То, что сексуальное возбуждение может быть в значительной степени независимым от производства половых веществ, показывают наблюдения над кастратами мужского пола, у которых иногда операция не наносит ущерба либидо, хотя правилом является противоположное поведение, которое и служит поводом к операции. Кроме того, давно известно, что болезни, приводящие к прекращению производства мужских половых клеток, оставляют неповрежденными либидо и потенцию теперь уже стерильного индивида. Поэтому отнюдь не удивительно, как это представляет К. Ригер, что потеря мужских половых желез в зрелом возрасте может не оказать никакого влияния на душевное состояние индивида. Кастрация, произведенная в нежном возрасте, до пубертата, хотя и приближается по своему воздействию к устранению половых признаков, однако при этом кроме потери половых желез как таковых следовало бы также учитывать связанную с их исчезновением задержку развития других факторов.

Химическая теория

Опыты над животными с удалением половых желез (яичек и яичников) и соответственно варьирующей пересадкой новых таких органов у позвоночных животных (см. цитированный труд Липшютца) наконец-то отчасти пролили свет на происхождение сексуального возбуждения и при этом еще более оттеснили на задний план значение возможного накопления клеточных половых продуктов. С помощью эксперимента (Э. Штейнах) стало возможным превратить самца в самку и наоборот самку в самца, при этом психосексуальное поведение животного менялось в соответствии с соматическими половыми признаками и одновременно с ними. Но это определяющее пол влияние следует приписать не той части половой железы, которая производит специфические половые клетки (сперматозоиды и яйцеклетки), а ее интерстициальной ткани, которая поэтому выделяется авторами как «пубертатная железа». Вполне возможно, что дальнейшие исследования покажут, что обычно «пубертатная железа» может определять оба пола, чем было бы анатомически обосновано учение о бисексуальности высших животных, и уже сейчас можно предположить, что она – не единственный орган, имеющий отношение к производству сексуального возбуждения и половых признаков. Во всяком случае это новое биологическое открытие примыкает к тому, что мы уже раньше узнали о значении щитовидной железы для сексуальности. Мы можем теперь считать, что в интерстициальной части половой железы создаются особые химические вещества, которые усваиваются кровотоком и заряжают определенную часть центральной нервной системы сексуальным напряжением, как мы знаем о таком превращении токсического раздражения в особое раздражение органа с помощью других введенных ядовитых веществ, которые для тела являются чуждыми. Каким образом возникает сексуальное возбуждение в результате раздражения эрогенных зон при прежнем заряде центральных аппаратов и какие смешения чисто токсических и физиологических раздражений получаются при этих сексуальных процессах, даже если это рассматривать только гипотетически, – говорить об этом сегодня несвоевременно. В этом представлении о сексуальных процессах нам достаточно придерживаться как существенного предположения о наличии особых веществ, возникающих в результате обмена сексуальных веществ.[129] Ибо эта кажущаяся произвольной гипотеза подкрепляется крайне важными фактами, на которые мало обращали внимания. Неврозы, которые можно свести только к нарушениям сексуальной жизни, демонстрируют огромное клиническое сходство с феноменами интоксикации и абстиненции, возникающими в результате обычного введения ядовитых веществ (алкалоидов), вызывающих удовольствие.

Теория либидо

С этими предположениями о химической основе сексуального возбуждения хорошо согласуются наши вспомогательные гипотезы, которые мы создали себе для того, чтобы лучше понять психические выражения сексуальной жизни. Мы ввели понятие либидо  как количественно меняющейся энергии, которой можно измерить процессы и преобразования в области сексуального возбуждения. Это либидо – в силу его особого происхождения – мы отличаем от энергии, которую следует положить в основу душевных процессов в целом, и, таким образом, наделяем ее также особыми качественными характеристиками. Отделяя либидинозную от другой психической энергии, мы выражаем предположение, что сексуальные процессы организма отличаются от процессов питания особым химизмом. Анализ перверсий и психоневрозов привел нас к пониманию того, что это сексуальное возбуждение поставляется не только так называемыми половыми частями, но и всеми органами тела. Следовательно, мы создаем представление о неком количестве либидо, психическое представительство которого мы называем либидо Я,  а его продукция – уменьшение или увеличение, распределение и смещение – должна позволить нам объяснить наблюдаемые психосексуальные феномены.

Однако аналитическому исследованию это либидо Я становится доступным только тогда, когда оно нашло психическое применение в виде катексиса сексуальных объектов, то есть стало объектным либидо . Мы видим тогда, что оно концентрируется на объектах, фиксируется на них или оставляет эти объекты, переходит с них на другие и с этих позиций направляет сексуальную деятельность индивида, которая ведет к удовлетворению, то есть частичному и вре́менному угасанию либидо. Психоанализ так называемых неврозов переноса (истерии и невроза навязчивых состояний) позволяет нам получить здесь четкое представление.

Относительно судеб объектного либидо мы можем также узнать, что, будучи отвлеченным от объектов, оно сохраняется свободным в особых состояниях напряжения и в конце концов возвращается к Я, в результате чего снова становится либидо Я. Либидо Я – в противоположность объектному либидо – мы называем также нарциссическим  либидо. Из психоанализа, словно через границу, переступить которую нам не дозволено, мы глядим в водоворот нарциссического либидо, и у нас создается представление об отношениях того и другого. Нарциссическое либидо, или либидо Я, предстает перед нами как огромный резервуар, из которого посылаются объектные катексисы и в который они снова втягиваются; нарциссический либидинозный катексис Я – как первичное состояние, реализованное в раннем детстве, которое лишь прикрывается более поздними испусканиями либидо, но, в сущности, сохраняется позади них.

Задача теории либидо невротических и психотических расстройств должна состоять в выражении всех наблюдаемых феноменов и выявленных процессов в терминах экономики либидо. Нетрудно догадаться, что при этом судьбам либидо Я будет придаваться большее значение, особенно там, где речь идет об объяснении более глубоких психотических расстройств. В таком случае трудность заключается в том, что средство нашего исследования, психоанализ, пока дает нам надежные сведения только о превращениях объектного либидо и не может непосредственно отделить либидо Я от других действующих в Я энергий. Поэтому дальнейшее развитие теории либидо возможно пока только путем умозрительных рассуждений. Но мы откажемся от всех завоеваний прежних психоаналитических наблюдений, если по образцу К. Г. Юнга дадим понятию либидо испариться, отождествив его с движущей психической энергией в целом.

Отделение импульсов сексуального влечения от других и тем самым ограничение понятия либидо этими первыми получают существенное подкрепление со стороны изложенной выше гипотезы об особом химизме сексуальной функции.