Поможем в ✍️ написании учебной работы

Имя

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

Выберите тип работыЧасть дипломаДипломная работаКурсовая работаКонтрольная работаРешение задачРефератНаучно - исследовательская работаОтчет по практикеОтветы на билетыТест/экзамен onlineМонографияЭссеДокладКомпьютерный набор текстаКомпьютерный чертежРецензияПереводРепетиторБизнес-планКонспектыПроверка качестваЭкзамен на сайтеАспирантский рефератМагистерская работаНаучная статьяНаучный трудТехническая редакция текстаЧертеж от рукиДиаграммы, таблицыПрезентация к защитеТезисный планРечь к дипломуДоработка заказа клиентаОтзыв на дипломПубликация статьи в ВАКПубликация статьи в ScopusДипломная работа MBAПовышение оригинальностиКопирайтингДругое

Нажимая кнопку "Продолжить", я принимаю политику конфиденциальности

У работающих жителей г. Пскова

за 1965-86 гг. (на человека в часах за неделю)¹

Вид деятельности

;П   Мужчины

Женщины

 

1965

1986

+/-

1965

1986

+/-

1. Посещение учреждений ■

2,1

0,9

-1,2

2,1

0,6

-1,5

 

Культуры

 

 

 

 

 

 

 

Спорт и активный досуг,

4.2

.4,1

-0,1

2,8

4,3

+1,5

 

в том, числе:

 

 

 

 

 

 

 

- прогулки

2,1

1,5

-0,6

1.4

1,4

0

 

- физкультура и спорт

1,4

1,8

+0,4

0

0,6

+0,6

 

- любительские занятия

0,7

0,8

+0,1

1,4

2,3

+0,9

 

Другие виды отдыха,

22,4

27,7

+5,3

13,3

20,1

+6,8

 

в том числе:

 

 

 

 

 

 

 

- просмотр телепередач

5,6

14.5

+8,9

3,5

10,7

+7,2

 

-чтение

7.7 .,

5,8

-1,9

4,2

3,5

-0,7

 

-.пассивный отдых

3,5

3,5

0

2,1

2,4

+0,3

                             

¹ Труд, быт и отдых трудящихся. ИСАН СССР. 1990. С. 53.

Таблица 5

Показатели затрат времени на просмотр телепередач¹

Страна	Среднее число случаев на участвующего	Средняя продолжительность (мин. на участвующего)
ЧФСР	1, 29	143,0
США	1,86	128,8
Перу	1,33	122,8

¹ Методические проблемы анализа данных об использовании времени населением. ИС АН СССР. М., 1991. С. 15.

Таблица 6

Структура бюджета времени работающего населения гг. Пскова (СССР) и Джексона (США) в 1986 г. (в % к итогу)1
Целевые затраты времени	Псков		Джексон
	Мужчины	Женщины	Мужчины	Женщины
Физиологические потребности    40,9             41,5 Свободное время                            20,3             15,3 1 Труд, быт и отдых трудящихся. ИС АН СССР. М., 1990. С. 57.			42,8 21,6	43,4 20,9

 

Для лучшей иллюстрации приведем средние затраты времени в российском и американском обществе (таблица составлена автором в соответствии с целями иллюстрации).

Достижения НТР дают немыслимые, ранее возможности не только количественного увеличения, но и удовлетворения самых дифференциро­ванных потребностей в смене деятельности, в ее интенсивности и ус­ловиях. Эти новые варианты удовлетворения рекреационных запросов быстро становятся доступными, следовательно - массовыми. Сегодня в мире только туризм ежегодно охватывает свыше полутора миллиарда человек¹. Попытки объяснить расширение спектра рекреационных услуг одними демографическими изменениями и нарастанием биологической по­требности в рекреации у усталого от катаклизмов человечества наивны и вряд ли могут признаны убедительными. Здесь явно просматриваются движущие социобиологические факторы. Не в последнюю очередь при­чиной разнообразия, помимо рассмотренного, будет и то, что основным путем достижения рекреационного эффекта является перемена форм и условий активности (их последовательности, нагрузки, видов). Следова­тельно, человек стремится расширить их путем новых заменяющих или отвлекающих вариантов рекреации. Однако проблема в целом представ­ляет еще белое пятно и ждет своего дополнительного изучения.

 

¹ Самый выгодный экспорт // Известия. 1985, 5 мая.

 

 

2. СОЦИАЛЬНЫЕ УСЛУГИ КАК ФАКТОР

СОЦИАЛЬНОГО СТРУКТУРИРОВАНИЯ

Определим наше понимание сферы услуг, ее составляющих и место рекреационных услуг среди них. Нас интересует не долгая история развития услуги как экономической категории в различные исторические эпохи, а лишь то, что эта форма человеческой деятельности за последний период (примерно последнее столетие) получила прямо-таки стреми­тельное развитие, из второстепенной она стала одной из важнейших экономических сфер. Растущее социально-экономическое значение этой сферы замечено уже давно.

Индустрия отдыха сегодня - это огромная по своим масштабам сфера экономики социальных услуг. От рекреационных услуг, оказываемых только туристам в течение года во всех странах мира, по подсчетам специалистов ООН, получается до 200 миллиардов долларов прибыли¹. К примеру, Англия, не являющаяся страной с ориентированной на туризм экономикой, тем не менее наибольший доход в иностранной валюте получает именно от экспорта рекреационных услуг². Что же тогда гово­рить о множестве стран, целиком живущих на доходы от своих ре­креационных зон?

В силу исторических причин у нас в стране этот процесс шел свое­образно, задержался по сравнению, скажем, с США и рос медленнее, чем, например, в Японии. В основном он приобрел свойственную развитым странам динамику, только начиная с 50-х годов, и бурный рост его стра­нам СНГ еще предстоит пережить в годы вхождения в рыночную эконо­мику. Поэтому считаем, что следует, во-первых, своевременно ускорить изучение комплекса социально-экономических вопросов развития сферы услуг, во-вторых, обратиться к опыту тех стран, где аналогичные процессы начались ранее и социальные последствия их проявились уже достаточно определенно.

К сожалению, в СССР по указанным причинам говорить о какой-либо приоритетности сферы услуг не приходилось. На нее всегда смотрели как на второстепенную, вспомогательную отрасль экономики, труд в ней счи­тался делом зазорным. Даже отчисления из бюджетных средств шли на ее развитие по известному остаточному принципу. Хотя известно другое: развитые индустриальные страны считаются таковыми не только и не столько потому, что они опережают нашу страну в индустрии. Гораздо более опережают они нас в качестве сферы социальных услуг - той об­ласти экономики, которая непосредственно обращена к человеку, прояв­ляет заботу о нем. Весьма примечательны данные, характеризующие занятость населения в различных отраслях национальной экономики. Так, в сфере сервиса в США занято 76 млн. человек, а в промышленности и сельском хозяйстве работают 25 млн. и 3 млн. человек соответственно. После 1982 г. появление там новых рабочих мест также на 85% связано с социальными услугами³.

 

¹ Там же.

² Статистика туризма. Англия, 1965, № 15. С. 31.

³ Симонов В. Небоскреб и американец // Огонек. 1988. № 22.

 

Догматические представления на пустом месте не рождаются; видимо, они кому-то были выгодны. Манипулирование схоластическими лозунгами о приоритетном развитии материального производства завело в тупик и социологию, внесло неразбериху в ее понятийный аппарат, привело к при­менению неадекватных терминов. Так, сферу социальных услуг зачастую относят почему-то к сфере распределения.

В советском обществоведении, собственно, даже не было выработано достаточно корректного и адекватного понятия сферы услуг. В сложив­шемся стереотипном представлении об этой цельной сфере экономики услуга как категория оказалась разобщена, ее составные элементы "привязаны" к различным отраслям народнохозяйственного комплекса. Обычно под этим понятием подразумевается его часть, а именно - так называе­мые "бытовые услуги". Этим невнятным термином и поныне именуется искусственно установленная "сверху" номенклатура некоторых, произ­вольно определенных, видов услуг для населения. Почему так сложилось, сейчас ответить трудно. Очевидно, причин было несколько.

Во-первых, в устоявшемся представлении о том, что Стране Советов, кроме развития мощной сферы тяжелой индустрии, ничего другого и не нужно. Все ресурсы и средства направлялись на развитие военно-про­мышленного производства, а отрасли социального развития считались второстепенными.

Во-вторых, это стремление доминировавшей тогда группы отечествен­ных социологов доказать закономерность усиления социальной однород­ности состава населения при приоритетной роли промышленных рабочих. Профессиональные группы, занятые не в промышленности, а в "сфере обслуживания", механически, без учета социального характера их труда, суммировались с инородными для них профессиональными группами из других сфер экономики¹.

Третья причина, видимо, в том, что ряд отраслей народного хозяйства входит в сферу обслуживания (в ее традиционном устоявшемся понима­нии) лишь частично. Это, к примеру, транспорт, связь и др. Так, все отрасли связи (кроме передачи информации), наряду с обслуживанием населения выполняют услуги и для других отраслей народного хозяйства. Интересно отметить, что, вопреки социально-экономическому характеру их труда, профессиональные отряды связистов отнесены к производствен­ным рабочим, а вырабатываемым ими услугам присвоено понятие "произ­водственная продукция связи"².

 

¹ См.: Сенявский С.Л. Социальная структура советского общества в условиях развитого социализма (1961-1980). М.: Мысль, 1982.

² Организация и планирование предприятий электрической связи. М.: Связь, 1987. С. 8.

 

Четвертая причина (и одновременно следствие подобной сомнительной идентификации) состоит в том, что в отраслях бытового обслужива­ния, как и в производственных отраслях, к которым они приравнены, в погоне за валовыми показателями наблюдался заметный отход от оказания собственно услуг и переход к индустриальным формам организации производства. Такое дублирование не только усугубляет дефицит в индивидуальных видах услуг для страны, но и меняет социально-экономическое содержание труда работников сферы бытового обслуживания.

Примеров подобной путаницы можно привести много. Ограничимся упоминанием того, что по сей день такие массовые отрасли, как, на­пример, жилищно-коммунальное хозяйство, радиовещание и телевидение, здравоохранение или интересующий нас курортно-туристический комплекс не заняли четко определенного социально-экономического статуса в об­щественной структуре Российской Федерации и на всякий случай выде­лены особняком. Если обоснованием такого двусмысленного социального признания служит то обстоятельство, что услуги перечисленных отраслей полностью, или частично оплачивались государством, а не населением, как того требует элементарная экономическая логика, то оно несостоятельно, так как оплата производится из общественных фондов потребления, т.е. все равно трудовым людом. С переходом на рыночную экономику ука­занное обстоятельство вообще теряет смысл.

Попытка изменить положение путем введения понятия "платных услуг населению" для всех отраслей экономики - это типичный мертворож­денный кабинетный опус периода застоя, административно-научное схо­ластическое половинчатое решение, как и пресловутая "Комплексная программа развития производства товаров народного потребления и сфе­ры услуг на 1986-2000 гг."¹. Оба начинания были оторваны и от теории, и от жизни, и от требований экономических законов. Оказание платных услуг различными отраслями было для них делом хлопотным, второсте­пенным, навязанным сверху.

Обоснованием, того, что в качестве базисных отношений из всей совокупности социально-экономических отношений во всех воспроизвод­ственных циклах признаются лишь отношения в сфере материального производства, считаются идеи марксизма. Но, во-первых, за истекшие полтора столетия в сфере экономики произошли существенные изменения, сдвинувшие приоритеты отраслей. Во-вторых, это явно догматическое прочтение Маркса. Легко убедиться, что, наряду с понятием "мате­риальное производство", он оперировал категорией "производство необхо­димых жизненных средств"². Речь идет о достаточно серьезных разно­чтениях. "Производство жизненных средств" - это явно родовое понятие, в отличие, от "материального производства" - более частного видового понятия. Собственно производство жизненных средств совершается в трех формах: производство продукта (материальное производство), духовное производство и оказание услуг. На этих трех социально-экономических китах покоится человеческий мир. По своей природе все три формы равнозначно важны. И в дальнейшем предлагаем исходить из такого понимания социально-экономической функции услуг.

Имея это в виду, примем за базисную посылку признание автономной важности закономерностей человеческой сферы услуг - специфической деятельности человека. Термин "услуга" (действие, приносящее пользу, помощь, хозяйственные удобства)³ обозначает достаточно широкий круг действий. Именно в строгом соответствии с ним и будем определять сферу услуг. Эта сфера складывается, во-первых, из услуг, общехозяйственного назначения, иными словами, включает в себя многое из того, что принято обозначать термином "производственная инфраструктура" (информатика, транспорт, связь, оптовая торговля, финансирование, снабжение и т.п.); во-вторых, из услуг социального назначения, или социальных услуг (быто­вые, финансовые, правовые, строительные услуги, жилищно-коммунальное, медицинское, информационно-развлекательное, курортно-туристическое, спортивное обслуживание, общественный транспорт, компьютерные сети, общедоступная связь и др.).

 

¹ Комплексная программа развития производства товаров народного потребления и сферы услуг на 1986-2000 гг. М.: Црлитиздат, 1985.

² Маркс К.. Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 3. С. 19.

³ Словарь русского языка. М.: Госсловарьиздат, 1953. С. 776.

 

Первый вид услуг оказывается обществу опосредованно, через другие сферы экономики. Поскольку они входят в процесс производства, то их влияние на социальную структуру общества считаем минимальным. Вто­рой вид услуг - социальные услуги - оказывается обществу непосредственно, форма их оказания носит специфический характер, потребляются они в личной или общественной формах. Но в любом случае социально-экономические отношения, складывающиеся по поводу их оказания, являются важным самостоятельным структурообразующим фактором для общества.

В соответствии с конкретными задачами исследования ограничимся рассмотрением второго вида услуг. Для: этого требуется более подробно охарактеризовать социальные услуги. Исторически эти услуги, видимо, развивались так длительно, как и человеческий род. Так что современная сфера услуг - лишь этап на долгом историческом пути общественного разделения труда. Но в этом же заключена и парадоксальная причина стремительного развития в геометрической прогрессии сферы социальных услуг, реализующего потенциал специализированного общественного раз­деления труда. Рост потребностей общества в таких услугах объясняется тем, что в условиях нарастающей специализации своего труда мы теряем универсальность действий и опыта, все более нуждаемся в услугах со стороны. Растут и возможности для удовлетворения таких потребнос­тей. Как видим, процесс этот вполне объективен, подчиняется объективным закономерностям, однако эта объективность зачастую иг­норируется.

В сфере социальных услуг, являющейся сейчас важнейшей составной частью более общей социальной сферы, не просто отразились, но и мно­гократно умножились результаты многолетнего игнорирования объектив­ных исторических законов развития общества. В последнее время поя­вилось немало публикаций, где критикуется сфера деятельности, которую именуют по-разному - "теневой", "второй", "негативной" экономикой. Хватает и рецептов, как с нею покончить (некоторые даже попытались безуспешно проводить их в жизнь). Думается, что авторы недооценивают ту же объективную закономерность описываемой сферы услуг. Сфера это достаточно всеобъемлющая, и процессы, протекающие в ней, по отношению к целям общества носят как положительный, так и отрицательный характер. При этом обе группы процессов одинаково органично присущи экономике, и нельзя, признавая реальность одной группы явлений, отрицать другую. В этой связи позволим себе высказать мысль о том, что ряд негативных явлений, сопутствующий и социа­листической, и постсоциалистической экономике России: коррупция, нар­комания, организованная преступность, проституция и др. - это объек­тивные естественные формы экономических процессов перераспределения (обмена) услуг, в частности, и рекреационных. Эти действительно регрессивные и деструктивные социально-экономические процессы надо не "искоренять" бюрократическими методами, а минимизировать либо трансформировать в приемлемые формы методами социальной оптимизации в соответствии с присущими им имманентными законо­мерностями сообразно их природе. Так, во многом эта самая "теневая экономика" есть не что иное, как неформально возникшая и успешно развивающаяся специфическая отрасль сферы социальных услуг: не­отъемлемая, хотя, конечно, и не лучшая ее часть. Объективно сложилась значительная "теневая" часть сферы социально-экономической жизни общества, базирующаяся на государственной, кооперативной и частной собственности. Причем такая многоукладность возникла (а может, по­просту продолжала, подпольно существовать) задолго до радикальных перемен в общественной жизни бывших республик СССР на рубеже 90-х годов, закрепивших ее де-юре. Это настолько очевидное явление, что требует не доказательств, а исследований, с которыми мы опоздали. Кстати, и в этом случае не худо было бы изучить опыт зарубежных социологов, так как "теневая экономика" - явление интернациональное и присуща в различных формах всем социально-экономическим системам и государственным устройствам.

Из классической политэкономии известно, что, наряду со сферой материального производства, сфера услуг вообще и в частности инте­ресующая нас сфера социальных услуг представляют собой определенные формы общественной жизнедеятельности. При всем их различии, эти сферы объединяет то, что в каждой из них складывающиеся социально-экономические отношения могут быть условно отнесены к одной из четырех фаз воспроизводственного цикла: производства, распределения, обмена и потребления. Примитивно трактуемый марксистский взгляд на эту градацию послужил основой включения всей сферы услуг лишь в одну из фаз - распределительную. Но так ли это?

Отношения, складывающиеся по поводу производства, распределения, обмена и потребления услуг, подчиняясь общим закономерностям, воздействующим на все виды социально-экономических отношений, в то же время организуются и сообразно собственным условиям становления, и развития. Поэтому комплекс социально-экономических отношений каждой общественной сферы экономической жизнедеятельности отличается не только формой конечного продукта - предмет, духовный феномен или /слуга, но и тем, что представляет собой видовое отличие по своему единому социально-экономическому содержанию. Четыре же группы такого типа общественных отношений: по поводу производства, по поводу распределения, по поводу обмена и по поводу потребления - отличаются фуг от друга рядовыми отличиями.

Такое деление весьма условно, потому что многие социально-экономи­ческие отношения (как и вообще общественные отношения) сливаются, переходят друг в друга, связаны причинно-следственными взаимосвязями, шляются продолжением одного и того же процесса. Подобный схематизм “мыслим в реальной жизни, но без такого абстрагирования невозможно достичь закономерности сфер общественной жизнедеятельности. В этой связи отметим, что зачастую в понятийном аппарате применяются неадекватные понятия, в общем-то, противоречащие классическому пониманию социально-экономических процессов.

Перед нами предстает полиструктурный образ системы социально-экономических отношений. Такая система отношений определяет и суще­ствование социальной полиструктуры населения, его поливариантного социального состава, обладающего множеством различий. К сожалению, исследования этих структурообразующих свойств, не говоря уже об их видовых отличиях, почти не проводятся. Между тем, дать социологам такие исследования могли бы многое. Прежде всего логично завершится изучение цельной общественной системы социально-экономических отно­шений. Даже самое глубокое и добросовестное изучение социальных свойств экономических отношений только по поводу материального произ­водства не сможет дать такого объема знаний, как всестороннее изучение всех процессов воспроизводства необходимых жизненных средств во всей их полноте. По этой причине сложно вскрывать анализом производствен­ных отношений такие общие воспроизводственные закономерности, что присущи системе в целом. На наш взгляд, именно в этом и заключена слабая сторона советских социологов, изучавших социальную структуру общества.

Разумеется, не все родовые группы социально-экономических отноше­ний обладают равным структурообразующим потенциалом. Первичными и определяющими структурообразующими факторами выступают все виды производственных отношений. Таковыми, в частности, будут социально-экономические отношения по поводу производства (или оказания) социаль­ных услуг. Что касается структурообразующего потенциала отношений по поводу распределения, обмена и потребления услуг, то он требует более подробного рассмотрения.

Анализируя эти понятия, К. Маркс, опиравшийся, как известно, на классическую политэкономию, сделал выводы, концентрированно отра­жающие взгляды экономических детерминистов и являющиеся осново­полагающими для всей совокупности родовых отношений, закономерных и для интересующего нас видового уровня. Из известных его тезисов о том, что "производство есть непосредственно также и потребление" и "произ­водство и потребление выступают как моменты одного акта" следует равнозначная важность обоих явлений в качестве структурообразующих факторов¹. Однако их диалектическая взаимосвязь, очевидно, определяет и их противоположное влияние на социальную общность. Это дает право предположить, что структуры, образованные отношениями по производст­ву и потреблению, представляют неразрывное единое целое, но подчиня­ются различно действующим законам структурирования. Поэтому, несмотря на диалектическое единство производственно-потребительских отношений в обществе, они должны изучаться обособленно друг от друга. Из отмеченного следует также, что структурообразующий потенциал отношений по поводу потребления социальных услуг так же значим и важен, как и отношений по поводу их производства.

¹ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 12. С. 723.

 

Известно, что процесс потребления протекает в двух формах: хозяй­ственно-производственной и личной. Хозяйственно-производственное по­требление органически вплетено в организацию самого процесса, и, как указано выше, является его неотъемлемым элементом. Что касается личного потребления, то оно является относительно самостоятельной ста­дией воспроизводства и специфическим экономическим объектом. По­скольку в мире устойчиво сохраняются товарно-денежные отношения, ха­рактерные и для современного переходного периода к рыночным формам хозяйствования в России, то личное потребление услуг продолжает здесь осуществляться в двух видах. Во-первых, в виде натурального пользо­вания, во-вторых, в виде использования той суммы стоимости, которая расходуется населением для удовлетворения своих конкретных потреб­ностей.

Надо отметить, что оба вида, взаимно дополняя друг друга и состав­ляя единое целое, реально существуют во всех разновидностях современного общества, и нет оснований предполагать, что развитие нашего общества по пути рыночных отношений как-то изменит это положение. Отсюда следует вывод о, том, что круг бесплатных услуг, на которые делали ставку в попытке стимулировать рост их объема экономисты минувших десятилетий, может осуществляться только через государственные институты. Попытки организовать их в иных формах обречены на кризис, переживаемый нами в настоящее время. Такие бесплатные услуги, обладающие лишь одним - натуральным видом существования, не смогли бы завершить полный цикл их воспроиз­водства.

Об этом следует заявить вполне однозначно, ибо и по сей день пред­принимаются настойчивые попытки вновь навязать обществу в качестве критерия увязки общественных и личных интересов пресловутый социа­листический принцип социальной справедливости с преимущественной формой его реализации через общественные фонды потребления. К при­меру, такова позиция Р.И. Хабиби¹. Автор непоследователен в защите общественных фондов потребления, с одной стороны, предлагает в духе времени отказаться от бесплатных медицинских услуг, приводит в каче­стве образца для подражания систему оплаты в МНТК "Микрохирургия, глаза" (хотя именно этот пример свидетельствует об отходе в сегодняш­ней социально-экономической стратегии от данного принципа), с другой - реанимирует социалистические идеи сферы бесплатных и льготных услуг. Есть и другие примеры того, что, хотя число сторонников существования мощной сферы бесплатных и льготных услуг заметно уменьшается и все определеннее утверждается альтернативный принцип социального партнерства, значительно более эффективный и жизнеспособный в усло­виях рыночной экономики, в то же время и по сей день встречаются попытки политически ангажированных ученых навязать обществу вчерашние модели социальной политики.

 

' Хабиби Р.И. Социальная справедливость и распределение через общественные фонды потребления // Проблемы управления развитием социальной инфраструктуры. ИС АН СССР. М. 1990. С. 40-56.

 

В отличие от потребления продукта материального производства, потребление социальной услуги имеет свою социально-экономическую особенность. При пользовании услугой непосредственно используются полезные свойства труда человека, которые не .утрачиваются в этом процессе: в данном случае процесс труда по производству услуги, ее рас­пределению и обмену, и процесс пользования, его результат совпадают (поездка на транспорте, разговор по телефону, просмотр телевизионной передачи, пользование гостиницей, еда в ресторане, экскурсии в музеи и многое др.), поэтому об услугах принято говорить, что они не потребля­ются или производятся, а оказываются.

Оказание услуг - это вид экономического воспроизводства. Оказание рекреационных услуг - это также подвид экономического воспроизводства определенных жизненных средств. Хотя реальное их потребление осуще­ствляется в форме пользования услугами, тем не менее, его предвари­тельной предпосылкой в большинстве случаев является наличие у индиви­да определенной суммы денег. Поскольку реализация денежных доходов при оказании общественно организованных услуг происходит и через госу­дарственные, акционерные или частные формально организованные струк­туры, и путем заключения и исполнения неформальных индивидуальных договоров, оказание социальных услуг имеет одинаковую экономическую сущность и в сфере организованно оказываемых услуг, и в сфере "тене­вой" экономики.

Что касается социально-экономических отношений по поводу распре­деления и обмена, то, по Марксу, "распределение составляет с самого начала момент производства". И далее: "Обмен, очевидно, заключен в производстве, как его момент... определенное производство обусловлива­ет определенное потребление, распределение, обмен и определенные отношения этих различных моментов друг к другу"¹.

 

¹ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 12. С. 726.

 

То, что распределение и обмен не могут иметь наиважнейшего, опре­деляющего значения, обусловливает и соответствующее значение образу­емых ими социальных структур по поводу распределения и обмена. Но их подчиненность по отношению к производству и потреблению не дает никаких оснований считать их явлениями второстепенной важности, не проявлять к объективно образуемым ими структурам в обществе долж­ного научного интереса.

Касаясь процессов распределения, следует упомянуть, что оно для социальных услуг имеет свои важные особенности; недаром распредели­тельные формы услуг часто ассоциируются со всей сферой социальных услуг. Соответствующее важное значение приобретает и социальная структура, образуемая этими отношениями. Два противоположных под­хода к распределительным отношениям по поводу услуг характеризуют два экономических мира. В прежнем "дефицитном" мире социалистической экономики острый недостаток услуг распределительные отношения уродо­вал, деформировал. Они вырождались в принудительно-распределитель­ные, причем, как правило, по далеко не невинным критериям отбора потребляющих их субъектов. Достаточно вспомнить печально знамени­тую систему распределения путевок в здравницы. В мире рыночной эко­номики, напротив, нехватка субъектов потребления создает превышение предложения над спросом. Распределительные отношения здесь детерми­нируются критерием дохода, возможностями потребителя. Пущенные на самотек, они могут дезоптимировать социальную стратификацию обще­ства, вызвать социальную дисгармонию в качестве и стиле жизни. Как видим, обе системы страдают недостатками, не следует ни одну из них идеализировать.

Особое место среди экономических категорий процесса оказания услуг занимает категория обмена. Вновь обратимся к классической политэконо­мии: "Поскольку обмен есть лишь опосредующий момент между производ­ством и обусловленным им распределением, с одной стороны, и потребле­нием, с другой, а потребление само выступает как момент производства, постольку и обмен, очевидно, заключен в производстве как его момент"¹. Отсюда следует, что форма обмена должна соответствовать и форме производства, и форме потребления (распределения). Такой сквозной универсальной формой может быть лишь сама услуга в ее натуральном, а не денежном, выражении, в чем заключается отличие от процессов ее производства и потребления, где услуга выступает в двойственной товар­но-денежной форме. Как и другие формы воспроизводства, процесс об­мена услугами также создает своеобразную социальную структуру об­щества.

 

¹ Там же. С. 725.

 

Изложенное подтверждает наличие социального структурообразую­щего потенциала процессов оказания (воспроизводства) социальных услуг. Его значение вполне сравнимо с соответствующим потенциалом процессов материального производства, тем более что социальные услуги оказыва­ются обществу непосредственно. Возникает вопрос, обладают ли мень­шим социальным структурообразующим потенциалом услуги общехозяй­ственного назначения? Можно ответить следующим образом. По нашему мнению, оказание этого вида услуг является структурообразующим фак­тором равновеликого значения, как и в случае социальных услуг. Но по­скольку услуги общехозяйственного назначения входят в сферу мате­риального производства, влияют на общество опосредованно, через, другие сферы экономики, то они как бы передают свой структурообра­зующий потенциал социально-экономическим процессам материального воспроизводства, совершающимся в этой сфере. Поэтому, когда мы гово­рим о структурообразующих свойствах социально-экономических отноше­ний, складывающихся в процессах оказания услуг, подразумеваем прежде всего процесс воспроизводства социальных услуг.

Таким образом, мы понимаем под процессом оказания услуг сложный социально-экономический феномен, включающий в себя в качестве конеч­ного продукта услугу в двойственной товарно-денежной форме и ком­плекс социально-экономических отношений, складывающихся в процессе

и x оказания из отношений по поводу производства, распределения, обмена и потребления этих услуг. Указанные социально-экономические отноше­ния являются социальными структурообразующими факторами и в ходе твоего осуществления формируют специфические виды социальных структур населения.

Данный вывод, общий для всей сферы социальных услуг, полностью применим их такой ее области, как рекреационные услуги. К этой области отнесем комплекс социальных услуг, удовлетворяющий социаль­ные потребности всех видов субъектов путем общественной организации этих услуг в товарно-денежной форме. Рекреационные услуги также обладают социально-структурообразующим потенциалом, влияющим на процессы стратификации общества. Определенные социальные и профес­сиональные группы людей заняты в основном или периодически организа­цией процессов оказания услуг: их производством, распространением и обменом. В воспроизводственный цикл по оказанию рекреационных услуг вовлечено огромное число людей во всех странах мира. В числе потреби­телей же этих услуг состоят все жители нашей планеты. Поэтому соци­альная структура по поводу рекреационных отношений носит глобальный и, в основном, унитарный характер.

Познание рекреационной активности человека и человеческого обще­ства должно идти двумя путями. Первый - это анализ самих рекреацион­ных процессов как условий актуализации рекреационных потребностей. Уяснив типологию рекреационных действий как социальных феноменов в жизни человека, мы сможем ориентироваться в структуре его рекреацион­ной деятельности. Но это знание о рекреационных фактах обязательно должно быть дополнено знанием второго, более высокого уровня. Иссле­дователь должен познать рекреационные закономерности. А их познание основано на вскрытии системы рекреационных взаимоотношений. И в этом случае обойтись без изучения специфической социальной структуры по поводу оказания рекреационных услуг невозможно. Социальная рекреа­ция есть осуществление рекреационной деятельности человека с исполь­зованием природных, а также общественных материальных и духовных рекреационных ресурсов в форме оказания определенных видов социальных услуг.

 

3. СУБЪЕКТЫ СОЦИАЛЬНОЙ РЕКРЕАЦИИ

В более ранних публикациях автора, а также в большинстве предыду­щих параграфов данной работы по разным поводам, но с одинаковой убежденностью высказывается мысль о том, что субъект рекреации — сложное понятие, требующее детального рассмотрения. При этом неодно­кратно подчеркивалось, что сущностное наполнение категории субъекта рекреации отнюдь не исчерпывается представлением о субъекте-инди­виде. Напротив, подразумевается и декларируется, что в качестве субъективного момента рекреационной активности выступает не только находящийся в рекреационном состоянии (акте рекреации) человек, но равно каждая из множества элементарно выделяемых социальных единиц. Действительно, если исходить из понимания субъекта рекреации как гене­ратора рекреационной активности (или же источника рекреационной дея­тельности), то субъектом рекреации должна выступать каждая единица социального континуума "человек - человечество".

Конечно же, в повседневной жизни, причем не только в бытовых бесе­дах, но и научных дискуссиях, доминируют представления о рекреацион­ных действиях, процессах, состояниях, осуществляемых или свойственных индивидам. Гораздо реже мы упоминаем о рекреационных актах малых и больших социальных групп, хотя и говорим об "уставших коллективах", "застое в обществе", "выдохшихся армиях" и др. Что касается иных соци­альных образований, то они в лучшем случае всего лишь подразумевают­ся в качестве возможных субъектов рекреационного поведения, чаще же и это предположение считается крайне спорным. Только в последнее время стали высказываться мнения о том, что и большие социальные группы переживают периоды интенсивной деятельности, перемежающиеся периодами отдыха. В целом же доминирует точка зрения, номиналисти­чески оценивающая возможность стать субъектом рекреации для любой социальной общности, кроме человека. Мы оспариваем ее.

Для нас очевидно, что рекреация как форма жизнедеятельности свой­ственна всему живому в широком понимании этого термина, включаю­щего все множество организованных биосистем, в т.ч. и социальных. Во всех них рекреация проявляется необходимо как следствие одного из фундаментальных законов всеобщего бытия - закона энтропии. Ранее называлось на всеобщность законов биоэнергетики, поэтому упомянутый континуум "человек - человечество" является лишь социально ограниченным участком более протяженного (беспредельного?) видового ряда всех мыслимых и возможных форм жизни и жизнедеятельности в природе в широком смысле этого понятия. В равной необходимо-обязательной мере действию законов биоэнергетики подчинены все виды популяций, в частности, социальные общности. Таким образом, потребности в рекреационной активности присущи индивидам, первичным и вторичным малым и большим социальным группам, территориальным общностям, общественным движениям, нациям, государственным институтам, классам, цивилиза­циям, всему человечеству.

Разумеется, частные закономерности протекания рекреационных про­цессов y разных социальных элементов должны сильно разниться. Более того, как представляется, характеристики, образы социальных действий у разных субъектов рекреации могут носить совершенно необычные черты, нe совпадающие с привычными для нас стереотипами форм отдыха у отдельного человека. Тем более, это заставляет усилить их поиски, познать подлинные и пока непривычные и незнакомые с точки зрения науки (хотя и широко известные сами по себе) феномены социальной рекреации. Они составляют еще один массив изучаемых социологией рекреации социальных факторов и процессов. Определим основные ориентиры исследования субъектных элементов рекреационной активности.

 

Прежде всего воспользуемся введенным ранее критерием сознательных действий. Этот сквозной критерий будет определять наше отношение ко всем, субъектам континуума. В зависимости от проявления биологических либо социальных факторов будут меняться направленность и содержание рекреационных процессов. Но дихотомия "сознательного - неосознавае­мого" далеко не так проста, как представляется. К сожалению, судить о природе преобладающих факторов невозможно. Нет оснований предпо­ложить, что уровень социальности у трудового коллектива, к примеру, ниже чем у нации. Поскольку достоверно судить о соотношении созна­тельного и неосознаваемого причинных начал рекреационной активности у ее субъектов невозможно, любые спекулятивные рассуждения о законо­мерностях изменения этих соотношений - всего лишь научные догадки. Определенно можно утверждать лишь то, что, имея общую биоэнергети­ческую природу в каждом субъекте, оба начала кумулятивно возбуждают его активность, перманентно побуждая к рекреационным актам. Отмечен­ное приводит к выводу о необходимости поиска как иных внутренних критериев, так и внешних индикаторов их наличия у субъектов рекреа­ционной активности, которые могут помочь раскрыть внутренний сложный мир рекреации.

Так, предлагается различать субъекты первого рода, обладающие индивидуальным сознанием (индивиды, диады) и род субъектов с группо­вым или общественным сознанием (различного вида малые и большие социальные группы, а также такие социальные глобальные образования, как государства, цивилизации, человечество). Однако эта психологическая характеристика расчленения социального континуума скрывает нечто большее, чем просто присутствие либо отсутствие определенных фено­менов сознания у субъекта рекреации. ....

Оба рода различаются следующими особенностями. В первом отсут­ствует либо отчасти присутствует в маргинальном классе диад или партнеров такая черта, как рекреационные взаимодействия и взаимо­отношения. Рекреационная активность субъекта-индивида ориентирована на достижение рекреационного эффекта у самого себя (индивидуальный рекреационный эффект), у партнеров - преимущественно у себя. Обрат­ное наблюдается при переходе во второй род субъектов рекреации. Если здесь маргинальный слой (нуклеарная семья, особо малая первичная группа, например, экипаж управляемого механизма и др.) еще частично в своих рекреационных актах ориентирован на достижение рекреационного эффекта у членов этих минисоциумов, то в своем основном массиве (соци­альные группы) единицы второго рода имеют устойчивые рекреационные взаимоотношения. Получаемый рекреационный эффект значим только для всей группы (групповой, или общественный рекреационный эффект).

Групповая рекреационная потребность у субъектов второго рода носит надындивидуальный характер, качественно отличаясь от рекреационных потребностей индивида. Понятийная фиксация этого качественного скачка весьма важна в методологическом плане. Определить сущность этого качества означает понять природу группового рекреационного взаимо­действия, т.к. рекреационные взаимосвязи, объединяющие соучаствую­щих в достижении общественного рекреационного эффекта, возникают по поводу удовлетворения групповой рекреационной потребности. Эти взаимоотношения и взаимодействия носят обязательный биоэнергетически детерминированный закономерный характер. По нашему мнению, выра­жать это качественное отличие должно понятие рекреационного резонан­са - специфического группового рекреационного феномена, органически присущего лишь социальным общностям. Рекреационный резонанс - это особая социальная форма проявления и удовлетворения групповой рекреа­ционной потребности или общностное переживание группового рекреа­ционного аффекта. Реально он выражается в возникновении устойчивых рекреационных взаимодействий и взаимоотношений между членами соци­альной группы. Субъекты первого субъектного рекреационного рода таким качеством не обладают.

Перечисленные дефиниции содержат общие для всех единиц социаль­ного континуума критерии; Они позволяют провести общую родовую систематизацию по наиболее абстрактным характеристикам, рассмотреть эти субъективные элементы в их обобщенном виде, в первом приближе­нии. Для дальнейшей классификации представлений о субъектах рекреа­ции необходимо снизить уровень общности этой категории, довести его до массовых явлений, выявить типологию этой массы.

В этом аспекте безграничные возможности дает познание человека как индивида - субъекта рекреации. В нем заключены ключи к пониманию и биологической природы рекреации, и социальной природы. В его рекреа­ционной активности находятся родовые черты всех классов субъектов, ибо рекреационная активность отдельного человека - субстанция любого рекреационного процесса. Вместе с тем, человек - это начальная, отправ­ная точка социального континуума субъектов рекреации. В этом смысле его рекреационная особенность препятствует некритичному распростране­нию характеристик субъекта-индивида на другие классы субъектов -своего рода рекреационному органицизму. Собственно, этими замечаниями можно и ограничить описание субъекта-индивида, т.к. рекреационные потребности, мотивация, ценности человека хорошо известны.

Особое место среди субъектов рекреации занимает диада, или рекреа­ционная пара партнеров¹. Это маргинальный тип субъекта, связывающий индивида и малую первичную социальную группу, но в то же время разделяющий их. С одной стороны, у партнера явно присутствуют черты социальной общности: общий интерес, общая цель, общие условия рекреа­ции. С другой - здесь очень важен элемент индивидуального. Это первый субъектный элемент после индивида, где возникает рекреационное взаимодействие людей. Партнеров связывают устойчивые рекреационные взаимоотношения, возникает явление рекреационного резонанса, хотя еще и не являющееся постоянным атрибутом этого типа субъекта. При­чина такой двойственности, видимо, в том, что партнеры связаны двумя формами рекреационного взаимодействия: ответного (поочередного) типа и синхронного. Первая форма тяготеет к индивидуальному, вторая - к социальному в субъекте. Основываясь на этом, разделим по аналогии рекреационное поведение партнеров на два вида:

- ответного с поочередными рекреационными действиями партнеров;

- синхронного с тенденцией к единовременному и единообразному ре­креационному действию.

 

¹ Понятие партнеров предпочтительнее, как более отвечающее понятийному аппарату социологии рекреации.

 

Рассматривая оба выделенных вида рекреационного поведения парт­неров, видим, что, в отличие от синхронного, ответный тип является опре­деляющим суть партнеров в качестве субъектов рекреационной актив­ности. Ответный тип есть промежуточное звено между субъектом-инди­видом и субъектом - малой группой. Это еще не рекреационный резонанс, но уже не индивидуальный рекреационный акт. Синхронный же тип явно обладает способностью вовлекаться в рекреационный резонанс и еще бо­лее далек от субъекта-индивида. Эти качества приближают синхронный тип к малой первичной социальной группе.

Бели изложить описанное на языке понятий биоэнергетической кон­цепции, то получится следующая, картина. У субъекта-индивида рекреа­ционные биоэнергопроцессы носят в основном замкнутый характер на фоне относительно стабильных энергетических взаимосвязей с внешним миром, зато субъекты-партнеры специфичность протекающих процессов биоэнергопревращения организуют по-иному. Пара партнеров становится частично замкнутой энергетической системой. На сохраняющемся фоне внешних энергетических связей будет доминировать биоэнергетическая взаимосвязь обоих элементов пары. И в случае совпадающих по рекреа­ционной фазе (синхронный тип), и в случае противоположных энергопотоков (ответный тип) сохраняется главная особенность биоэнер­гетической системы партнеров - устойчивая энергетическая взаимо­связь, резко выделяющаяся на общем фоне процессов энергопревращений субъекта. В этом смысле в качестве открытой энергосистемы пара парт­неров тяготеет к малой социальной группе. Однако не будем забывать, что энергоакты ответного типа все еще сильно напоминают рекреа­ционную активность субъекта-индивида.

Переходя к рассмотрению второго рода субъектов, остановимся на таком его классе, как малая социальная группа. Здесь также ясно видно деление на первичные и вторичные групповые образования. Наряду с общими чертами, такими, как групповые рекреационные ориентиры: цен­ности, потребности, переживания и др., а также проявлением в обоих видах группового рекреационного резонанса, первичные и вторичные груп­пы участвуют в рекреационных процессах по-разному.

Наиболее характерным примером малой первичной группы будет семья. Семья, с точки зрения социальной рекреации, представляет собой хорошо выделяемый по своим признакам тип субъекта рекреационной активности. М.С. Мацковский характеризует эти, функции семьи как организацию рационального досуга и социальный контроль в сфере досуга для семьи, а также как взаимообогащение досуговых интересов¹. В ре­зультате этой специфической активности члены семьи одновременно переживают хорошо известное чувство отдыха, выполняя определенные рекреационные ролевые предписания. Речь идет именно о тех рекреационных процессах, что свойственны не каждому из членов семьи в от­дельности как отдельным индивидам, а помимо них - о тех рекреационных закономерностях, что проявляются в рекреационной деятельности семьи в целом, семьи как социальной единицы, свойственны только семье в ка­честве субъекта рекреационной активности. И хотя под семьей можно понимать семейную первичную группу, состоящую из любого числа чле­нов, находящихся в любых семейных непосредственных отношениях, для простоты будем иметь в виду типичную нуклеарную структуру семьи: старшие работают, младшие учатся.

 

¹ Мацковский М.С. Социология семьи. М.: Наука, 1989. С. 43.

 

О типологии рекреационного поведения семьи специалистам известно немало. Социология семьи накопила достаточно эмпирических наблюдений и теоретических обобщений образа семейной жизни. Из повседневных наблюдений и анализа собственных привычек, влечений и опыта мы тоже можем получить немало интересных практических выводов. Присмот­ревшись к ним, обнаружим, что рекреационные процессы, явления и действия не только сами по себе составляют немалое удельное место в объеме жизнедеятельности семьи, но и множеством рекреационных актов пронизывают другие сферы ее активности. Здесь и далее будем приме­нять понятие "рекреация семьи" или "рекреационная деятельность семьи" в широком смысле, в отличие от привычного узкого понимания так наз. "семейного отдыха". А поскольку семья используется в качестве примера первичной группы, то эти приведенные понятия приравняем к соответст­вующим понятиям групповых дефиниций.

К массиву рекреационных процессов и проявлений относится не только семейный отдых в его разных формах. Это и совместные вечерние чае­пития, и воскресные обеды в одних семьях, походы, уик-энды, прогулки - в других; чтение, игры, интеллектуальные совместные развлечения - в третьих; наркотики, алкогольный дурман, секс - в четвертых. Да, мы сознательно добавляем сюда и те рекреационные формы, которые по­чему-то принято называть девиантным поведением. Не секрет, что нема­лое число семей осуществляет свой отдых весьма своеобразно, хотя об этом и не принято говорить. Наконец, следует упомянуть и круг таких форм рекреационного поведения, которые хотя и осуществляются вне семьи, но вызваны именно действием внутрисемейных факторов. Это своеобразный антисемейный отдых или же отдых от семьи. Упомянем также, что в социологии семьи получила распространение такая класси­фикация, как "открытый" и "закрытый" досуг, характеризующая рекреа­ционные ориентации членов семьи¹.

 

¹ Мацковский М.С. Цит. соч. С. 70.

 

Выше упомянуто, что семейная рекреация в широком смысле понятия (включая антисемейный отдых) достаточно исследована. Это помогает безошибочно и мгновенно определить субъектную принадлежность наблю­даемых явлений и достаточно уверенно - место семьи как субъекта рекреации в субъектном континууме рекреационного пространства: Чувство отдыха в кругу семьи невозможно достичь или заменить никаким иным видом рекреации, либо спутать его результат с рекреационным эффектом иной видовой ее актуализации. Здесь явно выделяются специфические биологический, эмоциональный, социальный аспекты, отличающие ре­креационное поведение семьи от другого вида рекреации. В этом заклю­чен секрет притягательности и незаменимости данного вида отдыха. В этом же, по нашему убеждению, и секрет стабильности семьи как социального института на протяжении многих тысячелетий.

Если обратиться к истории, то традиционно в прошлом такое понятие как семейный отдых отражало малораспространенное явление. Муж, жена и дети, как правило, проводили свое свободное время отдельно друг от друга, в компаниях или общественных местах. Впоследствии, когда семья постепенно взяла на себя субъектные функции отдыха, ее члены чаще стали проводить время в семье или около дома. Широкое распространение получило "хождение друг к другу в гости", особенно в дни традиционного отдыха, всей семьей. Известны воскресные совместные посещения церкви (на Западе), торговых объектов (в бывшем СССР), мест отдыха. В связи с этим С. Паркер справедливо считает, что бытующие утверждения о том, что XIX век явился своего рода "пиком семейного отдыха", неверно¹.

В качестве субъекта рекреации семья успешно выполняет функцию социализации, определяя и контролируя соответствующие формы отдыха своих детей. Досуговая социализация, отмечает С. Изо-Эхола, это про­цесс, в ходе которого ребенок получает от семьи основные знания об отдыхе, формирует основные рекреационные ценности и мотивы². Одно из исследований американских психологов показало, что свыше двух третей всех видов рекреационной деятельности подростков было начато в семье³. Подчеркивается, что это, в основном, виды рекреации, связанные с позна­вательной и эмоциональной сферами, тогда как сверстники больше оказывают влияние на поведенческую сторону развития ребенка.

Национальное обследование в Англии показало, что два вида отдыха - просмотр телевизионных передач и путешествие на машине - являются самыми распространенными видами семейного отдыха, 59% опрошенных отдыхают в путешествиях семьями⁴. Как отмечает М. Каплан, большую роль в этом совместном проведении отдыха играет фактор "качества взаимодействия", "приятности" общения. Авторская идентификация этого определения показывает, что Каплан имеет в виду рассматриваемый нами рекреационный эффект⁵.

 

¹ Parker St. Leisure and work. L., 1983. P. 151.

² Iso-Ahola S. The social psychology of leisure and recreation. Dubuque, 1980. P. 101.

³Iso-AholaS. Ibid. P. 148.

⁴ Ibid. P. 152.

⁵ Kaplan M. Leisure: theory and policy. N.Y., 1975. P. 26.

 

Однако семейный отдых как самостоятельный предмет исследования все же мало интересует исследователей, а семья в качестве субъекта рекреации и вовсе не рассматривается. Представляется, что предла­гаемый нами взгляд на нее с точки зрения социологии рекреации позволит глубже проникнуть в ее внутренние закономерности.

Примером малой вторичной группы может служить коллектив. Это также достаточно хорошо исследованный объект. Задача состоит в том, чтобы все известное о нем проанализировать в новом ракурсе. Посмот­реть на такие типичные и привычные явления, как периодические всплес­ки работоспособности, интенсивности труда или периоды апатии к труду, смену психологического климата, потребность в проведении совместных мероприятий, ролевое поведение членов коллектива, жизнь внутриколлективных первичных групп и т.д. глазами рекреолога. Известны случаи, когда специфика производства требует организации коллективных отпус­ков, либо, напротив - замену долговременного отдыха кратковременной рекреацией. На наш взгляд, овладение закономерностями рекреации в коллективе имеет огромное прикладное значение. Достаточно сослаться на японский опыт организации труда, накопленный японскими учеными большой эмпирический багаж управления процессами в коллективах. Правильно и разумно организованные рекреационные процессы в коллек­тиве раскрывают его трудовой и созидательный потенциал¹.

 

¹Исикава К. Японские методы управления качеством. М.: Экономика, 1988.

 

Хорошо известны примеры исследований корреляции производственной деятельности (или какой-либо иной, в зависимости от специфики коллек­тива) и других внепроизводственных факторов внутренней жизни этой организованной общности людей. Из таких эмпирических исследований в свое время родилась доктрина "человеческих отношений" Элтона Мэйо. Однако социология рекреации должна пойти дальше, системно объединив все элементы рекреационных актов в общее понимание причин их возник­новения. Большинство рекреационных актов работающих имеют здесь надындивидуальный характер. Так, рабочий перерыв - это не просто удовлетворение потребностей работника в отдыхе, это общественно орга­низованное удовлетворение определенного типа рекреационной потреб­ности всего коллектива. Перекур, вовремя высказанная шутка, обсужде­ние действий одного из членов коллектива и многое другое - типичные рекреационные акты, потребность в которых периодически испытывает любой коллектив. Недаром о коллективах принято говорить как о "второй семье", где проживается "вторая жизнь". Коллектив способен испытывать упадок сил, всплески активности. Специалистам хорошо известны фено­мены лихорадочной работы в предпраздничные дни, в конце месяца, резкое падение производительности труда в его начале, сложность заста­вить коллектив трудиться одинаково: ритмично. Рекреационная актив­ность любого коллектива - неотъемлемый компонент в системе его цен­ностей, установок и норм поведения.

К роду субъектов, обладающих рекреационным резонансом, как ука­зано, отнесены и все иные социальные образования. Каждое из них имеет не только признаки жизненного цикла: зарождение, развитие, преобра­жение и распад - но и рекреационные атрибуты: цикличность активности, переходы от максимума к минимуму действий и, наконец, смена деятель­ности. Вместе с тем, неоднородность массива, большой разброс харак­теристик субъектов дает основание выделить среди них еще два класса: больших социальных групп и глобальных групп. Сначала рассмотрим класс субъектов - больших групп. Множество входящих сюда образований можно типологизировать по-разному. Думается, что наиболее отвечаю­щая цели исследования дифференциация этого класса должна иметь двухвидовую структуру:

1. Вид субъектов - территориальных общностей. Сюда войдут различ­ные социальные сообщества, объединяемые по принципу расселения или единства отношений к территориальным пространствам: жители городов, сел, агломераций, административных образований, микрорайонов, регио­нов, зон и др. Разброс типологии жизни этих субъектов очень велик. Размеренная сонливая жизнь населения деревни никак не напоминает лихорадочную энергонасыщенную жизнь населения большого города. Сравним рекреационный стиль промышленного центра со специфическим укладом рекреационных процессов небольшой рекреационной зоны. Мож­но продолжить перечисление примеров, но и без того ясно, что объеди­нение их в один вид весьма условно и не может учитывать многофак­торность рекреационного комплекса территориальных сообществ. Харак­терными чертами этого вида субъектов будет относительно устойчивое существование рекреационных проявлений во времени и в пространстве, хорошо выраженная гомогенность внутри общности, иерархическая соподчиненность (вхождение в более широкие общности в качестве струк­турного образования). При этом последнем рекреационные качества меняются. Вместе с тем, упомянутое многообразие видов территориаль­ных общностей не является рядоположенным, а соотносит их в сложных связях и зависимостях. Здесь заметен детерминизм природно-географических факторов.

2. Вид субъектов - массовых общностей. Характер образования этих типов рекреационных субъектов - стохастический. Отличается ситуа­тивным способом существования, явной гетерогенностью и слабо выра­женными рекреационными признаками. Этот вид не способен входить в иерархические социальные структуры других субъектов, и его рекреа­ционное поведение носит в основном замкнутый характер (отдых для себя). На практике к этому виду относятся разнообразные общественные, социокультурные, политические, экологические, спортивные движения, различные объединения по интересам, поклонники кумиров, культовые сообщества и др. В каждом эпизоде жизнедеятельности этих групп можно найти элементы рекреации, объединяющие их в этот вид. Но здесь отчетливо просматривается специфическое видовое явление как вырож­дение рекреационной цикличности в один цикл, стохастическая перио­дичность рекреационных актов.

К третьему и последнему классу второго рода субъектов отнесены все виды субъектов глобальных групповых общностей людей. На наш взгляд, сюда можно отнести такие социальные образования, которые социально соизмеримы с человечеством, являются его субъективно-рекреационными элементами, находятся на качественно ином уровне, чем большие социальные группы. Периоды активности или отдыха этих субъектов всеоб­щи, носят характер всемирных катаклизмов или периодов спокойной эво­люции. Американский социолог Р. Парк считал стачки, революции, войны

 

С. 110