Смотреть вопросы 4, 8

Часть 2 ст. 105 (убийство при отягчающих обстоятельствах) предусматривает:

а) Убийство двух или более лиц.

В связи с рассматриваемым видом квалифицированного убийства широко дискутируется проблема квалификации убийства одного лица и неудачная попытка лишить жизни и второе лицо, смерть которого охватывалась умыслом виновного.

б) Убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга.

Рассматриваемый вид квалифицированного убийства на практике может выражаться в следующих типичных ситуациях:

1) убийство с целью предотвратить в будущем совершение потерпевшим или его близким определенных действий во исполнение служебных обязанностей или общественного долга;

2) убийство с целью пресечь совершение потерпевшим или его близким указанных действий в настоящем, т.е. после частичного выполнения действий, послуживших поводом для убийства;

3) убийство по мотиву мести за действия, совершенные в прошлом;

4) убийство по мотиву мести за совершаемые действия, которые имеют длящийся характер либо совершены к моменту преступления лишь частично.

Рассматриваемый вид убийства квалифицируется по п. "б" ч. 2 ст. 105 только при условии, что оно не образует состава специального вида квалифицированного убийства (ст. 277, 295, 317, 357 УК).

в) Убийство малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека.

В специальной литературе получила достаточно широкое распространение точка зрения, согласно которой использование беспомощного состояния потерпевшего имеет квалифицирующее значение только в тех случаях, когда он осознавал направленность преступных действий против его жизни, и это причиняло ему дополнительные страдания. Изложенная позиция представляется не соответствующей закону и теоретически несостоятельной.

Во-первых, из закона вовсе не следует, что при убийстве с использованием беспомощного состояния обязательно причиняются дополнительные психические страдания потерпевшему.

Во-вторых, осознание фактических обстоятельств совершения преступления и их социального значения входит в содержание вины и относится только к субъекту преступления, поэтому нет никаких оснований устанавливать осознание тех же обстоятельств потерпевшим. Кроме того, подобные конструкции совершенно бессмысленны, если потерпевшие в силу психических расстройств или младенческого возраста неспособны видеть свою приближающуюся смерть.

В-третьих, неспособность противостоять убийству из-за физических либо психических недостатков потерпевшего нельзя смешивать с объективной невозможностью противостоять этому преступлению из-за поражающих свойств оружия. Ведь снайперская винтовка и радиоуправляемое взрывное устройство, по сути, ничем не отличаются от пистолета, применяемого в тесном контакте с потерпевшим: последний перед оружием одинаково бессилен, но это не делает его беспомощным в уголовно-правовом смысле.

Итак, для квалификации по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ «убийство малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека» необходимо, чтобы виновный осознавал беспомощность потерпевшего и намеренно использовал ее для убийства. При этом не обязательно, чтобы потерпевший понимал характер совершаемых в отношении него действий.

Убийство, сопряженное с похищением человека, состоит в умышленном лишении жизни человека в процессе его похищения или по мотиву мести за противодействие его совершению. Потерпевшими в таких преступлениях могут быть не только похищенные, но и другие лица, убийство которых было связано с похищением (например, лицо, пытавшееся помешать похищению). Вопрос о квалификации убийства, сопряженного с похищением человека, является дискуссионным.

г) Убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности.

Этот вид квалифицированного убийства предполагает обязательную осведомленность виновного о беременности потерпевшей независимо от источника информации, от срока беременности и от того, удалось ли спасти плод или он погиб. При этом определяющее значение имеет не фактическая истинность полученной виновным информации, а его субъективная убежденность в том, что его сведения о беременности потерпевшей являются достоверными. В связи с этим требует решения вопрос о квалификации убийства женщины, которую виновный ошибочно считал беременной. На этот счет высказаны четыре основные точки зрения.

Одни ученые предлагают квалифицировать такое убийство по совокупности преступлений - как оконченное убийство без отягчающих обстоятельств и покушение на убийство заведомо беременной женщины. Неприемлемость предлагаемой квалификации связана с тем, что одно преступление необоснованно оценивается как два. А это в соответствии со ст. 69 УК создает непозволительную возможность назначения за убийство женщины, ошибочно принятой за беременную, более строгого наказания, чем за убийство действительно беременной женщины.

В соответствии со второй точкой зрения убийство при рассматриваемом виде ошибки следует квалифицировать как оконченное преступление по п. "г" ч. 2 ст. 105. Эта квалификация также неприемлема, поскольку не отражает того факта, что специфический объект преступления - жизнь именно беременной женщины - фактически не пострадал.

Вряд ли можно согласиться и с предложением квалифицировать убийство при ошибочном предположении о беременности потерпевшей по ч. 1 ст. 105, поскольку при этом не будет учтена направленность умысла виновного на совершение убийства при отягчающем обстоятельстве.

Наиболее приемлемой является четвертая позиция, которая состоит в следующем. При квалификации преступлений, совершенных при ошибочном предположении о наличии квалифицирующих обстоятельств, которые на самом деле отсутствуют, должна использоваться юридическая фикция: преступление, оконченное по фактическим обстоятельствам, необходимо квалифицировать как покушение. Эта фикция оправдана тем, что хотя общественно опасное последствие и наступило, но все же в действительности оно не сопровождалось тем отягчающим обстоятельством, которое охватывалось сознанием виновного и которое в соответствии с направленностью умысла обосновывает применение более строгого наказания. Следовательно, убийство женщины, которую виновный ошибочно считал беременной, следует квалифицировать как покушение на убийство беременной женщины (ч. 3 ст. 30 и п. "г" ч. 2 ст. 105).

д) Убийство, совершенное с особой жестокостью.

Объективно-субъективный характер жестокости подчеркивается и специалистами в области судебной психологии. Для констатации особой жестокости необходимо установить факт осознания виновным того, что своими действиями он причиняет потерпевшему особые мучения или страдания.

е) Убийство, совершенное общеопасным способом.

Законодатель говорит об общеопасном способе, а не об опасности для жизни многих людей. Тем самым делается акцент на объективной, а не на субъективной составляющей признака общей опасности избранного способа убийства. Казалось бы, практика должна была именно в этом ключе учесть изменение законодательной терминологии. Однако в п. 9 постановления Пленума от 27.01.99 № 1 Верховный Суд РФ еще раз подчеркнул, что "под общеопасным способом убийства (п. "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ) следует понимать такой способ умышленного причинения смерти, который заведомо для виновного представляет опасность для жизни не только потерпевшего, но хотя бы еще одного лица (например, путем взрыва, поджога, производства выстрелов в местах скопления людей, отравления воды и пищи, которыми помимо потерпевшего пользуются другие люди)"[50].

Если при убийстве общеопасным способом наступает смерть не только лица, на жизнь которого совершается посягательство, но и других, содеянное надлежит квалифицировать по п. "е" и "а" ч. 2 ст. 105 (убийство, совершенное общеопасным способом, повлекшее смерть двух и более лиц), а в случае причинения вреда здоровью посторонних лиц - по "е" ч. 2 ст. 105 и по статьям УК об умышленном причинении вреда здоровью. Не исключена совокупность убийства, совершенного общеопасным способом, с причинением смерти или вреда здоровью по неосторожности.

е1) Убийство по мотиву кровной мести.

Признание обычая кровной мести обусловлено не генами или принадлежностью к какой-то этнической группе, а социальной средой и условиями воспитания. Поэтому русский, проживший всю жизнь в ингушском ауле и усвоивший горские обычаи, может признавать кровную месть, а ингуш, родившийся и живущий на Дальнем Востоке, может ее отвергать. Но принадлежность потерпевшего к этнической группе, признающей обычай кровной мести, по всеобщему признанию не является обязательным условием квалификации убийства как совершенного по мотиву кровной мести.

Признание родом виновного обычая кровной мести еще не предрешает квалификации убийства по п. "е.1" ч. 2 ст. 105. Если убийство совершается по личным мотивам, не имеющим отношения к чести рода, представляемого виновным (например, за отказ погасить карточный долг), то умышленное причинение смерти не может квалифицироваться как совершенное по мотиву кровной мести, даже если и потерпевший, и виновный принадлежат к родам, признающим этот обычай.

Для квалификации убийства как совершенного по рассматриваемому мотиву не имеет значения место совершения преступления. Им может быть как регион компактного проживания населения, признающего обычай кровной мести, так и иное место.

ж) Убийство, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой.

На самом деле вполне возможна ситуация, когда одно лицо начинает избиение потерпевшего без умысла на причинение смерти и он формируется у него лишь после того, как к избиению присоединяется другое лицо, которое в равной мере может действовать и с неопределенным умыслом, и с конкретизированным умыслом на убийство.

Убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору, характеризуется наличием выраженной в любой форме договоренности двух или более лиц, состоявшейся до начала совершения действий, непосредственно направленных на лишение потерпевшего жизни. Для квалификации не имеет значения ни форма предварительного сговора, ни время между таким сговором и началом преступления.

Действия организатора могут квалифицироваться по п. "ж" ч. 2 ст. 105 только при наличии как минимум двух исполнителей. Если организатор лично участвовал в убийстве, его действия квалифицируются по этой норме непосредственно, а если он не выполнял функций исполнителя, то его действия требуют ссылки на ч. 3 ст. 33 УК.

Убийство, совершенное организованной группой, характеризуется как умышленное лишение потерпевшего жизни устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Представляет немалый практический интерес вопрос о том, для совершения каких именно преступлений создается подобная группа. В п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.99 N 1 организованная группа определена как группа из двух или более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких убийств. Таким же образом определяется цель создания организованной группы и в теории уголовного права. Однако изложенная позиция Верховного Суда РФ представляется неточной.

Во-первых, в приведенном определении не только не акцентируется, но даже не упоминается признак устойчивости преступной группы, хотя именно с ним законодатель связывает организованный характер группы.

Во-вторых, Верховный Суд РФ, думается, без достаточных оснований связывает организованный характер группы с целью совершения именно убийств. Организованной является устойчивая группа двух или более лиц, заранее договорившихся о совместном совершении одного или неопределенно большого числа преступлений. Таким образом, организованный характер преступной группы - это объективный ее признак, существенно повышающий степень общественной опасности не только самого преступного объединения, но и всех совершаемых им преступлений. Группа приобретает качество организованной еще до совершения планируемого преступления. Поэтому любое преступление, совершенное такой группой, должно квалифицироваться как совершенное организованной группой, если такой квалифицирующий признак предусмотрен законом. Думается, необходимо признать квалифицирующим признаком совершение всякого преступления организованной группой, поскольку само наличие данной разновидности преступного формирования представляет серьезную опасность для общества. Именно по этой причине действия всех участников организованной группы независимо от их роли в совершении преступления квалифицируются как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК (п. 10 указанного выше постановления)[54].

з) Убийство, совершенное из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом.

Данный пункт включает пять самостоятельных квалифицирующих признаков, объединяемых корыстным мотивом, который является обязательным или характерным признаком каждой из названных разновидностей убийства.

Убийство из корыстных побуждений означает убийство, совершенное в целях получения материальной выгоды для себя или для других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т.п.) либо избавления от материальных затрат (возврата имущества, выплаты долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и т.д.). При данной разновидности убийства корыстный мотив сочетается в целях получения имущественных выгод или избавления от материальных затрат. Квалификация убийства как корыстного определяется не фактическим достижением цели, а ее постановкой. Поэтому убийство признается корыстным и в том случае, когда виновному не удалось извлечь имущественной выгоды.

Не всякое убийство, психологической основой которого является корыстолюбие и алчность, можно рассматривать как совершенное из корыстных побуждений. Например, убийство, совершенное с целью удержать или сохранить имущество, которое уже принадлежит виновному, убийство из мести за уклонение от возврата долга или других имущественных обязательств, а равно убийство лица, похитившего имущество виновного, нельзя квалифицировать как убийство из корыстных побуждений, потому что в подобных случаях убийство не может служить способом извлечения материальной выгоды.

Убийство по найму в прежнем уголовном законодательстве России рассматривалось как частный случай корыстного убийства. Однако, учитывая, что вознаграждение наемника не во всех случаях имеет материальный характер, УК выделил это деяние в самостоятельный вид квалифицированного убийства. Данная разновидность анализируемого преступления характеризуется как убийство, обусловленное получением исполнителем преступления материального или иного вознаграждения. Иное вознаграждение может выразиться в предоставлении высокооплачиваемой работы, в продвижении по карьерной лестнице, в выдаче дочери или сестры заказчика замуж за убийцу и т.д.

Действия лица, организовавшего убийство за вознаграждение, подстрекавшего к нему или содействовавшего его совершению, должны квалифицироваться по соответствующей части ст. 33 УК и п. "з" ч. 2 ст. 105.

Убийство, сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом, объединены в одной норме с корыстным убийством, потому что, во-первых, корыстный мотив для разбоя и вымогательства является обязательным, а для бандитизма - характерным признаком, а во-вторых, названные преступления достаточно часто сопровождаются убийством потерпевшего.

Пленум Верховного Суда РФ разъяснил, что как сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом надлежит квалифицировать убийство в процессе совершения указанных преступлений. К этому необходимо добавить, что такая же квалификация должна применяться при убийстве лиц, препятствующих совершению разбоя, вымогательства или бандитизма, а равно с целью скрыть их совершение, но в таких случаях необходимо вменять и п. "к" ч. 2 ст. 105.

По рекомендации высшего судебного органа России убийство, совершенное в процессе разбойного нападения, вымогательства или бандитизма, следует квалифицировать по п. "з" ч. 2 ст. 105 в совокупности со статьями УК, устанавливающими ответственность за названные преступления. Против такой рекомендации можно привести те же возражения, которые приводились в связи с убийством, сопряженным с похищением человека.

и) Убийство из хулиганских побуждений.

Хулиганство определялось как "озорные, бесцельные, сопряженные с явным проявлением неуважения к отдельным гражданам или обществу в целом действия". Такое определение хулиганства использовалось в судебной практике и уголовно-правовой науке для раскрытия содержания хулиганского мотива. Следует квалифицировать умышленное убийство, совершенное на почве явного неуважения к обществу и общепринятым моральным нормам, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение, например, умышленное причинение смерти без видимого повода или с использованием незначительного повода как предлога для убийства.

Выводя содержание хулиганского мотива из действий виновного, Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 15.11.2007 N 45 "О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений" указал: "При решении вопроса о наличии в действиях подсудимого грубого нарушения общественного порядка, выражающего явное неуважение к обществу, судам следует учитывать способ, время, место их совершения, а также их интенсивность, продолжительность и другие обстоятельства. Такие действия могут быть совершены как в отношении конкретного человека, так и в отношении неопределенного круга лиц".

Хулиганство нередко завершается убийством из хулиганских побуждений. Поэтому Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 27.01.99 № 1 указал: "Если виновный, помимо убийства из хулиганских побуждений, совершил иные умышленные действия, грубо нарушавшие общественный порядок, выражавшие явное неуважение к обществу и сопровождавшиеся применением насилия к гражданам либо угрозой его применения, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества, то содеянное им надлежит квалифицировать по п. "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство, совершенное из хулиганских побуждений)".

к) Убийство с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера.

В этой норме объединены четыре самостоятельных отягчающих обстоятельства.

Убийство следует квалифицировать как совершенное с целью скрыть другое преступление, а равно с целью облегчить его совершение в тех случаях, когда указанная цель является определяющим признаком. Если же она сочетается с какой-то другой целью (например, целью использовать органы или ткани потерпевшего) либо с другим мотивом (например, с хулиганским), то цель скрыть или облегчить совершение преступления не должна отражаться в квалификации преступления. На это прямо указывает Пленум Верховного Суда РФ: "По смыслу закона квалификация по п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ совершенного виновным убийства определенного лица с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение исключает возможность квалификации этого же убийства, помимо указанного пункта, по какому-либо другому пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства" (п. 13 постановления от 27.01.99 N 1).

Под убийством, сопряженным с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, Пленум Верхового Суда РФ предлагает понимать убийство в процессе совершения названных преступлений или в целях их сокрытия, а равно совершенное, например, из мести за сопротивление, оказанное потерпевшим или иными лицами при совершении этих преступлений. Следовательно, убийство с целью скрыть совершение изнасилования или насильственных действий сексуального характера является частным случаем убийства, сопряженного с названными преступлениями. Это в полной мере относится и к убийствам, сопряженным с другими преступлениями, названными в п. "в" и "з" ч. 2 ст. 105.

Таким образом, убийство, сопряженное с похищением человека, разбоем, вымогательством или бандитизмом, надлежит квалифицировать только по п. "в" или "з" (малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека и из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом) без ссылки на п. "к" ч. 2 ст. 105 (сокрытие другого преступления).

Убийство должно квалифицироваться по комментируемой норме независимо от того, кем совершено или намечается совершить преступление, которое пытается скрыть или облегчить виновный, - им самим или другим лицом.

В теории уголовного права дискуссионным является вопрос о том, квалифицировать ли убийство, сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, только по п. "к" ч. 2 ст. 105 или по совокупности со ст. 131 или 132 УК. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 27.01.99 N 1 рекомендовал оценивать подобную ситуацию как совокупность преступлений (п. 13).

л) Убийство по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Важно подчеркнуть, что в основе дискриминационного мотива лежит неприязненное отношение не к конкретному человеку, а к определенной идеологии, расе, национальности, религии или социальной группе, представляемой потерпевшим. Личность последнего в этом случае не имеет значения, поскольку потерпевший лишь персонифицирует враждебные виновному социальные общности.

Ненависть и вражду отождествлять не следует. Ненависть - это стойкое отношение острой неприязни, т.е. чувство. Вражда же означает выражение ненависти не только в отношениях, но и в действиях (например, насилие, призывы к его применению, депортация, осквернение культовых зданий, воспрепятствование проведению национальных или религиозных обрядов и т.д.). Убийство - это крайняя форма проявления вражды.

По своему содержание экстремистский мотив убийства означает, что оно совершено: 1) с целью спровоцировать вражду или рознь; 2) из чувства ненависти ко всем лицам, исповедующим другую идеологию или религию, либо принадлежащим к иной расе, национальности или социальной группе; 3) из мести за вероотступничество или отказ примкнуть к какой-либо конфессии.

В числе квалифицирующих признаков предусматривается умышленное причинение смерти (п. "б" ч. 3 ст. 205 УК). На первый взгляд, в таких случаях не требуется совокупности террористического акта с убийством. Однако состав особо квалифицированного террористического акта не предусматривает убийства при отягчающих обстоятельствах, за исключением общеопасного способа и экстремистских мотивов. Значит, убийство при террористическом акте, совершенном по экстремистским мотивам, необходимо квалифицировать по совокупности п. "б" ч. 3 ст. 205 (независимо от других квалифицирующих признаков) и п. "л" ч. 2 ст. 105 УК (по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы).

м) Убийство в целях использования органов или тканей потерпевшего.

Ранее в научных трудах преобладало толкование указанной в законе цели как цели изъятия и использования органов или тканей потерпевшего для трансплантации.

Действительно, анализируемая норма призвана в первую очередь противодействовать незаконному изъятию и использованию органов или тканей человека именно для трансплантации. Однако закон не дает никаких оснований сводить ее применение только к случаям, когда убийство связано с незаконной трансплантацией.

Сфера применения п. "м" ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство в целях использования органов или тканей потерпевшего) значительно шире, чем использование органов и тканей только для трансплантации, и включает убийства, соединенные с каннибализмом во многих его разновидностях: сексуальным (стремление обладать женщиной, стремление приобрести мужскую силу, самоутверждение); ритуальным, религиозным, связанным с чувством голода, а также убийство в целях коллекционирования человеческих органов. Сюда же следует отнести и убийство в целях продажи органов или тканей потерпевшего, поскольку продажа является частным случаем использования. Под убийство в целях использования органов или тканей потерпевшего подпадает и убийство в целях передачи изъятых у потерпевшего органов или тканей заказчику, если заказ не связан с материальным вознаграждением.

В литературе было высказано мнение, что по п. "м" ч. 2 ст. 105 можно квалифицировать только случаи прижизненного изъятия органов или тканей, что и приводит к смерти потерпевшего. Подобное мнение следует считать ошибочным, поскольку оно не вытекает из буквы закона: п. "м" ч. 2 ст. 105 устанавливает ответственность не за изъятие органов или тканей, а за убийство, совершенное в целях их использования в дальнейшем. В качестве обстоятельства, определяющего квалификацию преступления, выступает постановка цели использования органов или тканей, а не реализация этой цели. Поэтому ни фактическое использование, ни даже изъятие органов или тканей потерпевшего не являются условием квалификации убийства по исследуемой норме.

Вопрос 7. Спорные вопросы квалификации убийства матерью новорожденного ребенка

В комментируемой статье предусмотрены два варианта. Первый — убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов — не обязательно связывается с каким-либо психическим расстройством матери. Практика знает немало случаев, когда такое убийство совершается расчетливо и хладнокровно, планируется и готовится заранее, нередко из-за нежелания подвергать себя операции аборта. Важно только установить, что убийство укладывается в определенный законом промежуток времени («во время или сразу же после родов»). Смягчение законодателем ответственности может быть объяснено тем, что в этот период женщина не всегда в состоянии воспринимать рождающегося человека как самостоятельное живое существо, продолжает видеть в нем свой плод, ощущать его как источник боли и страданий.

Второй вариант, предусмотренный комментируемой статьей, — убийство матерью новорожденного ребенка в условиях психотравмирующей ситуации или в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости, — напротив, не связывает ответственность со столь узким промежутком времени. Психотравмирующая ситуация может возникнуть до родов, во время родов или некоторое время спустя. Роды сами по себе, необходимость заботиться о новорожденном, семейные и бытовые неурядицы — все это в совокупности может оказаться непосильной нагрузкой для психики матери, особенно в первое время. Смягчающую роль играет не сама ситуация, а та психическая травма, которую она причиняет. Возможно и психическое расстройство, не исключающее вменяемости (ст. 22 УК). В данном случае такое состояние влияет и на квалификацию преступления. Во втором варианте речь идет также об убийстве новорожденного ребенка. В медицинской практике новорожденным считается ребенок до достижения им одного месяца. Убийство малолетнего ребенка большего возраста не может считаться привилегированным и должно квалифицироваться по ст. 105 УК. Источник: http://stykrf.ru/106

Хотя ситуация соучастия при совершении матерью убийства новорожденного ребенка гипотетична и маловероятна, однако все же каким же образом в таком случае следует оценивать действия лица, выполнявшего вместе с матерью новорожденного объективную сторону состава преступления при наличии признаков общего умысла, совместности действий, непосредственном участии такого лица в совершении преступления? Ведь для соучастника объектом посягательства также будет являться жизнь человека. В научной литературе проблема квалификации такого преступления, совершенного в соучастии, видится в самостоятельной квалификации действий второго соучастника, отличной от квалификации действий самой матери, и именно с этой точки зрения обсуждаются различные варианты его ответственности. Предлагается взглянуть на эту проблему с другой стороны, а именно с точки зрения единой квалификации действий обоих соучастников. Тогда, этот вопрос применительно к данному составу преступления должен разрешаться в общем порядке исходя из требований ч. 1 ст. 34 и ст. 33 УК РФ. Специальный субъект обладает как общими, так и специфическими, присущими только этому субъекту признаками.

Специфика такого специального субъекта преступления, как мать новорожденного ребенка, заключается не в должностном либо служебном положении такого лица, а в социально-правовом статусе матери как лица, имеющего физиологическую, правовую, социальную связь с новорожденным ребенком, обязанной в силу этих обстоятельств оберегать его жизнь, а также в силу этих же обстоятельств заслуживающей снисхождения в глазах общества и государства при совершении ею названного преступления.

Проблемы квалификации рассматриваемого преступления по признаку совершения его в период "сразу же после родов".

Действительно, в одном случае теоретики судебной медицины предлагают называть ребенка "новорожденным" в период двух дней его жизни после рождения, в другом - этот период определяется сутками с момента рождения младенца, а в третьем - этот период каким-либо сроком вообще не ограничивается. Отсюда возникает вопрос: а какими же тогда критериями следует руководствоваться судебным и следственным органам, если в судебной медицине нет четких рекомендаций по определению временного периода новорожденности ребенка? Представляется, что правы те авторы, которые считают, что сутки, предлагаемые в качестве критерия судебными медиками, это излишне большой срок и он явно не соответствует признаку "сразу же после родов". В словаре русского языка термин "сразу" означает: "в один прием, очень быстро. Немедленно, в тот же момент". Поэтому не случайно, на мой взгляд, законодатель использует его в законе в качестве обязательного признака объективной стороны преступления, преследуя, как нам представляется, цель ограничения, а не расширения временных рамок наступления момента уголовной ответственности за убийство новорожденного ребенка. Признак "сразу же после родов" - оценочный признак, и его установление является исключительно прерогативой правоприменительных органов. Поэтому следует согласиться с Л.Л. Кругликовым, который считает, что этот временной промежуток времени не должен исчисляться часами, а тем более сутками.