Византийский писатель Фауст, написавший в 400-е гг. многословную историю Армении, сообщает в дюжине глав об этой резне, причем сообщает о 29 победах за 34 года. Если бы можно было поверить христианскому автору - можно и не верить, - то персы неоднократно приходили со 180 000, с 400 000 солдат, нередко с 800 000 и 900 000, даже с четырьмя и пятью миллионами. И хотя христиане иногда сражались в соотношении 1 к 10, даже 1 к 100, они раз от разу уничтожающе побивают превосходящие силы персов, причем даже грабят и убивают женщин и детей… «Во всяком случае, - нахваливает в 1978 г Месроб Крикорян, ведущий священослужитель армяно -апостольской церкви, - христианской религии в Армении и всем армянам в мире придавали большое значение, так как она не только тогда придавала армянской культуре новый и прекрасный облик”. Фауст, конечно, подчеркивает каждый раз заново. «Армяне покончили со всем персидским войском», не позволили «ни одному из них уйти», не оставили «в живых ни женщин, ни мужчин», «уничтожили все персидские войска», «устроили всеобщую кровавую расправу».

Новый и прекрасный облик.

Живо вспоминаешь о Ветхом Завете, о побоищах и разбойничьих походах израилитов «Армяне вторглись на территорию Персии». «Они нагрузили себя множеством драгоценностей, оружия, предметов украшения и большими трофеями, покрыли себя безмерной славой и стали безмерно богатыми». Они превращали страну «в пожар и пустыню». Но время от времени они действовали (одни или с языческими персами) и против христианского Рима - не менее успешно, само собой, - они опустошали, сообщает Фауст, в течение «шести лет подряд землю греческой области», «покончили со всеми греками и убивали таким образом, Чтобы никто из них не мог ускользнуть», чтобы «не было меры и числа, насколько они обогатили себя сокровищами».

При этом сражаются, само собой разумеется, всегда вместе с Богом, полагаются на Бога, побеждают с Богом, «великое счастье победы» приходит от Бога, берут штурмом персидский лагерь, «полагаясь на Бога». С царем отправляемся на поле сражения католикос, «великий архиепископ Армении» «Они увидели кровавую расправу над разбитыми войсками Земля пропиталась зловонием от трупов. Так царю Санесану и его армии отомстили за св. Григора ибо из них тоже никто не остался».

Конечно, на службе Богу теряли и собственных героев. И католическая церковь была той, что успокаивала, усмиряла, подстрекала, допустим, «великого архиепископа Вартана», сына опять же «великого архиепископа Григора». После особенно болезненных потерь, прежде всего «из высшей знати», патриарх Вартан утешал всех, царя и его войско, как сказано с образной обстоятельностью, «которые с огромной умиротворяющей печалью, с обильным слезами плачем, непомерными стенаниями сокрушались о потере ушедших сравнительно с оставшимися».

Так как пробил час князей церкви, уже прозвучали те самые слова, которые пронеслись через все столетия: «Утешьтесь во Христе; так как те, кто умер, умер прежде всего за Отечество, церковь и дар Божественной веры, за то, чтобы Отечество не завоевали и не опустошили, церковь не лишили святости, мученники не были презренны, чтобы святые слуги не попали в руки проклятых и безбожных, святая вера не изменилась, дети крещения из-за пленения не попали в различные стаи идолопоклонников… Мы не оплакиваем их, но мы почитаем их по заслугам, мы издаем относительно героев законы для всей страны навечно, чтобы каждый непрестанно хранил о них память как о героях Христа, учреждаем праздник и будем радоваться…».

Католикос Вартан предписал теперь ежегодно отмечать память павших - «орудий Христа», «героев Христа», что могло служить лишь подражанию примеру павших воинов, он также распорядился всех, «кто подобно им, умер за Отечество, поминать у Божьего святого алтаря в день жертвенной смерти, и когда будут оглашены имена святых, тогда огласить и их”. Святые и герои почти на одном уровне, на уровне так называемой почести алтарей. Ибо, сказал он, «как евреи и маккавеец Матафий и его братья, они пали на войне».

А так как пал и сам военачальник, то патриарх и царь приказали сына убитого (еще ребенка), «юного Артавазда, воспитывать, чтобы он оставался в правах своих предков и своего отца, для Господа Христа прежде всею свершил дела храбрости,  заботился о вдовах и сиротах и всей своей жизнью продолжил службу храброго генерала и известного военачальника».

Клир и война - уже в первом христианском государстве мира Дела храбрости для «Господа Христа». Конечно, армяне сражались и убивали и без церковного благословения. Но теперь это происходило как раз с ним. Побоища были обоснованы метафизически, оправданы библейски, евангельски. И так боролись дальше, побеждали, терпели поражение, истекали кровью. Они штурмовали, нахваливает Фауст, «как дикие звери, как львы» Год за годом военные походы, десятилетие за десятилетием. Потом они устали, они страстно возжелали мира, надеялись на согласие своего духовного пастыря 30 лет они сражались, как он сам знает, - жаловались они, - 30 лет никакого перемирия, 30 лет войны, с мечом и кинжалом, с копьем и дротиком, в поту «Мы сейчас не можем больше этого выдержать и не можем дальше сражаться, и для нас лучше подчиниться персидскому царю».

Но теперь решительно возразил католикос Нерсес I (364-372/373 гг.), тоже приверженец того, кто учил «Блаженны готовые к миру.». Хотя он ни в коем случае не был расположен к царю, он проповедовал дальнейшую войну за него Гордо свидетельствует Фауст у архиепископа, взошедшего на военной и придворной службе, «внешность воина» и «заслуживающую уважения мужскую силу при упражнении с оружием», разумеется, и (непрестанно) его содействие христианству. «Свет порядка церкви блестяще проявился во всей полноте, отношения католической церкви организованы прекрасно, и умножился ряд священных церемоний и число церковных слуг Умножились ряды церкви в обустроенных и необустроенных местах Возникло также множество монахов. - ни в одной стране, кроме армянской, никогда такого не было».

Тем самым - настоящий сын своей церкви. И когда армяне лишь пожелали наконец мира, он думал не о том, чтобы поддержать их Царь Аршак хотел «только войны» (Фауст). И государь не мог быть низким грешником, - так объяснил патриарх (прославляемый и сегодня «Лексиконом теологии и церкви»  как «обновитель религиозной жизни в Армении»). «Вы хотите ввергнуть себя в рабство язычникам, зачеркнуть свою жизнь в Боге, отдать на произвол судьбы своих наследственных господ, которые вам даны Богом, служить чужим господам и обратиться к их безбожной религии. Даже если Аршак и тысячекратно плох, то он, однако, приверженец Бога, даже если он грешник, то он, однако, ваш царь, как вы же сказали в моем присутствии, что пусть даже потребуются столь долгие годы, дабы вы сражались за вас и вашу жизнь, за страну, за ваших женщин и детей и, что больше, чем все, - за вашу церковь и за клятву вашей веры в Господ а  нашего Иисуса Христа. И  Бог всегда даровал вам победу Своего Имени! А теперь вы хотите подчиниться вместо Христа, вашего Творца, безбожной религии колдунов и их слуг Может быть, Господь ваш Бог в гневе вырвет вас от корней, навечно уведет вас в гнетущее рабство язычников и иго рабства никогда с вас не снимет».

Но армяне больше не могли сражаться Фауст сообщает об огромном шуме после военного подстрекательства патриарха, скандале, свалке Все устремились прочь, «каждый к себе домой, так как эти слова мы больше не хотим слушать».

Католикос Нерсес I был из-за симпатий к восточно-римской Цезарее заменен антикатоликосом Чунаком, вновь посажен на престол при армянском царе Папе, но в 373 г. им отравлен во время праздника примирения. Но уже в следующем году солдаты восточно-римского полководца Траяна, конечно, убили во время трапезы царя Папа, так как он добивался отделения армянской церкви от Цезареи и присоединения к Персии.

НАСТУПАТЕЛЬНЫЕ ПЛАНЫ КОНСТАНТИНА И «НАСТАВЛЕНИЕ О ВОЙНЕ» ОТЦА ЦЕРКВИ АФРААТА

Естественно, персидский христианский мир уже давно охотно присоединился бы к Римской империи Уже на Никейском соборе историк церкви Евсевий, - для которого понятия «империя» и «ойкумена», imperium и orbis terrarum, идентичны, - с особым удовлетворением видит готского и персидского епископов, «как если бы оба народа присоединились к имперской религии» (фон Штауфенберг).

Но еще десятилетие ранее, вероятно, уже в 314 г армянский царь заключил с Константином и Лицинием торжественный, клятвенно скрепленный союз, - пожалуй, не что иное как военный пакт против Персии, который совместная религия могла только укрепить. И миссия армянского епископа при Хосрове II, столь же дружественного к Риму сына и наследника Тиридата, означала расширение римской сферы власти на кавказское царство. И когда в 334 г персы осадили Армению, а сасанидские конные соединения захватили наследника Тиридата, то Константин дослал войска под руководством своего сына Констанция, который после первоначального поражения разбил вторгшиеся силы, при этом их командующий, персидский принц Нарсес, брат Шапура II, погиб.

Насколько далеко шли планы Константина, показывает факт, что он своего племянника Ганнибалиана, сына его брата Далмация, провозгласил в 335 г «царем Армении и живущих вокруг народностей» с задачей охранять не только Армению, трон которой как раз был вакантным, но и восточные пограничные области империи, а по возможности их расширять.

Это выдает наступательные амбиции по отношению к Востоку. И когда Константин, «по собственному почину», как сообщает епископ Феодорит, «принял слуг христианской правды в Персии», когда он узнал, «что они изгнаны язычниками и что их царь, раб заблуждения, подвергает их всевозможным преследованиям», то он послал персам послание, звучавшее весьма угрожающе. Это было не столько письмо, сколько проповедь, патетическое богоисповедание, что у христианских властителей редко предвещало доброе.

Константин откровенно признал в своей эпистоле, «что я посвятил себя этому служению Богу Опираясь в борьбе на силу этого Бога, я, начиная с дальних границ океана, установил порядок на всей Земле с твердой надеждой на спасение, так что все страны, которые изнемогали под гнетом столь ужасных тиранов и, предоставленные каждодневному злу, чахли, - были разбужены к новой жизни благодаря их участию во всеобщем улучшении государственных отношений, так сказать, лечению Я почитаю этого Бога, его знак носит на плечах мое благословенное Богом войско, и куда ни позовет правое дело, оно туда устремляется, и уже великолепной победой я тотчас получаю за это Его благодарность».

После того как Константин объяснил царю, что Бог любит дела добра и милосердия, любит кротких, людей чистого сердца и безупречной души (во главе которых он очевидно видел себя), он не умолчал, что Бог ведет себя со злыми по - другому, что он наказывает неверие, надменных, высокомерных, что он многие народы, целые племена взял и предал преисподней «Я думаю, что не ошибусь, мой Брат» - пишет Константин и лишь наконец сообщает - опять же не без угрожающих гонов - о своей радости, что и «в Персии тоже» христианами «украшены» «повсюду великолепные провинции» «Да живется Тебе как нельзя лучше и им тоже как нельзя лучше. Как Тебе, так и им^{. Так} как тем самым Ты обратишь к Себе кротость, милость и благосклонность Господа мира».

Для церковного историка Евсевия это обращение к персидскому царю доказывает, что Константин, штурман, Богом поставленный учитель всех народов, руководил всеми народами ойкумены «Универсальная «католически» определенная имперская идея» как раз и образует главную тему епископа Евсевия - автора панегирической биографии Константина, «все подготавливает к тому, чтобы в запланированной персидской войне видеть венчающий итог» (Фон Штауфенберг).

В его религиозно-политических манифестах император всегда выглядит призванным освободить человечество от чумы антихристианской тирании, чтобы объединить его в поклонении «истинному Богу», в новой универсальной христианской империи. И как раз в 337 г., когда Константина - после больших военных приготовлений - лишь смерть удержала» от войны с Персией, Афраат, старейший сирийский отец церкви, монах, вероятно, епископ и, как его земляк Ефрем (стр. 145 и след.), наверняка ревностный юдофоб, пишет свои «Наставления войн», опус, «целиком находящийся под впечатлением начинающихся на Западе боевых действий» (Блюм) Отец церкви Афраат, «почтенная личность большой нравственной строгости» (Шюлейн), побуждает христиан в своем военном трактате к войне. Он прославляет «движение, которое должно произойти в это время», «войско, которое собирается для битвы». Он видит «армии, которые надвигаются и побеждают», «армии, изготовившиеся для суда». Он представляет Римскую империю в роли козла, обламывающего рога барану с Востока, она будет наместником грядущего господства Христа, будет непреодолимой, «ибо сильный муж, чье имя Иисус, идет в войско и его оружие несет все войско империи».

Иисус в армии, Иисус как полководец, как убийца - в IV веке так же, как и в XX, в Первой мировой войне, во Второй, во Вьетнаме.

Шапур II (310-379 гг.) поначалу, как и его предшественники Нерсес (293-303 гг.) и Гормизд II (303-309 гг.), терпимый по отношению к христианству, теперь увидел в христианах римских шпионов и, очевидно, искал столкновений. Но вначале он хотел укрепить свою империю изнутри, для чего поступал так же, как Константин. И как последний добивался внутриполитической прочности благодаря христианству, так Шапур - дальнейшим распространением мадзакизма как государственной религии Более того как Константин в целях стабилизации созвал Никейский собор, так и Шапур созвал свою религиозную конференцию, на которой его архимобад¹ Атурпат отмежевал официальный гусударственный культ по отношению к диссидентам и определил. «Теперь, когда мы увидели (истинную) религию на Земле, мы никого не оставим его ложной религии и будем очень ревностными».

Против кого бы ни был в первую очередь направлен этот персидский собор, но царь стоял перед все крепнущим христианским фронтом. Ибо не только извне грозили необозримые опасности самим персидским христианам тоже придавал храбрости триумф их религии в Римской империи.

¹  Мобад - собственно «начальник магов», ступень в жреческой иерархии

Именно в столице Селевкии - Ктесифоне еще в конце III века епископ Шабта столь страстно распространялся о «победе нашего Господа», о болтовне царя и бренности земной власти, что после этого вынужден был бежать. Но и честолюбивый епископ Папа Бар Агг.аи, желая превосходства над своим соепископом, содействовал сплоченности главного управления персидскими христианами, таким образом своего рода персидского патриархата. Это означало бы консолидацию, (еще) более сильно ориентированную на Запад церковь, и именно поэтому Папа нашел понимание у западных прелатов, особенно у епископа Эцессы, сегодняшней турецкой Урфы, когда-то важнейшего опорного пункта христианской миссии. Разумеется, Папа, первый в ряду католикосов (позднее - патриархов) Селевкеи Ктесифона, имел и врагов в собственном клире, среди них даже архидиакона Симеона Персидский двор поощрял эту оппозицию и победил в пом отношении, когда персидская церковь, правда, лишь в 423-424 гг., при Дадишо, окончательно объявила себя автокефальной, отменила всякое право апелляции к западным патриархам и «католикос Востока» был ответствен только перед «Христом», - самостоятельность, которую соответствующий глава персидской церкви хранил, вплоть до обосновавшегося сегодня в Сан-Франциско, США, престолохранителя.

Но хотя Шапур пока видел себя теснимым, хотя на границах стоял всегда могущественный Константин, хотя персидская церковь, едва ли несправедливо, подпала под подозрение в поддержке тайных связей с заклятым римским врагом, а в душе - с «евреями и манихейцами, врагами христианского имени» (согласно летописи Арбелы, вдохновленной жрецами, «так что христиане все шпионы римлян»), - несмотря на все это, дело не дошло ни до какого государственного преследования христиан. Конечно, были два локально ограниченных погрома (318 и 327 гг.), которые даже не были точно установлены и оставались лишь в преданиях. Но когда в 337 г Константин вместо того, чтобы совершить поход, умер, персидский царь счел, что пришло время для возвращения однажды потерянных пяти мессопотамских провинций с Нисибией (стр.369), но потерпел фиаско как раз у этого сильно укрепленного города, успешно задавшегося под предводительством своего епископа.

Согласно летописи Арбелы, именно неудачная осада Шапуром привела к беспощадным действиям против церкви «Угрожая царь отступил и поклялся искоренить, в своей стране религию римлян».

Преследования начались в 310 г. Указ обязывал Симона Бар Сабайю, епископа столицы, и «весь народ назареев» к удвоенной подушной подати и двукратных налогов в качестве компенсации за отказ от военной службы. «Вы живете в нашей стране, вы единомышленники императора, нашего врага» Ставилось в вину христианам и пренебрежение к зороастритской государственной религии и персидскому культу царя. В дальнейшем сказались - при помощи западной церкви - тесное объединение их до того самостоятельных общин, также как старая вражда между христианами и иудеями, в чью веру перешла мать Шапура II царица Ифра Хормиц, в то время как, с другой стороны, император Константин проводил антиеврейскую политику Уже первыми жертвами Шапура пали католикос Симон Бар Сабайе (344 г), опять епископов, а также 97 пресвитеров и диаконов. Однако продолжавшаяся десятилетия кампания но искоренению «имела главным образом политические причины, хотя, естественно, на втором плане религиозные мотивы тоже играли важную роль» (Блюм), а «христианский клир нес ответственность полной мерой» (Рубин). Войны с персами продолжались.

После их неудачи под Нисибией сын Константина Констанций вначале вновь посадил в 338 г Аршака, сына ослепленного царя Тирана, на армянский трон, а в следующем году повторно вторгся через Тигр в Персию. Однако 344 г нанес в большой битве при Сингаре тяжелые потери прежде всего римлянам. Но и персидское войско, до V столетия состоявшее фактически из всадников и толпы крепостных крестьян, было существенно ослаблено, а наследник трона убит римской солдатней. В 346 и 350 гг. персы снова пытались завоевать Нисибию, причем во время этой последней и длиннейшей, продолжавшейся свыше трех месяцев осады, Шапур даже пытался отвести к городу протекавшую рядом Мигдонию и направить сквозь частично обрушившиеся стены.

Св. Ефрем, сам родом из Нисибии, восславил сопротивление епископа Якова, своего учителя, также как и других епископов во время повторного вторжения персов целым собранием песен. И Феодорит., начиная с 423 г. против своей воли верховный пастырь Кира, тоже хвалит Якова, «защитника и полководца», «божественного мужа». После того, как поток воды «подобно машине» ударил по городским стенам, они были за ночь укреплены, «а на них самих установлены военная техника, с помощью которой он отбросил нападавших, и он добился этого, не приближаясь к стенам, - тем, что изнутри, в храме Бога, Господа Мира молил о его помощи». Итак, уже в IV столетии епископы могли сражаться при помощи военной техники, быть «полководцами», не марая рук кровью! «Он излучал сияние апостольской благодати».

Позднее сильно укрепленную Нисибию, ключевой пункт, отдал персам не кто иной как император Иовиан, столь ценимый Клиром, учитель церкви Ефрем, страшно разочарованный, отправился в Эдессу и утверждал здесь, что Нисибию оставил языческий император Юлиан. Более того, Иовиан, христианский правитель, обязался по договору больше не поддерживать против персов Аршака II, царя Армении, верного христианского клиента и союзника!

Когда в 371 г. римское войско под водительством императора Валента и персидское под командованием Шапура II вновь двинулись друг на друга, они сошлись мирно иоба отступили. И когдаФеодосий I в восьмидесятые годы вновь послал римские войска в Армению, они отказались от вооруженного столкновения иначали раздел страны. Так как и Шапур III (383-388 гг.) иБахрам IV (388-399 гг.) думали о компромиссе с западным соседом.

Но прямо-таки свежий ветер почуяли персидские христиане, которыми повелевали с некоторых пор 40 епископов, при Ездегерде I (с 399 до 420 г.). Он открыто вступил в противоречие с маздаизмом и зороастрическим духовенством и потому считался, по их традиции, «грешником», а в христианской литературе сирийцев, напротив, «Христианином, Благословенным из царей». Ездегерд чаще всего советовался с епископом Марутой из Майфреката (Мартирополя), реорганизатором персидской церкви, и разрешил также провести два собора Еще в 420 г. делегация, прибывшая к персидскому двору по поручению императора Феодосия II и возглавляемая епископом Акакием из Амида (на верхнем Тигре), настояла на благоприятных для западной церкви постановлениях и таким образом еще раз укрепила единство христианства через границы. Однако, когда персидские христиане, ободренные сочувствием государства, атаковали культ огня, а фанатичный епископ, св. Абдас, даже разрушил храм огня в Сузиане, Ездегерд лишил их в последний год своего правления благосклонности Епископ Абдас, «украшенный многими и разнообразными добродетелями», был «спокойно» призван царем к ответу и после его отказа восстановить Пиреум был казнен (праздник - 5 сентября) Якобы последовал приказ к «разрушению всех церквей» (Феодорит). И когда восточный Рим не выдал некоторых беглых христиан, то к 421 г. дело дошло до войны между обеими империями, а в следующем году к мирному договору, который должен был сохраняться 100 лет, но был нарушен менее чем через двадцать.

Армянская церковь наконец полностью отделилась от восточного Рима и своей «матери-церкви» в Назарее. Уже Григор Просветитель, воспитанный там христиански и рукоположенный, рукополагал своих обоих сыновей сам. Хотя преемники по католикату, до Нерсеса, принимали свое посвящение вновь в Цезарее. Однако, начиная с его сына, патриарха Сахака (390-438 гг.), больше ни один католикос не рукополагался в Цезарее. Армянская церковь развилась, организационно и догматически, в самостоятельную национальную церковь, независимую как от сирийских монофизитов, так и от Рима Еще сегодня она подчеркивает свое равное положение по отношению к папству. Как и римская церковь, она утверждает апостольское происхождение (через апостолов Фадея и Варфоломея), даже, подобно римской церкви, возводит свое основание к самому Иисусу Христу, - здесь, как и там, «благочестивая» ложь.

ГЛАВА 7