Вопросы и задания к документу № 66:

1. Каково отношение автора надписи к царю Федору Алексеевичу? Каким он видится автору?

2. Какие деяния Федора Алексеевича отражены в этой надписи? Какие из них вам представляются важнейшими?

3. Какие черты, на ваш взгляд, были присущи Федору Алексеевичу: как человеку? Как государственному деятелю?

Тот, чей образ и гроб зрите — благочестивейший великий государь царь и великий князь Федор Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержец, по отце своем, велико-славной памяти благочестивейшем... Алексее Михайловиче... восприял скипетродержавство царства Российского от рождения своего в 15-е лето. Был от... Бога... одарен постоянством царским, незыблемым благоговением христианским истинным, бодростью в службе Божьей, долготерпением и милосердием дивным. И вправду сказать можно, что он был престолом мудрости, совета сокрови-

110

щем, царских и гражданских устоев охранением и укреплением, прениям решением, царству Российскому утверждением.

Кратко сказать — то ему любезно было, что мать нашу Православную церковь увеселяло, мир, тишину и всякое на­рода благополучие умножало. И во всем его царском житии не находилось такого времени, когда бы ему всему православию памяти достойного и церкви любезного дела не сотворить. К тому же неприятелям Российского царства был страшен, в побе­дах счастлив, народу любезен. Он от многолетних войн царству Российскому мир достохвальный сотворил. <.., >

Дома каменные для пребывания убогих и нищих с довольным пропитанием сотворил и таковых успокоил многие тысячи. Цар­ские многолетние долги народу простил и впредь налоги облегчил. Братоненавистные, враждотворные и междоусобные местнические споры прекратил. Царский свой дом, и град Кремль, и Китай-город преизрядно обновил, и убыточные народу одежды переменил, иное многое достохвалые и памяти достойное сотворил — и на все полезное и народу потребное все предуготовлял.<...>

Документ № 67

Из сочинения Де ла Невилля *

«Записки о Московии» : о царевне Софье

Вопросы и задания к документу № 67:

1. Прочитайте и охарактеризуйте данный источник. Чем интересны для нас записки иностранцев? В чем достоинства и недостатки таких источников?

* Француз Де ла Невилль под видом польского дипломата был на­правлен в Москву в 1689 г. французским послом в Варшаве маркизом де Бетоном. Маркиза интересовали положение в России и переговоры, которые вели при московском дворе шведский и бранденбургский посланники. Невилль провел в Москве около полугода и оказался сви­детелем важных событий, связанных с падением правительства царевны Софьи и переходом власти в руки сторонников Петра I.

Ш

2. Каково отношение Невилля к Софье? Что его наиболее поражает в ней? Какие личные и деловые качества царевны он наиболее высоко оценивает?

3. Какие средства и методы использовала Софья для утверждения своей власти? Правомерны ли они? Допустимо ли, на ваш взгляд, исполь­зовать любые средства ради укрепления власти и государства?

4. Можно ли однозначно оценить Софью как правительницу? Как человека? Каково ваше отношение к Софье?

Смятения, как происшедшие уже в этом государстве, так и те, которые впредь могут произойти, суть следствия козней царевны Софьи, ум и дарования которой нисколько не походят на её наружный вид, ибо она очень безобразна, необыкновенно толста, с головою огромною, как подушка; на лице у ней волосы, на ногах наросты, и ей теперь, по крайней мере, сорок лет; но насколько стан её толст, короток и груб, настолько, напротив, тонок и проницателен ум; и хотя она никогда не читала и не изу­чала Макиавелли, но по природе знает его принципы и особенно то, что нет ничего, никакого преступления, которого нельзя было бы предпринять, раз дело идёт о получении власти.

Если благочестивый дом древней Руси, то есть самый луч­ший дом, во многом по своей жизни уподоблялся монастырю, «то появление в таком дому терема было простым условием благочестиво^ жизни. Появление терема было воплощение благочестивых воззрений на женскую личность как на соблазн мира. В тереме дочерей царя Алексея Михайловича было шесть девиц. В год смерти их брата Федора старшей царевне было уже 32 года, младшей Феодосии было 19 лет. Средний возраст прина­длежал по порядку старшинства третьей царевне Софье, ей было около 25 лет. Естественно было встретить в эти лета готовность вырваться из клетки на свободу, если не полную готовность, то неудержимую мечту о том, что жить на воле было бы лучше монастырской жизни в тереме. Требовалась сильная и смелая девичья рука, которая могла бы отпереть эти замкнутые веками тюремные мешки, отворить эти заржавевшие теремные двери.

Терем был силен своей ненавистностью к мачехе и ко всему её роду. Требовалось большого и очень хитрого ума, чтобы не уронить самое дело и провести его до конца, нисколько не ос-

112

корбляя общественной совести. Терем выставил именно такой ум. Герой явился в лице средней царевны Софьи.

Девица-царевна, вообще женская личность сама по себе, по смыслу своего положения в обществе была монастырка, постница, пустынница. В этом состояла идея её общественного положения. Другой образ жизни ставил её личность в положение, зазорное для общественных глаз. Другой образ жизни, хотя бы самый скромный — только самостоятельный, был уже отрицанием пост­нического идеала и являлся непростительным нигилизмом. В существенном смысле зазорным нигилизмом являлось не худое поведение, а всякий признак независимого, самостоятельного отношения к обществу, что осуждалось ещё больше и сильнее, чем худое поведение. Худое поведение судил Вог, всегда милосердно отпускающий грехи. Самостоятельное поведение судило общество, никогда не прощающее явного отступничества от его идеалов. Поэтому житейские грехи можно было всегда прикрыть постни­ческою мантиею, лишь бы не видело их общество. Но грехи личной независимости и самостоятельности покрыть было невозможно. В этом случае была неизбежна и совершенно необходима прямая, открытая и притом богатырская, то есть петровская, борьба с тем же обществом; борьба, не допускавшая никаких сделок, никаких колебаний. Быть может, и у Софьи-царевны достало бы и ума, и смелости выйти на этот путь, но у ней недоставало главного: жи­вой веры, что этот путь столь же свят; живой веры в ту истину, что общество спасается не постническим идеалом, а идеалом полной, всесторонней свободы. Она же искала не настоящей свободы, а искала лишь приличной формы, приличной, по мнению века, одежды для своего девического своеволия, стремилась устроить не общественную, но лишь свою личную свободу по византийс­ким образцам. Она способна была явить русскому миру только фарисейский вид того же постничества.

Весьма понятно, чем должны были казаться Петру все эти богомольные постнические подвиги царевны и её сестер, весь этот старый домострой жизни, прикрывший свои самые растленные нравственные начала. Очень понятно, почему постнический идеал стал для него с этого времени особенно ненавистен, почему он в последующее время употреблял всякие средства, чтобы оконча-

113

тельно его уронить и осмеять в общественном мнении, устраивая с этою целью потешные действа известного князь-папы и жестоко преследуя ревностных поборников сказанного идеала, всяких его выразителей и изобразителей, начиная от старцев-юродивых, нищих и т. д. и оканчивая крутыми староверами.

Царевна Софья была выдающаяся натура, достойная сестра своего великого брата. Как и Петр Великий, она обращала на себя внимание прежде всего своею внешностью: тот же высокий рост, то же могучее телосложение, тот же быстрый и огненный взор, в котором светился живой природный ум, скорее мужс­кой, чем женский. Царевна отличалась тою же страстью, той же стремительностью нрава, тою же жесткостью и смелостью и тою же неразборчивостью в выборе средств для достижения поставленной цели. Царевна получила выдающееся образование также под руководством учителя братьев — Симеона Полоцко­го. С тем же чисто революционным пренебрежением к старым обычаям, как бы важны и священны они ни казались, нарушая общепринятые требования скромности, царевна выступила из тишины тесного терема, увлеклась политикой, сначала действуя как скрытая пружина политической борьбы, а затем открыто ухватилась за власть. Добиваясь власти, она пускала в ход хит­рость и интригу, чисто женские способности, какими не обладал всегда открыто действовавший Петр, а затем шагала через трупы, жёстко расправлялась с противниками и казнила их без суда. Она не может быть спокойной зрительницей идущей вокруг борьбы и равнодушно смотреть, как разыгрываются события. Она хочет быть движущей и направляющей силой. Везде она на первом месте, везде она приковывает к себе общее внимание. На похоронах Федора она, презирая общественное мнение, явилась впервые среди публики вопреки обычаю, запрещавшему царев­нам показываться открыто. Мало того, она обратилась к толпе с изъявлением своей скорби и «вопила» при этом на всю площадь. Она председательствует на знаменитом диспуте с раскольниками в Грановитой палате 5 июля, на который она вывела и других обитательниц кремлевских теремов, вмешивается в ход прений, а после диспута тайно приказывает схватить главного оппонента, попа Никиту Пустосвята и отсечь ему голову. Можно думать, что

114

царевна задолго еще до смерти Федора стала оказывать влияние на политические дела.

По широте размаха, проявленной правительством Софьи и во внешней политике, и во внутреннем управлении, по широте задуманных планов и практических опытов этот период не ус­тупает времени Петра. Останься Софья у власти дольше, может быть, и её правление составило бы такую же замечательную эпоху, как и царствование её младшего брата.

Широкая внешняя политика, основанная на союзах с ев­ропейскими державами, имеющая целью добраться до берегов южного моря; правильно устроенное государство с регулярным войском, стройной системой администрации и финансов, за­имствование образцов для преобразований с Запада — всё это черты, сближающие правление Софьи с эпохой самостоятельной деятельности Петра Великого, с его реформой.

Петр шел в том же направлении, стремился к тем же целям и воодушевлялся теми же идеалами, только благодаря своему темпераменту действовал резче и круче.

Документ № 68