о ее статусе как науки. Формирование в рамках этических учений представлений об идеале, о должном приближает этику к статусу искусства. В тоже время, представления о должном в рамках этики формируются на основании опыта и в процессе рационального дискурса. Большинство нормативных программ используют ту или иную логику обоснования своих идеалов.

Объективность как требование идеала классической научной рациональности недостижима в этике. Потому что в этике нет объекта, отделенного от познающего субъекта. Нравственное познание есть самопознание субъекта, а создание идеала есть творчество, подобное искусству. Поэтому нет одной, общей для всех морали и этики, а есть многообразие нравственного опыта и способов его теоретического освоения.

 

Основные антиномии этики.

Вся история этики и ее современное содержание выделяют противоположные подходы к решению важнейших проблем. Основные антиномии этики:

1) Проблема обоснования морали. По этому поводу выделяются автономные и гетерономные теории, которые, соответственно, ищут основания в ней самой, или в чем-то внешнем по отношению к ней (в других социальных явлениях, в природе, в Боге).

2) Проблема соотношения абсолютного и относительного в морали. В многообразных этических учениях выделяются полюса – этический абсолютизм (стоики, Кант, Швейцер) и релятивизм (скептицизм, марксизм, Ницше, прагматизм, ситуативная этика). При всей кажущейся относительности ее выводов суть этики – в поиске абсолютного содержания морали: основ истинной жизни, общечеловеческих ценностей. Как объяснить принудительность нравственных требований, если они выглядят как ситуационные и субъективные? Невозможно найти ни одного нравственного принципа или нормы, которые бы не знали исключений и принимались бы всеми и всегда. Но если бы общезначимого в морали не существовало, исчезли бы и мораль, и этика. Исключения из общезначимого не опровергают, а подтверждают правило.

3) Проблема соотношения разума и чувств в моральной мотивации. По этому вопросу противостоят этический рационализм (Сократ, Кант) и сентиментализм (Шефтсбери, Хатчесон moral sense, интуитивное решение нравственных проблем).

4) Проблема интерпретации этики как инструмента самосовершенствования личности (Спиноза, Толстой) или инструмента регуляции общественных отношений (французские просветители, Маркс).

5) Проблема соотношения счастья и добродетели. Восприятие добродетели как средства к счастью (эпикуреизм, утилитаризм) или счастья как следствия добродетели (стоицизм).  

 

Этическое учение Даосизма

С жёсткой критикой конфуцианской этики выступил даосизм – религиозно-философское учение, основатель которого – Лао-Цзы – был старшим современником Конфуция. Главная идея философа состоит в том, что жизнь природы и людей протекает по определенному пути - дао. Дао - это естественный закон самих вещей, который вместе с материей составляет основу мира. Согласно Лао-Цзы, в мире все находится в движении, развитии. Как бы ни шло это развитие, справедливость восторжествует. Таков закон. Человек не должен вмешиваться в естественный ход вещей. Даосы критикуют всё, что, как им кажется, отступает от природы, всё искусственное. Например, всю конфуцианскую этику. Они считают, что социальное неравенство стало результатом разрушения природного равенства людей, и критикуют конфуцианство за снобизм, высокомерие, элитарность. Они считают, что человеколюбие конфуцианства показное и расчётливое, построенное на принципе взаимности: ты – мне, я – тебе. Даосы критически трактуют знаменитое золотое правило. Не желай другим того, чего не хочешь себе. Следовательно, делай другим то, что надеешься получить сам. Это расчётливая надежда на ответную награду. А если награды не последовало, если другие люди приносят тебе зло? Даосы считают, что конфуцианцы добром отвечают на добро, а на зло отвечают злом. «Даосизм проповедовал идею любви и непротивления злу, призывал отвечать добром на зло».[15]

 

Этическое учение моизма

С критикой конфуцианства выступило и другое влиятельное философское учение - моизм (основатель – Мо-цзы, или Мо Ди). Моисты считали богатых и власть имущих источником социального зла. Народ – высшая ценность. Воля неба (т.е. высшая воля природы, высшая справедливость) совпадает с волей народа. Слушаясь воли неба, правители должны любить свой народ.[16] Имеющие силу должны помогать людям, а имеющие богатство – поделиться с другими. Конфуцианство же, по мнению моистов, презрительно относится к простому народу, скептически оценивает его интеллектуальные и нравственные возможности. Принципы «жэнь» и «сяо» освящают лишь родственные узы, защищают социальное неравенство. Гуманность конфуцианской знати распространяется лишь на их родственников. В отличие от конфуцианцев с их любовью к ближним, моисты проповедовали любовь к дальним. Первую любовь они осуждали, называли её «отдельной любовью», считали её причиной ненависти. Вторую любовь называли «всеобщей любовью», подлинной, угодной небу, способной гармонизировать общество. Самым вопиющим нарушением принципа «всеобщей любви» является война. Мо-цзы осуждает войну, ярко живописует её ужасы (есть и противоположные трактовки, что это военизированное общество, готовность защититься от агрессии).

Социальный идеал моизма, как и даосизма, утопичен и направлен в прошлое, а не в будущее. Они идеализируют древние, патриархальные отношения.

 

ДРЕВНЯЯ ИНДИЯ

1. Этические идеи в индийской философии.

2. Античная и индийская этика: общее и различия.

 

АНТИЧНАЯ ЭТИКА

ЭТИКА ВОЗРОЖДЕНИЯ

Стержень этических учений Возрождения – принцип гуманизма. Этот принцип не был открытием эпохи Возрождения. В своеобразной форме он был свойственен и античной этике (идея счастья как цели человеческой жизни), и средневековой (идея обожения человека). Но именно в эпоху Возрождения гуманизм выражается в обосновании суверенного права личности самостоятельно выбирать цели своей жизни. Реабилитируется природа, чувственность, тело. В тоже время не отрицаются внеземные блага в качестве целей. Превозносятся интеллектуальные ценности. Мир целей и ценностей становится многогранным, а право выбора оставляется за человеком. В отличие от античного идеала человека, в котором разум управлял страстями, идеал человека эпохи Возрождения – это сложная и многогранная личность. Сущностью всей последующей новоевропейской этики стало возвеличение достоинства человека, его самоценности. Человек предстал творцом самого себя и социальной действительности. Достоинство человека измеряется не его происхождением и богатством, а личными заслугами перед обществом.

Лоренцо Валла (1405-1457). «Об истинном и ложном благе» (в первой редакции «О наслаждении»). Автор сопоставляет три этические концепции: стоицизм, эпикуреизм и христианскую этику. Сопоставление происходит через диалог сторонников этих систем. Стоицизм подается критически, высмеивается за его презрение к наслаждениям и идеал бесстрастия. Эпикуреизм подается как достойная концепция, но излагается искаженно, как восхваление чувственных наслаждений вплоть до полной разнузданности (еда, алкоголь, секс). Критикуется аристотелевская этика, учение о мере, добродетель признается пустой абстракцией. Целью жизни могут быть только удовольствия.

Парадокс в том, что христианскую этику автор также показывает как достойную, но также толкует ее нетрадиционно, в духе платонизма. Учение о благодати, аскезе уходит на второй план. Целью человека называется восхождение к божественной жизни посредством любви. Подлинное удовольствие приносит любовь к Богу.

В тоже время, христианская этика в изложении Валлы парадоксальным образом сочетается с эпикуреизмом. Критерием блага оказывается наслаждение. Т.е. любое благо приносит удовольствие. Небесные блага также преподносятся вполне осязаемо, как земные удовольствия. Добродетели следует придерживаться постольку, поскольку она помогает достичь блага, а значит и удовольствия. «Добродетель – служанка наслаждения» (гедонистическая формула).

В работе Лоренцо Валлы отразилась противоречивость и многогранность этики Возрождения, где небесные и земные блага не исключают, а дополняют друг друга.

Джордано Бруно (1548-1600). «О героическом энтузиазме», «Изгнание торжествующего зверя». Космология Бруно пронизана этикой, а этика онтологична. Вселенная – содружество разумных миров. Цель человека – обрести высшее благо, познать его истину и красоту, стать частью миропорядка. Этика Бруно также находится под влиянием христианства и платонизма. Но его отличает характерный для Возрождения героический пафос. Он использует понятие «героический энтузиазм» для обозначения любви человека к познанию. Это истинная любовь, наделяющая жизнь человека смыслом. Познание Бога через познание его творения – природы – высшая цель. Героизм проявляется в борьбе с врагами познания: страстями, пороками, невежеством, догматизмом.    

Бруно противопоставляет чувственную любовь и героическую. Обе дарят радость, обе являются сильными страстями. Но первая ослепляет, а вторая открывает глаза. Героическая любовь возвышает человека над миром, над бренностью и суетой. Это любовь к трансцендентному. Древнегреческие герои были богоподобны, героический энтузиаст Бруно также, совершенствуясь, приближает себя к Богу. (метафора огня: любовь как огонь воспламеняет. Героический энтузиаст – образец для подражания, вдохновляющий других). Этика Бруно – это этика перфекционизма. Он указывает путь и цель человека – совершенство. В духе неоплатонизма – это восхождение по ступеням бытия, красоты и блага.

Макиавелли (1469 – 1527). «Государь» (1513). Макиавелли разделяет мораль подданных и мораль правителя. Мораль подданных включает традиционные представления о добродетелях и пороках. Макиавелли трактует ее как регулятор отношений, социально-политический механизм, лишенный каких-либо сверхъестественных корней. Люди от природы порочны, склонны к лжи и наживе. Мораль и законы облагораживают людей, делая возможным их сосуществование. Мораль такой же инструмент в руках государства, как и законы.

Со времен Сенеки и Цицерона сложилась традиция, по которой правитель сам должен быть образцом добродетели для подданных. Макиавелли более реалистичен в этом вопросе. Цель правителя – благо государства и сохранение власти. Но этого не добиться, следуя всем добродетелям. Сохраняя честность, милосердие, любовь, можно стать хорошим человеком, но плохим правителем. Можно спасти свою душу, но поставить под угрозу безопасность и процветание государства. Благо государства – цель, которая оправдывает неблаговидные средства. 

Не следует любой ценой добиваться любви подданных, любовь ненадежное чувство. Следует держать их в страхе, но избегая ненависти. Не следует проявлять малодушие, нерешительность, легкомыслие, чтобы не вызвать презрения. Следует проявлять бесстрашие, твердость и великодушие, чтобы вызвать почтение. Главная добродетель государя – это доблесть, способность противостоять судьбе.

Возвышая правителя над обыденной моралью, Макиавелли не защищал имморализм. Он подчинял государя другой морали, главное требование которой соотносить личные интересы с общественным благом. Но заставить государя поступать так может только собственная мудрость и благородство.

Мартин Лютер (1483-1546). Лютер подверг критике католическую доктрину спасения человека с помощью «добрых дел», под которыми понимались молитвы, соблюдение поста, паломничества к святым местам, пожертвования церкви. Пройдя духовный кризис, Лютер пришел к выводу, что человек спасается верой. Не добрые дела делают человека праведным, а только вера. Нашедший веру становится способен творить добрые дела. Лютер вводит новый критерий для оценки поступков. Они оцениваются не по целям (добрым или злым), не по результатам, а потому, кто их совершает. Добрые дела может совершать только верующий.

Тот, кто обрел веру, больше ни в чем не нуждается. Sola fide – только верой. Внутренний человек не нуждается в других добродетелях, кроме веры, не нуждается даже в заповедях, законах, добрых делах для своего спасения. Внутренний человек независим от внешнего, ему безразлично, радуется ли его тело или страдает. Внешний человек нуждается в заповедях.

Христианин не должен думать о своем благе, т.к. его вера – это уже его богатство и спасение. Он должен думать и заботиться о других. Он совершает добрые дела не ради спасения, а бескорыстно, из любви к Богу и людям.

Лютер нетрадиционно решает проблему свободы человеческой воли. Человек-христианин никому не подчиняется и подчиняется всем, является господином над всем и слугой всему. Духовный, внутренний человек свободен, внешний, телесный человек зависим.

Лютер выступил с критикой учения о свободе воли, и конкретно против идей Эразма Роттердамского. В трактате «О рабстве воли» он утверждает, что признание человеческой воли свободной является вызовом Богу. Свобода присуща лишь Богу. Свободу он понимает как полную независимость от материального, земного. У человека есть воля, есть желания, но за каждым его выбором стоит либо Бог, либо дьявол. Лютер утверждает, что нигде в Библии не говорится о свободе воли. И учение о благодати подразумевает не свободу, а предопределение. И только от Бога в качестве благодатного дара может придти свобода. Сам по себе человек ни на что не способен, но обретя благодать способен на все. Н.О.Лосский: Лютер отрицает возможность свободы человека во имя всеведения Бога.

Если любой человеческий выбор зависит от воли или Бога, или дьявола, то человек оказывается независим от материального мира. В этом смысле личность автономна.

Лютер противоречиво толкует евангельскую заповедь о непротивлении злу. Крестьяне, взбунтовавшиеся против католической церкви под действием проповеди Лютера, ждали от него поддержки. Но в 1521 г. Лютер выступил с осуждением насильственных форм борьбы, против мятежей. Он призывал к неповиновению и к идейной борьбе. Не дело христиан умножать зло. Бог сам накажет грешников. В тоже время, Лютер признавал право законной власти силой противостоять врагам. В итоге он призвал князей силой подавить мятеж.

По мнению Лютера, христианин не должен противопоставлять злу силу ради собственных интересов, но ради других людей, ради защиты закона и восстановления справедливости силу применять не только можно, но и нужно. Праведники становятся палачами, чтобы покарать зло.

Жан Кальвин (1509-1564). Универсальным чувством человека Кальвин считал тревогу. Тревога сопровождает человека всю жизнь. Непознаваемость вещей, неизвестность будущего, страх небытия, сомнения, нерешительность. Тревога сводит с ума. Ключевые понятия его философии – «блуждать в лабиринте», «проваливаться в пропасть», «попасть в ловушку», «вырваться из глубин отчаяния» Лекарством от тревоги является вера. Все страхи – из-за недостатка веры.

Настроения кальвинизма передавали картины Рембрандта: тревожность, огненные отсветы во мраке. Эти настроения стали предтечей философии Къеркегора и экзистенциализма.

Кальвин придерживался доктрины предопределения (в духе Августина). Судьба человека предопределена и не зависит ни от его грехов, ни от добродетелей. Она в руках не человека, а Бога. Бог еще до сотворения предопределил одних к спасению, других к гибели. Критерии избранности непостижимы. Но человек должен верить в свою избранность, надеяться на спасение и усердно трудиться.

Одной из базовых ценностей и одновременно обязанностей является труд. Кальвин осуждает праздность (он даже апостолов считал лентяями и попрошайками). Заслуженной наградой за труд является богатство. Богатство не постыдно, оно доказывает избранность человека. «Бог помогает тому, кто сам себе помогает». Богатством следует правильно распоряжаться. Кальвин осуждает расточительность, роскошь.

Каждый человек имеет свое призвание – это предустановленное Богом место человека в обществе, социальный статус, профессия. Человек должен найти свое призвание и соответствовать ему, усердно выполнять свои обязанности (Конфуций, Платон). Бедные люди должны смиренно терпеть страдания. Терпение состоит в том, чтобы в страданиях не роптать, не отчаиваться. Страдания – это испытания, которые надо пройти достойно. Жизнь – это дар, который следует ценить несмотря ни на что. Но земная жизнь наполнена страданиями, не надо ждать от нее счастья. Чтобы стать невосприимчивым к бедам, надо научиться презирать мир. Кальвин парадоксально призывает ценить жизнь, презирая ее. Заботиться о ней, не придавая ей значения. «Жить – это как стоять на посту, куда поставил нас Господь».

В позднее Средневековье страх смерти развился в социальную фобию. Кальвин сам испытывал ужас перед смертью, но призывал ожидать смерть с радостью.

Кальвин считал свободу опасной, разлагающей человека. Кальвинизм стал социальной религией, средством социального контроля. Пуританские нравы в Женеве: железная дисциплина, искоренение порока, под контролем были труд, отдых, личная жизнь, жилье, одежда, пища, разговоры. Запрещалось слушать музыку днем, улыбаться по воскресеньям. Людей казнили за пение на работе, за измену. Применялись публичные телесные наказания. Дух враждебности и подозрительности. Было отменено празднование дней святых и увеличено количество рабочих дней.

Освящая социальное неравенство, реабилитируя богатство, Кальвин выразил дух своей эпохи, дух капитализма (М.Вебер). Кальвинизм стал идеологией английской революции.

 

ЭТИКА 17 века.

Декарт. (1596-1650). Декарт не создал отдельных работ по этике, но его рационалистический метод оказал существенное влияние на последующее развитие нравственной философии. В 17 веке рационализм становится влиятельным направлением новоевропейской философии. Его главный этический тезис: жить нравственно – значит жить в согласии с разумом. Человек согласно Декарту есть единство двух субстанций – протяженной (материя) и мыслящей (дух). Страсти – результат влияния тела на душу. Цель нравственной жизни – стать свободным от страстей. Желания человека Декарт разделяет на разумные (реализация которых зависит только от нас) и неразумные. Неразумные желания делают нас зависимыми от внешних вещей. Свобода от страстей предполагает достижение независимости от внешних воздействий, жизнь в соответствие только со своим разумом (отождествление свободы и разума). Это состояние Декарт называет «величием души». Благо и цель, к которому устремлен разум, которое зависит только от него, это познание.

Естественный свет разума открывает человеку нравственные ориентиры. В морали, как и в познании вообще, человек должен опираться не на опыт, а на рациональную очевидность. Сомнение и интеллектуальная интуиция – вот пути постижения человеком добра и зла.

Спиноза. (1632-1677). Построение рационалистической этики, план которой был намечен, но не реализован Декартом, продолжил Спиноза. Из философов рационалистов он создал наиболее развернутую этическую систему. Для него главная задача философии – это возведение человека к высшему благу, к совершенству, путем соединения с первоосновой бытия. (Соединение рационализма с мистическим пантеизмом Бруно). В таком значении философия оказывалась тождественна этике. Не случайно его главное, итоговое произведение называется «Этика». Спиноза как и Декарт видел в этике науку, в которой необходимо применять строгий дедуктивный аксиоматический метод (как в математике). По форме изложения «Этика» напоминает учебник по геометрии, но содержательно она далека от математической точности доказательств. Форма декоративна. Многие тезисы интуитивны.

Первая часть этики Спинозы направлена на освобождение от аффектов, мешающих познанию высшего блага. Аффекты рождаются в душе под воздействием материальных вещей и проявляются в виде желаний. В их появлении нет вины человека, поэтому их нельзя считать пороками. Подверженность аффектам – нормальное, естественное состояние души. Человек несвободен, зависим от окружающего мира. И человек ничего не может изменить в нем. Но во власти человека самопознание. Человек должен сосредоточиться на себе, понять и сохранить себя как модус субстанции, как проявление Бога. Воля человека – это стремление к самосохранению и совершенствованию. Одни аффекты помогают в этом, а другие мешают. Помогают те, что рождают в человеке способность действовать. Если воля удовлетворяется, это приносит радость, неудовлетворение – страдание. Чувственная часть души, в которой царят аффекты, руководствуется принципом: «избегать страданий и увеличивать удовольствия». Главным аффектом, доставляющим радость, Спиноза считал любовь.

Но мнимые удовольствия ведут к рабству воли. Отрицательные аффекты делают человека зависимым, лишают свободы выбора. Человек не станет совершенным, пока не станет свободным. А для этого необходимо победить аффекты.

Спиноза формулирует несколько правил, следуя которым можно преодолеть отрицательные аффекты. Жить в соответствии с разумом. Стремиться к познанию Бога. Делать добро людям. «Человек человеку - Бог». Даже на зло следует отвечать любовью. Следует ценить жизнь, не думать о смерти, уметь радоваться, мужество противопоставить страху.

Некоторые аффекты оказываются сильнее разума и могут быть побеждены только более сильным положительным аффектом – стремлением к совершенству и высшему благу. Это не что иное как интеллектуальная любовь к Богу, приносящая высшую и истинную радость.

Спиноза отрицает свободу воли как свободу выбора. Аффекты, как результат воздействия извне, отклоняют человека от природного (божественного). Человек поддается аффектам неосознанно, несвободно. Познав свою природу, человек начинает действовать согласно ей. Разумное поведение природосообразно. Человек подчиняется природной, божественной необходимости. Свобода как познанная необходимость – это переход от неосознанного подчинения аффектам к осознанному подчинению природе-Богу. 

Некоторые высказывания Спинозы о добре, зле, добродетели выглядят как утилитаристские. «Мы стремимся к чему-либо, желаем чего-либо, чувствуем влечение и хотим не вследствие того, что считаем это добром, а наоборот, мы потому считаем что-либо добром, что стремимся к нему, желаем, чувствуем к нему влечение и хотим его». Добродетель же есть «стремление к собственной пользе». Чтобы правильно толковать слова Спинозы, надо учитывать, что он считал человека модусом Бога-Природы. Добро приятно и полезно, потому что приближает человека к установлению в этом божественном качестве, к идеалу. Спиноза верил, что определение добра как пользы не приведет к произволу субъективности, т.к. все люди модусы одной и той же субстанции – Бога. Польза для любого человека – это единение с Богом. И разум должен прояснить это человеку.

Нравственная жизнь человека в этике Спинозы выглядит упрощенно. Задача человека – лишь следовать природе, предопределившей его к блаженству. Страдания и пороки – результат незнания природы. При таком подходе не объясняются реальные противоречия и драматизм нравственного выбора.

Гуго Гроций (1583-1645). Голландец. Идеи Гроция оказали влияние на развитие этики и философии права, легли в основу формирующегося международного права и находились в русле континентального европейского рационализма. В европейской мысли в Новое время он первый обратился к идее естественного права, основанного на природных качествах человека, чем вывел теорию морали и права за рамки теологии.

Естественное право самодостаточно, оно не требует другого основания кроме природы. Наряду с естественным правом есть еще божественное. Содержательно оно не противоречит естественному, т.к. Бог подтвердил то, что соответствует созданной им же природе. Единственное отличие: источником моральных и правовых норм и санкций является воля Бога. В рамках божественной морали и права Гроций сопоставляет ветхозаветный закон и евангельскую этику. Он считает, что все три модели морали и права соответствуют друг другу. Именно они и должны стать предметом научного изучения. Тогда как реальные модели права, реализуемые в разных странах, отклоняются от естественного и божественного права.

Главная тема Гроция – тема войны и мира. Естественное право, по его мнению, допускает использование силы при следующих условиях: для защиты справедливости и при исчерпанности всех мирных средств. Справедливость предполагает применение силы для самозащиты, защиты имущества или для наказания. В этом естественное право противоречит евангельской этике любви, требующей не противиться злу силой и прощать врагов. Но сила должна быть ограничена законом, чтобы не стать произволом. Сила законна, если она не нарушает чужого права.

Гроций считает, что естественное право, ветхозаветный закон и евангельская мораль выражают ступени нравственного совершенствования человечества, которые еще предстоит пройти. Они даны на перспективу.

Готфрид Лейбниц (1646-1716). «Опыты теодицеи о благости Божией, свободе человека и начале зла». Работа посвящена теологии, но содержит и нравственную тематику. Лейбниц исходит из признания того, что в человеке существует врожденный моральный инстинкт. Подобно тому, как познание опирается на врожденные идеи, воля опирается на общие для всех людей чувства сострадания, милосердия. Но Лейбниц не был бы рационалистом, если бы признал чувства достаточным основанием морали. На врожденном чувстве основана только естественная мораль, недостаточная для достижения счастья. В каждом человеке заложено неосознанное стремление к счастью, к высшему блаженству. То, что приближает человека к нему, дарит радость и называется добром, то, что отдаляет – зло. Но достичь счастья можно, только подчинив естественную мораль разуму. Разум указывает путь к истинному счастью.

Лейбниц предпринял попытку соотнести индивидуальное счастье с общественным благом. На чувственном уровне стремление к счастью эгоистично. Индивидуальное счастье, противопоставленное интересам других людей, Лейбниц считает ложным. Разум позволяет осознать, в чем истинное счастье, укротить эгоистические чувства. А истинное счастье человека должно быть частью мировой гармонии. «Желай своего счастья и осуществляй его для счастья человечества, думай о целом, действуя для самого себя».   

Томас Гоббс (1588-1679). Гоббс является сторонником эмпирической методологии и последователем Френсиса Бэкона. В области этики эмпиризм проявляется в выведении морали из реального человеческого опыта (хотя Гоббс и пытался построить свою систему с помощью геометрического метода).

Гоббс рассматривает два состояния человека и общества: естественное (догосударственное) и гражданское. В первом состоянии человек обнаруживает свою родовую сущность, природные качества. В естественном состоянии, по мнению Гоббса, люди примерно равны по своим возможностям. Различия не играют существенной роли в их отношениях. Все люди одинаково претендуют на материальные блага, из-за которых, в силу их ограниченности, возникает конкуренция. Гоббс объясняет причины конфликтов так же, как это позднее делали его соотечественники – Мальтус и Дарвин. Конкуренция порождает недоверие друг к другу, страх. Гоббс называет это состояние «войной всех против всех». Отношения людей он характеризует: «человек человеку волк» (древнеримская комедия «Ослы» Плавта). Он имел в виду, прежде всего, межгосударственные отношения.

 Гоббс различает понятие права и закона. Право констатирует наличие у человека тех или иных возможностей (он имеет право на что-то, которое может и не реализовать), закон же устанавливает долженствование. Право дает свободу, закон ее ограничивает обязательством. В естественном состоянии действует естественное право. Природа дает каждому человеку право на все. Человек свободен, имеет право использовать свои силы по своему усмотрению, руководствуясь собственными желаниями и представлениями о добре и зле. Каждый сам за себя. В этом состоянии нет понятия «справедливость», т.к. оно выражает не природное качество человеческих отношений, а устанавливается самими людьми исходя из обязательных гражданских законов.

Но в естественном состоянии все же есть предпосылки для усмирения конфликтов. Среди природных страстей человека Гоббс выделяет одну, которая может противостоять эгоизму: это желание человека обеспечить свое благополучие собственным трудом. Труд требует объединения усилий, подталкивает людей к поиску компромисса на основе разума.

Гоббс использует некоторые тезисы рационализма. По его мнению, Бог изначально заложил в душу человека врожденное знание естественных законов. И человек с помощью разума может открыть их в себе.

1-й закон: «Всякий человек должен добиваться мира, если у него есть надежда достигнуть его». Разум должен подсказать, что мир безопаснее, комфортнее, он более желателен, чем война.

2-й закон: Ради мира человек должен отказаться от своего природного права на все. Он должен оставить себе столько свободы, сколько допускает и другим. Так чтобы свобода одного не ограничивала свободу другого. Подобное самоограничение является предметом договора – взаимного перенесения прав друг на друга.

3-й закон: Справедливость требует выполнения договора.

В других законах вводятся понятия благодарности, прощения, взаимной вежливости и т.д. Гоббс называет два десятка таких законов. Естественные законы, как и государственные, устанавливают обязательства человека, его долг. Но они не опираются на авторитет государства, на санкции, и поэтому в конечном счете не обязательны. Они опираются только на здравый смысл, на сознательность человека и действуют по принципу «золотого правила». Следование естественным законам – свободный выбор человека. По сути, естественные законы Гоббса это и есть нравственные нормы естественного человека, предмет этики. Хотя часть из них регулируют имущественные отношения и являются предметом гражданского права.

Необязательность естественных законов делает их недостаточным регулятором отношений. Прекращение войны всех против всех можно добиться только силой принуждения. Государство, возникающее в результате общественного договора, способно решить эту задачу. Это искусственный человек, надличная личность, чудовище, уступающее по силе только Богу (Левиафан). Законы государства становятся критерием справедливости, мерилом добра и зла. Власть суверена абсолютна, его решения не обсуждаются подданными. Но часть свобод подданные сохраняют и после договора. Право делать все, что не запрещено законом. Неотчуждаемое право на жизнь. Право не подчиняться суверену, неспособному обеспечить безопасность граждан и т.д.

Неправильно характеризовать идеи Гоббса как утверждение эгоистической морали естественного человека. Естественные законы ограничивают эгоизм человека, направлены на мирное сосуществование людей. Мораль по Гоббсу есть социальный институт, призванный противостоять естественному эгоизму человека.  

Джон Локк (1632-1704). «Опыты о человеческом разумении», «Два трактата о политическом правлении». Специальных работ по этике у него нет, т.к. он считал невозможным составить более полный нравственный кодекс, чем изложен в Евангелии. Но фактически все его социально-политические идеи содержат нравственные выводы, образующие стройную этическую систему.

Локк последовательно критикует учение о врожденных идеях и принципах, в том числе, нравственных (нативизм – Платон, Чербери, картезианцы). Идеи добра, счастья, справедливости познаются человеком из опыта. Врожденными они могут казаться, т.к. люди не замечают и не понимают, как они формируются. Врожденным является только стремление к удовольствиям и к избеганию страданий. Но это не идеи, не знания. Это стимулы к действию. Они всего лишь разделяют ощущения на приятные и неприятные. Первые по определению желанны, вторые нет. Это тавтология: организму приятно приятное и неприятно неприятное. Удовольствия и страдания – это естественное добро и зло. Руководствуясь ими в своих поступках, человек находится на первичном уровне морали (индивидуальная мораль).

Второй уровень морали (социальная мораль) задается общественными законами и правилами. Человек разумом оценивает свои желания и поступки, соотнося их с законами. Из этого соотнесения выявляется моральное добро и зло: добро – награда за поступки, соответствующие законам, зло – наказание за нарушение норм.   

Локк вводит классификацию законов: 1) Божественные законы (мера праведности и греха); 2) Гражданские законы (мера преступления и невиновности); 3) Законы общественного мнения, философские законы (мера добродетели и порока). Законы мнения, или, собственно, нравственные нормы, могут различаться у разных народов, но у всех существует различение порочного и добродетельного.

Два уровня морали не исчерпывают всю многогранность нравственной жизни человека. Они не указывают путь к высшему благу – к счастью. К счастью стремятся все, но некоторые ошибочно видят его в том, что оборачивается разочарованием и страданиями для них самих или для других людей. Счастье человека и высшее благо Локк видит в свободе. Человеческий ум (mind) включает в себя две способности – разум (reason) и волю. Воля сама по себе не свободна. Она подчиняется уму. Она его инструмент. Свободен может быть только субъект в целом.  

Размышляя о свободе, осознавая ее как ценность, человек начинает желать ее, соотносит свои поступки как приближающие или отдаляющие эту цель. Это третий уровень морали. Главная проблема на этом уровне – соотнесение индивидуального счастья и общественного блага (проблема, ставшая позднее основной для утилитаризма и либерализма). Для этого необходимо гарантировать соблюдение неотчуждаемых прав человека – права на жизнь, свободу и собственность. Локк также отстаивал право человека на свободу совести, отстаивал веротерпимость и толерантность как гражданскую ценность. Для этого необходимо разделение государства и церкви. Но терпимость должна иметь границы, не распространяясь на явления, угрожающие обществу.

Разрабатывая учение о правах и свободах человека, Локк стал идеологом Просвещения и либерализма. Он задал проблематику философских дискуссий 18 века.

   

ЭТИЧЕСКИЙ СЕНТИМЕНТАЛИЗМ

Этический сентиментализм возник в Англии в начале 18 вв. Представителей этого направления объединяет критика этического рационализма и выведение морали из человеческих чувств. Основателем направления является Энтони Эшли Купер, граф Шефтсбери (1671-1713). Также представители: Френсис Хатчесон, Джозеф Батлер, Адам Смит, Дэвид Юм. К ним близки Руссо, Жан Батист, Робине, Джон Стюарт Милль.

Шефтсбери испытал влияние сенсуализма Локка, платонизма, стоицизма, этики Бруно. Шефтсбери ввел понятие «моральное чувство». Это чувство позволяет различать добро и зло и оценивать все происходящее с человеком. Это особая познавательная способность, врожденная и общая для всех людей. Это чувство интуитивно. Эстетическое восприятие действительности порождает удовольствия от созерцания прекрасного и неприятие безобразного. Моральное чувство вызывает такие же эмоции по поводу добра и зла. Но несмотря на очевидный субъективизм такой оценки, сентименталисты считали моральное чувство надежным источником морали. Гарантию объективности морального чувства они видели в том, что оно задано самой природой человека, и поэтому должно быть одинаково для всех. Моральное чувство непосредственно, самоочевидно, т.к. ничто не может быть более очевидно, чем удовольствия и страдания, которые оно порождает.

Моральное чувство вызывает в человеке удовольствие от реализации добра. Но не ради удовольствия оно стремится к добру. Это лишь приятная плата за добродетель. Важной характеристикой морального чувства является его автономность. Эту идею обосновывал Хатчесон. Оно не зависит от образования, социального положения, давления обстоятельств, от гедонистических мотивов, конфессиональных или корпоративных интересов. Моральные суждения и принятие решений, происходящие из морального чувства, диктуются исключительно природой человека. 

Опираясь на теорию познания Локка, Шефтсбери считал моральное чувство видом рефлексии, внутреннего источника идей. Рефлексия, направленная на восприятие и оценку поступков, эмоций – это и есть моральное чувство. Оно делает поступки и эмоции объектами ума, что позволяет оценивать их, одобрять или осуждать.  

В рамках сентиментализма, как и вообще в новоевропейской этике, шел поиск путей гармонизации интересов личности и общества. Шефтсбери разделял эмоции на естественные (благожелательность, себялюбие) и противоестественные (эгоизм, корысть). Любить себя, защищать свои интересы естественно и нравственно оправдано. Противоестественно приносить в жертву интересы других людей. Так себялюбие превращается в эгоизм. Любовь к себе и благожелательность к другим – обе эти эмоции естественны, но они могут приходить в противоречие. Моральное чувство должно обеспечить гармонию этих эмоций, но отдавая предпочтение благожелательности (этика альтруизма). В этом – добродетель человека.

Епископ Джозеф Батлер также критиковал этику эгоизма. Ключевую роль в нравственной жизни личности он отводил совести. Совесть есть та рефлексия, что помогает человеку разобраться в своих эмоциях и принять правильное решение. Совесть – это естественная предрасположенность человека к добру. Ее повеления приоритетны по отношению к любым желаниям и эмоциям. Человек есть «закон для самого себя. Он в себе несет стандарт правильного». Суд совести независим от суда гражданского, от частных интересов и предпочтений, от ожидаемых наград или наказаний. Голос совести – это голос человеческой природы.

Батлер доказывал, что разум не может являться основанием морали. Он выполняет служебную роль, указывая путь к цели. Но двигателем могут быть только эмоции. Совесть же во всем этом играет роль высшего судьи.

Развернутую критику ителлектуализма дал Дэвид Юм (1711-1776). Во-первых, разум познает, различая истину и заблуждение. А сфера морали – это желания и действия. К ним неприменимы понятия истины или заблуждения. Они оцениваются в категориях «добро и зло». Исходя из своей теории познания, Юм видит мораль не в объекте, познаваемом разумом, а в чувствах субъекта. «Порок и добродетель могут быть сравниваемы со звуками, цветами, теплом и холодом, которые… являются не качествами объектов, но перцепциями нашего духа».

 Во-вторых, разум созерцателен, пассивен. Даже если он укажет на добро и зло, человек может и не следовать этому. Разумным может быть и порочный человек, а добродетельный поступок может быть и неразумен. Юм и сентименталисты развели разум и добродетель, нарушив идущую со времен Сократа традицию.  

Юм отметил важную особенность морали (принцип Юма): из дескриптивных суждений, описывающих то, что есть, логически не выводимы императивные суждения, предписывающие, как должно быть. В этом специфика ценностного, нормативного мышления.

Сентименталисты сделали содержанием морали сферу человеческих эмоций, мотивов, оценок. Мораль как императив отошла на второй план. Заслуга сентименталистов в том, что они раскрыли богатый мир нравственных чувств и переживаний. Они показали отличие познавательной и оценочной деятельности, ценностного и научного подходов. В оценочном действии эмоции играют большую роль, чем разум. 

 

Сентименталистской этике альтруизма противостояла этика английского писателя Бернарда Мандевиля. Он скандально защищал эгоистические мотивы, видя в них единственный действенный стимул деятельности человека. Для самосохранения общества политики изобрели мораль, чтобы усмирить природный эгоизм человека. Все эгоистичные желания были названы порочными, все альтруистические – добродетельными. Но добродетель, усмиряя конфликты, не движет прогресс. Стимулом для человека может быть только частный интерес. В этом состоит созидательное значение порока.

 

ЭТИКА ПРОВЕЩЕНИЯ

Этика французского Просвещения формировалась как синтез многих учений прошлого, но в большей степени под влиянием современного ей английского сентиментализма. И это несмотря на то, что для Просвещения характерен рационализм в широком смысле, как культ разума, превознесение его возможностей. Под влиянием идей Шефтсбери во Франции стала развиваться философская теория морали. До этого этические идеи ограничивались в основном жанром поучений, афоризмов и эссе (Ларошфуко, Монтень).

Дени Дидро. Дидро затрагивал этические темы во многих произведениях. Он перевел трактат Шефтсбери, но не был последовательным сторонником сентиментализма. Он выводил мораль не из врожденного чувства, а из приобретенного опыта. Главным стимулом к действию он называл себялюбие и стремление к счастью. Истинное счастье состоит в пользе и наслаждениях, преимущественно, духовных. Оно основано на свободе личности, справедливости, милосердии, честности. Разум должен направлять желания. «Стоиками становятся, но эпикурейцами рождаются». Частное благо должно быть связано с общим благом так, чтобы человек не мог навредить обществу, не навредив себе.  

Дидро эволюционировал от деизма к скептицизму и далее к атеизму. Он критиковал христианскую мораль за ханженство, лицемерие и апелляцию к божественному авторитету. Дидро отмечает, что крайней реакцией на ханженскую мораль современного ему общества стал аморализм, отказ от общечеловеческих нравственных ценностей. Дидро критикует обе крайности. В художественном произведении «Племянник Рамо» он выводит образ эстетствующего нигилиста, антигероя эпохи Просвещения. Рамо богат, и в богатстве ради наслаждений видит цель жизни. Он умен, имеет эстетический вкус, но не имеет нравственного чувства, совести. Он осознанно и аргументировано следует пороку. Добродетель для чудаков, большинство же людей, по его мнению, следуют лишь своему интересу. И в этом их естественность и непринужденность. Рамо доводит культ свободы до абсурда, видя ее в отсутствии каких-либо нравственных ограничений. Антигероем Просвещения Рамо делает то, что его позиция неразумна с точки зрения социального порядка.

 

Клод Адриан Гельвеций создал наиболее развернутую, в сравнении с другими просветителями, этическую систему, построив ее на критике религиозной и аристократической морали. Гельвеций видел в этике науку, которая подобно естественным наукам должна строиться с помощью индуктивного обобщения эмпирических данных. Эмпирическим базисом этики он считал историю нравов. Он подчеркивал конкретно-историческую сущность морали.

Под влиянием Ларошфуко Гельвеций считает главным источником человеческой деятельности себялюбие и частный интерес. В человеке есть врожденная физическая чувствительность, позволяющая ему чувствовать физические удовольствия и страдания. Они и являются самыми сильными мотивами. От природы люди не добры, и не злы. Их стремление к собственной выгоде естественно, а потому не осуждаемо. Добрыми или злыми их делают социальные условия, в силу которых для защиты частного интереса люди вынуждены вредить другим людям, или помогать им. Социологическая концепция морали подчиняет волю человека социальной среде.

Гельвеций спорит с Шефтсбери, отрицая врожденность доброжелательности. Врожденно только себялюбие. Но доброжелательность при определенных условиях может стать результатом себялюбия. Если интересы людей оказываются взаимосвязаны, то доброжелательность соответствует частному интересу человека, т.е. в конечном счете, диктуется все тем же себялюбием.

Понимание добродетели, как того, что соответствует частному интересу, характерно для большинства людей. Но Гельвеций видит истинную добродетель в способности подчинить частный интерес общественному, в стремлении к всеобщему счастью. Достигается это воспитанием и разумным осознанием частного интереса в единстве с общественным. Это не позволяет оценить идеи Гельвеция как этику эгоизма. Это этика разумного эгоизма, повлиявшая позднее на формирование утилитаризма Бентама, Милля и Чернышевского. Но свое время идеи Гельвеция подверглись жесткой критике как со стороны других просветителей, так и со стороны церкви и светской власти. Его книга «Об уме» была приговорена к сожжению, а он был вынужден дважды отречься от своих идей. 

      

Руссо не ставил задачу создания этической системы. Его беспокоило разложение нравов современного общества. Руссо идеализировал нравственные отношения в догосударственном состоянии. Нравственность природна, врожденна человеку. Он считал, что человеку от природы присущи нравственные чувства – себялюбие и сострадание (Шефтсбери). Первое чувство заставляет заботиться о своих интересах, второе – не причинять зла другим. Голос природы – голос совести. Человеку достаточно прислушаться к нему, чтобы быть нравственным. В естественном состоянии люди выработали оптимальные формы сосуществования, гармонии частного и общего блага.

Рост потребностей породил собственность, испортил отношения людей. Естественное неравенство усугубляется социальным неравенством.  Понадобились законы и государство. Таким образом, Руссо выделяет три стадии естественного состояния: дикость (индивидуализм), расцвет (коллективизм), закат (частная собственность и конкуренция). Переход к государству посредством общественного договора усмирил конфликты по поводу собственности, установил гражданский мир. Заключая общественный договор, человек отказался от части свободы. Вместо естественной свободы, ограниченной физической силой индивида, человек обрел гражданскую свободу, ограниченную общей волей. Появилась моральная свобода – свободное самоограничение человека нравственными нормами с учетом интересов других людей. Это подчинение закону, который человек сам себе установил. Это подлинная свобода.

Развитие наук и искусств порождает гордыню, стремление к роскоши и, в конечном счете, эгоизм и разрушение нравов. Для дикаря важнее совесть, для цивилизованного человека – репутация в глазах общественного мнения. Дикарь живет в себе самом, гражданин – в обществе, дикарь жаждет покоя, свободы и праздности, гражданин работает в поте лица. Дикарь счастлив сам по себе, гражданин счастлив, когда другие считают его таковым.

 

ЭТИКА НЕМЕЦКОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ

Кант. «Основы метафизики нравов» (1785), «Критика практического разума» (1788), «Метафизика нравов» (1797).

В этике Канта нашли свое высшее выражение традиции европейского этического рационализма. Кант формулировал свое нравственное учение, противопоставляя его этическому сентиментализму Просвещения. Ему удалось реабилитировать роль разума в нравственной жизни после разгромной критики Дэвидом Юмом. Он был согласен с Юмом в том, что разум не может вывести нравственные законы из опыта. Слишком изменчив и противоречив нравственный опыт. Но сила разума в том, что он может сформулировать доопытные основания морали. Разум способен сделать это абсолютно автономно, не принимая в расчет чувства, интересы, общепринятые нормы и добродетели. Кант радикально рвет с традициями этики добродетели. Не добродетель делает человека моральным, а, наоборот, моральность позволяет человеку правильно распоряжаться добродетелями. (пример: мужественный преступник опаснее трусливого, мудрый злодей опасней глупого, умеренный человек не пойдет на жертвы ради других).

Моральность поступка определяется не его соответствием нормам, а его мотивом. Внешне благопристойный поступок может диктоваться корыстью, страхом, что не делает его моральным. 

Кант подверг критике чувства в качестве мотива нравственного поступка. Даже те, что в христианстве считаются добродетелями: любовь, сострадание, милосердие. Эмоции непостоянны, избирательны, а потому не могут быть прочным основанием нравственности. Добрый поступок, движимый симпатией, любовью, состраданием, согласно Канту, похвален, но не обладает нравственным достоинством. Легко быть добрым по отношению к тому, кто тебе симпатичен.

Все неразумные мотивы поведения Кант называет склонностями. А настоящая моральность состоит в поступках в соответствие с разумом, а не склонностями. Мораль, по Канту, это принуждение, императив, подчинение склонностей разуму. Склонности слишком различаются у разных людей, и только разум может дать единый для всех нравственный закон.

Единственный достойный мотив нравственного поступка – это исполнение долга. «Должен – значит можешь». Долг – это безусловная необходимость поступка. Поступок в соответствие с долгом не зависит от опыта, склонностей, пользы или внешнего принуждение. Такой поступок результат самопринуждения, свободного и добровольного подчинения нравственному закону. Следовать долгу – значит исполнять закон только из уважения к самому закону (ригоризм).

Человек может произвольно выбирать правила совершения поступков. Максима – это субъективное правило воления (правило воли). Императив – это объективный принцип веления (веление разума, предписание). Гипотетические императивы ориентируют на выбор средств, соответствующих целям не связанным с нравственностью (практические прагматические цели).

Категорический императив – это моральный закон, который определяет форму нравственного поступка, задает принципы моральности. Таких главных принципов три: 1) «Поступай только согласно такой максиме, относительно которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом». Кант подчеркнул универсальность нравственного веления. Универсализация – это формула, формальный метод определения моральности поступка. 2) «Поступай так, чтобы ты всегда использовал человечество и в своем лице, и в лице всякого другого человека также как цель, но никогда – только как средство». Этот принцип вводит содержательное ограничение на выбор целей, средств и правил. (чтобы сильный не вводил всеобщность права силы). Моральность не зависит ни от каких внешних целей, поэтому целью для нее является только сам человек. 3) Воля «должна быть не просто подчинена закону, а подчинена ему так, чтобы она рассматривалась также как самой себе законодательствующая и именно лишь поэтому как подчиненная закону (творцом которого она может считать самое себя». Этот принцип закрепляет автономию воли нравственного субъекта.

Человек принадлежит к двум мирам. Являясь частью чувственного, феноменального мира, человек не свободен. Но, принадлежа умопостигаемому, ноуменальному миру, человек свободен. Автономия воли, как независимость от внешних воздействий и внутренних склонностей – это негативная свобода. Позитивная свобода – это добровольное подчинение собственному нравственному закону (идея подлинной свободы Августина).

   Доводя новоевропейскую идею автономии воли до максимума, Кант поднял личность на недостижимую до этого нравственную высоту. Подчиняясь только собственному разуму, человек всецело несет ответственность за свои решения. Даже евангельские заповеди следует проверять на соответствие закону разума.

 

Гегель. В философии Гегеля представлена картина развития морали и нравственности, которая является частью развертывания абсолютного духа. Уже в «Феноменологии духа» (1807) и в «Лекциях по истории философии» Гегель обозначает различие нравственности и морали, как двух последовательных форм развития духа. Переход от нравов к рефлексивной морали для Гегеля символизирует Сократ, в лице которого человечество задалось вопросом о нравственном порядке, о сущем и должном.

В «Энциклопедии философских наук» (Том 3 «Философия духа», 1817) и в «Философии права» (1820) право, мораль и нравственность предстают как три стадии объективного духа, т.е. развития воли человечества к всеобщему благу. На стадии абстрактного права воля индивида формально свободна. Это свобода обладать или не обладать собственностью. На стадии морали воля направляется автономным законом. Здесь возникает более высокая свобода – моральная свобода, освобождение от власти вещей. На стадии нравственности воля индивида согласуется с волей других людей.

Раскрывая стадию морали, Гегель следует за Кантом. Он выделяет три составляющие морального поступка: 1) «умысел и вина». Свобода выбора порождает ответственность; 2) «намерение и благо». Моральность поступка определяется мотивом, намерением; 3) «добро и совесть». Добро – реализованная свобода, бескорыстное следование долгу.

Но Гегель показывает ограниченность кантовской морали. Автономная воля обречена на одиночество. Она вынуждена в одиночку принимать решение, чтобы не нарушить автономию. Она не имеет достаточного мерила для различения добра и зла, т.к. категорический императив формален. Поэтому автономия воли может перейти в произвол. Кроме того, одинокая автономная воля имеет крайне ограниченные возможности изменить что-либо вокруг себя, она бессильна.

Гегель пытался преодолеть ограниченность кантовского индивидуального морального сознания, включив его в социальный контекст. Человек, желая стать свободным и моральным, может опереться не только на свою волю, но и на волю других людей. На последней стадии развития объективного духа – нравственности – личность преодолевает одиночество, обретая подлинную свободу в обществе. Личность становится обусловлена социальным целым, обретает обязательства, руководствуется справедливостью, добродетелями.

Гегель выделяет три объективных формы нравственности: семья, гражданское общество и государство. В семье формируется естественная нравственность, первичные представления о добре и зле. В гражданском обществе личность отстаивает собственные эгоистические интересы, но постепенно осознает зависимость собственного частного блага от блага других людей. Это приводит людей к созданию государства, в котором индивидуальные интересы гармонично увязаны с общественными. Только в государстве свобода достигает максимальной полноты.

В «Философии духа» и в «Философии права» Гегель ограничил этическое развития человечества стадией объективного духа. Но в последующих «Лекциях по философии религии» Гегель продолжил перспективу нравственного прогресса на стадии абсолютного духа, включающей искусство, религию и философию. Он показывает, как самопознание открывает человеку зло в самом себе, порождая в нем потребность к преодолению зла, к преодолению собственной природы. Это становится возможным в рамках истинной религии – христианства. Гегель в этих лекциях меняет понятие морали. Моральность на стадии абсолютного духа становится выше социальной нравственности объективного духа. Христианство совершает нравственный переворот. Заповедь любви приходит на смену ветхому закону. Личность, устремленная к идеалу Христа, к достижению единства человеческой и божественной природы, обретает мораль всеобщей любви.  

Фейербах. «К критике философии Гегеля (1839), «Сущность христианства» (1841), «Сущность религии» (1845), «Эвдемонизм» (1866-69). Фейербах формулировал этическое учение, преодолевая этику Канта и Гегеля. Он провозгласил тезис: «теология есть антропология». Идея Бога создана человеком, поэтому познавая Бога, человек познает самого себя. Корни морали следует искать посюстороннем мире, в пространстве межличностных связей. В морали человек выходит за пределы себя, открывая другого человека. Фейербах ставил цель «превратить людей из теологов в антропологов, из теофилов – в филантропов, из кандидатов потустороннего мира – в студентов здешнего, из религиозных и политических камердинеров небесной и земной монархии и аристократии – в свободных и исполненных самосознания граждан земли».

Заслугой Фейербаха стало развитие межличностного аспекта морали. До этого мораль изучалась либо в русле этики индивидуального совершенства, либо в русле этики общественного блага. Фейербах же видел источник морали именно в отношениях Я-Ты. «Общественное» для Фейербаха, не значит, относящееся ко обществу, а значит, относящееся к общению индивидов. Фейербах соотносит человека не с обществом, а с другими конкретными людьми.

Эмпирически достоверной основой нравственности, по мнению Фейербаха, является стремление человека к счастью. В духе Аристотеля он называет его стремлением всех стремлений. Все другие стремления, как низменные, так и возвышенные, оказываются в итоге путями достижения счастья.

Но перед Фейербахом, как и перед другими сторонниками эвдемонизма, стала проблема соотнесения индивидуального стремления к счастью с таким же стремлением других людей. Фейербах считал, что стремление к счастью становится моральным, если оно разумно. Разумность же заключается в осознании связи собственного блага и блага других людей. В этом и есть задача морали. Счастье становится принципом морали, если это счастье с тобой разделяют другие. Прототипом моральных отношений Фейербах называет любовь мужчины и женщины. В любви не может быть индивидуального счастья без счастья другого. Добро – это все, что способствует счастью твоему и счастью другого. Зло препятствует счастью.

Гуманистическая этика Фейербаха повлияла на становление идей Маркса, Чернышевского, но оставалась в русле просветительского «разумного эгоизма» и натурализма.

    

Шопенгауэр. «Мир как воля и представление» (1819), «Об основе морали».

В этике Шопенгауэра намечается разрыв с классической европейской традицией. Это выразилось, во-первых, в отказе от нормативной модели этики, а во-вторых, в изменении отношения этики к своему объекту – к морали. От обоснования морали этика переходит к ее критике.

Шопенгауэр критически переосмысливает этику Канта. Во-первых, он критикует ее нормативность. Этика не может быть приказом, принуждением, она может только советовать человеку правильный путь жизни. Во-вторых, он критикует формализм этики Канта. А в-третьих, Шопенгауэр увидел эгоизм в том, что индивид придает своим принципам статус всеобщих законов.

Этика Шопенгауэра основана на его метафизике. Сущностью мира он считал слепую, неразумную волю. Все многообразие мира – это проявление воли (манифестация, объективация, самообнаружение, представление). В психике живых существ воля раздваивается на объект и субъект, сама для себя становится объектом познания. Материальный мир не является подлинной реальностью, он лишь представление воли. Жизнь подобна долгому сновидению.

Движимый волей человек постоянно испытывает растущие желания. Воля ненасытна. Неудовлетворимость желаний порождает страдания, которые не являются отклонением, а неизбежно присущи такому миропорядку. Удовольствия мнимы, они не имеют положительного содержания. Они лишь временное отсутствие страданий. Страдать обречены все живые существа, но страдания человека самые сильные. В человеке воля соединяется с разумом, к физическим страданиям добавляются душевные разочарования. Человек способен осознать всю трагичность и бессмысленность своего бытия.

Проявление мировой воли в человеке – это его умопостигаемый характер (интеллигибельный), внутренняя сущность, изначально данная, неизменная и универсальная для всех. Каждый отдельный человек обладает также эмпирическим характером – индивидуальной вариацией интеллигибельного характера. Он также врожден и неизменен. Кроме того человек имеет приобретенный характер, который создает возможность множества вариаций врожденного характера. Фатализм этики Шопенгауэра состоит в том, что он признает врожденными и неизменными такие качества и принципы личности как эгоизм и альтруизм, сострадание и злоба.    

Имея единую первооснову, отдельные индивидуации воли тем не менее конкурируют между собой, оспаривая друг у друга материю, пространство и время. Это выглядит как столкновение отдельных воль. Поэтому эгоизм изначально присущ человеческой природе. Тем не менее, Шопенгауэр выделяет три типа эмпирического характера: эгоистический, злобный и сострадательный. Большинство людей эгоисты, т.е. просто следуют своей природе. В некоторых эгоизм может доходить до крайности (убить, чтобы его жиром смазать себе сапоги). Существует также категория людей, испытывающих удовольствие от причинения страдания другим (злобный характер). Третий тип людей способен сострадать. И в этой способности состоит основа моральности.

Со-страдание – значит страдание вместе с другим, ощущение чужой боли как своей. Шопенгауэр признает это единственным нравственным мотивом (а не долг, как Кант). Сострадание противоположно эгоизму, и поэтому является средством подавления индивидуальной воли и освобождения человека из-под диктата мировой воли. Помимо сострадания средством преодоления эгоизма является аскетизм, буквально понимаемый Шопенгауэром как подавление материальных желаний.  

Метафизика и этика Шопенгауэра содержат внутренне противоречие. В его понимании, мировая воля абсолютно свободна и всемогуща. Человек же несвободен как игрушка в ее руках. Даже его характер предопределен волей. В тоже время, человек способен бросить вызов мировой воле. И сила, способная противостоять ей, это мораль. Сила морали оказывается соразмерной, но противоположной той силе, что является основой бытия. Как воля человека способна противостоять мировой воле, чьим проявлением она выступает? В рационалистической этике разум оказывается той силой, которая способна обуздать волю. Разум делает возможной свободу человека. Но Шопенгауэр низводит разум до слуги воли, способного лишь толковать решения, принятые волей.    

Шопенгауэр не видит позитивного значения в человеческих желаниях, считая их только причиной страданий. Он не верит в достижимость счастья, считая его опасной иллюзией и самообманом, ведущим к разочарованию и еще большему страданию. Он не видит смысла в индивидуальном совершенствовании, считая это проявлением эгоизма. Он не видит созидательного значения культуры, сводя ее к функции подавления эгоизма (мораль, этикет, государство и право – как намордники на зверином эгоизме человека). Единственный выход для человека в этике Шопенгауэра – это небытие, умерщвление воли к жизни. «Нет воли – нет представления, нет мира. Перед нами остается, конечно, только ничто». 

Этика Шопенгауэра пробудила интерес к восточной философии в Европе.

 

Ницше. «По ту сторону добра и зла» (1886), «К генеалогии морали» (1887) (с 1889 г. он уже не писал). Тема человеческой жизни и ее смысла – основная тема его творчества.

В европейской традиции сложились различные нормативные этические программы, различные способы обоснования морали, но основные моральные нормы, принципы и добродетели не подвергались сомнению. Для Ницше предмет этики – это критика морального сознания. Для него гуманистическая европейская мораль – это препятствие на пути совершенствования человека. Имморализм Ницше – это не отрицание морали вообще, а пересмотр ее ценностей.

Ницше пытался показать, как с появлением христианства произошла подмена ценностей, ставшая поворотным пунктом в европейской культуре. До христианства существовала героическая мораль, с позиции которой добродетелями считались сила, бесстрашие, честь, благородство (герои Гомера). Подвиги героев сопровождались жестокостью, которая не осуждалась, а воспевалась. Морали героев противопоставлялась мораль простолюдинов, стремившихся к житейскому благополучию и считавших добродетелями терпение, милосердие, трудолюбие. Сильные и слабые гармонично дополняли друг друга. Сильные хоть и презирали слабых, но использовали их. Слабые боялись и уважали сильных.

Гармония разрушилась, когда в недрах знати произошел раскол. В аристократической среде выделились группы воинов и жрецов. Войнам на правах силы принадлежала власть и добыча. Жрецы испытывали зависть, ненависть и бессилие. Ницше называет это состояние психики – рессентимент (франц.), навязчивое переживание одних и тех же отрицательных эмоций. Сила жрецов была в их способности давать оценку, определять ценности. Жрецы вместе с плебеями перевернули всю систему ценностей. Они добро и зло поменяли местами. Сами понятия «доброе и злое» появились вместо понятий «хорошее и плохое». Христианство закрепляет переворот, объявляя добродетелью кротость и нищету духа.  

Европейская гуманистическая мораль, согласно Ницше, является продуктом рессентимента. Исходными эмоциями стали злоба и стыд, вызванные унижением достоинства. Постоянное переживание этих эмоций вызывает ненависть и желание мести. Невозможность мести вызывает чувство бессилия и отчаяния. Загнанное в угол чувство уже не может отступать, ищет путь мести, и неспособное физически победить, побеждает врага духовно.  

Прославляя и консервируя слабость, мораль рабов стала препятствием на пути развития человека. Эта мораль нетворческая, она ничего не может создать, но может разрушить. Она реактивна, т.к. является реакцией на мораль сильных. Она говорит миру «нет», строится на запретах. Мораль рабов, закрепленная в христианских заповедях и законах, стремится одеть намордник на человека, обуздать в нем хищного зверя. Все сильное и свободолюбивое для рабов опасно, и поэтому объявляется злом.   

Рабы объявляют добродетелями качества, которые облегчают их рабское существование: кротость, терпение, сострадание. И последние становятся первыми.

Преклоняясь перед величием Бога, человек легализует свое право быть ничтожеством. Превращая нормы морали в абсолютные, человек отказывается от права самостоятельно определять добро и зло.

Рабы побеждают количеством, не в силах индивидуально противостоять сильным. Поэтому мораль рабов – это стадная мораль, подавляющая любую индивидуальность, усредняющая.

Рабская мораль проявляется в подавлении разумом свободных инстинктов. Она репрессивна. Душа подавляет тело. Телесность объявляется греховной. Инстинкты есть проявление жизни. Подавляя их, мораль подавляет саму жизнь. Эгоизм – правда жизни, ее истинное проявление. Мораль – лживое и лицемерное камуфлирование эгоизма.

Рабская мораль порождает в человеке внутренний конфликт, чувство вины, недовольство собой, обрекая на сомнения и нерешительность.

Учение о сверхчеловеке – это мечта Ницше о преодолении человеческих недостатков. Задача философии – дать ориентиры, ценности. Куда дальше двигаться человеку?

 

Утилитаризм. Основатель – Иеремия Бентам (1748-1832), английский философ и правовед. «Введение в основание нравственности и законодательства». Идеи Бентама были развиты Джоном Стюартом Миллем (1806-1873). Утилитаризм и абсолютистская этика исходят из противоположных подходов к обоснованию морали. Для утилитаризма основанием морали являются потребности человека, его практическая деятельность и представления о пользе. Мораль и добродетель воспринимаются как средства достижения счастья. Счастье является абсолютной ценностью, а добродетель – относительной. Для абсолютизма мораль и добродетель являются самоценными, а счастье заключается в том, чтобы быть добродетельным. 

Утилитаризм считает деятельность человека морально оправданной, если она ведет к достижению наибольшего счастья для наибольшего числа людей. Этот принцип вошел в историю этики под названием принципа полезности. В неоформленном виде он был предложен еще Цицероном, сформулирован Ф. Хатчесоном, поддерживался многими философами XVIII века, был развит И. Бентамом и Д.С. Миллем. Бентам фактически отождествил удовольствие, пользу, счастье и добродетель. Счастье – это длительное, непрерывное удовольствие, свободное от страданий. Удовольствие и польза являются благом, добром, а добро полезно. Бентам также предложил руководствоваться в нравственной деятельности принципом подсчета суммы удовольствий и страданий, к которым приведет эта деятельность.

В раннем, классическом утилитаризме индивидуальное и общее счастье не противопоставлялись, а взаимообусловливали друг друга. Д.С. Милль, защищая идеи Бентама, опровергал обвинения в эгоизме утилитарной морали: нравственным признается поведение (явления, события, нормы), направленное на достижение общего счастья. Недостижимость высшей цели – всеобщего счастья – не умаляет ее. Смыслом нравственного поведения оказывается стремление к уменьшению несчастья, содействие счастью все большего числа людей. Т.о. утилитаризм оптимистически оценивает возможности человека и общества в движении к счастью, оптимистически оценивает возможность гармонии между интересами личности и общества. В этом жизнеутверждающем и гуманистическом признании права человека на счастье состоит положительное значение утилитаризма. Его слабостью остается недооценка общезначимости и объективности морали, субъективистское толкование морали каждым отдельным индивидом на основе собственных представлений о своем и общем счастье, что неизбежно чревато ошибками и трагическими последствиями. Также возникают трудности в определении последствий поступка для других людей, трудности в оценке общего количества счастья, трудности в соотнесении индивидуального и общего счастья, в случае, если счастье большинства достигается за счет несчастья меньшинства.

 

Марксизм. Отношение Маркса к проблемам морали и этики менялось. Его ранние идеи выражены в «Экономическо-философских рукописях 1844 года». В них он критикует капитализм и обосновывает необходимость коммунизма, используя в числе прочего и нравственные аргументы. Антигуманизм классового общества связан с отчуждением от человека продуктов труда, самого труда, отчуждением человека от человека. Коммунизм, устраняя частную собственность на средства производства, устраняет и причину отчуждения, осуществляя «подлинное присвоение человеческой сущности самим человеком и для человека». «свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех».

Для классического марксизма («Немецкая идеология») характерна антинормативная критика морали и этики. Мораль как и религия камуфлирует социальные антагонизмы, используется господствующими классами для управления массами. Мораль не стоит того, чтобы ради нее создавать особую теорию – этику. Маркс критиковал созерцательность этических учений, их консервативность, этику индивидуального совершенства. Он отождествил мораль с политической борьбой пролетариата. Нравственные нормы определяются политической целесообразностью. Пролетариат очистится, когда освободится от гнета. Все что делает пролетариат в своей борьбе за свободу – нравственно. В бесклассовом обществе мораль как превращенная форма общественного сознания исчезнет.

 Энгельс позже смягчает критику морали. Он говорит о том, что пролетариат создаст подлинно человеческую мораль, свободную от морали эксплуататорского общества. Было разработано учение о формах общественного сознания, доказывалась относительная самостоятельность морали, преемственность, обратное воздействие на бытие.

В рамках марбургской школы неокантианства выдвигалась задача дополнить Маркса Кантом. Учение о социализме воспринималось не как научная теория, а как этическое учение, идеал, должное (Коген, Наторп, Форлендер, Бернштейн).

Плеханов и Каутский критиковали их, выступая против кантовского идеализма. Каутский пытался обосновать общезначимость и внеклассовый характер морали природным инстинктом, считая солидарность врожденным чувством.

Ленин в отношении к морали был сторонником классического марксизма.

В 30-х – 70-х гг. возникает и получает популярность в Европе неомарксизм (собирательное название ряда направлений: Лукач, франкфурсткая школа, левый экзистенциализм, Фромм). Для неомарксизма характерен синтез раннего Маркса с фрейдизмом, герменевтикой, философией жизни и т.д. Подвергались критике отчуждение и другие антигуманистические черты капитализма и тоталитарного социализма. Неомарксизм выразил настроения определенной части европейского общества, сошедшие на нет по мере усиления консерватизма.  

 

Эволюционная этика была сформулирована Дарвиным («Происхождение человека и половой отбор», 1871) и Спенсером («Основания этики» в 2 томах, 1892-93), опираясь на этический сентиментализм и эволюционное учение. С этой точки зрения мораль основана на врожденном социальном инстинкте, который присутствует и у животных, и у человека. Он дает преимущество виду в борьбе за существование и поэтому закрепляется в естественном отборе. В человеке этот инстинкт становится осознанным, порождает чувство симпатии, альтруизма и приводит к возникновению морали. Мораль регулирует поведение, гармонизирует частные и общественные интересы, эгоизм и альтруизм. Индивидуальное стремление к удовольствию и счастью гармонизируется с такими же стремлениями других людей и с задачами сохранения и развития социума. Мораль является инструментом адаптации человека в социальной среде.

Позднее эволюционная этика развивалась сторонниками социал-дарвинизма, социобиологии, этологами. В настоящее время в рамках социобиологии ведутся исследования по выделению генетических механизмов поведения человека, в том числе, поиск «генов эгоизма и альтруизма». Сторонников этого направления упрекают в генетическом детерминизме и редукционизме.    

 

Прагматизм. Понятие введено Чарльзом Пирсом в 1878 г. Основы нравственной философии прагматизма сформулированы Уильямом Джеймсом и Джоном Дьюи. Продолжает идеи утилитаризма и эволюционной этики. Условно все эти течения можно назвать позитивистской этикой за отрицание метафизических первопринципов и выведение морали из человеческого опыта. Прагматизм ввел инструменталистское понимание истины как знания, позволяющего достигать успеха в деятельности, организовывать опыт, согласовывать новый опыт со старым. Любая проблема оценивается с точки зрения того, какие действия из нее вытекают. «Что делать в этой ситуации»?

Источник морали – потребности и отношения людей. Сознание людей на основе опыта порождает мир нравственных идей. Люди предъявляют друг другу требования, под влиянием этого возникают обязанности и представления о добре и зле. Благом является то, что способствует достижению счастья.

Главной задачей этики становится казуистический анализ опыта, конкретных ситуаций. Каждая ситуация уникальна, не существует универсальных рецептов. В каждой ситуации нравственное решение надо искать заново. Правильное решение должно удовлетворять потребности всех или большей части участников ситуации.

Прагматизм обвиняется в ситуационизме, контекстуализме, исключающем возможность накопления морального опыта. Отвергая это обвинение, Дьюи указывал, что любые общие идеи, возникшие как обобщение предыдущего опыта, могут использоваться как инструменты, но решение в каждой конкретной ситуации принимается отдельно.

Дьюи создал нравственное учение о демократии, теорию воспитания.

В 60-70-х гг. прагматизм стал утрачивать популярность, но с конца 80-х опять стал входить в моду в США благодаря Ричарду Рорти, Уилларду Куайну, Хилари Патнэму, Дональду Дэвидсону (неопрагматизм, аналитическая философия). С их точки зрения прагматизм в американской философии совершил переворот, подобный ницшеанскому перевороту в европейской философии. Они продолжали связывать мораль с конкретными жизненными потребностями человека, но отвергали обвинение в релятивизме. Суждения о добре и зле не абсолютно произвольны, а определяются объективными обстоятельствами конкретной ситуации и потребностями субъекта, которые также отчасти объективны. Умение находить правильное решение, учитывая эти факторы, это главная задача этики.      

 

Фрейдизм. Фрейдовский психоанализ проистекает из иррационалистической философии Шопенгауэра и Э. Гартмана («Философия бессознательного»). Это направление продолжает ту линию в европейской философии, которая избрала путь ограничения роли разума.

Фрейд считал мораль наряду с неврозом защитным механизмом психики. Но невроз – индивидуальный механизм, а мораль – коллективный.

Движущей силой человеческой деятельности является сексуальное влечение. Одним из наиболее распространенных является Эдипов комплекс, который издревле вел к отцеубийствам и инцесту. Фрейд считал, что мораль возникла с целью ограничения сексуального влечения и опасных желаний. Мораль – репрессивная сила, цензура, позволяющая людям сосуществовать. Она возникла из древнейших табу, порождая в человеке чувство вины и стыда, воспитывая любовь к ближнему в противоположность врожденному эгоизму. Но природные желания, будучи подавлены, не исчезают, порождая амбивалентность любых чувств. За любовью всегда скрыта тайная ненависть.

Христианскую мораль Фрейд считал коллективным неврозом, массовым самообманом, позволяющим примириться с трагизмом бытия. Отказывая человеку в удовлетворении естественных желаний, христианская мораль является образцом мрачного жизнеотрицания, компромиссом между Эросом и Танатосом..  

На рубеже 20-х гг. Фрейд разработал трехчастную структуру психики, где за цензуру нравственности отвечает Сверх-Я. Это агент общества в психике личности. «Оно» имморально, руководствуется принципом удовольствия. Чрезмерная сила Сверх-Я может вызвать столь сильный внутренний конфликт, который приведет к самоубийству.   

Отношение Фрейда к морали противоречиво. С одной стороны, это репрессивная сила, травмирующая психику, лишающая человека радости удовлетворения желаний, радости полноты жизни и, следовательно, счастья. С другой стороны, она делает возможным мирное сосуществование людей, возвышая их над животным состоянием. Фрейд пессимистически считал этот конфликт безысходным.  

Последователь психоанализа Альфред Адлер отрицал роль Эдипова комплекса, заменив его комплексом неполноценности. Человек постоянно сравнивает себя с другими, боясь проиграть и стремясь к власти. Мораль – изощренное средство в этой борьбе.

Карл Юнг существенно изменил психоаналитическую философию, внеся в нее идею коллективного бессознательного. Всему человеческому роду свойственны общие характеристики психики, не возникающие в индивидуальном опыте, а унаследованные вместе с определенным устройством мозга. Они сформировались за долгую историю эволюции человека и его животных предков. Юнг назвал их архетипами. Они универсальны и проявляются как типичная психическая реакция на типичную жизненную ситуацию. Таких ситуаций, а, следовательно, и архетипов не так уж много: архетипы Матери, Ребенка, Тени, Зверя, Старого Мудреца, Самости, Анимы-Анимуса и др.

Архетип – психическая сила, проявляющаяся в образах фантазий и сновидений, влечениях, эмоциях, мифах. Проявления архетипа могут быть разрушительны, но подавление его ведет к неврозу. Мораль есть форма подавления архетипа.

Гипертрофия роли сексуального влечения достигла максимума в идеях Вильгельма Райха. Он считал моральное зло результатом подавления влечений. Такое подавление является глубинной причиной человеческой агрессивности и жестокости. Лекарством, следовательно, является сексуальная свобода (идеолог сексуальной революции).

В идеях Э. Фромма усилилась этическая составляющая психоанализа (неофрейдизм). Ядром нравственности он считал любовь к себе, к другим, к жизни, предназначением человека – творческую самореализацию, развитие индивидуальности. Фромм подверг критике с позиций гуманизма авторитаризм, тоталитаризм, конформизм.    

 

Феноменология. Сторонники этого направления выдвигают задачу анализа явлений сознания. Эти явления объясняются не как отражение внешнего предметного мира, а как результат активности самого сознания, его смыслопорождающей и интерпретирующей деятельности. Среди сторонников феноменологического метода проблемами морали занимались Макс Шелер, Николай Гартман, Дитрих фон Гильдебранд. Они видели главную задачу этики в анализе нравственных ценностей, их иерархии, основанных на них норм. По мнению Шелера, главный вопрос этики: «Что есть высшее благо?»

Ценности объективны и априорны (существуют сами по себе до познания). Человек лишь постигает их, открывает и выбирает, основываясь на своих предпочтениях. Шелер и Гартман признавали множественность моралей, каждая из которых представляет собой систему предпочтений, целей, подходов. Поэтому различается мораль разных народов и эпох, их «нравственная конституция». Но различие предпочтений не затрагивает неизменность объективной иерархии ценностей. Шелер различает ценность и оценку. Оценки изменчивы, ценности неизменны. Моралей много, а этика одна, как наука, познающая ценности в их объективном бытии. Гильдебранд как католический богослов добавлял к этому, что ценности имеют субстанциальную реальность в Боге. В этом качестве они трансцендентны, но будучи познаны и реализованы в человеческой деятельности они становятся имманентны земному миру.  

Априорность ценностей доказывается наличием совести, чей голос не воспитывается из опыта, но появляется неожиданно и действует принудительно. Гартман называет совесть голосом из другого мира, из мира ценностей. 

 

Экзистенциализм. Общим для всех представителей экзистенциализма является признание абсолютной значимости и уникальности личностного начала в человеке,  его выделенности и противопоставленности окружающему миру, интерес к теме свободы, выбора и ответственности. Для них мораль – это живой опыт переживания человеком особого состояния, моральности, требующий от человека усилий.

 Проблему экзистенции, как и само это понятие, ввел Сёрен Къеркегор, ставший первым на путь радикальной критики этического рационализма немецкой классики. Экзистенция по Къеркегору окрашена тревожными переживаниями, ощущениями одиночества, покинутости в этом мире, бессилия что-либо изменить, страха и, прежде всего, страха смерти. Экзистенция – это бездна противоречивых чувств и переживаний, уникальный опыт личности, неведомый классическому рационализму.

В работе «Страх и трепет» (1843) Къеркегор показывает три стадии духовного развития человека, или три способа преодоления отчаяния: эстетическая жизнь, нравственная и религиозная. Эстетическая жизнь (прототип – Дон Жуан) привлекает поиском чувственных наслаждений, но возвращает в состояние скуки, бессмысленности и отчаяния. Нравственная жизнь предполагает следование этике Сократа, Канта, но и она не спасает человека в ситуации трагического выбора, не дает ответа в силу своего формализма. Къеркегор приводит пример жертвы Авраама, когда в ситуации выбора ему не могла помочь никакая мораль, и решение приходится принимать самому. В этой ситуации помочь может только вера.

Жан-Поль Сартр принадлежит к атеистическому крылу экзистенциализма. В его представлении у человека нет предзаданной природы, навязывающей ему свои требования. Человек – это проект, который он сам осуществляет. «Человека не открывают, человека изобретают». «У человека нет природы» («человек – это ничто»). «Человек есть то, что он не есть, и не есть то, что он есть». «Человек никогда не равен сам себе» .Человек должен постоянно превосходить себя, выходить за пределы себя (трансцендирование).

Человек обречен на свободу, поэтому его поступок – это всегда его выбор, неоправдываемый никакими обстоятельствами. Все объективные факторы, ограничивающие свободу человека – это «Другие». («Ад – это Другой»).

Человек своим творчеством восполняет отсутствие Бога. Человек творит ценности. Такой подход вызвал обвинения в солипсизме, в опасном для морали произволе субъекта. Сартр действительно отрицал нормативную этику, т.к. любые ее предписания – это посягательство на свободу человека. Сам человек может использовать эти предписания как оправдание своего выбора для ухода от ответственности. Кроме того, любая ситуация, требующая нравственного выбора, уникальна, и не существует универсальных требований, которые можно было бы везде применить. Кант утвердил автономию воли, которую тут же ограничил необходимостью исполнять долг. Сартр убирает и это ограничение. Сартр в этом видит гуманизм экзистенциализма.

Симона де Бовуар и Камю близки к Сартру в субъективистской и волюнтаристской трактовке морали, как продукта человеческого творчества. Этому тезису противостоит позиция Хайдеггера, Ясперса, Марселя, выводивших мораль из некоего независимого от человека основания – Бога, бытия, трансценденции. Так Хайдеггер призывал к переосмыслению традиционного европейского гуманизма, опирающегося на произвол субъекта, возомнившего себя всемогущим преобразователем всего существующего, рассматривающим природу, общество и самого себя объектами познания и преобразования. От такого человека скрыт истинный смысл бытия. Бытие – центральная категория философии Хайдеггера. «Почему существует нечто, а не ничто?» Бытие нельзя познать, определить, преобразовать. Оно вообще не может быть объектом. Но все существует благодаря ему. Человек должен перейти от объективирующего мышления к экзистенциальному. Он должен просто признать, что бытие есть, и хранить его. «Слушать бытие», открыться ему, и тогда человеку откроется смысл нравственности. Экзистенция – это уникальный способ бытия человека, его дар. Слушая бытие, человек открывает свое истинное предназначение, смыл своего бытия.  

 

Аналитическая этика. Это понятие в широком смысле объединяет большое количество этических учений, для которых характерно повышенное внимание к языку этики, точное определение понятий, строгая логика рассуждений и уход от языка образов и метафор.

Аналитическое мышление имеет древнюю традицию. Непосредственными предшественниками современной аналитической философии считают Юма, Канта, Милля. В современном понимании это преимущественно англоязычная философия.

В узком смысле аналитическая этика – это метаэтика, область исследований языка морали и этики. (Джордж Мур, Рассел, Витгенштейн, Шлик и др.). В рамках этих исследований весь накопленный опыт нравственных дискуссий переводится в плоскость анализа понятий, суждений и умозаключений. Основы метаэтики заложены в книге Джорджа Мура «Принципы этики» (1903). Но сам термин появился позже, после появления неопозитивизма (логического позитивизма).

Джордж Мур обвинил традиционную этику в совершении натуралистической ошибки в логических определениях основных понятий. Так, например, все определения понятия «добро» он признал логически ошибочными. Натуралистическая ошибка состоит в отождествлении общего понятия с каким-либо естественным объектом, свойством. Например, утилитаризм, гедонизм, прагматизм, эволюционная этика отождествляют добро с пользой, удовольствием. Польза, удовольствие могут обладать свойством добра, т.е. быть благом для человека, но они не исчерпывают содержание понятия «добро». (лимон желтый, но желтое не есть лимон). Добро несводимо к конкретному материальному объекту или свойству. Оно «неестественно». Его нельзя эмпирически фиксировать и описать.

Другой характеристикой добра, согласно Муру, является уникальность. Поэтому добро вообще нельзя отождествлять с чем-то иным, кроме его самого. Поэтому логически ошибочными являются также определения, отождествляющие добро с чем-либо метафизическим, сверъестественным.

Еще одной характеристикой добра является простота. Поэтому ошибочны также определения добра, перечисляющие его составляющие. Все эти ошибки получили собирательное название «натуралистической ошибки». Понятие добра, таким образом, определяется людьми лишь интуитивно, но не имеет строгой логической дефиниции (Мур – сторонник интуиционизма). Таким образом, добро, согласно Муру, это метафизическое простое, неразложимое свойство, несводимое ни к какому естественному свойству, неопределимое через что-либо другое.

В совершении натуралистической ошибки обвиняют сторонников гетерономной этики.

В русле развития философии науки ХХ века метаэтика стала одной из множества метанаук. Ее представители надеялись создать формализованную, аксиоматизированную модель этики. Но нормативный, ценностный характер этики не позволил формализовать ее содержание. В отличие от других наук этике не столько описывает эмпирическую реальность, сколько предписывает должное. Многие суждения этики нельзя верифицировать, т.е. свести к атомарным предложениям, фиксирующим опыт. Среди неопозитивистов возобладало резко критическое отношение к этике. Нормативная этика была противопоставлена метаэтике и лишалась статуса науки (30-50-е гг.).

В настоящее время в англо-американской философии метаэтика отошла от непримиримой критики нормативной этики, принимая участие в решении традиционных этических проблем. (Дж. Роллз, Р. Брандт, Р. Хэар, и др.) Предпринимаются попытки доказать правомерность логического перехода от когнитивных суждений к нормативным, преодолеть противопоставление фактов и ценностей (опровергнуть принцип Юма). Попытки оказались безуспешны, и многие сторонники метаэтики, признав неустранимость логических ошибок нормативной этики, признали, тем не менее, и ее право на существование. Они признают всеобщность нравственных императивов, но стараются избегать излишне прямолинейных нравоучений и уделяют большее внимание точности определений и логике рассуждений. Антиметафизический настрой сменился терпимостью к методологическому плюрализму и междисциплинарностью.

Развитие философии науки в ХХ веке проявило различия двух общефилософских методологических подходов, которые до этого явно не были оформлены. Когнитивизм и антикогнитивизм различаются пониманием гносеологического статуса феноменов сознания. Когнитивизм – это принцип, трактующий все феномены сознания, в том числе ценностные и нормативные суждения, как когнитивные явления. Онтологически когнитивизм опирается на реализм – признание существования объективной реальности, которая и познается сознанием. Поэтому все феномены сознания могут верифицироваться опытом, оцениваясь как истинные или ложные. Когнитивизм неявно оставался господствующей методологической установкой в классической философии.

Антикогнитивизм – это принцип, противопоставляющий ценностные и фактуальные суждения, отстаивающий некогнитивный статус ценностных суждений. Истоки антикогнитивизма содержались утилитаризме, в принципе Юма.

В рамках метаэтики ХХ века и с применением методологии аналитической философии когнитивизм выступает в форме дескриптивизма, а антикогнитивизм, соответственно, в форме антидескриптивизма. Дескриптивизм рассматривает язык морали как язык любой эмпирической науки. Предполагается, что понятия морали имеют строго определенное значение, независящее от условий его применения и позиции субъекта. Как железо – это всегда железо, так и добро – это всегда добро, даже если кому-то это не нравится, или кажется иное. Нравственные понятия и суждения имеют объективное содержание, являясь истинными или ложными знаниями о некоей объективной моральной реальности (реализм). Они репрезентативны.

Существует натуралистический вариант когнитивизма и реализма: признание естественности моральных качеств, которые в познании предстают как моральные факты, а с их помощью можно эмпирически доказывать моральные суждения (Ричард Бойд, Н. Стеджен).

Интуиционизм – это антинатуралистический вариант когнитивизма и реализма, который признает объективность, но неестественность моральных качеств, их познание не с помощью опыта, а с помощью интеллектуальной интуиции (Джордж Мур, Уильям Дэвид Росс, К.Д. Брод).

Антидескриптивизм – это метаэтический принцип, отрицающий дескриптивный и когнитивный статус части моральных понятий и суждений. Как минимум часть из них не являются знаниями о фактах, репрезентацией объектов. Фактуальные и ценностные суждения логически несоизмеримы. Нравственные нормы и оценки не могут обосновываться фактами, как это происходит в эмпирических науках, и не могут быть рационально доказаны.

Так два человек могут дать разные нравственные оценки одному и тому же факту, что будет связано не разной степенью информированности или путаницей в терминах (разницей смыслов, вкладываемых в понятия), а различием их эмоционального состояния или ценностных ориентаций (многообразием значений одного и того же понятия). Даже один и тот же человек с изменением своих убеждений или настроения может дать иную оценку тому же факту.

Не имея когнитивного статуса, ценностные моральные суждения не могут оцениваться как истинные или ложные. Они определяются не объектом, а реакцией субъекта на объект, и зависят от особенностей субъекта.

Примерами антидескриптивизма являются эмотивизм, прескриптивизм, а также многие натуралистические течения, которым свойственен психологизм. Эмотивизм видит в нравственных суждениях выражение эмоций субъекта, и, в целом, дает психологическую интерпретацию морали. При этом, психические явления, как и физические, могут репрезентироваться в дескриптивных суждениях. Например, суждение: «Я одобряю твой поступок» - фактуально и репрезентативно. Оно описывает субъективную реальность. Оно может быть истинным или ложным. Другое суждение: «Твой поступок правилен» - является ценностным, т.к. опирается на субъективное понимание добра. Если считать его дескриптивным, то надо признать объективное и общепринятое значение понятия «добро». Радикальный эмотивизм признает логическую бессмысленность нравственных споров. Они подобны тому, как если бы один человек убеждал другого, что клубника вкуснее малины. Единственный результат таких споров, если один передаст другому свои эмоции, «заразит» его.  

Радикальный вариант эмотивизма выразил Альфред Айер, умеренный – Чарльз Стивенсон.

Прескриптивизм – вариант антидескриптивизма, который трактует основную часть нравственных суждений как общезначимые рационально сформулированные предписания. Сторонники прескриптивизма также противопоставляют фактуальные и ценностные суждения. Но они считают ошибочной психологическую трактовку морали. Эмоции слишком разнообразны и переменчивы, чтобы на них основывать общезначимые предписания. Моральные нормы и ценности формулируются рационально, к ним предъявляется требование непротиворечивости. Но чем объясняется принудительность и общезначимость нравственных требований они не объясняют (Ричард Хэар).                      

Дискуссии по проблемам метаэтики способствовали повышению теоретической культуры этических исследований, совершенствованию языка, более точной постановке и более глубокому пониманию этических проблем.

 

ИСТОРИЯ РУССКОЙ ЭТИКИ

Особенности развития этики в России во многом совпадают с особенностями русской философии в целом. По мнению таких исследователей русской философии как Зеньковский, Н.О.Лосский, С.Л. Франк, к таким особенностям можно отнести следующее:  

1) Панморализм русской философии, насыщенность всех форм духовного опыта этическим содержанием, особый нравоучительный пафос.

2) Онтологичность этических учений, выводящих нормы из принципов мироустройства. Этика укоренена в мировоззрении.

3) Преобладание нравственной дидактики над этической теорией, и в связи с этим позднее выделение этики в качестве самостоятельной науки.

4) Приоритет коллективных ценностей над индивидуальными (соборность). Поиск не индивидуального, а всеобщего пути спасения. Искания абсолютного добра, социальной справедливости.

5) Историософичность и эсхатологичность, интерес к нравственному смыслу истории и будущему человечества

6) Отсутствие прямой преемственности с традициями античности, восточного и западного христианства на ранних этапах возникновения философской культуры в Древней Руси (знакомство с источниками через неточные переводы, пересказы и компиляции). Владимир Николаевич Назаров считает, что в этом была и слабость, и преимущество русской моральной философии. С одной стороны, ее упрощенность, наивность, отставание в развитии, с другой, национальное своеобразие, произрастание из русского этоса, из стихии национальных нравственных чувств.  

Русская этика испытывала влияние западной, но и отличалась от нее. В русской философии мораль воспринималась сквозь призму человека, и в центре внимания оказывалась смысложизненная проблематика. Этим русская этика отличалась от западной, где мораль воспринималась как объективный регулятор отношений, совокупность принципов и норм.

Традиционные категории этики – добро и зло – обретали в отечественной мысли особенное, экзистенциальное измерение, рассматривались с точки зрения личности.

 

Функции морали.

1) Регулятивная функция. Мораль упорядочивает отношения, ограничивая эгоизм и агрессию.

2) Воспитательная функция. Мораль является одним из средств социализации молодежи, формирования нравственных знаний и привычек. Для взрослых людей это функция самовоспитания.

3) Коммуникативная функция. Мораль создает условия для успешной коммуникации. Благожелательное отношение расширяет возможности для общения и взаимодействия. Этикет как ритуальная форма морали помогает создать положительный фон для успешного взаимодействия.

 4) Познавательная функция. Мораль есть способ познания мира человеческих отношений. Для некоторых это еще и способ познания онтологического основания мира.

 5) Жизненно-ориентирующая (смысло-жизненная) функция. Мораль помогает человеку выбрать жизненную стратегию, выстроить иерархию целей и ценностей, наделить жизнь смыслом и обрести силы для преодоления трудностей.

ПРОБЛЕМА ОБОСНОВАНИЯ МОРАЛИ

Мораль не ограничивается теоретическими представлениями о должном. Она предполагает их практическое воплощение. Здесь возникает одна из главных трудностей: как доказать человеку необходимость быть нравственным? Необходимо найти такое основание морали, которое бы узаконило ее обязательность, принудительность. Особенно сложно обосновать необходимость жертвенного поведения.

С точки зрения аналитической этики вообще невозможно логически обосновать моральные требования. Но реальная практика отношений ставит человека перед необходимостью такого обоснования. А этика пытается вербализовать и упорядочить все возможные варианты обоснований.

Абсолютно-автономные теории доказывают абсолютную самоценность морали и отказываются выводить ее из какого-либо внешнего источника (Кант). Исполнение долга есть главная цель нравственной деятельности. Другие мотивы – страх, желание блага, действие по привычке или из симпатии выходят за пределы морали. Автономная этика не объясняет, почему человек должен быть морален, чем это выгодно. Следование долгу из уважения к долгу, как свободный выбор разумного существа.

Абсолютно-гетерономные теории также считают мораль объективной, абсолютной, но выводят ее из внешнего по отношению к ней самой источника – Бога или какого-либо Абсолюта. Человек должен быть морален, чтобы реализовать свое предназначение, соответствовать божественным требованиям и быть вознагражденным.

Натуралистические теории (гетерономные) выводят мораль из природных факторов, из естественных качеств человека, ставших результатом эволюции. Человек должен быть морален, потому что этого требует его природа. Человеку свойственно стремиться к удовольствиям и избегать страданий. Мораль помогает разумно и гармонично выбрать путь достижения удовольствий (гедонизм) и счастья (эвдемонизм). Это сильный мотив, но он не объясняет общезначимость морали и необходимость следовать долгу, когда это противоречит личному счастью.

Социологические теории видят в морали способ адаптации человека в обществе и выживания социальных групп. Человек должен быть морален, чтобы эффективно взаимодействовать с себе подобными. Но эти теории убедительно не объясняют, почему человек должен подавить в себе эгоизм. Кроме того, эти теории не учитывают, что мораль это не только регулятор отношений, но и смысложизненная ориентация личности.

Утилитаристские и прагматические теории выводят мораль из внешних социальных благ. Как разновидность эвдемонизма они предполагают, что человек должен быть морален, чтобы быть счастливым. Мораль – средство достижения счастья. Но в рамках этих теорий предпринята попытка соотнести индивидуальное счастье и общественное благо. Тем не менее, они не дают убедительного ответа, зачем соблюдать нормы морали, если для этого приходится жертвовать своими интересами.

Конвенционалистские теории считают мораль результатом соглашения (Джон Ролз, Карл-Отто Апель, Юрген Хабермас). Люди признают себя равноправными участниками дискурса, где нравственные позиции сравниваются и находятся общеприемлемые решения. Дискурс понимается глобально, как общение неограниченного числа участников, в том числе мысленный диалог с предшествующими и последующими поколениями.

Не один из способов обоснования морали не может быть признан абсолютно успешным. Каждый из них исходит из своего понимания морали и создает свой вариант этики. 

ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ МОРАЛИ И КАТЕГОРИИ ЭТИКИ

 

Система категорий этики определяет предметное единство этой науки. Несмотря на разнообразие этических учений, выражающее реальное разнообразие нравственного опыта, в этих учениях с древности сформировался общий понятийный каркас, очерчивающий круг вопросов, изучаемых этикой: добро и зло, счастье, долг, добродетель, справедливость, совесть, стыд. Категории этики являются одновременно понятиями обыденного морального сознания, с помощью которых личность может упорядочивать свой нравственный опыт.

 

ДОБРО И ЗЛО

Добро и зло являются центральными, фундаментальными и самыми общими понятиями морального сознания и категориями этики. Они носят императивно-оценочный характер. Оцениванию при этом подвергаются люди, поступки, социальные явления, материальные предметы. Объекты оцениваются с точки зрения их соответствия представлениям человека о должном, ценном, желаемом. Понимание добра и зла напрямую связано с содержанием нравственного идеала – представления о нравственном совершенстве. Идеал формирует ощущение неудовлетворенности, побуждая к совершенствованию как самого субъекта, так и окружающей действительности. Следует различать добро как идеал (абсолютное добро), как оценку объекта (добрый, хороший, правильный), как моральное требование (норма), как качества субъекта (добродетель), как ценность (желаемое).    

Формально добро можно определить как положительное отношение человека к какому-либо явлению, а также само явление, вызывающее одобрительную оценку. Формальное определение является общим для большинства этических систем, при этом содержательно они различаются в понимании того, что именно вызывает положительную оценку.

В понимании онтологического статуса добра и зла противостоят друг другу абсолютизм и релятивизм. Сторонники абсолютизма придают объективный смысл моральным явлениям, доказывают их независимость от оценок людей. Объективность добра является, по их мнению, условием регулятивной функции морали, ее принудительности. На кафедре этики МГУ добро трактуют как объективное и необходимое условие человеческой жизни. Объективным основанием добра является социальность человека, его жизненная потребность в себе подобных. Поиск добра – это поиск психологически комфортных форм взаимоотношений. Идея добра формируется в человеке из различных источников: интуитивная или рациональная оценка собственного опыта, примера других людей, воспитательное воздействие социальных институтов (семья, образовательные учреждения, религия, искусство, государство).    

Объективность может быть понята как независимость от произвола оценок отдельных людей, или как независимость от мира людей вообще. В первом случае речь идет об обусловленности содержания добра и зла не индивидуальным опытом, а историческим опытом человечества. Свойством добра, при этом, обладает то, что способствует гармонизации отношений людей, их мирному сосуществованию. Во втором случае предполагается трансцендентный статус добра, а возможно, и зла. И в том, и в другом случае наличие разнообразных мнений не лишает добро его объективного статуса. В пользу объективного содержания добра свидетельствует также наличие совести и способность человека испытывать чувство вины. 

Сторонники релятивизма сводят добро и зло к оценкам людей и подчеркивают их относительный, изменчивый характер. Добром называется то, что соответствует индивидуальным интересам. Вне ценностного отношения человека к окружающему миру не существует ни добра, ни зла.

В истории этики сложилось множество конкретных вариантов определения добра. Добро связывалось с пользой (индивидуальным или общественным благом), счастьем, добродетелью и др.

Зло всегда определялось как отрицание добра, или отсутствие добра. В качестве абстракций нравственного сознания добро и зло абсолютно противоположны. Но в реальных нравственных отношениях их границы условны, изменчивы. А статус некоторых явлений вообще не поддаётся однозначной оценке и вызывает споры (эвтаназия, аборты, смертная казнь, ложь во спасение и т.д.)

Онтологический статус и источник зла также имеют множество интерпретаций. Зло как метафизическая субстанция признается в дуалистических учениях (зороастризм, манихейство). В большинстве случаев источником зла принято считать человеческую волю. Но это касается узкого смысла понятия зла – нравственного зла, как характеристики человеческих поступков и отношений. В широком смысле злом принято называть также социальные и природные явления, противоречащие интересам человека, доставляющие страдания, препятствующие достижению счастья, угрожающие гармоничному развитию общества: различные формы насилия, девиации, бедность, несправедливость, природные бедствия, болезни, смерть.

Зло крайне редко открыто заявляется в качестве цели человеческих действий. Оно или оправдывается как вынужденная мера (во имя блага или избежания большего зла), или маскируется под добро. Аврелий Августин выделял следующие характеристики зла. Зло обесценивает, разрушает человеческую жизнь, ведет к одиночеству, деградации, физическим и психическим болезням. Зло двулично выдает себя за добро, а если это не удается, то иронично высмеивает добро, использует слабости добра в своих целях. Зло искушает человека, обещая различные выгоды.    

Зло также как и добро имеет объективное содержание, которое состоит в свойствах объективных явлений нести угрозу индивиду и обществу. Но в отличие от добра нравственное зло не является необходимым условием жизни (по мнению А.А. Скворцова).

Понятие нравственного зла раскрывается в представлениях о пороках и грехах. Сложилось различение таких основных форм морального зла как враждебность и распущенность. Враждебность – общее понятие видов зла и порока, исходящих от человека по отношению к другим людям: разные виды агрессии и насилия, гнев, ненависть, грубость и др. Это активное зло, направленное вовне для причинения вреда другим. Распущенность – общее понятие пороков, порожденных слабостью воли и неумением сдерживать свои потребности: малодушие, лень, трусость, жадность, похоть, обжорство. На первый взгляд, это пассивное зло, направленное вовнутрь, на самого субъекта, и разрушающее, прежде всего, его собственную личность. Но распущенный человек слишком слаб, чтобы нести добро, и слишком зависим от своих потребностей, поэтому готов причинять зло.

Вопрос о причинах нравственного зла – это вопрос: почему люди совершают зло? Почему человеческая воля склонна ко злу? Как зло может выглядеть привлекательнее добра? Ряд этических учений объясняет злую волю внешними по отношению к ней факторами: социальными, природными, метафизическими. Они сужают свободу воли, доказывая отсутствие реального выбора и вынужденность дурных поступков.

СВОБОДА И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

Свобода является одним из необходимых условий существования морали. Тема свободы субъекта морали в наибольшей степени разработана Кантом. Кант утверждает наличие свободы как постулат. В противном случае не существовали бы ни разум, ни мораль. Моральным может быть только такой выбор, который продиктован не внешним принуждением, не желанием выгоды, не склонностями и симпатиями, а только разумным и свободным следованием долгу. 

Один из подходов в философии отождествляет свободу с возможностью выбирать (Къеркегор, Сартр). Другой видит в наличии выбора лишь формальную свободу, низший уровень свободы. Возможности, между которыми приходится выбирать, могут быть навязаны человеку, как и сама ситуация выбора. Формально выбор есть, но реально выбирать не из чего, и человек не хочет делать такой выбор. Высшим уровнем является положительная свобода, которая заключается в способности ставить и достигать значимые для себя цели.

Условия свободного выбора:

1) Объективные условия выбора – это наличие двух и более реальных возможностей, из которых человек может выбирать. Сартр утверждал, что альтернатива есть всегда. Объем свободы = количество возможностей. Когда нет объективных возможностей, остаются субъективные, как условие для внутренней свободы – свободы мыслить и оценивать. Об этой свободе говорили стоики. О ней писал Виктор Франкл. 2) Человек должен знать о наличии возможностей (на этом основано представление о связи свободы с познанием). 3) Человек должен осознавать собственные интересы, цели, ценности и идеалы. Первые два условия означают отрицательную свободу, или «свободу от…». Широкое поле возможностей означает освобождение человека от принуждающего действия природных сил, социальных условий и обязательств, собственных влечений, потребностей и привычек. Но наличие возможности выбора оставляет человека в состоянии неопределенности. Для осознанного свободного выбора необходимо соотнести возможности с собственными целями, что формирует положительную свободу, или «свободу для…».

Выбор ценностей и идеалов также является реализацией свободы, но для такого выбора первое условие перестает быть необходимым, т.к. человек может сам творить идеалы, ставить цели. Любое творчество, в том числе, созидание самого себя, это реализация положительной свободы. Нравственная свобода – также одна из высших форм реализации положительной свободы. Это свобода для служения нравственным ценностям, добровольное исполнение нравственного долга. Подчинение нормам как реализация свободы.

Выделяют три вида свободы по области применения: 1) свобода действия (объективное наличие физической возможности поступка); 2) свобода желания (свободное порождений желаний, отсутствие жесткой детерминации внутреннего мира внешней средой); 3) свобода выбора (возможность произвольного выбора любой из альтернатив). Человек выбирает наиболее сильный мотив, но это не означает автоматизм или действие по алгоритму. Т.к. мотивы не даются человеку в готовом виде, он способен осознанно формировать их, свободно соподчиняя желания по значимости.

Человеку постоянно приходится выбирать, но не каждый выбор регулируется моралью (выбор продуктов в магазине). В тоже время широта морали проявляется в том, что многие решения подпадают под нравственную оценку.

Варианты нравственного выбора многообразны: классический выбор между добром и злом, между большим и меньшим злом, между большим и меньшим благом. Наиболее сложным является выбор между двумя равнозначными ценностями. Отдельно обсуждается допустимость выбора нравственно осуждаемых средств для достижения одобряемых целей.

Выбор между двумя равными благами известен в философии как выбор буриданова осла. Логическая проблема такого выбора была поставлена Аристотелем, Жаном Буриданом (средневековый моральный детерминизм, выбор большего блага), Лейбницем. (Легенда говорит, что Буридан объединил две кучи сена, хотя логически осел не должен был умереть, т.к. выбор голодной смерти – это третий и самый неприемлемый вариант).

Человек может оправдывать свой поступок отсутствием выбора, несмотря на то что объективно есть альтернатива, но она признается им как однозначно неприемлемая. В этом случае один из двух вариантов нравственно одобряем, но противоречит его интересам, а второй соответствует его интересам, но нравственно осуждаем. Виктор Франкл настаивал, что человек может больше, чем сам себя убеждает. Эта кажущаяся несвобода преодолевается силой воли и нравственных убеждений (голод один, а люди разные).

Тяжесть выбора обусловлена осознанием ответственности за его последствия. Такое осознание может превратить выбор в мучительное столкновение мотивов. Ответственность превращает свободу в тяжелое испытание, которого не выдерживают нерешительные (типы Гамлетов и Дон Кихотов). Именно это заставляет людей добровольно оказываться от свободы (Э. Фромм, рост свободы и личной ответственности в индустриальном обществе, бегство в тоталитаризм, автоматизирующий конформизм, жить как все). С другой стороны, Сартр утверждал, что человек не может отказаться от свободы, это его приговор. Отказ делать выбор – это тоже выбор.

Впрочем, чувство ответственности может иметь и положительное содержание, как чувство собственной значимости, способности влиять на события. Ответственность за других рождает ответную благодарность, уважение. Безответственность аморальна, т.к. перекладывает ответственность за последствия на других.

Последствия поступков не всегда можно предсказать. Должен ли человек отвечать за сам мотив поступка, или за его последствия, в том числе, отдаленные? Отвечать за мотивы человек может перед собой, перед Богом. Перед людьми ответственность, в том числе юридическая, наступает за те последствия поступка, которые человек мог предвидеть. Но как оценивать поступок, если его мотивы и последствия получают разную оценку. Какой поступок нравственен: 1) человек хотел причинить зло, а принес благо; 2) человек хотел принести благо, а причинил зло. С точки зрения стоиков, Канта нравственен второй поступок. С точки зрения прагматиков – первый. С юридической точки зрения первый неподсуден, второй влечет виновность, но имеет смягчающее обстоятельство.

Гипертрофия чувства ответственности негативно сказывается, прежде всего, на субъекте выбора, усиливая чувство вины. Завышенное чувство ответственности может также породить желание расширить свою свободу за счет свободы воли других людей (взять все под свою опеку). 

 

ПОСТУПОК

Не любые действия людей имеют отношение к нравственности и могут быть названы поступками. Со времен Аристотеля установилось понятие поступка как свободного действия, ставшего следствием самостоятельного решения и преследующего отчетливую цель.

В поступке выделяются субъективная и объективная стороны. К субъективной стороне относятся все эмоциональные и рациональные явления психики, ставшие причинами и последствиями поступка. Непосредственной побуждающей причиной является мотив, в котором следует различать эмоциональную реакцию и намеренное решение. Строго говоря, спонтанные действия, совершенные под влиянием эмоций, аффектов, не являются нравственными поступками. Намеренность поступка подразумевает критический анализ желаний, потребностей, интересов. Потребности – необходимые условия существования человека. Интересы – осознанные потребности. Особым актом сознания является целеполагание – представление результата цепи поступков и объективных процессов. За ним следует выбор средств.

В истории этики сложились противоположные подходы к проблеме соотношения эмоциональных и рациональных факторов в морали (Разум или сердце? Долг или чувства?). Чувства являются эффективным, сильным и непосредственным побудителем к действию. На них основываются представления о ценностях и добродетелях (чувства любви, сострадания, справедливости). Они направляют поведения, осуждая проступки (чувства стыда и вины). Без них следование морали превращается в формальное исполнение долга (правильный, но равнодушный).

С другой стороны, чувства слишком изменчивы и субъективны, чтобы стать надежным критерием и основой нравственности. Разум придает моральным нормам их всеобщность и обязательность. Долг следует исполнять вне зависимости от чувств и желаний. В тоже время, разум не может доказать истинность предписаний, так как он это делает в отношении дескриптивных суждений. Юм также убедительно показал ограниченность разума в морали, как это сделал Кант в отношении чувств. 

К объективной стороне поступка относятся, во-первых, внешние обстоятельства его совершения. В оценке значимости субъективной и объективной стороны поступка противопоставляются фатализм и волюнтаризм. Фатализм часто используется для оправдания безволия и бездействия. Волюнтаризм ведет к гипертрофии ответственности и вины. Поэтому следует выделять обстоятельства, которые делают невозможным совершение нравственного поступка.  

Во-вторых, к объективной стороне поступка относятся его последствия. Мораль возлагает ответственность на человека за те последствия, которые он мог и должен был предвидеть вне зависимости от их отдаленности от поступка. Непонимание таких последствий не освобождает от ответственности. Мог предвидеть, значит, должен был предвидеть (гайки на рельсах, газовый вентиль).

Учитывая наличие субъективной и объективной сторон поступка, необходимо определить, что является предметом оценки: мотивы поступка или его последствия. Этот вопрос также выделил в этике два подхода. Мотивы в отличие от последствий скрыты, и оценивать их труднее. Тем не менее, большинство этических учений доказывали, что нравственной оценке подвергаются только мотивы (стоицизм, христианская этика, Кант). Они указывали, что последствия объективны и, во многом, не зависят от воли человека. Они отчуждены от субъекта.

Противоположный подход можно обозначить общим понятием «консеквенциализм» (гедонизм, утилитаризм, прагматизм). Если добро – это удовольствия или польза, а зло – страдания, то добрыми или злыми являются не мотивы, а последствия поступков. Нравственны те поступки, которые приносят наибольшую пользу наибольшему количеству людей. Хороший поступок, совершенный из плохих побуждений, не перестает быть хорошим, т.к. приносит пользу людям. Мотив же оценивается только с точки зрения осознанности поступка. С точки зрения ценностного содержания мотив оценить невозможно, т.к. он представляет собой сложный сплав мыслей, чувств и неосознанных влечений. Он сложен даже для самооценки субъекта, не говоря уж об оценке извне.

Но и оценка последствий может представлять сложность. Последствия поступка представляют собой бесконечную причинно-следственную цепь, в которой будут перемежаться благо и вред, и полезное для одних людей будет вредным для других. Незначительное благо может привести в последствие к значительному вреду. И предвидеть это сложно или невозможно.

Оценка поступка также ставит вопрос о мере нравственной компетенции того, кто судит. Абсолютное право судить имеет тот, кто обладает полным знанием о добре, зле, мотивах, обстоятельствах и последствиях поступка. Л.Н. Толстой предостерегал, что деление людей на добрых и злых и активное противодействие злу сеют вражду и насилие. Он утверждал, что человек должен оценивать только самого себя.

В тоже время, нельзя полностью отказываться от права и возможности оценивать себе подобных. Относительность знаний о добре и зле не запрещает их применение для оценки (как несовершенное знание языка не запрещает говорить на нем). Если человек имеет критерии для оценки самого себя, почему он не может применить их для оценки других? В этом состоит воспитательная роль институтов семьи, образования, права. Отказ от них в пользу совести, как единственного судьи, делает невозможным противостояние злу.        

 

ДОЛГ

Долг – это необходимость выполнять свои нравственные обязанности. Объективно содержанием долга являются нравственные нормы. Субъективно долг есть рациональное осознание человеком нравственных требований. Решение следовать долгу – это свободное ограничение своей свободы, принятие норм, составляющих содержание долга. Следование долгу как мотив нравственной деятельности противостоит таким мотивам как корысть, страх, сочувствие, привычка, склонность. Поэтому следование долгу требует силы воли, мужества и является основой таких нравственных явлений как героизм, самопожертвование.

Этические учения, которые рассматривают исполнение долга главным содержанием морали, называются деонтологическими (деон – долг греч.). В чистом виде примеры этики долга редки (Кант и его последователи). Как правило, кроме долга, как обязанности человека перед другими людьми, признавались и другие цели морали. Так в античности преобладала этика добродетелей, где понятие долга появлялось, но еще не играло главной роли. Наиболее развернутое толкование долга было сделано в этике стоицизма. Было выделено два вида долга: 1) катэкон – надлежащее поведение, естественное и целесообразное, диктуемое разумной природой человека; 2) катортома – нравственно должное поведение, требующее особых усилий. Цицерон развил эту идею, разделив «обычные обязанности» (касаются всех и определяют меру допустимого) и «совершенные обязанности» (идеалы самосовершенствования). В итоге это привело к пониманию долга в узком смысле (обязательно требуемый минимум) и долга в широком смысле (добровольно выбираемые идеалы).  

Долг указывает на обязанности человека перед другими людьми. Убеждение человека, что он никому ничего не должен, это аморальное самовнушение, как и отказ от исполнения долга. Ничего не должен только тот, кто появился из ниоткуда и живет в пустыне.

Большинство моралистов признают, что человек имеет долг также перед собой: не растрачивать свою жизнь впустую, не терять человеческое достоинство, совершенствовать себя. Исполнение долга перед собой является условием исполнения долга перед другими. Но слишком высокие требования к себе оборачиваются разочарованием и чувством вины.

Общечеловеческий нравственный долг конкретизируется во множестве видов обязанностей человека перед конкретными людьми (родительский, сыновний долг, профессиональный, дружеский).

 

СОВЕСТЬ

Совесть – внутренний морально-психологический механизм контроля поведения. Моральный компонент совести состоит в том, что человек сравнивает свои мысли и поступки с требованиями нравственного долга. Психологический компонент совести состоит в том, что самооценка происходит не только на рациональном уровне, но и на эмоциональном. При этом они могут приходить в противоречие. Человек может искать оправдания проступку, но испытывать при этом негативные эмоции самообвинения.

В русском языке этимология слова означает совет, совещание со своим вторым Я, лучшим Я (со-весть). Исторически совесть выросла, по-видимому, из чувства страха и стыда, связанного с нарушением табу. Аристотель считал совесть врожденным чувством справедливости. Христианство видит в нем голос Бога в человеке. В Новое время совесть стала восприниматься как внутренний судья, который, выслушав аргументы защиты и обвинения, выносит вердикт. Кант видел в этом суд разума над чувствами. Сентиментализм, напротив, указывает на независимость совести от разума и воли. Чувство вины, порождаемое совестью, появляется спонтанно, его невозможно произвольно вызвать или заставить молчать. Есть версия, что оно порождается непосредственным сопереживанием страданий других людей, дорациональным чувством жалости и сострадания.  

Альберт Швейцер утверждал, что поскольку нравственные идеалы в полной мере никогда не реализуемы, совесть человека не может быть чиста. Нравственный человек не должен останавливаться в движении к идеалу, всегда должен быть не доволен собой. Если совесть молчит, значит, у человека нет совести. Но подобный ригоризм ведет к постоянному чувству вины, угнетенному состоянию и саморазрушению. Чистая совесть – это заслуженная награда за выполнение долга.

 

СТЫД

Самоосуждение совести проявляется в двух эмоциональных формах – чувстве стыда и чувстве вины. Стыд – это переживание своего несоответствия моральным или каким-либо другим требованиям, которое вызывает порицание других людей. Стыд всегда возникает под взглядом извне как страх порицания. Даже если другие не знают о проступке, человек может представить себя под взглядом других. Стыд перед собой вызывается голосом совести, через который нас осуждают другие. Стыдящийся чувствует себя объектом оценки. При этом суд тем более строг, чем больше дистанция между судьями и подсудимым. Наибольший стыд испытывают перед чужими людьми, вышестоящими по статусу, старшими по возрасту. Стыдящийся ощущает, что дистанция исключает возможность судей проникнуть в его внутренний мир, посочувствовать и простить. Стыдно перед теми, от кого человек реально может получить порицание.

Публичный позор является действенным наказанием, как способ контроля поведения он распространен во многих восточных культурах. Отсюда сложилось противопоставление культур стыда (Восток) и культур вины (Запад). (Россия – позорный столб, деготь и перья, гражданская казнь).

Чувство стыда вызывается не только из-за несоответствия нравственным нормам, но и множествам других стандартов: стыдятся социального статуса, необразованности, отсутствия тех или иных способностей, стыдятся своей индивидуальности, своих увечий, стыдятся обнажать тело или душу (боязнь насмешки, осуждения, неразделенных чувств), стыдятся за других, ставя себя на их место, стыдятся похвалы, если чувствуют, что не соответствуют ей.

Стыд – сильный моральный регулятор, отличающий человека от животных. Но и он может быть вреден. Фрейд видел в стыде результат цензуры общества, подавления естественных влечений индивида и причину комплексов и неврозов. Стыд может вызвать целый букет психических проблем, породить чувство неполноценности. Стыд из-за реального унижения может привести к агрессии против тех, перед кем стыдно. Средство преодоления – осознание стыда и переосмысление ситуации, самоутверждение в чем-либо. Такое явление как «ложный стыд» может говорить о том, что человек попал под влияние ложной системы ценностей (стыд перед собутыльниками, что мало «несешь», перед подельниками, что недостаточно жесток).  

 

ВИНА

Чувство вины – это переживание человеком личной ответственности за причинение вреда другим людям, за нарушение тех или иных норм, неисполнение долга. В отличие от стыда ощущение вины возникает безотносительно мнения других людей. Чувство вины можно испытывать, даже когда другие тебя оправдывают.

Сильное чувство вины является одним из самых тягостных и разрушительных для психики чувств. Как и стыд, оно вызывает букет отрицательных явлений: чувства тревожности, изоляции, неполноценности, физические расстройства. Сильное чувство вины может подсознательно стремиться к наказанию. При этом человек теряет инстинкт самосохранения, стремясь к опасности. Часто люди, склонные к чувству вины, агрессивно реагируют на любую критику в свой адрес. Самообвинение для них является защитной реакцией от критики со стороны других.

Одним из средств избавления от него является прощение со стороны того, кому было причинен вред. Прощение символически устраняет причиненное зло. Для этого прощение должно быть свободным и искренним. Справедливость требует карать виновного, великодушие призывает прощать.

Прощение является важным актом самоуспокоения и для потерпевшего, т.к. обида не менее опасное чувство, чем вина. Она может расширяться с обидчика на других людей, вызывать недоверие, ненависть, желание мести. Эту цепь отрицательных эмоций трудно остановить, чтобы простить. Психологи советуют попытаться понять обидчика, увидеть в нем человека.

Для самого обидчика важно не только получить прощение, но и испытывать раскаяние, т.е. готовность не совершать подобного. По отношению к Богу это требует покаяния, являющегося условием очищения от греха. 

Идея вины, покаяния и прощения является одной из важнейших в христианстве, ставшем одним из столпов европейской культуры. Не случайно культурологи называют ее культурой вины. Фрейд считает вину наказанием «Я» со стороны «Сверх-Я», которое сформировалось в психике в результате интериоризации внешнего, скорее всего, отцовского авторитета. В отличие от внешнего авторитета «Сверх-Я» наказывает не только за проступок, но само греховное желание его.  

 

ЛЮБОВЬ

Любовь – одно из самых многозначных и трудноопределимых понятий. Она является и ценностью, и сильнейшим эмоциональным мотивом нравственного поведения. В самом широком смысле любовь как противоположность вражды и ненависти охватывает большое разнообразие нравственных феноменов: симпатия, милосердие, жалость, сострадание, благоговение, дружба. В качестве мотива ее часто противопоставляют долгу, как рациональному мотиву. Долг требует одинакового отношения ко всем, любовь как чувство избирательна. Литература классицизма отдавала приоритет долгу, романтизм и сентиментализм – чувствам.

 Оригинальное объяснение потребности человека любить дал Э. Фромм. Человек остро переживает онтологическое одиночество, обособленность, беспомощность, конечность, испытывает экзистенциальную тревогу, страх. Отсюда психологическая потребность в общении, в единении с другими. Одним из средств для этого является соотнесение себя с социальными группами (род, племя, коллектив). Но в больших группах не может учитываться индивидуальность, ею приходится жертвовать, быть как все. И только в межличностных отношениях индивидуальность выходит на первый план. В любви человек получает возможность раскрыть сокровенное и получить тепло эмоциональной поддержки.

Фромм называет составляющие любви: забота, ответственность, уважение (принятие таким, какой есть), знание (понимание).

В античной философии сложились три значения понятия любовь. «Филия» - привязанность к чему-либо (к материальным и духовным ценностям), переживание глубокой связи (родственная любовь, дружба). Это любовь между равными людьми, получающими удовольствие от общения друг с другом (Аристотель).

Платон уделил особое внимание второму типу любви – эросу. Эта любовь страстная, жажда обладания, идеализация объекта любви и служение ему. Эрос заставляет человека совершенствоваться. В широком смысле эрос выражает стремление человека к идеалу, истине, совершенной красоте и высшему благу (андрогинны и поиск свое половины, полноты и совершенства). Темной стороной такой любви является то, что она, как сильная страсть, допускает ревность, враждебность к другим людям и может превратиться в ненависть к самому объекту любви.

В античной культуре появилось и третье значение понятия любовь, получившая наибольшее распространение благодаря христианству. Агапэ – одаривающая, бескорыстная любовь ко всем людям. Это естественная доброта, открытость людям, искренность, жертвенность. В этом значении любовь и становится основой нравственности.

Это разделение видов любви сохранилось и в последующем развитии этики. Английский автор Клайв Льюис («Любовь, страдание, надежда») описывает любовь-дар и любовь-нужду. Любовь-дар происходит от избытка душевных сил, эмоций, и поэтому одаривает, ничего не требуя взамен. Любовь-нужда происходит от слабости, страха одиночества, потребности в поддержке.

Бердяев в «Самопознании» разделял каритативную любовь и любовь-эрос. Любовь-эрос избирательна, придирчива, предъявляет особые требования к избраннику. Каритативная любовь (каритас – жалость, сострадание) – это любовь ко всем людям, не выделяющая кого-то отдельного. Бердяев приводит пример христианской любви. Поскольку любовь это эмоция, невозможно рационально заставить себя любить тех, кто неприятен, и даже врагов. Фрейд считал такую любовь противоестественной. Достоевский пытался понять, как возможна такая любовь, приводя в пример русских старцев. Эту любовь питает умение разглядеть божью искру в каждом.

Эрих Фромм разделяет любовь в модусе «иметь» и любовь в модусе «быть». В первом случае любовь предполагает обладание человеком как вещью, доминирование над ним, контроль над поведением. Две одинаково сильные личности при этом обречены на конфликт. Признаком такой любви является ревность. Любовь в модусе «быть» основана на уважении, предполагает свободное самопроявление, сотворчество, заботу, но без опеки.

Любовь к себе часто отождествляют с эгоизмом. Но при определенных условиях любовь к себе является условием нормального развития психики, уважения собственного достоинства, развития и творчества, радостного мироощущения. «Возлюби ближнего, как самого себя». Любовь к себе становится эгоизмом, если реализует себя за счет других. 

 

СПРАВЕДЛИВОСТЬ

Понятие справедливости – сквозное, многозначное и одно из самых спорных понятий социально-гуманитарных наук. Справедливость – это порядок (принцип) соответствия между деянием и воздаянием, достоинством и вознаграждением. В определении заключены две стороны справедливости – карающая и награждающая. Справедливость задает принцип оценки достоинств и недостатков людей, их поступков и соответствующего распределения благ или наказаний. Поэтому она выходит за пределы морали, определяя характер социально-экономических, политических отношений (в зависимости от того, в каком качестве оценивается человек).

Сложились два подхода к пониманию сущности и источника справедливости. В рамках первого подхода справедливость, как и другие этические ценности, имеет объективный онтологический статус, ее содержание абсолютно, неизменно и не зависит от изменчивых человеческих отношений. В древнейших религиозно-мифологических и философских системах принцип справедливости имел онтологические основания. В ведической и древнекитайской философии сформировалось представление о мировом законе справедливости (рита, карма, дао). В христианской этике высшая справедливость – атрибут воли Бога. В теориях естественного права справедливость имеет природное происхождение (вытекает из природы человека).

В рамках второго подхода справедливость понимается как относительные и изменчивые установления людей, продукт социальных отношений (Кант, утилитаризм, английская политэкономия).     

Исторически сложились два альтернативных принципа реализации справедливости – уравнивающий и распределительный (их теоретическое разделение произвел Аристотель). Первый сложился в первобытном обществе с присваивающей экономикой, второй – с переходом к производящей экономике, классовому обществу и первым государствам. Дальнейшее толкование принципа распределительной справедливости узурпируется властью и происходит в рамках законодательства. В социально-политической мысли представлены и радикальные варианты понимания справедливости как полного равенства (марксизм), как имущественного неравенства (Локк, классический либерализм и консерватизм), и различные компромиссные варианты (неолиберализм, Джон Роллз). В Новое время в основу справедливости положен принцип юридического равенства прав и обязанностей.

Джон Роллз считал справедливость важнейшей категорией социально-политической философии. Справедливость является характеристикой не личности, а социальной структуры, способа распределения благ социальными институтами. Принципы справедливости являются продуктом общественного договора, результатом негласного соглашения. Общество может избрать ошибочные принципы. Истинные принципы справедливости должны способствовать достижению наибольшего общественного блага. Роллз называет два таких принципа: 1) Равенство прав и свобод; 2) распределительное имущественное неравенство (с социальной защитой малоимущих). 

Справедливость как нравственная добродетель требует от человека адекватно оценивать собственные и чужие качества и поступки, стремиться к объективности оценки. Чувство справедливости проявляется как возмущение при столкновении с наказанием невиновных или незаслуженной наградой, как чувство удовлетворения от свершившегося возмездия.

Чувство возмущения несправедливостью является сильнейшим мотиватором. Оно толкает людей к самосуду и мести. Восстановление справедливости – лозунг всех социальных конфликтов. Массовое сознание героизирует образ борцов за справедливость.

Человек, берущий на себя роль нравственного судьи и вершителя справедливости, должен объективно оценить мотивы, поступки и их последствия с позиции добра и зла и определить адекватное воздаяние. Он должен быть беспристрастен, бескорыстен, а в идеале, сам безгрешен. Соответствовать этим требованиям практически невозможно. Поэтому в Евангелии люди предостерегаются от соблазна стать нравственными судьями. Человеку неведомы мысли другого человека, он может не знать всех обстоятельств дела. И самое главное: грешник не может учить праведности (критика ханженства, фарисейства). 

В обыденном сознании отчасти продолжает сохраняться талионный принцип возмездия, равного содеянному. В христианстве ему противопоставляется великодушие и прощение. Справедливость и великодушие – две стороны подлинно человеческих отношений.

 

ЧЕСТНОСТЬ

Правда. Понятие «правда» в русской нравственной философии употребляется в трех основных значениях.

1) Правда как идеальная справедливость, как образцовый порядок бытия и человеческих отношений. Эта высшая правда предполагает воздаяние по заслугам. Она является идеалом, с которым сравнивается действительная жизнь человека и общества. В христианском варианте она принимает вид Божьей правды.

2) Правда как честность – соответствие сообщаемой информации реальному положению дел. В когнитивных субъект-объектных отношениях аналогом является понятие истины, противоположностью которой является заблуждение. Правда же – характеристика информации, передаваемой в коммуникации в субъект-субъектных отношениях. Противоположностью ей выступает ложь.

3) Правда как совокупность интересов и выражающих их идей конкретной личности или социальной группы («У каждого своя правда»).

Во втором значении правда является одной из важнейших ценностей. Ей соответствует добродетель честности. Честность – основа доверия между людьми и необходимое условие гармоничных отношений. Ложь оказывает противоположное действие. Ложь эгоистична, корыстна, оскорбительна, унижает достоинство и лжеца, и обманутого. Будучи однажды раскрытой, ложь может навсегда подорвать доверие к лжецу.

Доверие является условием в целом позитивного отношения к людям и к своей жизни. Подозрительность отравляет отношения, переносясь с личности лжеца на других людей. Положительные качества людей начинают восприниматься как маски, скрывающие пороки. Целью жизни становится защита от нападения и разоблачение лжецов. Недоверие порождает агрессию, готовность «бить первым».

В современном мире ложь утрачивает статус антиценности. Ложь процветает в торговле, в рекламе, в СМИ, в политике. Ложь становится профессией адвокатов, PR-менеджеров.

Разновидностью обмана являются ханженство и лицемерие. Ханжа выдает себя за добродетельного человека, строго требует выполнения долга от других, сам же в тайне предается порокам. Лицемер изображает дружелюбие и сочувствие, в тайне ненавидя и злорадствуя. Разновидностью лицемерия является лесть. Лесть отличается от простой вежливости корыстью.

Распространенный вид обмана – умолчание о правде, сохранение тайны, секрета. Умолчание дезинформирует (недонесение о преступлении само есть преступление).

Особый вид обмана – самообман. Нравственный долг, собственное достоинство и психическое здоровье требуют быть честным не только по отношению к другим, но и к себе. В ХХ веке люди массово утрачивают подлинность, идентичность, одевают маски и отождествляют себя с ними. Люди симулируют чувства и убеждения, закрывают глаза на свою порочность, убеждают себя в собственной добродетельности, завышают или занижают самооценку, подавляют свои желания и страхи. Фрейд видел в самообмане источник неврозов, Юнг указывал на опасность изгнания собственной Тени – игнорирования негативного в себе. О неподлинности человека писали Хайдеггер, Фромм. Люди живут «как все», заемными мыслями (из телепередач: говорят…) и заемными жизнями, обманывая себя в своей самостоятельности и индивидуальности (мир man). Неподлинным и обезличенным человека делает рыночная экономика и необходимость конкурировать, выгодно продать себя, выдав не за то, чем человек на самом деле является («пускать пыль в глаза»).     

Обсуждаемой темой в этике является нравственная оправданность определенных видов лжи. Речь может идти о столкновении ценностей одного или разных уровней. Ложь из вежливости (тактичность), ложь для спасения (друга от убийц), (сограждан от врагов на войне). Ложь из милосердия (смертельно больной), (бросивший родителей сын). Самообман в виде самовнушения в психотерапии. Сохранение тайн в политике, бизнесе, личных отношениях. 

Лгущий берет на себя ответственность, сопоставляя ценность правды с другими ценностями. Он не может быть уверен, что ложь будет иметь именно те положительные последствия, которые он предвидит (смертельно больной смог бы приготовиться к смерти, родители не страдали бы от разочарования в сыне).

 

ДОСТОИНСТВО ЧЕЛОВЕКА

Достоинство какой-либо вещи – это ее ценность, преимущество в сравнении с другими вещами. Достоинство человека – это его ценность, выделяющая его из всего окружающего мира. Иудейско-христианская традиция связывает достоинство человека с его богоподобием. И в ней, и в безрелигиозном варианте достоинство человека понимается как его выделенность из природного мира, способность возвыситься над природными условиями, потребностями и влечениями. 

Требование уважения человеческого достоинства становится стержнем европейской гуманистической этики, начиная с эпохи Возрождения. Особую значимость эта тема приобретает в этике Канта. Разум выделяет человека из мира вещей. Видя в себе разумное существо с особым статусом в мире, человек должен ценить себя, сохранять свое достоинство в любых обстоятельствах, не позволять никому относиться к себе как к вещи. Но такое же достоинство надо признавать и в других людях. С точки зрения гуманистической этики среди людей нет более или менее ценных. Но существуют и более частные и обыденные значения понятия достоинство. Обладание теми или иными добродетелями-достоинствами разделяет людей на более или менее достойных. Достоинство может связываться с социальным статусом, богатством, славой, заслугами перед обществом. В этом значении к понятию достоинства близко понятие чести, как чувства своей особой общественной ценности. В отличие от достоинства честь в большей степени требует внешнего признания, знаков уважения. Честь требует поддержания хорошей репутации – положительного образа человека глазах других. Достоинство – более интимное чувство, не требующее демонстрации.

Сохранение собственного достоинства – важное условие сохранения себя как нравственной личности, полноценного участника нравственных отношений. Утратить достоинство – значит низвести себя до статуса вещи, средства в чьих-то руках. Человека толкают к этому материальная нужда, все формы социальной зависимости и эксплуатации, унижение со стороны государства. Но практика показывает, что даже в экстремальных условиях часть людей сохраняет чувство достоинства, не унижаясь, сохраняя крупицы независимости, хотя бы внутренней свободы (тюрьмы, концлагеря). (Рассказ Борхеса о человеке перед расстрелом).

С достоинством связана гордость – положительное моральное чувство, в котором выражается высокая оценка себя или того, с кем человек себя отождествляет (гордость за других). Гордость – стимул совершенствования и заслуженная награда. Как и честь, гордость требует внешнего признания. Но ответом на успехи и гордость может стать зависть – остро негативное чувство, в основе которого лежит ощущение собственного поражения и унижения.

Следует различать гордость и гордыню. Гордость – временное чувство, возникающее по поводу конкретных достижений. Гордыня – устойчивая черта характера, нравственный порок, состоящий в необоснованном превознесении себя над другими. В христианстве гордыня выступает истоком остальных пороков, толкает на преступления (бунт дьявола, грехопадение Адама). Психологически гордыня может возникать как компенсация чувства собственной незначимости. Противоположность гордыни – скромность и смирение. Скромность – это черта характера (добродетель), состоящая в отказе от претензий на особое положение и отношение окружающих. Смирение как социальное качество оценивается чаще как негативное. В христианстве это одна из добродетелей, признание человеком своего несовершенства и покорности Богу.

 

СЧАСТЬЕ

Счастье – это состояние наивысшего душевного подъёма, связанное с удовлетворением важнейших потребностей человека. В определении перечислены несколько важнейших признаков счастья. 1) Счастье – это эмоциональное состояние. Человек не может рационально убедить себя в том, что он счастлив. 2) Это очень сильные положительные эмоции, что отличает счастье от обычной радости или удовольствия. 3) Наступление этого состояния связано с достижением благ, ценностей, находящихся в вершине иерархии для данного человека. Отсюда многообразие пониманий счастья. Человек зачастую не знает, что для него наиболее важно, поэтому не знает, в чем для него заключается счастье. Такая неопределенность с древности стала мишенью критики со стороны противников эвдемонизма. 4) Ощущение счастья может быть не только результатом обретения высших благ, но и может быть вызвано ожиданием такого результат, движением к нему. («Счастье – процесс, а не результат») (счастье верующего в спасение и вечную жизнь). 5) Ощущение счастья может быть более или менее сильным, в зависимости от психологических особенностей личности и значимости тех благ, которые обретены. 6) Ощущение счастья неустойчиво, т.к. положительные эмоции ослабевают и могут появиться новые потребности. 7) Счастье определяется двумя группами условий: внешние, объективные условия и субъективные особенности личности. Движение к высшим благам или даже их обретение не гарантирует счастья, если человек психологически не способен испытывать положительные эмоции. Оптимизм и пессимизм – два мировоззренческих принципа, противоположно оценивающих бытие человека в мире с точки зрения соотношения добра и зла. В их основе лежат психологические различия, которые заключаются в способности испытывать положительные эмоции. Исследователи насчитывают у человека 70 отрицательных и только 24 положительных эмоции (Золотухина-Аболина, с. 420).

 Может ли счастье быть целью жизни? Как сильное положительное эмоциональное состояние счастье воспринималось в качестве жизненной цели во многих этических учениях. Понятие эвдемонизм чаще употребляется в узком смысле для обозначения учений, провозглашавших счастье непосредственной целью человеческой жизни. При этом не оговаривается, с помощью удовлетворения каких потребностей достигается эта цель. Противники этой позиции справедливо отмечают неопределенность и аморальность такой цели, возможность субъективного выбора любых благ в качестве высших (в том числе порочных и преступных). Даже если в качестве высших благ провозглашаются добродетели, добро становиться ступенью движения к счастью, приобретает инструментальное значение. Критика таких идей велась с позиции стоицизма, христианской этики, этики долга. Но и в этих учениях счастье в качестве одной из целей не отрицается. Это состояние признается побочным результатом (эпифеноменом) служения тем или иным высшим ценностям. Поэтому все эти учения в широком смысле являются эвдемонистическими.

Счастье и добродетель. Аристотель дал первый глубокий анализ проблемы соотношения счастья и добродетели в «Никомаховой этике». Он определил счастье как высшее благо, как цель целей, ценную саму по себе, к которой устремлена, в конечном счете, жизнь и деятельность любого человека. Стремление к этой цели наделяет жизнь смыслом, определяет ее ценность. Но в аристотелевской этике счастье и добродетель не исключают, а предполагают друг друга. Причем ничто из этого не является целью или средством по отношению к другому. Добродетельные поступки ведут к счастью, но не являются только средством, не имеющим собственной ценности, и наградой за которое в результате окажется счастье. Благо содержится и в самих этих поступках, доставляющих радость, составляющих неотъемлемую часть счастья и имеющих собственную ценность. Если человек по настоящему добродетелен, то совершение правильных поступков должно радовать его. Без добродетели невозможно достижение счастья, а без счастья как главной цели теряют смысл добродетельные поступки. Таким образом, в этике Аристотеля добродетель и счастье не противопоставляются и не подчиняются одно другому, воспринимаясь как единое целое. Классическая греческая философия эпохи расцвета полисной жизни могла надеяться, что ведение добродетельной жизни может и должно доставлять удовольствие. Позднее, в эпоху эллинизма трагическое мироощущение разводит и противопоставляет добродетель и счастье. Пессимистическая оценка бытия человека заключалась в выводе о том, что невозможно одновременно быть и добродетельным, и счастливым. Одно надо выбирать как безусловную ценность, а другое воспринимать как средство, которым можно и пожертвовать. В результате, одни искали счастье в удовольствиях и в избегании страданий, воспринимая добродетель лишь как средство. Другие видели счастье в достижении добродетели, как главной ценности, даже если для этого требовалось претерпеть лишения.

Одним из основных сюжетов греческой трагедии стало противопоставление счастья и добродетели. Добродетельные герои страдали и погибали под действием злого рока.

В Средние века в христианской этике стремление к счастью как цели земной жизни осуждалось. В этике Возрождения и Просвещения оно реабилитировалось. Кант считал антиномией практического разума то, что человек как разумное существо в своем моральном поведении не должен руководствоваться идеей личного счастья, но как чувствующее существо он не может не стремиться к счастью. Разрешить это противоречие можно, если предположить тождество моральности и счастья. Но в жизненном опыте они не тождественны. Отсюда Кант провозглашает необходимость веры в Бога и в бессмертие души, чтобы удовлетворить потребность человека в разрешении главной антиномии этики. 

 

СМЫСЛ ЖИЗНИ

Счастье невозможно без обретения смысла жизни. Человек может видеть смысл той или иной вещи в ее назначении. Смысл жизни – интегральная характеристика жизни, которая сопровождается пониманием или ощущением ее ценности и предназначения, пониманием человеком своего места в мире, формируется из принятия иерархии целей и ценностей.

 По мнению Виктора Франкла человек может не понимать смысла своей жизни и даже не задумываться о нем, но жить, фактически обладая им. Смысл необязательно осознавать. Если у человека в жизни есть значимые ценности, к которым он стремиться, в его жизни есть смысл. Он воспринимается естественно как свет, воздух, на которые человек может не обращать внимание, пока они есть. А вот утрату смысла человек отчетливо переживает. Это может произойти при утрате прежних ценностей или их переоценке даже в относительно благополучных условиях (бессмысленность материально благополучной жизни). Это может произойти в экстремальных ситуациях (война, потеря близких, болезнь, увольнение). Утрата смысла жизни может проявляться в затяжной депрессии, в различных формах девиантного поведения, вплоть до желания убить себя. Человек испытывает скуку, раздражение, отсутствие значимых целей, чувствует собственную покинутость, ненужность. В этом случае стремление к смыслу является условием выживания. «У кого есть «зачем» жить, может выдержать почти любое «как» (Ницше). Смысл – то, что вдохновляет человека, что делает жизнь ценностью.

Пустоту жизни без смысла объясняли многие русские философы. «Медицина научила человека, как жить долго, но не объяснила, зачем?» (Мечников).

Франкл отмечал, что смысл не может быть дан извне. Он есть индивидуальное эмоциональное переживание. Ему нельзя научить. Он может быть найден подобно гештальт-восприятию, схватыванию целостного образа. Обретение смысла жизни не гарантирует достижение счастья, но дает силы для преодоления трудностей. Смысл жизни может быть найден перед лицом смерти.

Смысл жизни может иметь социо-культурную заданность. В той или иной культуре существуют устойчивые варианты понимания высших ценностей, придающих жизни смысл. Это могут быть трансцендентные ценности, укорененные в метафизическом первоначале, задающем систему нравственных идеалов. Это могут быть социо-культурные ценности: политические идеалы, государство, культура, традиции. Ценности личной жизни: жизнь и здоровье, семья, любовь и дружба, уважение, творчество и самореализация.

В тоталитарных режимах смыслы жестко заданы. В этом их недостаток и сила. Либерализация общества вела к кризису старых смыслов, поставила людей в непривычную ситуацию поиска и выбора. В 20 веке массовая утрата смыслов стала знаковой тенденцией, деконструкцией (постмодернизм).

 

Структура этики. Проблема выделения нормативной этики.

Структура этики: 1) История этических учений; 2) дескриптивная этика – описание развития нравов и их современного состояния; 3) Теоретическая этика (теория морали) – учение о сущности морали, ее структуре, принципах, категориях и механизме действия, о моральных нормах, ценностях и идеалах; 4) прикладная этика – совокупность учений, конкретизирующих общечеловеческие нормы морали применительно к определенным группам людей, в зависимости от их образа жизни и профессии, приложение морали к решению актуальных проблем общества; 5) метаэтика – изучение языка этики, ее категорий, способов аргументации. Попытка отделить теоретическую этику от нормативной предпринималась в рамках аналитической философии и привела к возникновению метаэтики (Джордж Мур «Принципы этики»).

Дескриптивная этика – это наука о сущем, а нормативная – о должном, об идеале, который как путеводная звезда недостижим, но указывает направление движения. Нормативная этика или этическая дидактика – это нравоучения, морализм. Она появляется в глубокой древности у всех народов. Тогда как теоретическая этика – появляется гораздо позже и не у всех. Они соотносятся как язык и языкознание, поэзия и поэтика. Этика теоретическая, т.е. собственно этика как наука, появляется там и тогда, где и когда сформировался развитый философский дискурс.

Но даже теоретическая этика включает концепции, которые опираются на конкретные нормативные программы. В этом специфика этики как науки. Классификация этических концепций, поэтому, возможна на основании качественного своеобразия их нормативных программ: этика счастья, этика долга, этика удовольствия, этика созерцания, этика любви, этика сострадания, этика пользы, этика разумного эгоизма, этика сентиментализма, этика благоговения перед жизнью, этика ненасилия и др.

Некоторые из этих концепций являются доктринальными, т.е. опираются на различные философские и религиозные доктрины.

Нормативность этики ставит вопрос о ее статусе как науки. Формирование в рамках этических учений представлений об идеале, о должном приближает этику к статусу искусства. В тоже время, представления о должном в рамках этики формируются на основании опыта и в процессе рационального дискурса. Большинство нормативных программ используют ту или иную логику обоснования своих идеалов.

Объективность как требование идеала классической научной рациональности недостижима в этике. Потому что в этике нет объекта, отделенного от познающего субъекта. Нравственное познание есть самопознание субъекта, а создание идеала есть творчество, подобное искусству. Поэтому нет одной, общей для всех морали и этики, а есть многообразие нравственного опыта и способов его теоретического освоения.

 

Основные антиномии этики.

Вся история этики и ее современное содержание выделяют противоположные подходы к решению важнейших проблем. Основные антиномии этики:

1) Проблема обоснования морали. По этому поводу выделяются автономные и гетерономные теории, которые, соответственно, ищут основания в ней самой, или в чем-то внешнем по отношению к ней (в других социальных явлениях, в природе, в Боге).

2) Проблема соотношения абсолютного и относительного в морали. В многообразных этических учениях выделяются полюса – этический абсолютизм (стоики, Кант, Швейцер) и релятивизм (скептицизм, марксизм, Ницше, прагматизм, ситуативная этика). При всей кажущейся относительности ее выводов суть этики – в поиске абсолютного содержания морали: основ истинной жизни, общечеловеческих ценностей. Как объяснить принудительность нравственных требований, если они выглядят как ситуационные и субъективные? Невозможно найти ни одного нравственного принципа или нормы, которые бы не знали исключений и принимались бы всеми и всегда. Но если бы общезначимого в морали не существовало, исчезли бы и мораль, и этика. Исключения из общезначимого не опровергают, а подтверждают правило.

3) Проблема соотношения разума и чувств в моральной мотивации. По этому вопросу противостоят этический рационализм (Сократ, Кант) и сентиментализм (Шефтсбери, Хатчесон moral sense, интуитивное решение нравственных проблем).

4) Проблема интерпретации этики как инструмента самосовершенствования личности (Спиноза, Толстой) или инструмента регуляции общественных отношений (французские просветители, Маркс).

5) Проблема соотношения счастья и добродетели. Восприятие добродетели как средства к счастью (эпикуреизм, утилитаризм) или счастья как следствия добродетели (стоицизм).  

 

Дата: 2019-04-23, просмотров: 510.

123456789Следующая ⇒
fb
inst
tw
vk
Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. © 2018 - 2024