Параграф I первого англо-японского договора о союзе гласит:

«Высокие договаривающиеся стороны, взаимно признав независимость Китая и Кореи, заявляют, что ими не руководят какие бы то ни было агрессивные стремления в той или иной стране. Имея в виду, однако, свои специальные интересы, из коих интересы Великобритании касаются главным образом Китая, между тем как Япония, кроме своих интересов в Китае, особенным образом заинтересована в политическом, равно как и в торговом и промышленном отношениях, в Корее, высокие договаривающиеся стороны признают, что будет допустимо для каждой из них принимать такие меры, какие могут явиться необходимыми для охраны таковых интересов, если им будут угрожать какие-либо агрессивные действия какой-либо другой державы, либо беспорядки, возникающие в Китае или Корее и вызывающие вмешательство той или другой из высоких договаривающихся сторон для защиты жизни и имущества ее подданных».

Сначала английское правительство предложило попросту заявить, что Япония имеет специальные интересы в Корее, а Великобритания — в Китае; однако с точки зрения Японии такое заявление было совершенно недостаточным. В прошлом Корея часто играла роль невольного пособника своих более могущественных соседей, желавших вторгнуться в Японию; в других случаях она сама была в первых рядах военных сил, нападавших на Японию. Как было отмечено в предыдущих главах, история показывает, что Корейский полуостров был путем, по которому шли все желавшие покорить Японию. Чтобы обеспечить мир повсюду на Дальнем Востоке, Япония должна была учиться на уроках истории и сделать так, чтобы ни один из ее враждебно настроенных соседей не мог использовать Корею против нее. Но после японо-китайской войны контроль Японии над Кореей оказался недостаточным, потому что Россия, Германия и Франция, нагло вмешавшись в мирные переговоры между Японией и Китаем, начали своевольничать в Китае. Их примеру последовали другие державы. Во-первых, Россия, заняв Северную Манчжурию, двинулась на юг и укрепилась на полуострове Ляодун. Затем Германия заняла Шаньдун, Франция — Хучжоу и Англия— Вэйхайвэй. Италия тоже попыталась захватить порт в Южном Китае. Раздел Китая, казалось, был неминуем. Перед лицом таких событий Япония была вынуждена потребовать от Китая обязательства не отдавать провинции Фуцзянь никакой иностранной державе. Но нельзя сказать, чтобы одно такое обязательство было гарантией безопасности Японии.

В древности Корея была столбовой дорогой, по которой сильные манчжурские и монгольские племена двигались на Японию. Теперь, однако, положение Японии стало гораздо более ненадежным, потому что Россия и другие европейские морские державы обосновались в Северном Китае, который от Японии отделяется лишь узкой полосой моря. Таким образом, ей угрожало нападение не только через Корею, но и прямо из портов Китая. Вследствие этого она вынуждена была обеспечить свою безопасность не только в Корее, но и в самом Китае. Когда Китай стал так же важен для Японии, как и Корея, тогда началась новая эра в дипломатической истории Японии. Именно эти перемены сделали первоначальные предложения английского правительства относительно специальных интересов неприемлемыми для Японии. Другими словами, Япония считала, что, кроме интересов первостепенной важности в Корее, она имела в Китае интересы, не менее значительные, чем интересы любой европейской или американской державы. Великобритания признала справедливость доводов Японии, и параграф I англо-японского договора о союзе был переделан в соответствии с желаниями Японии.

Таким образом, первым международным документом, упоминающим о специальных интересах Японии в Китае, был англо-японский договор о союзе; иными словами, Великобритания, союзник Японии, была первой державой, официально признавшей ее специальные интересы в Китае. Впоследствии эти интересы были также признаны, прямо или косвенно, Францией и Россией во франко-японской конвенции 10 июля 1907 г. и в русско-японском соглашении 30 июля 1907 г. После этого только Германии и Соединенным штатам осталось признать эти интересы. Как было объяснено в предыдущих главах, сначала Япония не имела оснований обращаться по этому поводу к Германии, а затем она оказалась в состоянии войны с ней. Соединенные штаты же не давали Японии никаких возможностей начать переговоры по этому вопросу. Американское правительство тщательно избегало всяких действий, которые можно было бы рассматривать как признание специальных интересов Японии в Китае. Оно даже сделало оговорку, что не считало себя обязанным признавать японо-китайское соглашение 1915 г. Отказ Америки, признать специальную заинтересованность Японии в Китае, от которого она была отделена лишь узкой полосой моря, казался тем более несправедливым, что согласно доктрине Монро интересы Соединенных штатов простираются до самой южной точки Южной Америки, на пять тысяч миль от их границ. У Америки были на это свои основания. В экономическом и финансовом отношении Китай с четырехсотмиллионным населением предоставлял беспредельные возможности для американских капиталовложений и торговли; американские банкиры и промышленники начинали понимать это. Кроме того, лично президент Вильсон в прошлом высказывался против сфер влияния, установленных в Китае; поэтому нельзя было ожидать, чтобы он признал какие-нибудь «специальные интересы», грозившие подорвать принцип открытых дверей и равных возможностей в Китае.