Гармония, красота, разум, свобода, истина, общинность – важнейшие ценностные приоритеты греко-римской культуры.

Гармония есть проявление совершенства Космоса, она служит образцом для человеческой деятельности в политике, философии, искусстве. Гармония являет себя через меру, порядок, соответствие, законченность, с помощью которых осуществляется баланс разнонаправленных начал: разумного и иррационального, внешнего и внутреннего, формы и содержания и т.д.

Эстетической и одновременно идеологической декларацией гармонии выступает в греческой культуре принцип калокагатии (от слов «калос» - прекрасный и «агатос» - доблестный; «каи» - соединительный союз «и»), т.е. красоты и добра, слитых в человеке воедино.

Красота – внешний, зримый сигнал гармонии, поэтому стремление к прекрасному тождественно поиску гармонически совершенного. Внешняя красота никак не противопоставляется красоте внутренней, поскольку первое есть продолжение второго.

Добро, понимаемое как добродетель, основывалось на идее самоотверженного служения сначала своему родовому, а затем - гражданскому коллективу и декларировалось в моральных императивах древнегреческих «аретé» и «тимé» (соответственно «доблесть» и «честь»), древнеримских virtus («мужество», «доблесть»), honos («почет»), gloria («слава»).

Нормативный принцип свободы пронизывает всю культуру Античности: искусство, экономическую, социальную жизнь и т.д. Свобода рождается в диалектическом единстве с принципом необходимости: если необходимость есть непреложный космический закон, то свобода – это единственный способ познать его. Законы Космоса не могут реализоваться, если человек пассивен. Только в свободном действии человек выбирает (решает) свою судьбу, реализует и одновременно познает ее. Античная трактовка свободы подразумевает не самодостаточность индивида и не свободу его воли от воли общества, а свободу от деспотизма и тирании.

Идеальным созерцанием космического совершенства выступает истина. Истинное совершенно, а значит прекрасно. Условием познания истины является свободная мысль, т.к. истинное не преподносится в готовом виде, а открывается непредвзятому и ищущему уму. Поиск истины поэтому всегда индивидуализирован и диалогичен (как, кстати, диалогична, а не монологична, и сама модель образования в античном мире).

Рационалистическая ориентация отразилась как на высоком статусе знания, так и на высоком статусе слова, особенно устного, публичного. Античность являет нам представление о неразделенности мысли и слова, истины и убедительности (греч. logos означало одновременно «слово», «понятие», «мысль», «учение»).

Ценность общинного начала проявляет себя в принципе согласования индивидуального и родового, единичного и общего, части и целого. Общинность, уходящая корнями в родовую организацию социума, постепенно обретает гражданскую основу. Идеалы родового общества уступают место идеалам гражданского, полисного коллектива. Однако эта историческая трансформация проходила в условиях острейших коллизий.

     Подобная коллизия изображается в бессмертной трагедии Софокла «Антигона». Героиня ее, Антигона, отстаивает святость старинных родовых обычаев, которым приписывается божественное происхождение. Это - «неписаные» законы, издревле управлявшие жизнью родового коллектива; за ними – авторитет многовековой общественной практики. Верность обычаю и чувству кровной любви побуждает Антигону вступить в неравную борьбу с правителем Фив Креонтом: несмотря на его приказ ни в коем случае не предавать земле тело предателя родины-полиса она отваживается похоронить своего родного брата Полиника и в результате жертвует собой.

     Гражданские («писаные») законы, отстаивавшие интересы полисного коллектива, еще не были освящены временем и могли трактоваться как произвол отдельных, недолговечных лиц (правителей). Сомнение в их приоритете перед обычаями старины и составляет основу трагедии. Сам Софокл не находит решения этой проблемы, однако все его симпатии на стороне слабой, но мужественной девушки, сила любви которой противостоит силе земного властителя («Я рождена любить, не ненавидеть», - говорит о себе Антигона).

     На фоне ценностных универсалий, присущих греко-римской Античности, можно увидеть и специфику ценностных ориентаций в каждой из этих культур.

Так, яркой чертой греческой аксиологической системы является состязательность, благородное соревнование и отдельных личностей, и групп, и целых полисов во имя достижения наилучшего результата, наградой за который становилось общественное признание и почет. Агонистика (от греч. agon – спор, соревнование) – путь совершенствования, идеальным воплощением которого является Космос.

Общинные идеалы грека в бóльшей степени опираются на полис, тогда как римлянина – на род (familia) и государство. Общинные нормы республики (res publica – букв. «общее дело») военного Рима, в отличие от торговой Греции, предполагали опору не на абстрактные категории свободы и разума, а на категории обязательного, должного (officium) и честного (honestum). Тенденция к конкретизации общинных идеалов обусловила появление в Древнем Риме кодифицированного юридического права.

Римский культ предков, семьи и рода способствовал утверждению в качестве культурной нормы безусловного подчинения старшинству. Абсолютная власть главы семьи с детства приучала юношей к беспрекословному повиновению, к подавлению личной инициативы. Ведь именно под руководством отца они изучали обязанности гражданина, ремесло воина и земледельца.

     В системе ценностей римского общества одно из центральных мест отведено таким ориентациям, как непритязательность, неприхотливость, стойкость под ударами судьбы.

Перманентные войны и сопутствовавший им уклад жизни римлян требовали закрепления воинских же добродетелей – железной дисциплины, мужества, верности, выносливости, стойкости, суровой непреклонности, гордого достоинства, практически несовместимых с проявлениями шумного веселья, допускавшегося в виде исключения лишь на некоторых праздниках. Таких качеств требовала не только военно-походная, но и мирная повседневная жизнь, где на первом месте стояло исполнение долга хорошего гражданина; к тому же и политическая карьера была возможной только через военную.

В греческой же культуре, первоначально также ориентированной на идеалы воинско-аристократического поведения, наблюдается постепенное вытеснение их «экономическими» идеалами разумности, умеренности, убедительности.

Ироничное отношение к нормам воинского уклада жизни просматривается уже в сер. VII в. до н.э. в творчестве знаменитого паросского лирика Архилоха. Ср. отрывок из его стихотворения:

     Носит теперь горделиво саийец мой щит безупречный:

     Волей-неволей пришлось бросить его мне в кустах.

     Сам я кончины зато избежал. И пускай пропадает

     Щит мой. Не хуже ничуть новый могу я добыть. [10]

Ценностные ориентации римской культуры так или иначе выдвигали на первое место не соображения абстрактного совершенства и наслаждения им, а требование практической пользы, что обеспечило в ней приоритет деятельности над созерцанием.

     Т.о., греческая и римская культура создала каждая свой собственный вариант культурного героя: греческая – архетип Мастера, Мудреца, Атлета; римская – Воина и Гражданина.