Главное в начальном обучении Древней Греции: «Натянуть струны на гриф души», чтобы всю жизнь они вибрировали, откликались (возникало «заражение» – по Толстому, или создавалась «обратная связь», по современной терминологии).

Как это сделать?

СОЗНАТЕЛЬНО БУДИТЬ ПОДСОЗНАТЕЛЬНОЕ.

Вначале обращаться к ДУШЕ, к СЕРДЦУ (Любви, Вере, Надежде), а не к разуму, потому что там их нет.

Педагог пробуждает любовь к себе и к своему предмету. Педагог верит и надеется, что «музыка может наиболее глубоко раскрыть внутренний мир человека» (Конфуций), «сделать его лучше» (Гендель).

В приобщении к знаниям на первом месте должно быть воспитание ЧУВСТВ.

Один ученик после первого урока пения в общеобразовательной школе сказал: «У нас было письменное пение!» (Записывали, что такое нота, ключ, нотный стан...) Может быть, и урок рисования начинается с записи, что такое цвет, перспектива. Может быть, действительно нельзя без научных определений просто слушать музыку, просто открыть рот и петь, взять карандаш, краски и рисовать?..

Еще раз о известном!

С чего должно начинаться изучение музыкального языка? С пения! Вспомним, с чего начинается изучение грамматики? С правил языка, но после того, как ребенок уже ШЕСТЬ-СЕМЬ лет умеет на нем говорить!

ИНТЕРВАЛ – не расстояние и не количество входящих в него тонов и полутонов, а ИНТОНАЦИЯ. Чередование повышения и понижения голоса, тон, темп, динамика произнесения слов, выражающих чувство, отношение к тому, что человек говорит. Пение развивает ИНТУИЦИЮ, потому что слово связывается с интонацией (а не с интервалом), бессознательно выражающей чувство данного момента, данного внутреннего состояния. Интонация – это выражение внутреннего мира человека. В речи нет «голых слов», они связаны с интонацией их произнесения, а интуиция расшифровывает глубинное значение данного слова для ЭТОГО человека.

В одну эпоху нисходящая секунда – формула приседания в танце, в другую вздох (seifz), интонация глубокой тоски, отчаяния.

В конце XIX века интонация смертельного предчувствия (П. И. Чайковский) передана уменьшенной терцией. Всего три раза мы слышим ее в опере «Евгений Онегин»: в сцене на балу – брошенная перчатка, вызов на дуэль; сцена перед дуэлью, ария «Что день грядущий мне готовит»; после дуэта «Что ж начинать?... Начнем, пожалуй» – в оркестре на фортиссимо звучит интонация уменьшенной терции – обреченность, смерть.

Сольфеджио – обучение пению, чтению мелодий по нотам. Если с первых шагов заниматься тем, что определяет предмет «Сольфеджио», то голос сам находит логику мелодического движения, учится расшифровывать ее интонационную сущность, интуитивное восприятие становится осмысленным. Так же, как обучение речи: без знаний, что такое глагол или существительное, ребенок задолго до школы правильно говорит.

Близость музыки и слова – в их происхождении, поэтому в течение многих тысячелетий они неразлучны.

В своей педагогической деятельности своими комментариями мы часто зачеркиваем один из важнейших периодов развития у детей чувственной сферы, лишаем их непосредственного переживания от исполнения и слушания музыки.

В речи слова могут быть неизменными, но смысл слов определяется интонацией того, кто их произносит. (Даже не зная языка, мы по интонации можем понять, о чем говорят.) В предмете «Сольфеджио» интонационный смысл слов наиболее глубоко раскрывается в спонтанном творчестве. Даже в обыкновенной речи в одной и той же фразе мы слышим утверждение, сомнение, приказ, просьбу, растерянность, возмущение, сочувствие...

Пропевая одни и те же слова, дети откликаются на них своей мелодией, изменяя в ней ритм, лад, темп, динамику, регистр, интонационный строй. Слова – от разума, интонация – от чувственного отношения к ним.

С древнейших времен существует три системы знаков: язык (слова), математические символы (цифры), искусство. Оно отражает мир в картинах (внешний облик), в танце (движение), в музыке, передающей настроение, чувства.

«Музыка включается в число общих предметов. Она, как и рисование, служит не практической пользе, а духовному развитию».

Аристотель.

Переживания от поэзии, живописи и особенно музыки, всегда богаче их осознания, перевода на язык слов. Ее нельзя втискивать в языковую оболочку.

М. Цветаева писала, что объяснения матери мешали ей в детстве слушать стихи. Они делали их понятными, но анализ разрушал гармонию целого. Когда слушаешь, читаешь стихи, то смысл их лучше постигать непосредственно из них самих, а не из анализа. Аналогично и музыка сама по себе создает настроение, вызывает различные чувства. В этом и заключается ее задача.

Музыка появилась тогда, когда словами нельзя было выразить глубину чувств.

«Кто из нас не испытывал внутренней борьбы, когда живут в тебе и сталкиваются разные, порой самые противоречивые мысли и чувства. Словами о них рассказать очень трудно, подобным чувствам нет удовлетворительного выражения: они глубже и сильнее и неопределеннее слова. Музыка одна могла бы их передать».

И. Тургенев «Вешние воды».

Практика музыкального воспитания в яслях, детских садах, в школе не учитывала развития чувственной сферы. Она была политизирована. Впрочем, и сейчас кардинального улучшения не произошло. Осталась знаменитая фраза перед каждым прослушиванием: «О чем рассказывает эта музыка?..» Предполагалось, что ученик, слушая музыку, должен думать, как ответить на этот вопрос, то есть наблюдать за своими чувствами. В результате они наблюдают за собой, а музыка превращалась в шумовое сопровождение мыслей. Эмоциональная сфера отключалась полностью. Или – задумался, что сказать о музыке «в этом месте» – пока думал, а она уже кончилась, ученик ее не услышал. И нет у него переживаний, потому что не было непосредственного слушания.

Говорить о музыке – все равно, что рассказывать яркий сон. Можно передать события, но никакими словами не передашь эмоциональное состояние человека во время сна, а ведь оно – главное...

  Детей учили говорить, вместо того чтобы учить СЛУШАТЬ и чувствовать. Все богатство душевных переживаний может передать музыка. Переведенная на язык слов, она теряет свой смысл и назначение. Слова могут только ПРЕДВАРЯТЬ слушание.

По биохимическим реакциям разнообразие чувств, эмоциональных состояний исчисляется десятками тысяч, а слов, их обозначающих, – от 20 до 50. В первом классе музыкальной школы нередко обходятся лишь двумя характеристиками: весело, грустно... Бывает, что эта словесная пара доминирует и на протяжении всех лет музыкального обучения.

С другой стороны, в чем может ученик проявить себя, слушая «это произведение», если ему задано выучить, что «говорили и писали» великие музыканты, композиторы. Ученику предлагается говорить чужие слова о чужих чувствах... ТОТ жил в другое время, испытывал СВОИ чувства, неповторимые. Кроме того, в разное время произведения исполняются в разном темпе, слушаются ушами своего времени, а рассказывать надо то, что написано в книге. Не отсюда ли равнодушие к той музыке, к которой стараются приучить в школах.

У Д. Шостаковича как-то спросили: «Что вы хотели сказать этой музыкой?..» – «Смотрите в ноты!..» – ответил он. Чтобы привлечь внимание к музыке как таковой, можно предложить начинающим: «Если бы вы были композиторами и захотели сочинить пьесу «Про медведя» или «Про воробышка», то какие бы звуки звучали в вашей пьесе?.. Высокие? Низкие? Какой темп, оттенки?..» (Термины уже известны ученикам.) После этого исполняется пьеса. Это прием привлечения внутреннего молчаливого анализа. Ученик слушает и думает: «И я так сказал, как у композитора!» – или: «И я хотел сказать так же, надо было поднять руку...» Но после прослушивания уже не надо никаких слов. Слова размывают индивидуальное эмоциональное переживание, навязывают чужое представление. Это навязывание чужого образа мы видим в кино (единое для всех зрителей). Чтение помогает созданию своего внутреннего видения, а оно у разных людей разное. Этому же помогает молчаливое слушание музыки.

«Будь ты ученым, учителем, музыкантом, благоговей перед смыслом, но не думай, что его можно преподать».

Г. Гессе «Игра в бисер».

Вопрос А. Эйнштейну:

– Как вы относитесь к музыке Баха?..

– Ее надо слушать и помалкивать.

«Музыка вступает в свои права там, где никакая поэзия, литературное мастерство, красноречие не могут передать настоящую глубину чувств».

Ф. Шлегель.

Почему из всех видов искусств этим свойством обладает именно МУЗЫКА? Потому что звук порожден колебаниями и образует звуковые волны (они распространяют в среде периодическое ВОЗМУЩЕНИЕ), которые, минуя сознание, «попадают» в подкорковые отделы головного мозга.

«Музыка тем глубока, что постигает сущность мира не в отвлеченных понятиях, не в словах. Мыслить звуками – выше, чем мыслить понятиями. Музыка ведет нас в сферы стихийного чувства столь глубоко, что оно не может быть высказано словами».

Л. Бетховен.

«Я считаю музыку более высоким откровением, чем наука и религия».

Л. Бетховен.

И еще! Музыка, как мы уже установили, является пищей духовной и, сравнивая ее с другой пищей, понимаешь, что и она не должна быть беспрерывной, иначе притупляется ее восприятие, она становится звуковым раздражителем. Очевидно, поэтому музыкальная пресыщенность и вызывает у слушателя необходимость усиливать звук.

Если человек живет среди шумов, ему надо орать, чтобы он услышал. Если человек живет среди ужасов, ему нужны сверхужасы, чтобы его тронуть.

НАЗНАЧЕНИЕ ПЕДАГОГА –