Догматика указывает также цель и путь духовной жизни, направляет эту жизнь в определенном русле. Поэтому изменение человеком своей догматической позиции обуславливает соответствующее изменение всего строя его духовной жизни.

Божественное Откровение свидетельствует о глубокой связи, существующей, в частности, между верой и христианской нравственностью, между догматами и заповедями. «Если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными», – учит Христос (Ин. 8, 31-32). Так, с одной стороны, глубина и совершенство христиаского вероучения открываются человеку по мере его духовного роста, по мере исполнения им евангельских заповедей, а с другой стороны, познание Божественной истины освобождает нас от власти греха [Алипий].

Против тех, которые утверждают, что вся сила христианства заключается не в догматах, а в нравственном учении, следует сказать, что нравственность человека тесно связана с его догматическим сознанием. Без веры невозможна устойчивая нравственность. Повреждение догматического сознания часто приводит к повреждению в области нравственной жизни. Верно и обратное, порочность нравственной жизни ведет к омрачению и искажению догматического умозрения.

Взаимоотношение догматических и нравственных истин:

1) Одной из причин ересей являлось неправильное нравственно-аскетическое устроение ересеначальников:

Св. Исаак Сирин в 55-м Слове упоминает о некоем Малпасе, проводившем в отшельничестве строжайшую подвижническую жизнь с целью достичь высокого духовного состояния. Аскет «впадал в высокоумие и явную бесовскую прелесть, соделался изобретателем и начальником ереси евктитов», отрицавших Троичность Божества и свою молитву почитавших единственным средством ко спасению.

Павел Самосатский, окруживший себя немыслимой по тем временам роскошью, отличался еще и гордостью, он «шел в разрез со всеми церковными традициями своего времени и не скрывал своего неуважения к ним, дерзко отзываясь об умерших отцах Церкви».

Несторий вел строго монашескую жизнь, но в то же время, как свидетельствует историк Церкви Сократ, «был тщеславен, вспыльчив и легкомысленен». В своем духовно-нравственном устроении он «без сомнения, был человеком гордым и самолюбивым, нежелавшим ни перед чем и ни перед кем преклоняться; эта гордость и стремление к известности и заставляли Нестория прибегать к показной святости в жизни и высокопарному слогу в проповеди». Это впоследствии и сыграло свою плачевную роль, когда он, ссылаясь на своего учителя Феодора Мопсуэстийского, писавшего: «Безумие говорить, что Бог родился от Девы…», стал проповедовать с амвона, что Дева Мария не Богородица, а Человекородица.

2) Впадение в ересь искажает нравственно-аскетическое устроение человека:

Из апостольского века известны еретики николаиты, которые под влиянием воззрений на материю как на зло развили практическое учение о необходимости умерщвлять плоть и возвышать свободу духа. «Только умерщвление плоти и возвышение свободы духа над плотью проявлялось у них распутством».

Схоластический рационализм привел в итоге Римо-католическую Церковь к провозглашению новых догматов, что, в свою очередь, породило множество извращений в практической жизни. Так Священная Инквизиция явилась прямым следствием догмата о непогрешимости римского первосвященника. Под влиянием блаж. Августина сложилась в более позднее время и доктрина Варлаама Калабрийского о тварности Божественных энергий, невозможности участия в Божественной жизни, которую приняла Римо-католическая Церковь. В результате цель христианской жизни – стяжание Святого Духа, обожение – остается невыполнимой.

Догматические расхождения восточного христианства и католичества в конечном счете сказываются на молитвенном опыте. Свт. Игнатий Брянчанинов приводит пример прелестного настроения писаний Фомы Кемпийского, в котором «ложным понятиям и созерцаниям непременно сопутствуют обольстительные, сладострастные, сердечные ощущения, признаваемые за вкушение Божественной благодати». Достаточно вспомнить такие неприемлемые для православия факты, как чувственная медитация, эротическая мистика Терезы Авильской и блаженной Анжелы, экстатическое почитание страданий Христовых и частей Его тела. Результаты применения подобного рода практик, являющихся следствием искажения вероучительных истин, пагубно сказывается на духовной жизни практикующих.