Наряду с языческими религиозными системами, господствовавшими у народов дохристианского мира, одиноко стоит особая религиозная система, исповедуемая одним только еврейским народом. Иудеи обладали неоценимым благом: у них была религия Богооткровенная, с истинными понятиями о Едином Боге и об от ношении к Нему человека. Только в иудейской религии были божественные обетования о пришествии в мир Искупителя человечества. В течение многих веков, при всех политических переменах в судьбе иудейского народа, Богооткровенная религия сохранялась им в чистоте неизменной. Данную через Моисея религию Господь Бог разъяснял чрез пророков, которые своими возвышенными толкованиями закона подготовляли путь новой религии, говорили, что день Господень скоро наступит, даже обозначали время пришествия Спасителя.

Но перед пришествием Христа Спасителя и еврейский народ в религиозном отношении не избежал участи остального человечества. Веры в Единого Бога еврейский народ не потерял; но, с одной стороны, главный догмат своей религии — учение об Искупителе — стал понимать неверно, с другой — разделился на несколько партий в понимании религии вообще. Под влиянием тяжелых политических обстоятельств, порабощенный сначала египтянами, потом ассирийцами, наконец, римлянами, еврейский народ видел в обещанном Искупителе только необыкновенного царя-завоевателя и освободителя от чужеземного ига, который устроит земное царство и даст славу и блеск еврейскому народу. Гордый перед другими народами своей истинной религией, еврейский народ как избранный Богом ожидал Мессию только для одного себя. В таком смысле евреи объясняли и понимали и пророческие сказания о Мессии. Являлись даже ложные пророки, которые говорили о наступлении времени освобождения от чужеземного ига.

Мессии в уничиженном виде евреи не хотели знать, а между тем охотно шли за народными бунтовщиками, объявлявшими себя мессиями, пришедшими будто бы освободить еврейский народ от ига. Такого рода мессией был, например, Иуда Галилеянин, о котором упоминается в Деяниях Апостолов, в речи Гамалиила синедриону. Конечно, были исключения в еврейском народе и в понимании религии, о чем свидетельствует Евангелие, но большинство в своих ожиданиях было слишком далеко от того обещанного Мессии, верой в Которого жили праведные люди прежних веков. При всем этом, перед временем пришествия Христа Спасителя, в еврейском народе образовались религиозные партии фарисеев, саддукеев, ессеев и ферапевтов.

Появление первых двух партий относится ко времени распространения на востоке греческой образованности (во II веке до Рождества Христова), когда некоторые иудеи из высшего класса стали увлекаться языческой философией, а вместе с тем заимствовать и языческие обычаи. Ревнители отечественной религии и отечественных учреждений восстали против этого и образовали особую религиозную партию с политическим оттенком, именуя себя фарисеями, что значит избранные, отделенные. Они были ревнителями не только закона Моисеева, но и всей вообще еврейской старины, всех устных пре­даний. Ревность их, вначале почтенная, получила скоро превратное направление: они не столько заботились о сохранении и поддержании существенного в религии, сколько второстепенного. Все внимание фарисеев, доходившее до мелочности, было обращено к внешней стороне религии: они добровольно налагали на себя посты; часто молились, часто совершали ритуальные омовения, пребывая в том убеждении, что такое строгое исполнение предписаний закона, нередко ими самими выдуманных, особенно угодно Богу и составляет единственный путь ко спасению. Отсюда фарисейская гордость и презрение ко всякому, не принадлежащему к их партии. Внешняя святость жизни фарисеев привлекала к ним народ, который всецело подчинился влиянию этих мнимых ревнителей веры.

Противоположность фарисеям составляли саддукеи. Это были люди, усвоившие себе греческое образование, смотревшие на все с философской точки зрения, между прочим, и на религию. Саддукеи стремились к рационалистическому пониманию закона Моисеева, поэтому они отвергали устные предания, так много уважаемые фарисеями, не придавали большого значения обрядам, наконец, дошли до отрицания бессмертия души, воскресения мертвых, бытия мира духовного и Божественного Провидения. Сравнительно с фарисеями саддукеев было немного: секта их состояла из богатых и знатных людей, которые занимали высшие должности, между ними немало было даже первосвященников.

При первоначальной борьбе партий фарисеев и саддукеев во II веке до Рождества Христова образовались новые религиозные направления ессеев и ферапевтов. Люди, державшиеся этих направлений, образовали своего рода особые секты, посвятившие себя на служение Богу вдали от еврейского общества. Ессеи сначала жили в городах, потом ушли к Мертвому морю и там поселились отдельным обществом, которое насчитывало до 4000 человек; ферапевты проживали в Египте. В свое общество ессеи принимали после особого тщательного испытания с особыми обетами почитать Бога, хранить имена ангелов, любить истину, не открывать никому тайн общества.

Жизнь в этих обществах была строго умеренная, все члены их занимались земледелием, имущество было у них общее, были общие собрания, особенно в субботу, на которых они читали Священное Писание, пели гимны. В молитвенных собраниях соблюдались строгий порядок и торжественная тишина. Все стремление ессеев и ферапевтов направлены были, в противоположность фарисеям, на внутреннюю сторону религии, на внутреннее самоусовер-шенствование человека. Внешним выражением этого у ессеев служили частые омовения. Толкование и понимание закона Моисеева, особенно у ферапевтов, было мистическое, таинственное.

Кроме иудеев, в Палестине была еще одна народность, ожидавшая Мессию. Это — самаряне, обитавшие между Иудеей и Галилеей. Происхождение самарян относится ко времени падения царства Израильского (722 г. до Рождества Христова), когда ассирийцы, забрав в плен большую часть израильтян, переселили в завоеванную страну язычников. Последние, смешавшись с оставшимися израильтянами, произвели смесь иудейства с язычеством, пока, наконец, служение Богу истинному не взяло перевеса. Таким образом, появились самаряне. Они принимали только Пятикнижие Моисея, как единственную книгу закона, имели некоторое время свой храм, построенный на горе Гаризим бежавшим из Иудеи священником Манассией, и совершали богослужение по установлению Моисееву. Иудеи ненавидели самарян и считали их за еретиков, хотя последние, как видно из беседы Иисуса Христа с самарянкой, имели понятия о Мессии не хуже, чем сами иудеи. У самарян не было, как у иудеев, такой национальной гордости и уверенности в собственной святости, вследствие одного только происхождения от Авраама; они видели в Мессии пророка, который должен был объяснить им закон и научить их всему. Поэтому они стояли ближе к христианству, чем иудеи.

Что касается религиозного состояния иудеев, живших вне Палестины, то нужно заметить, что религиозные понятия их были отличны от понятий иудеев палестинских. Иудеи рассеяния, живя в городах, близких к Риму, и познакомившись с политическим могуществом империи в местах ее владычества, были чужды мечтаний палестинских иудеев о всемирном политическом господстве иудейского народа. Поэтому представления их о Мессии сложились иначе. Они не разделяли с палестинскими иудеями ожидания Мессии в качестве политического деятеля и были более тех подготовлены к принятию Его как Искупителя от грехов. Кроме того, иудеи рассеяния, входя в столкновение с язычниками, особенно по делам торговли, были по отношению к ним не так нетерпимы, как иудеи палестинские. Они знакомили язычников со своими религиозными убеждениями и передавали им даже свою веру, а с другой стороны и сами перенимали греческое образование и греческую философию. Это особенно заметно было в Александрии, центре мировой культуры, торговли и науки. Здесь у евреев Священное Писание было уже давно переведено на греческий язык, бывший в то время во всеобщем употреблении. Благодаря этому любознательные язычники при желании могли познакомиться с возвышенным богословием иудейской религии. Следствием же такого знакомства было то, что религиозные убеждения иудеев рассеяния стали прививаться и язычникам, недовольным собственными религиями и искавшими истинного богопознания.

Ко времени пришествия Христа Спасителя мы уже встречаем довольно большое число язычников, принявших иудейство, которые известны были под именем пришельцев врат, если они принимали религию евреев без обрезания, и пришельцев правды, если принимали вместе с тем и обрезание. С другой стороны, евреи, знакомясь с греческой философией, особенно с философией Платона, находили в ней нечто достойное уважения в религиозном отношении.

Ожидание Мессии

Лучшие люди языческого мира, наблюдая, с одной стороны, мрачные стороны политической к общественной жизни человечества, а с другой — всеобщий упадок религии и нравственности, ясно сознавали, что такое положение вещей ненормально. В языческой среде ожило предание, сохранившееся от первобытной религии, о золотом веке, когда человек находился в блаженном невинном состоянии; являлась даже мысль о возможности возвращения человечества к этому счастливому времени. Но выйти из настоящего безотрадного состояния, по мнению лучших людей древности, человечество было бессильно. Для этого — утверждали они — нужна была сверхъестественная сила, Божественная помощь. Подобные убеждения еще больше утвердились среди язычников, когда между ними стали распространяться верования иудеев в Мессию. Идея о Мессии, как Избавителе от всяких зол и Установителе лучших порядков жизни, была особенно привлекательна для страждущих и угнетенных, которых так много было в безрадостном языческом мире. Словом, в последние годы пред Рождеством Христовым ожидание Мессии сделалось всеобщим. Поэтому, когда Божественный Спаситель рода человеческого явился и основал для спасения людей Свою Церковь, те из иудеев и язычников, которые ожидали Его и увидели в Нем истинного Мессию, первые и пошли за Ним, стали членами Его Церкви.

Таким образом, безотрадное состояние политической и религиозно-нравственной жизни народов дохристианского времени послужило на пользу Церкви — оно побудило многих искать истинного религиозного знания и принять Христа Спасителя как Истинного Сына Божия. Объединение народов под единой политической властью римлян также облегчило проповедование новой веры и вследствии этого должно быть поставлено в число условий, благоприятсвовавших распространению Церкви.