Автор научной фантастики и издатель из Рединга, штат Пенсильвания, а также корреспондент ГФЛ (1935-37?).

С 1931 года Эшбах опубликовал несколько рассказов в научно-фантастических журналах, но в начале 1935 года он основал неспециализированный журнал «The Galleon» и попросил ГФЛ прислать что-нибудь для публикации. ГФЛ отправил рассказ и два сонета из «Грибков с Юггота», но только «Истоки» (Май-Июнь 1935 года) и «Искания Иранона» (Июль-Август 1935 года) были опубликованы до того, как «The Galleon» изменил направленность и стал региональным журналом Пенсильвании; соответственно, Эшбах вернул Лавкрафту сонет «Портовые свистки», который ранее также принял.

После Второй Мировой войны Эшбах последовательно основал две небольшие типографии для издания фантастики – «Fantasy Press» и «Polaris Press». Он также опубликовал сборник своих научно-фантастических рассказов («Тиран Времени», 1955) и антологию очерков о том, как писать научную фантастику («Из внешних миров», 1964).

«Evil Clergyman, The» / « Служитель зла »

Выдержка из письма (1720 слов); вероятно, написанного осенью 1933 года. Впервые опубликована (под названием «Злобный священник») в WT (Апрель 1939 года); впервые в составе сборника – BWS; исправленный текст в D.

Безымянный рассказчик объясняет, как его привёл в чердачную комнату «серьёзный интеллигентный мужчина», рассказывающий о ком-то, ссылаясь на то, что «он» раньше жил в этом месте. Мужчина серьёзно заклинает рассказчика не оставаться здесь после темноты и просит не прикасаться к предмету, похожему на спичечный коробок, что лежит на столе. Затем мужчина оставляет рассказчика одного.

Рассматривая окружающую обстановку, рассказчик видит, что помещение заполнено старыми книгами по магии и алхимии. Наконец, он прислоняет спичечный коробок к книге и освещает его фонариком, испускающим своеобразный фиолетовый свет. Рассказчик ощущает присутствие другого человека в комнате – мужчины, одетого «как священник Англиканской церкви», который выглядит слегка зловеще. Этот человек начинает бросать книги в камин.

Затем появляются другие люди в церковных одеждах; они, кажется, выносят какой-то приговор зловещему священнику. После того, как они уходят, священник берёт моток верёвки, устанавливает стул и со странным выражением триумфа вешается. Рассказчик затем бросается назад к лестнице.

Вскоре после этого в комнату входит группа людей, в том числе мужчина, который первым привёл рассказчика в это место. Серьёзный мужчина сразу же понимает, что рассказчик трогал коробок, потому что внешне о он теперь выглядит также, как тот священник.

Эта «история» – пересказ сновидения Лавкрафта в письме к Бернарду Остину Дуайеру. В письме Клэру Эштону Смиту (22 Октября 1933 г.) ГФЛ отмечает, что «несколько месяцев назад мне приснился злой священник на чердаке, заполненном запретными книгами» (SL 4.289-90), и вполне вероятно, что этот сон был переписан Дуайером в это время или немного раньше.

Атмосфера и некоторые из образов напоминают «Праздник», хотя история из сновидения ГФЛ происходит в Англии.

В отличие от «Твари на пороге» и других рассказов этот фрагмент сновидения не связан с переносом ума, вместо этого происходит перенос физического тела, потому что главный герой неосмотрительно трогал маленькую коробочку, а ведь ему настойчиво указывали не делать этого. Рассказчик призвал «злобного священника» и каким-то образом между ними произошёл обмен внешним обликом. При этом герой сохраняет свой ум и личность. Трудно сказать, как бы ГФЛ дальше развил этот условно сверхъестественный сценарий.

«Ex Oblivione» / «Из забвения»

Стихотворение в прозе (910 слов); вероятно, написано в конце 1920-го или в начале 1921 года. Впервые опубликовано (под именем «Уорд Филлипс») в «United Amateur» (Март 1921 года); повтор в «Phantagraph» (Июль 1937 года); впервые в составе сборника – BWS; исправленный текст в MW.

Подавленный и озлобленный рассказчик ищет различные экзотические миры во сне в качестве противоядия от тяжёлой банальности повседневной жизни; позже, когда «дни пробуждения стали все более и более невыносимыми из-за серости и однообразности», он начинает принимать наркотики, чтобы усилить свои ночные видения.

В «городе снов Закарионе» он наталкивается на папирус, содержащий мысли мудрецов из мира снов, которые когда-то жили там. Рассказчик читает о «о высокой стене с маленькой бронзовой калиткой», которая ведёт, а может и не ведёт к нераскрытым чудесам. Понимая, что «никакой новый ужас не может быть страшнее ежедневной пытки, именуемой обыденностью», рассказчик принимает всё больше и больше наркотических веществ, пытаясь найти эту калитку.

Наконец он, кажется, находит эту калитку – она приоткрыта. Входя внутрь, рассказчик в экстазе осознаёт, что царство, в которое он вступает, является ничем иным, как «знакомой неопределенностью кристально-чистого забвения, из которого искусительница-Жизнь призвала меня на один короткий и несчастный миг».

История повторяет клише («Жизнь ужасней, чем смерть»), которое очевидно являлось темой утерянного рассказа «Жизнь и Смерть». Это представление, ГФЛ, вероятно, извлёк из чтения книг Шопенгауэра в то время.

Сравните, например, с эссе «В защиту Дагона»: «Нет ничего лучше забвения, потому что в забвении нет невыполненных желаний» (MW 166).

См. Пол Монтелоун, «Из забвения»: Созерцательный Лавкрафт», LS № 33 (осень, 1995): 2-14

F

«Facts Concerning the Late Arthur Jermyn and His Family» / «Факты из жизни покойного Артура Джермина и его семьи»

Рассказ (3720 слов); вероятно, написан осенью 1920 года. Впервые опубликован в «Wolverine» (Март и Июнь 1921 года); повтор в WT (Апрель 1924 года) и WT (Май 1935 года); впервые в составе сборника – O; исправленный текст в D; аннотированная версия в CC.

Сэр Артур Джермин принадлежал к почтенной, но эксцентричной семье. В восемнадцатом веке сэр Уэйд Джермин «был одним из первых исследователей Конго», но его поместили в сумасшедший дом, после того, как тот стал говорить дикие вещи о «доисторической белой, конголезской цивилизации».

Он привёз из Конго жену – по слухам, дочь португальского торговца, но её никто никогда не видел. Потомок от этого союза получился очень своеобразным как в физиогномике, так и в менталитете.

В середине девятнадцатого века сэр Роберт Джермин убил почти всю свою семью, а также африканского исследователя, который приехал из того же района, что ранее изучал сэр Уэйд. Этот гость рассказывал странные истории о сэре Уэйде (и, возможно, о других вещах).

Артур Джермин пытается восстановить честь своей фамилии, продолжая исследования сэра Уэйда и, возможно, оправдывая его. Следуя за легендами о белой обезьяне, ставшей богиней в доисторической африканской цивилизации, Артур в 1912 году натыкается на следы археологических раскопок, но не находит подтверждения легенды. Это подтверждение предоставляет ему бельгийский исследователь. Он отправляет посылку с нужными останками на дом Джермину.

Обнаженная гниющая тварь, как оказалось, носит на шее медальон с семейным гербом Джермина; то, что осталось от её лица, имеет сверхъестественное сходство с лицом Артура Джермина. Когда Джермин видит эту обезьяну, он обливает себя маслом и совершает самосожжение.

История несколько сложнее, чем кажется на первый взгляд. По-видимому, мы должны верить, что происходит нечто большее, чем просто один случай кровосмешения.

Вступительное замечание рассказчика («Наука уже вызывает томление души своими ужасными открытиями и, вероятно, полностью истребит род людской, – если мы и впрямь особый род, – ведь у нее припасены невообразимые ужасы, и, стоит им вырваться на свободу, мозг смертных не перенесет такого потрясения»), в частности пункт «если мы и впрямь особый род», является обобщённым утверждением. Размышляя логически, мы можем прийти к выводу, что не только родословная Джермина была испорчена белой обезьяной, но и сам конголезский город, открытый сэром Уэйдом Джермином, является источником всей белой цивилизации.

Для такого расиста, как ГФЛ, это было бы вершиной ужаса.

ГФЛ делает наводящий комментарий относительно литературного источника для рассказа: «Происхождение [«Артура Джермина»] довольно любопытно – и далеко от атмосферы, на которую оно намекает. Кто-то изводил меня, заставляя читать какую-то работу иконоборческих модернистов. Эти молодые парни подглядывают за кулисы, разоблачают неприятные деяния и скрытые мотивы. Я почти заснул, читая о сплетнях Андерсена об Уайнсбурге, штат Огайо.

Как вы знаете, святой Шервуд обнажил тёмную сторону, которую скрывали многие белые, деревенские жители, и мне пришло в голову, что я, в своём более странном мире, возможно, смогу придумать какую-нибудь тайну, лежащую в основе происхождения человека. На её фоне худшее из разоблачений Андерсена будет выглядеть как годовой отчёт субботней школы. Отсюда Артур Джермин». (ГФЛ – Эдвину Бэрду, [прибл. Окт., 1923], WT, Март 1924 года).

Сначала рассказ появился в WT под названием «Белая обезьяна», это вызвало неприятие у ГФЛ. В последующих публикациях используется «Артур Джермин»; оригинальное и полное название ГФЛ (упомянутое в журнале «Wolverine») не появлялось до исправленного издания 1986 года.

Альфред Галпин, ведущий авторскую колонку под псевдонимом Зоил, сделал примечание к этому рассказу: «Он идеален в исполнении, сдержан в манере, и совершенен. Мистер Лавкрафт эффективно написал введение и концовку. Рассказ не так силён, как многие из фантазий мистера Лавкрафта до этого, но он, несомненно, оригинален и не подражает По, Дансейни или кому-либо ещё из любимых писателей и предшественников мистера Лавкрафта» («Wolverine», Ноябрь 1921 года).

Сэмюэль Лавмэн также обсуждает этот рассказ в колонке «Официальная Критика: Бюро Критиков», «National Amateur» 44, № 2 (Ноябрь, 1921): 29, 33.

См. С.Т. Джоши, «Что происходит в «Артуре Джермине»?», Crypt № 75 (Михайлов День, 1990): 27-28; Беннетт Ловетт-Графф, «Жизнь – отвратительная вещь»: Происхождение приматов в «Артуре Джермине» Г.Ф. Лавкрафта», «Journal of the Fantastic in the Arts» 8, № 3 (1997): 370-88.

«Fantasy Fan, The» / «Поклонник фантастики»

Любительский журнал под редакцией Чарльза Д. Хорнига; его верстал и печатал Конрад Рупперт (Сентябрь 1933 года – Февраль 1935 года).

«The Fantasy Fan» был первым любительским журналом в области сверхъестественной фантастики.

Чарльз Д. Хорниг из г. Элизабет, штат Нью-Джерси, в возрасте семнадцати лет основал этот журнал и сумел издать 18 ежемесячных номеров, хотя тираж никогда не был особо большим (он печатал, вероятно, не более 300 экземпляров, и имел только шестьдесят подписчиков).

Однако с самого начала Хорниг стремился привлечь самых престижных авторов сверхъестественной и научной фантастики, и ГФЛ не только отправил Хорнигу множество своих сочинений, но и поощрял своих коллег – Кларка Эштона Смита, Роберта И. Говарда, даже решительно профессионального Августа Дерлета – предоставить в этот журнал свои расказы и статьи, отвергнутые в других изданиях.

«The Fantasy Fan» являлся, соответственно, интересным сочетанием из новостей, статей, рассказов, стихов и прочего.

Однако Хорниг допустил ошибку, создав колонку для диспутов под названием «Точка кипения». Её быстро захватил ожесточённый обменам письмами между ГФЛ, Форрестом Дж. Акерманом, Кларком Эштоном Смитом и многими другими. Колонку закрыли в февральском номере за 1934 год.

Возможно, самым большим достижением Хорнига стала сериализация пересмотренной версии «Сверхъестественного ужаса в литературе» Лавкрафта (Октябрь 1933 года – Февраль 1935 года). Тем не менее, публикация эссе по частям длилась так медленно, что она достигла лишь середины главы VIII, когда издание журнала прекратилось.

В «The Fantasy Fan» впервые увидели свет рассказы ГФЛ: «Другие боги» (Ноябрь 1933 года) и «Из потустороннего мира» (Июнь 1934 года), а также переиздания (из любительских журналов): «Полярная звезда» (Февраль 1934 года), «За стеной сна» (Октябрь 1934 года). Хорниг также опубликовал «Книгу» (Октябрь 1934 года), «Преследование» (Октябрь 1934 года), «Ключ» (Январь 1935 года) и «Возвращение домой» (Январь 1935 года) из цикла сонетов «Грибки с Юггота».

Краткие отрывки из писем ГФЛ к Хорнигу регулярно появлялись в колонке «Письма читателей». Октябрьский номер 1934 года был посвящен ГФЛ.

После смерти «The Fantasy Fan» были предприняты многочисленные попытки возродить его или добиться успеха, но ни один журнал по-настоящему не занял своего места в качестве места для новостей, форума для выражения мнений поклонников и для размещения работ выдающихся писателей в этой области.