В стремлении проследить происхождение сексуального влечения мы до сих пор полагали, что сексуальное возбуждение возникает: а)  как подражание удовлетворению, пережитому в связи с другими органическими процессами; б)  благодаря соответствующему раздражению периферических эрогенных зон; в)  как выражение некоторых не совсем понятных нам по своему происхождению «влечений», таких, как влечение к разглядыванию и влечение к жестокости. Психоаналитическое исследование, возвращающееся к детству от более позднего периода, и одновременное наблюдение над ребенком открывают нам и другие постоянные источники сексуального возбуждения. Наблюдение над детьми имеет тот недостаток, что оно имеет дело с объектами, которые можно с легкостью неверно истолковать; психоанализ затрудняется тем, что он может прийти к своим объектам и своим выводам только долгими обходными путями; однако в своем взаимодействии оба метода достигают достаточной степени надежности своих научных выводов.

При исследовании эрогенных зон мы уже обнаружили, что эти участки кожи просто-напросто обладают повышенной возбудимостью, которая в известной степени присуща всей поверхности кожи. Поэтому мы не будем удивлены, узнав, что известным видам общей раздражимости кожи следует приписать весьма отчетливые эрогенные воздействия. Среди них мы подчеркиваем прежде всего температурные раздражения; возможно, таким образом нам станет также понятным терапевтический эффект теплых ванн.

Механические возбуждения

Далее мы должны здесь присоединить сексуальное возбуждение, создаваемое ритмическими механическими сотрясениями тела, среди которых необходимо выделить три вида воздействия раздражителей: на чувственный аппарат вестибулярных нервов, на кожу и на глубокие части (мышцы, суставной аппарат). Из-за возникающих при этом ощущений удовольствия важно подчеркнуть, что мы, не делая различий, можем постоянно использовать понятия «сексуальное возбуждение» и «удовлетворение», и это делает нас обязанными в дальнейшем поискать этому объяснение. Доказательством появления удовольствия, вызываемого известными механическими сотрясениями тела, служит, следовательно, тот факт, что дети очень любят пассивные игры-движения, такие, как качание и подбрасывание, и непрерывно требуют их повторения.[124] Как известно, чтобы усыпить беспокойных детей, регулярно используется убаюкивание. Сотрясения при езде в экипаже и позднее по железной дороге оказывают такое завораживающее воздействие на детей старшего возраста, что по крайней мере все мальчики хоть раз в жизни хотят стать кучерами и кондукторами. К тому, что происходит на железной дороге, они обычно проявляют загадочный необычайно большой интерес, а в возрасте, когда усиливается деятельность фантазии (незадолго до пубертата), это становится у них ядром чисто сексуальной символики. Принуждение связывать поездку по железной дороге с сексуальностью исходит, очевидно, из приятного характера двигательных ощущений. Если затем к этому добавляется вытеснение, обращающее в противоположность столь многое из того, чему дети оказывают предпочтение, то эти же люди, подрастая или став взрослыми, реагируют на качание тошнотой, ужасно устают от поездки по железной дороге или проявляют склонность к приступам страха во время поездки и защищаются от повторения неприятного переживания с помощью страха перед железной дорогой .

Затем здесь добавляется – пока еще непонятный – факт, что в результате совпадения испуга и механического сотрясения возникает тяжелый истериформный травматический невроз. По крайней мере можно предположить, что эти влияния, которые при небольшой интенсивности становятся источниками сексуального возбуждения, воздействуя в чрезмерном количестве, вызывают глубокое расстройство сексуального механизма или химизма.

Мышечная деятельность

Известно, что активная мышечная деятельность является потребностью для ребенка, от удовлетворения которой он получает необычайное удовольствие. Имеет ли это удовольствие нечто общее с сексуальностью, включает ли оно само сексуальное удовлетворение или может стать поводом к сексуальному возбуждению, – это может стать предметом критических рассуждений, которые будут направлены, пожалуй, и против ранее высказанного утверждения, что удовольствие от ощущений пассивного движения воздействует сексуальным образом или вызывает сексуальное возбуждение. Но факт заключается в том, что, по рассказам многих людей, первые признаки возбуждения в своих гениталиях они ощутили во время драки или борьбы с товарищами; однако в этой ситуации помимо общего мышечного напряжения оказывает воздействие еще и соприкосновение с участками кожи противника. Склонность к мышечной борьбе с определенным человеком, как и к словесной борьбе в более поздние годы («Милые бранятся – только тешатся»), относится к явным признакам направленного на него выбора объекта. В том, что мышечная деятельность способствует сексуальному возбуждению, можно было бы усмотреть одну из причин садистского влечения. Для многих индивидов инфантильная связь между дракой и сексуальным возбуждением является одним из определяющим факторов предпочитаемой впоследствии направленности их полового влечения.[125]

Аффективные процессы

Меньшему сомнению подлежат остальные источники сексуального возбуждения ребенка. Благодаря непосредственному наблюдению, равно как и последующему исследованию, легко установить, что все более интенсивные аффективные процессы, даже возбуждения, вызванные испугом, распространяются на сексуальность, что, впрочем, может способствовать пониманию патогенного влияния таких душевных переживаний. У школьника страх перед экзаменом, напряжение, вызванное трудноразрешимой задачей, могут существенно повлиять на прорыв сексуальных проявлений и на отношение к школе, поскольку при таких обстоятельствах довольно часто возникает чувство раздражения, заставляющее прикасаться к гениталиям, или процесс, похожий на поллюцию, со всеми его приводящими в замешательство последствиями. Поведение детей в школе, задающее учителям вдоволь загадок, вообще следует соотнести с зарождающейся сексуальностью школьников. Сексуально возбуждающее воздействие некоторых неприятных самих по себе аффектов – тревоги, боязливости, страха – у большого числа людей сохраняется также и в зрелой жизни и, пожалуй, служит объяснением того, почему так много людей стремятся испытать подобные ощущения, если только определенные побочные обстоятельства (принадлежность к иллюзорному миру, чтение, театр) не притупляют серьезность ощущения неудовольствия.

Если бы можно было допустить, что интенсивные болезненные ощущения оказывают такое же эрогенное воздействие, особенно если боль приглушена каким-нибудь привходящим обстоятельством или удерживается дольше, то в этом отношении заключалась бы одна из основных причин садомазохистского влечения, многообразный и сложный состав которого мы, таким образом, начинаем постепенно понимать.

Интеллектуальная работа

Наконец, совершенно очевидно, что следствием концентрации внимания на интеллектуальной работе и умственного напряжения в целом у многих молодых и более зрелых людей является сопутствующее сексуальное возбуждение, которое, пожалуй, необходимо считать единственной настоящей причиной нервных расстройств, которым обычно дают весьма сомнительное объяснение, сводящееся к умственному «переутомлению».

Если теперь после этих сообщенных опытов и указаний, которые не являются ни полными, ни окончательными, мы окинем взором источники детского сексуального возбуждения, то сможем предугадать или выявить следующие общие свойства: по-видимому, все делается для того, чтобы привести в действие процесс сексуального возбуждения, сущность которого, правда, стала для нас весьма загадочной. Об этом прежде всего заботятся более или менее непосредственным образом возбуждения чувствительных поверхностей (кожи и органов чувств) и самым непосредственным образом – раздражающие воздействия на определенные участки тела, которые называются эрогенными зонами. В этих источниках сексуального возбуждения решающее значение имеет качество раздражений, хотя и момент интенсивности (при боли) не совсем безразличен. Но, кроме того, в организме имеются приспособления, вследствие которых в качестве побочного явления в целом ряде внутренних процессов возникает сексуальное возбуждение, как только интенсивность этих процессов переходит известные количественные границы. То, что мы назвали парциальными сексуальными влечениями, либо непосредственно происходит из этих внутренних источников сексуального возбуждения, либо составляется из тех вкладов, которые вносят эти источники и эрогенные зоны. Возможно, в организме не происходит ничего более значительного, что отдавало бы свои компоненты для возбуждения сексуального влечения.

В настоящее время мне кажется невозможным сделать эти общие положения более ясными и надежными, и я возлагаю за это ответственность на два момента: во-первых, на новизну всего способа рассмотрения и, во-вторых, на то обстоятельство, что сущность сексуального возбуждения нам совершенно неизвестна. И все же я не хотел бы отказаться от двух замечаний, сулящих нам открыть вид вдаль.