Совершенно очевидно, что никакая сфера человеческого духа, и философия в том числе, не может вобрать в себя всю совокупность специально-научных знаний о мироздании Философия не может быть наукой всех наук, т. е. стоять над частными дисциплинами, равно как она не может быть од­ной из частных наук в ряду прочих. Многолетний спор фи­лософии и науки о том, в чем больше нуждается общество - в философии или науке - и какова их действительная взаи­мосвязь, породил множество точек зрения, обилие возмож­ных трактовок и интерпретаций этой проблемы. Остановим­ся на основных тезисах, раскрывающих суть соотношения философии и науки:

Специальные науки служат отдельным конкретным по­требностям общества: технике, экономике, искусству врачевания, искусству обучения, законодательству и др. Они изучают свой специфический срез действительности, свой фрагмент бытия. Частные науки ограничиваются отдельными частями мира. Согласно Гегелю, научное мышление погружено в конечный материал и ограничено рассудочным постижением конечного. Философию же интересует мир в целом. Она не может примириться с частностью, ибо устремлена к целостному постижению универсума. Философия задумывается о мировом целом, о всеохватывающем единстве всего сущего, она ищет ответ на вопрос «Что есть сущее, поскольку оно есть?» В этом смысле справедливо определение филосо­фии как науки «о первоначалах и первопричинах».

Частные науки обращены к явлениям и процессам ре­альности; существующим объективно, независимо ни от человека, ни от человечества. Их не интересует ценнос­тная шкала человеческих смыслов, они безоценочны. Свои выводы наука формулирует в теориях, законах и формулах, вынося за скобки личностное, эмоциональ­ное отношение ученого к изучаемым явлениям и тем социальным последствиям, к которым может привести то или иное открытие. Фигура ученого, строй его мыс­лей и темперамент, характер исповеданий и жизненных предпочтений также не вызывают особого интереса. За­кон тяготения, квадратные уравнения, система элемен­тов Менделеева, законы термодинамики объективны. Их действие реально и не зависит от мнений, настрое­ний и личности ученого. Однако для современников на­уки важны ценностно-целевые аспекты. Мир в глазах философа - не просто статичный пласт ре­альности, но живое динамичное целое. Это многообразие взаимодействий, в котором переплетены причина и след­ствие, цикличность и спонтанность, упорядоченность и де­струкция, силы добра и зла, гармонии и хаоса. Философству­ющий разум должен определить свое отношение к миру. По­этому основной вопрос философии и формулируется как вопрос об отношении мышления к бытию (человека к миру, сознания к материи).

Представители отдельных наук исходят из определен­ных представлений, которые принимаются как нечто данное, не требующее обоснования. Ни один из узких специалистов в процессе непосредственной научной де­ятельности не задается вопросом, как возникла его дис­циплина и как она возможна, в чем ее собственная специ­фика, методы и отличие от прочих. Если эти проблемы затрагиваются, естествоиспытатель вступает в сферу философских вопросов естествознания Философия же в первую очередь стремится выяснить исходные предпо­сылки всякого знания, в том числе и собственно фило­софского. Она направлена на выявление таких достовер­ных основ, которые могли бы служить точкой отсчета и критерием для понимания и оценки всего остального (отличия истины от мнения, эмпирии от теории, свобо­ды от произвола, насилия от власти). Предельные, по­граничные вопросы, которыми отдельная познаватель­ная область либо начинается, либо заканчивается, - излюбленная тема философских размышлений.

Наука занимает свое достойное место как сфера челове­ческой деятельности, главнейшей функцией которой является выработка и систематизация объективных зна­ний о действительности. Она есть одна из форм обще­ственного сознания, направленная на предметное по­стижение мира, предполагающая получение нового зна­ния. Цель науки всегда была связана с описанием, объяснением и предсказанием процессов и явлений действительности на основе открываемых ею законов. Система наук условно делится на естественные, обще­ственные и технические. Считается, что объем научной деятельности, рост научной информации, открытий, числа научных работников удваивается в среднем при­мерно каждые 5-10 лет. А в развитии науки чередуются нормальные и революционные периоды, так называе­мые научные революции, которые приводят к измене­нию ее структуры, принципов познания, категорий, ме­тодов и форм организации.

Философия основывается на теоретико-рефлексивном и духовно-практическом отношении субъекта к объекту. Она оказывает активное воздействие на социальное бытие посред­ством формирования новых идеалов, норм и культурных цен­ностей. К ее основным исторически сложившимся разделам относятся онтология, гносеология, логика, диалектика, этика, эстетика. К ним можно добавить и такие разделы, как фи­лософская антропология, аксиология, теория культуры, социальная философия, история философии, философия религии, методология, философия науки и пр. Главные тенденции раз­вития философии связаны с осмыслением таких проблем, как мир и место в нем человека, судьбы современной цивилиза­ции, единство и многообразие культур, природа человеческо­го познания, бытие и язык.

Философия стремится найти предельные основания и регулятивы всякого сознательного отношения к дей­ствительности. Поэтому философское знание выступа­ет не в виде логически упорядоченной схемы, а прини­мает вид развернутого обсуждения, детального форму­лирования всех трудностей анализа, критического сопоставления и оценки возможных путей решения по­ставленной проблемы. Отсюда известная сентенция: в философии важен не только достигнутый результат, но и путь к этому результату. Ибо путь (метод) и является специфическим способом обоснования результата.

Когда И. Ньютон восклицал: «Физика, бойся метафизи­ки!» (философии), он протестовал в том числе и против того, что в философии невозможно найти лишь один единственный удовлетворяющий опыт на поставленный вопрос. И если на­ука реализует достаточно строгую форму организованности, то философия не может похвастаться подобной однозначно­стью. Она всякий раз сталкивается с выстраиванием множе­ства вариантов обоснований и опровержений. В ней нет таких истин, которые не вызывали бы возражений. Знаменитое из­речение: «Подвергай все сомнению!» - вот кредо философ­ствующего разума.

В науке по традиции принимается кумулятивное движе-ние вперед, т. е. движение на основе накопления уже полученных результатов (ведь не будет же ученый зано­во открывать законы классической механики или термо­динамики). Здесь уместен образ копилки, в которой, словно монетки, скапливаются крупицы истинных зна­ний. Философия, напротив, не может довольствоваться заимствованием уже полученных результатов. Нельзя, скажем, удовлетвориться ответом на вопрос о смысле жизни, предложенным средневековыми мыслителями. Каждая эпоха будет по-своему вновь и вновь ставить и решать этот вопрос. Развитие философии не укладыва­ется в рамки смены концепций, теорий и парадигм. Специфика философии проявляется в том, что она при­меняет свой особый метод рефлексии, метод оборачива­ния на себя. Это как бы челночное движение, предпола­гающее возвращение к исходным предпосылкам и обога­щение новым содержанием. Для философии характерна переформулировка основных проблем на протяжении всей истории человеческой мысли. Условно это ее свой­ство может быть обозначено как обратимость или ре­флексивность философии.

Наука опирается на факты, их экспериментальную проверку. Философия отстоит от сферы повседневно­сти и уносится в мир интеллигибельных сущностей. Intelligibilis - умопостигаемый, обозначает существова­ние объектов, постигаемых только умом и недоступных чувственному познанию. Вопросы «Что есть красота, истина, добро, справедливость* выходят за рамки эмпи­рических обобщений. Красота не есть тот или иной пре­красный кувшин, цветок, кристалл или самая прекрас­ная из девушек. Философское понимание красоты ори­ентировано на постижение этого явления с точки зрения всеобщего. Оно как бы выходит за пределы эмпиричес­кой данности, преодолевает их и, выражаясь ее собственным языком, трансцендирует к сущностному опре­делению.

Популярно разъясняя специфику философии, британский логик, философ и социолог Бертран Рассел утверждал, что философия «является чем-то промежуточным между теологи­ей и наукой. Подобно теологии, она состоит в спекуляциях по поводу предметов, относительно которых точное знание оказывалось до сих пор недостижимым; но подобно науке, она взывает скорее к человеческому разуму, чем к авторитету, будь то авторитет традиции или откровения»'. Философия, по его мнению, как бы Ничейная Земля между наукой и теоло­гией, открытая, однако, для атак с обеих сторон. На многие философские вопросы: «Что есть мудрость, добро и красота, в чем смысл жизни?» нельзя найти ответ в научной лаборато­рии. Не устраивают версии богословов со ссылкой на акт тво­рения и авторитет Священного писания. Такие вопросы, не­разрешимые с точки зрения науки и теологии, оказываются уделом философии.

Весьма очевидны различия в понятийном аппарате. Язык философии существенно отличается как от языка науки с его четкой фиксацией термина и предмета, так и от языка поэтического, в котором реальность лишь об­разно намечается, а также от языка обыденного, где предметность обозначается в рамках утилитарных по­требностей. Философия, предполагая разговор о мире с точки зрения всеобщего, нуждается в таких языковых средствах, в таких универсальных понятиях, которые бы смогли отразить безмерность и бесконечность мирозда­ния. Поэтому она создает свой собственный язык - язык категорий, предельно широких понятий, обладающих статусом всеобщности и необходимости. Они настолько широки, что не могут мыслиться составляющими других, более широких понятий. Причина и следствие, необходимость и случайность, возможность и действительность и т. д. - примеры философских категорий.

Если конкретно-научные дисциплины могут развивать­ся, не учитывая опыт других форм общественного созна­ния (физика, например, может благополучно прогресси­ровать без учета опыта истории искусства, а химия - не­взирая на распространение религии, математика может выдвигать свои теории без учета норм нравственности, а биология не оглядываться на императивы правоведе­ния), то в философии все обстоит иначе. И хотя она не может быть сведена (редуцирована) ни к науке, ни к любой другой форме духовной деятельности, в качестве эмпирической базы и исходного пункта обобщенных представлений о мире в целом в ней принимается сово­купный опыт духовного развития человечества, всех форм общественного сознания: науки, искусства, рели­гии, права и др.

Философия - не наука, однако в ней господствуют понятийность, ориентация на объективность, идея причинности и стремление к обнаружению наиболее общих, часто повторя­ющихся связей и отношений, т. е. закономерностей. Филосо­фия - не искусство, хотя в ней образ - признанная гносео­логическая категория, достойное место занимает чувственное познание, используются метафора и интуиция. Философия - не религия, хотя уносится в мир интеллигибельных сущнос­тей, трансцендирует и часто имеет дело с чувственно-сверх­чувственным материалом.

В науке ценностно-человеческий аспект отнесен на вто­рой план. Познание носит объективно безличностный характер. Ни личность ученого, ни его чувства, эмоции, мотивационная сфера деятельности науку, как правило, не интересуют. Творец в свою очередь не несет ответ­ственности за последствия своих открытий. В филосо­фии наряду с теоретико-познавательным аспектом осо­бую значимость приобретают ценностью ориентации.

Согласно тезису античного автора Протагора, «человек есть мера всех вещей», философия и по сей день выдви­гает свои обоснования в ценностной шкале человечес­ких смыслов. Она пристально интересуется судьбой на­учных открытий и теми социальными последствиями, к которым они могут привести, утверждая в качестве абсолютной ценности человеческую жизнь. Здесь лич­ность творца, мыслителя и ученого не может быть безраз­лична в исследовательском процессе. В философском творчестве всегда происходит углубление человека в са­мого себя. Мыслитель стремится к более точному и адекватному определению своего места в мире. Это со­здает все новые и новые оттенки миросозерцания. По­этому в философии каждая система авторизована, и при освоении философских знаний достаточно значимой оказывается роль персоналий. Философия - это такой род интеллектуальной деятельности, который требует постоянного общения с великими умами прошлого и со­временности: Платоном, Аристотелем, Августином, Кан­том, Тегелем, Хайдеггером, Соловьевым, Бердяевым и др.

В философии важен и ярко выражен национальный эле­мент. Есть русская философия, немецкая философия, английская, французская и, наконец, греческая филосо­фия. Однако нет ни русской, ни немецкой химии, физи­ки, математики.

В многочисленных учебниках и учебных пособиях по диалектическому материализму, которыми так богата наша отечественная философская школа, философию определяли именно как науку о наиболее общих законах природы, общества и мышления. Причем законы мысли­лись как имеющие универсальный и всеобщий характер. Конкретизировались они с указанием на закон един­ства и борьбы противоположностей, взаимоперехода качественных и количественных изменений, закон от­рицания отрицания. Однако смущало то обстоятель­ство, что эта наука о наиболее общих законах в свое время ожесточенно боролась с генетикой, кибернети­кой, теорией относительности, наделяла их бранными эпитетами. По отношению к кибернетике было сказа­но, что она «продажная девка капитализма», а по отно­шению к микрофизике, что она свихнулась в идеализм, наделив электрон свободой волей. В таком контексте философию скорее можно было принять не за мать всех наук, а за злую мачеху.

Философия должна решительно отказаться от претензий на роль «науки наук». Научное мировоззре­ние не нуждается больше ни в какой философии, сто­ящей над прочими науками. Как только перед каждой отдельной наукой ставится требование выяснить свое место во всеобщей связи вещей и знаний о вещах, ка­кая-либо особая наука об этой всеобщей связи стано­вится излишней. И тогда из всей прежней философии самостоятельное существование сохраняет еще учение о мышлении и его законах - формальная логика и диа­лектика. Все остальное входит в положительную науку о природе и истории.

Но если поднимать вопрос, насколько правомерно пред­ставление о философии как о науке (даже при оговорке, что это особая наука, наиболее общая, интересующаяся всем миром в целом, а не частная, рассматривающая какой-либо фрагмент действительности), необходимо выявление критериев научности. В их число включались: повторяемость в наблюдении; интерсубъективность зна­ния (его всеобщность и независимость от личности ученого); воспроизводимость опыта. Все перечисленные ха­рактеристики вряд ли приемлемы для философии с ее обилием авторизованных концепций и стремлением к самовыражению в поиске всеобщего. В науке же господ­ствует представление, что если разные ученые, исследу­ющие одну и ту же проблему одинаковыми методами, по­лучают идентичный результат, то он считается научным и принимается научным сообществом. Наука, претендую­щая на отражение мира в понятийной форме и с точки зрения закономерности, рассматривается как высший этап развития человеческого познания, свободный от предрассудков метод постижения истины, совокупность эмпирически достоверного и логически организованно­го знания.

Вместе с тем исторические параллели философии и на­уки достаточно очевидны. Философия и наука как «зве­нья единой цепи» в направленности человеческого ин­теллекта к постижению основ бытия, в сфере натурфи­лософии, космологии, онтологии не отличались друг от друга.

В отличие от веры, которая есть сознательное признание чего-либо истинным на основании преобладания субъек­тивной значимости, научное знание обладает объективностью и универсальностью и претендует на общезначимость. Научное знание как форма сознательного поиска и познания истины многообразно: оно и фундаменталь­ное и прикладное, и экспериментальное, и теоретичес­кое. Однако все научные знания должны отвечать опре­деленным стандартам. Во всем реальном массиве зако­нов, теорий и концепций действует закон достаточного основания. Согласно ему ни одно положение не может считаться истинным, если оно не имеет достаточного основания. Этот закон является логическим критерием отличения знания от незнания. Другим критерием выступа­ет предметно-практическая деятельность, которая пере­водит спор об истине в практическую плоскость.

Наука видит реальность как совокупность причинно обусловленных естественных событий и процессов, охватываемых закономерностью. Это не поле дей­ствия одухотворенных сил, претворяющих в действи­тельность свою волю и желание, и в силу этого непред­сказуемых. Наука ратует за естественный порядок, ко­торый может быть выражен законами естествознания и математики.

Отвечает ли подобным критериям научности философия? Можно ли предположить, что философы различных направ­лений будут слово в слово повторять положения одной и той же теории, приходить к идентичным выводам и добиваться воспроизводимости суждений? Вряд ли. Философские теории нельзя проверить при помощи опыта или эксперимента, они исключительно зависимы от личности мыслителя, каждая философская система авторизована.

Сам статус научности, который многие века оспаривала философия, предполагает ряд необходимых признаков. Помимо отмеченного выше, критериями отнесения той или иной области человеческого освоения мира к сфе­ре науки считаются:

- определение предмета исследования;

- выработка понятийного и категориального аппарата, этому предмету соответствующего;

- установление фундаментальных законов, присущих дан­ному предмету;

-открытие принципов или создание теории, позволяю­щей объяснить множество фактов.

Исходя из указанных критериев может ли быть философия причислена к ордену наук? Предмет ее - «всеобщее в систе­ме человек - мир», т. е. обоснование факта самой закономерности бытия. Вспоминая аристотелевскую постановку данной проблемы, следует заметить, что Аристотель прямо утверждал, что есть некоторая наука, которая рассматривает сущее как таковое и то, что ему присуще само по себе Предметом ее ис­следования являются начала и причины всего сущего, и «ни одна из других наук не исследует общую природу сущего как такового» Мы не будем вслед за Аристотелем объявлять фи­лософию «божественной наукой» и заметим, что те законо­мерности сущего, которые пытается усмотреть и вычленить философия, не имеют жестко детерминистического характе­ра, на манер лапласовского детерминизма. Современная фи­лософия видит в сущем его стихийно-спонтанное становле­ние, которое может охватываться вероятностным и статисти­ческим знанием.

Если проводить соотношение философии и науки, имея в виду структурные параметры, в частности то, что на­ука включает в свою структур субъект, объект, средства познания и прогнозируемые результаты, то справедли­вости ради следует отметить: такая структурность не чужда и философии. Правда, она обогащает данную структурность возможностью выхода за пределы част­ных проблем, ее субъект одарен возможностью устрем­ляться в сферы трансцендентного Средства, представ­ленные категориальным аппаратом философии, отвеча­ют самым высоким требованиям, так как обладают статусом всеобщности и необходимости. Результат включает в себя рефлексию не только по поводу дости­жения отдельной, частной проблемы, но одновременно и по поводу его значимости для общества, ценности для человечества.

Разделение науки и философии частенько проводится со ссылкой на то, что наука обладает непосредственной прак­тической значимостью, а философия нет. На основании открытий и достижений науки можно построить техничес­кие сооружения, рассуждения философии не имеют прак­тического значения, бесполезны, а иногда и просто вред­ны. Любопытны в связи с этим возражения знаменитого философа науки Ф. Франка, который был уверен, что фи­лософия тоже служит практической цели. В то время как наука дает методы изобретения физических и химических приспособлений, философия дает методы, с помощью ко­торых можно направлять поведение людей. Таким обра­зом, она достигает своей практической цели даже еще бо­лее прямым путем, чем собственно наука. Многие мыслители объясняли эту парадоксальную ситуа­цию тем, что философия требовала близкого соответствия между всеобщими принципами и опытом здравого смысла. Наука же, чем больше углублялась в теоретическую область, тем более удаленными от обыденного понимания станови­лись формулировки ее общих принципов. (Вспомним дефи­ниции законов классической механики, или основоположе­ния коперниканской гелиоцентрической системы, второе на­чало термодинамики). Считается, что успех в науке в большей степени зависит от удачной замены мира здравого смысла миром абстрактных символов, и что для ученого чрезвычай­но важно отказаться от обыденного языка и уметь пользовать­ся языком абстрактных символов, увязывая их в единую сис­тему. Таким образом, философия, несмотря на свою якобы пугающую трансцендентность, тем не менее оказывалась бли­же к обыденному здравому смыслу, чем наука.

Стремление к демаркации (разделению) науки и филосо­фии вызвано желанием освободить науку от экзистенциальных предпосылок, идеологических наслоений и иррациональных мифообразований, квазинаучных яв­лений. Вместе с тем уязвимым пунктом одного из кри­териев науки - опытной проверки (верификации) - является ее несамодостаточность. Это означает, что мо­гут быть встречены такие факты, которые не подтверж­дают данную теорию. Опытное знание не может приве­сти к полной уверенности, что теория истинна, ведь до­статочно одного факта, противоречащего теории, чтобы стало возможным ее опровержение, фальсификация. Традиционный пример: биологи были уверены, что все лебеди белые, пока в Австралии не обнаружили черных лебедей. Принимая во внимание эти обстоятельства, бри­танский философ и социолог Карл Поппер предложил в качестве критерия научности принципиальную опровержимость теории, ее фальсификацию. Иначе говоря, в отличие от научных теорий, в принципе фальсифициру­емых, ненаучные построения, и в частности философия, неопровержимы. Их не может опровергнуть какой-либо факт, ибо они по большей части с фактами дела не име­ют.

В ответ на потребность осмыслить статус и социокультурные функции науки в условиях НТР во второй поло­вине XX в. возникла новая молодая дисциплина - философия науки. Однако образ науки всегда приковывал к себе внимание философов и методологов. Воссоздавая его, философия веком раньше оформилась в специаль­ное направление, получившее название «философия на­уки». У ее истоков как направления современной фило­софии стоят имена О. Конта, Дж. С. Милля, Г Спенсе­ра, Дж. Гершеля.

Философия и наука совпадают и отождествляются в пре­делах позитивизма при условии, что философия отказыва­ется от имиджа метафизики (с ее стремлением к смысло-жизненным проблемам) и остается только поглощенной контекстом физики - науки о природе. Подобная постановка проблемы, как и само возникновение позитивизма, не являлась беспочвенной. Быстрые успехи в самых различных областях знания: математики, химии, биологии и, конечно же, физики - делали науку все более и более популярной, приковывающей к себе всеобщее внимание. Научные методы завладевали умами людей, престиж ученых повышался, наука превращалась в социальный институт, отстаивая свою автономию и специфические принципы научного исследования. О самой философии пытались говорить как об определенной системе, и только в этом качестве она пользовалась успехом.

Взаимоотношения философии и науки являются острой проблемой для современных философов. Так, Ричард Рорти утверждает, что постепенное отделение филосо­фии от науки стало возможным благодаря представле­нию, согласно которому «сердцем* философии служит «теория познания, теория, отличная от наук, потому что она была их основанием»[28]. Такая точка зрения подкреп­ляется ссылкой на историко-философскую традицию. Поставленный Кантом вопрос, как возможно наше по­знание, стал программой для всего последующего раци­онализма - доминирующего мироощущения европей­ской философии.

Ретроспективно просматриваются следующие корреляции взаимоотношений философии и науки:

- наука отпочковалась от философии;

-философия, стремясь сохранить за собой функции «три­бунала» чистого разума, сделала центральной теоретико-познавательную и методологическую проблематику, проработав ее во всех направлениях;

-современная философия мыслится как вышедшая из эпистемологии.

Наука не содержит внутри себя критериев социальной значимости своих результатов. А это означает, что ее до­стижения могут применяться как во благо, так и во вред человечеству. Получается, что размышлениями по пово­ду негативных последствий применения достижений на­уки обременена не сама наука, а философия. Именно она должна сделать предметом своего анализа рассмот­рение науки как совокупного целого в ее антропологи­ческом измерении, нести ответственность за науку перед человечеством. Выходит, что достижения науки не могут функционировать в обществе спонтанно и бесконтроль­но. Функции контроля, упирающиеся в необходимость предотвращения негативных последствий наисовремен­нейших научных и технологических разработок, связан­ных с угрозой существования самого рода Homo sapiens, вынесены вовне, за пределы корпуса науки. Однако осу­ществление их находится не только во власти филосо­фии. Необходима поддержка институтов государства, права, идеологии, общественного мнения. Положитель­ная задача философии состоит в том, чтобы, выполняя функции арбитра, оценивающего совокупность резуль­татов научных исследований в их гуманистической пер­спективе, двигаться согласно логике развития научных исследований, доходя до исходных рубежей. То есть до той точки, где возникает сам тип подобных этико-мировоззренческих проблем.

Философы науки уверены, что коренные изменения в на­уке всегда сопровождались более интенсивным углубле­нием в ее философские основания, и всякий, кто хочет добиться удовлетворительного понимания современной науки, должен хорошо освоиться с философской мыслью. И хотя философия исключает из своего рассмотрения специальные и частные проблемы наук, за ней стоит весь опыт духовного познания человечества. Она осмыслива­ет те стороны личного и общественного мироощущения, те отдельные типы опыта жизнедеятельности людей, ко­торые не представляют специального интереса для част­ных наук. Однако в отличие от отдельных наук, которые иерархизированы и автономно разведены по своим пред­метным областям, философия имеет грани пересечения с каждой из них. Это фиксируется сертифицированной областью, которая получила название «философские воп­росы естествознания», чем подчеркивается огромное и непреходящее значение использования достижений есте­ственных наук для философии. По сути своей она не мо­жет не замечать фундаментальных научных открытий, а напротив, должна реагировать на них с готовностью осу­ществить подвижку во всем корпусе философского знания. Ибо с каждым новым открытием в естествознании и гуманитарных науках философия меняет свою форму. Следовательно, рефлексируя по поводу развития науки, она одновременно проводит и саморефлексию, т е она сочетает рефлексию над наукой с саморефлексией. Философией о науке принято говорить как об области, в которой ес­тественные и технические познания неразрывно слиты в своей совокупности и способствуют пониманию фун­даментальных физических констант Вселенной двойственная задача науки: устремленность к самоидентифи­кации научного образа мира, самосогласованности на­учных выводов, а также направленность на познание нового и неизвестного - стала особенно ясной, когда произошел разрыв между наукой и философией. Тогда обнаружилась невозможность ее достижения посред­ством какой-либо одной системы мышления. Многие считали и считают, что наука может дать только техни­ческое познание, что она имеет техническую ценность. Для настоящего глубинного понимания Вселенной не­обходима философия, которая объясняет важность открытых наукой законов и принципов, но вместе с тем не дает точного практического знания Это и есть стан­артный способ истолкования пути, на котором наука и философия разошлись. Нет, однако, никакого сомне­ния в том, что взаимосвязь и взаимозависимость фило­софии и науки обоюдная и органичная Раздел филосо­фии, имеющий название «Современная научная карти­на мира и ее эволюция», есть секущая плоскость, разделяющая и одновременно со­единяющая философию и науку Образно выражаясь, современная философия «питается» достижениями конкретных наук.

Тезис, фиксирующий взаимные токи и влияния и науки философии, когда развитие последней стимулируется развитием частных наук, а интеллектуальные инновации философского постижения мироздания служат строи­тельными лесами эпохальных научных открытий, обо­сновывается с учетом следующих обстоятельств. Фило­софия выступает формой теоретического освоения дей­ствительности, которая опирается на категориальный аппарат, вобравший в себя всю историю человеческого мышления. В той своей части, которая называется «ме­тодология», современная философия предлагает допол­нения в осмыслении аппарата конкретных наук, а так­же ставит и решает проблему теоретических оснований науки и конкурирующих моделей роста научного зна­ния. Исследователи выделяют специфически эвристи­ческую функцию философии, которую она выполняет по отношению к научному познанию и которая наибо­лее заметна при выдвижении принципиально новых на­учных теорий. Именно философские исследования фор­мируют самосознание науки, развивают присущее ей понимание своих возможностей и перспектив, задают ориентиры ее последующего развития