Поможем в ✍️ написании учебной работы

Имя

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

Выберите тип работыЧасть дипломаДипломная работаКурсовая работаКонтрольная работаРешение задачРефератНаучно - исследовательская работаОтчет по практикеОтветы на билетыТест/экзамен onlineМонографияЭссеДокладКомпьютерный набор текстаКомпьютерный чертежРецензияПереводРепетиторБизнес-планКонспектыПроверка качестваЭкзамен на сайтеАспирантский рефератМагистерская работаНаучная статьяНаучный трудТехническая редакция текстаЧертеж от рукиДиаграммы, таблицыПрезентация к защитеТезисный планРечь к дипломуДоработка заказа клиентаОтзыв на дипломПубликация статьи в ВАКПубликация статьи в ScopusДипломная работа MBAПовышение оригинальностиКопирайтингДругое

Нажимая кнопку "Продолжить", я принимаю политику конфиденциальности

► Важнейшим направлением внешней политики стал «восточный вопрос». Так в дипломатии и исторической литературе обозначают международные противоречия в XIX — начале XX вв., связанные с наметившимся распадом Османской империи. В этой связи возник комплекс политических проблем: борьба Англии, Франции, России и Австро-Венгрии за раздел владений Османской империи; отношения России с европейскими державами по поводу господства Турции на Балканах и Ближнем Востоке; право России на покровительство славянским и православным подданным Турции.

Кризисные ситуации в восточном вопросе:

А) 1820-е гг. - связана с греческим национально-освободительным восстанием.

Ключевые даты:

1827 г. – Наваринское морское сражение, разгром турецкого флота.

1826-1828 гг. – война с Ираном, Туркманчайский мирный договор; России отходили Восточная Армения, Нахичевань, она получила 20 миллионов рублей контрибуции.

1828-1829 гг. – русско-турецкая война. По условиям Адрианопольского договора России отходили устье Дуная и Южная Бессарабия, территория от Анапы до Сухуми, 33 миллиона рублей контрибуции.

Первый «восточный кризис» завершился резким усилением позиций России.

Б) Начало 1830-х гг. - связана с турецко-египетским конфликтом и угрозой распада Османской империи. Россия оказала военную помощь турецкому султану, взамен по Ункяр-Искелесийскому договору 1833 г. получала исключительное право пользоваться черноморскими проливами (Босфор и Дарданеллы) на случай войны. Договор – крупная победа русской дипломатии, он значительно укрепил позиции России на Ближнем Востоке, но способствовала обострению отношений с европейскими державами.

В) Крымская война (1853-1856 гг.). Повод к войне - спор из-за «палестинских святынь».

Ключевые даты:

I этап – сентябрь 1853 г. – март 1854 г. – Россия против Османской империи один на один;

1853 г. ноябрь – Синопское сражение (разгром турецкого флота адмиралом П.С. Нахимовым). Это сражение стало последним в истории парусного флота.

II этап – март 1854-1856 гг. - вступление в войну на стороне Турции Англии, Франции и Сардинии.

Сентябрь 1854 г.– высадка англо-французского экспедиционного корпуса в Крыму; поражение русских войск на реке Альме.

Сентябрь 1854 - август 1855г. – героическая оборона Севастополя.

Ноябрь 1855 г. – взятие русскими войсками крепости Карс на Кавказе.

1856 г. – Парижский мирный договор: России запрещено иметь военный флот и береговые укрепления на Черном море; объявлялась «нейтрализация» Черного моря; Турции возвращалась Южная Бесарабия; Россия лишалась права защищать православное население Османской империи.

Причины поражения в войне:

1. неверная оценка международной ситуации, приведшая Россию к войне с коалицией европейских держав;

2. отсталая военная техника и промышленность, основывавшаяся на крепостном труде;

3. отсутствие развитой дорожно-транспортной системы.

Значение поражения в Крымской войне: провал всей внешней политики Николая I, Россия оказалась в международной дипломатической изоляции, создалась угроза превращения России во второстепенную державу. Южные границы оказались незащищенными.

► Второе направление внешней политики – европейское. Основная задача: охрана границ и порядка, установленного Венским конгрессом. Для этого России пришлось подавить революционное движение в ряде стран Европы.

1830-1831 гг. – подавление восстания в Польше, ликвидация Польской автономии и Польской Конституции; намерение Николая I отправить русский экспедиционный корпус в Бельгию для подавления революции.

1848-1849 гг.- помощь Австрии в подавлении восстания в Венгрии.

► Третье направление – кавказское. Основные задачи:

- закрепление Кавказа и Закавказья в составе Российской империи;

- обеспечение безопасности южных границ.

Крымская война

В области внешней политики в 1820-х гг. интересы России пересекались с политикой Турции. В 1828—1829 гг. вспыхнула Русско-турецкая война, по ее итогам был подписан Адрианопольский мир, по которому Россия получала территории причерноморского побережья Кавказа, часть армянских областей, принадлежавших Турции. В результате прошедшей в 1826—1828 гг. Русско-иранской войны Россия еще больше укрепила свое положение на Кавказе. Продвижение России на Северный Кавказ натолкнулось на ожесточенное сопротивление со стороны имамата — государства на религиозной основе, возникшего на территории Дагестана. Лидером имамата стал Шамиль, установивший тесные связи с Турцией. Война с Шамилем приняла затяжной характер и продолжалась более 30 лет, и только в 1863—1864 гг. русские войска заняли всю территорию Северного Кавказа.

Россия пыталась установить контроль над турецкими проливами Босфор и Дарданеллы. Поводом к войне с Турцией стал раздел Святых мест в Иерусалиме и Вифлееме. В 1853 г. началась Крымская война между Россией и Турцией. В том же г. российский адмирал П. С. Нахимов разбил в Синопском сражении турецкий флот. Тяжелое положение Турции привело к активизации политики Англии и Франции, которые объявили России войну, не желая ее чрезмерного усиления. В октябре 1854 г. началась оборона Севастополя под руководством адмиралов В. А. Корнилова, П. С. Нахимова, В. И. Истомина, длившаяся почти год. В августе 1855 г. Севастополь пал, однако Россия добилась определенных успехов на Кавказском театре военных действий, что позволило захватить в 1855 г. турецкую крепость Каре. В 1856 г. был подписан Парижский мирный договор, по условиям которого Россия была лишена права иметь на Черном море военный флот, арсенал и крепости. Поражение в Крымской войне было вызвано серьезным техническим отставанием России от передовых европейских стран, страна нуждалась в глубоких преобразованиях.

ХОД СОБЫТИЙ

Вступление в русско-турецкую войну Франции, Сардинии и Англии на стороне Турции после знаменитого Синопского боя определило перенос вооруженных столкновений на сушу, в Крым. С началом кампании в Крыму война 1853-1856 г.г. приобрела для России оборонительный характер. Союзники выставили в Черном море против России почти 90 военных кораблей (уже паровых в основном), а то время как черноморская эскадра насчитывала около 20 парусных и 6 паровых кораблей. В морском противоборстве не было смысла - превосходство сил коалиции было налицо.

В сентябре 1854 г. союзные войска высадились близ Евпатории. 8 сентября 1854 г. русская армия под командованием А.С. Меншикова потерпела поражение у реки Альма. Казалось, что путь на Севастополь открыт. В связи с возросшей угрозой захвата Севастополя русское командование приняло решение затопить часть черноморского флота у входа в большую бухту города, чтобы воспрепятствовать входу туда вражеских кораблей. Предварительно были сняты орудия, чтобы усилить береговую артиллерию. Сам город не сдался. 13 сентября 1854 г. началась оборона Севастополя, продолжавшаяся 349 дней - до 28 августа (8 сентября) 1855 г.

Огромную роль в обороне города сыграли адмиралы В.А. Корнилов, В.И. Истомин, П.С. Нахимов. Командующим обороной Севастополя стал вице-адмирал Владимир Алексеевич Корнилов. Под его началом было около 18 000 человек (впоследствии численность будет увеличена до 85 000), в основном из морских команд. Корнилов прекрасно был осведомлен о численности англо-франко-турецкого десанта, насчитывавшего 62 000 человек (впоследствии численность достигнет 148 000) при 134 полевых и 73 осадных орудиях. Уже к 24 сентября французы заняли Федюхины высоты, а англичане вступили в Балаклаву.

В Севастополе под началом инженера Э.И. Тотлебена проводились инженерные работы – возводились форты, укреплялись редуты, создавались окопы. Более укрепленной была южная часть города. Союзники не решились штурмовать город и приступили к инженерным работам, но удачные вылазки из Севастополя не давали в быстрые сроки окончить строительство осадных фортификаций.

Первой крупной бомбардировке Севастополь подвергся 5 октября 1854 года, после которой планировался его штурм. Однако ответный меткий огонь русских батарей сорвал эти планы. Но в этот день погиб Корнилов.

Основные силы русской армии под командованием Меншикова предприняли ряд неудачных атакующих операций. Первая была проведена 13 октября на подступах к Балаклаве. Никакого стратегического выигрыша эта атака не имела, но в ходе боя погибла почти целая бригада легкой кавалерии англичан. 24 октября произошло еще одно сражение в районе Инкерманских высот, проигранное вследствие нерешительности русских генералов.

17 октября 1854 г. союзники начали обстреливать Севастополь с суши и моря. С бастионов также отвечали огнем. Успеха смогли добиться только англичане, действуя против третьего бастиона Севастополя. Потери русских составили 1250 человек. В целом оборонявшиеся продолжали тактику ночных вылазок и неожиданных налетов. Знаменитые Петр Кошка и Игнатий Шевченко своим мужеством и героизмом не раз доказывали, насколько высокую цену придётся заплатить врагу за вторжение в российские просторы.

Матрос 1-ой статьи 30-го флотского черноморского экипажа Петр Маркович Кошка (1828-1882) стал одним из главных героев обороны города. В начале севастопольской обороны П. Кошка был определен на одну из батарей Корабельной стороны. Он отличался необыкновенной храбростью и находчивостью. К началу 1855 г. он совершил 18 вылазок в расположение неприятеля, действуя чаще всего в одиночку. Сохранился его словесный портрет: «Среднего роста, сухощавый, но крепкий с выразительным скуластым лицом… Мало рябоват, волосом рус, глаза серые, грамоту не знал». В январе 1855 года он уже с гордостью носил «Георгия» в петлице. После оставления южной части города его «уволили за раною в продолжительный отпуск». О Кошке вспомнили в августе 1863 года и вызвали дослуживать на Балтику, в 8-й флотский экипаж. Там, по ходатайству еще одного героя Севастополя генерала С.А. Хрулева он получил еще одного «Георгия» второй степени. К 100-летию обороны Севастополя на родине Кошки и в самом Севастополе ему были открыты памятники, а его имя было присвоено одной из улиц города.

Героизм защитников Севастополя был массовым. Севастопольские женщины под огнем неприятеля перевязывали раненых, приносили еду и воду, чинили одежду. В летопись этой обороны вошли имена Даши Севастопольской, Прасковьи Графовой и многих других. Даша Севастопольская была первой сестрой милосердия и стала легендой. Долгое время ее подлинная фамилия не была известна, и лишь в последнее время выяснилось, что Даша была круглая сирота – дочь погибшего в Синопском сражении матроса Лаврентия Михайлова. В ноябре 1854 года «за примерное старание в ухаживании за больными и ранеными» она получила Золотую медаль с надписью «За усердие» на Владимирской ленте и 500 рублей серебром. Было также объявлено, что при выходе замуж ей будет «выдано еще 1000 рублей серебром на обзаведение». В июле 1855 г. Дарья вышла замуж за матроса Максима Васильевича Хворостова, с которым они бок о бок сражались до окончания Крымской войны. Дальнейшая ее судьба неизвестна и еще ждет исследования.

Неоценимую помощь оборонявшимся оказал хирург Н.И. Пирогов, спасший жизнь тысячам раненых. В обороне Севастополя принял участие и великий русский писатель Л.Н. Толстой, описавший эти события в цикле «Севастопольские рассказы».

Несмотря на героизм и мужество защитников города, лишения и голод англо-французской армии (зима 1854-1855 г.г. выдалась очень суровая, а ноябрьский шторм разметал на рейде Балаклавы союзный флот, уничтожив несколько судов с запасами вооружения, зимнего обмундирования и продовольствия) изменить общую ситуацию - деблокировать город или действенно помочь ему было невозможно.

19 марта 1855 года при очередной бомбежке города погиб Истомин, а 28 июня 1855 года, во время объезда передовых укреплений на Малаховом кугране, был смертельно ранен Нахимов. Обстоятельства его смерти поистине трагичны. Офицеры упрашивали его уйти с сильно обстреливавшегося кургана. «Не всякая пуля в лоб», - ответил им адмирал, и это были его последние слова: в следующую секунду шальная пуля попала ему именно в лоб. Выдающийся русский флотоводец, адмирал Павел Степанович Нахимов (1802-1855) активно участвовал в обороне Севастополя, командуя обороной стратегически важной южной стороны города. Незадолго до гибели ему был присвоен чин адмирала. Нахимов похоронен во Владимирском соборе Севастополя. Его имя носят корабли отечественного флота, военно-морские училища в Севастополе и Петербурге. В 1944 г. в память о адмирале был учрежден орден его имени двух степеней и медаль.

Попытки русской сухопутной армии отвлечь противника закончились неудачами в сражениях, частности, 5 февраля 1855 г. при Евпатории. Непосредственным результатом этой неудачи стало увольнение с поста главнокомандующего Меншикова и назначение М.Д. Горчакова. Заметим, что это было последнее распоряжение императора, скончавшегося 19 февраля 1855 г. Превозмогая жестокий грипп, государь до конца «оставался в строю», в лютый мороз посещая отправлявшиеся на театр войны маршевые батальоны. «Если бы я был простым солдатом, обратили ли бы вы внимание на это нездоровье?», - заметил он на протест своих лейб-медиков. «Во всей армии Вашего Величества, не найдется врача, который позволил бы солдату в таком положении выписаться из госпиталя», - ответил доктор Каррел. «Ты свой долг исполнил, - ответил император, - позволь же мне выполнить мой долг».

27 августа начался последний обстрел города. Менее чем за сутки защитники потеряли от 2,5 до 3 тысяч убитыми. После двухдневной массированной бомбардировки, 28 августа (8 сентября) 1855 г., французские войска генерала Мак-Магона при поддержке английских и сардинских частей начали решительный штурм Малахова кургана, который закончился взятием господствовавшей над городом высоты. Судьбу Малахова кургана решило упорство Мак-Магона, который в ответ на приказание главнокомандующего Пелисье отойти, ответил: «Я остаюсь здесь». Из восемнадцати пошедших на штурм французских генералов было убито 5, а 11 ранено.

Осознав всю тяжесть сложившейся ситуации, генерал Горчаков отдал приказ на отступление из города. И в ночь с 27 на 28 августа последние защитники города, взорвав пороховые погреба и затопив в бухте имевшиеся там суда, покинули город. Союзники думали, что Севастополь заминирован и не решались зайти в него вплоть до 30 августа. За 11 месяцев осады союзники потеряли около 70 000 человек. Русские потери - 83 500 человек.

Важные воспоминания об обороне Севастополя оставил Теофилл Клемм, предки которого в XVIII в. приехали в Россию из Германии. Его рассказ разительно отличается от мемуаров, написанных представителями аристократических слоев России, поскольку значительная часть его воспоминаний посвящена солдатским будням, трудностям походной жизни.

«Много об этой севастопольской жизни писали и говорили, но и мои слова не будут лишними, как живого в этом кровавом пиру участника этой славной боевой для русского солдата жизни, не в положении белоручки, как те писатели и говорильщики, знающие все с чужих слов, а настоящего чернорабочего-солдата, находящегося в рядах и исполнявшего наравне с остальными ребятами все то, что только было в человеческих силах.

Сидишь, бывало, в траншее и глядишь в маленькую амбразурку, что делается перед носом, головы нельзя высунуть, сейчас уберут, без прикрытия такого, стрелять было невозможно. Солдатики наши потешались, на шомпол повесят шапку и выдвинут из-за валика траншеи, французские стрелки расстреливают ее в решето. Бывало, сплошь и рядом где-нибудь щелкнет, солдатик валится, попала в лоб, сосед его повернет голову, перекрестится, плюнет и свое дело продолжает – палить куда-нибудь, как ни в чем ни бывало. Труп приладит куда-нибудь в сторонке, чтобы по траншее ходить не мешал, и так, сердечный, лежит до смены, - ночью товарищи сволокут его в редут, а с редута в братскую яму, и когда яма наполнится нужным числом тел, засыпали сперва, ежели есть, известью, а нет, землею – и дело порешенное.

После такой школы сделаешся в крови и костях настоящим солдатом, и низко кланяюсь всякому такому боевому солдату. А какая он прелесть в военное время, что хочешь в нем найдешь, когда нужно, он добродушен, сердечный, когда нужно, он лев. Собственным своим чувством за его выносливость и хорошие качества солдата душой и сердцем его люблю. Без претензий, без особенных требований, терпеливый, к смерти равнодушный, исполнительный, несмотря на препятствия, на опасность. Я полагаю, что один только русский солдат на все способен, говорю из виденного, прошедшего».

Несмотря на то, что английские нарезные ружья били почти в три раза дальше русских гладкоствольных, защитники Севастополя не раз доказывали, что техническая оснащенность - далеко не главное в сравнении с боевым мужеством и отвагой. Но в целом Крымская война и оборона Севастополя продемонстрировали техническую отсталость армии Российской империи и необходимость перемен.

 

25. Россия во второй половине XIX века. Экономическое и социально-политическое развитие. Великие реформы Александра II и контрреформы Александра III.

Вторая половина XIX века занимает особое место в истории России. По значимости период можно сравнить разве только с эпохой Петровских преобразований. Это время отмены в России многовекового крепостного права и целой серии реформ, затрагивающих все стороны общественной жизни.

18 февраля 1855 г. на российский престол вступил 37-летний Александр II. 19 февраля 1861 г. император подписал Манифест об отмене крепостного права. Отмена крепостного права сопровождалась реформированием всех сторон жизни российского общества.

Земельная реформа. Основным вопросом в России на протяжении XVIII-XIX веков был земельно-крестьянский. Екатерина II ставила этот вопрос в работе Вольного экономического общества, которое рассмотрело несколько десятков программ по отмене крепостного права как российских, так и иностранных авторов. Александр I издал указ "О свободных хлебопашцах", разрешавший помещикам освобождать своих крестьян от крепостной зависимости вместе с землей за выкуп. Николай I за годы своего правления создал 11 секретных комитетов по крестьянскому вопросу, задачей которых было отмена крепостного права, решение земельного вопроса в России.

В 1857 г. по указу Александра II начал работать секретный комитет по крестьянскому вопросу, главной задачей которого была отмена крепостного права с обязательным наделением крестьян землей. Затем такие комитеты были созданы по губерниям. В результате их работы (а учитывались пожелания и наказы как помещиков, так и крестьян) была разработана реформа по отмене крепостного права для всех районов страны с учетом местной специфики. Для различных районов были определены максимальная и минимальная величины передаваемого крестьянину надела.

Император 19 февраля 1861 года подписал целый ряд законов. Здесь был Манифест и Положение о даровании свободы крестьянам, документы о вступлении в силу Положения, об управлении сельскими общинами и др. Отмена крепостного права не была единовременным событием. Сначала освобождались помещичьи крестьяне, затем удельные и приписанные к заводам. Крестьяне получили личную свободу, но земля оставалась помещичьей собственностью, и, пока отводились наделы, крестьяне на положении "временнообязанных" несли в пользу помещиков повинности, которые по сути не отличались от прежних, крепостных. Наделы, передаваемые крестьянам, были в среднем на 1/5 меньше, чем те, которые они обрабатывали прежде. На эти земли заключались договоры о выкупе, после этого "временнообязанное" состояние прекращалось, казна расплачивалась за землю с помещиками, крестьяне - с казной в течение 49 лет из расчета 6 % годовых (выкупные платежи).

Пользование землей, взаимоотношения с властями строились через общину. Она сохранялась как гарант крестьянских платежей. Крестьяне прикреплялись к обществу (миру).

В результате реформ было уничтожено крепостное право - то "очевидное и для всех ощутительное зло", которое в Европе прямо называли "русским рабством". Однако земельная проблема не была решена, так как крестьяне при разделе земли были вынуждены отдать помещикам пятую часть своих наделов. В начале ХХ века в России вспыхнула первая русская революция, крестьянская во многом по составу движущих сил и задачам, которые перед ней стояли. Именно это заставило П.А. Столыпина осуществить земельную реформу, разрешив крестьянам выход из общины. Суть реформы заключалась в решении земельного вопроса, но не за счет конфискации земли у помещиков, как требовали крестьяне, а за счет передела земли самих же крестьян.

 

26. Общественная мысль и социально-политические движения в России XIX- начала XX вв.

Общественная мысль России XIX – начала XX вв.

 

XIX - начало XX вв. – период наиболее активного развития отечественной общественной мысли, период становления и эволюции общественно-политических организаций и движений. Это было время обостренной постановки главного русского историко-философского и социально-политического вопроса, вызывающего споры до сих пор: является ли Россия частью западной цивилизации, или страной уникальной и самобытной истории и культуры? В рамках этой дискуссии получили развитие основные российские общественно-политические направления и течения.

Предыдущий XVIII век, после знаменитого «прорубленного окна в Европу» Петром I, был периодом первых сравнений российского и западного общества. В начале XIX века европейский опыт стал главным стимулом попыток проведения реформ самодержавной политической системы России, что нашло отражение в деятельности статс-секретаря Александра I – М.М. Сперанского (1772-1839). В качестве теоретических опор своих реформаторских замыслов Сперанский использовал идеи английских и французских просветителей, а в практическом плане предлагал императору опираться на опыт европейских конституционных монархий. Он считал, что для обретения статуса современной державы России необходима «прививка» и адаптация продуктивных элементов западной общественно-политической системы и культуры.

За это Сперанский подвергся критике со стороны историка Н.М. Карамзина (1776-1826), полагавшего, что подобные реформаторские замыслы противоречат политическим традициям российского государства. Карамзин призывал Александра I отказаться от нововведений по западноевропейским образцам, убеждая его, в частности, так: «Если история справедливо осуждает Петра I за излишнюю страсть его к подражанию иностранным державам, то упрек этот в наше время еще страшнее»^[8]. Опасность проектов «реформаторов-писарей» Карамзин видел в излиш­нем увлечении западными формами, в игнорировании российских традиций и общественных устоев. По его мнению, реформы по западным стандартам неизбежно грозят дестабилизацией ситуации и нарастанием хаоса. Со своей стороны Карамзин считал, что Россия – страна самодостаточная, а ее развитие напрямую связано с устойчивой самодержавной психологией русского народа. Он был убежден, что Россия имеет свой особый путь движения в пространстве и времени мировой истории.

Принципиальность различных позиций Карамзина и Сперанского заключалась в ключевом положении о том, что должно в перспективе стать основойуспешного национального развития и достижения Россией конкурентоноспособного статуса мирового «центра силы»: традиции и социокультурные установки в общественном сознании, или выработанные западной историей политические, экономические и культурные формы жизни.

Спор консерватора Карамзина и реформатора Сперанского лежит у истоков дальнейшего развития российской общественной мысли. «Линия Сперанского» проходит через программы декабристов, «западников», идеологию русского пореформенного либерализма и земского движения. В XX веке эта «линия» получает свое развитие в конституционных идеях либеральных партий (кадеты, октябристы и др.), в программе «Временного правительства», в «меньшевистском» варианте российской социал-демократии (Г. Плеханов, Л. Мартов и др.), в либеральной публицистике русской эмиграции (П. Милюков, И. Петрункевич и др.) - и прослеживается вплоть до наших дней в идеологии «перестройки» и «нового мышления», в деятельности реформаторов 1990-х гг. (Е. Гайдар, Е. Ясин и др.), в программах либеральных политических партий (СПС, «Яблоко» и др.), в идейных установках части высшей российской бюрократии (А. Кудрин, Г. Греф и др.).

«Линия Карамзина» проходит через становление «славянофильства», теорию «официальной народности» C. Уварова, идеологию русского консерватизма второй половины XIX в. и монархических партий начала XX в. («Союз русского народа» и др.), публицистику «правой» (И. Ильин, И. Солоневич и др.) и «евразийской» (Н. Алексеев, П. Савицкий и др.) части русской эмиграции. Но эта «линия» с середины XIX века также трансформируется в подчеркнутом «не западничестве» народнических, анархистских и эсеровских идеях общинного социализма, в ленинской теории «построения социализма в отдельно взятой стране», в советском варианте «национал-большевизма» (И. Сталин) и идеологии геополитического статуса СССР как «сверхдержавы». В современной России эта линия находит отражение как в программах «русского социализма» (КПРФ, НБП и др.), так и в «почвеннических» идейных направлениях («неоевразийцы», ЛДПР и др.) – вплоть до концепции «суверенной демократии» начала XXI века (В. Сурков).

Обострение спора о путях развития России после полемики Сперанского и Карамзина связано с появлением в 30-50-х гг. XIX в. двух противоположных направлений российской общественной мысли – «западничества» и «славянофильства».

Западничество формировалось под влиянием социальных идей П.Я. Чаадаева (1794-1856). В его «Философических письмах» впервые в русской общественной мысли достаточно радикально прозвучала тема «отпадения» России от мирового развития, отождествляемого с эволюцией западного общества. Россия представала аномальной страной, история которой противоречит законам развития прогрессивных народов. «Мы стоим как бы вне времени, - писал Чаадаев, - всемирное воспитание человеческого рода на нас не распространилось»^[9]. Единственным выходом для России он считал осознанный выбор исторического пути, по которому прошло человечество Запада.

Западничество не было однородным идейным направлением. В его развитии прослеживаются либеральное и радикальное течения. Кроме Чаадаева, к либеральному течению западничества относились Т.Н. Грановский, П.В. Анненков, В.П. Боткин, К.Д. Кавелин, Б.Н. Чичерин и др. Кредо либерального западничества выразил историк Грановский: «Запад кровавым потом выработал свою историю, плод ее нам достается почти даром, какое же право не любить его?»^[10]. Либеральные западники считали Россию «периферийной», отстающей частью единого европейского мира. Свою миссию они видели в интеллектуальной корректировке исторического курса страны для максимально быстрого преодоления «вековой отсталости». Россия должна учиться у Запада, освоить европейское рациональное мышление, перенять западноевропейскую политическую систему, культуру, технологии, сознательно присоединиться к семье прогрессивных народов.

В свою очередь, развитие радикальной, революционной ветви западничества 30-50-х гг. (А.И. Герцен, М.А. Бакунин, Н.Г. Чернышевский) во второй XIX в. привело к формированию народнических, анархистских и коммунистических идей, альтернативных либеральному западничеству. Но в первой половине XIX в. западники, соприкоснувшись с наследием европейского просвещения и немецкой историософии, еще выступали «единым лагерем» в споре со славянофилами.

Славянофильство – социально-философское направление, представленное именами А.С. Хомякова, И.В. Киреевского, К.С. и И.С. Аксаковых, Ю.Ф. Самарина, А.И. Кошелева (со второй половины XIX в. – неославянофильство - Н.Я. Данилевский, К.Н. Леонтьев, Н.Н. Страхов, С.Ф. Шарапов и др.). Славянофилы отстаивали идеи национальной самобытности и особого исторического пути развития России, принципиально отличного от западного. Эволюция Запада – путь бесконечного насилия, «войн всех против всех», революций, социальных противоречий, путь прогресса «на крови». Русская же история до Петра I - путь согласия и мира. В Европе царят индивидуализм, бездушный рационализм и ненависть к другим народам, в России – коллективизм, православная духовность и христианская «всечеловечность». «Русское общество – писал Киреевский - выросло самобытно и естественно, под влиянием одного внутреннего убеждения, церковью и бытовым преданием воспитанного». Идея соборного единения русских людей, живого общественного организма как союза, основанного на нравственных началах, противопоставлялась славянофилами европейской государственности - принудительному, формализованному, «мертвому» механизму, лишенному силы нравственного убеждения.

По убеждению славянофилов, реформы Петра I стали переломным и деструктивным фактором в истории России. Механический перенос европейских порядков и учреждений прервал органичность российского исторического процесса, нарушил общинное единение на основе православных ценностей, создал искусственный разрыв между народом и властью, между различными слоями общества. Православное русское самодержавие сменилось европейским типом абсолютизма, возникло бездушное бюрократическое «средостение» между народом и царем, были утеряны сакральные основы «русского пути».

Выход из создавшегося исторического тупика славянофилы видели в принципиальном отказе от неорганичных западных культурно-политических нововведений (но при использовании технических достижений Запада), и в восстановлении допетровской монархической системы. По их убеждению, русский народ, предоставляя монарху всю совокупность политических полномочий, себе оставляет полноту общественной, нравственной и духовной свободы. Поэтому, государственная власть, при невмешательстве в нее народа, должна быть неограниченною в форме самодержавия, призванная обеспечить народу мирное и безмятежное существование, вытекающее из понимания нравственной свободы и стремления к христианскому совершенствованию. Самобытно-русское самодержавие должно быть связано пределами народного сознания и мировоззрения, когда «право мнения» принадлежит «земле» (т.е. народу), а «право действия» - царю.

Салонные споры ранних славянофилов и западников со второй половины XIX века предельно ожесточились в журнальных и политических дискуссиях после выхода книги идеолога неославянофильства Н.Я. Данилевского (1822-1885) «Россия и Европа». В ней, в противовес европоцентристской, однолинейной схемы общественного прогресса (при ведущей роли Запада как «локомотива истории») выдвигалась теория «культурно-исторических типов» - самобытных, локальных и замкнутых в себе цивилизаций. Среди 12 цивилизаций всемирной истории (египетская, китайская, романо-германская и т.д.) Данилевский особенно выделял «молодой» славяно-русский культурно-исторический тип, вступающий в период своего «расцвета».

По убеждению Данилевского, основы цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются цивилизации другого типа, а если они насильно «внедряются», то приводят к болезням и гибели самобытного общественного организма. Поэтому подлинное развитие возможно лишь в рамках определенной национально-цивилизационной структуры, при условии сохранения самоидентичности и органической целостности.

В одной из глав книги автор попытался «поставить диагноз» отечественной прозападной интеллигенции: «Европейничанье - болезнь русской жизни». Основные претензии Данилевского к идейным противникам были следующие: «Искажение народного быта и замена формы его формами чужими, иностранными»; «заимствование разных иностранных учреждений и пересадка их на русскую почву - с мыслию, что хорошее в одном месте должно быть и везде хорошо»; «взгляд… как на внутренние, так и на внешние отношения и вопросы русской жизни с иностранной европейской точки зрения, рассмотрение их в европейские очки»^[11].

Главное обвинение Данилевского состояло в том, что русские западники приняли европейские культурно-политические ценности за «общечеловеческие», универсальные. Он считал, что «благие начинания» по их «пересадке на русскую почву» автоматически вытолкнут Россию на периферию мировой истории, пресекут возможности успешного национального развития, и даже потенциального мирового лидерства. А такая стратегическая перспектива представлялась Данилевскому вполне реальной, но при условии сознательного отторжения «культурно-чуждых начал» и развития начал самобытных.

Последователь же Данилевского – К.Н. Леонтьев (1831-1891) довел до предела самобытно-антизападнический фактор в жизни России, определив его как главное условие выживания и развития страны. По его мнению, контр-западничество должно пронизывать все сферы российского общества, вплоть до рутинно-бытовой и области народной культуры. Русский быт, согласно Леонтьеву, «должен быть поэтичен, разнообразен в национальном, обособленном от Запада единстве. Или совсем, например, не танцевать, а молиться Богу, а если танцевать - то по-своему, выдумывать или развить народное до изящной утонченности»^[12]. Антизападничество неославянофилов поддержал своим огромным моральным авторитетом в России и Ф.М. Достоевский («Дневник писателя», роман «Идиот» и др.).

В свою очередь, позиция Данилевского, Леонтьева и Достоевского во многом стала реакцией на либеральные преобразования Александра II. Эти реформы, коренным образом повлиявшие на духовную атмосферу российского общества, буквально «пробудили» основные общественные силы, заставили их определиться, обозначить свое место в социально-политическом пространстве. Преобразования Александра II можно считать точкой отсчета формирования уже полноценных, состоявшихся идеологий в России - как альтернативных системных проектов общественного развития. Идеология - это логически стройный и внутренне законченный комплекс социальных, политических и экономических идей, ориентированный на построение определенного типа общества. Идеология определяет «вектор развития», обозначает стратегические цели и тактические задачи. Во второй половине XIX в. в России происходит становление либерального, консервативного, народнического, анархистского и марксистского идеологических проектов, основные параметры которых сохраняют свое значение до сих пор. В советский период все проекты, кроме марксистского, оценивались как «антинаучные», «буржуазные» и «классово враждебные», что стало элементом системного кризиса «марксистско-ленинской науки» в конце XX века.

 

Либеральный проект. Либеральная идеология (от лат. liberal – свободный) была рождена не российскими, а западноевропейскими реалиями Нового Времени, явилась отражением коренных изменений, масштабных трансформаций в истории и общественном сознании народов Запада. Среди «отцов-основателей» либерализма необходимо назвать Д. Локка, Ш-Л. Монтескье, И. Канта, А. Смита, Б. Констана, Д. Милля и др. С XVIII века либеральные идеи стали активно проникать в Россию. Они оказали огромное влияние на интеллектуальное развитие и умонастроения образованных слоев, став модным атрибутом показательной оппозиционности и «свободомыслия». Отсюда и само понятие «либерал» часто приобретало расширительное значение, подразумевающее скорее вольнодумство - «вольтерьянство», «гегельянство», «нигилизм», «диссидентство» и т.д. - в зависимости от временного контекста. В первой половине XIX в. наибольший вклад в становление русского либерализма внесли М.М. Сперанский, А.П. Куницын, декабристы и западники.

С эпохи реформ Александра II русский либерализм получает мощный импульс, обретает «второе дыхание» и оформляется как общественно-политический проект либеральной модернизации России. Развиваясь всю вторую половину XIX века в рамках университетской науки, земского движения, либеральной журналистики и умеренно-реформистских программ части правительственной бюрократии (Милютин, Валуев, Витте и др.), в начале XX в. русский либерализм самоорганизуется в форме политических партий. После Февральской революции либерализм становится официальной правительственной программой, а после Октябрьской революции и гражданской войны либерализм перемещается в эмиграцию, где ему, по словам С.Л. Франка, оставались лишь начинания, «построенные на песке и обреченность на политическое бесплодие, раздоры и кружковщину»^[13]. «Политическую реабилитацию» в России либеральная идеология получает лишь во времена «перестройки» - в конце 1980-х гг., а в 1990-х гг. либерализм становится «правящим курсом» команды Ельцина.

Со второй половины XIX в. «базовыми» авторами либерального проекта становятся Б.Н. Чичерин, К.Д. Кавелин, М.М. Ковалевский, А.Д. Градовский, Н.М. Коркунов, И.И. Петрункевич, С.А. Муромцев, П.Н. Милюков, П.Б. Струве, Л.И. Петражицкий, С.Л. Франк, П.И. Новгородцев. Либералы занимали в России некоторую «срединную» позицию между идеологическими полюсами. Оппонентами справа всегда являлись консерваторы, а «слева» - представители революционных течений (анархисты, народники, марксисты). С одной стороны, «на два фронта» с ними велась довольно интенсивная, порой жесткая полемика, а с другой, либералы – в зависимости от конкретных исторических обстоятельств или политической конъюнктуры – имели склонность примыкать или к консервативному, или к революционному лагерю.

Важнейшим печатными изданиями русского либерализма являлись: «Отечественные записки», «Вестник Европы», «Русская мысль», «Юридический вестник», «Русские ведомости», «Порядок», «Голос», «Страна», «Право», «Освобождение». В конце XIX – начале XX вв. «неофициальными» общественными организациями русских либералов были кружок «Беседа», «Народное право», «Союз Освобождения», «Касса радикалов», «Кулинарный комитет» и др. После 1905 г. либерализм в России был представлен такими политическими партиями, как Конституционные демократы (партия народной свободы), Союз 17 октября, партия Демократических Реформ, партия Мирного Обновления, партия Прогрессистов. Большую роль в развитии либеральных идей играли так же различные профессиональные организации русской интеллигенции.

Основными параметрами либерального проекта в России являются:

- критика «абсолютизма» русской монархии как препятствия развитию политических и гражданских свобод;

- критика революционных теорий (народничество, анархизм, марксизм);

- концептуальная ориентация на западные идеи и образцы;

-приверженность эволюционно-позитивистским, прогрессистским схемам поступательного движения социума к состоянию «гражданского общества»;

- определение в качестве цели социального развития - формирование «свободной личности», где гарантом свободы должно выступать особого рода – «правовое государство»;

- разделение властей (как по горизонтали – на законодательную, исполнительную и судебную, так и по вертикали – с соблюдением баланса между административной властью и системой местного самоуправления);

- наличие «европейского типа» парламента - как возможности реализации интересов основных социальных групп населения в государственной политике;

- верховенство закона;

- рыночная экономика;

- реформизм как основной принцип общественных преобразований.

 

Однако, в отношении путей и методов реализации своего проекта, либеральный лагерь не был консолидирован. Здесь выделялись представители«консервативного либерализма» (Чичерин, Кавелин, Витте, Ковалевский, Новгородцев и др.) и «радикального либерализма» (Петрункевич, Скалон, Чупров,Унковский, Милюков и др.). Консервативные либералы были сторонниками «осторожных преобразований». По их убеждению, методы и характер либеральных реформ должны быть основаны на принципах постепенности, преемственности, продуманности и взаимосвязи всех программ и проектов государственной власти, при одновременном развитии и распространении в обществе гражданских идей. Даже в случае ясности, неоспоримости стратегических целей – «построения в России общества западного типа» - крайне важна тактическая умеренность и осторожность, методика постоянного согласования задач и политических средств с изменяющимися условиями модернизируемого общества. Консервативные либералы настаивали на компромиссном, срединном между крайностями пути общественных преобразований, отдавая предпочтение постепенной, эволюционной трансформации социально-политических и экономических институтов в направлении либерального идеала.

Но в практике российского либерализма заметную, и даже доминирующую роль всегда играли либералы радикального толка. Главным их отличием является базовая ориентация не на методы и средства, а на либеральные идеи, принципы и цели, которые рассматриваются как абсолют, не требующий дополнительных доказательств. По убеждению радикальных либералов, средства и методы – лишь техническая проблема реализации западных образцов, безотносительно к национальной специфике конкретных обществ. Первичность «власти идей» предполагает, в случае необходимости, использование и революционных методов их воплощения.

В представлении радикальных либералов, политические и экономические реформы нельзя откладывать или растягивать надолго по времени. Необходима максимально скорая интеграция «передовых» элементов «западных моделей» в общественную систему «отстающей» России. Процесс виделся следующим образом: после быстрого «внедрения» передовых «образцов», новые институты «заработают» и подтянут все иные, «отсталые» сферы общественной жизни до необходимого уровня западных стран. Отмечая доминирование радикальных либералов в российском образовании второй пол. XIX - нач. XX вв., крупный философ В.В. Розанов, давал такую характеристику умонастроений выпускников: «У француза – «chere France», у англичан – «Старая Англия». У немцев – «наш старый Фриц». Только у прошедшего русскую гимназию и университет – «проклятая Россия»^[14].

Приход к реальной власти после Февральской революции проф. Милюкова, приват-доцента Кокошкина и других радикальных либералов за несколько месяцев 1917 г. разрушил «идиллию либерального абсолюта», вместе с остатками Российской империи. Политическая элита 1990-х гг. в России так же стала наследником радикальной версии либерального проекта.

Главными оппонентами либералов выступали русские консерваторы.

Консервативный проект. Русскому консерватизму (от лат. conservare - сохранять) не очень повезло с «исторической славой». По идеологическим причинам, за ним в XX в. прочно закрепились ярлыки – «ретрограды», «мракобесы», «черносотенцы», «реакционеры» и т.д. Вплоть до наших дней эти определения «добросовестно» переписываются из одного учебника истории – в другой. Между тем, являясь абсолютно уникальным направлением общественной мысли, русский консерватизм одновременно оказывается на сегодняшний день наименее изученным.

В качестве идеологии, консерватизм рождается в Западной Европе в конце XVIII - начале XIX столетия как реакция на события Великой французской революции, и предшествующий этому период развития просветительских и либеральных идей. Родоначальники консерватизма - Э. Берк и Ж. де Местр в своих работах отстаивали ценности традиционных основ и институтов общественной жизни, высказывали антилиберальные и антиреволюционные идеи о неправомерности вмешательства человека в сложившейся веками органический строй социальной реальности, о преступности самих попыток переделать общество в соответствии с абстрактными теоретическими схемами. Они писали о необходимости бережного отношения (буквально - «охранения») к сложившемуся «порядку вещей», который носит свехличностный, божественный, природно-социальный характер.

Влияние западноевропейского консерватизма и национальная православно-философская традиция определили появление консервативных идей в России XIX века. Элементы консервативной идеологии можно найти и в предшествующие эпохи отечественной истории: в «Поучении» Владимира Мономаха, в концепции «Третьего Рима» Филофея, в работах И. Пересветова, В. Татищева, И. Посошкова, М. Щербатова, в деятельности и политическом творчестве Ивана IV и поздней Екатерины II, в поэзии А. Сумарокова и Г. Державина. В первой половине XIX формирование консервативного направления было связано с творчеством Н.М. Карамзина, С.С. Уварова (1786-1855) и славянофилов. Уваров - президент Российской Академии наук (в 1818-1855 гг.), министр народного просвещения при Николае I, теоретик «официальной народности» стал автором «девиза» русских консерваторов: «Православие, Самодержавие, Народность», а славянофилы «оттачивали» свою «православно-самодержавную» философию самобытности России в идейном столкновении с западниками.

Появление полноценного консервативного проекта (как консервативной «теории изменений» - по определению американского историка Р. Пайпса^[15]) приходится на вторую половину XIX века в процессе «критики с права» либеральных реформ» Александра II, и поддержки контрреформ Александра III. В это время консерватизм идейно систематизируется и оформляется в традиционалистском православно-монархическом варианте, занимая «спектр» правого направления с ярко выраженным приматом духовно-политических ценностей над ценностями материально-экономическими и индивидуальными. Для него становится характерным ориентация на традиционные институты (прежде всего – институт самодержавной монархии), на православный тип общественного сознания и культуры, абсолютизация идей державности, сильной, неформализованной власти, ее религиозно-идеократической легитимации, направленность на защиту традиционных ценностей и устоев общественной жизни, отрицание революционных изменений.

Центральное место среди авторов консервативного проекта занимают М.Н. Катков, К.П. Победоносцев, Л.А. Тихомиров, И.С. Аксаков, Н.Я Данилевский, К.Н. Леонтьев, В.Н. Мещерский, Н.И. Черняев, А.М. Белецкий, П.А. Логанов, В.В. Ярмонкин, И.А. Ильин и др. Главными оппонентами русских консерваторов являлись либералы, главными политическими врагами объявлялись представители революционных течений – народники, анархисты, марксисты. Часто консерваторы обвиняли и либералов в «потворстве революции» и в политическом радикализме.

Основным объектом критики у консерваторов являлась стратегическая ориентация либералов на «западные модели», которые они считали «чуждыми» и «разрушительными» для России. Консерваторы сравнивали либералов с врачами-дилетантами, пусть неосознанно, но медленно и верно «убивающих пациента». Кроме того, в правительственных кругах России на протяжении XIX - начала XX века все время шло противостояние консервативно-традиционалистского лагеря (А.А. Аракчеев, С.С. Уваров, Д.А. Толстой, А.И. Тимашев, К.П. Победоносцев, В.К. Плеве и др.) и лагеря либерально-бюрократического (М.М. Сперанский, П.А. Валуев, великий князь Константин Николаевич, Д.А. Милютин, А.В. Головнин, М.Х. Рейтерн, С.Ю Витте и др.).

Печатными органами, отражающими консервативные идеи в России, являлись: «Москвитянин», «Русь», «Русская беседа», «День», «Московские ведомости», «Русский вестник», «Русское обозрение», «Новое время», «Русское знамя», «Вестник русского народного союза», «Харьковские губернские ведомости» и др.

После убийства Александра II шеф жандармов П.П. Шувалов основал и возглавил тайную консервативную организацию «Священная дружина», основной целью которой стал разгром революционного движения. При Александре III русский консерватизм становится официальной идеологией «эпохи стабильности». Однако в это время, предвидя «грядущие потрясения», К.Н. Леонтьев и Л.А. Тихомиров (бывший народоволец) так же планировали создание жестко законспирированной и эффективной организации русских консерваторов в борьбе с либералами и революционерами. Предполагалось использование и нелегальных методов борьбы, но из-за смерти Леонтьева в 1891 г. это план не был реализован. С 1905 г. консерваторы были представлены в таких политических партиях, как Союз русского народа («Черная сотня»), Русская монархическая партия, Русское собрание, Партия правого порядка, Русский народный союз имени Михаила Архангела. После 1917-1922 гг. «центр» идеологии русского консерватизма переместился из России в эмиграцию. Этот период связан с творчеством И.А. Ильина, И.Л. Солоневича, М.Л. Бачинского, М.П. Полторацкого и др.

Основными параметрами российского консервативного проекта являются:

- критика либералов и радикалов;

- оценка либерально-демократической и социалистической политической системы как результата «нравственного падения» общества;

- сохранение традиционного религиозного (православного) сознания - как высшей формы общественной морали;

- сохранение связи религиозного сознания с институтом самодержавной монархии - в этом случае, самодержец управляет от имени Бога, поэтому монархия не может быть ограничена никакими «человеческими учреждениями» (так, Н.А. Бердяев отмечал, что главная идея самодержавия состоит в том, что «власть царя делегирована не народом, а Богом»^[16]);

- сохранение духовной и качественно-сословной иерархии;

- в сфере государственного управления – устранение недостатков петровской политической системы (перевод административно-бюрократического аппарата в «чистый» статус служебных властей, при сохранении монархом статуса власти верховной);

- сохранение принципа политического централизма и имперской модели российской государственности;

- разнообразие форм собственности в экономике (частная, коллективистко-общинная, кооперативная и т.д.). При реализации принципа «первичности» политики и «вторичности» экономики в консерватизме, главной задачей хозяйственной многоукладной модели признавалось увеличение экономической эффективности с целью наращивания «политического веса» Российской Империи;

- государственный протекционизм в экономике, патернализм – в социальной сфере;

- самобытность исторического развития.

 

В отношении социальной организация общества среди консерваторов не было единства: выделялся славянофильский лагерь (Аксаков, Тихомиров, Шарапов), настаивающий на необходимости развитой системы местного самоуправления и соборного (не парламентского) института народного представительства при монархии, и лагерь «жестких» государственников (Катков, Леонтьев, Победоносцев), видевших в «перекосе» развития самоуправления сепаратистские тенденции, и отстаивающих модель непосредственного общения царя с народом.

В противовес либералам и радикалам, консерваторы разработали свою стратегию модернизации России^[17], в основе которой лежали идеи непрерывности истории народа, творческой связи поколений, преемственности в общественном развитии и прагматического реформирования. Главный идеолог консервативной модернизации – Л.А. Тихомиров (1852-1923) отмечал, что любая реформа должна соответствовать, прежде всего, «руководящим идеям национальной жизни и условиям национального существования»^[18]. Модернизация у консерваторов не противопоставлялась «традиции», а рассматривалась в русле ее органического продолжения: «будущее» должно опираться на прошлое, генетически вырастать из него на основе уже существующих структур. При этом «самобытные начала» не вступают в противоречия с процессами модернизации, а являются ее необходимым условием, так как подлинная самобытность реализуется в истории только посредством саморазвития, на основе уникального цивилизационного потенциала и духовных ресурсов общества. И наоборот, отказ от самобытности, следование абстрактным универсалиям, «общечеловеческим ценностям и образцам» равнозначно отказу и от развития, от своего будущего.

Консервативная стратегия модернизации предусматривала постепенную и рационально осмысленную замену определенных единичных факторов общественной жизни другими единичными факторами, при стабильном функционировании системы в целом. Результаты конкретных преобразований должны достигаться путем постоянного развития и реформирования традиционных структур и институтов, а не их новым строительством. Реформы должны быть нацелены на совершенствование и обновление уже существующего «порядка», без отказа от основополагающих принципов устройства и функционирования общества, от традиционных ценностей и культурных норм. Приоритет необходимо отдать частным, постепенным изменениям, а не системным, статусным реорганизациям, охватывающим целые сферы общественной и государственной жизни. Консерваторы считали, что без разумной «охранительной» политики Россия в своем развитии будет обречена на бесконечно повторяющиеся циклы революционных переломов и системных перестроек, где каждый новый этап будет являться опровержением предыдущего, что в итоге приведет страну к исторической катастрофе.

Традиционно «правому» консерватизму противостояли «левые» направления в русской общественной мысли XIX – начала XX вв. - народничество, анархизм и марксизм.

Народнический проект. Народничество рождается в России в 1830-40-х гг., в период осмысления причин поражения декабристов, увлеченных идеями европейского Просвещения. В эпоху либеральных реформ Александра II народнический проект получает наиболее бурное развитие в процессе «критики слева». Основателями народничества стали А.И. Герцен (1812-1870), Н.П. Огарев (1813-1877) и Н.Г. Чернышевский (1828-1889). Начинавшие как западники, эти идеологи постепенно разошлись с либералами в понимании модели будущего развития России. Народники упрекали либеральных западников за отсутствие всякой критики западноевропейской действительности, за идеализацию «буржуазных порядков», за апологетику капи­тализма и европейского образа жизни, за признание «прогрессивной роли» западных демократических элит (по замечанию Герцена - «чингис-ханов с телеграфами»). Помимо общего влияния на русское западничество историософских концепций немецкой философии (Фихте, Шеллин­га, и особенно Гегеля), на идеологов раннего народничества оказали воздействие теоретические построения представителей европейского «утопического социализма» начала XIX в. - Сен-Симона, Фурье и Оуэна. Огромную роль сыграл и собственный – народнический социокультурный анализ национальных моделей хозяйства и быта в России.

Основа народнического проекта – концепция «русского общинного социализма». Относясь критически к болезненным процессам становления капитализма в Европе, сопровождаемыми классовыми битвами, обнищанием низших слоев населения, формированием слоя «буржуазных хищников» и расцветом «мещанства», народники «обнаружили» перспективу гармоничного развития России в крестьянской общине. Являясь по своим убеждениям социалистами – сторонниками принципа «социальной справедливости» - народники увидели в общине зачатки будущего социализма в России, который возможно реализовать, минуя стадию капитализма. А.И. Герцену принадлежит обобщенная формула общественного идеала народников: «Мы русским социализмом на­зываем тот социализм, который идет от земли и крестьянского быта, от фактического надела и существующего передела полей, от общинного владения и общинного управления, - и идет вместе с работничьей артелью навстречу той экономической справедли­вости, к которой стремится социализм»^[19]. Герцен и его последователи считали перспективным вариантом исторического развития России возможность слияния европейских идей социализма с русской практикой общины.

Народничество имело несколько этапов своего становления: 1830-1850-е гг. формирование народнической идеологии в публицистике (Герцен и др.); 1860-е – начало 1870-х гг. – «кружковый» этап; 1874-1876 гг. - «Хождение в народ»; 1876-1881 гг. – деятельность нелегальных организаций («Земля и воля», «Черный передел», «Народная воля»); 1880-1890-е гг. – либеральное народничество, «идейная атака» марксистов на народнический проект; начало XX в. – формирование политических партий на идеологической базе народничества (эсеры, партия народников-коммунистов и др.).

На всех этапах среди идеологов народничества были сторонники революционного и эволюционного пути достижения идеала социалистического общества, но революционеры, как правило, преобладали. Революционные методы борьбы исповедовали Н.Г. Чернышевский, Н.А. Ишутин, И.А. Ху­дяков, П.Л. Лавров, П.Н. Ткачев, П.Г. Заичневский, П.Э. Аргиропуло, М.Л. Михайлов и др.; эволюционные – Н.А. и А.А. Серно-Соловьевичи, Н.Н. Обручев, А.А. Слепцов, В.В. Берви-Флеровский, А.В. Долгушин, Н.К. Михайловский, В.П. Воронцов, И.И. Каблиц, Я.В. Абрамов и др.

Начиная с 1860-х гг. социальную основу народничества составила разночинная интеллигенция – выходцы из различных сословий русского общества. У разночинцев, получивших качественное образование (университетское или средне-специальное), присутствовал «комплекс вины» перед простым народом, стремление к солидарности с ним и желание коренных перемен «во имя народного счастья».

В социально-политическом спектре России народничество соприкасалось в отдельных элементах с конкурирующими идеологическими проектами: с либералами – в концепции предоставления «гражданских прав» населению, с консерваторами – ориентацией на национальные формы жизни и хозяйствования, с марксистами – в стратегии «социалистического идеала» и обоснованием «капитализма» как конфликтной системы «социальной несправедливости». Анархисты, вышедшие из среды народников (М.А. Бакунин и его последователи), разошлись с ними в понимании роли государства. Народники считали важным инициативную роль социалистического (народного) государства в общественных преобразованиях, а анархисты отрицали любые позитивные функции государства, настаивая на его «революционной ликвидации».

Органы печати народников делились на эмигрантские, и издававшиеся в России. К первой группе относились «По­лярная звезда», «Колокол», «Голоса из России», «Вперед», «Русская социально-революционной библиотека», «Набат», «Vorwarts» и др. Ко второй группе изданий относились «Современник», «Русское слово», «Библиотека казанских студентов», «Вестник народной воли», «Русское богатство», «Неделя», «Былое» и др.

Развитие народнической мысли было тесно связано с практикой освободительного дви­жения, с деятельностью кружков и нелегальных организаций. Здесь необходимо выделить кружки А.И. Герцена, Н.В. Станкевича, М.В. Петрашевского, Н.А. Ишутина, Н.В. Чайковского, П.Г. Заичневского, организации - «Общество народного освобождения» (Ткачев), «Земля и Воля», «Черный передел» и «Народная воля». Многие сочинения народников напрямую представляли из себя программы различных кружков и органи­заций.

Ключевыми периодами в эволюции народничества стали этап «Хождения в народ» и деятельность «Народной воли» (1879 -1881 гг.).

Идейную базу «хождения в народ» развивал П.Л. Лавров (1823-1900). Он считал социализм результатом истории передовой общественной науки. По этой причине неграмотное российское крестьянство никогда не сможет прийти к социализму самостоятельно. Внести в сознание народа идеи социализма – эта задача и долг передовой интеллигенции, выполнить который можно лишь действуя на народ непосредственно, «работником в среде работников»^[20]. Просвещение народа предполагало поселение революционеров-пропагандистов в дерев­нях или провинциальных городах в качестве учителей, фельдшеров, писарей и т.п., и планомерное, систематическое распространение в народной среде теоретических знаний и социалистических идеалов. Пропаганда как метод просвещения, организации и агита­ции признавалась Лавровым основным средством подготовки и осуществления революции.

В середине 1870-х гг. началось активное «хождение в народ», в котором приняло участие несколько тысяч представителей разночинной молодежи, увлеченных народнической идеологией. Однако пропагандистская работа потерпела крах. Крестьяне воспринимали народников как чужаков, относились настороженно к их «бунтовским речам», нередко доносили на них в полицию. В результате, правительство санкционировало открытие уголовного «дела о пропаганде». Следствие, сопровождаемое массовыми арестами, тянулось с 1874 по 1877 гг. и завершилось громким судебным процессом «193-х».

Неудачи «пропагандистов» заставили многих народников пересмотреть тактику революционной борьбы. Идейным вдохновителем «теории политического заговора» стал П.Н. Ткачев (1844-1885). Он выступал как человек «революционного дела», и противник «революционного слова» - пропаганды. В отличие от Лаврова, Ткачев полагал, что в России революция уже назрела. Народ ненавидит своих господ, он опутан цепями экономической за­висимости, придавлен политическим прессом и, «как всякий раб», готов восстать в любую минуту. Ему не хватает лишь внешнего толчка, сигнала, инициативы, которую и должна проявить народническая молодежь. Революционное меньшинство должно создать «партию действия», организовать государственный заговор, а после прихода к власти - провести революционные преобразования как реализацию «народных чаяний». Революционное государство, по убеждению Ткачева, уничтожит реакционные силы, разрушит старые учреждения, стоящие на пути прогресса, экспроприирует орудия производства, преобразует крестьянскую общину в коммуну, введет обязательную систему обществен­ного воспитания.

П.Н. Ткачев первым в российской общественной мысли использовал институциональный подход к по­литической партии, определяя ее как «институт-организм» или иерархичную структуру, объединенную идеологией и подчинен­ную фиксированным правилам. Дальнейшее развитие этот подход получил уже в работах В. Ленина, М. Острогорского, Р. Михельса и во французской политической социологии второй половины XX века.

Тактические расхождения в среде народников привели к разделу их крупнейшей организации «Земля и воля» (1876-1879) на две отдельные структуры: пропагандистский «Черный передел» (лидеры - Г.В. Плеханов, В.И. Засулич, П.Б. Аксельрод) и заговорщицко-террористическую «Народную волю» (лидеры - А.И. Желя­бов, М.Л. Михайлов, С.Л. Перовская). Двухлетний народовольческий период «охоты на царя» окончился убийством Александра II 1 марта 1881 г., крахом надежд на «революционный подъем масс после свержения тирана» и разгромом самой «Народной воли».

В «охранительный период» Александра III народничество продолжает легально существовать в России в двух разновидностях: «эволюционно-либеральной» и «экономической». Либеральные народники (Я.В. Абрамов, Н.К. Михайловский, П.П. Червинский и др.) – были сторонниками «теории малых дел», согласно которой долгом прогрессивной интеллигенции является осознание реальных, каждодневных нужд и запросов народа, и практическая социальная работа «адресной» помощи нуждающимся. Эта работа (чаще - в земствах) виделась как процесс постепенной социализации, «очеловечивания» капитализма, и медленного, эволюционного движения к народному социализму. Представители экономического направления (В.П. Воронцов, Н.Ф. Даниельсон и др.) считали, что путь к социализму лежит через мирное развитие кооперативных моделей, постепенно «поглощающих» помещичьи и частнокапиталистические формы хозяйствования. Сторонники же Г.В. Плеханова в начале 1880-х гг. покидают «платформу» народничества, и переходят на позиции марксизма.

Основными общими параметрами народнического проекта были:

- критика «деспотизма» русской монархии;

- критика помещичьей эксплуатации российского крестьянства;

- критика капитализма;

- критика западной модели «буржуазной демократии», гарантирующей политические свободы, но не гарантирующей социального равенства, прежде всего - в отношениях к соб­ственности;

- нравственное обоснование общественного идеала (нравственность должна преобладать над экономическими и политическими «целесообразностями» - отсюда активное использование народниками моральных категорий – «справедливость», «солидарность», «нравственные цели революции» и т.д.);

- отрицание «объективности» исторического процесса и акцентирование его «субъективности» и зависимости от деятельности интеллектуальных элит;

- вера в созидающую способность передовой русской интеллигенции возглавить политически-неграмотные массы в направлении справедливого переустройства общества («новые люди» Чернышевского, «критически мыслящие личности» Лаврова, «партийцы-заговорщики» Ткачева, «совестливая интеллигенция» Абрамова и т.д.);

- акцент на самобытности общественных отношений и высокой моральности русских крестьян, в противовес эгоизму и честолюбию западных народов;

- акцент на «социалистических инстинктах» русского крестьянства;

- проекция традиционной крестьянской общины на прогрессивный (будущий) идеал социализма в России;

- отмена исторических сословий, «выравнивание» российского общества на базе общих гражданских прав;

- развитие местного самоуправления на основе традиций «мирских сходок» в русской деревне;

- в экономической сфере - замена частной собст­венности на коллективную; развитие общинных и кооперативных форм «солидарного» труда; общественный доступ к результатам трудовой деятельности; технологическая модернизация общины – с целью повышения ее хозяйственной эффективности;

- формирование новой - «интегральной» личности, гармонично развитой в физическом, интеллектуальном и нравственном отношении.

 

Многие параметры народнического проекта пересекались с проектом русских анархистов.

 

Анархистский проект. М.А. Бакунин (1814-1876), начинавший как западник, позже став одним из лидеров народничества, в историю общественной мысли все же входит как основатель особого направления – русского анархизма (от греч. an-archia – безвластие). Он представляет собой оригинальный проект радикальной социально-экономической модернизации общества на безгосударственных и самоорганизационных началах. Главное отличие анархизма от народничества состоит в полном отрицании анархистами роли и значения государства, в отказе от любого государственно-регулирующего института в социальной проекции будущего общества. Анархизм отличает так же «интернационализм» общественного идеала, в противовес «национализму» народничества.

Первые попытки систематизированного изложения теории анархизма предпринимались в конце XVIII – первой половине XIX вв. в европейской общественной мысли У. Годвиным, М. Штирнером и Ж-П. Прудоном. Идеология анархизма распространилась в Италии, Испании, Швейцарии, Франции, а наивысший подъем европейского анархизма приходится на конец 1860-х - 70-е гг., когда роль лидера взял на себя русский эмигрант Бакунин. После его смерти и вплоть до 1920-х гг. роль теоретического лидерства в русском и мировом анархизме принадлежала П.А. Кропоткину (до сих пор идеи Бакунина и Кропоткина популярны на Западе, например у современных «антиглобалистов»). Другими значимыми теоретиками анархизма в России являлись Я. Новомирский, М. Корн, А. Карелин, Л. Черный, А. Атабекян, Н. Березин, А. Боровой, И. Ветров, братья Гордины, О. Виконт, В. Волин, М. Дубинский, П. Аршинов, А. Вольский.

При неоднородности анархистского проекта в России, всех идеологов этого направления объединяло, по словам П.А. Кропоткина (1842-1821), признание фундаментального принципа анархии – «отрицание государства, закона, власти», а так же протест против политической, экономической и духовной централизации и иерархизации, приверженность революционному пути преобразования общества. В спектре российской общественной мысли анархизм - это крайне левое направление предельно футуристического плана. В нем сочетаются требования абсолютной личной свободы и социально-экономического равенства, приоритет моральных универсалий («всеобщая справедливость», «всемирное братство») и планетарный масштаб социального конструирования («мировая анархия», «федерации всего человечества» и т.д.) над идеями национализма и патриотизма.

В силу своего нелегального положения значительная часть анархистских идеологов была вынуждена жить и действовать в эмиграции. В самой России второй половины XIX в. идеи Бакунина оказывали влияние на народнические организации «ишутинцев», «долгушенцев», «чайковцев и др. «Чисто» анархическими организациями были лишь кружок С. Ковалика и «Народная расправа», во главе с С.Г. Нечаевым. В эмиграции Бакуниным, в идейной борьбе с «государственником» К. Марксом, было создано «Международное тайное общество освобождения человечества», а в начале XX в. под влиянием Кропоткина создаются такие эмигрантские организации, как «Группа русских анархистов» (М. Дайнов), «Хлеб и воля» (Г. Гогелия); «Анархисты-синдикалисты» (Я. Новомирский), «Братство вольных общинников» (А. Карелин) и т.д.

После разгрома «Народной расправы» (1869), в России анархистские организации и группы появляются лишь в начале XX в. (после 1903 г.). Крупнейшими из них были «Чернознаменцы», «Безначальцы», «Хлебовольцы», «Борьба», «Безмотивники», «Коммунары», «Союз народной мести», «Набат», «Союз анархо-синдикалистской пропаганды», «Голос труда», «Авангард», «Почин» и, наконец, «Революционная повстанческая армия Украины» (махновцы).

Анархисты приняли самое активное участие в революционных событиях 1905 г., а так же в революциях Февраля и Октября 1917 г. Во время Гражданской войны часть анархистов действовала как самостоятельная политическая сила (наиболее значительным выражением которой стало махновское движение), а часть поддержала большевиков. Однако в начале 1920-х гг. анархические организации в России были запрещены Советской властью. Некоторые бескомпромиссные идеологи анархизма были уничтожены (напр. Л. Черный), некоторые остались в Советской России и адаптировались к новым условиям (напр. Я. Новомирский, А. Боровой), а другие вновь обрели привычный мир эмиграции (напр. В Волин, П. Аршинов).

Важнейшими печатными изданиями, отражающими специфику анархистского проекта, являлись: «Народное дело», «Община», «Хлеб и Воля», «Буревестник», «Труд и Воля», «Безначалие», «Бунтарь», «Молот», «Голос анархиста», «Анархический вестник», «Вольный голос труда», «Путь к свободе», «Анархия» и др. Кроме того, в начале XX века анархисты выпускали и широко распространяли свои листовки.

Анархисты являлись критиками абсолютно всех идеологических проектов в России, предполагающих сохранение, в той или иной форме, государственности. Как отмечал А.А. Карелин, «Анархисты считают всякое государство консервативным, так как оно сохраняет старинные вредные учреждения - власть и собственность»^[21].

Основные параметры анархистского проекта заключаются в следующем:

- биосоциальная природа человека и общества предполагает отмену всех принудительных институциональных ограничений естественных проявлений человеческой сущности – прежде всего отмену государства и формального права;

- человеческой личности необходимо предоставить абсолютную свободу, которая может самоограничеваться лишь «естественными» нормами морали;

- функционирование и развитие общества предполагается на основе самоорганизации, тотального самоуправления в пределах свободных ассоциаций, и федерализма (и даже глобального конфедерализма) – как реализации принципа взаимоотношений и взаимовыгодного сотрудничества любых свободных (не принудительных) человеческих объединений;

- в экономической сфере – тотально-коллективистское обобществление собственности и орудий производства (артельное, ассоциативное, кооперативное, синдикатное и т.д.); децентрализованная организация автономных хозяйств на принципах добровольности, равенства, справедливости, самоуправления - вплоть до трудовых объединений людей на основе однородных потребностей (Л. Черный: «Табачные фабрики будут принадлежать курильщикам, пивные - бахуситам и т д.»^[22]);

- путь к этому лучшему будущему лежит исключительно через широкую социальную революцию, поскольку элиты «старого мира», все политические, экономические и юридические эксплуататоры общества не согласятся добровольно утерять свое привилегированное положение;

- акцентирование «бунтовской», революционной природы русского народа; рассмотрение России как перспективного очага «всемирной анархической революции».

 

Русский анархизм был крайне радикальным, максималистским направлением, ориентированным на скорое достижение своих целей через революционный перелом в обществе. Анархисты требовали не просто преобразования государства, а немедленного и полного его уничтожения, и создания на его месте нового экономического и социального порядка (Анархии). Цели революции анархисты видели в освобождении общества от государственного и духовного авторитаризма, в разрушении принудительных объединений, упразднении всех административных, судебных, гражданских и военных установлений и, наконец, в достижении «абсолютного» идеала свободы, равенства и справедливости. Анархисты связывали радикальный слом старого мира и возможность реализации нового социального проекта с «революционным вдохновением» и созидающим творчеством масс. «В революции должно быть 3/4 фантазии и 1/4 действительности» - полагал, например, М.А. Бакунин.

Однако, значительный «идейный удар» по народничеству и анархизму в конце XIX в. наносит другое революционное направление - русский марксизм.

Марксистский проект. Немецкий философ и экономист Карл Маркс (1818-1883), являясь скорее «кабинетным ученым», чем активным политическим деятелем, открывает, тем не менее, «новую страницу» российской и мировой истории. В своих работах «Манифест Коммунистической партии», «К критике политической эконо­мии», «Немецкая идеология», «Капитал» и др. Маркс закладывает основы «диалектического и исторического материализма»^[23], выявляет «объективные закономерности» и универсальные «формации» общественного развития, доказывает неизбежность «классовой борьбы» и счастливого коммунистического «окончания истории».

Еще 1840-50-х гг. русские западники - П. В.Аннен­ков, В.Т. Белинский и др. впервые познакомились с идеями марксизма, а эмигрантские радикалы из России - А.И. Герцен, П.Л. Лавров, П.Н. Ткачев, М.А. Бакунин знали К. Маркса лично, и прекрасно ориентировались в его теоретических построениях. Марксизм, таким образом, опосредовано влиял и на русский либерализм, и на народничество, и на анархизм. В 1860-70-х гг. появились первые переводы на русском языке некоторых работ К. Маркса (и его соратника - Ф. Энгель­са). К концу XIX – началу XX вв. в интеллектуальных кругах России К. Маркс становится наиболее известным и популярным политическим автором, а сам марксизм приобретает очертание «религиозного откровения», оказавшего влияние даже на философию «серебряного века» (С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев, С.Л. Франк и др.). Многие русские мыслители и общественные деятели были буквально очарованы логической стройностью и экзистенциальным «революционным духом» марксисткой теории. Активному распространению марксизма в России способствовал бывший лидер народнических организаций «Земля и воля» и «Черный передел» Г.В.Плеханов (1856-1918).

В начале 1880-х гг. Плеханов, новым кумиром и безусловным научным авторитетом для которого становится К. Маркс, резко расходится с идеологами народничества, и наносит им чувствительный «идейно-политический удар». По мнению Плеханова, главный недостаток народнического проекта состоял в том, что «данный идеал общественного устройства рассматривался с точки зрения его жела­тельности для данной группы интеллигенции, а не с точки зрения отношения его к объективному ходу общественного развития»^[24]. В своих работах «Социализм и политическая борьба» и «Наши разногласия» Плеханов выдви­нул ряд ключевых положений русского марксизма: основа для анализа обществен­ного развития России - политическая философия, базирующаяся на матери­алистической диалектике Маркса; отрицание особо­го характера развития России (она должна пройти тот же путь, что и страны Западной Европы); прогрессивному экономическому развитию России препятствует крестьянская община и абсолютная монархия; социалистическая революция станет закономерным итогом продолжительного развития русского капитализма.

Критикуя анархистский проект («Очерки по истории материализма»), Плеханов утверждал, что надежды на перманентную революционную самоорганизацию угнетенных народных масс («природных бунтарей и анархистов») – безосновательны, а успех сопутствует не волюнтаристам, а тем революционерам, которые «улавливают» тенденции развития общества, и имеют социальную опору в виде определенных классов и политических партий. Плеханов так же впервые высказывал мысль о «мелкобуржуазном» характе­ре народничества и анархизма, которую поддержал и в дальнейшем развил другой крупнейший марксистский идеолог в России - В.И Ульянов (Ленин - 1870-1924).

Ключевыми авторами марксистского проекта в России так же являлись А.Н. Потресов, Л. Мар­тов, М.П. Неведомский, П.Б. Аксельрод, Л.Г. Дейч, В.Н. Игнатьев, П.П. Маслов, А.А. Богданов, И.Т. Церетели, Л.Д. Троцкий, А.В. Луначарский, Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каме­нев, В.В. Воровский, Н.И. Бухарин, И.В. Сталин и др.

Еще до работ Плеханова в России стали появляться первые марксистские организации – в Одессе «Южнороссийский союз рабочих» (1875 г., лидер - Е.О. Заславский) и в Петербурге «Северный союз русских рабочих» (1878 г., лидер - В.П. Обнорский). Важнейшей вехой марксистского движения стала организация Г.В. Плеха­новым в Женеве группы «Освобождение труда» (1883), куда вошли бывшие народники В. Засулич, П. Аксельрод, Л. Дейч и др. Группа, ставившая целью распространение марксизма в России, трудилась весьма активно, издав с 1883 по 1903 год около 250 работ. Параллельно с группой Плеха­нова в самой России действовало несколько марксистских кружков - Д.И. Благоева, Н.Е. Федосеева, М.И. Бруснева и др. Они были немногочисленны, состояли в основном из студенчества и интеллиген­ции. Попытку объединить разрозненные марксистские кружки в «Союз борьбы за освобождение рабочего класса» (1895 г.) предприняли В. Ленин и Л. Мар­тов, но вскоре они были арестованы и сосланы в Сибирь. В 1898 г. в Минске, при отсутствии крупнейших марксистских лидеров (находились в эмиграции или ссылке), состоялся I съезд Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП).

Важнейшими печатными изданиями в рамках марксистского проекта были: «Южный ра­бочий», «Вперед», «Искра», «Заря», «Про­летарий», «Новая жизнь», «Волна», «Эхо», «Социал-демократ», «Звезда», «Правда», «Мысль», «Просвещение», «Единство», «Призыв», «Голос социал-демократа», «Наша заря», «Социалис­тический вестник» и др.

Базовыми параметрами марксистского проекта в России являлись:

- претензия на универсальность и «истинную научность» марксистской теории, ярко выраженную, например, формулой Ленина: «Марксистское учение бессмертно, потому что оно – верно!»;

- примат экономики (экономический «базис») над политикой, культурой и идеологией («надстройка»);

- приверженность исторической теории универсальных общественно-экономических формаций К. Маркса (первобытнообщинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая, социалистическая, коммунистическая);

- биполярная основа социальной структуры в истории человечества – деление обществ на «класс эксплуататоров» и «класс эксплуатируемых»;

- классы определяются зависимостью положения членов общества в способе производства и трактуются как совокупность индивидов, объективно связанных общим экономическим статусом;

- акцентирование антагонизма (противоположности) экономических и политических интересов эксплуататоров и эксплуатируемых (рабы и рабовладельцы; феодалы и крестьяне; капиталисты и пролетариат);

- признание «борьбы классов» главным фактором исторического прогресса;

- признание революции высшим выражением классовой борьбы;

- выявление закономерностей исторического движения России к социализму и коммунизму, через последовательное прохождение формаций «феодализма» и «капитализма»;

- критика «крестьянского идеализма» народничества;

- критика «анархистских иллюзий» в способности «широких масс» русского народа к «революционной самоорганизации»;

- масштабная критика системы «капиталистической эксплуатации» (источник прибыли - не обращение капитала, а труд наемных работников, которые трудятся больше времени, чем им оплачивается. Эта «украденная» разница - основа прибыли владельца средств производства);

- акцент на необходимости активной политической борьбы рабочего класса в союзе с «отстающим» крестьянством для реализации своих «фундаментальных» экономических интересов;

- ставка на пролетариат как движущую силу социалистической революции, при организующей роли марксистской партии;

- «диктатура пролетариата» как единственно продуктивный тип революционного социалистического государства, способного окончательно покончить с капитализмом;

- ликвидация института частной собственности;

- обобществление средств производства - путем экспроприации у собственников и передачи тем, кто на них трудится;

- интернационализм, вера в конечное торжество «мировой пролетарской революции» и глобального коммунизма;

- формирование принципиально новой, предельно социализированной личности коммунистического общества, лишенной «частнособственнических инстинктов» и «родимых пятен» предшествующих исторических этапов («от каждого - по способностям, каждому – по потребностям»).

 

II съезд РСДРП (1903 г.) стал «водоразделом» между двумя направлениями русского марксизма: эволюционно-выжидательным «меньшевизмом» (Л. Мар­тов, А. Потресов, Г. Плеханов и др.) и радикальным «большевизмом» (В. Ленин, Н. Бауман, А. Богданов и др.). В оценках данного «раскола» у историков нет единого мнения. В советский период большевистское направление было названо «подлинным марксизмом», а меньшевистское – «буржуазным» и «ренегатским» (т.е. отступающим от «истинного учения»).

Со времен «перестройки» стала доминировать точка зрения, что развитие марксизма по большевистскому варианту прервало возможность утверждения меньшевистской социал-демократической (в западном понимании) модели эволюционного движения России к европейскому типу социализма (социальному государству.).

Третью позицию олицетворяют как часть эмигрантских историков (евразийцы, Н. Устрялов, Н. Бердяев, М. Агурский и др.), так и ряд современных российских ученых (А. Панарин, А. Зиновьев, С. Кара-Мурза, А. Дугин и др.). Согласно этой позиции, большевизм (прежде всего, в лице Ленина) - в отличие от меньшевизма, преодолел догматический марксизм как направление западной мысли. Большевизм умело задействовал механизмы российской общинной психологии в период утверждения у власти, а в процессе реализации радикальной версии социалистической модернизации и вовсе «переродился» в национальном ключе, создав «продвинутую» советскую версию традиционной конкуренции в цивилизациионном противостоянии с Западом.

В этой связи любопытно привести мнение бывшего министра иностранных дел в «белом» правительстве А.В. Колчака – проф. Ю.В. Ключникова. Уже после гражданской войны он отмечал, что большевики «и не славянофилы, и не западники, а чрезвычайно глубо­кий и жизнью подсказанный синтез традиций нашего сла­вянофильства и нашего западничества»^[25]. Соединение элементов западного марксизма с традиционализмом и ментальностью «российской почвы» в дальнейшем наиболее заметно проявится в период правления И.В. Сталина, и по инерции во многом сохранится до «Перестройки».

К заслугам марксизма в России можно отнести и то, что именно его теоретические конструкции более чем на сто лет приобщили отечественную интеллигенцию к системному мышлению, к рациональной логике научного анализа, к интеллектуальной самодисциплине.

Однако эволюция советского марксизма дает нам и показательный «исторический урок». Официальное утверждение марксизма-ленинизма в качестве неоспоримого «научного откровения» и «единственно верной теории» привело к замене возможностей научного творчества системой «застывших» марксистских догм середины XIX в. и ленинских тезисов начала XX в. Именно это стало главной причиной духовного кризиса советской системы, и привело к крушению великого государства. Официальные идеологи догматического марксизма-ленинизма не смогли ответить на новые вызовы современной истории.

Общественно-политические движения в России в конце XIX – начале XX века

Конспект по истории России

В начале XX века в России отмечался подъем освободительного движения. Острота противоречий, раздиравших российское общество, все чаще выливалась в открытый протест. В стране назревала революционная ситуация. Бурлило студенчество. Наиболее существенную роль в этом процессе играло рабочее движение, характерной особенностью которого в этот период было сочетание экономических и политических требований. Отдельные выступления постепенно принимали форму всеобщих стачек, которые летом 1903 г. прокатились по всему югу страны. Ширилось и крестьянское движение. Наиболее крупными из крестьянских выступлений в 1902 г. были бунты, прошедшие в Харьковской и Полтавской губерниях. В этих условиях остро встал вопрос об организации политических сил.

На рубеже ХХ века в России образовался ряд политических партий и организаций. В 1901 году в Штутгарте (Германия) начал выходить журнал «Освобождение» (редактор—П.Б.Струве), объединивший земско-либеральную оппозицию под лозунгом «борьбы за политическое освобождение России» и установления конституционно-монархического правления. В 1902 году, на базе старых народнических кружков, возникла партия социалистов - революционеров (лидеры - В.М.Чернов, Б.В.Савинков), поставившая задачу уничтожения самодержавия и построения социалистического общества на основе крестьянской общины, которую идеологи этой народнической партии признавали готовой ячейкой будущего справедливого строя.

Свою партию создала и российская социал-демократия. I съезд РСДРП состоялся еще в 1898 году. С точки зрения социал- демократической доктрины, достижение «царства свободы» являлось, прежде всего, делом рабочего класса, который, по Марксу, исторически призван был сыграть роль «могильщика капитализма», совершить социалистическую революцию и установить диктатуру пролетариата.

События начала ХХ в. (политические стачки и демонстрации рабочих Петербурга и Ростова-на-Дону в 1902 году, выступления на юге России в 1903 году) показали, что российский пролетариат действительно становится самостоятельной общественной силой, функции идейного руководителя которой взяла на себя социалистическая интеллигенция. В1903 году в Брюсселе (Бельгия) собрался II съезд РСДРП. На нем была принята первая программа партии, предусматривающая в качестве ближайшей задачи свержение самодержавия и установление демократической республики (программа- минимум), а также провозглашавшей, что конечной целью партии является социалистическая революция и установление диктатуры пролетариата (программа-максимум).

РСДРП стала единственной в мире социал-демократической партией, в программе которой содержалось положение о диктатуре пролетариата, включенное по инициативе Ленина и его сторонников. Часть делегатов во главе с Л.Мартовым и Г.В.Плехановым протестовала против включения этого пункта, подчеркивая, что в программах европейских социал-демократических партий это требование отсутствовало, и, кроме того, положение о диктатуре противоречило демократическим задачам борьбы пролетариата. Наметившийся раскол усугубился при обсуждении пункта Устава о членстве в партии.

Однако, в целом, Ленин одержал победу. Социал-демократическая партия раскололась на две части - большевиков и меньшевиков. Интересно отметить, что Троцкий, в то время, был на стороне меньшевиков.

Тем временем в России шло брожение. Признаком этого были политические стачки. Как это ни удивительно, такого рода политические стачки были редки в Западной Европе, несмотря на ее сильные профессиональные союзы и рабочие организации. Уже в 1903 году на юге России состоялось много стихийных политических забастовок. Движение приняло широкие массовые масштабы, но постепенно угасало из-за отсутствия руководителей.

 

27. Русская культура XIX века и ее вклад в мировую культуру.

Российская культура XIX в, впервые за всю историю начала оказывать воздействие на культуру зарубежных стран. XIX в. в России представляет калейдоскоп различных течений, стилей.

Образование. Образованность общества — это один из важнейших показателей культурного развития страны. На рубеже XVIII—XIX вв. население было не­грамотным, поэтому деятельность императора Александра I была направлена на создание системы государственного образования. Строились одногодичные приходские школы, трехклассные уездные училища, семиклассные гимназии. В годы правления Александра I образование было бессослов­ным, но уже при Николае I приходские школы были только для крестьян, в уездных училищах могли учиться дети куп­цов, ремесленников, а дети дворян и чиновников получали образование в гимназиях. Кроме того, строились специаль­ные средние учебные заведения для дворянства, например кадетские корпуса. И только дети, окончившие гимназию, могли поступать в университеты. Самым лучшим учебным заведением в 1811 г. стал Царскосельский лицей. Повсеме­стно было распространено домашнее образование, в кото­ром большое внимание было уделено иностранным языкам, искусству слова, живописи, музыке, этикету. В начале XIX в. женское население оставалось малограмотным. Лишь для дворянок было несколько закрытых учреждений. Учились они 7—8 лет, в перечень преподаваемых предметов входили арифметика, словесность, история, иностранные языки, му­зыка, танцы. Чуть позднее открылись школы для девочек, чьи отцы носили обер-офицерское звание. Значительные сдви­ги во второй половине XIX в. произошли в системе высшего образования. Были построены университеты в Одессе, Томске.

Наука. В начале XIX в. большое значение приобрета­ли научные открытия. В 1839г. закончилось строительство Пулковской астрономической обсерватории, ко­торую возглавил В.Я. Струве. Он с помощью современной для того времени аппаратуры открыл скопление звезд в плоскости Млечного Пути. Для исследования отдаленных для России территорий в 1803—1806гг. была предпринята кругосвет­ная экспедиция под командованием И.Ф. Крузенштерна. В 1819—1821 гг. была осуществлена еще одна экспедиция во главе с Ф.Ф. Беллинсгаузеном, в ходе которой открыли Ан­тарктиду. В начале XIX в. повысилось стремление узнать историю России. В 1818г. выпустили первые 8 томов "Ис­тории государства Российского» Карамзина. В конце XIX в. большое значение имели открытия в области химии. Менделеевым был создан Периодический закон химических элементов, Бутлеровым — теория химического строения органических тел, Зелинским заложены основы органиче­ского катализа. Выдающиеся открытия Циолковского в об­ласти ракетодинамики позволили ему обосновать возмож­ность космических полетов.

Литература. Первая половина XIX в. — Золотой век русской литературы. На протяжении нескольких де­сятков лет происходила смена трех художественных стилей; сентиментализма (описывались переживания отдель­ного человека), романтизма (повествования шли о возвышен­ных чувствах любви к свободе, независимости и готовности к жертвам), реализма. Литература начала XIX в. развивалась в сложных социально-политических условиях. Правитель­ство применяло к ней запретные меры. В 1826 г. был издан цензурный устав, который заменил прежний, более либе­ральный. Вторая половина XIX в. — это эпоха мирового призна­ния русской классической литературы. В это время творили такие великие писатели, как Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский, Н.С. Тургенев и др.

Живопись начала XIX в. также прошла путь от клас­сицизма к реализму. Академия художеств ставила пре­грады попыткам свободы творчества, поощряла произведения на библейские и мифологические сюжеты. Но мо­лодых художников это не устраивало, поэтому они обраща­лись к портретному жанру. Вторая половина XIX в. — одна из лучших страниц в истории русской живописи. В 1863 г. 14 выпускников Академии художеств начали протест против ухода от злободневных проблем. С 1870г. создается Това­рищество передвижных художественных выставок.

Архитектура начала XIX в. характеризуется крупны­ми ансамблями. Было построено здание Адмиралтей­ства, на стрелке Васильевского острова воздвигли зда­ние Биржи, на Невском проспекте — Казанский собор. Для второй половины XIX в. характерно разнообразие направле­ний и смешение стилей. По проекту Рязанова построили дво­рец Великого князя Владимира Александровича.

Музыка. В начале XIX в. вековое народное творчество дало основу для развития национальной музыкальной школы. Появился новый особый жанр — русский ро­манс. Среди композиторов этого времени особое место за­нимает М.И. Глинка. В его произведениях искусно сочетают­ся классические традиции европейской музыки с русскими народными мелодиями. Во второй половине XIX в. происхо­дит окончательное формирование национальной музыкальной школы. В начале 1860-х гг. образовался творческий коллек­тив, который называли «Могучей кучкой». В его творчестве особо ярко проявляется национальный дух.

 

28. Россия в начале XX в. Социально-экономическое и политическое развитие.

Россия в начале XX века

Экономическое и социально-политическое развитие

К началу XX в. окончательно складывается система российского капитализма. Россия благодаря индустриализации и промышленному подъему 1890-х гг. из отсталой аграрной страны становится аграрно-индустриальной и по объему производства промышленной продукции входит в число ведущих держав мира.

В российской промышленности ускоренными темпами идет процесс создания монополий, основными формами которых были картели,[16] синдикаты,[17] тресты[18]преимущественно с иностранным участием. Например, синдикат «Продамет», включавший в себя ряд металлургических заводов, контролировал к 1912 г. около 80 % сбыта продукции металлургов страны. Картель «Продпаровоз» объединил Путиловский, Брянский и другие паровозостроительные заводы. Тресты с преобладанием германского капитала монополизировали электротехническую отрасль России («Сименс» существует до сих пор).

Монополизация сопровождалась сращиванием промышленного и финансового капитала, формированием финансово-промышленных групп и образованием концернов как высшей формы монополистических объединений, включающих предприятия разных отраслей промышленности, не связанных производственными процессами. Обычно объединяющим звеном служил единый финансовый центр. Организатором одной из самых мощных в стране военно-промышленной и финансовой группы был А.И. Путилов.[19]

Одновременно шел процесс концентрации банковского капитала. В 1904 г. на юге России был образован огромный Азово-Донской банк, поглотивший Петербурго-Азовский, Минский и Киевский коммерческие банки.

В то же время многие сферы российской экономики оказались вне зоны модернизации и не включились в процесс индустриализации. Сельское хозяйство во многом сохранило полукрепостнические формы собственности и методы хозяйствования.

Политическая система России, несмотря на реформы второй половины XIX в., оставалась неизменна: абсолютная монархия, отсутствие конституции и системы выборной представительной власти.

Высшим законосовещательным органом продолжал оставаться Государственный совет, созданный в 1810 г., его члены назначались царем. Роль высшей административной власти играл Комитет министров, влияние министров зависело от доверия и близости к императору.

Социальная структура российского общества в начале века сочетала в себе старые и новые черты. Дворянство продолжало занимать ведущее место в обществе, хотя и обрело под влиянием развития капитализма черты буржуазии, ускорив процесс расслоения поместного дворянства. Крупное помещичье землевладение утрачивало свой дворянский характер. К 1905 г. около 1/3 крупных земельных собственников были выходцами из купцов и крестьян. Получило распространение дворянское предпринимательство.

Самой многочисленной социальной группой (около 70 % населения) было крестьянство, внутри которого также шли процессы расслоения: 3 % крестьян превратились в достаточно богатых и стали называться кулаками, около 15 % – в зажиточных. Основная же масса крестьян была мало– и безземельна, вела полупатриархальное, натуральное хозяйство, арендовала землю у помещиков или кулаков и была главным источником наемной рабочей силы в селе и городе. Крестьянство активно выступало против помещичьего землевладения. Эта проблема была главной в аграрной сфере и активно влияла на политическую жизнь в стране.

Российская буржуазия, появившаяся в пореформенный период, постепенно заняла в экономике лидирующее положение, но в политическом плане не сумела выработать единых для себя требований и занять достойное место во властных структурах России.

Рабочий класс, численность которого заметно возросла в результате индустриализации, составлял к началу 1914 г. около 19 % населения. Условия его труда и быта были крайне тяжелыми, отсутствовали система профессиональных интересов (до 1906 г. не были разрешены профсоюзы) и политические свободы. Пролетариат начинал все активнее выходить на политическую арену и выдвигать собственные экономические и политические требования.

Острым в этот период становится и национальный вопрос в силу многонациональности страны и жесткости государственной политики. Таким образом, в начале XX в. Россия находилась в условиях острейших политических, социально-экономических, национальных и психологических противоречий, создавших в стране особую напряженность.